Супер Саппорт

      В 152-й день Олден был разбужен криком Кибби. Это был один из тех дней, когда их циклы сна совсем рассинхронизировались — она проснулась, когда он уже засыпал. Он скатился с матраса с бешено заколотившимся сердцем и увидел ее сидящей на полу перед их нынешним телевизором и уставившейся на карту хаоса.              Ожидая худшего, хоть и не будучи уверенным, как это худшее будет выглядеть, он подбежал и вгляделся в картину вместе с ней.              — Кто-то прибыл, — сказала она, дико замахав руками в сторону телевизора и переводя взгляд с него на Олдена. — Кто-то прибыл, чтобы исправить ситуацию!              «Наконец-то».              Далеко, на краю все растущей волны цвета, не хватало куска. Полукруг на карте очистился, словно кто-то вырезал хаос бритвой. Не важно, кто или что начало восстанавливать повреждения, главное — помощь прибыла. Прибывшие находились не совсем в том месте, которое Тенн-ар показала Олдену несколько месяцев назад, но примерно в той области.              — Почему там? — спросил Олден, в равной степени взволнованный и расстроенный тем, что помощь пришла в такое отдаленное место. — Почему бы не начать здесь, в центре?              — Может, в том направлении есть люди, — сказала Кибби.              — Мы тоже люди. Мы написали, что мы люди, на крыше!              Они нарисовали большую надпись на крыше вскоре после дня рождения Олдена. Она гласила: «Здесь находятся люди. Мы вежливо просим о помощи».              Совсем не срочное «ПОМОГИТЕ!!!», которое предпочёл бы Олден, но именно Кибби выбирала логограммы для этого, и она была уверена, что вежливые просьбы о помощи — правильный способ заслужить благосклонность любого проходящего мимо волшебника.              — Раньше там был город, — сказала Кибби, указывая на приличное расстояние за расчищенной зоной. — Теперь его нет, но, я думаю, там могли остаться люди.              Они провели весь день, наблюдая за картой. А затем большую часть следующего. Нервничали. Очистка хаоса, должно быть, была процессом навроде «два шага вперед, один шаг назад». Их волнение достигало пика каждый раз, когда расчищенное пространство расширялось, и они впадали в отчаяние, когда хаос заполнял его. Карта обновлялась каждые шестнадцать минут, каждый раз вызывая бурю эмоций.              — Ладно, хватит, — заявил Олден, услышав, как Кибби в пятнадцатый раз сердито зарычала на обновление. — Это вредно для здоровья нашего мозга.              — Психического здоровья.              — И это тоже. Мы займемся математикой, посчитаем, сколько времени им понадобится, чтобы до нас добраться, а потом будем проверять раз в день.              — Двадцать шесть раз в день! — потребовала Кибби.              — Дважды в день!              — Оба, — сказал Кибби.              — Хорошо, мы оба проверяем дважды в день. Как далеко они находятся и сколько времени им понадобится, чтобы добраться сюда на их средней скорости? Я не очень хорошо умею читать расстояния на карте, но если ты мне скажешь…              — Я могу это сделать. Я могу сделать математику. Если ты будешь молчать.              Олден закрыл рот.              Кибби некоторое время смотрела на экран, ее босые пальцы ног шевелились — обычное дело, когда она находилась в процессе решения задачи. Затем ее лицо вытянулось.              — Оу.              Сердце Олдена упало. Он постарался не подать виду.              — Значит, мы ещё долго будем соседями?              — Долго… очень… — сказала она тихим голосом.              — Ну, все в порядке. Мы составим друг другу компанию. Мы сможем посмотреть еще много шоу. Сколько это будет длиться?              — Еще сто шесть земных дней. Если они не замедлятся.              Хаос скрежетал пальцами по Олдену. Олден сделал глубокий вдох и оттолкнул его.              — Это совсем немного! Мы уже на полпути. И, может быть, они пошлют корабль вперед, чтобы поискать здесь людей.              — Думаешь, они так сделают?              — Думаю, я бы так и сделал. Если бы я был главным.              После этого он много времени проводил, глядя в небо.              Корабли так и не появились.                            На одном из занятий инструктор Гвен-лор начала запись за несколько минут до того, как в класс вошли маленькие дети. Она обратилась к Кибби напрямую, подбадривала ее и напоминала, что будет рада ответить на любые вопросы Кибби, если та позвонит.              — Хотела бы я позвонить, — сказала Кибби со вздохом.              — Мне бы тоже хотелось, чтобы мы могли так делать, — сказал Олден.              Наступил 174-й день. К этому моменту они посмотрели это видео уже кучу раз.              — Как думаешь, инструктор Гвен-лор считает меня плохим учеником из-за того, что я никогда не звоню?              «Я уверен, что инструктор Гвен-лор думает, что все, кто жил здесь, мертвы».              — Держу пари, она думает, что ты усваиваешь все полученные уроки, и она с нетерпением ждет возможности прислать тебе еще, когда появится возможность общения.              — Хотела бы я туда поехать, — Кибби уставилась на экран.              — В класс?              — Я могла бы жить там и каждое утро за завтраком задавать инструктору Гвен-лор вопрос.              — Ученики живут в школе? — с любопытством спросил Олден. Он видел только классную комнату, и ему не приходило в голову, что это может быть школа-интернат. — Даже дети младше тебя?              — Некоторые из них да. Если их семья не рядом.              — Я мог бы жить там с тобой.              — Ты слишком стар.              Олден выразил ей свое самое уязвленное выражение.              — Да, старый, — упорствовала Кибби. — Такой старый человек, как ты, должен вместо школы ходить в университет. Я могу пойти в школу инструктора Гвен-лор, а ты можешь вернуться в ЛифСон.              — Я уверен, что они не принимают студентов-людей. И я бы никогда не сдал ни один из лабораторных экзаменов Родена.              Она не спорила с ним. Он был так ужасно стар, что не заслуживал доброй лжи.              — В ЛифСон была девушка, которая могла сделать такое же, — сказал он, кивнув в сторону телевизора.              Инструктор только что отошла, чтобы выключить встроенный в стену позади нее смарт-экран — она почти никогда не использовала его для своих уроков. Предыдущий класс, использовавший эту комнату, должно быть, был более продвинутым, потому что шаги заклинания, накладываемые вручную, отображаемые на доске, были действительно сложными. Они показывали пальцы, оплетенные нитью; Олден вспомнил о похожем на «колыбель для кошки» заклинании, которое использовала Джел-нор, чтобы отрубить ногу Стюарту.              — Такое же заклинание?              — Нет. Другое. Но она использовала для этого веревку.              — Это --------.              — О-о-о! Новое слово. Что оно значит?              — Вещь, которая помогает сосредоточиться. И твоя власть немного прилипает к ней, так что ты можешь контролировать более сложные заклинания.              Может быть, новое слово означало что-то вроде «инструмент фокусировки»?              — Прилипает? — уточнил он. — Как клей?              Кибби кивнула.              — Можно использовать любую веревку?              — Конечно нет. Они особенные. Их нужно сделать ------------, чтобы они привязались к тебе и стали только твоими.              Олден вздохнул. Он догадывался об этом. Было бы слишком просто, если бы он мог просто схватить какую-нибудь бечевку и начать взрывать всё, что ему угрожало. Например, колючую лозу, которая вырвалась из третьей теплицы — одной их тех, для которых требовались защитные костюмы — и начала красться по территории пару недель назад. Она была фиолетовой и липкой, и пусть она двигалась медленно, у нее определенно были плохие намерения.              Олден зажег сегодняшнюю палочку обещания несколькими стратегическими щелчками пальцев, и они опустились коленями на подушки. На протяжении всего урока Кибби казалась подавленной.              Это был урок, сосредоточенный на напевах. Олден был не слишком в этом силен, поэтому во время таких занятий он колдовал заклинания, которые запомнил, руками. Или, если хотелось помучаться, он терзал себя, позволяя своей власти толкать и пихать границы его мастерства.              Теперь, когда он осознал, что его сила завернута в мудреные рамки навыка, сопротивляться им стало непреодолимым желанием. Как пошевелить шатающийся зуб. Иногда навязчивые мысли были так сильны, что мешали ему спать.              В отличие от него, Кибби всегда была крайне сосредоточена. Она безупречно проходила все занятия, насколько он мог судить. Тот факт, что она почти никогда ничего не забрасывала, начинал его беспокоить. У нее точно была сила. Даже если её сила была неуклюже и жестче, чем у Олдена, она все равно была. Кибби работала над ней. Своими умениями она могла разнести детей с экрана в пух и прах.              Когда урок пения закончился, она быстро забарабанила по телевизору, пытаясь найти другую передачу.              — Что-то не так? — спросил Олден.              — Нет.              Спросить ещё раз? Кибби не очень хорошо воспринимала навязчивость, но что-то точно было не так.              — Если что-то не так, ты всегда можешь поделиться этим с партнером. Мы уважаем друг друга и помогаем друг другу с учебой, ведь так?              — Со мной все в порядке! — Кибби повысила голос. Она ткнула в экран, и тот погас; Кибби уставилась в него.              Олден поморщился.              — Все в порядке, — сказал он. — У нас еще есть несколько.              Они уже давно спасли все рабочие экраны в учреждении, от планшетного до телевизионного, и спрятали их здесь, в хранилище. Это немного помогло. Хранилище было забито до потолка припасами, что делало его менее стерильным и жутким, но оставило места лишь для сна и сидения.              Вместо того, чтобы выбрать другой телевизор, Кибби просто продолжала смотреть на свое отражение на темном экране.              — Я не могу делать и то, и другое, — сказала она тихим голосом. — Я даже не могу больше пытаться.              Олден ждал.              — Я не могу сделать заклинание и оставаться в безопасности. Я думала, что смогу. У меня получалось долгое время. Но потом я… у меня больше не получается. Я думаю, что сегодня я меньше я, а не больше.              Уникальное артонское слово, означающее «я». Выражение идентичности, включающее место человека по отношению ко всему остальному во вселенной.              Олден понял, что она имела в виду.              Он не знал, когда это случится. Или с кем из них это случится первым. Но с тех пор, как она сказала ему, что это продлится еще сто дней, он знал, что они, скорее всего, сломаются, прежде чем к ним придет помощь.              Он предчувствовал надвигающуюся катастрофу, таящуюся где-то рядом.              Он все еще мог отстаивать себя. Но в моменты перекосов чувствовал себя ещё хуже. Он продолжал держать себя в руках и думал, что процесс истощения и восстановления все еще делает его сильнее. Но положение дел начинало казаться шатким.              Он устал. Однажды он устанет так сильно, что хаос начнет выигрывать битву, которую проигрывал раньше.              В голове у него всплыл образ младшей сестры Кибби. Вивби-и. Неподвижная и мертвая на руках у отца, без каких-либо свидетельств о том, что стало причиной ее смерти.              Он старался не показывать этого на своем лице.              — Тебе больно?              Она помотала головой.              — Разве сон под халатом не помогает?              — Ты сказал, что дал мне его, только чтобы согреться.              Олден не ответил.              — Я думала, он поможет. Теперь не могу сказать наверняка.              — Не бойся. У меня есть план.              Она наконец отвернулась от своего отражения. Слеза скатилась по ее щеке.              — Правда?              — Да. Даже больше одного. Если первый не сработает, попробуем второй. Если второй не сработает, попробуем третий.              — Сколько планов? — её лицо умоляло о лжи.              — Очень много, — ответил он. — Так много, что даже ста дней не хватит, чтобы перепробовать их все.              

###

                    У Олдена было три плана, которые на самом деле не были планами. Просто безумные вещи, которые он был готов попробовать после того, как все другие варианты будут исчерпаны.              Жизнь в демонвилле заставляла задуматься о том, кем ты был на самом деле и что ты мог бы сделать, если бы тебя приперли спиной к стене. Олден узнал о себе много нового. Теперь ему просто нужно было справиться с тем, что он не мог сделать до сих пор — выяснить, какой из первых двух планов с наименьшей вероятностью приведет к ужасающему результату.              Он сидел на матрасе, что-то записывая в одном из своих блокнотов, пока Кибби лежала под его лабораторным халатом и смотрела ток-шоу на планшете. Ведущий брал интервью у гривеки.              Похоже, чувство юмора Софи было не уникальным — шоу улучшило настроение Кибби. Она все хихикала и повторяла слова гривеки, зачитывая артонский перевод, бегущий строкой по экрану.              — Загрызи его, — прошептала она. И снова рассмеялась.              — Эй, злая ты коротышка, — окликнул ее Олден. — Когда досмотришь, можно я задам тебе вопрос?              Кибби поставила шоу на паузу и взглянула на него.              — О своих планах? Когда ты мне их расскажешь?              — Как только я выберу лучший, Инструктор. Я не хочу позориться перед вами. Давай поговорим о демонах.              — Ура.              Олден фыркнул так энергично, что чуть не выронил блокнот.              — Я хотел спросить тебя о большой штуке — той, что оставила следы в траве, прежде чем все погибло. Она все еще где-то там или уже исчезла, как жуки?              — Я не знаю.              — А бывают еще такие?              — Думаю, да. Хотя на Тхегунд не так много ----- животных. Или людей. Так что, скорее всего, нет.              Фу.              — Значит… большие демоны охотятся на животных ради еды? Они достаточно умны для этого?              — Что? — Кибби выглядела сбитой с толку. — Может быть. Наверное? Но я не это имела в виду. Я объяснила тебе это, когда мы впервые сюда приехали. Я рассказала тебе обо всех различных видах демонов, которые могут быть на Луне Тхегунд при нынешнем уровне хаоса.              Олден смущенно усмехнулся.              — Я запомнил все слова, обозначающие демонов, но так и не понял, в чем между ними разница.              Она сердито посмотрела на него, встала и подошла с планшетом.              Она смахнула шоу и вывела на экран что-то похожее на заметки исследователя; она пролистала их, показывая Олдену страницу за страницей, исписанные артонскими числами и диаграммами. Он ничего не понимал, пока она не добралась до страницы с видео кузнечика песчаного цвета в прозрачной коробке. Коробка находилась в том самом хранилище, в котором они сейчас жили.              Завороженный, Олден наблюдал, как кузнечик медленно трансформировался. Он потемнел, потерял четкость и постепенно превратился в одного из демонических жуков, с которыми Олден уже был знаком. Кузнечик вырвался из своей коробки спиралью. Затем некоторые из рун, где он сейчас сидел, загорелись, и демон мгновенно испарился.              Кибби сказала слово, которое они обычно использовали для обозначения демона, и нажала на экран.              — Мой отец изучал их. Было важно узнать о них больше, потому что они уникальны. У них слабое присутствие, но почти весь вид имеет высокую --------.              — Я не понимаю это слово.              — Если не понимаешь, то говори сразу! — строго сказала преподаватель языка Кибби. — Вместо того, чтобы месяцами использовать всевозможные разные слова для обозначения демона, не зная их значения. Это научное слово, которое означает «потенциал к изменению», но особым образом. Есть также ------------, ---------- и ------------. И еще кое-что.              — Это… категория, которая описывает, как насекомое меняется в ответ на хаос?              Кибби кивнула.              — Есть много категорий. Например, такие вещи, как еда в теплице, отличаются от насекомых. Потому что то, что с ней происходит, более случайно. В основном она умирает по мере увеличения хаоса, но она делает много разных вещей.              — Если бы все семена латука превратились в громовой латук…              Кибби взвыла.              — …тогда будет ли он в той же категории, что и насекомые?              — Нет. Потому что большой латук не увеличивает и не распространяет хаос так, как насекомые.              «О. Категория демонических насекомых включает фактор заразности».              В этом и правда был смысл. Кузнечики не просто превращались в другой вид кузнечиков; они превращались во что-то гораздо более опасное.              Это сделало бы их достойными изучения.              Должно быть, категорий было много. Если бы он продолжил говорить о них с Кибби, то пришлось бы столкнуться с чрезвычайно специфическими научными терминами, и такой разговор занял бы часы. Редкий шанс, однако. Много ли скучающих, гениальных детей с Артоны, выросших среди исследователей демонов, он мог бы встретить в своей жизни?              Олден собирался взяться за получение образования, когда Кибби сказала:              — Быть похожим на кузнечиков плохо. Тем, кто похож, тут бы работать не разрешили.              — Люди могут быть похожи на кузнечиков?              — Да. Кузнечики странные — они все одинаковые. Большинство видов животных больше как салат: у всех есть различия.              — То есть, не просто разные категории для кузнечиков и для салата, а разные категории для каждого растения салата? — да, потребуется много времени, чтобы в этом разобраться. — А категория демонических насекомых — самая худшая?              Она покачала головой.              — Нет, я думаю, что худшие — для вещей, которые приходят из сломанного измерения. Мы их здесь не изучали. Может быть, уважаемый мастер Ро-ден изучал, но это была бы частная работа. После них худшая категория ----------. Это означает существо с высокой властью и высоким потенциалом для увеличения и распространения хаоса, с которым они сталкиваются. Затем есть…              — Подожди, — Олден перебил её, когда в нем зародилось подозрение. — Высокий потенциал для распространения хаоса. Как у кузнечиков. Разве люди могут быть такими?              — Да, — ответила Кибби. — Такие люди не могут приезжать в эту часть луны Тхегунд. Нам всем приходилось проверяться каждый год. Мне приходилось проверяться чаще, потому что моя власть выше.              — Из-за власти у тебя выше потенциал для распространения хаоса?              Кибби нахмурилась.              — Не думаю. Наверное, это просто означает, что было бы хуже, если бы он был.              — Высокий потенциал хаоса — это… плохо.              Кибби кивнула.              — Эм… просто интересно, во что превращается человек с высоким потенциалом хаоса, если попадает в место вроде луны Тхегунд. В демона, да? Они похожи на кузнечиков или…              — Не знаю. Это очень плохой вид демона. Мы их тоже не изучали. — она посмотрела ему в лицо. — Ты побледнел. Не волнуйся. Таких поблизости нет.              — Откуда ты знаешь?              — Карта была бы хуже. Не красная.              — Красный — не самый худший цвет?              — Нет. Для луны Тхегунд все очень плохо, но по сравнению с другими местами все не так уж плохо.              — А что, если рядом есть кто-то с высоким потенциалом хаоса, и он просто еще не превратился в демона? — спросил Олден, пытаясь сдержать внезапный всплеск паники. — А что, если это произойдет в любую минуту, и…              — Нет! Так это не работает. Вещи с высоким потенциалом хаоса сразу же превращаются, как только хаос достигает определенного уровня.              Он похлопал глазами.              — Правда?              — Вот почему кузнечики изменились раньше, чем все остальное.              — Ты уверена?              — Я уверена.              «Одной из функций Системы было оказание стабилизирующего воздействия на мое существование».              По догадке Олдена, система делала Клятвенных стабильнее, чем обычный человек. И, возможно, он был прав. Но ему никогда не приходило в голову, что она также могла починить некую часть, которая… дала слабину? Сломалась?              «Подвержен демонизации».              «Подождите. У всех Клятвенных высокий потенциал хаоса? Или только у некоторых? Ханна тестировала Пузырь Терпеливого Ожидания на многих людях, по ее словам, но только у некоторых детей эффект проявлялся необычным. Но я уверен, что она тестировала его на куче Клятвенных, потому что все ее друзья Клятвенные».              «Что на самом деле влияет на вероятность избрания — потенциал хаоса или количество власти, данное при рождении? Или комбинация их обоих?»              Насколько ему было известно, на Земле вся эта история с потенциалом хаоса существовала только в качестве теории.              Олдену просто не хватало информации. Может, у него и был высокий потенциал, а потом… Горгон его исправил? А затем Система удвоила его?              Его власть столкнулась с его мастерством, но, как всегда, выстояла.              Кибби сощурилась, глядя на него.              — Ты боялся, что вот-вот превратишься в демона?              — Нет, — сказал он.              — Это тупо. Если бы мы увеличивали хаос, нас бы уже не стало. А раз мы еще есть, наша власть может нас защитить. А теперь, когда она изнашивается, мы, наверное, просто… мы просто… как обычные люди.              Ее губы дрожали.              — У меня много планов, помнишь? — быстро сказал Олден. — И этот разговор помог мне выбрать, какой из них я хочу попробовать в первую очередь.              — Это хороший план?              — Это отличный план.              Олден значительно преувеличивал.              — Хотя и очень странный. Пожалуйста, не думай, что я слишком странный, чтобы со мной дружить.              — Не буду, — торжественно сказала она.