В пустоте найду себя

      Игрушечная механическая кукла, горевшая красно-сине-зелёными огоньками, сидела на полке в моей комнате. Папа подарил ее на мое десятилетие, и именно она породила во мне страсть к робототехнике. Когда я заявила родителям, что решила поступать на техническое направление в самый престижный вуз нашего мегаполиса, они очень обрадовались. Впрочем, они приняли бы любой мой выбор, ведь более любящих своего ребенка родителей я не встречала.       …       Игрушечная механическая кукла тускло, но все еще горела красно-сине-зелеными огоньками. Она до сих пор стояла в когда-то моей комнате в родительском доме и дожидалась нового хозяина. Я не спешила забирать робота к себе: в детской еще продолжался ремонт – я старалась не заходить туда и не дышать пылью, чтобы не навредить малышу, который вот-вот должен был появиться на свет.       …       Меня протащило по асфальту еще на несколько метров вперед. По дороге за мной тянулся мокрый след… Наверное. Боль заливала красным цветом весь мир. Над ухом, казалось, раздался звук открываемой двери автомобиля. Чей-то голос противно зазвенел и тут же захлебнулся. Меня, казалось, хотели поднять, но я ничего не чувствовала.       Я могла только видеть. И последнее, что я увидела, – это его лицо. Он был внутри другой машины и пристально смотрел на меня.              И хорошо, что он видел.       …              Я проснулась, пронзенная ледяным спазмом. Все тело скрутило, и меня тут же вырвало. Я обессиленно упала лицом в лужу и кожей ощутила, какой она была горячей. Удивление, страх, отчаяние, грусть, злость, жажда мести, равнодушие, тоска и радость избавления – все это перемешалось во мне, затянуло в мучительный вихрь чувств, отчего хотелось кататься по полу, рвать на себе волосы, бить руки в кровь и с силой обнимать руками живот, будто пытаясь что-то уберечь или, наоборот, раздавить. Я не могла осознать, что все то было фантомными болями из прошлого… Чьего прошлого? Чьи это были чувства?       Нет, какие из них принадлежали мне, а какие – Люси?       — Что за хрень ты несешь, Бордер?.. В какую дрянь втянул меня Элихарз! Как только мы сдадим ему эту, меня здесь не будет, я тебе говорю! В ту же секунду.       Я задыхалась, я не могла открыть глаза. В голове, как сломанная карусель, прокручивались урывками смешанные друг с другом жизни. Свинцовая голова стала неподъемной, мне казалось, что мир шатался и готов был вот-вот надломиться и рухнуть в пропасть вместе со мной. Кто я такая? Кто, черт возьми, я!? Что из этого мое? Что случилось? Кто! Как!!       — Ах-ха.. ха… а-а-а… угхм-м… МГ-м-ма… а-А-А-ААААААА!       Чей-то голос разорвал тишину неистовым криком боли и отчаянья. Нет, это был не мой голос… Не мой, нет, не я… Я!..       — Вспомнила, что ли? — Слова Рейчел звучали четко и ясно, они без усилий пробивались сквозь чей-то рев и проникали в мое сердце. — Переваривай быстрее, давай, и очнись наконец, Пус… Нет, ты больше не пустышка.                     Когда я еле-еле приоткрыла глаза, я заметила, что Рейчел смотрела на меня, сидя на полу напротив. В ее тусклых глазах читалась жалость. Или то было сочувствие?       Мне хотелось сосредоточиться на этой мысли, чтобы не возвращаться к всепоглощающему аду, который разверзся где-то в груди, где должна находиться душа. Но разум сдавался – он сдался уже давно, перестав пытаться понять и выбрать. Ему осталось безучастно наблюдать и запоминать, чтобы не раствориться в хаосе и позволить мне пошевелить хотя бы пальцем.       Я открыла глаза. Не свои глаза. Я поднялась на локтях и села, ссутулив спину. Не свою спину. Я вытерла рукой лицо. Не свое лицо.       Это было не мое тело. Это тело принадлежало Люси Хартфилии.       Сердце так сильно закололо, что я согнулась пополам, последними усилиями воли отгоняя все, что следовало за осознанием правды: малышка Наши, Нацу, «Хвост феи»... Мне нужно было пока что забыть о том, чье место я заняла, чтобы разобраться в самой себе. Но как?       Я посмотрела на чужие, не мои руки.       — Ну здравствуй, предательница. Как тебе ощущения? Ты получила сполна за то, что сбежала от нас.       Я посмотрела на сидевшую передо мной Рейчел. Девушка поставила локоть на колено и подперла кулаком щеку, склонив голову набок; ее лицо разрезала довольная ухмылка. Она смотрела прямо мне в глаза, и в ее взгляде не осталось ни следа от других чувств, кроме злого самодовольства.       — Меня з-зовут Сара, — неуверенно ответила я. Наверное, это было мое настоящее имя, но трагическую судьбу прошлой хозяйки этого тела я помнила почему-то лучше, чем свою собственную.       — О как, — цокнула языком Рейчел, сев ровно и выпрямив спину.       Только сейчас я смогла выделить силы на то, чтобы осмотреться. Мы сидели в том самом ангаре под «Иглой змия», где все и началось. Было темно, но не так кромешно-непроглядно, как тогда: мне удалось разглядеть серые очертания токарных, шлифовальных и электроэрозионных станков, верстаков и ящиков, из которых вываливались клубки проводов. Да, теперь я вспомнила, как все это называлось.       — И что мне с этого? Плакать от счастья за тебя?       Я снова посмотрела на Рейчел, подавив тихую радость от вида знакомых предметов. Затолкав неуместную надежду поглубже, я наполнила свои мысли девушкой, что сидела передо мной. Да! Рейчел – ведь она могла помочь мне все понять, во всем разобраться. Она точно знала, что со мной произошло. Она точно мне поможет.       — Да-да! Я сама в это не верю, но я не Люс… не Люси. — Мне пришлось унять дрожь, чтобы продолжить говорить более-менее внятно. — Мое имя Сара, я как-то оказалась здесь, но это не мой дом. Не мое тело, кажется…       — Хорошо, что ты это понимаешь, — хмыкнула Рейчел и прищурилась от нечитаемой улыбки.       Я ощутила тревогу из-за такого странного поведения девушки, но все же спросила ее:       — Что со мной произошло?       — Ты умерла, — ответила Рейчел, не сводя с меня глаз. — И она умерла.       — Это я уже поняла. — Я уронила голову на грудь и зажмурилась, сражаясь с бесконечным страхом и всесильным отчаянием в душе… Пусть так, ведь я все еще могла дышать. — Мне нужно знать, как это произошло.       Рейчел не отвечала. Я не видела ее, но мне казалось, будто что-то переменилось. Девушка заговорила другим голосом, тише обычного:       — Уверена, что хочешь знать? Сама же поняла, что ты не Люси, а Сара. Что еще? Просто будь послушной и оставайся здесь, с нами. Так будет лучше. Поверь, тебе все равно некуда возвращаться.       Я аккуратно взглянула на Рейчел. Она смотрела куда-то в сторону, не на меня. В полумраке было сложно прочитать ее взгляд, и мне казалось, что сейчас все это девушка говорила кому-то еще.       И, может быть, она была права. Легче всего было оставить все, как есть. Если я на самом деле умерла, значит, возвращаться мне правда было некуда. Эта жизнь – дар, который я должна была защищать и оберегать любыми способами. Но… Нет, это не просто дар, это новый шанс. И на сей раз мне нельзя было бездействовать, глядя на то, как рушится мое счастье.       — Нет, меня ждут. Мне есть, куда возвращаться — Наши, Нацу, ребята!..       — Дура! — вдруг вскрикнула Рейчел. Теперь она смотрела точно на меня: ее глаза горели огнем злости, практически ненависти. Она шумно дышала, ее грудь грозно вздымалась, и сама девушка будто становилась больше в размерах от переполнявших ее сильных чувств. — Они ждут не тебя, а Люси! Не тебя, как ты не понимаешь? Ты им не нужна!       Я закусила губу. Перед глазами проносились мои и чужие воспоминания о дорогих нам обеим людях. Образ беззубой улыбки Наши; ее надутые от негодования щеки, когда она не увидела бой отца с Греем. Счастливый смех и нескромные поцелуи Нацу, одетого в белый торжественный костюм; скупые, но очень горькие слезы этого мужчины, стоящего посреди леса возле своей добычи. Безумные приключения вместе с людьми, которых я сама никогда не видела; и добрые, утешающие объятия Эльзы, поддерживающей меня – меня! – а не Люси. Может быть, они правда ждут лишь свою подругу и будут не рады правде, но сейчас я не хотела идти против своих желаний и бояться быть эгоисткой, как боялась этого всегда.       — Не важно. Важно, что они нужны мне, — мотая головой, ответила я.       Послышался рык, и Рейчел, вцепившись в мою руку, оторвала меня от земли и потащила за собой. Ноги еще не слушались меня, путались, я спотыкалась, но девушка все держала меня за руку, до крови царапая кожу своими ногтями, и вела за собой по темному коридору.       — Рейчел, пожалуйста! — умоляла я ее, давясь слезами. — Мне нужно вернуться к ним. Отпусти меня, ты ведь хорошая! Здесь мне плохо, я больше не хочу тут находиться. Помоги мне, Рейчел! Помоги…       Я сопротивлялась, молила быть аккуратнее со мной и хотя бы объяснить, куда меня ведут. Но Рейчел молчала, одаривая меня непробиваемой волной полного игнорирования.       Было больно.              Когда мы проходили мимо моей комнаты, полной зеркал и одиночества, я задохнулась от накатившей тревоги: меня снова запрут там. Свободной рукой я коснулась лица, отныне освобожденного от плена маски: меня снова закуют в нее. Но на этот раз я все буду помнить, даже больше того, что хотела. И эти воспоминания, чувства и страхи убьют меня в ту же ночь, они просто сведут меня с ума. Я вряд ли смогу разобраться, что было в моей жизни, и понять, как и почему она оборвалась, ведь я чувствовала, что тот кусочек моего существования, проведенный рядом с Наши и Нацу, стал для меня будто бы важнее всего остального. И эти снедающие воспоминания Люси, которой посчастливилось пробыть с ними дольше, разорвут меня когтями горькой и беспощадной зависти. Ведь я не смогу пережить все то же с любимыми людьми, сидя в своей зеркальной тюрьме.       Я и так никогда не смогу пережить то же самое, что пережила она.       По щекам потекли горячие слезы. Они намочили воротник темной водолазки, и в этом месте стало обжигающе тепло. Непривычное чувство. Рейчел неумолимо вела меня по коридору вдоль вереницы дверей, за которые я никогда не заглядывала, хотя очень хотела – боялась. Я запустила руку в спутанные волосы. Еле разодрав клок на затылке, я поднесла вырванный из него локон к лицу, чтобы разглядеть. В мутном свете вопреки всему волосы решительно блеснули золотом.       Мои волосы были каштанового цвета.       Рейчел отпустила мою руку, когда перестала ощущать сопротивление. Мы стояли перед дверью, отделяющей подземный этаж гильдии от первого. Я видела широкую спину Рейчел и наконец поняла, что за чувство дежавю я испытывала всегда рядом с ней. Мне хотелось полагаться на нее во всем, ведь раньше я думала, что эта девушка была мне другом.       — Мой тебе совет, предательница, — сказала Рейчел, не оборачиваясь. — Не рассказывай мастеру, что все вспомнила, и не пытайся сбежать. — Девушка замолчала. Дверь впереди все еще была закрыта.       — Сначала найди себя.              ***              Мастер сидел в кресле за столом в своем бесцветном кабинете. Его осанка была нарочито идеальной, подбородок чуть поднят, глаза смотрели холодно. А руки были спрятаны под столом.       — Дитя мое, — эхом раздался его голос, и меня передернуло от подобного неестественного звука. Я успела позабыть его. — С возвращением.       Мастер поднялся из-за стола и подошел ко мне. Чтобы сохранить зрительный контакт, мне пришлось задрать голову. Тень от столь величественного человека накрыла меня, отгородив от Рейчел, что стояла рядом. Мне стало страшно и захотелось взять девушку за руку.       — С тобой все в порядке?       Я смотрела на мастера, всеми силами пытаясь скрыть страх. Душа металась от противоречивых чувств: этот человек ничего плохого мне не сделал, вероятно, спас это тело и тем самым – саму меня; но в то же время мне казалось, что я уже видела его прямоугольное лицо с маленькими ледяными глазами цвета крови… перед смертью.       Меня затошнило – снова карусель. Я не смогла ответить.       — Тц. — Мастер повернулся к Рейчел, и часть его тени упала на девушку, будто разделив ее на темную и светлую сторону пополам. — Где ее маска? Ты же видишь: ей плохо без нее. Рана может открыться, разве ты забыла об этом? Это дитя очень важно для меня.       — Прошу прощения, мастер, — ответила Рейчел, не глядя ему в глаза. — Маска осталась в кукле. — Мастер вдруг шумно вдохнул воздух, и его идеальный стан содрогнулся: наверное, впервые на моей памяти. Рейчел тут же выпрямилась, и я заметила, как затряслись ее ресницы. — Простите… я верну ее на место сейчас же.       Я не совсем поняла, про что говорила девушка, но после ее слов меня увели из бездушного кабинета мастера. Уходя, спиной я ощущала обжигающе холодный взгляд мужчины, которого ранее считала благородным и великодушным – идеальным человеком, спасшим мне жизнь.       Но так ли оно было на самом деле? Пока я не могла ответить на этот вопрос, но какое-то затаенное внутри и предвидящее все наперед чувство твердило мне, что с мастером нужно быть осторожной. Что доверять можно только Рейчел.       Проходя следом за девушкой светлые и удивительно пустые коридоры гильдии, я смотрела в пол равнодушным взглядом. Голова наполнилась густой кашей из мыслей и воспоминаний. Все начало вызывать подозрения, все стало казаться нереальным. И это место, и это тело, и эта ситуация. Переселение душ? Какая глупость. Это невозможно. Магия? Световые летающие шары, пламя из рук, лед из ниоткуда. Звездные духи… Что это за кино такое?       Я бессмысленно перебирала все факты, пыталась разложить их по полочкам, рычала от неимоверных усилий, которых мне стоили эти размышления. В какой-то момент мне начало казаться, что все мои знания и воспоминания – это неправда. И нет никакой меня, и не существовало никогда никакой Люси.       — Зайди и запрись, — послышался приказ Рейчел. Я послушалась, тут же зашла в свою зеркальную комнату и потянулась к замку…       — Но эту дверь нельзя запереть.       Перед глазами будто бы забрезжил яркий огонек, словно волшебство Рейчел, – мысль. На этой двери не было замка, ведь никто посторонний не мог спуститься сюда. В этой комнате ни в шкафу, ни под кроватью или под стулом не было ничего, похожего на замок: я-то знала, ведь за три года изучила каждую трещинку внутри своей «палаты».       Я устремила полный непонимания взгляд на Рейчел. Та усмехнулась, покачала головой и ушла, бросив напоследок очень важное напоминание:       — Ты всегда была слишком любопытной.              Рейчел больше не вернулась. Она не принесла мне шлем. А я все стояла спиной к зеркалам, боясь обернуться и увидеть в отражении не себя. Не высокую и худощавую женщину, которую в ее юности часто путали с мальчиком из-за некрасивого лица и неженственного тела; не ту, кто всю свою жизнь тайно и бессмысленно желал признания; не единственную в ее городе женщину-ученого, которая смогла вселить в железо жизнь и душу, чтобы повелевать им. Не Сару, в конце концов.       Я горько усмехнулась. Перепутавшиеся мысли и желания, оправданные страхи и безумные идеи отошли на второй план. Медленно я начала оборачиваться. Да, Рейчел была права: я всегда была любопытной.       Я – Сара Ридлвей, и даже в этом теле я была и остаюсь такой.