Балдурские байки

Их скромная компания начала разрастаться с угрожающей скоростью, когда Эстер находила всё новых и новых выживших после крушения наутилоида, приглашая их в свой лагерь. Чем больше их толпилось вечерами у костра, тем меньше подобная обстановка нравилась Астариону, ведь в любой момент кто-то мог раскрыть его маленький секрет, и реакция могла быть весьма непредсказуемой. Уходить прочь с узелком трусов совсем не хотелось, поэтому эльф твёрдо решил укреплять свои позиции и налаживать связи. Приоритетной целью было плотно втереться в доверие кому-то из отряда, поиграв в доброжелательность и дружбу, чтобы в случае чего этот кто-то мог обеспечить ему защиту. В идеале – найти этакого «сообщника по преступлению», чтобы выживать и избавляться от личинок в голове было куда веселее. Что-что, а похихикать, а порой и хохотнуть в полную эльфийскую голосину он любил – преимущественно со своих же шуток. Развлекать себя самостоятельно ему быстро наскучило – шутнику нужен шутник. Кто же мог разделить его страсть к пакостям и чёрному юмору? Астарион начал пристально присматриваться к спутникам. Кандидатуру Лаэзель он отмёл сразу же. Его привлекала кровожадность и воинственность гитьянки и эльф был даже не прочь позабавиться с ней… в несколько ином смысле, однако слово «юмор» ей было в принципе не знакомо. Прямая, как палка. Маленькая язва Шэдоухарт - эльф определённо оценил её острый язык и отметил их схожесть в некоторых моментах. Возможно, они могли бы стать неплохими друзьями, но мешало существенное препятствие - жрица была слишком себе на уме и ревностно охраняла свои тайны, а у Астариона и своих предостаточно. Вариант перекидываться с ней саркастичными фразочками, коротая время в пути, был вполне приемлем. Уилл? Нет, просто нет. Астарион от мыслей о нём скривился, словно выпил протухшую крысу – примерно так же лицо Клинка Фронтира каждый раз превращалось в сморщенную картошку от его шуточек. Едва увидев его, эльф подумал, что это тот самый дворянин голубых кровей, падающий в обморок от слова «жопа» - и в целом, в своём первом впечатлении не ошибся. В своей душности Уилл уступал только Гейлу – рядом с волшебником отчаянно хотелось открыть форточку, даже несмотря на то, что большую часть времени они находились на открытом воздухе. Ума и начитанности у него не отнять – Астарион эти качества нисколько не умалял, да и самоиронии Гейл не был лишён, но всё это покрывала многослойная душнота, сквозь которую у эльфа не было никакого желания пробиваться. Забавило лишь то, что спутники негласно, но были солидарны с ним. Среди них Карлах казалась неогранённым алмазом – восхитительное сочетание детской непосредственности и бычьей силы делало эту огненную женщину идеальным компаньоном для его проделок. Но была в этой бочке мёда одна такая большая ложка дёгтя – слишком добрый характер, в силу которого откровенно чёрный юмор дьяволица не ценила, а от её желания всем помочь на клыках аж поскрипывал сахар. Кроме того, тифлингша была огненной в самом прямом смысле этого слова. Астарион навсегда уяснил это после того как неудачно подкрался к ней – и от случайного удара пролетел горящей кометой над палатками под аплодисменты Гейла, оценившего огненное шоу. Тёмную лошадку их отряда – Эстер, он поначалу и не разглядел вовсе. Среди столь ярких личностей и сильных бойцов волшебница-неумёха была как гоблину третья нога. Если по-честному, то Астариону не было до неё и её возни с окружающими никакого дела. На лидера отряда в его глазах полуэльфийка не тянула, а уж на компаньонку, с которой он бы спелся, и подавно. Как оказалось, в тихом омуте иногда водятся настоящие бесы – за миленькой наружностью скрывался настоящий агент хаоса. В первый раз Астарион присмотрелся к полуэльфийке, когда та полезла вперёд него отпирать засов на дверях сарая, за которыми, судя по звукам, творилось нечто невообразимое…и раскатисто рассмеялась, застав процесс зачатия полуогра. Знатно огребли все, даже те, кто настаивал на том, чтобы не вламываться внутрь. - Что ж, это было весело, - прокряхтела сквозь боль лидер отряда, потирая ушибленный бок. - Полностью согласен, - поддакнул Астарион, подмигнув ей уцелевшим глазом. Вторую половину лица «украшал» огромный фингал. - Цк-ва! Два идиота, - подытожила Лаэзель. И была абсолютно права. *** В следующий раз волшебница удивила его в лагере гоблинов. До такого способа применения личинок не додумался даже он. - Ну давай, чмокни его, - подначивал эльф, глядя на мелкую образину, которая требовала от Эстер преклонить колени и поцеловать его гоблинские пальчики. - Ага, щас, - взбрыкнула она и, задействовав иллитидскую силу на Хрупе, приказала, - давай-ка, целуй мою ногу. И победно усмехнулась, когда гоблин повиновался и уткнулся носом прямо в грязный сапог, которым она до этого случайно наступила прямиком в дерьмо варга. Интересная, однако, оказалась особа… На пути к домику Этель, пролегающем через вонючую трясину, Астарион окончательно понял, что нашёл бриллиант. - Чёрт, сапоги теперь можно выбросить, - сокрушался Гейл, по щиколотку увязнув в воде, - Грёбаные болота! - Что такое? – ехидно полюбопытствовал Астарион. На волшебника угрожающе надвигалась шутка, - Гейл из Глубоководья испугался МЕЛКОВОДЬЯ? Хохот вампира эхом прокатился по местности. Красношапки, с завидным усердием притворявшиеся милыми овечками после того, как магия рассеялась, испуганно попятились куда подальше. Шэдоухарт закатила глаза. - Ха-ха, как смешно, - сухо прокомментировал архимаг. - Волшебник из Глубоководья в сырых ботиночках, ха-ха-ха! – эльф ржал в голос с собственной шутки, задыхаясь и хлопая себя по колену, пока остальные стояли с каменными лицами, - Я не могу, это просто умора… Эстер всё-таки не выдержала и тихонько прыснула со смеху. Гейл метнул в неё осуждающий взгляд: - Вы двое просто ужасны, вы в курсе? - Гейл, прости, это правда забавно… Волшебник цокнул и двинулся вперёд. Мокрые сапоги издали чавкающий звук. Астарион и Эстер переглянулись – и взорвались порцией уже совместного хохота. *** Не было ничего удивительного в том, что, сильно проголодавшись, вампир пошёл на крайнюю меру и захотел испробовать именно её крови. Напарница ничего не жалела для друзей – почему бы не поделиться со страждущим и сейчас? Вот только он совсем не планировал её будить… Эстер погрохотала богатым запасом нецензурщины и для вида пообещала, что следующей ночью он очнётся с осиновым колом в не самом подходящем для этого месте, но таки согласилась. Её кровь была похожа на выдержанное вино, не идущее ни в какое сравнение с бормотухой, что он пил – и совсем ничего удивительного, что он малость увлёкся! Наутро он с озадаченным видом склонился над хладным трупом полуэльфийки, распластанным на лежанке: - О нет. Случилось что-то ужасное! – и быстренько пошелестел к своей палатке, будто был к этому непричастен. - Это что ещё за…- Шэдоухарт немедля выудила из сумки свиток воскрешения. Одно заклинание – и полуэльфийка вернулась к жизни, правда, совершенно не пышущая здоровьем. Вампир, прикидываясь ветошью, краем уха пытался подслушать разговор лидера отряда и жрицы, возящейся с исцеляющими заклятиями. Те живо что-то обсуждали, но он услышал только то, как вторая процитировала его. Наконец вернувшись в нормальное состояние, Эстер поблагодарила Шэдоухарт и двинулась на Астариона, широко раздувая ноздри, словно разъярённый вол. - Ты здесь! Рад, что с тобой всё в порядке… - О нет, случилось что-то ужасное! – вернула полуэльфийка его фразу и вмазала эльфу прямо в нос. Этим утром Астарион открыл для себя, что волшебники, оказывается, тоже умеют драться… *** Его чудом не выгнали после демонстрации своих клыков шее лидера отряда, но, как ни странно, она же за него и вступилась, мотивируя тем, что нельзя разбрасываться союзниками. Но Эстер после случившегося была твёрдо намерена проучить вампира – он посмел ещё и подтрунивать, что ей понравилось! Регулярных напоминаний, что он вообще-то убил её, было недостаточно, чтобы удовлетворить жажду кровожадной мести. Она долго вынашивала план, но идеи, как затейливо напакостить, никак не шли в голову. Озарение снизошло совершенно внезапно. Как-то в лесу Гейл ударился в долгие и нудные объяснения, что узорчатые грибы, которые она воровато запихнула в сумку с припасами, не выйдет пустить на суп, и что это вообще-то алхимический ингредиент. Алхимия! Вот что ей поможет! Одним спокойным вечером лагерь содрогнулся от сардонического хохота – это Эстер вывела формулу противодействия вампирскому беспределу. - Мне не нравится, к чему ты клонишь, - сощурился архимаг в ответ на её невинный вопрос, существуют ли снадобья, способные влиять на свойства крови, например, придать ей определённый привкус. - Клянусь, спрашиваю исключительно из исследовательского интереса! – для пущего эффекта волшебница похлопала ресницами. - Неплохая попытка, но врёшь ты из рук вон плохо. Мне даже личинка не нужна, чтобы понять, что ты задумала. И нет, я не собираюсь в этом участвовать. - Но Гейл! Мужчина мотнул головой, давая понять, что ответ окончательный. Однако некстати припомнил все шуточки Астариона в его сторону и одну, которую так и не забыл: про сырые башмачки… - Ладно, есть одно пойло… Той же ночью Эстер, принаряженная и надушенная одеколоном, который стащила у Уилла из кармана ради благих целей, пригласила вампира на ужин. Устроив девушку на лежанке, Астарион приготовился сладостно вкушать свою трапезу, однако остановился прямо у волнительно бьющейся жилки, подозрительно принюхиваясь: - Дорогая, ты как-то странно пахнешь. И я говорю не о дешёвом парфюме. Клинка Фронтира определённо огорчил бы такой отзыв на его любимый аромат. - Всё в порядке, я просто помылась, - ляпнула волшебница, стараясь ничем не выдавать свою нервозность. Вампира одолевали сомнения, но голод оказался сильнее, поэтому он доверчиво погрузил клыки в её шею. Первые секунды ничего не происходило, отчего Эстер подумала, что снадобье не подействовало… - Какого чёрта?! – вскрикнул Астарион, вскакивая с неё. Он скривился в отвращении и попытался соскоблить с языка мерзкий привкус. - Что с тобой? – волшебница придала голосу обеспокоенность, всеми силами сдерживая смех. - Твоя кровь...она на вкус как тухлая рыба! Тьфу! Сразу после этого эльфа скрутил спазм, и он с недостойными аристократа звуками извергнул на землю содержимое желудка. - Ой-ой, не такого эффекта я хотела… - Ты…ты маленькая дрянь! – прохрипел Астарион в перерывах между рвотными позывами, - Я тебя уничтожу! - Что здесь происходит? – на шум уже спешили остальные, разбуженные криками эльфа, который скрылся в кустах, продолжив выворачиваться наизнанку уже там. - Немного не рассчитала я с травами, - волшебница виновато потёрла макушку. - Она пыталась отравить меня, вот что происходит! – показался из зарослей Астарион, раздражённо вытирая рот. Гейл сделал вид, что зевает, на самом деле удовлетворённо хмыкнув в рукав от вида его вусмерть уделанной обуви. И у кого теперь мокрые башмаки? - Не могу винить Эстер за то, что она реализовала тайное желание многих из нас, - съязвила Шэдоухарт. - Да не пыталась я никого травить! Это шутка была… - Цк-ва! У обитателей этого вашего Фейруна большие проблемы с умением шутить. Идиоты, - выругалась гитьянки. И опять была права. - Если бы не угроза отрастить щупальца, я бы бежал сверкая пятками из вашей компании фриков, - похоже, выходка лидера отряда заставила его разбушеваться не на шутку. Пошатываясь, вампир подошёл к Эстер и ткнул в неё пальцем: - А тебе, дорогуша, лучше не показываться мне на глаза. Я лучше умру с голоду, чем ещё раз к тебе подойду. И гордо удалился, оставив последнее слово за собой. *** - Итааак… - завёл свою любимую шарманку Астарион. Этот тон всегда сигнализировал только об одном: эльфу стало скучно и он намеревался внести в их спокойную молчаливую прогулку элемент хаоса. Эстер напряглась и приготовилась защищать кого-то из компаньонов от скабрезных шуток. Она заимела иммунитет от подколов, которые на время прекратились с обеих сторон – после инцидента с кровью соратник страшно обиделся и несколько дней показательно игнорировал её, несмотря на извинения – в тот вечер полуэльфийка всё же перегнула с забавами. По её предположениям, все шансы стать мишенью имел сейчас Уилл – они с вампиром давно не оказывались в команде вместе, а зная изобретательность Астариона, крючков, за которые можно зацепиться, у него за это время насчиталось немало. - Эстер, - спутник поравнялся с ней, немного отставая от остальных, и от её имени, произнесённого многообещающе язвительным тоном, по спине, спускаясь прямиком к пятой точке, пробежал предательский колючий холодок. Чёрт, но она же не давала повода! – Я тут обнаружил одну занимательную вещицу… Астарион повертел перед её носом затёртой бумажкой, исписанной с обеих сторон. Её почерком. Она постоянно таскала с собой кипу записок и книжиц, в которых делала заметки на полях – и регулярно их теряла, впрочем, особо об этом не печалясь. Но был один клочок бумаги, который она берегла и всегда проверяла, чтобы не выпал из сумки…и тот, что оказался у Астариона, подозрительно напоминал… О нет. Нет-нет-нет. - Не знал, что ты увлеклась сочинительством. Метишь в барды? – вампир широко улыбался, обнажив клыки. Волшебница сглотнула нервный комок в горле. Это были худшие руки, в которые могли попасть её корявые попытки в стихотворения…о Гейле. Вот жё дерьмо, она потеряла бдительность, так как всё забылось и даже переспалось, но Астарион ничего не забыл, всё это время планируя свою гнусную месть. - Отдай,- она понизила голос до шёпота и предприняла попытку выхватить свои рукописи, пока они не стали достоянием общественности. Вампир ловко увернулся, приподняв листок над головой полуэльфийки. - Ну что же ты, дорогая, любое творчество достойно быть оценённым. Знаешь, мне понравились строчки про «могучий стан» и «мужественную бороду», рифмы, конечно, хромают, но… - Прекрати! - Эй, вы, голубки, не время отдыхать, мы должны добраться в лагерь до темноты! – поторопила Шэдоухарт, заметив, что эти двое остановились. Разговор рисковал быть услышанным остальными. - А что об этом скажет наш сильный и смелый волшебник? – продолжил подливать масло в огонь Астарион, откровенно наслаждаясь тем, что поставил её в неловкое положение. - Скажет о чём? – за препираниями Эстер упустила из виду, как за её спиной вырос Гейл. Архимаг недовольно смотрел на них, скрестив руки на груди. Астарион засиял ярче прежнего – главный зритель пришёл поглазеть на их маленькое шоу! – а щёки волшебницы загорелись от ужасающего стыда. - В нашей маленькой компании обнаружился настоящий самородок, прямо-таки второй Воло, вот, послушай… - Ах ты клыкастый паскудник! Не смей! – ни при каких обстоятельствах до ушей Гейла не должны дойти строчки, сочинённые ею давними одинокими ночами в душевных чаяниях по наставнику. Полуэльфийка бросилась на вампира, намереваясь повалить на землю проворным прыжком, но тот снова по-кошачьи изящно ушёл от атаки, гаденько хихикая. - Прекратите вы оба! – попытался вразумить парочку архимаг, но его никто не услышал. - Ну и выражения, дорогая! Обычно ты называешь меня по-другому, когда мы… Астарион не успел продолжить – полуэльфийка приловчилась и повисла на нём всем своим тщедушным телом, зажав его рот ладонью. Ни для кого в лагере не было секретом, чем они с недавнего времени занимались по ночам, но в открытую упоминать об этом, особенно при Гейле и особенно не из собственных уст, лидеру отряда очень не хотелось. Эльф замер и затих, искра веселья исчезла, и его взгляд резко стал пустым и холодным, словно мыслями он был за тысячу миль отсюда. Он оттолкнул руки девушки неожиданно грубо: - Не трогай меня! Волшебница отшатнулась, сконфуженная столь бурной реакцией на касание. Архимаг растерялся тоже, однако эта эмоция, промелькнувшая на лице вампира, показалась ему любопытной. - Вы издеваетесь?! – звонкий голос Шэдоухарт привёл в чувство всю троицу. Вампир натянул на лицо улыбку, став снова тем Астарионом, которым его все знали: - Ну какие же вы зануды, - раздосадовано протянул он, будто ни в чём ни бывало, и вернул Эстер листок со стихами, - совсем не умеете веселиться. Обогнув компаньонов, он прогулочным шагом пошёл догонять закипающую от долгого ожидания Шэдоухарт и бедолагу Уилла, которого все бросили, и тот в одиночку топал до лагеря. - Это…- Гейл указал на бумажку в руках Эстер, деликатно опустив тему с Астарионом. - О, это так, ерунда, - полуэльфийка встрепенулась и скомкала рукопись, а затем для верности подожгла заклинанием на кончиках пальцев, окончательно уничтожая результаты полёта творческой мысли, - не стоит внимания! Пойдём? Архимаг укоризненно покачал головой, жалея её труды, пусть и не знал, что там написано. И теперь точно не узнает – успокаивала себя волшебница. Если только Астарион не запомнил этот кошмар наизусть… О, уж про него она потом напишет самую едкую, полную пакостных эпитетов поэму. Конечно, после того, как узнает, что это, чёрт подери, с ним было сегодня.