Настоящая семья

За четверо бесконечно тянущихся суток Гарри осточертело наблюдать злющие взгляды, полное игнорирование даже малейших фраз или просьб и абсолютную тишину при своём появлении. Хоть такая ситуация была не редкость в этой семье, но после того, как Сириус привёл крестника к себе в дом, восприниматься всё стало по-другому. Особенно насчёт этой семейки. Дурсли обсуждали свои дела исключительно в его отсутствие, словно «этот ненормальный» был каким-то шпионом и всем выбалтывал их личную жизнь. Лишь когда у Вернона было скверное настроение, он забывал о том, что с недавнего времени решил держать рот на замке, и поносил племянника последними оскорблениями, брызжа слюной, но не распуская кулаки: Сириуса он всё-таки побаивался. За окном погода совсем раскисла — и днем, и ночью пускала поток слез, превращая улицы в тянущиеся вдаль реки, в которых отражались однотипные лишённые яркости дома и кучевые тёмные облака, закрывавшие проход желанным лучам солнца. Из-за холода и мокроты совсем не хотелось вылезать на улицу, но и в доме сидеть было невозможно. Гнетущая атмосфера давила, вызывая тошноту в горле и тоску в зелёных глазах. Чтобы добавить красок в тусклую обстановку, Гарри даже днем включал настольную лампу с жёлтым светом. Она раздаривала тепло и уют, невольно заставляя подростка находиться рядом с собой при чтении книг по квиддичу. Но эти прекрасные мгновения умиротворения обычно портил либо дядя Вернон, которому в это время, как назло, приспичивало ругать племянника и сваливать на его плечи все грехи человеческие, либо тётя Петунья, которая могла теперь заговорить с Гарри только на одну тему: про бесполезную трату электричества. Ведь Гарри только и делал, что сидел у них на шее и пользовался их благами, оставаясь при этом неблагодарным и никчёмным. Об этом она не забывала упоминать по каждом своём появлении в его комнате. Единственной радостью, за исключением пары писем Рона и Гермионы, во все эти серые и в доме, и на улице дни был Сириус, который каждое утро с улыбкой появлялся на крыльце дома и самыми разными способами пытался поднять крестнику настроение. Принося полные пакеты еды, он не забывал подслащивать жизнь подростку, неустанно выуживая из карманов плитки шоколада и конфеты. Один раз Сириус, подмигнув Гарри, специально выпустил одну лягушку из рук, и та выскочила из комнаты, тем самым доведя до поросячьего визга тётю Петунью и до грязных ругательств дядю Вернона. Несколько часов подряд Гарри обычно слушал весёлые рассказы крёстного из его детства и юности, играл с ним в шахматы и карты. На вопросы Сириуса о Дурслях, Гарри отмахивался и, скрепя сердце, говорил, что всё нормально, не упоминая о грязном языке дяди Вернона. Будь Поттер более доверчивым ко взрослым, он бы непременно рассказал и нажаловался, но, только подумав об этом, становилось стыдно, не хотелось, чтобы жалели и расспрашивали. В довершении всех неприятностей, которые крупным градом сыпались на голову Гарри за время его проживания в этом доме, своих родственников решила посетить Мардж. В столь шоковый момент, когда Гарри услышал об этой «радостной» новости, он подумал, что судьба решила его добить, не оставляя ни единого шанса хоть как-то избежать этого. «Любимая» тётушка должна была приехать с минуты на минуту, и Гарри очень опасался и одновременно ждал этого момента, зная какой сегодня день. Этот день не был бы необычным, если бы Сириус не собирался устроить небольшое шоу для Дурслей. В два часа дня Гарри условился подождать Блэка на улице, рядом с домом; и когда этот момент настал, сердце Гарри готово было разорвать грудную клетку и выскочить наружу от клубка негармоничных чувств: радости от встречи, лёгкого волнения по поводу того, как отреагируют на это Дурсли, злорадства и, наконец, облегчения: с этого дня крестный собирался ночевать на Тисовой, независимо от мнения хозяев. По прошествии нескольких минут, в течение которых Поттер и возбужденно оглядывался в разные стороны, гадая, с какой стороны появится крёстный; и прохаживался вдоль улицы; и возвращался к дому, заглядывая в окна, чтобы отвлечься и посмотреть на суматошные бега дяди с тётей; буря эмоций поутихла, оставляя после себя смятение из-за стучащей в голове мысли: «а вдруг он не придёт?» Оставалось только в качестве релаксации наслаждаться природой, которая оказалась единственной, кто понимала, что с парня хватит плохого, и теперь радовала ярким солнцем, горячие лучи которого заставляли Поттера прикрывать веки и ставить кисть в форму козырька напротив лба. Лужи ещё не все высохли, и теперь асфальт окрасился в несколько цветов: на небольших возвышенностях, где вода испарилась, словно был насыпан песок: дорога была светлого цвета, а на остальных участках — покрыта неглубокими лужицами, которые отражали яркое небо с ватными облаками. Когда Гарри опустился на лавочку недалеко от дома и изо всех сил попытался не дать горечи и грусти завладеть собой, то услышал, как в нескольких десятках ярдов от него громыхает чемодан. Гарри кинул взгляд в ту сторону и обомлел. Пульс резко переместился в область висков и там застрял, молотя по мозгам и дёргая за нити нервов, словно кричал, чтобы его оттуда выпустили. К дому номер четыре на Тисовой улице направлялась своей тяжёлой походкой грузная тётушка Мардж, в одной руке волоча кубастый чемодан, в другой — держа любимого бульдога Злыдня. И теперь напрашивался вопрос: что такого ужасного случилось, если Мардж решила навестить их? Ведь только год назад приезжала. Нечто тяжёлое опустилось на колено Гарри, и что-то шершавое и мокрое проехалось по щеке. Поттер от неожиданности вздрогнул, чуть не грохнувшись со скамейки, и обернулся. Всё поле зрения занимала огромная, чёрная, собачья морда с лучистыми глазами и высунутым языком из открытого рта. — Сириус! — радостно выдохнул Гарри и захохотал, когда пёс полез его снова облизывать. — Перестань, мне щекотно! Бродяга немного поиздевался, выбивая из крестника смех и писк, и наконец спокойно встал перед парнем, бешено виляя хвостом. — А у нас новость, — вздохнул тихо Гарри. — Тётушка Мардж приехала. Бродяга в недоумении наклонил голову набок. — Сестра дяди Вернона, — пояснил Поттер и кивнул в противоположную сторону. — Вон она идёт. Что она тут забыла? Лучше бы вообще не приезжала… Эй, не тяни меня! Я не хочу в дом! Сириус, пожалуйста! Бродяга зарычал, выражая несогласие, и, остервенело потрепав в зубах низ футболки Гарри, потянул его в сторону дома. По мере того, как Мардж приближалась, в груди подростка нарастала злость. — Ладно-ладно, я иду, не тяни! — недовольно пробурчал Гарри, подумав, что со стороны они с псом смотрятся довольно странно. Сириус выплюнул растянувшуюся и слюнявую футболку из плена своих клыков и покорно пошёл сзади, пару раз ткнув Гарри под задницу для ускорения. Решив не дожидаться на пороге горячо любимую тетушку, Гарри прошёл в дом. В коридор тут же сбежалась вся семейка Дурслей во главе с Верноном. — А, это ты! — выплюнул дядя и кинул взгляд на Бродягу. — Это ещё что такое?! Тётя Петунья скривилась, будто ей в рот насыпали ложку соли, и пропищала: — Живо убери эту гадость отсюда, негодник! Не хватало мне этой дворняги подзаборной! — Даже не подумаю! Кстати, там тётя Мардж приехала. Багровое лицо Вернона чуть побледнело и теперь выражало смятение. Оптимальным вариантом казалось вышвырнуть племянника из дома вместе с грязной дворнягой, так как терпение было на пределе. Однако мысли о паршивом мальчишке мигом улетучились вместе с хлопком входной двери. — Ужасный день! — прокаркала Мардж, опуская бульдога и вытирая тыльной стороной ладони пот со лба. — Три мили на своих двоих по такой жарыни пропахала. Мотор заглох у него, видите ли! Да чтоб у этого урода его корыто больше не завелось! — Слава Богу, всё уже всё закончилось! — махнул руками Вернон. — Чаю или отдохнешь? — Сначала накормлю моего любимого старичка, потом посмо… — Мардж только сейчас заметила, что за спиной Поттера что-то чернеет. При разглядывании Бродяги между её бровей образовалась складка, а краешки губ потянулись к подбородку, выражая максимальное презрение. Она взглянула прямо в глаза Гарри. — Твоё? Подросток уверенно кивнул. — Ещё одна зараза в семье! — резюмировала Мардж. — Вернон, как ты допустил такое безобразие? — Этот негодяй только что эту гадость в дом затащил! — Вернон заметно обрадовался, что сестра затронула эту тему. — Ещё и дерзит мне! Парень, повторяю для тупых ещё раз: не выкинешь сам эту дрянь на улицу, полетите с крыльца оба! Глаза Гарри сузились, челюсти до боли сомкнулись. — Я сказал: нет! — процедил он и сжал кулаки. — А ну повтори! — тётушка Мардж грозно двинулась на подростка. Её лицо приобрело оттенок спелой вишни, а правый глаз задергался. Бродяга предупреждающе зарычал. Злыдень, жалобно заскулив и пригнув уши, скрылся в кухне. — Мразь неблагодарная! Ты как смеешь разговаривать со взрослыми?! Ты обязан подчиняться любому их слову! — Я никому ничего не обязан! — заорал Гарри. Теперь уже загорелись малиновым пламенем щеки Вернона. Он открыл уже рот, но Мардж опередила его: — Ах вот как ты заговорил! Собрав всю силу, она кинула в Гарри кубастый чемодан, но Бродяга толкнул крестника в сторону и, сам крепко ударившись о выпуклый карман, ринулся на толстуху. Та заорала не своим голосом, когда острые клыки сомкнулись на ее руке. Послышался хруст, затем шокированный визг тёти Петуньи, на лице Вернона отразилось болевая гримаса; Дадли охнул и убежал в кухню, опасаясь, что собака может ринуться на него. Мардж отчаянно пнула пса в живот, заставив отлететь к лестнице, и схватилась за окровавленную руку. Только тогда чета Дурслей опомнилась и засуетилась. — Господи, Мардж! — истерично закричала Петунья. — Ужас какой… Я звоню в скорую! И она умчалась из коридора, громко шлепая тапками. — Мардж! Ты жива? — нервно затряс руками Вернон, не зная, что делать и куда бежать. Потом замер, глаза его практически вылезли из орбит от гнева. — Убью эту скотину! Он резко повернулся, насколько позволял его немалый вес, с красным от злости лицом, на котором еле виднелись глазки-щелочки. Бродяга грозно зарычал и загородил Гарри. — А ну!!! Вернон протянул руку, и стены коридора зазвенели от оглушительного лая. Сделав ещё несколько подобных попыток, Дурсль отошёл с прохода, утащив за собой стонущую и ругающуюся сестру, и махнул в сторону двери. — Прочь из моего дома! Живо! Пес, не переставая рычать, прошествовал к выходу, Гарри двинулся за ним. — А ты куда собрался, гадёныш? — Вернон ухватил племянника за ухо и больно выкрутил. — Ответишь мне! Бродяга в одну секунду повернулся и ринулся на них. Если бы Дурсль в тот момент замешкался и продолжил держать Гарри, то Вернону точно так же не поздоровилось бы, как и Мардж. — Чёрт! — рявкнул он. Бродяга с Гарри выскочили на улицу, понеслись со всех ног, нырнули за ближайший поворот, и только тогда на месте пса появился человек. — Ну и гадкая семейка! — сплюнул зло Сириус, вытирая с десны и передних зубов кровь. Глаза его потемнели и сузились, а взгляд стал пронизывающим и хлестким. Гарри в последний раз видел подобное при появлении Петтигрю в Визжащей Хижине. — Так ещё и с погаными языками! Надо было не жалеть эту толстуху. — Ей скорее всего и так будут швы накладывать. — Вот и замечательно! Значит надолго запомнит. А то возомнили они себя непонятно кем! — рвал и метал Сириус. По истечении нескольких минут громкого обговаривания ситуации и выяснения личности Мардж и её поведения, Блэк провёл руками по лицу и поправил манжеты на рубашке, чтобы успокоиться. Фыркнул, оглядел закоулок и, не найдя там ничего, за что бы мог зацепиться разъяренный взгляд, перевёл его на крестника. Злость смягчилась, и её место заняла обеспокоенность. — Ты как, в порядке? Гарри пожал плечами. Сириус долго и молча смотрел на него, не решаясь ничего сказать, затем чуть повернул его голову, застывая глазами на малиновом ухе. Гарри напрягся. — Пустяки. Заживёт. Сириус ничего не сказал, а лишь, воровато оглядевшись, вынул палочку. Гарри запротестовал: — Ты что?! А если кто увидит? Не надо. — Что ты как маленький, ей-богу? — прикрикнул на него Сириус. — Боишься что ли? Гарри не нашёл, что ответить, и молча стал наблюдать краем глаза, как крестный выводит палочкой пасы и снижает пульсирующую боль до нуля. — Ну что, — мрачно произнёс Сириус. — Теперь пойдём проветримся? — Куда? — На твоё усмотрение. Гарри призадумался. — Дамблдор сказал бы, что нужно пойти обратно в дом, так как именно там действует защита, — начал Сириус и сразу же поймал возмущенный взгляд крестника. — Но вряд ли нам там сейчас будут рады. Так что пережидаем бурю в каком-нибудь уютном местечке, а потом идём к этим с… самым «добрым» на свете людям. Договорились? Гарри кивнул и призадумался. Если честно, хотелось домой. Подняться в свою комнату, запрыгнуть на тёплую кровать и нырнуть под мягкий плед. Насладиться запахом готовящегося борща и оладьев из кухни, пойти на призыв Сириуса обедать, а если проигнорировать предложение, то потом долго хохотать, когда крестный заявится в спальню, начнёт щекотать и говорить всякую белиберду, которая в подобные моменты кажется смешнее даже самых удачных анекдотов. — Может, просто прогуляемся? — сказал Гарри, понимая, что если он предложит пойти домой, то потом не захочет оттуда уходить до конца лета. — Неплохая идея. Есть ещё варианты? Несмотря на опасения, парень всё же озвучил свою просьбу. Сириус его приобнял. — Я бы тоже этого хотел, — тихо вздохнул он. — Но давай потерпим ещё чуть-чуть. Все эти дни я от тебя — ни ногой. — Угу.

***

За три с половиной часа Сириус и Гарри что только ни сделали: и в зоопарк заглянули, и перекусили в небольшой забегаловке, и забежали в магазин по квиддичу, и даже в парке аттракционов покатались. Энтузиазм и непрекращающийся поток новых идей крёстного не переставали удивлять. Даже Гарри со своей природной неусидчивостью и чрезмерным любопытством мог позавидовать. — Устал? — понимающе спросил Сириус, глядя на то, как крестник со вздохом опускается на белоснежную лавочку. — Нет. — А мне так не кажется. Глаза Блэка лукаво блеснули. Он обошёл лавку, перекинул через её спинку приклеенную бумажку. На ней значилось: «Осторожно! Покрашено!». Гарри в ужасе распахнул глаза и резко встал. Футболка со штанами нехотя оторвались от сидения, возмущённо шипя от оставленных белых полос. — Ну какой идиот сзади пишет! — возмутился Гарри, выгнувшись и рассматривая, где мог, новый рисунок на одежде. Сириус расхохотался. Заразившись его настроением, Гарри тоже тихо засмеялся, резко одернул футболку и отряхнул штаны, будто это помогло бы удалить прилипшую краску. — Размазывай-размазывай, — кивнул Блэк. Гарри послушно опустил руки. — Пошли в какое-нибудь неприметное местечко: отмывать тебя буду. Утащив подростка за гаражи, стоящие неподалёку, Сириус вынул палочку, взмахнул ею, и белые полосы стали исчезать прямо на глазах. — Вау! — раздался сзади поражённый шёпот. Гарри и Сириус дружно вздрогнули и обернулись. В нескольких ярдах от них стоял мальчик лет пяти, крепко обнимая мяч, и распахнутыми глазами буравил волшебников. — Это что, волшебство? — с интересом спросил он, чётко проговаривая каждую букву. Блэк стоял, как громом поражённый, не в силах сказать ни слова. Лишь тупо смотрел на маленького белокурого мальчика, который растягивал губы в восторженной улыбке. — А я тоже так могу! — снова прорезал напряженную тишину детский голос. Брови Сириуса невольно поползли вверх. — Смотрите! Стоило ребёнку коснуться пальчиками жёлтого мяча, так последний сразу же посветлел почти до прозрачного. Блэк не без облегчения сделал глубокий вздох и заставил себя выдавить дружелюбную улыбку. Поттер задумчиво почесал макушку. — Круто, да? — с восторгом посмотрел на них мальчик. — Круто! — эхом откликнулись Гарри с Сириусом и переглянулись. — Значит, я волшебник? — не отставал мальчишка. — Волшебник, — подтвердил Сириус. — Самый настоящий? — Да. Казалось, что улыбка ребёнка способна дотянуться до ушей. Глаза его засветились неподдельной детской радостью, а пальцы от нахлынувших эмоций сжали мяч до побеления. — Алек! — раздался издалека строгий окрик. — Ты где? Алек! — Иду! — крикнул что есть силы мальчишка и, оглянувшись в последний раз на Гарри с Сириусом, вприпрыжку побежал к молодой женщине. — Мама! А я говорил! Я правда волшебник! Представляешь? Мать его радости не разделила, а лишь попросила сына не нести чушь и продолжила ругаться за то, что он так далеко убежал. Напоследок она отвесила ему крепкий подзатыльник, который быстро потушил пыл ребёнка. Как только сын с матерью удалились, Гарри вздохнул с облегчением: — Хорошо, что этот мальчишка оказался волшебником. А если бы это был магл? — Ну и что? — отмахнулся Сириус. — Никто бы не поверил. Посчитали бы, что у ребёнка воображение разыгралось. Не дрейфь! Гарри ничего не ответил. Тогда Сириус, сдвинув рукав, кинул взгляд на часы. — Нужно возвращаться. — Не-ет! — простонал умоляюще Гарри.— Давай ещё где-нибудь погуляем. Хотя бы полчасика! — Нет! — на удивление строго ответил Блэк. — Мы уже полдня гуляем, хотя должны быть у Дурслей. Я и так еле выпросил у Дамблдора эти две недели вместо трех месяцев. Гарри не без страдальческого вздоха вложил свою ладонь в руку крёстного, и в следующее мгновение их увлёк круговорот.

***

Подойдя к крыльцу дома номер четыре на Тисовой улице, Сириус хотел постучать, но услышал еле доносившийся голос Мардж из приоткрытого окна кухни. — Подожди, — предупредил Блэк крестника. — Что… — Тихо! — …я хочу вас предупредить. Держите ухо востро с этим паршивцем! Убьёт и глазом не моргнёт. Вон у нас сейчас вся улица — в страхе. Соседей моих убили. Они, конечно, не были замечательными людьми. Но этот гад, их приёмный сын, зарезал их, украл деньги — а у них была немалая сумма — и свалил! А на следующую ночь залез ещё в один дом, благо там никого не было! — Какой ужас! — воскликнула Петунья, и Гарри тут же представил, как она хватается за голову, проводя руками по своему лошадиному лицу. Так как разговор было слышно плохо, Гарри поманил Сириуса поближе к окну. Они тихо прокрались к кустарнику и затаились за его густой листвой. — Этого негодяя поймали? — послышался громкий голос Вернона. — Какое уж там! Он — в розыске. — Мардж, дорогая, я тебя домой не отпущу, пока этого преступника не посадят! — провозгласил Дурсль и, подумав, поинтересовался: — А за остальными твоими собаками полковник Фабстер смотрит, да? — Конечно! Если бы могла всех их с собой взять, взяла бы… А если этого идиота будут ловить долго, я вас не потесню? — Боже! Глупости какие! — поспешила её заверить тётя Петунья. — Ты ведь знаешь, мы всегда рады тебе! — Да, и Дадлик соскучился, — добавил Вернон. — Ну хорошо! — «поставила точку» Мардж, словно знала, что они не откажут. — И у вас вон тоже не очень спокойно. Вернон, отвечаю тебе, я бы на твоём месте этого поганца давно из дома выкинула! А за то, что он устроил, выпорола бы розгами до потери сознания. Он бы у меня и не так поплясал! Я тебе уже говорила, таких, как он, нужно держать в узде и спуску не давать. Вот придёт этот дрянной мальчишка, я ему устрою! На коленях будет ползать, просить прощения! Ты кстати, Петунья, попросила, чтобы его в школе почаще лупили? Сириус так крепко сжал руку Гарри, что тот поморщился. — Попросила! — сразу же соврала она. — Но результата никакого. — Что за безобразие! Я сама к ним пойду и поговорю! — Не беспокойся! — поспешил вмешаться Вернон. — Отдыхай! Я сам собирался к ним идти… Послышался звон бутылки о бокал, а затем кто-то хлопнул в ладоши. — Давайте закончим разговор о плохом, — тонким голосом сказала Петунья и начала что-то вещать про клумбу соседей. — Сука! — не выдержал Сириус, когда они снова поднялись на порог. И тут же кинул строгий взгляд на крестника. — Ты этого не слышал. Гарри кивнул. Блэк громко забарабанил в дверь костяшками пальцев. Послышались тяжёлые шаги, и дернув со всей силы замок, дверь отворила Мардж. Её правая рука была замурована в гипс и обмотана тряпкой, которая завязывалась на плече. — А! Вернулся, подлец! — гаркнула она и только потом кинула грозный взгляд на Сириуса. — А вы ещё кто? — Сириус Орион Блэк, — сквозь сжатые зубы представился тот. — Крестный вашего племянника Гарри Поттера. Мардж пренебрежительно прошлась взглядом с головы гостя до его ног и обратно и только потом вымолвила: — Враньё! Этот негодяй — сирота, единственные родственники — Петунья и Вернон. Как он только уговорил вас подыграть? — Я сейчас не собираюсь с вами ничего выяснять! — в голосе Сириуса появились угрожающе нотки. — Так что вам лучше закрыть сейчас свой поганый рот и дать нам пройти. Её лицо побагровело. — Хам! В это время в коридор вошли тётя Петунья с Верноном. Мардж оглянулась на них. — Видали? Крестный у этого гаденыша завёлся! Вернон, поймав грозный взгляд Блэка, поспешил исправить настрой сестры: — Понимаешь, мы тебе забыли сказать… это действительно его крестный и… — А где же он тогда был все эти годы, пока вы воспитывали мальчишку? — Это уже не ваше дело! — холодно осадил её Сириус, не дав открыть рот Вернону. — И я бы вас попросил не давать моему крестнику оскорбительных прозвищ, хотя бы в моё присутствие. Усы над верхней губой Мардж дрогнули. Толстуха недоуменно прожгла взглядом Блэка, не понимая, как он может вставать на защиту этого маленького гаденыша. Она с минуту молчала, не отводя глаз, потом пробасила: — Ну раз уж вы крестный, — на этом слове она скривилась, — тогда вам придётся ответить за сегодняшний беспорядок, который учинил ваш обожаемый крестник. — А можно уточнить, что именно он сделал? — А-а… То есть он от вас ещё и скрыл? И Мардж принялась рассказывать в подробностях дневное происшествие, будто пыталась направить Блэка на путь истинного взрослого, но это оказалось так же возможно, как и отучить нюхлера таскать драгоценности. Сириус слушал всю историю с непроницаемым видом, лишь желваки двигались на его лице, когда Мардж забывала о его просьбе. — Я вас понял, — перебил он её, когда услышал советы насчёт того, как надо воспитывать отдельных личностей нынешнего поколения. — У вас свои дети есть? — Ещё чего не хватало! — Поэтому я вам рекомендую не лезть со своими нравоучениями в чужую семью, — тихо, но предупреждающе сказал Блэк. — Будут свои дети, и воспитывайте как душе угодно. Мардж проглотила комментарий, но взглядом решила прожечь в собеседнике дыру. — И как будем разбираться с той ситуацией? — грубо вопросила она. — Как только я увижу ту собаку, обязательно её накажу, — на полном серьёзе ответил ей Сириус. — Нахал! — выплюнула Мардж. — Вы мне должны предоставить компенсацию за причинённый ущерб! Блэк призадумался. — И что вы имеете в виду под словом «компенсация»? — Деньги, конечно! — фыркнула Мардж. — За всё в этой жизни нужно платить. — Хорошо, мы с вами это позже обсудим, — кивнул Сириус. — А теперь позвольте нам пройти. Всё-таки вы не имеете права нас задерживать на пороге, так как вы не хозяйка этого дома. — Не понимаю, что вы вообще здесь делаете! Пользуетесь добротой моего братца… — Век буду ему благодарен! С этими словами Сириус протолкнул Гарри между стеной и толстухой и сам протиснулся в полутёмный коридор. Поднявшись на второй этаж и зайдя в комнату Гарри, Блэк с облегчением закрыл дверь. — Дурдом какой-то! — возмутился он. Гарри хмуро угукнул. Сириус посмотрел на его хмурое лицо и, подмигнув, тихо сказал: — Ничего, прорвёмся. И не с таким справлялись.