Гарри Слизеринец и заброшенный дом

      Как обычно, на следующее утро студенты получили расписание, и, поглощая завтрак, четвёрка друзей увлечённо его изучала.       — Вот нам не повезло: с самого утра Макгонагалл, — вздохнула Трейси, отчаянно зевая.       — Зато потом уход за магическими существами. Интересно, кого Хагрид нам припас?       Обычно неуклюжий и бестолковый, школьный лесничий оказался хорошим преподавателем по уходу за магическими существами, в которых великолепно разбирался. В прошлом году он познакомил ребят с такими существами, как гиппогрифы, саламандры, крылатые кони и авгуреи.       Но сначала была трансфигурация. Профессор Макгонагалл, строгая и серьёзная, как всегда, сказала студентам, что им придётся увеличить усилия.       — Не за горами экзамен по стандартам обучения волшебству, — сказала она. — Поэтому я буду ждать от вас усердия.       — Но мэм, СОВ же только в следующем году, — удивлённо произнесла Пэнси Паркинсон.       — Верно, но готовиться следует заранее. И чтобы нам не терять драгоценного времени, вы прямо сейчас откроете учебники и прочтёте формулу, которая позволит вам трансфигурировать ежа в подушку для иголок.       Стоило ли говорить, что ни у кого из студентов не получилось выполнить это задание к концу урока: даже у Гарри и Дафны подушка хоть и получилась, но в ужасе сворачивалась, едва к ней приближали иголку. Поэтому было неудивительно, что профессор осталась недовольна и задала им огромное эссе о трансфигурации живых и неживых объектов.       Ворча и ругаясь, ребята разделились: уход за магическими существами из их компании изучали только Гарри с Трейси. Они направились к хижине Хагрида, благо буря закончилась, и только серые тучи напоминали о вчерашней непогоде. Постепенно на поляне столпились ученики как со Слизерина, так и с Гриффиндора; Рон Уизли, увидев Гарри, кивнул ему, а Гермиона Грейнджер и вовсе радостно улыбнулась им с Трейси.       — Смотрите-ка, кого я вам приготовил! — воскликнул Хагрид, довольный донельзя. — Соплохвосты!       — Сопло... что за мерзость? — в голос воскликнула Пэнси.       Не она одна не могла скрыть отвращения: даже гриффиндорцы, особенно девочки, скривились, разглядывая существ, больше всего напоминавших лишённых панциря безголовых омаров. От них невыносимо разило тухлой рыбой, а из конца их тел время от времени вылетали искры.       — Они только что вылупились! — радостно воскликнул Хагрид. — Так что сможете их сами выращивать. Можно даже будет составить... ээ... проект...       — А зачем их хотеть выращивать? — фыркнул Малфой.       Хотя Гарри и нравился Хагрид, но вопрос Малфоя было сложно не назвать резонным: странные уродцы совсем не производили впечатления сколь-либо полезных созданий.       — Зачем они нужны? Что они делают?       — Это... — Хагрид явно растерялся от вопроса. — Вот что, давай это мы на следующем уроке разберём, а сейчас просто их покормим. Я сам раньше их не имел... так что это у нас с вами вроде как исследование будет, вот. Будем выяснять, что они едят. Я вот приготовил лягушачью печень, муравьиные яйца, змеиное мясо... пробуйте давать всего понемногу, посмотрим, как они отреагируют.       — Гарри, а ведь он походу сам их вывел, — со смесью ужаса и восхищения прошептала Трейси.       — Это... ну здорово, — Гарри попытался сунуть ближайшему соплохвосту лягушачью печень, но это оказалось бесполезной затеей: у создания, очевидно, не было рта.       — Ай! — крикнул Дин Томас. — Он меня обжёг!       — Да, такое может быть... когда они взлетают, — сказал Хагрид, осматривая руку гриффиндорца. — Не болит?       — Да больше напугал, — махнул рукой Дин.       — А вот что это такое у него, присоски, что ли? — произнесла Трейси.       — Да... осторожнее! Это самки... у самцов жало, а у самок вот... присоски. Они могут пить кровь! — с энтузиазмом воскликнул Хагрид.       — Так вот оно что, — протянул Малфой. — Вот зачем мы их будем выращивать. Кто же не захочет создание, которое обжигает и кусается одновременно?       Гермиона уже открыла рот, чтобы возразить, но Гарри среагировал первым.       — Драко, опасные животные — это же здорово! Они могут что-нибудь охранять...       — Точно, как драконы сокровища в «Гринготтсе»! — с жаром воскликнул Рон.       Хагрид благодарно просиял. Малфой недоверчиво хмыкнул, но всё же удовлетворился таким объяснением.       — Хорошо, что они пока маленькие, — сказал он Гарри, когда они направлялись в замок после урока. — Не хотел бы я, чтобы они мне спалили руку.       — Погоди, вот выясним, как их кормить — вырастут до семи футов в длину, на страх всем, — захихикала Трейси.       — И будут жрать людей, — Гарри неожиданно почувствовал вкус к мрачным шуточкам.       Он ухмыльнулся, представив себе Малфоя, в ужасе шарахающегося от огромного соплохвоста. Драко же скривился и поспешил завести разговор с Крэббом.       — Так, сейчас у нас прорицания, — вздохнула Трейси.       — Как там ваша Трелони, не предсказывает никому больше смерть? — хмыкнул Гарри.       — Ха! Да прошлого года всем более чем хватило! Помнишь, как Трелони предсказала Лаванде Браун смерть? Так в итоге кончилось тем, что ей из дома пришло письмо о смерти её любимого кролика. Его сожрала лиса... В общем, Лаванда Браун и Парвати Патил теперь свято верят, что Трелони именно это и имела в виду, что речь шла необязательно о смерти самой Лаванды, и теперь они только что не молитвы возносят профессору Трелони. На самом деле, Гарри, в принципе, интересно, но весь этот пафос, цыганщина какая-то... Но в этом году никому из нашего курса она ничего ужасного не предсказывала. Вероятно, отыгралась на новых третьекурсниках.       — Бедная Джинни Уизли, — хихикнул Гарри. — Ладно, мне на нумерологию... увидимся на обеде!       Он только успел обняться с Трейси, как из-за поворота на него чуть не налетела Дафна.       — О, а вот и ты, — улыбнулась девочка. — Сделал задание профессора Вектор? Ужас как сложно было, я полмесяца последнюю задачу решала...       — Это где уравнение? — поднял брови Гарри. — Там замена переменной нужна.       — Я поняла это только... в общем, очень не сразу, — сказала Дафна. — Тебе проще, в магловской школе учат таким вещам...       — По правде нет, такие вещи мы не решали на математике, это сложно, — сказал Гарри. — Я просто случайно решил глянуть учебник на этот год и увидел там такой метод.       Ребята расселись в классе. Гарри, поздоровавшись с Ноттом, заметил, что у однокурсника всё такой же хмурый и озабоченный вид, как и в поезде.       Собрав домашние задания, профессор Вектор обвела класс взлядом.       — Итак, я надеюсь, вы неплохо отдохнули, — сказала она, — потому что в этом году мы займёмся более сложными темами, чем просто вычисления и решение уравнений. Мы начнём целенаправленно учиться расчёту формул заклинаний.       — Мы сможем составлять свои заклинания? — возбуждённо пискнула Гермиона Грейнджер.       — Я бы на это не рассчитывала, мисс Грейнджер, во всяком случае, не так быстро. Такие вещи редко кому удаются даже на старших курсах... Пока что мы займёмся изучением хорошо известных нам заклинаний. Как вам уже должно быть известно из уроков трансфигурации и заклинаний, любая магия осуществляется с помощью намерения. Если мы говорим об известном нам заклинании, то для его расчёта мы вычисляем числовой эквивалент магической формулы и числовое же значение намерения. Чем ближе эти числа, тем лучше будет работать заклинание, и наоборот, чем они сильнее отличаются, тем больше магической силы требуется, чтобы преодолеть расхождение между магической формулой и намерением. Что из этого следует?       Дафна подняла руку.       — Да, мисс Гринграсс?       — Может... мы можем оценить магическую силу человека по подвластным ему заклинаниям? — робко произнесла девочка.       — Браво! — воскликнула профессор Вектор. — Пять баллов Слизерину! Только надо уточнить: мы так можем оценить ту силу, на уровень которой волшебник смог раскрыться. Чаще всего можно добиваться большего, если усердно заниматься... для чего вы здесь и находитесь! — назидательно заметила профессор. — А теперь к Вашему вопросу, мисс Грейнджер: чтобы составлять свои заклинания, надо, рассчитав намерение, подобрать такую магическую формулу, чтобы её значение было как можно ближе к намерению. Чаще всего для этого надо решать очень сложные системы уравнений и перебирать много вариантов. Но, в принципе, это действительно перекликающиеся задачи. А теперь давайте попробуем разобрать, скажем, обычное заклинание Люмос. Какое у нас намерение, создать свет, так? Ищем в таблице число, связанное со светом...       Гарри с большим трудом удавалось не терять ход мысли профессора; судя по лицам других студентов, им было не особо проще. Поэтому все вздохнули с облегчением, когда профессор закончила и подвела итог, что значения намерения и формулы совпали.       — Поэтому Люмос — одно из простейших заклинаний, — сказала профессор. — И им овладевают все, даже слабые маги. Ладно, я вижу, что было сложно. Поэтому пока что без задания, но со следующего урока вы уже начнёте сами производить расчёты.       Гарри с Дафной собрали вещи и поспешили на обед, проскочив мимо так и сгорбившегося над партой Нотта, о чём-то шушукавшегося с Миллисентой Булстроуд и строчившего по пергаменту.       — Да будто ты его не знаешь, Тео всегда был тем ещё заучкой, — пожала плечами Дафна, поймав взгляд Гарри. — Пошли обедать, у меня голова от этих уроков раскалывается.       Зайдя в Большой Зал, Гарри с Дафной увидели Блейза уже сидящим за слизеринским столом.       — Ты уже тут, — радостно воскликнула Дафна, усаживаясь рядом с Блейзом. — Трейси не видал?       Вместо ответа Блейз кивнул в сторону когтевранского стола. Посмотрев туда, Гарри увидел, что Трейси о чём-то улечённо говорит с Роджером Дэвисом — капитаном когтевранской команды по квиддичу и её двоюродным братом.       — Пойду приведу её сюда, — сказал Гарри.       — Давай, я умираю от голода, а начинать есть по отдельности не очень вежливо, — сказала Дафна. — О, она сама идёт.       Трейси ворвалась в толпу слизеринцев, чуть не сбив с ног Уоррингтона, и плюхнулась рядом с Гарри, возбуждённо вращая глазами.       — Ну давай выкладывай, — хмыкнул Забини. — У тебя такой вид, как будто кузен подарил тебе мешок галлеонов.       — Ты знаешь, что у нас после обеда? — воскликнула Трейси.       — Травология с когтевранцами, — сказал Блейз. — А потом... о, вроде бы Защита от Тёмных искусств.       — Да! — возбуждённо крикнула Трейси. — Грюм!       — Что, Роджер рассказал тебе про него? — догадался Гарри.       — У них он был с утра, — сказала Трейси. — Это просто восторг. Я бы сказала, это бомба. Я никогда не видела Роджера таким потрясённым.       — Что же там происходило? — улыбнулся Блейз.       — Да неужели непонятно, — встрял Малфой. — Старый маразматик швырялся заклинаниями направо и налево и по-любому раскидал полкласса, решив, что перед ним замаскированные под учеников чёрные маги.       — Можешь думать что хочешь, но Роджер был в восторге, и да, он сказал, заклинаний там хватало, и это был очень жёсткий урок! — сердито воскликнула Трейси.       — Ну с последним я даже и не пытаюсь спорить! — захохотал Драко, не заметив округлившихся глаз Блейза, красноречиво указывавших ему за спину.       — Я думаю, там будут тренировки похлеще квиддичных! Кто увернётся от грюмовского проклятия — пятьдесят баллов! Кто сможет сохранить все конечности — сразу сто! Нет, я уже предвкушаю этот урок, сразу же после него подробно напишу отцу...       — Если, конечно, сумеешь увернуться от заклинаний старого маразматика и получить свои пятьдесят баллов, — каркнул чей-то насмешливый голос.       Ребята обернулись. Грозный Глаз Грюм стоял перед ними во всей своей красе, опираясь на деревянную ногу и вращая во все стороны своим жутким волшебным глазом.       — Драко Малфой, не ошибаюсь? — продолжил профессор, глядя прямо в глаза бледному от страха Драко. — А знаешь, можешь не трудиться... я сам напишу твоему отцу... мы с ним весьма неплохо знакомы, знаешь ли. Можешь так и передать Люциусу — Грюм хорошенько присмотрит за его сыном... научит вежливости и уважению к преподавателям...       — Н... н-но... сэр... — пролепетал Драко, очевидно, ожидая какого-нибудь наказания или даже проклятия.       — До встречи на уроке, мистер Малфой, — ухмыльнулся Грюм, судя по всему, удовлетворённый эффектом.       Ребята в гробовой тишине проводили взглядом жуткого профессора и поспешили приступить к поглощению пищи. Блейз и Дафна выглядели немного напуганными; Малфой притих и съёжился и больше не пытался ничего говорить, а вот Трейси едва сдерживала улыбку.       Если у кого-то личность Грозного Глаза изначально и не вызывала такого ажиотажа, то после прилюдного испуга Малфоя весь факультет только и судачил о профессоре-мракоборце, и поэтому в классе Защиты от Тёмных искусств все собрались задолго до начала урока; тем не менее Гарри с Трейси удалось занять место прямо перед преподавательским столом.       — Надеюсь, он нам покажет настоящую боевую магию! — воскликнула девочка.       — Тебе летом мало было? — ухмыльнулся Гарри, впрочем, тоже предвкушавший что-то очень интересное. — О, а вот и он!       Звук захлопывающейся двери, клацание деревянной ноги — появление старого мракоборца было весьма внушительным. Только что шушукавшиеся студенты тут притихли и с любопытством уставились на профессора.       — Уберите учебники, — проворчал Грюм, проковыляв к своему столу. — Сегодня они вам будут не нужны. Мы начнём с демонстрации и объяснений.       После того, как в классе стих шорох убираемых в сумки учебников и воцарилась тишина, Грюм стал знакомиться с классом, называя студентов и глядя на них обычным глазом, в то время как волшебный глаз вертелся во все стороны. Некоторые, например, Крэбб, Гойл и Нотт, удостоились от Грюма взгляда сразу обоими глазами, более длительного, чем остальные.       — Держу пари, он с их отцами тоже некоторым образом «знаком», как с Малфоем-старшим, — тихонько шепнула Трейси, на что Гарри прижал палец к губам.       — Итак, — сказал Грюм, — профессор Люпин мне оставил записи о вашем классе. Должен похвалить его, он проделал с вами отличную работу, вы весьма неплохо научились противостоять типичным тёмным созданиям. Однако, — тут он сделал паузу. — Вы очень сильно отстали в части противодействия другим волшебникам. Красные колпаки и гриндилоу — это замечательно, но уж поверьте мне, нет на свете существа темнее и страшнее, чем человек, — с этими словами старый мракоборец усмехнулся. — И этот страшный человек нападёт на вас тогда, когда вы не ожидаете этого... например, вместо того, чтобы смотреть и слушать по сторонам, держите под партой своё задание по нумерологии... мистер Нотт, — Теодор вздрогнул, покраснел, вытащил записи из-под парты и поспешно убрал их в сумку; волшебный глаз Грюма метнулся в другую сторону, и Гарри догадался, что он может видеть сквозь стол.       — Да, — выдохнул Грюм, терпеливо дождавшись, когда Нотт закончит возиться с сумкой. — Тёмный маг не будет вас предупреждать. Он не будет носить на себе табличку или повязку. Он может выглядеть как совершенно обычный и безобидный прохожий, спокойно проходить мимо и неожиданно нанести удар.       При слове «удар» что-то громко полыхнуло, и под потолком взорвался огненный шар, достаточно далеко от студентов, чтобы кому-то причинило какой-либо вред. Оказывается, Грюм, совершенно не меняя выражения лица и не совершая заметных движений, во время своего монолога незаметно достал волшебную палочку и применил простенькое, но мощное заклинание.       — И никто даже не ожидал этого, так? — захохотал Грюм. — А ведь именно такими при встрече с тёмным магом будут последние мгновения вашей жизни. Это полетит в вас и прикончит, потому что вы не будете готовы. Вы всегда должны быть начеку. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — прогремел профессор, и класс испуганно подскочил.       С задних рядов раздался сдавленный смешок. Волшебный глаз тут же метнулся в ту сторону.       — О, мистер Гойл, — ухмыльнулся Грюм. — Порадуйте нас, расскажите, как называются три самых опасных заклинания, которые ваш недоброжелатель может захотеть применить к вам?       — Эээ... ммм... — промычал испуганный Гойл.       — Уже не так смешно, верно? А когда их применят на вас, до смеха не будет никому! — рявкнул Грюм.       Трейси робко подняла руку.       — Да... мисс Дэвис?       — Мне отец говорил... это называют Непростительными заклятиями.       — Ваш отец — Магнус Дэвис? — кивнул Грюм. — Хороший мракоборец. Я знал его ещё юным стажёром. Да... три Непростительных заклятия, каждое из которых, применённое к человеку, влечёт за собой пожизненный срок в Азкабане. Кто может назвать эти заклинания?       Гарри лихорадочно вспоминал обрывки разговоров старших. Вроде бы упоминались всякие заклинания, в том числе и очень нехорошие... но какие из них относятся к трём Непростительным?       — Да, мистер Малфой? — если Грюм и держал в голове сцену за обедом, то сейчас он ничем этого не показывал, обращаясь к студенту спокойно и по-деловому.       — Империус. Заклятие подчинения, — уверенно сказал Малфой.       — О да, Вы должны были про него слышать, — сказал Грюм. — Много с ним вышло проблем.       Он открыл стол и достал оттуда баночку, в которой бегали три жирных паука.       — В Министерстве не хотят, чтобы я демонстрировал вам действие чёрной магии, — недовольно скривился Грюм. — А я считаю — и профессор Дамблдор со мной согласен — что нет смысла учить магию, не имея возможности её увидеть воочию! Вы должны знать, что вас ожидает, понимать, как это делается и как это можно остановить.       Грюм достал одного из пауков из банки и посадил на ладонь, достал палочку и крикнул:       — Империо!       Паук, ещё мгновение пытавшийся убежать, тут же замер. Затем он побежал к Грюму на плечо. После этого он побежал обратно, в ладонь, перекувырнулся и начал исполнять какой-то идиотский танец своими восемью ногами. Класс засмеялся.       — Думаете, это смешно?! — рявкнул Грюм. — А вам понравится, если я так заставлю плясать вас?       Класс испуганно затих.       — Полная управляемость, — сказал профессор. — Волшебник, попавший под это заклинание, перестаёт о чём-то думать и становится марионеткой в руках тёмного мага. Более того, если заклинание наложить правильно — а я вас уверяю, сильные волшебники умеют накладывать его правильно — то жертва будет жить обычной жизнью и продолжать делать свои повседневные дела, рутинно общаться с окружающими, работать... А заодно и исполнять любые, даже самые чудовищные приказы.       По классу пронёсся вздох.       — И самое страшное — под действием этого заклинания его жертва может накладывать дальнейший Империус уже на других людей, распространяя приказы своего хозяина. Идеальная сеть рабов.       — Именно так набирал сторонников Вы-Знаете-Кто? — произнесла Миллисента Булстроуд.       Грюм загадочно хмыкнул.       — Он мне не докладывал, вот в чём штука, — задумчиво сказал профессор. — Но этот волшебник определённо был мастером в том числе и по части этого заклинания. Вне всякого сомнения, он мог наложить его так, что родные и близкие жертвы ни о чём не догадывались.       Грюм тяжело вздохнул.       — Конечно, если человек находится под действием этого заклятия, он не может нести ответственность за злодеяния, совершённые им по приказу другого человека. Да, ряд волшебников, замеченных в поддержку Того-Кого-Нельзя-Называть, был оправдан на этом основании. Но в то же время были и те, кто поддерживал его вполне искренне. Они сейчас наслаждаются свежим воздухом в камерах Азкабана. И поделом, — прорычал Грюм.       Дафна подняла руку.       — Но, профессор, есть же сыворотка правды? Всегда можно узнать, действительно ли волшебник был околдован?       — И да и нет, мисс Гринграсс, — сказал Грюм. — Сыворотка правды, как и другие способы дознания... — Грюм запнулся, но не стал уточнять; Гарри понял, что профессор не хочет говорить им про легилименцию. — В любом случае мы можем в лучшем случае вытянуть из человека то, что он сам считает правдой. Беда в том, что при очень умелом Империусе человеку может быть внушено, что всё, что он творил, было его собственным решением, а самого Империуса можно и не почувствовать. Я уж не говорю о том, что большое значение имеют правильно поставленные вопросы. Видел я, как порой проводились допросы людей под сывороткой... — профессор хмыкнул, но продолжать не стал.       — Но как же тогда с ним бороться, если ты его даже не чувствуешь? — пискнула Трейси.       — Хороший вопрос. Это заклинание можно побороть, и я вас научу это делать. Но немногие способны применить этот навык на практике. Лучше всего быть всегда готовыми и не попадать под это заклинание: оно без труда отражается теми же Щитовыми чарами. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! — проревел Грюм. — Однако пойдём дальше. Ещё заклинания?       К удивлению Гарри, руку поднял Крэбб. Грюм скользнул взглядом по студенту.       — Круциатус, — коротко сказал Винсент со странной полуулыбкой.       — М-да... — процедил Грюм. — Надо бы побольше, чтобы было лучше видно.       Он достал второго паука и направил на него палочку.       — Энгоргио!       Паук, и без того немаленький, раздулся до размеров хорошего птицееда. Трейси скривилась.       — Круцио!       Паук задёргал лапками и перекатился на спину в конвульсиях. Конечно, он не мог издавать звуков, но было очевидно — если бы он мог кричать, он бы кричал изо всех сил. Гарри на ум пришёл парализованный домовик Добби, которого Джемма мучила легилименцией. Судя по всему, страдания домовика были несравнимы с тем, что испытывал сейчас паук.       — Перестаньте! — воскликнула Дафна.       Гарри проследил за взглядом подруги. То, что он увидел, ему очень не понравилось. Крэбб прямо-таки светился от удовольствия, чуть ли не облизываясь; он напоминал фаната, наслаждающегося атакой любимой команды во время футбольного матча. Гарри скривился от отвращения. Неужели Крэббу доставляет удовольствие мысль о том, чтобы кому-то вот так причинять мучения?       — Боль, — если Грюм и заметил нездоровую реакцию Крэбба, то предпочёл её не комментировать. Он взмахом палочки уменьшил паука, и тот на шатающихся ногах отправился к собратьям. — Вам не нужно орудий пыток, чтобы выведать информацию. Чистая, ужасающая боль. В истории были кошмарные случаи, когда волшебников запытали этим заклинанием до безумия и даже до смерти. Да. Это тоже можно отразить, но если уж Вы попали под действие этого заклинания, вам конец. Итак... Какое же будет третье Непростительное заклятие?       И тут Гарри понял. Он ведь прекрасно знал эти слова. Он много раз вспоминал эту вспышку и жуткий смех. Спасибо дементорам — напомнили.       — Да, мистер Поттер?       И Гарри произнёс эти два слова.       — Авада кедавра.       Грюм, сощурившись, уставился на него сразу обоими глазами. Гарри выдержал его взгляд.       — Я помню, профессор. Помню до мельчайших подробностей.       Грюм кивнул и отвёл взгляд первым.       — Да. Именно так. Авада кедавра. Третье Непростительное заклятие. Заклятие смерти.       Он достал третьего паука. Тот кинулся наутёк, но Грюм со своей палочкой был быстрее.       — Авада кедавра!       Как будто громыхнул пистолетный выстрел. Тяжёлый свистящий звук пронёсся над несчастным пауком, зелёный луч поразил его, и паук замер и откатился в сторону — внешне невредимый, но определённо мёртвый.       Гарри задумался. Он думал, что после прошлогодних приключений с дементорами его уже не напугать этой сценой. Но всё-таки одно дело — смутные воспоминания, к тому же принадлежавшие не то самому Гарри, не то Волан-де-Морту, и совсем другое — увидеть действие смертельного проклятия вот так, своими глазами. Этот зелёный луч, свистящий звук... Как немного нужно, оказывается, чтобы лишить жизни здорового, полного сил человека!       — Ни порядочности, ни любезности, — голос Грюма доносился до Гарри как из тумана. — Невозможно отразить никакими Щитовыми чарами. Максимум увернуться или заблокировать материальным предметом... если успеете. А так — никакой магической защиты. За всю историю только один человек смог выдержать это, и он сейчас находится в этом классе.       Взгляды устремились на Гарри. Он, стараясь не подавать вида, что ему неприятно, тряхнул головой и почти с вызовом посмотрел в глаза Грюму.       — Вы можете спросить меня: зачем же я рассказываю о заклинании, которое нельзя отразить? Затем, чтобы вы знали, что вас ждёт. Чтобы вы всегда были готовы к худшему. Чтобы вы понимали, что лучшая защита от тёмных заклинаний — вообще под них не попадать. МАКСИМУМ ВНИМАНИЯ!       Профессор сделал паузу.       — Итак, три Непростительных заклинания. Империус, Круциатус и Авада кедавра. Каждого из них, применённого к человеку, как я уже говорил, достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Конечно, надо понимать, что эти заклинания — это очень, очень сильная чёрная магия. Надо обладать большой силой и ещё большим желанием причинять людям вред, чтобы быть способными накладывать такие заклятия. Я почти уверен, если сейчас вы все достанете палочки, направите на меня и произнесёте положенные слова, умру я разве что от смеха. Но не волнуйтесь, мы как раз и разберём, как это делается, потому что нельзя противостоять тому, чего ты не понимаешь.       Остаток урока Грюм рассказывал подробности применения Непростительных заклятий. Гарри было одновременно любопытно и жутко записывать технику применения Круциатуса, включавшую в себя концентрацию на причинениях человеку настоящих мучений. Судя по всему, его догадки насчёт вреда чёрной магии были верны — самым страшным был не сам факт причинения вреда, а то, что все эти заклинания требовали от волшебника неподдельного удовольствия от процесса. Гарри бросил взгляд на Крэбба — обычно ленивый и бестолковый на уроках, тот загорелся жаждой знаний не хуже Гермионы Грейнджер и сейчас возил пером по пергаменту с таким усердием, что забрызгал нос чернилами. Неужели рядом с ним растёт будущий убийца и мучитель, подумал Гарри.       Когда прозвенел звонок, ученики высыпали из класса, взахлёб обсуждая урок. Кажется, не одному Крэббу понравилось происходившее, большинство описывало увиденное так, как будто побывали на каком-то шоу. «Как он его Круциатусом обрабатывал, а?» — «А тот сразу загнулся, во жесть».       Гарри опомнился только когда Трейси взяла его за руку.       — Ты как, в порядке?       — Да... да, всё хорошо, — кивнул Гарри. — Видела Крэбба? Мерзость, правда?       — Да уж, хотя чего от него ожидать, — кивнула Трейси. — Всё равно у него мозгов не хватит, если он попытается осилить это.       — Да весь класс видел, — процедила Дафна. — Трейси, не стоит недооценивать злокозненность, мама мне рассказывала об удивительно бездарных людях, которые компенсировали глупость и бездарность желанием причинять вред, и это их приводило на скамью подсудимых... Надеюсь, раз уж Грюм грозится писать родителям, может, и мистеру Крэббу черкнёт, чтобы тот за сыном присмотрел. Не хватало нам ещё, чтобы он выучился этой дряни. И Малфою надо будет намекнуть, он же его дружок... О, а вот и он, лёгок на помине. Драко, тебе как урок?       Проходивший мимо них Малфой стушевался, пробормотал что-то в духе того, что было очень познавательно, и поспешил ретироваться.       К удивлению Гарри, никто не подошёл к нему, чтобы донимать его расспросами по поводу его воспоминаний о смертельном проклятии. В который раз Гарри поблагодарил судьбу за то, что он на Слизерине; здесь нездоровый интерес к его истории был слабее, к тому же чистокровное воспитание всё-таки удерживало того же Малфоя или Нотта от неуместных вопросов в стиле Рона Уизли.              Первого урока зельеварения Гарри ожидал с особым опасением, не зная, как строгий декан воспримет историю с интервью Рите Скитер. Усевшись по привычке с Блейзом, он ожидал начала урока, приготовив сразу два летних эссе — по зельеварению и о вреде тёмной магии.       Словно гигантская чёрная летучая мышь влетела в класс; Гарри ловил себя на мысли, что профессор Снегг умел произвести впечатление как минимум своей развевающейся на ходу мантией.       — Я не тешу себя надеждой, что вы усердно занимались всё лето, но хотя бы надеюсь, что вы сделали минимальное задание и открывали учебник не только за десять минут до этого занятия, — мрачно произнёс он.       Студенты выложили на края столов свои эссе, и взмах палочки заставил их перелететь на стол Снегга. Краем глаза он пробежался по образовавшейся перед ним стопке.       — Мистер Поттер!       Сердце Гарри ушло в пятки.       — Да, сэр?       — Разрешите и мне задать Вам несколько вопросов? — ядовито спросил зельевар.       Было сложно не догадаться, что он издевательски намекает на интервью.       — Э... это была глупость, сэр...       — Что именно? — заломил бровь Снегг. — Ваши два свитка? Я могу их не читать?       С гриффиндорской половины класса раздались смешки.       — Нет... то есть я всё сделал, — пробормотал Гарри, чувствуя, что краснеет.       — Посмотрим, глупость Вы сделали или нет, мистер Поттер, — хмыкнул Снегг. — Раз уж Вы так хотите, я почитаю. Но всё-таки, надеюсь, Вы отнесётесь с пониманием, если Вы в этом классе не получите особого отношения к себе.       Гриффиндорцы засмеялись громче. Гарри мрачно кивнул, чувствуя, что готов провалиться под землю.       — Кому-то слишком весело? — Снегг метнул взгляд на тут же испуганно притихших студентов из Гриффиндора. — Садитесь, Поттер, мы и так ждём Вас.       Гарри догадывался, что Снегг хотел ещё как-то ему нагадить, но, разозлившись на смех гриффиндорцев, решил прекратить шоу. Что ж, оставалось только сосредоточиться и как следует сделать сегодняшнее зелье: в случае фиаско, конечно же, Снегг вернётся к начатому. Поэтому Гарри,вслушиваясь в тихий голос профессора, стал торопливо переписывать инструкции к себе в пергамент.       Он всё-таки ошибся, забыв положить в зелье толчёные крысиные хвосты, из-за чего зелье приобрело тёмно-фиолетовый окрас вместо положенного синего. Снегг, увидев его варево, немедленно поспешил к нему, почти радостно сверкая глазами, но едва он открыл рот, как в другом конце касса полыхнуло.       — ДОЛГОПУПС!       Гарри был спасён. Невилл Долгопупс взорвал очередной котёл, ошпарив двоих однокурсников. Проклиная неумелость и идиотизм Долгопупса, Снегг почти всё оставшееся время устранял последствия произошедшего, после чего назначил Невиллу отработку. Но всё же в последние пять минут зельевар нашёл возможность проверить работу студентов. Видимо, на Невилле он уже выплеснул весь свой запас желчи, потому что, увидев результат трудов Гарри, он просто с кислым видом сказал, что это никуда не годится.       — Я забыл добавить крысиные хвосты, сэр, виноват...       Снегг раздражённо махнул рукой.       — Домашнее задание: шесть футов о приготовлении Бодрящего отвара. Кто сделал ошибки на уроке — дополнительно разберите их, чтобы это было помимо оговоренных шести футов. Свободны.       — Всё-таки он никогда не перестанет ко мне придираться, — раздражённо буркнул Гарри, когда они вышли из класса.       — Да ладно тебе, — хлопнул его по плечу Блейз. — Ну подколол по поводу интервью, тоже мне. Расслабься. Сейчас поужинаем и займёмся заклинаниями, хорошо?