Сказание времён

      Гайлиен следует за гномами, когда все они начинают тесниться у входной двери, протискиваясь к ней через арки. Несколько гномов, такие как Двалин и Кили, выходят в коридор, но эльфийка остаётся в стороне, не замечая беловолосого гнома Балина, стоящего рядом с ней.       Гэндальф открывает дверь, и даже Бильбо чувствует напряжение, как и девушка-эльф. Снаружи стоит фигура гнома с длинными тёмными волосами, почти такими же, как у Кили, но большей длины и с гораздо более длинной бородой. Он одет в коричневый плащ, скрывающий всё, что находится под ним.       — Гэндальф, — приветствует он, слегка улыбаясь волшебнику, который, как уверена Гайлиен, был невидим для чужих глаз. Торин переступает порог, когда компания всё так же молчит. — Ты говорил, это место будет не трудно найти. Я заблудился. Дважды. Я бы вообще не нашёл его, не будь этого знака на двери.       Гайлиен почти успокаивается от того, как он говорит. В нём чувствуется уверенность, а его слова звучат плавно. Бильбо не так уж и волнует тот факт, что король только что вошел в его дом.       — Знака? — Восклицает он. — Там нет никакого знака, её красили неделю назад! — Он проходит вперед и встает между Торином и Гэндальфом, когда волшебник закрывает дверь. Торин снимает плащ, обнажая под ним одежду с меховой подкладкой. Он улыбается, глядя, как кто-то слева от него и Гайлиен следит за тем, как он идёт к Кили.       — Там есть знак, — говорит полурослику Гэндальф. — Я сам его поставил. — Торин оборачивается, заметив неизвестного хоббита. — Бильбо Бэггинс, позволь мне представить тебе предводителя нашей компании — Торин Дубощит.       Бильбо делает шаг вперёд из вежливости, и никто не удивляется, что у него вообще что-то осталось. Торин смотрит на хоббита сверху вниз, внимательно изучая его.       — Значит, это и есть хоббит. Мистер Бэггинс, вам доводилось сражаться? — Пока он говорит, хоббит начинает кружить вокруг него, и Гаилиэн начинает сомневаться в своём первом впечатлении об этом человеке. Если он так ведёт себя с хозяином дома, которого он знал как хоббита, то, как он будет вести себя с ней?       Бильбо запинается, не ожидая такого допроса в собственном доме.       — Простите?       — Меч или топор, что предпочитаете? — Спрашивает Торин.       Бильбо вновь обретает уверенность в себе и использует юмор, чтобы скрасить разговор.       — Я весьма недурно кидаю каштаны, если хотите знать. — Гайлиен с трудом сдерживает улыбку при этих словах. — Но я пока не пойму, к чему весь этот разговор. — Некоторые другие гномы выражают то же самое.       — Я так и думал, — отвечает Торин, слегка оглядываясь через плечо на свою компанию. — Он больше похож на торгаша, чем на вора.       Компания смеётся, но девушка не реагирует на это замечание. Конечно, она полностью согласна с этим высказыванием, но смеяться над хозяином не станет. По крайней мере, не в данном случае.       Гэндальф осматривает толпу, переводя взгляд с одного гнома на другого, пока не останавливает свой взор на Гайлиен.       — А, Торин. — Гном останавливается на месте, вскидывая бровь на волшебника. — Полагаю, я должен представить тебе ещё одного члена нашей компании. — Гаилиэн понимает, что сейчас самое время сделать шаг вперёд и сравняться плечами с гномами. Некоторые из них выше её на несколько сантиметров, а другие — примерно её роста. Наконец, она выходит из-за их спин, заявляя о своём присутствии. Торин оборачивается, окидывая её таким же пристальным взглядом, как и Бильбо. — Это Гайлиен, она будет выступать в роли нашей провидицы.       — Торин Дубощит, — приветствует девушка, утверждая свою уверенность прежде, чем король успеет её разрушить. — Для меня большая честь познакомиться с вами и вашей компанией. — Она слегка склоняет голову, когда Торин продолжает смотреть на неё пылающими глазами.       — Гэндальф рассказывал мне о тебе, однако он умолчал, что это будет женщина и к тому же ещё один хоббит, — говорит он, бросая на Гэндальфа обвиняющий взгляд. Гайлиен сдерживается, чтобы не закатить глаза — она не хочет сегодня лишиться головы. И её предположение оказалось верным: он на несколько сантиметров выше её ростом.       — Простите, сэр, но я не хоббит. Я на половину эльф, на половину человек, и прошу вас судить обо мне не по моей расе или полу, а по тому, что я могу предложить. — Она держится уверенно, высоко подняв подбородок. Остальные гномы не удивлены её словами, поскольку им уже довелось столкнуться с этим. Торин ничуть не шокирован её словами, но его глаза сужаются при упоминании её расы.       — Я не позволю эльфу участвовать в моём походе, — прошипел он, повернув голову к Гэндальфу, но, пока не обращаясь к девушке напрямую. Гэндальф вздохнул, понимая, что так и случится.       — Гайлиен не хранит верность ни одному эльфийскому народу и не живёт с ними уже сотни лет. Тебе лучше принять её в этом доме, Торин. — Со словами Гэндальфа не поспоришь, и все видят раздражение на лице короля. Гаилиэн снова ступает вперёд.       — Я уже говорила об этом другим, но эльфы — не более родственны мне, чем вам. Я уважаю гномов, самую выносливую расу Средиземья, и для меня было бы честью сопровождать вас всех.       Торин ещё больше поднимает подбородок.       — Ты умеешь сражаться? — В ответ руки Гайлиен ложатся на короткие мечи по обе стороны от её пояса, частично вынимая клинки из ножен. Торин смотрит на них, не выдавая никаких эмоций. — И ты умеешь ими пользоваться?       — У меня было 460 лет для тренировок, — говорит девушка, и на её губах заиграла лёгкая ухмылка. — У меня достаточно опыта в этом.       Торин делает шаг вперёд, и между ними остаётся совсем немного места, но ни один из них не отступает.       — Если окажется, что твоя преданность распространяется на кого-то ещё, помимо отряда, я без колебаний убью тебя.       У Гайлиен перехватило дыхание от этой угрозы, она почувствовала её искренность, но выражение лица сохраняет невозмутимость.       — Другого я и не ожидала.       Удовлетворившись, Торин отступает назад. Конечно, его не может не раздражать мысль о том, что к походу присоединится эльф, но он доверяет Гэндальфу. Именно Гэндальф обратился к нему вечером в Бри с предложением о походе, так что он сомневается, что волшебник сознательно взял бы в компанию предателя.       К тому же она совсем не похожа на эльфов, которых он знал. Её волосы не гладкие и прямые, и даже не очень длинные. Они волнистые, с несколькими колечками, и в них нет косичек, вероятно, из-за того, что в её жилах течет кровь людей. Его внимание привлекает её рост, но он отбрасывает эту мысль, проходя мимо неё.       В словах Гайлиен не было ничего, кроме правды, и она надеется, что король и его отряд это осознают. Она предана Гэндальфу, и эта преданность распространяется и на компанию. Хотя её не было там в то время, рассказ о падении Эребора тяжело воспринимается, тем более, когда она понимает, что её сородичи отказали в помощи. Гномы заслуживают возвращения своего королевства, и после встречи с ними её убеждение только укрепилось.       Гномы уходят, следуя за Торином в комнату слева от двери. Проходя мимо неё, Кили легонько хлопает её по спине.       — По-моему, ты ему понравилась, — говорит он девушке, смеясь. Гайлиен саркастически улыбается, глаза при этом сужаются, а щеки розовеют.       — Действительно. Я тоже подумываю, что стала его любимицей, — отвечает она, шагая в ногу с ним.       — Ну, нет, я должен быть любимчиком, — возражает он. — В конце концов, я его племянник.       Гаилиэн приподнимает бровь, теперь она яснее видит, как Торин улыбается.       — Значит, ты принц, не так ли? — Кили гордо кивает, он всегда гордился своим наследием.       — Да, но Фили старше, поэтому он первый в очереди на трон. — Он не выглядит расстроенным из-за этого факта, и Гайлиен улыбается, зная, что братья близки, и это показывает немного больше о характере Кили. Гаилиэн подтверждает своё решение узнать гнома получше. Его брат тоже кажется довольно милым.       Компания заполняет столовую. Настроение заметно улучшилось, когда они наелись до отвала, да и появление их предводителя приятно порадовало, но это не значит, что их характер стал менее гномьим. Гайлиен стоит чуть в стороне, прислонившись к стене, пока кто-то накладывает еду Торину, который к этому времени скинул свою меховую накидку.       — Ну что там было в Эред Луин? — Спрашивает Балин. — Они все пришли?       — Да, — отвечает Торин, — Послы всех семи королевств.       Семь королевств, должно быть, означают семь семейных линий гномов, думает про себя Гайлиен. Гномы дружно ликуют, а девушка помалкивает, догадываясь о смысле этого утверждения. Двалин тоже молчит, поскольку также понимает смысл этой фразы.       — И что сказали гномы Железных Холмов? — Спрашивает он. — Даин с нами?       Торин вздыхает, смотрит на свою еду, а затем снова поднимает глаза на своих сородичей.       — Они не придут. — Гномы заметно расстроились, услышав это, и по маленькой комнате прокатились тихие стоны. — Мы затеяли этот поход, нам в него и идти.       Бильбо, стоящий у противоположного края комнаты от Гайлиен, улавливает эти слова.       — Вы что, уже уходите?       Что думал бедный хоббит о происходящем? Случайная веселая встреча посреди Шира ради забавы?       — Бильбо, дорогой мой, нельзя ли здесь прибавить света? — Бильбо выходит из комнаты в поисках свечи или чего-нибудь в этом роде, а Гэндальф достаёт из плаща пергамент и кладёт его на стол, развернув, чтобы все могли видеть. — Далеко на востоке, за горными хребтами и реками, за лесами и пустынными землями, находится одна уединённая вершина. — Бильбо возвращается со свечой и наклоняется над столом, чтобы осветить карту.       — Одинокая Гора, — читает он вслух.       Гайлиен бесшумно перемещается по комнате и встаёт за спиной Торина, заглядывая ему через плечо, чтобы лично взглянуть на карту. На ней есть заметки и несколько интересных мест, но главная точка карты — одна горная вершина в левом верхнем углу. На ней изображён дракон, летающий вокруг неё и символизирующий Смауга.       — Ага, Оин прочитал знамение, а знамения говорят, что время пришло, — объявляет Глоин присутствующим. Гэндальф разжигает свою трубку пламенем из пальца. Эльфийка смотрит на волшебника, слегка завидуя тому, что он может беспрепятственно наколдовать огонь. Она ненавидит холод.       — Воронов видели летящими обратно к горе, как и было предсказано, — добавляет Оин, обращаясь к присутствующим. — Когда древние птицы вернутся в Эребор, правление зверя закончится.       Гайлиен сдерживает раздражение. Значит, они основывают этот поход на предсказании о летающих воронах. Хотя, полагает она, ей точно не о чем говорить, учитывая, что её жизнь полна предсказаний.       Бильбо, который до сих пор не понимает многих обстоятельств, происходящих за пределами Шира, зацепился за единственное слово, сказанное Оином.       — О... какого зверя?       Бофур, который уже почти докурил трубку, откидывается в кресле.       — Имеется ввиду Смауг Ужасный, страшнейшее и величайшее из бедствий нашего времени. — Гномы затихают, слушая его рассказы, а Бильбо становится всё тревожнее. — Огнедышащий дракон, зубы как бритва, клыки как крюки для мяса и очень любит драгоценный металл.       Гайлиен слегка кивает головой, услышав описание: она и сама слышала рассказы о драконе Смауге, не говоря уже о других легендах.       — Я знаю, что такое дракон, — поспешно вклинивается Бильбо, не желая продолжать слушать о существе, чей образ наколдовывается его разумом. Ори вскакивает на ноги, удивляя девушку, которая вскидывает голову.       — А я не боюсь, я готов идти! — Восклицает он, и в его голосе нет ни капли страха. — Я дам ему попробовать гномьей стали по самые гланды! — Гайлиен с восторгом принимает его заявление, ей нравится гномий дух парня. Именно поэтому ей нравится общество большинства гномов.       — Сядь! — Ворчит Дори, потянув гнома вниз.       — Такая задача едва ли целой армии по силам, а нас здесь всего лишь тринадцать, и нас не назовёшь ни богатырями, ни мудрецами, — говорит Балин. В ответ на слова Балина снова раздаётся ворчание и стоны.       — Эй! Кого ты называешь тупым? — Восклицает Ори. Гномы спорят между собой всё громче, и полукровка начинает сомневаться, в силах ли Торин контролировать их. Ладонь, принадлежащая светловолосому принцу гномов, стучит по столу.       — Ну что ж, пускай нас совсем немного, — говорит он, и стол замолкает, внимая его словам. — Но все мы воины, все до единого! До последнего гнома! — Он снова стучит ладонью по столу, завершая своё высказывание.       «Он говорит как настоящий гномий принц», — тихо размышляет она.       — И вы забываете, что вместе с нами волшебник, — добавляет Кили, сидя рядом с ним, пока никто не успел заговорить. — Гэндальф убил сотни драконов в своё время.       Гномы снова начинают переговариваться, а волшебник поднимает руку, заикаясь. Гайлиен выжидающе смотрит на него.       — О, ну... Нет, я... я бы не сказал...       — Сколько же тогда? — Спрашивает Дори.       — Что?       — Полагаю, он спрашивает, сколько драконов ты убил, Гэндальф, — говорит девушка после положенного молчания. Митрандир что-то бормочет, задыхаясь от дыма своей трубки, так как его губы остаются сомкнутыми. Гномы и сами понимают ответ, и их голоса начинают перекликаться — между ними снова разгорается спор.       Девушка отстраненно наблюдает за тем, как они поднимаются со своих мест, но её взгляд останавливается на двух принцах, которые бросают на неё недовольные взгляды, словно говоря, что для них происходящее — обычное дело. Гайлиен не сомневается в этом, но её глаза остаются широко раскрытыми, не зная, куда смотреть или слушать, но она жеманно улыбается им.       — Э-э... Не надо, прошу вас. Пожалуйста, — начинает Бильбо, но она уверена, что слышит его только благодаря своему эльфийскому слуху, пусть и не такому хорошему, как у обычных эльфов.       Торин поднимается со стула.       — Хватит! — Командует он, и его голос звучит над всеми присутствующими в этой комнате. Все взгляды обращаются к нему. — Если мы прочли эти знаки, думаете, другие не смогли сделать тоже самое? Начали распространяться слухи. Дракона Смауга не видели уже шестьдесят лет. — Многие посматривают на гору, думают, размышляют, взвешивают риск. Возможно, все богатства нашего народа сейчас никто не охраняет. А мы будем сидеть, сложа руки, пока другие посягают на него? Или используем этот шанс, чтобы вернуть Эребор?       Слова проникают в Гайлиен, словно она одна из гномов, гордость и энтузиазм разливаются по телу, словно в предвкушении битвы. Гномы громко приветствуют речь своего короля, пытаясь выплеснуть накопившуюся энергию. Они сплочаются, когда Торин обращается к ним на гномьем наречии, неизвестном эльфийке.       Бильбо наблюдает за происходящим, не зная, что и думать, а Гэндальф отходит в сторону, позволяя Торину взять инициативу на себя. Торин садится на место, возвращая мужество своей компании. Однако, выступая в роли голоса разума, заговорил Балин.       — Ты забываешь, главные ворота запечатаны. Прохода в гору нет.       — А вот здесь, мой милый Балин, ты ошибаешься, — отвечает Гэндальф. В его руке появляется большой ключ, возникший, казалось бы, из ниоткуда. Тяжёлый и серебряный, металл красиво вылеплен в гномьем стиле. Отряд с любопытством разглядывает его, а вместе сним и Бильбо с Гайлиен.       — Откуда он у тебя? — Хрипловатым голосом спрашивает Торин, зачарованный ключом.       — Его отдал мне твой отец Трайн на хранение. И теперь он твой. — Торин берёт ключ в руки, чтобы осмотреть. Компания, кажется, наклоняется вперёд, чтобы рассмотреть его поближе, а Бильбо с удивлением смотрит на него из-за спины Торина. Хоббит может врать сколько угодно, но события сегодняшней ночи становятся всё более интригующими с каждым мгновением.       — Если есть ключ, должна быть и дверь! — Воодушевлением восклицает Фили. Гайлиен сдерживает фырканье.       — Нет, это для украшения, — бормочет она, не слыша никого, кроме себя.       Гэндальф протягивает карту, указывая на руны на левой границе. Девушка хмурится, пытаясь прочитать их, но она не знает языка, на котором они написаны, даже чтобы попытаться перевести их.       — В этих рунах говорится о потайном ходе в нижний ярус, — говорит Гэндальф.       Кили похлопывает брата по спине, на его губах играет взволнованная улыбка.       — Есть другой вход, — замечает он.       — Если мы найдём его, но гномьи двери невидимы, когда закрыты... — Он вздыхает, опуская плечи. — Ответ точно скрыт где-то на этой карте, а у меня не хватает знаний его разгадать, но в Средиземье найдутся те, кто это смогут. Дело, которое я задумал, требует от всех скрытности и изрядной доли мужества. — Его взгляд обращается к Бильбо, который смотрит на Гэндальфа в ответ. — Если мы будем осторожны и разумны, я верю, что это нам подсилу, особенно с помощью Гайлиен. — Взгляды всей компании падают на маленькую женщину, которая кивает, как бы ещё раз подтверждая своё присутствие и предложение помощи.       — Почему нам нужен вор, — понимает Ори, и их взгляды переводятся с неё на хоббита, который скрестил руки, всё ещё не понимая, что ему предстоит сыграть свою роль.       — Хм. Причём отменный. Мастер, я бы сказал, — замечает он, глядя на карту. Его большие пальцы цепляются за подтяжки.       — А ты мастер? — Спрашивает Глоин. Глаза компании по-прежнему устремлены на Бильбо, которому требуется мгновение, чтобы понять, что вопрос гнома обращен к нему. Он даже оглядывается через плечо, нет ли кого-нибудь ещё, с кем он может разговаривать.       — Я мастер?       Оин, который держит свою слуховую трубку поднятой, совершенно не слышит слов Бильбо.       — Он сказал, что он мастер! — Радостно восклицает он. Бильбо, наконец, понимает намёк и тему разговора.       — Кто, я? Нет! Нет, нет, нет! — Быстро отрицает он. — Я не вор. Я в жизни ничего не украл.       — Боюсь, я согласен с мистером Бэггинсом. Он не похож на вора, — говорит Балин, бросая взгляд на хоббита. Гаилиэн соглашается с хоббитом и Балином и хмуро смотрит на Двалина. Она начинает сомневаться в оценке хоббита Гэндальфом, но время от времени в Бильбо проявляется искра авантюризма, которую можно разжечь, пока она не разгорится внутри него. Вытащить его за порог будет очень сложно.       — Да, пустынные земли — не место для неженок, которые не могут постоять за себя, — добавляет Двалин. Провидица решает, что этот гном ей всё-таки нравится. Может, он и грубоват, но слова его мудры и правдивы. Он не испытывает неприязни к хоббиту, но понимает, с какими трудностями тому предстоит столкнуться.       В сотый раз за сегодняшний день гномы повышают голос, переговариваясь друг с другом, пока до слуха каждого не доносится море несовпадающих слов. Похоже, все они согласны с оценкой Двалина.       Гэндальф поднимается со своего места, и внезапная темнота распространяется по комнате, как в прямом, так и в переносном смысле.       — Довольно! Если я сказал, что Бильбо Бэггинс — тот, кто вам нужен, значит, так и есть! — Гэндальф остаётся стоять, слегка сгорбившись из-за изгиба крыши. — Хоббиты передвигаются удивительно бесшумно. Они могут проскользнуть под носом у кого угодно. И если дракону известно, как пахнут гномы, то запах хоббита ему совершенно незнаком, что даст нам явное преимущество.       Ты просил меня найти четырнадцатого участника похода, и я выбрал мистера Бэггинса. Гайлиен также была приглашена мной, и вы будете уважать мой выбор. Он не так прост, как кажется на первый взгляд. Вы не представляете, какие у него скрытые возможности. И он не представляет. — Гэндальф обменивается взглядом с удивлённым Бильбо. — Ты должен довериться мне, — говорит он Торину.       Король смотрит на Бильбо, затем его взгляд переводится на девушку, стоящую по другую сторону. Она не выказывает никаких эмоций, но терпеливо ждёт его решения, хотя уже догадывается, каким оно будет.       — Ну, хорошо, — смиряется король. — Будь по-твоему.       — Нет. Нет... Я ведь... — Бильбо, поняв, что его включили в этот поход, начинает возражать.       — Дайте им контракты, — приказывает Торин. Некоторые гномы ликуют, желая покончить со спорами о том, является ли Бильбо участником или нет. Они уже решили, что Гайлиен является, раз Торин до сих пор не выгнал её.       — Мы «За»! — Восклицает Бофур с улыбкой. — Он в деле!       — Пожалуйста, — лепечет Бильбо, почти умоляя, чтобы его услышали. Эльфийка подходит ближе, пока Балин стоит, и достает из плаща длинную бумагу.       — Всё как обычно перечень карманных расходов, сроки выполнения, вознаграждения, распоряжения о похоронах и прочее. — Балин передаёт каждому по договору, и Гайлиен охотно берёт свой, хотя Торин выхватывает из рук друга договор Бильбо, не давая хоббиту наклониться, и передаёт его через плечо полурослику.       — О похоронах?       К счастью, Торин вовремя узнал о пятнадцатом члене, а Балин успел составить второй договор прямо перед их прибытием в Шир, так что чернила на нём немного размазаны — они не успели высохнуть, прежде чем их спрятали. Гайлиен открывает его и пробегает глазами по словам. Ничего неожиданного, собственно, именно этого и следовало ожидать, учитывая, что им предстоит встретиться с драконом. Правда, она замечает, что похоронная церемония не в её стиле.       Пока Бильбо вчитывается в слова, и его желудок сжимается при каждом пункте, Гайлиен подходит к Балину, указывая на один пункт.       — Я бы предпочла, чтобы меня просто сожгли, если это возможно, — говорит она ему, пока Балин читает то место, на которое она указывает. — Не нужно устраивать похороны.       — Ах, — говорит он. — Тогда я пойду, поищу чернила. — Он отправляется в кабинет Бильбо, чтобы найти чернильницу и перо и изменить положение.       Бильбо стонет на заднем плане, а бумага продолжает разворачиваться перед ним. Торин встает со стула, когда Балин возвращается, нацарапав на бумаге метод похорон.       — Просто огонь? Никакой конкретики? — Спрашивает он её. Гайлиен качает головой, больше внимания уделяя Торину, который медленно говорит с Гэндальфом, и слова долетают до её уха.       — Я не гарантирую безопасность ни одного из них, — говорит он.       — Понимаю, — отвечает Гэндальф.       — И не буду отвечать за их судьбы.       — Согласен.       Гайлиен не хочет, чтобы Торин чувствовал за неё ответственность, особенно если учесть, что она вдвое старше его (хотя для эльфа она всё ещё молода). Она сама заботилась о себе с ранних лет, и этот договор нужен лишь для того, чтобы письменно зафиксировать её верность и любые другие договорённости.       Она продолжает листать бумагу, пока её глаза не стекленеют. Балин поднимает взгляд, чтобы уточнить у неё новый пункт, но замечает, что её глаза прикованы к стене напротив.       — Девушка? — Окликает он, нахмурившись, поскольку девушка, похоже, не сними, по крайней мере, мысленно. Несколько других гномов замечают это, в том числе Бофур, принцы и Бомбур. Кили прищуривается и с любопытством и лёгкой тревогой смотрит на эльфийку.       — С ней всё в порядке? — Громко спрашивает он. Гэндальф и Торин обращают внимание на девушку. Хотя ни один из них не выказывает беспокойства, Торин озадачен гораздо больше, чем волшебник, который подносит трубку ко рту.       — Не стоит беспокоиться, у неё видение, — говорит он группе. Глаза Кили расширяются, он с детским удивлением смотрит на девушку, и на этот раз его брат тоже обращает на неё внимание с большим любопытством.       Эльфийка, потерянная для мира, видит лишь краткий образ некоего хоббита, падающего на пол. Он всё ещё держит в руках контракт, так что, должно быть, это не очень далёкое будущее. Наконец, видение заканчивается, и она чувствует на себе пристальный взгляд. Она опускает голову, игнорируя их, пока просматривает новый пункт.       — Испепеление? — Восклицает Бильбо, который в течение последней минуты что-то бормотал про себя.       — Ну, да, моргнуть не успеешь, как он спалит тебя живьём, — непринужденно заявляет Бофур, как будто это всего лишь детская сказка. Бильбо едва держит себя в руках, но читает дальше, не понимая, куда может быть хуже.       — Расстроился? — Спрашивает Балин, обеспокоенный видом хоббита, чьё лицо потеряло почти весь свой цвет. Гайлиен встаёт ровнее и подходит к Бильбо, уже зная, что сейчас произойдёт.       — Да? — Бильбо ошеломлённо отвечает, наклоняясь и делая серию коротких, быстрых вдохов, пытаясь взять себя в руки. — Да, я немного,... — обрывает он, делая ещё один глубокий вдох. — Мне не хорошо.       Гайлиен выходит в коридор, где находится Бильбо, предвкушая, что будет дальше. Она могла бы прервать Бофура, но Бильбо необходимо услышать, что повлечёт за собой этот поход.       — Представь себе печку с крыльями, — говорит Бофур и идёт на место, где ранее стояла провидица.       — Воздух, мне... мне нужен воздух, — заикается Бильбо, находясь на грани обморока от всей поступающей информации. Всё, чего хотел бедный хоббит, — это хорошего, обычного ужина, без неожиданных гостей, волшебников и, конечно, без похода.       — Вспышка света, жгучая боль и пуф! — Продолжает Бофур. — Ты уже горстка пепла!       Что ж, по крайней мере, если это так, им не нужно будет беспокоиться о том, как именно организовать его похороны. Но, зная, что Бофуру есть что сказать, она, наконец, заговорила.       — Думаю, Бофур, что бедный Бильбо уже догадался, — говорит она ему с небольшой улыбкой. Она становится перед Бильбо, но он едва обращает на неё внимание: его глаза мечутся по сторонам, пытаясь решить, стоит ли ему сейчас потерять сознание или нет. Он оглядывается на гномов, которые выжидающе смотрят на него.       — Нет, — только и успевает сказать он, прежде чем упасть на спину. Руки Гайлиен успевают подхватить его и прерывают падение, прежде чем он успевает удариться о пол. Его голова свободно болтается у неё на груди, а его руки лежат на её предплечьях, локти её находятся под его подмышками. Он тяжелее, чем кажется, думает она. Несколько гномов встают, желая посмотреть на обморок хоббита, словно на драматическое представление.       — Помогите мне усадить его в кресло, — зовёт Гайлиен, обращаясь ко всем гномам в надежде на помощь. К удивлению, на помощь приходит Двалин, ворча под нос что-то о слабых умах хоббитов, но он наклоняется и подхватывает нижнюю половину полурослика. Гайлиен пятится назад, откинув голову, и движется к старому креслу, которое она видела ранее. Вместе они с Двалином усаживают его на него. — Спасибо, — благодарит она высокого гнома, слегка запыхавшись.       Двалин кивает, однако его внимание привлекает тот факт, что девушка явно хромала, что создавало неравномерность походки.       — Ты не ранена, девочка? — Спрашивает он, указывая головой на её ноги и скрещивая руки на груди.       — Нет, старая травма, — Гайлиен опускает взгляд на свои ноги. — Она не болит, но последствия необратимы, — отвечает она, больше не сожалея о случившемся, ведь теперь всё уже далеко в прошлом. — Это не замедлит ни меня, ни отряд. Я вполне могу идти в ногу.       Двалин ворчит, но её слова не ослабляют его беспокойства по поводу того, что она может стать помехой.