Freeze, Freeze, Thou Bitter Sky

Зима, 1625 Укрытый снегом, лес был девственно-белым. Где-то журчал ручей, сопротивляясь льду на пути к большой реке. Это был единственный звук. Не слышно было птиц, спала земля, стояли голыми деревья. Ветер, словно любовник, шевелил их лишенные листьев ветви. Словно покинутый мир. Или, может, подумал Арамис, склеп. Он передернулся. Попытался игнорировать воспоминания о красном на белом, телах на снегу. – Нужно остановиться здесь, – голос Портоса прозвучал слишком громко в окружающей тишине. – Думаю, пока что мы оторвались. Арамис кивнул и поправил плащ, упрямо игнорируя вспышку боли в руке. С раной можно разобраться позже. После того, как он осмотрит Атоса. Повернувшись, он смотрел, как Портос осторожно опускает третьего члена их группы на землю. Атос тихо зашипел, первый звук, изданный им за часы, и из-под стискивающих бок перчаток просочилась кровь. – Я в порядке, – пробормотал Атос по-прежнему раздражающе ровным голосом. – Рана несерьезная. Мы должны двигаться дальше. – Нет, – оборвал Арамис, присаживаясь рядом с ним. – Кровотечение тебя убьет. Портос, помоги его раздеть. Пусть он не знает Атоса и не доверяет ему так, как Портосу, он отказывается терять еще одного товарища по оружию. Не после… Он быстро отогнал воспоминания. Это стало проще восемь месяцев спустя. Вокруг по-прежнему снег и красное на белом, но это не Савойя, и они не умрут. Если он достаточно много раз это повторит, может, он даже в это поверит. Атос глядел на приближающегося Портоса глазами такими же ледяными, как журчащий позади них ручей. Шесть месяцев, и он ни разу не подпустил их близко. Даже теперь – раненый, застрявший в сотне миль от Парижа, откуда угодно. Это бесит. Арамису было холодно, больно, страшно, и он был в ярости. Он ухватил Атоса за перед камзола и слегка встряхнул. – Позволь нам помочь тебе, идиот. Мертвым ты нам не пригодишься. Атос перевел взгляд на Портоса и обратно. Прошел миг. Дыхание облачком повисло в воздухе между ними. Наконец он пораженно обмяк и кивнул. Арамис обменялся взглядом с Портосом над склоненной головой Атоса. Что у него за проблема? Портос чуть пожал плечами и присел с другой стороны Атоса, начиная стягивать с него камзол. Атоc морщился, но не издавал ни звука. Для аристократа он определенно хорошо терпел боль. Может, в настойчивых утверждениях Тревиля, что он был солдатом, есть доля истины. Хотя сражался он определенно не как солдат. Арамис вспомнил еще одна припорошенную снегом поляну и то, как шпага Атоса едва не снесла противнику голову с плеч, после удара, разбившего ему нос. Подобная жестокость… Портос выругался, вырвав его из раздумий, и он мысленно пнул себя за то, что отвлекся. Атос остался в одной рубашке, на которой виднелось большое кровавое пятно. Черт. Плохо. – "Рана несерьезная?", – прошипел он, задирая его рубашку. – Что ты тогда считаешь серьезной? Отрубленную голову? Атос фыркнул, что могло быть согласием или отрицанием, и Арамис чертыхнулся сам, увидев глубину раны. Ее нужно было зашить, но его медицинские припасы пропали вместе с лошадью. Мьерда. Очень плохо, значит. Он сделал глубокий вдох. Никто не умрет. Никто не умрет. Никто не умрет. – Нужно промыть рану и попытаться остановить кровотечение, – сказал он Портосу, потому что глаза Атоса закрылись. – Помоги мне подтащить его к ручью. – Я сам, – прервал Портос, отталкивая Арамиса назад. – Ты тоже ранен. Его лицо точно выразило, что он думает о попытке Арамиса это скрыть. Арамис кинул на него раздраженный взгляд. Прошло восемь месяцев. Ему больше не нужна нянька. Но он все равно позволил Портосу наполовину подвести, наполовину приволочь Атоса к берегу ручья, пока осторожно снимал собственные плащ и камзол. Удар кинжала пришелся в заднюю часть плеча, но, ощупав рану, он убедился, что порез неглубокий и кровотечение уже прекратилось. Больно, но терпимо. Он сможет сражаться, когда придется время. А оно придет. Вряд ли их преследователи выбьются из сил. Когда он подошел к ручью, Портос уже снял бандану и промывал ее в воде. Атос наблюдал за ним, дрожа в тонкой рубашке. Арамис чувствовал, как холод запускает жесткие пальцы под его кожу, тянется к костям. Да, времени у них немного. – Вот, – Портос протянул ему мокрую ткань. – Промыл ее как смог. Арамис благодарно улыбнулся. – Поможешь снять его рубашку? Атос снова напрягся. – Это необходимо? Арамис сдвинул брови. – И нам понадобится твой шарф. На повязку. Атос вздрогнул и отстранился от них, словно вдруг решив сбежать. – Нет. – Перестанешь ты быть таким упрямым ослом? – рыкнул Портос, схватив Атоса за плечо. – Хочешь тут истечь кровью? Атос замечательно изобразил загнанного зверя – сплошные яростные глаза и напряженный позвоночник. – Нет. Найдите другой способ. – Заткнись. – Кровь Арамиса вскипела от гнева. Портос и Атос замолчали, глядя на него. – Просто заткнись. – Он сжал бандану в дрожащем кулаке. – Я не буду смотреть, как ты умираешь. Я отказываюсь. Так что замолчи и позволь тебе помочь, или Портос тебя вырубит. Глаза Атоса предупреждающе сузились. Арамис поднял подбородок, готовый к поединку на взглядах. Неважно, что Тревилль назначил его лидером миссии. Когда истекаешь кровью в снегу, ранги могут отправляться к черту. И социальные статусы вместе с ними. Арамис – более опытный солдат, и полевой врач, и в этом он не уступит. Портос наблюдал за обоими настороженными глазами, но не вмешивался в их молчаливое противостояние, и Арамис был благодарен ему за это. Он может с этим справиться. Он уже знает, чем это кончится. И действительно, после еще нескольких мгновений Атос резко выдохнул и отвел взгляд. – Хорошо. Портос кинул на него облегченный взгляд и потянулся к рубашке. – Но, – добавил Атос, останавливая его, – вы должны поклясться ни сказать ни слова о том, что увидите. Портос изогнул бровь. Какого черта? Арамис движением руки отмел его нерешительность. У них нет на это времени. – Клянусь. Атос поглядел на Портоса, выжидая. – Клянусь, – повторил тот. Только тогда Атос расслабился и кивнул Портосу продолжать. Арамис проигнорировал яростный взгляд, мелькнувший по лицу Портоса. Портосу никогда не нравился Атос. Он считал его надменным пьяным аристократом, который получил патент исключительно из-за своего происхождения. Арамис считал, что в этой истории не все так просто, но опять же – потом. Он снова намочил бандану в ручье, пока Портос развязывал шарф Атоса и задирал его рубашку, чтобы обеспечить Арамису место для работы. Ошеломленный звук, который он издал, заставил Арамиса вскинуться как от удара по лицу. Он только раз слышал этот звук от Портоса, и это было, когда он умирал в лазарете после… – Что это? – выдохнул Портос, широко распахнутыми глазами глядя на обнаженную спину Атоса. – Это… это от хлыста? Что ж. Арамис поспешно встал рядом с Портосом и пораженно втянул воздух. Спина Атоса была покрыта шрамами. Неповрежденной кожи практически не осталось. Господи. Арамис скользнул взглядом выше и едва сдержал еще один шокированный вдох, когда заметил на шее Атоса клеймо, выставленное на всеобщее обозрение без защиты шарфа. Лилия. Боже. – Арамис, – ошарашено прошептал Портос. Когда Арамис промолчал, он нагнулся и повернул голову Атоса, чтобы лучше рассмотрел клеймо. – За что ты это получил, а? Как? – Вы поклялись, – процедил Атос сквозь стиснутые зубы. Они поклялись. И хотя Арамису хотелось потребовать ответов – узнать, почему в их рядах кто-то, носящий метку осужденного – Атос все еще ранен, а Арамиса все еще устал смотреть, как вокруг умирают люди. Так что он успокаивающе коснулся руки Портоса и снова опустился на колени. – Держи его неподвижно. – Арамис… Арамис заглушил его взглядом. Потом. Портос покачал головой и обеими руками прижал Атоса за плечи. Атос закрыл глаза. Арамис с силой прижал тряпку к ране. Он был готов к крику или метаниям, но Атос только трясся, не издавая ни звука. Арамис не знал, что об этом думать. Потом. Сейчас он сосредоточился на том, чтобы остановить кровь. Ткань быстро промокла насквозь, так что он заставил Атоса зажать рану, пока промывал ее, после чего приложил снова. Они повторили процесс еще трижды, прежде чем поток замедлился до струйки. Атос ни разу не издал ни звука боли. Арамис обвязал шарф вокруг его тела, затянув как можно туже, и в последний раз промыл бандану в ручье, пока Атос привалился к Портосу. Он с хрипом втягивал воздух, но сознания не терял. Надев обратно его камзол, Портос осторожно прислонил его к дереву и, присоединившись к Арамису, забрал бандану. – Давай промою твою. Арамис не протестовал. У него дрожали руки. Как же холодно. Тряпка казалось ледяной, но он сидел тихо, пока Портос не закончил. – Что теперь? – спросил Портос, промывая бандану, и Арамис снова надел камзол. – Нужно добраться до Парижа, – пробормотал Атос, по-прежнему с закрытыми глазами. Портос грозно глянул на него. Арамис пошевелил пальцами, желая, чтобы прекратилась эта раздражающая дрожь, но не получалось. Призраки просачивались на края разума. Красное на белом. Тела на снегу. Он потряс головой. Потом, потом. – До Парижа как минимум семь дней езды, – говорил Портос, когда он снова сосредоточился на происходящем вокруг. – На лошадях. А наши мертвы. – Я заметил, – сухо заметил Атос. Арамису захотелось его ударить. – Нужно найти укрытие. Может, дружелюбного фермера, – сказал он вместо этого, нахлобучивая шляпу обратно на голову. Они лишились лошадей и припасов, но каким-то образом он сохранил шляпу. – Потом Портос сможет одолжить лошадь, добраться до Парижа и… Портос крутанулся к нему с яростными глазами. – Я тебя не брошу. Не с ним и не раненого остались невысказанными. Арамис вздохнул и покосился на Атоса. Тот все еще дрожал, и клеймо ярко выделялось на бледной коже. Он хотел знать, почему. Должен был знать, чтобы когда-нибудь доверять Атосу. Но… – Уверен, мы как-нибудь не умрем со скуки, застряв здесь в лесу, – тихо сказал он, пытаясь ободряюще улыбнуться. Портос нахмурил брови. Арамис не удивился. После Тогда у него плохо получались ободряющие улыбки. Атос выбрал этот момент чтобы встать, ухватившись за дерево. Портос инстинктивно дернулся ему помочь, и это отличное свидетельство большого сердца его друга. Пусть он не доверяет Атосу и не питает к нему теплых чувств, но не может оставаться в стороне, когда ему больно. Атос пошатнулся, но сохранил равновесие. – Нужно двигаться, – повторил он хриплым – от проглоченных криков, подозревал Арамис, – голосом. – Они не могли сильно отстать. У них все еще есть лошади. – Можешь не напоминать, – пробормотал Портос. Арамис провел ладонью по лицу. Точно, их прелестные преследователи. Со всей это драмой он едва о них не забыл. – Нам их не обогнать. – Вы с Портосом можете. Арамис крутанулся к Атосу. Тот перенес вес с одной ноги на другую, но не вздрогнув встретил пораженный взгляд Арамиса. – Я могу попробовать увести их в сторону. Дать вам достаточно времени, чтобы сбежать. – Нет, – автоматически, непререкаемым тоном отозвался Портос. Атос разочарованно стиснул зубы. – Груз должен быть доставлен королю. Любой ценой. Груз – документы, предупреждающие короля о готовящемся мятеже. Цилиндр, в котором они хранились, внезапно потяжелел за спиной Арамиса. – Я не позволю тебе умереть, пока не получу ответов. – Ты их не получишь. Так что советую поступить так, как предлагаю я. – Я не принимаю приказов от лжеца. – Это неважно. Просто возьмите груз. Доберитесь до Парижа. Я справлюсь. На ужасное мгновение Арамис заколебался. Лучше этот чужак, этот преступник в мушкетерской униформе, чем Портос. Чем он. Но… (Красное на белом. Тела на снегу. Последний выживший, и ради чего?) …это длится лишь мгновение. Он не может стать таким человеком. Не станет. – Прекратите, – резко бросил он им обоим. – Никто не станет жертвой. Он посмотрел на Портоса. Я не могу больше никого терять. Портос понял, как всегда, и отступил. Арамис подошел вплотную к Атосу. – Я не буду задавать вопросы, я сдержу обещание. Но ясно, что ты получил эту форму обманом. Так что с этого момента мы не слушаем твоих приказов. – Приятная, хищная улыбка. – Ясно? По лицу Атоса ничего нельзя было понять. Портос угрожающе шагнул ближе. – Он задал тебе вопрос. Атос чуть склонил голову. – Хорошо. Я понимаю. Арамис склонил шляпу в его сторону. – Но могу я внести предложение? Точно. Надо было догадаться, что просто это не будет. – Что? – Нужно идти вдоль ручья. Он может привести к поселению. Портос покачал головой, не успел Арамис ответить. – Слишком очевидно. – Он махнул на лес на противоположном берегу, где деревья росли гуще. – Нам нужно лучшее прикрытие. Где не пройдут их лошади. – Нам нужно укрытие. Припасы. Мы умрем от холода или инфекции, если пойдем глубже. – Что мы только что сказали о твоих приказах? – Портос прав, – прервал Арамис, когда Атос снова открыл рот. – Они слишком быстро нас найдут, если мы будем держаться воды. Он поправил перевязь, плотнее запахнул плащ и оглянулся на спутников. – Теперь мы можем идти? Они пересекли ручей молча – Арамис шел первым, Портос внимательно наблюдал за Атосом. Деревья скоро поглотили их, близко растущие и приевшиеся. Арамис надеялся, что этого хватит. ~ ~ ~ ~ ~ 10 дней назад – Почему он? Почему мы вдвоем не можем съездить? Арамис глянул на другую сторону двора гарнизона, где Атос седлал лошадь. – Думаю, Тревиль хочет, чтобы он привык работать с другими мушкетерами. Портос с отвращением фыркнул, поправляя седельные сумки. – Это не отвечает на мой вопрос. – Он пристегнул скатку. – Ты не думаешь, что капитан нас за что-то наказывает? Арамис пожал плечами. Может быть. Хотя Тревиль обычно предпочитал устроить выволочку подобным хитрым методам. Он снова покосился на Атоса. Тот выглядел спокойным и собранным, как всегда. Никто бы не подумал, что прошлой ночью он напился до отключки. Пьяница с речью и манерами дворянина – Арамису ясно было, почему у Портоса кипит кровь. – И почему ставить его за главного, – продолжал ворчать Портос. – У тебя опыта больше. Это, подумал Арамис, гораздо проще. Он не отвечал за миссию после Тогда. А Атос, наверное, привык, чтобы люди следовали его приказам. – Придется просто сделать хорошую мину при плохой игре, друг мой, – сказал он, поправляя плащ. – Это всего две недели. Несомненно, мы терпели и худшее. Портос фыркнул. Арамис принял это за знак согласия. ~ ~ ~ ~ ~ Сейчас Он ненавидел лес. И холод. И проклятый снег. Спускалась ночь, тени удлинялись, и он остановился на небольшой прогалине. Они шли несколько часов, и деревья снова начали редеть. Пока что они не видели преследователей, но вряд ли такая удача продлится долго, даже если он старался запутывать их следы. Портос прислонил Атоса к ближайшему дереву. Их продвижение было медленным и мучительным, но раненый ни разу не пожаловался. За это он заслужил неохотное уважение Арамиса. Дыхание Атоса казалось тяжелым и громким в окружающей тишине. Ощущение склепа вокруг никуда не делось. – Как ты? – шепотом спросил Портос, подойдя к нему. Арамис нахмурился. Задумался: он был вымотан, голоден, и плечо ныло от холода. – Нормально. Портос изогнул бровь, но, к счастью, не откомментировал. Хороший человек. Арамис похлопал его по руке, проходя проверить Атоса. Атос наблюдал за ним настороженно, но позволил ему отвести слои одежды и рассмотреть рану. Самодельная повязка промокла насквозь, но кровотечение, похоже, пока остановилось. Ему все еще хотелось обработать ее как полагается. Клеймо снова притянуло его взгляд. Казалось, теперь это все, что он видел, глядя на Атоса. Он в сотый уже раз проглотил вопросы. – Тебе повезло. Похоже, ты не истечешь кровью. По крайней мере, пока. – Очень успокаивает, – сухо пробормотал Атос. Он дрожал и был очень бледен. Арамис боялся лихорадки, если они будут так продолжать. Вопрос выскользнул невольно, когда он поправлял плащ Атоса: – Тревиль знает? Атос повернул голову, и Арамис легко различил предупреждение в его взгляде. Его губы изогнулись в слабой улыбке – жалкая попытка обаяния. – Ответь хотя бы на это. Атос пошевелился и поморщился. Арамис ждал, пытаясь быть терпеливым. – Ты поверишь, если я скажу да? Хороший вопрос. Поверил бы он? Это будет значить, что Тревиль виновен в измене, что он предал честь мушкетеров, пустив осужденного преступника в их ряды. Тревиль может быть многим, но никогда не неверным короне. – Не знаю, – тихо ответил он, выбрав честность. Уголки губ Атоса изогнулись в тени собственной усмешки. – Арамис, – раздался тихий, но настойчивый голос Портоса. Когда Арамис кинул на него взгляд, тот сидел, склонив голову и прислушиваясь. – Слышишь? Через минуту он услышал – треск копыт по снегу.