Секрет Дел

      Лина сморщилась, вздрогнула всем телом, открыла испуганно глаза и резко выпрямилась. На лице оказалась мокрая тряпка. Она ничего не поняла. Убрала это вонючее нечто с себя, подняла голову и увидела Валеру.       — Хорош валяться, быстрее вставай, надо убрать этот пиздец, — скомандовал Турбо, беря в руки другую тряпку.       — А что случилось? — подорвалась с места, подбегая к Марату и начиная протирать стол. Вот это офигеть пробуждение.       — Сейчас Вова проснется, нам влетит, ведь он не помнит, что было. И Кащей скоро будет… от него тоже не хочется получать, — проговорил Зима, подметая. — Развезет снова кашу, орать начнет. Ну его нахер.       Аделина всё делала машинально, не соображала. Руки терли, выкидывали бутылки, набирали в ведерко воду, аккуратно снимали с Адидаса несколько конфетти, которые прилепились к лицу. Вот же блин, как они умудрились так засрать комнату, ведь вчера всего то пару рюмок бахнули, да и разошлись спать.       Вахит видимо не помнил, убирал всё то, с чего начал вчера, Андрей рано с утра оказывается уже свалил. Маратка хоть остался, с ним не так грустно чистить этот свинарник. За минут десять управились как раз перед тем, как проснулся Владимир и попросил кого-нибудь сгонять за минералкой.       Аделя после уборки моментально свалила, даже не смотря на то, как стонет от похмелья старший Суворов и как у того разболелась голова. Кащея просто видеть не хотелось и что-то такое с ним было связано. Лина не может вспомнить. В голове мелькает картинка, а уцепиться за неё не удается возможным.       Долго думать не пришлось. Она только зашла в квартиру, закрыла за собой и её как прошибло. Сон был о том, как мужчина пристал к ней и кажется… изнасиловал. Нет, не может быть. Но ведь бывают правдивые сны. А вдруг это предупреждение? А может проснулись потенциальные страхи, и Лина снова накрутила себя из-за тех гребаных парней, увидев в них Кащея. Какой кошмар.       Переодевшись, она поняла, что не пойдет в школу, морально не сможет выдержать. Отыскала в недрах шкафа отцовскую футболку, нацепила на себя, загрустила. Такие сны всегда портили настроение. От них хотелось либо бежать к родному человеку, либо спрятаться, либо просто плакать. Девушка держалась.       Пошла на кухню, вытащила йогурт, чтобы прямо сейчас позавтракать раз уж всё проспала на свете, а также пока грелся чайник решила смыть макияж, намалеванный грим не иначе. Перед глазами всё еще тот Кащей из сна. Аделя умыла лицо холодной, прогоняя плохие картинки, намочила челку, вернулась на кухню. Руки не слушались, поэтому, раскрыв окно и наплевав на все морали и законы, закурила в открытую форточку. Тётя Люба убьет, но за весь день должно проветриться, да и девушка приготовит что-нибудь, чтобы уж точно не пахло.       После выкуренной сигаретки лучше не стало. Ну немного. Аделя села есть, оставляя форточку открытой, сбегала перед этим к себе в комнату, захватила духи и брызнула, чтобы уж не совсем воняло. Ковырялась, ложку в рот, а после сидит мешает, болтает, но не ест.       В квартиру постучали. Она напряглась, убрала со стола еду и прошлась в коридор. Не глянула в глазок, не спросила кто там, потому что никто и не ходил к ней кроме подруг и тёти, которая любила что-то забыть дома и внезапно возвращаться то за оставленной помадой, то за зонтом, а иной раз и за простыми перчатками.       На пороге обнаружился Кащей…       Мужчина смотрел на неё расфокусировано, как-то подозрительно странно и только когда шагнул ближе поняла, что в зюзю пьяный. Ну, хорошо, преувеличивать не стоит — в меру выпивший. Вполне осознавал, что делает, на ногах почти уверенно держался только лишь улыбочки глупые давил.       — Не пустишь? — удивленно вскинул брови, выдавил пьяную лыбу, а Лину пробрало с ног до головы, бросило в холодный пот.       Он шагнул. Она назад.       — Почему ты так пьян? — спросила, не подходила, не касалась. Обойдя по дуге, закрыла дверь на замок, чтобы никто не увидел ничего здесь.       — Где Дел?       — Его с утра не было, — ответила, хоть и голос дрогнул. Только бы не трогал. Она умрет от прикосновений, с ума сойдет. После этого дурацкого сна так вообще всё острее ощущается. — Он вообще ночью не ночевал.       Кащей взглянул на неё, подошел ближе, в угол загоняя.       — Чай нальешь? — сухо поинтересовался.       Ей хотелось крикнуть нет, но она сдержалась. Скромно кивнула, пятясь назад и на вопрос, где ванная лишь тыкнула пальцем. Ладони не слушались совершенно, Аделя чуть не пролила на себя кипяток, не обожглась об горячий чайник, а еще едва не разбила кружку. Да что с ней такое? Успокойся, прости, Господи!       Мужчина быстро оказался уже на кухне, цокнул, когда Аделина ставила на стол печенье и только сейчас до неё дошло, что на столе валялась упаковка сигарет.       — Блин, — вырвалось неосознанно. Она схватила пачку, хотела убрать, как Кащей перехватил её руку. На удивление даже выпивший он вполне соображал и реакции в таком состоянии можно было позавидовать.       — Лина? — вопросительно, а та сцепила зубы, промычала недовольно:       — Аделина! И вообще это Дела, отдай, я верну обратно ему в комнату.       Кащей фыркнул.       — Тут воняет куревом. Не думаешь ли ты мне ещё соврать?       — Даже если я курила, не твоё собачье дело, — и прикрыла рот рукой, глаза так смешно распахнулись от удивления. Сама от себя не ожидала.       Мужчина улыбнулся краешком губ, сминая пачку и кидая на стол. Все сигареты оказались сломаны огромной сильной рукой. Он наступил на Лину, как девушка попятилась назад, уходя в коридор.       — Что тебе от меня нужно? — выдавила, но была словлена и зажата между мужским телом и стенкой.       — Чего ты трясешься, солнышко? — замурлыкал, запахло алкоголем и у Адели от запаха расширились зрачки. — Боишься меня?       — С чего ты взял, что боюсь? — огрызнулась, толкая того в плечи.       Нет, это не сон. Тут она может сопротивляться, кричать, кусаться. Её наступившая паничка быстро отойдет, главное повторять себе, что справиться. Он один — там было пятеро. Здесь куча бабулек в квартирах — там никого не было. Во сне её словно парализовало — сейчас она дееспособная и, если он перейдет черту, пару болевых точек Лина уж точно нащупает.       — Я бываю достаточно страшным, особенно в гневе, — сообщил, пугая, а глаза заблестели нехорошо. Не специально ведь? Понтуется, как и всегда…       Она чуть не сказала я знаю. Знает какой он при универсаме, знает его достаточно по рассказам, чтобы сказать, что говнюк и мудак, что никого не слушает, делает по-своему и может держать в страхе многих. Как парни прибирались сегодня лишь бы его великое бессмертие не закатил сцену. Промолчала, смотря в район ключиц и не решаясь встречаться с ним взглядом.       — Пошли в кино, — резко предложил, навалился на неё, оттесняя ближе к стенке, сам придвигаясь плотнее. Руки свои положил с двух сторон, навис горой.       — Не пойду я никуда! — отвернулась, но почему-то в голове возникло, что, если бы он протрезвел Аделя бы подумала. — Прошлая встреча видимо была нерезультативной, раз ты тут. Вроде подтвердил, что понял, а нихрена видимо не понял.       Не понял…       И почему-то так стало радостно на душе. Не понял, пришел к ней даже если такой подвыпивший. Вроде не пристает, не делает ничего запрещенного значит после того, как алкоголь выветриться, Кащей возвратиться в трезвое и соображающее существо — можно и поговорить. Нормально поговорить, но захочется ли девушке делать это?       — Хватит, Лин, — попросил так жалобно.       Он ведь действительно словно унижался перед ней. Можно ли назвать таковым? Пришел, упрашивает, умоляя её пойти с ним в кино. Чем Аделя заслужила такое? Почему выделилась среди массы людей и попала именно к нему в лапы? Она ведь обычная…       — Аделина, — поправила вновь, не желая сдавать позиции. Вредная, несгибаемая, настырная? Да! Пускай помучается ещё немного. Кащей намного упорнее неё. — И вообще отойди от меня! От тебя несет выпивкой за километр. Смрад какой-то.       — Я исправлюсь, честно, — прижался лбом, боднулся, носом проводя по виску. У Лины распахнулись аж глаза от этого вроде бы невинного жеста, но принудительного и не являющегося реальным. Да ну, Кащей даже не вспомнит, что говорил и делал. — Солнышко, — зашептал тихо, еле слышно, около самого уха. — Пошли со мной.       Девушка нахмурилась. Отвернула голову, смотря в зеркало в прихожей — на себя, на него, на картину в целом. Мужчина большой, громадный даже, по сравнению с ней, какой-то пипеткой. И правда похожа на гребаную восьмиклассницу, хотя если вот накраситься, ресницы немного больше сделает, на каблучки встанет, то за модель начинающего уровня сойдет.       Поморгав немного, вгляделась внимательнее. Они хорошо смотрелись вместе если честно. Как будто картина была дополнена, все недостающие детали нашлись и встали на свои места. Глупости…       — Нет, ты пьян, — твердо проговорила, начиная толкать в плечи мужчину. Всё, пусть уходит уже. Пьянь эта долбаная. — Выпусти меня.       — А если за плату какую-нибудь, пойдешь со мной? — внезапно выдал, вгляделся ей в глаза так заискивающе. — Всё, что угодно могу сделать для тебя.       — Чего? — возмутилась.       Он потянулся было к ней, к самым губам, так резко почти впиваясь и присваивая, как Лина, не растерявшись, вмазала тому по щеке, со всей дури зарядила ладонью. Не как во сне еле-еле, а что есть мочи. Взвизгнула от ужаса, когда у мужчины глаза загорелись нехорошим блеском и он, приложив ладонь, подвигал челюстью.       — Ну что за поведение? — проговорил серьезно, аж видимо протрезвел от такого. — Хорошим манерам может поучить?       Аделя мотнула головой отрицательно, закачала подбородком и, наконец-то, толкнула огромное тело. Шмыгнула в появившееся расстояние между ним и поднятой рукой, нырнула под локтем, кидаясь на кухню. Мужчина последовал за ней.       В отличии от неё, Кащей двигался не торопясь, вальяжно, гоняя жертву. Её ведь можно назвать сейчас жертвой? По крайней мере, нервы треплет ей только так. Схватив первое попавшееся, Лина обнаружила у себя чугунную, тяжелую, приличных размеров сковороду. Тем лучше, удобнее будет защищаться.       Девушка приняла оборонительную позицию, согнула колени, корпусом подалась вперёд, напрягая руки и готовясь к удару. Как отец научил, так и делает, разве что это не бита.       — Ты будешь защищаться этим? — с издёвкой. Аделя посмотрела на оружие в своих руках, прищурилась. Издевается!       — Можем проверить, — улыбнулась, но видно было, что начинает дрожать, глазки бегают, звуки пугают. Всё, накрылась её вера в себя — страх победил.       — Тебя точно хулиганы испугаются, а воры будут обходить вашу квартиру километрами, — засмеялся, поправляя свои кудри и выдавливая опять из себя эту пьяненькую улыбочку.       — А Кащеи забудут дорогу, — продолжила.       — Ты будешь охренительной женой, солнышко, — выдал и Аделя зло уставилась на того.       Женой? Её никто ещё не звал так…       — Не для тебя точно, — фыркнула, а саму трясет. Пусть лучше уйдет, сейчас просто ей нужно успокоиться, прийти в себя, забыть сон, сказать самой себе, что те парни не тронут и давно уже, наверное, кто-нибудь грохнул их за гаражами, а Лёшка живет в своём радужном миру из книг и иллюзий и гореть ему в аду.       — Можем проверить? — усмехнулся, повторяя фразу Лины и подходя ближе.       Она честно не думала.       Клянется, что не хотела.       Верит, что могла поступить по-другому.       Аделина, размахнувшись со всей силы, ударила по Кащею сковородой. Не видела куда била, наугад, зажмурившись, а когда тот с громким блять на всю квартиру, зашипел — выпустила утварь из рук. Попятилась, испуганно рассматривая натворившее, взгляда с его тела не сводила.       Мужчина схватился за запястье, видимо основной удар пришелся на руку, тяжело, шумно задышал через нос, сцепляя зубы и жмурясь. И когда видимо боль чуть отошла, уставился на неё таким злым невидимым взглядом, что колени подкосились.       — Ахуела? — зарычал, скалясь.       — Проваливай! — взвизгнула Лина. Он был в гневе и это было страшно! — Хочешь ещё? — взяв в руки тарелку, девушка приготовилась кидать. — Могу устроить, только подойди.       Её грудь двигалась так часто-часто, ладошки вспотели, спина вся в мурашках и всю потряхивает бедную. Боится от того, что не сконтролировала, сама наделала глупостей. Напала на бандита, главаря универсама, старшего… Это уже полный пиздец!       — Я этого так просто не оставлю, — развернувшись, Кащей затопал в коридор, спеша на выход из квартиры. Хоть одно проклятое слово этой девчонки, и он точно не сдержится.       — Да что ты сделаешь? — заорала вслед.       Дура.       — Делу придётся очень крупно заплатить за такую прелесть, как ты, — предупредил каким-то бархатным пропитанным ядом голосом словно прямо сейчас отравить попытался, но не стал, оставил сладкое напоследок.       Аделина после хлопка двери осела на пол. Зарылась пальцами в волосы, оттягивая пряди, ударилась затылком о ножки стоящего сзади стола, жмурясь до звездочек в глазах. Кажется ей придёт конец, потому что она разозлила Кащея.