Супер Саппорт

      — Кибби, мне очень жаль, — сказал Олден, глядя в ее большие карие глаза. — Но я говорил, что это может не сработать. Не волнуйся, у меня много других планов.              Она застыла на месте, ожидая магии, которую Олден, по-видимому, не мог сотворить.              — Кибби…              — Твой артонский значительно улучшился.              Теперь застыл Олден.              Говорила определенно не Кибби. Она все еще сидела на полу у стула, не моргая. И эта высокий, странный голос с тембром, похожим на звон бьющегося стекла…              Он медленно повернулся в сторону, откуда доносился голос, и увидел знакомого серого пришельца с черными глазами, пристально глядящего прямо на него.              — Горгон, — выдохнул он.              А потом, мгновение спустя, он вскочил со стула и…              — Обнимашки? Это что-то новенькое.              — Горгон! — воскликнул Олден. — Ты здесь?! Ты настоящий?!              — Я настоящий, — ответил Горгон, отстраняясь от Олдена, которому пришлось заставить себя отпустить его. — Но я здесь, только если под «здесь» ты подразумеваешь «спроецирован через измерения в разум Олдена через неконтролируемое желание направлять мое духовное наследие». Привет. Я потрясен, что ты все еще жив.              — Я так рад тебя видеть, — выдохнул Олден. — Даже если это только в моей голове. Я…              Горгон поднял руку.              — Подожди. Время крайне ограничено. Эта моя черта не из тех, к которым я привык. Она должна сработать в моей пещере смерти вскоре после того, как ты полакомишься моим трупом.              — Чего?              Инопланетянин склонился над Олденом, с интересом осматривая кухню.              — Я никогда не был поклонником традиции принесения жизни в жертву, поэтому пропустил этот этап. Я намного старше и могущественнее, чем должен быть. Я думал, что смогу передать тебе часть преимуществ моего наследия, не беспокоясь о смерти и съедении. Очевидно, я… преуспел сильнее, чем предполагал.              Он пристально смотрел на Кибби.              — Ты можешь говорить без ограничений, — заметил Олден. Он все еще был так занят обработкой своего шока от компании Горгона, что удивился, как вообще осознал это.              Горгон улыбнулся, бросив взгляд на свои запястья.              — Да. Никаких оков в пространстве разума. Прошли десятилетия… Я бы хотел провести следующие несколько минут, наслаждаясь хотя бы этой ложной свободой, но тратить на это весь твой первый Ритуал кажется слишком кощунственным. Даже для меня… даже если ты решил провести его для артонки.              — Это Кибби, — поспешно уточнил Олден. — Я хочу защитить ее.              — Я догадался. Такие вещи очень очевидны в этом месте, если знаешь, что делаешь. Иди сюда скорее.              Он подошел к Кибби и присел. Олден последовал за ним и встал на колени рядом с ним. Взглянув в глаза маленькой девочки, Горгон произнес:              — Этот опыт тебя разочарует. Я не то, что ты думаешь. И это работает совсем не так, как ты надеешься.              — Я хотел поделиться с ней всем, что ты со мной сделал. Ведь ты… Я думаю, ты сделал мою власть менее подверженной хаосу?              — Так и есть. Но ты не можешь передавать это дальше, — сухо сказал Горгон. — Ты слишком молод. Слишком слаб. Слишком жив. Этот процесс не инициируется таким образом. Питье крови преемника — это предпоследний шаг в наследовании, а не первый. И ты в любом случае несешь измененную версию дара, ограниченную.              Он снова посмотрел на Кибби.              — Она истощена, — подметил он, лениво проведя серым пальцем по поврежденному демоном рукаву лабораторного халата. — Вы что, попали в шторм хаоса?              — Мы застряли на Луне Тхегунд.              — Тогда это больше похоже на легкий порыв хаоса. Но я удивлен, что ты каким-то образом оказался в подобной ситуации. Хотя мне не хочется в этом признаваться, большинство волшебников не стали бы бросать неопытных людей, Б-рангов или Кроликов в такую ​​среду. Это слишком расточительно. Тебе не повезло.              Он осмотрел лицо Олдена, а затем раздраженно цокнул раздвоенным языком.              — Неважно. Ты сам вызвался.              — Я же не знал, что…              — Ты меня расстраиваешь. Молчи и обучайся древнему долгу, которому нет места в сегодняшней вселенной.              Как только он это сказал, Олден сосредоточился совершенно незнакомым ему образом. Комната вокруг них размылась пятнами разных цветов, так что он не мог различить никаких деталей, кроме себя самого, Кибби и Горгона.              — Мой народ практиковал магию, хотя и не в той форме, с которой ты знаком, — произнес Горгон, обходя Кибби и наклоняя голову из стороны в сторону, как будто пытаясь рассмотреть ее с разных сторон. — Человечество считало бы нас примитивными почти во всех отношениях. Но я думаю, что наше понимание жизни было настолько другим, что трудно провести реальное сравнение. Для нас власть была тем, что передавалось только через жертвоприношение.              Он остановился и уставился на Олдена.              — Несколько из нас были избраны, чтобы отмерять и расходовать души, чтобы помочь им в исполнении их истинной воли, — сказал он. — Так мне описывал это мой учитель. И я чувствую, что должен сначала описать это тебе таким образом. Это была позиция, имевшая огромное значение для моего вида, и это было то, на что я всегда смотрел свысока. И теперь, когда я один, я хотел бы хотя бы притвориться, что не делаю этого.              Олден не знал, что уместного он мог бы сказать, поэтому просто кивнул.              — В любом случае, если говорить более технически, то Ритуал, который ты только что запустил, выпив кровь девочки, позволяет нам быть посредником между человеком и его собственным магическим потенциалом. Большинство моих сородичей не могли контролировать силу, которой они обладали, так что такие, как я, позволяли им использовать ее. Они приходили к нам, мы читали их потребности и желания и давали им то, что они хотели, если это было возможно и соответствовало нашим строжайшим представлениям о том, что составляет настоящее чудо. По сути, я был колодцем желаний.              Это было совсем не тем, чего ожидал Олден.              — Так… ты исполнял желания. Вот так просто?              — Не так просто. Требовалось много тренировок. Подойди, посмотри в глаза девочки и увидь. Если можешь видеть. Я не совсем уверен, что я передал тебе. Или как это изменилось из-за того, что ты не того вида.              — Ты не знаешь, что ты со мной сделал? — удивился Олден.              — Я знаю, что я собирался сделать. Но ты бы даже не заметил моего вмешательства, если бы все прошло именно так, как я задумал.              У Олдена появилось еще больше вопросов, но Кибби беспокоила его сильнее всех.              — Мне просто нужно посмотреть ей в глаза?              Он наклонился вперед и заглянул в них.              — Ничего не происходит.              — Вот, — сказал Горгон. — Давай я тебя подтолкну.              Внезапно Олден погрузился в море глубоких эмоций и отчаянных желаний, которые ему не принадлежали.              Он был так напуган; он скучал по ним; хаос продолжал пытаться увести его от самого себя. Он устал; он не хотел умирать; он так скучал по ним, и это была его вина, что они погибли. Вина сокрушала. Он хотел вернуть их; он бы отдал все, чтобы вернуть их; все, что угодно.              Что угодно.              — Такого рода желания распространены, — раздался издалека голос Горгона. — Но ни у кого нет возможности воскресить давно умерших. Сосредоточься на этом чувстве на мгновение. Это поможет вам обоим пережить его.              Олден не мог перестать думать об этом.              Голос Горгона помог ему достаточно отделиться от тоски, чтобы наконец осознать, что тоска не принадлежала ему; эта тоска принадлежала Кибби — она тосковала по отцу и сестре. Но на него всё ещё влияла подавляющая сила эмоции.              Он осмотрел ее. Ближе. Ближе.              Гремлин в мозгу Олдена взял верх, словно Олден наконец-то позволил ему сделать что-то, чего он всегда хотел.              Что-то взвешивалось за пределами его понимания. Какая-то часть его подсознания смотрела еще глубже.              «Нет, — твердо сказало оно. — Не то».              Не было достаточно Кибби, чтобы заплатить за исполнение желания. Она бы закончилась. Нормально, если бы она закончилась, но неприемлимо, если бы она не получила ничего взамен. Расходовать ее таким образом недопустимо — это создало бы вечную неравномерность.              — Ну конечно я не могу вернуть ее семью. Но разве я не могу сделать что-то, чтобы она стала сильнее? — отчаянно спросил Олден. — Сильнее настолько, чтобы она выжила и дождалась помощи?              — Нет. Попробуй. Сосредоточься на ее истощении, на том, как она подвергается нападкам со стороны той среды, в которой вы оказались. Увидишь.              Олден сосредоточился. Гремлин тоже.              Стало не по себе.              “Несовершенно?» — спросил гремлин гораздо более неуверенно, чем когда придирался к частному контракту Джо.              — Я не понимаю. И оно — то, что в моем мозгу — не понимает…              — Это потому, что успешный Ритуал требует разрушения того самого ресурса, который, как ты знаешь, вам нужно улучшить. Вдобавок ко всему, они думают, что твое понимание воли просителя может быть несовершенным. Они очень заботятся о том, чтобы ты ее понимал. Я немного рад, что передал эту часть тебе. Это довольно полезно даже сегодня. Но они не позволят Ритуалу состояться, если вы не сможете прийти к соглашению.              Олден нахмурился. Он не отводил взгляда от глаз Кибби. Он чувствовал ее глубокое отторжение при слове «разрушение». Какая-то ее часть осознавала, что говорил Горгон.              — Ритуал разрушает власть?              — Жертва ради силы, — просто сказал Горгон. — Как я уже сказал, первый опыт для тебя оказался разочаровывающим. Это был дорогой метод исполнения магии во многих отношениях. И он малопригоден в настоящем, в котором мы оба живем. А теперь отведи меня в место получше.              — Что?              — Я годами был прикован к столу. Буквально. Я хочу увидеть что-то помимо артонской кухни.              — Подожди, Горгон. Это не может быть все, что есть. Разве нет чего-то еще, что мы могли бы…              И вдруг они оба сидели рядом на знакомых синих пластиковых сиденьях. Здания проплывали мимо окон.              — Так это и есть надземное метро, — сказал Горгон, поворачиваясь и прижимаясь лицом к стеклу. — Я никогда на нем не ездил.              — Кибби! — Олден вскочил. — Куда она…              — Девочка именно там, где ты ее оставил. Прямо рядом с тобой на кухне. Прошло всего две-три минуты. И я думаю, что могу позволить себе еще парочку. Почему твое любимое воспоминание — надземка?              О. Правда что ли? Олден и не догадался бы просто так о том, что общественный транспорт — его любимое воспоминание. Но потом он заметил коробку на сиденье напротив себя и понял, что так оно и есть.              — В тот день мне не понравился обед в школе, — сказал он. — А тетя Конни была в фазе вечеринок на всю ночь, так что я знал, что дома на ужин не будет ничего, кроме хлопьев. Женщина, которая сошла с поезда на предыдущей остановке, случайно оставила целую пиццу.              Горгон воспрял. Он встал и схватил коробку, взял кусок — такой горячий, что сыр протянулся почти на фут, когда он попытался отделить его от остальной пиццы — и засунул его в рот. Он протянул коробку Олдену.              — Неужели я не могу ей ничем помочь? — потребовал Олден.              Горгон жевал так, словно намеревался доесть этот кусок и еще несколько других прежде, чем истечет время. Он проглотил столько пиццы, что человек подавился бы, и сказал:              — Ритуалом — точно нет. И я попрошу тебя не делать этого снова, пожалуйста, если только обстоятельства не поменяются разительно. У меня такое чувство, что цена этой внезапной ментальной экскурсии будет для меня очень высокой. Кроме того, если бы ты сделал это с волшебником с реальной силой и опытом, то он не был бы втянут в приятное ментальное состояние, которым сейчас наслаждается ребенок. Волшебник бы прекрасно понимал, что ему заглядывают в душу.              Горгон снова тряхнул коробкой с пиццей. Пахло божественно.              Вздохнув, Олден взял кусочек и откусил. Даже будучи расстроенным, он едва не застонал. Пицца оказалась такой же вкусной, как и в тот день.              — Прости… — сказал он, проглотив. — Я имею в виду, я доставил тебе неприятности, сделав это.              Горгон пожал плечами и сунул в рот еще один кусок.              — Прости, что случайно ограничил тебя в пище, — сказал он с набитым ртом. — Эта часть дара не выдерживает нахождения вдали от нашего родного мира. Совсем. Они не знают о других планетах и ​​боятся, что все, что связано с животными, которых они не знают, может иметь душу. Это очень неудобно.              — Э-э-э… ладно. Они?              У гремлина есть братья?              — О, точно. Ты думаешь о них как об отдельных существах. В своей надлежащей форме они частично инстинкт, частично объединенные знания всех, кто жил до тебя. Однако их работа должна быть улучшена, модернизирована и значительно направлена ​​духом твоего непосредственного предшественника. Это бы очень помогло тебе, ведь я-то понимаю, что стакан молока не установит священную связь между тобой и коровой. Но я не хотел умирать и присоединяться к ним, так что…              Олден покачал головой.              — Ты сделал правильный выбор. Сто процентов. Овощи — это круто.              Особенно если учесть, что передача полного пакета выгод подразумевала поедание преемником тела предшественника в «пещере смерти». Олден не стал бы этого делать. Ему было все равно, насколько великолепных черт не хватало его гремлину.              — Грем… они, похоже, думают, что я могу съесть любого, кто доверится моему мастерству.              — Это имело бы смысл только в том случае, если бы они верили, что эти люди добровольно отдают вам свои жизни. Они сознательно делали себя беспомощными и отдавали себя в твою власть?              Олден уставился на густой томатный соус на своей пицце.              — Я никогда не думал об этом в таком ключе. Но… да. Думаю, так оно и было.              Он не думал о том, каково это — доверять себя другому человеку. Должно быть, немного страшно позволить незнакомцу иметь полный контроль над тем, что с тобой происходит, таким образом. Как будто тебя анестезируют перед операцией. Только Олден не был врачом, окруженным кучей других профессионалов; он был просто просто инопланетным подростком в жутком наряде.              — Подожди. Если оно так оценивает еду… как ты съел муху? Она сама тебе отдалась?              — Задаем важные вопросы в наши последние секунды вместе, да? — сухо сказал Горгон. — Если я буду держать их во рту достаточно долго, они в конечном итоге сами пролетят или проползут достаточно далеко в мое горло, чтобы мои пищеварительные соки успели их растворить.              — …ладно.              — Она меня раздражала.              — Можно было бы просто прихлопнуть ее вместо того, чтобы познавать с ней религиозный опыт.              Его четыре ноздри раздулись.              — Я же только что сказал! Ритуал не сработает для мухи. Может быть, он сработает на некоторых земных животных, но я не уверен. Честно говоря, у меня есть некоторые подозрения по поводу осьминогов. Но большая часть вашей дикой природы должна быть съедобной. Я пытаюсь научить их этому. Шаг за шагом. Мои ограничения делают этот процесс медленным.              Олден откусил еще кусочек пиццы.              — Я научил его тому, что цепочки слов — это не зло. В основном. Ну, хотя бы мелкие.              — О боже, — Горгон звучал удивленно. — То, что я тебе дал, очень ограничено. Долг цепочки слов слишком напоминает условие одного из аспектов древнего долга, но не слишком сильно. Они должны быть в состоянии отличить тех, кто пользуется цепочками, от…              Он моргнул. Полупрозрачные веки выглядели так же странно, как и всегда.              — Я не могу поддерживать связь. Олден, с твоими друзьями все в порядке.              — Бо и Джереми? — его желудок сжался. Это было так, так давно. Он старался не думать много о том, что все успели про него вообразить.              — Они оба в порядке, — поспешно сказал Горгон, его глаза были устремлены на город, словно он пытался впитать его вид. — Помни, что больше не нужно так со мной поступать. Надеюсь, ты справишься. Наследие поможет тебе справиться с хаосом. Хотя я и не хотел, чтобы все было так, я рад, что ты…       

###

             Олден вернулся на кухню. Его рука лежала на столе, нарисованная под ней логограмма еще не высохла.              Ему потребовалась секунда, чтобы собраться, и когда получилось, он посмотрел на Кибби. Та нетерпеливо хлопала глазами, выжидающе глядя на него.              — Работает? — спросила она.              — Нет, — ответил он, отрывая ладонь от краски. — Мне жаль. Нам придется перейти к Плану 2.              Кибби вздохнула и поднялась.              — Ты не выглядишь разочарованной.              — Я чувствую себя хорошо, — ответила она. — Как будто мне приснился очень хороший сон.