No time to die

Оптимус незаметно наблюдал за Линой на протяжении всей прошедшей недели после разговора в городке Хаммерфест. Допустимо было сказать, что никакие изменения не проявились, за исключением улучшения самочувствия старшего лейтенанта Блэк, что не могло не радовать. Их минувший диалог не желал покидать процессор Прайма, с каждым днём подкидывая новые более сумасшедшие гипотезы для дальнейшего размышления. Лидер автоботов задавался вопросами об уровне опасности той ситуации, в которую попала старший лейтенант Блэк. Оптимус знал, что стоит ему предложить свою помощь Лине, та моментально пресечёт любые попытки взаимовыручки, ответя чётким отказом. Прайм был уверен, что проблема, о которой не может сказать Блэк, напрямую связана с автоботами. Вернее, дабы никого не обвинять, исходя из ложных материалов, он более тщательно проанализировал личное дело старшего лейтенанта. Отталкиваясь от собранной информации, Оптимус узнал, что близкий друг Лины — Клинт Бартон, который также работал в Щ.И.Те в качестве снайпера, — расследовал дело об учёных, экспериментирующих с инопланетным артефактом. Полтора года назад агент Бартон погиб на одном из своих заданий. Желая найти большее количество сведений о неком Клинте Бартоне, Оптимус параллельно разузнал о гибели предыдущих дознавателей, что не могло не привести к выводу их намеренной ликвидации путём, что самое интересное, несчастного случая или смерти во время исполнения служебных обязанностей. Доступ к информации столь засекреченного уровня могли предоставить только служащие высокого ранга, которые, разумеется, не открыли сведения автоботам. Это не относилось к разряду чего-либо удивительного, но чувство разочарования Оптимуса не осталось незамеченным. Прайм трезво оценивал уровень взаимного доверия (недоверия) человечества к автоботам, но сокрытия информации, касающейся общего дела, не ожидал. Казалось бы, после прогремевших на весь мир событий в Египте и восстания Фоллена, люди должны были понять одну неоспоримую истину: десептиконы никогда не оставят Землю в покое. Оптимус надеялся на то, что Лина не знала о деятельности своего коллеги, но виноватый вид Блэк и временный отказ от объяснений громко сигнализировали об обратном. Да, это являлось всего лишь теорией, но имеющей косвенные доказательства. В любом случае, пока Лина во всём не сознается, Оптимус не сможет ей доверять, если в принципе когда-нибудь сможет. Как показывала жизнь, старший лейтенант Блэк постоянно что-то не договаривала. Разве на этом строится дружеские взаимоотношения? Ни в коем случае. Оптимус ведь был всегда честен с Линой, разве он не может требовать от Блэк того же? Почему нет? Подобные вопросы терзали мысли и давили на процессор, что не могло не раздражать. Проявления эмоций ни в коем случае нельзя было допускать. Он же Прайм: всегда спокоен, непоколебим и хладнокровен. Импульсивность не должна быть свойственна ему. Оптимус знал и понимал, что эмоции — это норма, но выпустить их он не мог. Не имел на это право. К сожалению, дополнительной головной болью стали двусмысленные шутливые фразы, с завидной периодичностью бросаемые дерзко ухмыляющемся Джазом, который незаметно подслушал диалог Лины и Оптимуса в норвежском городке. Первый лейтенант автоботов собственным поведением, как справедливо заметил Прайм, прилично раздражал Лину, которая была уже готова чем-то тяжёлым стукнуть неунывающего Джаза, лишь бы тот, наконец, заткнулся желательно на продолжительный срок времени. К своему поразительному везению и величайшему счастью, Джаз обладал феноменальной ловкостью и скоростью, поэтому без каких-либо проблем уворачивался от планового медосмотра, проводимого Рэтчетом и Микаэлой, которая пообещала подруге открутить что-то важное гиперактивному лейтенанту. О причинах пускаемых Джазом шутках были осведомлены, кроме Рэтчета, ещё Айронхайд и Бамблби, последний из которых в мгновение ока примкнул к лейтенанту, тем самым образовав динамичный тандем. Должное уважение в адрес Оптимуса, Джаз, разумеется, отдавал, и поэтому демонстрировал свои юмористические способности исключительно на собраниях меньшей численности, в составе которых были Оптимус, Айронхайд, Рэтчет, Бамблби и, непосредственно, сам Джаз. Джаз, хоть и был несколько наглым и любившим побузить, не предавал забвению уважение к командиру и другу. Первый лейтенант не нёс в собственных высказываниях негативный и унизительный контекст, но хотел подбодрить всех и Оптимуса в первом числе. По специфике своей профессии Джаз обладал повышенным уровнем наблюдательности, что помогло ему заметить некоторую степень подавленности своего командира. Джаз хотел подбодрить Оптимуса, который очень ценил старания своего заместителя, но раздражение Прайма никуда не испарялось. Всё чаще привлекала мысль, ставшая назойливой, скрыться от изречений юмористического характера, проговариваемых Джазом. *** *** *** Всё ярче и ярче бежали лучи взошедшего солнца по бетонному полу ангара №2. В воздухе не составляло труда уловить свежесть ночной прохлады. Новый день на военной базе отряда NEST оповещал о своём присутствии, пробуждая солдат и автоботов. Сжимая в левой ладони несколько уже помятых листов, Лина стремительно шла к медотсеку, словно боясь передумать по дороге и повернуть в обратную сторону. Блэк была осведомлена, что Рэтчет и Микаэла начинают работать с раннего утра, и сейчас направлялась к ним за консультацией. Лина планировала расспросить Рэтчета о кибертронских артефактах и только после получения полного комплекта знаний ступать на «ковёр» к Оптимусу. Конечно, если теория Лины окажется верной, то объяснение с Праймом заслуженно пополнит копилку невыполнимых миссий. Нет, Блэк не боялась Оптимуса и знала, что тот не причинит ей не только физического вреда, но даже психологического, но слишком сильно опасалась потерять ту крупицу доверия и дружбы, которая установилась между ними. Разочаровать всех и не справиться - это было самым жутким кошмаром. Медленно вдохнув и набрав полные воздухом лёгкие, Лина резко выдохнула и зашла в отсек. — Утро доброе, товарищи суженные, — пряча волнение за улыбкой, отсалютировала Лина коллегам. — Не слышу возражений — значит вы приняли свою судьбу скрепить ваш союз брачными узами. — Ты просто так или по делу? — раздражённо закатила глаза Микаэла, привыкшая к дружеским выходкам подруги, хоть иногда желала ударить Блэк посильнее. — Дорогу до входной двери могу подсказать, если страдаешь провалами в памяти, — радушно присоединился к Бейнс Рэтчет, не поднимая окуляров с датапада. Одной из самых важных вещей, с которыми ознакомилась Лина в первые дни своей службы, что Рэтчет и доброжелательность — не совместимые понятия. Лина вспомнила, что так же реагирует на непрошеных гостей. Возражения тут же самостоятельно отпали. — Я по работе, хотя, — растягивая последнее слово, задумалась Лина. — Скорее по личному делу к Рэтчету. Мне нужна твоя помощь. — Мне стоит выйти? — аккуратно поинтересовалась Микаэла и, наткнувшись на два недоумённых взгляда, сняла вопрос с повестки. — Кратко и только по делу, — не сразу отвлёкшись от собственных важных дел, сказал Рэтчет, не терпя возражений. — Ясно. Так, Рэтчет, у меня вопросы по поводу артефактов, — начала говорить Лина, сцепив пальцы в замок. — Когда автоботы отправляли артефакты, то как собирались найти их после окончания войны? Может была разработана какая-то карта или что-то другое? — Хм, причину твоего внезапно проснувшегося интереса я узнаю позже, а сейчас могу лишь сказать, что множество ворн назад, когда война находилась в завершающей стадии, автоботы в срочном порядке высылали с Кибертрона многие артефакты исторического значения и технологии, дабы наши разработки не попали в манипуляторы Мегатрона и его приспешников. Старшие по званию автоботы, которые имели непосредственное отношение к науке, создали капсулу в качестве надёжного хранилища одного из обширного разнообразия артефактов с целью защиты данных от десептиконов. В изначальном варианте технология телепортационного моста подразделялась на две категории: планетарного и галактического масштабов. К моему великому сожалению, последний тип технологии безвозвратно утерян, — с явной горечью в голосе вздохнул Рэтчет. — Теперь же, Лина, ты обязана пояснить, чем вызван твой интерес в половину шестого утра. — Перед стартом моего рассказа хочу уточнить, что с моей головой на данный момент всё в порядке, по крайней мере, я так думаю. Но следующее будет звучать, словно записки сумасшедшего с прилагающимися иллюстрациями, — Рэтчет раздраженно и нетерпеливо провентилировал воздух, намекая о краткости изложения материала. Микаэла чуть слышно хихикнула. Лина быстро разложила рисунки на полу. — В общем, с чего бы начать-то? Возникла одна маленькая заминка: Блэк не продумала план собственного монолога. Это неприятное открытие сравнимо с катастрофой! О чём нужно рассказать максимально по-минимому? Про горе-брата, вздумывавшего засунуть свою голову в вазу, надо поведать? Пожалуй, не стоит. Одно дело, когда человек сам говорит про свои нелепые ситуации, совсем другое — когда кто-то посторонний, даже если это близкий человек. — Мой отец работал учителем истории в местной школе и часто ездил в экспедиции, на одной из которых нашёл вот этот шар, — Лина рукой указала на рисунок со стеклянным шаром. — Папа говорил, что шар находился в груде каких-то обломков. Отец притащил находку домой. В один из дней, я случайно коснулась данной вещицы и увидела эти картинки в компании нескольких символов. Рэтчет внимательно изучал взглядом рисунки, потом сканирующе оглядел Лину. Символы, запечатлённые на бумаге, были идентичны найденным иероглифам на Аляске и кричали о своей принадлежности к языку Праймов. — Ты говорила об этом Оптимусу? — полюбопытствовал военмедик. — Нет ещё. Я сначала хотела узнать о том, что данная информация правдива, а не плод моей фантазии. Сегодня всё ему расскажу, — заверила друзей Лина, всплеснув руками. — В этом нет нужды. Я слышал весь рассказ. Холодный пот мгновенно покрыл спину и ладони. Сердце, которое билось в стандартном ритме пару секунд назад, резко увеличило скорость. Стараясь выровнять дыхание незаметно для других участников импровизированного собрания, Лина понимала, что ей предстоит очень серьёзная беседа. Тон Прайма не свидетельствовал о благоприятных последствиях. Как же всё не вовремя, чёрт возьми! — То есть эти картинки спроицировались в твоей голове после контакта с шаром? — нарушила тишину Микаэла, дабы хоть как-то не усугублять ситуацию. Лина кивнула. Оптимус внимательно изучал рисунки, которые были выполнены очень профессионально. Следовательно, это и являлось тайной Лины. Реальность оказалась не так страшна. Как говорится, у страха глаза велики. *** *** *** Двери автоматически захлопнулись. Микаэла с облегчением выдохнула. — М-да, неоднозначная ситуация, — неуверенно хмыкнула Микаэла, небрежно откидывая надоедливую прядь волос. — С одной стороны, мы теперь абсолютно уверены, что все семь артефактов на Земле и даже знаем, где они примерно находятся. Также десептиконы не обладают теми сведениями, которые мы имеем, — это подарит нам дополнительное время. Но с другой стороны, Лина так влипла перед Оптимусом, что я даже не знаю, что было бы лучшим исходом разрешения событий: Оптимус узнал бы непосредственно от Лины или случайно, как сейчас. По-моему, он разочарован. — Микаэла, ты не достаточно хорошо знаешь Оптимуса. Его сложно разочаровать или обидеть: для этого нужна объективная причина. И даже в подобных ситуациях, Оптимус всегда даст второй шанс, ибо считает, что любой может измениться, — не согласился с Бейнс Рэтчет. Медик автоботов считал, что Микаэла излишне нервничает и драматизирует. — Десептиконы рано или поздно выведают приобретенную нами информацию. Вопрос времени. Последствия действий Мегатрона будут разрушительными и без поворотными. Старавшись не пропустить ни слова, Микаэла кивнула в знак согласия, но нашёлся единственный неясный конкретно ей момент: как долго будет длиться преимущество автоботов?.. К сожалению, возможно, даже к счастью, погрузившаяся в собственные мысли Бейнс не знала. В кое-чём Микаэла была несомненно уверена: если десептиконы будут располагать такой опасной технологией, как земной мост, то человечество падёт в очень короткие временные рамки, даже в теории не рассчитывая на призрачную сущность возможной победы. Наступит геноцид с последующем превращением людей в инопланетных рабов. Крайне своевременно мозг подбросил фотографии и короткие, но красочные отрывки из статей, касающихся лагерей смерти, существовавших в период Второй мировой войны. Жуткие, нездорово исхудавшие тела пленников, впечатавшиеся в бетонные покрытия пронзительные царапины на стенах газовых камер, в которых запертые люди умоляли их выпустить, желая жить, поношенные пары обуви, которую заключённые стягивали перед своей гибелью... Тошно. Мерзко. Хотелось никогда больше не видеть подобных ужасов. Разве история жёстким способом не научила, что войны не заканчиваются ничем хорошим для людей? А если приплести ещё и автоботов с их продолжительными военными действиями на протяжении веков (по человеческим временным меркам), то очевидным становится факт: «В войне не бывает выигравших — только проигравшие». Микаэла до сих пор с содроганием вспоминает моменты битв кибертронцев в Мишн-Сити и Египте: вокруг взрываются гранаты и выпущенные ракеты, не прекращается стрельба, тела, очень много тел лежит на земле. Эти остатки доселе живых людей остаются без движения и признаков жизни. Люди мертвы. Бейнс в первые дни после событий в Египте редко спала по ночам, загружая себя учёбой и работой. Поступив на заочное обучение в колледж, Микаэла проходила стажировку в NEST, что, сложившись, отнимало огромнейшее количество нервов и сил. Эта тенденция трудоголизма выступала в качестве плюса, потому что в голову не лезли разные мысли депрессивного характера. Провальная идея заключалась в первоначальных попытках заснуть, но, видя тело бездыханного Сэма, Би с оторванными серопроводами и многих других, Бейнс посылала сон на все четыре стороны, погружаясь в учёбу. Данные действия помогли отсрочить неизбежный накал эмоций. — Пожалуй, я погорячился с формулировкой, — пристально разглядывая коллегу, прервал возникшую тишину Рэтчет, мысленно отругав себя за резкость. В его процессоре поздно загорелась идея о возможности неприятных ощущений Бейнс. Какой же шлак! — Мы до конца будем сражаться за вашу планету. — За нашу планету, — мгновенно поправила Микаэла, голос которой звучал ниже, чем обычно. — Мне плевать, что кто-то считает вас чужими. Ты мне близкий человек, хоть человеком физически и не являешься. Знаю, что звучит довольно тупо. Рэтчет в глубине своей искры почувствовал прилив благодарности к Бейнс. — Спасибо, Микаэла. Твои слова не являются глупостью, — нужно срочно заменить тему разговора. — Во сколько ты сегодня уйдешь смотреть кино с остальными солдатами и автоботами? Рэтчет сменил тему диалога, дабы не провоцировать Микаэлу на дальнейшие эмоции. Возможно, перемена содержания беседы спасёт ситуацию. Обязательно поговорить о проблеме нужно будет позже. — Да в 8 часов вечера, — уточнила Бейнс и в недоумении перевела взгляд тёмно-синих глаз на военврача. — Секунду, ты не пойдёшь? — У меня имеется множество иных способов по полезному времяпровождению, — сдержав поступившее раздражение, ответил Рэтчет, сделав акцент на последних двух словах. — Там будет NEST в полноценном составе. Даже Айронхайд придёт, насчёт Оптимуса не знаю. Рэтчет, может передумаешь? — переспросила Микаэла, но, увидев выражение фейсплейста автобота, всё поняла. — Жаль. День удивительным образом не задался с утра. *** *** *** Это было ошибкой. Нет, вернее: данное действие привело к глобальной катастрофе. Ни в коем случае нельзя было просить Скидза и Мадфлэпа помочь в подготовке зала для вечернего просмотра фильмов. «Никогда, ни при каких обстоятельствах, ни в здравом рассудке и трезвой памяти я больше этого не сделаю. В случае невыполнения собственного обещания, разрешаю высшим силам поразить меня божественной молнией, — с усталостью мысленно пообещала себе Микаэла, желая огреть гаечным ключом вновь переругивающихся близнецов, дабы те заткнулись и продолжали двигать мебель. Главное, не позволить выйти из себя накопившейся до мыслимого и немыслимого предела острой вспышке злости. — Праймус или Господи, дайте мне терпения. Я уже из атеистки в верующую переквалифицироваться успела». Не случилось. Даже боги отказались помогать девушке, уповая на её собственные силы. — Слушайте вы, шваброголовые бледнолицые идиоты, если вы сейчас не замолкните, то я из вас велосипеды сделаю! — не сдержавшись, крикнула со злостью Бейнс, прокручивая гаечный ключ в правой руке. — Вы целый час не можете вынести мебель! Только грызёте друг другу глотки и мои нервы. Меня это прилично достало. Взяли в свои дырявые манипуляторы гарнитур и мигом всё выполнили! У взметнувших вверх оптограни близнецов, кажется, отпали аналоги человеческой челюсти на кибертронский манер. — Вот, Скидз, из-за тебя, дрянной ты десептиконский шлак, нас идиотами назвали! — набросился на брата Мадфлэп. — Я говорил, что ты мордой не вышел. — Сам ты урод! Ты своё табло давно лицезрел? Выглядишь как нашкодившая свинья, которую... Договорить Скидзу было не суждено вселенной: кулак Мадфлэпа, со скоростью светового луча преодолев необходимое расстояние, ударил разговорчивого брата по лицу. Началась очередная заварушка, перешедшая в драку. Во все стороны полетела стоявшая в помещении мебель, звеня и бренча. Микаэла отбежала к открытой двери и чуть не врезалась в выросшего, словно из под земли, любопытного Бамблби, который заинтересовался внезапным шумом. — Что за шум, а драки нет? — Бамблби с помощью радио-волны процитировал ушедшие в народ слова. Близнецы и аудиосенсорами не повели, продолжая потасовку. Устало подойдя к сцепившемся автоботам, Би взял обоих драчунов за «шиворот» и ударил их друг об друга, после по очереди вышвырнув братцев из комнаты, как провинившихся котят. — Эй, а вот это безобразие! — в несогласии с действиями старшего товарища прокричал Мадфлэп, но, завидя вдалеке приближающуюся фигуру Айронхайда, скрылся в компании брата, дабы не получить взыскание и штрафные круги с подзатыльниками на тренировке. — Спасибо, Би. Ты очень вовремя, — поблагодарила друга Микаэла, разведя руками. — Поможешь с этим? Бамблби, сжав кулак, поднял большой палец вверх в качестве положительного ответа на озвученный вопрос и по внутренней связи подозвал страдающего от скуки Миража. Приползшие после окончания очередной изнурительной тренировки солдаты и рассказывающий новую байку Мираж в компании Бамблби и Микаэлы в течение часа привели помещение в адекватный вид. Из спортзала наглым образом стащив пару спортивных матов и для конспирации стукнув недоумевающего Эппса одним из «одеял», как нарёк их Мираж, группа «первоклассных» диверсантов быстро оборудовали большую и ранее заброшенную комнату под ночной кинотеатр. Стрелки часов приближались к отметке восьми часов вечера, и жители военной базы NEST постепенно подтягивались к началу мероприятия. В памяти Микаэлы вдруг мелькнуло воспоминание, когда в первый раз Сэм сводил Бейнс в кино, жутко волнуясь и зачастую говоря полную околесицу. Этот блик памяти, возникший столь неожиданным образом, словно передал привет из прошлой жизни: жизни без автоботов. Старший механик время от времени рефлексировала на данную тему. А что, если бы Микаэла не уехала тогда с Уитвики? Не встретила бы автоботов? Не познакомилась бы с Уиллом, Робертом, Линой? Не сдружилась бы с Рэтчетом? Будто и жизнь Бейнс пробежала бы мимо, оставляя девушку в числе среднестатистического населения и сделав её обычной. Микаэла работала бы механиком в мастерской отца, возможно, окончила бы колледж и вышла замуж... Даже сейчас этот расклад возможных событий навевал грусть. — Выглядит не столь отвратительно, как раньше. Заблудившаяся в собственных мыслях Микаэла резко обернулась на обладателя голоса. Рядом стоял Рэтчет, медленно рассматривая помещение, которое было почти полностью заполнено зрителями. — А говорил, что не придёшь, — припомнила Бейнс, приподняв уголки губ. В голову пришла сумасбродная идея: может Микаэла предложит сесть Рэтчету вместе? Что ж, Бейнс живёт один раз, поэтому рискнёт. Ничего же страшного не случится? Только будущие дни стыда, который облепит её после оглашения этой идеи. — Рэтчет, как ты смотришь на то, чтобы мы смотрели фильмы вместе? — по привычке нервно прокручивая гаечный ключ в руках, спросила Микаэла. — Большинство состава NESTа находится в этом помещении и будет смотреть проекты человеческого кинематографического искусства в единое время, — отозвался Рэтчет, с недопониманием смотря на Микаэлу. Каким образом можно не замечать максимально очевидных вещей? Микаэлу посетило дикое желание хлопнуть себя по лбу и истерически расхохотаться одновременно от появившейся из ниоткуда нелепицы всей ситуации. Словно часть какого-то второсортного американского ситкома. — Мм, нет, я говорила не об этом, — возразила Бейнс, решившись довести диалог до конца, не смотря на возможную степень стыда, который сразит её после. — Я предлагаю сесть рядом друг с другом, так сказать, рука об руку. Что скажешь на это? Гулко бьющееся сердце вероломно грозило выдать с головой волнение Микаэлы. Ни разу подобного не было. Всегда ухажёры Бейнс приглашали её, зачастую сильно нервничая. В настоящее время Микаэла полностью разделяла нервозность тех парней, параллельно пытаясь контролировать собственные эмоции. — Поспешим, ведь всё уже начинается. Рэтчет не сразу уловил подоплёку предложения Микаэлы, но, чуть повременив, осознал суть предложения. Хотелось перезагрузить собственную систему из-за своей же глупости и слепоты. Каким образом Рэтчет не догадался? Возможно, сказывалась усталость, раздражение или нежелание замечать очевидное? Как оказалось, совместный просмотр способен оставить великое множество тёплых воспоминаний и подарить парочку комфортных моментов, даже если на фоне играют абсолютно посредственные фильмы, сюжет и развязка которых угадываются через несколько минут. Рэтчет особо не вникал в сценарии кинематографа, краем голубых линз наблюдая за погруженной в просмотр Микаэлой, и сопоставлял выражение лица девушки с происходящими событиями на экране, делая определённые выводы не без знаний людской психологии в целом и эмоциональных особенностей конкретного индивида. Слишком сильно эти данные не помогали, особенно, когда Рэтчет не смог понять собственные чувства, которые ярко усугубились во время неожиданного появления персонажа в фильме ужасов, когда Микаэла резко положила свою руку на манипулятор Рэтчета. Искра автобота мгновенно запылала. Раньше подобной реакции не было, хоть уже приличный отрезок времени Бейнс работала вместе с Рэтчетом. М-да, как Рэтчет может говорить Оптимусу про нежелание видеть очевидное, если сам влез в соответствующие тернии?.. *** *** *** Тихий прибой волн разбивался о берег, обложенный песком и галькой. Подрастерявшее летнюю яркость солнце наполовину скрылось за горизонтом, проигрывая собственное место ночи, принявшей без зазрения совести права на несколько часов. Шелест постепенно теряющей свои краски листвы убаюкивал сидящую в одиночестве Лину, которая морально восстанавливалась после прошедшего дня. В данный промежуток времени Блэк должна была смотреть фильмы в компании полного состава NEST, но, не обладая ни достаточным количеством сил, ни необходимым уровнем желания и зарядом социальной батарейки, решила не заявляться на торжество, которое Лина на пару с Робертом с трудом выбила от Леннокса, уставшего гонять собственных друзей в одном известном направлении. Да, бедняге определенно вытрепали абсолютно все нервы, даже из резервного банка. Осенние нотки постепенно проникали на территорию Калифорнии, но ветра, вернувшись из кругосветного путешествия, не дарили холода и морозы местным жителям. Затемнённые облака причудливой формы заслоняли небо и едва проглядывающий сквозь погодный занавес скромный месяц. Небесные туманности двигались живее, чем обычно, что указывало на скорый прилёт дождя в непрошенные гости. Скрестив ноги в позе лотоса и лениво бросая случайно попавшиеся под руку камни, Лина не обращала внимание ни на что вокруг. Клинт всегда толдычил ей об опасности подобной модели поведения, устрашая тем фактом, что к Блэк могут подойти со спины и удачно свернуть шею. Что ж, глупо отрицать истину. После вскрывшегося утром обмана Лина не смогла смотреть Оптимусу или кому-то из автоботов в оптику, поэтому целый день не покидала медицинский корпус для людей и искала максимально правдоподобную отмазку для не присутствия своей туши на киномарафоне. Подходящий по всем фронтам случай подвернулся очень скоро: один из солдат из известнейшей и самой ненавистной категории пациентов для Лины решил, что ему больше не требуется оставаться в госпитале на процедурах лечения. «Идиот тупоголовый», — как нарёк того внутренний голос, с чем Блэк не могла не быть солидарной. Пациент при попытке сбежать через окно на третьем (!) этаже споткнулся о ножку собственной кровати и, упав на пол всем телом, загадочным образом уткнулся макушкой в недалеко стоящий несчастный шкаф. Солдат своим шедевральным пируэтом вызвал расхождение недавно наложенных швов, но судьба-злодейка не остановилась и наградила главного героя новых сплетен припечатанием бедолаги шкафом к полу, оставив на безвозмездной основе парочку ран и царапин. Как сказал Эппс, описывая всю смехотворную и печальную одновременно ситуацию: «Что ни день, то сумасшедший дом». Лина не могла не согласиться. К ликованию, незаметному для окружающих, Лина отказалась от участия в предстоящем мероприятии, хоть и находилась в статусе его идейного вдохновителя. Разумеется, Блэк знала, что о её секрете никто не уведомлён, кроме Оптимуса, Микаэлы и Рэтчета, но была проблематичная загвоздка: Лина фактически пообещала рассказать всё Прайму самостоятельно чуть позже, если отталкиваться от миссии в Норвегии. Этот момент подливал масло в огонь, распаляя конфликт. Блэк злилась только на себя и ни на кого более: сама виновата, что не пожелала раскрыть все карты ранее. Теперь придется нести ответственность за собственные действия и бездействия одновременно. Лину не покидало терпкое ощущение, что её против воли засасывает в круговорот, из которого нельзя всплыть своими силами. Это было отвратительно, словно её погружают под воду, мстительно топя в непроглядной пучине. Хотелось лишь вздохнуть поглубже или захлебнуться в край, хотя второй вариант Блэк себе не простит никогда. Ей противопоказано проигрывать. Внутреннее эмоциональное состояние сражал факт встречи по поводу завещания через неделю. Всего 7 дней. Лина полностью осознавала смерть лучшего друга, но душа критически отвергала сей факт, закрывая дверцу. Клинт исчез внезапно. Лине казалось, что её личная жизнь разделилась снова. Также страх пробирался всё глубже, особенно когда Блэк видела, как сильно по Пьетро ударила гибель Клинта: её младший брат растерял большую часть своего внутреннего света, временами становясь всё задумчивее, что было не свойственно гиперактивному и любящему быть всегда в центре внимания парнишке. Лина не демонстрировала собственных эмоций, давя слёзы и отчаяние как можно сильнее, запихивая их всё глубже, дабы оказать психологическую поддержку брату, но после похорон — чувств не осталось вовсе, будто чистый холст. Нагружая себя работой, Лина пыталась отойти от произошедшего, также как и Пьетро, который, последовав примеру сестры и постепенно морально отдаляясь от неё, полностью ушёл в трудоголизм. Эта пассивная междоусобица тоже не давала Лине покоя. Словно их связь с Пьетро оборвалась, хоть они старались общаться как раньше, но что-то им целенаправленно мешало. Лина понимала, что с братом необходимо честно поговорить, но ситуация не входила в категорию лёгких. Так долго искать слова, но так и не сказать — этого Лина опасалась. Запустив камень сильнее, чем нужно, Лина очнулась от транса. Иногда девушку не отпускало ощущение её потери с реальностью — данный вывод, сделанный на основе личных наблюдений, не мог не раздражать. Послышалась знакомая поступь. Что ж, вдох-выдох. — Я думала, что ты вместе с остальными смотришь кино, — первая заговорила Лина, решив, что лучше уж она задаст вектор беседы, чем спустить этот процесс на самотёк. — Концепция человеческого кинематографа имеет несколько завязок, которые можно предвидеть в течение нескольких минут, — безэмоционально отозвался Оптимус, слегка наклонив шлем и неторопливо сканируя Лину, которая снова бросила очередной камень в воду. — Могу узнать правдивую причину твоего отсутствия на кинопоказе? — Конечно, — неосознанно легко пожав плечами, не противилась Лина, не поворачивая головы к собеседнику. — Про пациента, в которого столь неожиданно вселился дух скандинавского бога Локи, — это правда. После этой продолжительной беготни за данной особью, уж извини за высказывание, у меня абсолютно пропало желание идти куда-то. Хотелось посидеть где-то в тишине. Как говорится: «Я лежал, кутаясь в краешек одеяла, и мне было хорошо»... Значит, ты разочаровался в земном кинематографическом искусстве? — У меня не было каких-либо предубеждений на этот счёт, — ответил Оптимус прохладным тоном. Лина интуитивно чувствовала, что часть светской беседы подошла к своему логическому концу. «Сейчас начнётся допрос с пристрастием», — хмыкнул внутренний голос, а Лине было далеко не до смеха. За недели общения с Оптимусом Лина постепенно, не без трудностей, научилась понемногу распознавать немногочисленный эмоциональный диапазон лидера автоботов. Абсолютно правильным будет ответ, что преобладающее внутреннее состояние занимает эвтюмия, иногда пробираются лёгкое и почти незаметное раздражение и едва проглядывающаяся усталость. Проявление негативных эмоций на подобие гнева, злости или подобного Лина ни разу не видела и не желала лицезреть. Как Лине казалось, что Оптимус Прайм был в гневе страшен. Проверять данную гипотезу не хотелось. — Я тебе, Оптимус, не лгала. Никогда и ни в чём, — призналась Лина, быстро протря глаза и крепко сомкнув пальцы в замок. Волнение уверенно поползло по телу. Необходимо держать себя в руках. — Просто не знала, как тебе сказать обо всём. Понимаешь, перед тем, как пустить какую-то информацию на всеобщее обозрение, нужно быть в ней уверенной процентов на восемьдесят, держа при себе неопровержимые доказательства. Я полезла в базы данных Щ.И.Та и других организаций вперемешку с правительственными ведомствами и стала собирать эти улики. Потом, то есть сегодня, заглянула к Рэтчету за советом. Рэтчет бы меня тебе не выдал, пока я сама бы не нашла в себе смелость тебе обо всём поведать. Вечером собиралась посвятить тебя в курс дела... Я признаю, что струсила. Надо было рассказать всё раньше. Озвучив весь поток мыслей, Лина выдохнула с некоторым облегчением и взглянула на Прайма. Оптимус молчал, но его мрачный взгляд, обращённый на Блэк, ещё не ставил точку в разговоре. Лина чувствовала, как изнутри холодеет и сильнее начинает биться сердце, передавая дыханию эстафетную палочку. — Будь добра договорить. Бескомпромиссно. Оптимус хотел знать абсолютно все причины поступка старшего лейтенанта Блэк, чтобы окончательно понять, можно ли ей доверять в принципе. Прайм был разочарован. Нет, не в самой Лине, а в отсутствии её доверия к нему. Этот вывод, сделанный на основе наблюдений, расстраивал. Оптимус считал Лину своим другом, а основой дружбы служило доверие. — Кроме всего ранее сказанного, я.., — запнувшись в нерешительности и заломав себе руки, Лина продолжила. — Боялась разочаровать тебя и всех остальных. Мне было страшно давать вам какую-то надежду, в фундаменте которой я не уверена... Я думала, что медленно схожу с ума. Оптимус молчал и это пугало Лину. Ей думалось, что существовавший хлипкий мост дружбы между ними сгорел до тла. Это точно конец. Ответственность отягощала душу, подавленность стала набирать обороты. — Пообещай мне одну вещь, — Прайм нарушил молчание. — Всегда говори мне о своих проблемах или переживаниях. Вне всяких исключений. Лина прекрасно осознавала, что она не имела морального права отказаться. Это правило должно было сработать. За минувшее время Оптимус поймал себя на мысли, что беседы с Линой стали неотъемлемой частью его дня: эти вечерние встречи вносили огонёк спокойствия и откровенности, словно будучи чем-то естественным и привычным. Необходимо сохранить их взаимоотношения. — Это правило будет работать только в обе стороны, — недовольно скрестив руки на груди, поставила условие Лина. — Иначе обмен получается неравноценным. Оптимус, хмыкнув, принял предложение. Прайм не питал ложных надежд на то, что Лина согласится во всеми его требованиями. Старший лейтенант Блэк обладала упрямым характером и переубедить её входило в категорию несбыточных заданий. — На данный момент где ты заполняешь отчёты и прочую документацию? — поинтересовался Оптимус. — Да где приходится: на улице, если найду уголок потише, в кабинете у Леннокса или в медотсеке иногда... Если существует свободное и безлюдное место, то я уже мчусь туда, — небрежно бросила Лина, убирая с лица выбившиеся из хвоста пряди волос. Странный вопрос. — Хотел бы предложить тебе заниматься составлением и подготовкой документов в моём отсеке. Что скажешь по этому поводу? Лина почти впала в ступор. Какая причина лежит в базисе этого предложения? Может Оптимус ей настолько сильно не доверяет, поэтому хотел бы не сводить с неё глаз в свободное от работы время? Или данный порыв исходит из чисто альтруистических и дружеских побуждений? Лина надеялась на второй вариант, ибо быть лабораторной мышкой было отвратительно, хоть Блэк находила предложение Прайма очень привлекательным: работать без шума и лишних слоняющихся туда-сюда людей и автоботов. — Спасибо конечно, но я, пожалуй, откажусь. Не хочу доставлять тебе неудобства, — ответила Лина. — Сомневаюсь, что ты будешь шуметь. Тем более, твоё присутствие уровню продуктивности моей работы не навредит, — заметил Оптимус, голос которого звучал уже теплей. — Ты делаешь это из-за соображений безопасности, потому что считаешь, что я предатель или работаю на противника? Хватит церемониться. Пора раскрыть все карты. Слова были брошены. Жребий выпал. — Если бы у меня имелись весовые основания для подозрения в твоего участия в благоприятной для десептиконов деятельности, то мы бы не вели сейчас беседу. Лина, с тобой бы разговаривали представители разведки вашего ведомства федеральной безопасности. — У нас с тобой одна проблема: мы друг другу не доверяем, а постоянно ищем подвох в поступках и словах с обеих сторон... Возможно стоит исправить положение дел? — предложила Лина, бросив очередную гальку в море и наткнувшись на недоумённый взгляд Оптимуса, осторожно спросила. — Что-то не так? Ты против? — Я согласен с сутью твоих рассуждений и считаю, что нам необходимо выстроить взаимоотношения заново, не допуская прошлые ошибки, — подвёл итог Оптимус, чуть улыбнувшись. Лина мысленно выдохнула и помахала собственной тревожности на прощание. — Могу поинтересоваться причинами твоих нынешних действий? — намекнул Оптимус на привычку Лины швырять представителей неживой природы в форме твёрдых неметаллических горных пород на морскую гладь. — О, это безвредная привычка. Мне нравится смотреть на круги на воде после касания камня и моря. Скрытых смыслов нет, это не шифр, — усмехнулась Лина. В голову пришла сумасбродная идея. Что ж, с чем чёрт не шутит? — Могу научить, если хочешь. Переполненное различными противоречивыми эмоциями выражение лица Оптимуса Лина запомнит надолго. Громкий смех Блэк, внезапно вырвавшийся наружу, распугал всех насекомых на пляже.