Незримая охота

Неловкое молчание затянулось на долгий миг: Пирра и Афина смотрели то на него, то на Синдер. Его сердце гулко стучало в груди, а в голове раздавался шум волн, разбивающихся о берег. На его лице отразился шок, но, учитывая, насколько неожиданным было обвинение, это сыграло в его пользу. — Охотник? — спросил он, застыв между шоком и смехом. — Я!? Глаза Синдер сузились. Чего она ожидала — что он вздрогнет, отшатнется и закричит, что она его раскусила? Он солгал. Он лгал, надеясь на лучшее. — Это была шутка, верно? — Он посмотрел на Пирру, как бы спрашивая, в курсе ли она. — Это шутка отца, защищающего свою дочь. Он что, говорит это каждому, кого приглашает? — Нет. — Пирра покачала головой и посмотрела на Синдер, в её голове зародилось зерно сомнения. — Это было не смешно, папа. — Алекс, — прошипела Афина. — Надеюсь, у тебя есть веская причина так говорить. — Её взгляд скользнул к Жону и обратно к мужу, а голос понизился. — И если бы ты знал, что кто-то охотник, ты бы не пригласил его в наш дом. Разумеется. Надеюсь, это просто глупая шутка с твоей стороны. Синдер оказалась в ловушке. Зажата между своим прикрытием и знанием. Она могла настаивать на том, что он охотник, и потерять то, что у неё здесь было, или позволить ему выйти сухим из воды и сохранить своё прикрытие. Он учащенно дышал, гадая, какой подход она выберет. Всё могло сложиться по-разному. Если она решит, что её прикрытие ей больше не нужно, или сочтёт его смерть более важной, чем она сама, она может просто убить его прямо здесь — и к чёрту всё, что подумает об этом семья Александра Никоса. Она могла бы покончить с собой после этого или даже объявить себя охотницей и вовлекать их в свои дела всё дальше и дальше. Жон держал руки над столом, несмотря на то, что они так и чесались прикоснуться к пистолету, чтобы убедиться, что он все ещё на месте. Улыбка Синдер стала шире. — Шутка, — поддразнила она. — А может, проверка. Никогда не знаешь, кто может сказать "да". — Папа. — Пирра растроганно рассмеялась. — Господи, ты меня напугал. — Её глаза встретились с его глазами. — Жон не может быть охотником. Это нелепо. — Согласна, — сказала Афина, — он слишком вежлив. Так что давайте не будем говорить о преступлениях за столом. — Может, тогда о семье? — предложила Синдер. — Ты уже познакомился с нашей. Почему бы не рассказать нам немного о своей? Они живут в Бостоне, не так ли? — Да. — Как было известно Синдер. — Мои родители и семь сестёр. — Должно быть, нелегко заботиться о такой большой семье. — Глаза Синдер встретились с его глазами и ярко загорелись. Вокруг них обоих витал запах огня, а его рот был полон пепла, когда он ел. — Слишком много людей, за которыми нужно присматривать в любой момент. Ты не волнуешься за них? Большие города не всегда безопасны. — Я доверяю им. Они могут сами о себе позаботиться. — Не сомневаюсь. Если ты можешь жить один так далеко, они должны быть самодостаточными. — Синдер оперлась локтем на стол и положила подбородок на руку. — А где ты живешь? Я должен отвезти тебя обратно сегодня вечером. Небезопасно бродить в одиночку. — О, это хорошая идея, — сказала Афина, не замечая напряжения Жона. — Было бы несправедливо, если бы Жон прошел весь путь пешком обратно, когда мы пригласили его в гости. — В этом нет необходимости. Я могу вызвать такси. — В этом нет необходимости, Жон. Друг моей дочери — мой друг. Просто скажи, куда я тебя отвезу. — В том многоквартирном доме, — соврал он, назвав старый адрес. Он был разрушен, и Синдер это знала, но могла предположить, что он остановится в одном из соседних. Если все пойдет хорошо, то Синдер убьют уже сегодня. Ему просто нужно было выиграть время. — Хватит, — сказала Афина. — Если мы будем продолжать говорить об уходе, Жон решит, что мы пытаемся ему намекнуть. — Она наклонилась вперед, чтобы подлить ему сока. — Почему бы тебе не рассказать нам немного о себе? Что тебе нравится, какие у тебя увлечения. Он бросил взгляд на Синдер. Она выглядела покорной — даже незаинтересованной, — откинувшись в кресле и позволяя себя перебивать. Ее глаза закрылись, и он напрягся, готовый сбить со стола стакан, если она проявит хоть малейший признак засыпания. Руби и остальные уже должны были приблизиться. Всё, что ему нужно было сделать, — это не дать ей уснуть. Поэтому он громко рассмеялся и постарался ответить с той же громкостью. — Ну, я всегда увлекался спортом...

/-/

В Вейле царила суматоха. На полицейский участок напали люди в капюшонах и масках, вооруженные самым разным оружием — в том числе и автоматическим. Крики раненых смешивались с криками и воплями убегающих, хотя последних было не так уж много. Штурм начался более шести минут назад, и большинство мирных жителей уже давно разбежались. Остались лишь те, кто прикидывался мёртвым или пытался спрятаться, а теперь, поняв, что нападавшим нет до них никакого дела, наконец-то отползли в безопасное место. — Подумать только, я посвятил свою жизнь защите людей, а всё закончилось вот так. Насилие между людьми, кровопролитие и смерть. Он всегда боялся этого — возможности того, что Гримм может захватить высокопоставленного правительственного чиновника. Он боялся разве что президента, сенатора или любую другую важную фигуру. Это было не так опасно, но всё же по-своему болезненно. Люди, с которыми они сражались, этого не заслуживали. — Это необходимо, — сказала Вельвет, стоя рядом с ним на крыше вдалеке. Он был слишком стар, чтобы так сражаться. Он только замедлит их. — И здесь нет никого, кто не знал бы, во что ввязывается, — добавила она. — Ты позаботился об этом. — Я не сбрасываю это со счетов, но всё равно отчаиваюсь. — Озпин наблюдал в бинокль, как взрыв пронесся по гаражу, выпустив дым в ночное небо. Шесть охотников бросились ко входу, держа оружие наготове. Путь до камер будет долгим, и не было никакой гарантии, что они не потеряют больше людей, чем спасут. И каким бы ни был результат, охотников будут презирать во всём городе. Если уже не презирают. — Если бы "необходимость" избавляла от чувства вины, Вельвет, я бы меньше беспокоился о сегодняшнем вечере. Увы, это не так. — Участок не слишком многолюден. Даже если погибнут все люди, находящиеся там и на нашей стороне, это пятьдесят человек. Если Синдер не погибнет, то мы потеряем более пятидесяти миллионов. И это только за первые несколько лет. Он согласился бы, но её нигде не было видно. Неужели они недооценили её? Был ли Жон в безопасности? Есть ли у всех этих смертей какая-то цель? Он должен был поверить в это. Только бы не оставлять Синдер в одиночестве, обдумывая их действия и планируя свои дальнейшие действия. Все, что могло бы отвлечь ее внимание от Домена, даже если бы она сама не двигалась в ответ на их нападение. — Спасибо за твои слова, Вельвет. Девушка пожала плечами. — Я просто указываю на очевидное. Даже если мне это тоже не нравится... Изнутри доносились выстрелы, а вдалеке всё громче выли сирены. Полицейские из других городов ещё не успели отреагировать на это, если вообще собирались, но патрульные машины Вейла должны были вернуться, а другие офицеры, не находящиеся на службе, сочли бы необходимым откликнуться. Среди них должна была быть и Синдер, но что-то подсказывало ему, что ее не будет. Озпин поднёс телефон ко рту. — Две машины приближаются с запада. Засада готова? — Да, сэр, — ответил голос. — Мы сделаем всё что нужно. Что нужно. Он вздохнул. Верил ли кто-нибудь из них в это или просто повторял, чтобы успокоить себя? Он был точно таким же. Отвлечь Синдер было необходимо, а стрелять по офицерам — нет. Это было лишь средство достижения цели, и они делали это, чтобы привлечь ее внимание. — Стреляйте чтобы заставить их залечь, — приказал он.— Нам нужно только прижать их к земле. — Озпин проследил за машинами. — Сейчас! Полицейские машины пересекли, казалось, пустой перекресток на подъезде к станции. Однако с боковых дорог выехали два фургона, заметно проскочив на красный свет, и врезались в бока патрульных машин. Громкий визг металла и шин перекликался с предсмертным воем сирен, когда они столкнулись на дороге, одна из них даже перевернулся на бок. Двери фургонов распахнулись, и из них выскочили вооруженные мужчины и женщины, держа наготове оружие и выкрикивая требования. Ответного огня, к счастью, не последовало, и Озпин вздохнул с облегчением, когда полицейских вытащили из фургона, испуганных и раненых, но живых, и, конечно, в ближайшем будущем они останутся таковыми. Все могло быть гораздо хуже. Офицеров поставили на колени и связали им руки за спиной. С такого расстояния невозможно было разобрать выражение лиц и слова, но, по его мнению, они были разделены между гневом и страхом. — Мэнсон, — сказал он в телефон. — Есть новости о Никосе? — Никакого движения, Озпин. В его доме тихо. Ничего? — А Жон? — Всё ещё внутри, по крайней мере, насколько я могу судить. Нет новостей — хорошие новости. Значит, в безопасности, или можно надеяться. Жон не погибнет без выстрела или демонстрации своих возможностей, значит, Синдер всё ещё занята. И готова не обращать на это внимания. Беспокоит. Очень сильно. — Вельвет, я хочу, чтобы ты отправилась обратно в Маяк и держала остальных охотников подальше от неприятностей. — И оставить тебя здесь? — Я не совсем беспомощен, моя дорогая. Иди. Вы с Вайс унаследуете мою работу. Пора бы тебе получить опыт руководства. — Это ведь не что-то вроде "избавиться от меня, чтобы ты мог ринуться в бой и умереть"? Он не смог удержаться от смеха. — Это не очень-то поможет, верно? Я старый человек, Вельвет. Я буду наблюдать за всем отсюда. Я просто опасаюсь, что некоторые из наших более импульсивных могут попытаться помочь. Должен быть кто-то, кто помешает им это сделать. Наша цель сегодня — не обязательно победа. Как бы печально это ни звучало. Это значит, что они не должны были вернуться живыми. Или вообще. — Я понимаю. — И она понимала, ибо была воспитана им. — Я позабочусь обо всём. Он смотрел, как Вельвет удаляется и спускается по пожарной лестнице. Пусть она и не дралась так часто, как другие, но она выросла в Маяке и училась у него. Поначалу не без умысла. Она была таким любопытным ребенком, и в то время он не знал, как воспитывать её и Оскара. Просто нужно было держать их рядом с собой и не допускать неприятностей, а они уже сами все поняли. К тому времени, когда он начал стареть и задумываться о будущем, Вельвет уже работала рядом с ним. — Вайс и она хорошо позаботятся об охотниках, если, конечно, они понадобятся после сегодняшней ночи. Конечно, ничего нельзя было сказать. Маяк намекал, что это явление, которое не раз случалось в истории. Циклическое событие, которое будет происходить снова и снова, как растущая луна, но гораздо реже. Возможно, это займёт сто лет, а может, и больше. Если Вайс и Вельвет удастся это время получить, этого будет достаточно. Они могли бы использовать его для исследований и подготовки к встрече с теми, кто придет после них. Подняв телефон, Озпин заметил ещё несколько приближающихся машин. — На юге, по Шестой. Быстро приближаются.

/-/

— Становится всё труднее дышать. — Это хороший знак, — прохрипела Блейк, отворачивая свою кошачью голову от горячего ветра. — Это значит, что мы близко к эпицентру. Горячий пепел поднимался и обжигал воздух вокруг, оставляя перед глазами волнистые линии, искажавшие зрение хуже любого пустынного миража. Влага была практически выжжена из воздуха, а воздух стал сухим и горячим. Неудивительно, что вся растительная и животная жизнь погибла. — Нора ничего об этом не говорила... — Если честно, она, скорее всего, этого не чувствовала. — Руби все это не волновало. Её форма была призрачной, поэтому у неё не было нервных окончаний, чтобы чувствовать жар, не говоря уже о том, чтобы страдать от него. Жону не приходилось дышать под водой, когда он приходил, а на тебя не действовала гравитация. Это потому, что здесь у вас не было физических тел. А теперь они были. Даже в человеческом облике она была Гриммом, маскирующимся под человека, а не человеком. Теперь у нее были легкие, и они горели при каждом вдохе. Нора даже не представляла, насколько хуже существовать здесь. Форма души защищала ее от всего этого. Если она думала, что у неё всё плохо, то Адаму пришлось несладко. Бык мало что мог сделать для своей защиты, а его копыта не идеально подходили для перемещёния пепла или затвердевшего и скользкого камня. Он справлялся, но было видно, что он измотан. Как и все они. По мере того как они приближались к центру Владения Синдер, воздух становился всё жарче, а каждый шаг давался всё труднее. Сама земля под ними горела, и Блейк взяла за правило перепрыгивать с одной лапы на другую, избегая голого камня. Мы не рассчитывали на это. Мы так сосредоточились на том, как победить Синдер, что не задумывались о том, как трудно будет войти в её Владения. В голове крутился вопрос, смогут ли они вообще выдержать жару в ее владениях. Вдруг она окажется настолько сильной, что они не смогут подойти достаточно близко, чтобы атаковать? — Больше людей, — отметила Руби. Это уже другое дело. По мере того как они приближались к месту, где, по их предположениям, находилась Синдер, количество её рабов увеличивалось. Души мужчин, женщин и детей бродили по окрестностям. Они были одеты во всевозможные одежды — от спортивных костюмов до пижам и даже обычной одежды. Все они избегали их компании, сторонясь Блейк и Адама и прячась при их приближении. Вайс не могла поверить, что они так поступают с ними, да ещё и ждут рядом с местом, где их используют в качестве человеческих жертв. Почему бы хотя бы не спрятаться в пепельных пустошах и не надеяться, что Синдер их не найдёт? Если у неё было из чего выбирать, она не стала бы тратить силы на охоту за теми, кто находился дальше. Неужели они настолько побеждены? Нора без труда обнаружила их. По крайней мере, Синдер их не заметила. Они знали, что перед ними пепел и дым, а не адский огонь и сера. Это уже достаточно сложно. Мы никак не можем встретиться с ней в её Владении. Сама среда убивает нас. Вода была нормальной. Небо было нормальным. А эта жара? Ничто не могло долго выдержать её. И чем жарче становилось, тем лучше они понимали, что приближаются. — Продолжайте двигаться, — пыхтела Вайс, не обращая внимания на две души, бежавшие в панике. — Мы не можем останавливаться и отдыхать, когда она может вернуться в любую секунду. Нужно найти этот огонь и погасить его. — Как? — хмыкнул Адам. — Засыпать его пеплом? — предложила Руби. — Или обрушить камни. Посмотрим, когда доберёмся до места. Как бы ни беспокоила её жара, Вайс подозревала, что именно Руби придётся тушить огонь. Никто из них не мог на это надеяться. К счастью, ее силы как раз подходят для этого. Никто другой не сможет так размыть скалу и вызвать обвал, как она. Они шли ещё пять или шесть минут. Казалось, что дольше. Воздух становился всё горячее, заставляя их прикрывать глаза при каждом шаге. Влага испарялась с ее тела. Усилился и ветер, вероятно, вызванный огнем и вырывавшийся из вентиляционных отверстий под землей. Кстати, о земле: Вайс чувствовала, как по ногам ползет жар, говорящий о невыносимо жарком огне внизу. Если Синдер не спит, то сейчас самое подходящее время для того, чтобы земля под нами треснула. К счастью, её нездоровые мысли не оправдались. Они остались незамеченными, как и сотни других душ в этом районе, а поскольку все они, казалось, толпились вокруг ее центра, это позволило им подобраться даже так близко, не обнаружив себя. Когда они поднялись на очередной подъем, Вайс попятилась и упала на колени. Блейк успела подхватить ее. — Это из-за жары? — Нет. Из-за отсутствия солнечного света. — Она посмотрела вверх. Небо было чёрным и туманным — только не туманным. Это был густой смог, накрывший пейзаж, как купол. Свет, который они видели, состоял из внутреннего света от пожаров, отражённого от дыма, и небольшого количества естественного солнечного света, проникавшего сквозь него. Для зрения это был в основном свет от костров. От которого она, очевидно, не могла поддерживать себя. Проклятая логика Гриммов. Как подобное может иметь смысл? — Со мной всё будет в порядке, — сказала она, поднимаясь с помощью Блейк. — В сочетании с жарой и ходьбой. — Хм... — Блейк как будто не поверила ей. — В драке от тебя толку не будет. — Будем надеяться, что до этого не дойдёт. — Надеяться не... — Адам прервал её громогласным фырканьем. — Кто-то приближается. Вайс подняла голову и проследила за его взглядом. Это была человекоподобная фигура. Из-за расстояния и жары трудно было разобрать детали, но сам факт приближения не оставлял сомнений в том, что это Нора. Или Синдер, хотя последнее казалось маловероятным. Когда фигура помахала рукой над головой в знак приветствия, Вайс облегченно вздохнула. Нора подбежала к ней, не заботясь ни о тепле, ни о кислороде, в очередной раз показывая, что здесь её душа, а тело — нет. Как она могла улыбаться, Вайс не представляла. Наверное, от облегчения. Или глупой надежды. Она подошла и взяла руки Вайс в свои, лучезарно улыбаясь. — Вы справились. — В определенном понимании этого слова — да. Вайс тяжело дышала. Нельзя было терять время, и она не была уверена, что сможет ждать ещё долго. — Скажи, что знаешь, где огонь. Мы должны найти его сейчас. Это... Мы не сможем здесь долго продержаться. — Я знаю, где он. Я держалась поблизости, чтобы не потерять его из виду. Слава Богу. Даже найти огонь было лишь первым препятствием, которое едва не привело их к гибели. Они вчетвером двинулись за Норой, с трудом удерживаясь на ногах, пока она вела их вниз по последней дюне пепла и к другой. Нора без труда взобралась на неё. Пепел даже не шелохнулся под её ногами. А вот им пришлось спотыкаться и шататься, преодолевая гравитацию и сползающий вниз пепел, как мелкий песок. В конце концов Блейк пришлось упереться лапами в землю, а Вайс прижалась к ее спине и её практически пришлось тащить вверх. Там, на другой стороне, затвердевший каменистый склон спускался в кратер. Пепла не было — вероятно, потому, что его с такой силой выбрасывало из горящей и пузырящейся дыры в центре, что он не оседал поблизости. Словно огромная трещина, прорезавшая землю, он напомнил Вайс подземный кратер в Туркменистане. Она видела его на фотографиях, и люди называли его "вратами ада". Однако этот кратер казался ей более соответствующим прозвищу, поскольку в нём не было видно дна. Подойдя ближе и борясь с жаром, волнами прокатывающимся по скале, они увидели, что внизу горит пламя, затем оно распространялось по десяти или более туннелям, откуда, без сомнения, распространилось по всему Владению. Сам огонь горел в самом центре — и наименование огонь не было точным. Можно было предположить, что это одиночное пламя или горящий хворост. Это был отдельно стоящий ад шириной около сотни метров, в котором, похоже, нечему было гореть. На Земле можно было бы предположить, что это вечный газовый огонь, если бы такой мог существовать. Здесь же знали, что он сжигает души. Их использовали как хворост и топливо. — Руби, — задыхалась она. — Сделай что-нибудь. Погаси его. — Где Синдер? — Я не знаю, и мне всё равно. Мы сгорим здесь, если ты не прекратишь этот пожар! Возможно, она где-то там, внизу. — Она опустилась на камень, держась одной рукой за него, и зашипела, когда он обжег её. План начинал рассыпаться. Так не должно быть. Иначе они погибнут. Руби подплыла к краю ямы и посмотрела вниз. Огонь был жарким, как солнце, а звук горения — высоким. Как будто он не ревел, а кричал. Господи, может, так оно и было. Может, это и были человеческие крики, о которых говорила Нора. — Не спускайся! — прокричала Блейк. — Может показаться хорошей идеей использовать свои силы, чтобы ускорить огонь и заставить его погаснуть, но он питается душами и может питаться тобой. Кивнув в ответ, Руби спустилась в яму и осмотрела ее края. Скала и стены, несомненно, в поисках слабых мест. Найдя что-то, что привлекло её внимание, она уперлась руками в каменную поверхность и закрыла глаза. Время шло. Для них — секунды, но если судить по громким и зловещим трещинам, дождю из пыли и увядшему виду самой скалы, для неё прошло больше времени, чем для них. Трещины медленно начали появляться, распространяясь, как паутина, и становясь все больше и больше. Сверху посыпался дождь из пыли, а скала разрушалась за то время, которое заняло бы от тысяч до сотен тысяч лет, и все это за одну минуту. Несколько крупных камней вырвались из-под ног, так как их прижимало к стене. Они упали в огонь. За ними последовали другие. Сначала их было немного, но их количество росло, пока валуны размером больше самой Руби не стали падать и разбиваться в костёр. Они падали сквозь него, и если внизу и была земля, то они не слышали удара. Это не работает. Слишком много огня и недостаточно камня. Однако Руби не остановилась. Держась одной рукой за камень, она начала парить по периметру, упираясь рукой в скальную поверхность в трех-четырёх метрах от обода. Так близко к огню, что он должен был быть близок к тому, чтобы схватить ее. Пока она кружилась вокруг него, скала начала крошиться и осыпаться. Далеко не естественная эрозия, она прорезала тонкую линию под несколькими тоннами твёрдого камня. Как только эта линия ослабла, верхняя часть, внезапно лишившись поддержки, начала опрокидываться и падать внутрь. Первая волна камня пронеслась сквозь огонь, но почти не затушила его. Мгновение спустя ударила вторая, заставив пламя лизать и плясать вокруг нее, но снова ничего не сделав. Третья, однако, ударила в один из туннелей, запечатала его, и огонь затрепетал. Направление огня тоже изменилось: теперь он горел не во все стороны, а в сторону от туннеля. Они как-то подпитывали огонь? Что-то связанное с жертвоприношениями. Должна же быть причина, по которой Синдер потратила время на их рытье, пусть даже только для того, чтобы жар распространялся по ее Владениям. А что, если это было сделано для того, чтобы зачерпнуть топливо или соединить другие жертвенные ямы с этим центральным костром? А что, если эта яма, которую видела Нора, была не единственной? — Туннели! — крикнула Вайс. — Запечатай туннели! Посыпались новые камни, и Руби блокировала их один за другим, используя свои силы, чтобы обрушить некоторые из них и завалить камнями другие. По мере того как они блокировались, ветер, дующий в огонь, ослабевал и угасал. Огонь становился все выше и жарче, и на мгновение Вайс испугалась, что сделала ещё хуже. А потом он затрепетал. Дрогнул. Заколебался. — Работает, — прошептал Адам. — Пламя меркнет. Глубоко под землей что-то зашевелилось.

/-/

Синдер вскрикнула. Это произошло внезапно, неожиданно и без предупреждения. Она вскинула голову. Ее глаза расширились, на мгновение выпучились и засветились интенсивным светом. Впервые на ее лице появилось нечто иное, чем самодовольное удовлетворение и мстительное ликование. Шок. И, возможно, даже небольшой страх. — Алекс? — спросила Афина, положив руку ему на плечо. — В чём дело? — Ты! — Взгляд Синдер был устремлен не на жену или дочь. Глаза были устремлены на него, когда он поднимал свой стакан с соком. Вода в нем завибрировала, реагируя на ее или его реакцию. — Это твоих рук дело, — прошипела она. Его? Вайс и Руби! Должно быть, они нашли её. Его сердце забилось быстрее от волнения. Если он оставит её в этом мире, она не сможет среагировать и защитить себя. Он поднял свободную руку, изображая замешательство. — Мистер Никос? Я не совсем понимаю, о чём вы. Что случилось? Синдер уставилась на него. Через секунду её взгляд переместился на телефон, который она отключила, сложив дважды два и наконец-то поняв, что нападение на участок было совершено не для того, чтобы её отвлечь от него, а чтобы отвлечь её от того, что он сам был отвлекающим фактором. В кои-то веки он позволил себе искривить губы в улыбке. Шах и мат. Улыбка померкла секундой позже, когда глаза Синдер вспыхнули, а в воздухе вокруг неё появился запах пепла. Она встала, опрокинув стул и притягивая к себе все взгляды. Одна её рука опустилась на стол, а другая поднялась перед ней. На глазах у Афины и Пирры вспыхнула искра. Их рты раскрылись. Синдер швырнула ее в сторону, на кухню. К газовой плите и другим приборам. Жон повалил Пирру на пол. Окружающее их пространство взорвалось.