Незримая охота

Пепельные облака вздымались над горизонтом, закрывая большую часть солнечного света и погружая землю в тень. Шлейфы дыма, одни почерневшие, другие бледно-серые, нависали друг над другом, словно смог. На границе с хвойным лесом шел мелкий дождь из пепла, осыпая деревья белым. Было жарко. Это было видно по тому, что некоторые деревья почернели, а другие горели. — Она вторгается во Владения, окружающие ее собственное, — прорычал Адам. — Удушает. Сжигает. — Ни один Гримм не бросил нам вызов, — сказала Вайс. — Мертвы. Они бы сопротивлялись медленной гибели своего Владения. — Адам прав, — сказала Блейк, ее длинные и извилистые мышцы вздулись, когда она вытянулась перед ними. — Тот, кто назвал эту землю своей, в ярости бросился бы за ней. Скорее всего, Синдер их почувствовала и убила. Вайс остановилась перед тем местом, где начинался пепел. — В таком случае, может, нам стоит войти в человеческом обличье? — Ты единственная здесь, у кого оно есть. Адам, Руби и я — Гриммы, и это наш мир. Мы не можем превратиться в людей здесь так же, как вы не можете превратиться в Гриммов в своем. — Кошка покачала головой из стороны в сторону, принюхиваясь к воздуху. — Но мы маленькие, а Руби практически неосязаема. Если мы не будем поднимать шум, то останемся незамеченными. Должны. Этого было недостаточно, чтобы вселить в нее уверенность, но это было все, что они могли получить. Вайс чувствовала себя более чем не в своей тарелке: человек стоял рядом с говорящей пантерой, быком и парящим призраком. Отсутствие оружия, которое можно было бы использовать, усугубляло ситуацию, но, не зная, с чем именно им придется столкнуться, она не имела особого выбора. Уже чувствовался недостаток солнечного света. Движения рук были вялыми, глаза чесались. — Значит, нам нужно не устраивать шума. — Проблема в ней, — сказал Адам, кивнув головой в сторону Руби. — Само ее присутствие разрушает мир вокруг нее. Я почувствовал ее, как только она вошла в наш дом. — Что!? — Она повернулась к нему. Руби улетела, не сказав ни слова. — Почему ты не сказал об этом раньше? Ты думаешь, это игра? Нам нужно избежать обнаружения. Если Руби не сможет этого сделать, значит, эту информацию мы должны были узнать заранее. Она могла быть там и помогать Жону. Руби, как и подобает призраку, молча следовала за ними. Трава под ее ногами засыхала и умирала, превращаясь в перегной. ее близость к ним не создавала никаких проблем, но Вайс чувствовала усталость, просто глядя на нее. — Она нам нужна, — откровенно заявила Блейк. — При всём нашем желании мы с Адамом не сможем справиться с Гриммом размером с Левиафана. Да и ты не сможешь работать без солнечного света. Она принадлежит к их роду Илк. Древний Гримм. У нее та же сила. Вайс скептически посмотрела на Руби. — Ты Древний Гримм? Но... ты такая маленькая. Руби беспомощно пожала плечами. — Размер — не единственное определяющее условие, — сказала Блейк. — Левиафан был гигантским, и твоя форма тоже велика, но даже в этом случае не настолько, как у Левиафана. Это больше связано с возрастом, а есть несколько понятий, столь же древних, как само время. И не таких могущественны, полагала она. Смерть и распад рано или поздно настигают всех. Ее нельзя было обогнать, и никакие размеры или сила не позволяли ее победить. — Сможет ли она убить Синдер? — Не одним прикосновением, — ответила Руби, ее голос был легок, как звон далеких колокольчиков. — Гриммы бессмертны духом. Однако они могут стареть. Кожа может сморщиться, кость — сломаться, а чешуя — рассыпаться. — Огонь может прогореть, — добавила Блейк. — Ясно, что она хочет поддерживать пламя. Если ты сможешь погасить его или даже заставить сгореть самому, у него иссякнет топливо и он умрёт. Именно тогда она будет слабее всего. — Как вы можете быть уверены? — спросила Вайс. — Я не могу. Я делаю предположение, основываясь на том, что мы знаем. Однако Левиафан — океанский Гримм. Он силен в своем Владении — океане. Ты — солнечный Гримм и черпаешь силу в нём. Синдер пахнет огнём. — И пеплом. — Да, но я начинаю сомневаться, является ли пепел ее Владением или просто побочным продуктом. Вайс задумалась. Нора упомянула, что единственной частью Синдер, которую она видела, был усик, выходящий из огненной ямы. Это указывало на то, что Синдер находилась в огне под землей, а пепел выбрасывался вверх и на землю. Может ли быть, что пепел — это просто что-то естественное, возникшее в результате ее огня, а не ее Владения? Может быть, Владение Синдер находится под землей? В этом был какой-то странный смысл. У Жона был свой океан, но под ним находилась и земля. Однако он не мог управлять твёрдыми породами и грязью. Это была лишь основа, на которой обитал его океан. То же самое может быть и здесь, а это значит, что способность Синдер чувствовать их будет ограничена только приближением к огню. Не пепел или дым. — Значит ли тот факт, что она пахнет пеплом, что она имеет над ним власть? — Нет. — ответила Руби. — Жон контролирует всю воду, но пахнет солёной водой. Я контролирую время, но пахну увядающими цветами. Запах — это то, к чему ты близок. Если бы Жон жил в реке, он бы пах пресной водой. Если бы я жила среди животных, то пахла бы разлагающейся плотью. Так что Синдер пахнет пеплом, потому что в ее пламени много пепла. Не обязательно потому, что она контролирует этот пепел. Это полезно знать. — Значит, нам не грозит опасность при входе в пепельные поля. Вайс сделала шаг вперёд, закрыв глаза, когда вошла в густой дым. Она больше чувствовала запах, чем видела остальных, пришедших с ней. Дым был горячим — не настолько, чтобы обжечь, но так, что кожу покалывало. Крошечные частички горячего пепла осыпались на неё и разлетались в стороны, уносимые горячим воздухом, вырывавшимся наружу. Под её ногами трава уступала место песку. Он смещался под ногами, поддерживая ее вес и заставляя приспосабливаться. Когда дым рассеялся, пейзаж перед ней выглядел почти как пустыня — песок был выбелен до белизны. Если бы не плотные облака, закрывавшие солнечный свет, можно было бы подумать, что это один из тех пляжей с белым песком. Однако трудно было не обращать внимания на знойную жару и запах. — Если раньше и были какие-то сомнения, то теперь они исчезли, — сказал Адам. — Это её Владения. Вайс кивнула. — Тогда, думаю, нам лучше отыскать её побыстрее.

/-/

Дом Пирры был просторным, расположенным на небольшом участке земли, обнесенном стеной, с обширным палисадником, подъездной дорожкой и двумя машинами. Он был окрашен в коричневый цвет с белыми дверями и окнами. По краям сада росли цветочные клумбы и высокая живая изгородь, примыкавшая к стене из красного кирпича по периметру. Дом не горел. Но пахло так, будто он был в огне. — Красивый дом, — сказал он. — Дом, — ответила она. — Ты живешь в квартире, не так ли? — У моей семьи есть дом в Бостоне, а здесь у меня квартира, да. Его глаза обшарили каждое окно, каждый уголок. Повсюду стоял запах Синдер, от которого у него заныли руки. Он облизал губы и поборол желание проверить, на месте ли его пистолет. Потянувшись мысленно, он поискал воду, которая должна была циркулировать по всему дому. Поблизости было немного, но недостаточно. Даже приблизительно не хватало. По всему дому должны быть водопроводные трубы. Почему я не чувствую воду? — Что-нибудь, что я должен знать? — спросил он, выигрывая время. — Хм? — Пирра хмыкнула, в тоне ее прозвучало замешательство. Она убрала с лица несколько прядей пунцовых волос. Мгновение спустя оно осветилось. — О, я должна рассказать тебе о своих родителях. С отцом ты уже знаком, а мою маму зовут Афина. Афина Никос. Ты ей понравишься, я уверена. Она немного консервативна, но не назойлива. Она из тех, кто считает, что каждый волен жить так, как ему хочется. Однако она ценит вежливость. — Я буду иметь это в виду. Честно говоря, он не хотел больше знать о том, какими хорошими людьми были ее родители. От этого то, что он знал, становилось ещё хуже. Даже если мать была жива, её муж был убит, а она об этом не знала. В этом смысле неведение не было благом. Вздохнув, он потёр руки и поправил воротник рубашки. Нервные действия Пирра легко уловила, хлопнув его по плечу и пообещав, что все будет хорошо. — Они не такие уж и страшные, Жон. Гарантирую. — Да. Не такие уж и страшные ... Было восемь. Вайс и остальные должны были войти, если уже не вошли. Чем дольше он медлил, тем больше подвергал их риску. В безопасности Маяка было так легко говорить о том, что он готов пожертвовать своей жизнью ради них. Чертовски легко. Куда делась эта смелость? Если он будет медлить и дальше, то никогда не сможет этого сделать. — Готов, как только ты будешь готова, — солгал он. — Они тебе понравятся. Обещаю. — Пирра нервно подошла к двери, несмотря на свои слова. Постучав один раз, она открыла дверь, просунула голову внутрь и позвала: — Мама, папа. Я вернулась! — Махнув рукой, она прошла в коридор. Хорошо освещённая прихожая с белыми стенами, семейными фотографиями и богато украшенным столом из черного металла со стеклянной столешницей. Тишина, которая их встретила, заставила Жона нервничать. По крайней мере, до тех пор, пока в другом конце коридора не открылась дверь и не появилась более взрослая версия Пирры. Старше, полноватая, с самой дружелюбной улыбкой, которую он когда-либо видел, Афина Никос вышла в коридор с ярко-зелёными глазами того же оттенка, что и у её дочери. Человеческие глаза; они не светились. — С возвращением. — Женщина приняла его и улыбнулась ещё ярче. — А ты, должно быть, Жон. Очень приятно познакомиться. — И мне приятно, мэм, — ответил он с замиранием сердца, когда она пожала ему руку с самым тёплым выражением лица, которое он когда-либо видел. Почему она не могла быть ужасной ведьмой? Почему она не могла отвернуться и насмехаться над ним? Это сделало бы все намного проще. — Спасибо, что разрешили мне прийти на ужин. — Нет. Спасибо тебе. Пирра приводит домой так мало друзей. — Не так уж мало... — О, Боже. Твои легкоатлеты не в счёт. С ними ты говоришь только о соревнованиях и беге. Настоящие друзья. — Афина рассмеялась и наклонилась к нему. — Боюсь, тебе придется присматривать за ней. Она отпугивает девочек тем, что слишком бойкая, и отпугивает мальчиков тем, что лучше их. Лицо Пирры совпадало по цвету с ее волосами. — Мама! — Не переживайте. Я вырос с семью сестрами, так что привык к тому, что девочки надо мной главенствуют. — Жон! — вздохнула Пирра. — Я бы не... Не поощряй её! Мама! Афина хихикнула и тронула Пирру за плечо. — Мы просто шутим, дорогая. Я знаю, что ты вежливая девушка. В конце концов, я тебя вырастила. Хотя, надо признать, ты слишком сосредоточена на своих забегах и соревнованиях. Не то чтобы это было плохо. Я просто счастлива, что у тебя появился друг, для которого бег не главное. За исключением того, что она подружилась с ним в клубе, и они узнали друг друга во время тренировок. Он не стал заострять на этом внимание и дал им поговорить, втянув воздух через нос. Его обостренные чувства уловили запах курицы и специй, особенно перца и паприки. Огонь и пепел Синдер витали над всем этим, словно дом был усыпан множеством окурков. Ничто не заставляло его думать о засаде. Он вполне ожидал, что они с Пиррой вернутся домой и найдут её мать мертвой — дом превратился в жуткую пыточную ловушку, которой гордились бы фильмы "Пила". Как ни странно, то, что его ожидания не оправдались, заставило его волноваться ещё больше. — Где мистер Никос? — спросил он. — Алекс? Он наверху, в своем кабинете, — ответила Афина. — Просто занимается какими-то последними делами. У него было много работы в течение нескольких недель. — Она заколебалась и подняла глаза к потолку, приложив руку к щеке. Жон был уверен, что знает, почему. Эта женщина беспокоилась о переменах, происходящих с ее мужем. Даже если бы Синдер была достаточно заботлива, чтобы попытаться вписаться в коллектив, между её поведением и поведением настоящего Александра Никоса были бы различия. Манеры, выбор слов и даже походка — всё это создавало впечатление, что он меняется. Афина, вероятно, считала, что это связано с внезапно возросшей нагрузкой на него. Однако она не стала говорить ему об этом. Это было не то, что можно свалить на гостя. — Он спустится, как только мы будем готовы, — сказала она, снова улыбнувшись.— В конце концов, это он пригласил тебя сюда. — Она хихикнула. — Это первый раз, когда он так поступил с кем-то. Должно быть, ты произвёл на него впечатление. — Она подмигнула. — Или заставил его понервничать. — Мама! — прошипела Пирра, покраснев. — Всё не так. Мы с Жоном просто вместе смотрели на маяк. У нас не было свидания или чего-то в этом роде. Скажи ей, Жон. — Мы просто столкнулись друг с другом, — подтвердил он. — Хм. Если вы так говорите... Он знал этот тон. Такой же был у его собственной матери, когда она хотела поддразнить его. Пирра... У неё была замечательная семья. Афина провела их на кухню и через нее. Столовая располагалась с другой стороны, а открытый арочный проем вел в гостиную. Афина усадила Жона и Пирру за стол, предложив выпить содовой и пообещав, что ужин будет готов через несколько минут. Синдер рядом не было. Жон вздохнул и уселся поудобнее, но глаза его не переставали обшаривать комнату, отмечая двери и окна, все пути отхода и нападения. На улице было темно, и он был уверен, что сможет учуять Гриммов, если они подойдут поближе, — но с таким насыщенным запахом огня и пепла в носу легко было бы пропустить что-то более тонкое. — Мне так неудобно за маму, — сказала Пирра, все ещё краснея от смущения. Она села на диван рядом с тем местом, на котором сидел он, хотя на его диване было свободное место. — Не знаю, что на неё нашло, но обычно она не так уж и дразнится. — Хм? Всё в порядке. — Он улыбнулся, как мог. Он беспокоился не о её матери. — Она действительно заботится о тебе. И наоборот, я думаю. Мне показалось, это мило. — Я знаю, но... иногда я думаю, стоит ли мне делать то же, что и ты. Жить отдельно, я имею в виду. — Не всё так просто, как кажется. Пирра с любопытством наблюдала за ним. — Ты скучаешь по жизни с родителями? — Немного. Было тесновато. Наш дом больше, чем этот — на окраине города, — но с девятью людьми одновременно он кажется более тесным. Конечно, отец не так часто бывал дома. Он военный, — объяснил он, прежде чем Пирра успела подумать, что наступила на мину. — А. Значит, его нет в стране? — В данный момент нет. В прошлом году он получил работу по обучению новобранцев. Но до этого — да. Он служил в Японии, а также некоторое время был на Гавайях. А также в Южной Корее. — Должно быть, это было здорово. — Он сказал, что через некоторое время к этому привыкаешь, и оно теряет свою привлекательность. Больше всего его раздражала необходимость покупать машину в каждом месте, куда он ездил, потому что перевозить ее между странами не было смысла. И ещё приходилось выкраивать время, чтобы позвонить нам. — Жон рассмеялся. — Распределить звонок по скайпу между восемью людьми не так-то просто. А если учесть, что мама — юрист... Честно говоря, не знаю, как она находила время, чтобы нас всех воспитывать. — Няни? — Наверное, поначалу, но мои старшие сестры взяли на себя эту роль, когда подросли. — Похоже, тебе их очень не хватает. — Я... наверное, да. Прошло уже несколько недель с тех пор, как я их видел. Ещё до его Пробуждения. Господи, неужели прошло всего каких-то две или три недели с тех пор, как это случилось. А казалось, что больше. С тех пор он общался с родителями только по телефону. Они предлагали приехать в Вейл, но он не хотел подвергать их опасности. И по той же причине он не мог вернуться в Бостон. Может быть, когда всё это закончится... — Я бы хотела с ними познакомиться, — осторожно сказала Пирра. — Похоже, они милые люди. — Уверен, ты им понравишься. — Его мать была бы рада любому его другу, особенно девушке. Настоящей проблемой стали бы его сёстры: они завалили бы Пирру сотнями вопросов за несколько минут. Чёрт. Он очень хотел увидеть их снова.

/-/

Ещё одна группа душ заметила их появление и скрылась. На огромных барханах пепла им было трудно спрятаться — особенно Блейк и Адаму, которые выделялись на фоне остальных. Те немногие души, которых они видели, выглядели как совершенно нормальные люди, очевидно, знали, кто они такие. Нетрудно было представить, как вторгшийся Гримм убивает тех, кто встаёт у него на пути, прежде чем Синдер расправляется с ними. Норы не было видно. Если бы она их увидела, то непременно направилась бы к ним. Однако Владение был таким, как она его описывала. Огромные клубы дыма и пепла вырывались из отверстий, проделанных в поверхности, и вели вниз, в огромную череду взаимосвязанных пещёр, которые горели огнем. — Мы не можем туда спуститься, — без обиняков сообщила Блейк. — Мы сгорим дотла. В подтверждение этих слов внизу раздался гулкий звук, и земля загрохотала. Они отступили от отверстия, наблюдая, как огромная струя перегретого пара вырывается вверх, словно гейзер. Вместе с ним вырвались пепел и дым, ослепившие их на несколько мгновений, пока поток огня внизу не ослабел и не угас. На ощупь скала всё ещё казалась раскаленной докрасна. — Это похоже на лабиринт туннелей, — сказала Вайс. — Огонь, должно быть, горит из центрального места — вероятно, того самого, которому Нора видела, как приносили в жертву людей. Эти туннели должны соединяться с ним, либо потому, что их сделала Синдер, либо потому, что жар и давление прожгли путь через них. — Там может быть давление, — добавила Руби. — Если для основного пожара не хватает вентиляции, давление прокладывает путь. Взрыв газа? Возможно. Вайс не была физиком или химиком настолько, чтобы разбираться в этом вопросе, но в целом гипотеза казалась верной. При условии, что в этом извращённом мире вообще все так работает. Одно можно было сказать наверняка: они не могли спуститься туда и пойти по туннелям, чтобы найти Синдер. Это могло бы сработать, но один такой порыв пламени — и они сгорят. Сверху они тоже не могли идти. Земля была покрыта таким толстым слоем пепла, что даже если бы на ней были какие-то явные изменения ландшафта, они не смогли бы их заметить. — Есть идеи? — спросила Вайс. — Двигаться к центру, — фыркнул Адам. — Огонь распространяется равномерно. Пламя должно быть в центре. Огонь распространяется в зависимости от топлива. Он не равноудален. Однако топливом здесь служили души, и под землей не было ничего, что могло бы заставить огонь распространяться быстрее в каком-то одном направлении. Если пепел распространялся по всем окрестным землям, то Владение Синдер представляет собой постоянно растущий круг. В таком случае Адам был прав. Её "трон" будет в центре. — Нора сказала, что это кратер. У нас не будет ориентиров для работы. — Тогда нам нужно найти Нору, — сказала Руби. Она вздохнула. — По крайней мере, Синдер нас ещё не обнаружила. — Насколько вы в этом уверены? — спросила Вайс. — Уверен, — хмыкнул Адам. — Если бы она знала о нашем присутствии, мы бы прекрасно осознали этот факт. Не самые вдохновляющие слова. Вайс вздохнула и пошла дальше, пытаясь найти хоть что-то, на что можно было бы ориентироваться в густом дыму, застилавшем небо. Кое-где пробивался свет — иначе они не смогли бы видеть, — но он был настолько слабым, что она чувствовала постоянную усталость. Если бы её тело в реальном мире не находилось под солнечной лампой, ей казалось, что она могла бы уже упасть в обморок. — Ещё души, — сказала Блейк, принюхиваясь к воздуху. — За дюной впереди. Она опустилась на спину. — Возможно, тебе стоит поговорить с ними наедине. Вайс окинула взглядом чудовищную пантеру, огромного быка и призрака и кивнула. — Возможно, ты права. Я спрошу дорогу. Поднявшись на дюну и посмотрев на другую сторону, она увидела чуть дальше двух людей. Достаточно далеко, чтобы не услышать их приближения. Они разговаривали друг с другом. Чтобы не кричать и не рисковать, что они снова убегут, она спустилась вниз и направилась к ним. Двое мужчин, один лет на десять моложе другого. Оба азиаты. Неужели сила Синдер распространилась так далеко, или они были американцами? — Здравствуйте, — позвала она, подойдя ближе. — Извините. У вас есть минутка? Оба повернулись к ней лицом. Они не произнесли ни слова. — Я ищу самое центральное место в этом месте. Кратер, где горит огонь. Где собираются люди, чтобы принести кого-то в жертву. Вы знаете о таком месте? Тот, что слева, тот, что постарше, кивнул. — Замечательно. Не могли бы вы указать мне правильное направление? Они вместе указали, подняв руки влево. Насколько она могла видеть, там не было ничего, что указывало бы направление. Ни гор, ни холмов, ни дыма. И все же они оба одновременно указали в ту сторону. Однако ни один из них не заговорил, даже если и понял её. — Спасибо... Они продолжали смотреть на неё. Когда Блейк и остальные перебрались через дюну, они наконец отреагировали: повернулись и побежали прочь. К тому времени как Гриммы добрались до неё, эти двое уже скрылись за дюной из виду. — Ты должна была их остановить, — сказал Блейк. — Что мы будем делать, если они поднимут тревогу? — Поднимут ли? Они здесь такие же пленники, как и все остальные. — Их жизни будут в безопасности, если они будут служить ей. Или они так думают. Некоторым будет всё равно, сколько их погибнет — лишь бы они жили. — Её кошачья голова отвернулась. — Теперь уже слишком поздно. В какую сторону? Вайс указала. — Они оба показали, что в ту сторону. Но я не уверена, что они используют для этого. Какое-то внутреннее чувство или чувство, связанное с Владением? Она не помнила, чтобы чувствовала что-то подобное, когда была в плену у Владыки Солнечного Света, но она получила небольшую часть его силы. Жон тоже обрел способность управлять водой ещё до победы над Левиафаном. Неужели все эти люди постепенно обретали частичку силы Синдер? Если так, то это её не беспокоило, и, должно быть, она не отнимала, а делилась. И сколько бы её ни было, этого было недостаточно, чтобы сражаться с ней. А вот для того, чтобы почувствовать, где находится огонь, этого может быть достаточно. Точно так же, как Жон чувствует воду. — У нас нет причин не доверять им. Пойдёмте. Который час? — Здесь время может идти по-другому, — отозвалась Блейк. — Сейчас 8:14, — сказала Руби. — И двадцать одна секунда. Точно. — Понятно. Она не знала. Сила, — предположила она. — Тогда нам лучше прибавить темп. Озпин скоро начнет атаку.

/-/

— Ужин готов! 8:15. Синдер по-прежнему не видно. Что, если ее здесь не было? Что, если она обманула его, пригласив сюда, а потом уклонилась, воспользовавшись моментом, когда, как она знала, он будет занят, чтобы нанести удар по Маяку, его семье или даже убить вторженцев в её Владения? Всё тело Жона дрожало, когда он садился. Стол был накрыт на четверых и имел прямоугольную форму. Пустое место во главе было оставлено для отца Пирры, он и Пирра сели по одну сторону, а Афина — по другую. Принесли самое лучшее семейное столовое серебро, о чём свидетельствовала его безупречная чистота. Жареные овощи, курица, соус и фаршированные яйца составляли основное блюдо дня. Пахло чудесно. Если не считать пепла, конечно. — Алекс! — позвала Афина. — Пора... — Дверь сзади открылась. — А, ты здесь. В комнату вошла Синдер с лукавой улыбкой и пристальным взглядом. Глаза тлели, как маленькие свечи. Между губ горела сигарета. — Я здесь, — сказал он. — И ты тоже, Жон Арк. Рад видеть тебя снова. Его мышцы напряглись. Пистолет был прижат к спинке кресла. — Ты снова куришь! — с отчаянием проговорила Афина. — Алекс, я уже говорила тебе об этом. Потуши сигарету. Ты же знаешь, что я не приму этого за столом. — Хм. Конечно. — Синдер вынула сигарету изо рта и размолола в пыль на металлическом подносе со стороны кухни. Она пронеслась вперёд, обошла Афину и направилась к единственному стулу, который выдвинула, не сводя глаз с Жона. — Ты превзошла себя, моя дорогая. Выглядит замечательно. — Спасибо. — Афина поцеловала Синдер в щеку. Синдер не сразу отреагировала на это, проявив малейший намёк на скованность. Это был не её партнёр. Её партнёр был мёртв, убит Жоном. Это осталось незамеченным ни Афиной, ни Пиррой, которые не догадались обратить на это внимание. Я сижу за обеденным столом с монстром, который хочет уничтожить весь наш мир. Какого чёрта я делаю? Столовые приборы позвякивали и позванивали, а он все ждал, что что-то произойдёт. Он следил за пальцами Синдер в поисках малейших признаков жара. Курица была разрезана, сочная и белая внутри. Кусочек оказался у нее во рту — или у него — и был легко проглочен. Жон подражал его действиям. Он почувствовал вкус пепла. — Дорогой, — сказала Афина. — С водой опять что-то не так. — Не работает? — спросила Синдер, ухмыляясь Жону. — Неважно. Я вызову завтра сантехника. Она отключила подачу воды в дом. Конечно, отключила. Она знала, что я приду. Он протянул руку, нащупывая небольшое количетво воды в бутылках и унитазах. Но этого было недостаточно, чтобы использовать ее по максимуму. Снаружи, вдали и под землей, было ещё больше. Достать их по трубам было бы почти невозможно. — Расскажи нам немного о себе, Жон, — попросила Синдер. — Я? — нервно кашлянул он. — Рассказывать особо нечего. Я учусь в Истфилде, как и Пирра. Хочу стать врачом, когда вырасту. В свободное время я люблю бегать, так мы и познакомились. — Ты живешь вдали от семьи? — Да. — Ты, должно быть, скучаешь по ним. — Синдер даже не пыталась скрыть ухмылку. — Как давно ты с ними не общался? Его охватил страх. Он сглотнул, борясь с желанием достать телефон и проверить их. Раньше, когда они обменивались сообщениями, все было в порядке. Она пыталась играть с ним, заставляя его нервничать. Угроза была ясна как день. — Недавно, — сказал он. — Недавние события в Вейле заставили их понервничать. — Это касается всех нас, — сказала Афина. — Вот почему я просила Пирру не выходить на улицу... — Я просто хотела посмотреть на маяк. — Афина, нет причин отказывать ей в этом. — Синдер тепло рассмеялась. — В конце концов, любопытство — это то, что должно быть вознаграждено. Жажда познать истину. Понять суть вещёй. Мы должны поощрять такое стремление. — Её глаза вновь обратились к Жону, а губы скривились в злобной улыбке. — Ты так не думаешь, Жон? — По-моему, это пустая трата времени. Это просто пиар-ход. — Такой поверхностный ответ. Где же твоё чувство приключения? Тайны? — Ты думаешь, это нечто большее! — взволнованно спросила Пирра. — Нет, — быстро ответил Жон. — Кто может это утверждать? — Синдер подняла руки, удерживая вилку на одной из них, пока цыпленок танцевал между ней и Пиррой. — Конечно, официальная версия гласит, что это пиар, но, признайтесь, довольно странно, что он мог появиться так быстро. Можно даже сказать, что это волшебство... Бокал звякнул и упал. Вода пролилась на скатерть. — Простите, — сказал Жон, убирая руку. — Есть ли какое-нибудь полотенце, чтобы вытереть воду? — Я сейчас принесу. — Афина поспешила к столику. Пирра отодвинула несколько тарелок в сторону, спасая еду, пока она не успела намокнуть. Синдер с забавной улыбкой наблюдала за ним, снова обратив на него внимание. Она знала, что это не было случайностью, так же как и то, почему он это сделал. Некоторых тем для разговора лучше избегать. Некоторые секреты следует оставить как есть. Взяв в руки полотенце, он протер стол, пробормотал извинения Афине и убрал за собой беспорядок, пока она наливала ему ещё один стакан ароматизированной воды. Ещё не допив, он спросил: — Чем вы занимаетесь, Афина? — Я? О, я фрилансер. Пишу для модных журналов. — Мода? — Именно. Тебе понравилось, что сегодня надела Пирра? Пирра подавилась брокколи. — Выглядит отлично, — сказал он, заставив её запаниковать ещё сильнее. Но пока разговор шёл на безопасные темы, все было в порядке. Он задал ещё несколько вопросов — какие журналы, что это такое и как она начала писать. Через минуту зазвонил телефон, давая возможность выиграть время. Синдер встала. — Прошу прощения. Когда он отошел, Жон проверил часы. 8:25. Не прошло и получаса. Конечно, ему нужно было занять её как можно дольше, но он надеялся, что пройдет хотя бы час или больше. Разговоры за столом стихли, когда Синдер сняла со стены телефонную трубку и, прислонив ее к стене, произнесла. — Александр Никос слушает. С той стороны послышался неистовый шум. — Сейчас? — спросила Синдер. Её глаза снова обратились к нему, зловеще сверкнув. — Понятно. К сожалению, сегодня я занят. Вам придется позаботиться об этом самостоятельно. Судя по громкой реакции на другом конце, звонивший не ожидал такого ответа. То, что Александр Никос никогда бы не сказал. То, на что он должен был ответить. Например, на нападение неизвестных. В трубке послышался яростный шум, Озпин уже успел сделать свой ход. — Я занят, — прервал его Синдер. — Вы можете справиться с этим сами. Я поговорю с вами позже. Он положил трубку, затем протянул руку вниз и подцепил провод, отсоединив телефон от линии. Он так и остался висеть, не замеченный ни Афиной, ни Пиррой, которые были слишком заняты, болтая с ним. Когда Синдер вернулась и села, по лбу Жона побежали капельки пота. В его голове промелькнули причины, по которым она может быть готова отказаться от своего прикрытия. Ни одна из них не была приятной. — Проблемы на работе? — спросила Афина. — Ничего серьёзного. Это не помешает нашему вечеру. — Похоже, они встревожены, — сказал Жон. Все взгляды обратились к нему. — По телефону, я имею в виду. Вы уверены, что можно не обращать на это внимания? Заглоти наживку. Чёрт возьми, проглоти наживку. Иди к Озпину и обратно, давая Вайс и Руби как можно больше времени. В одиночку ему было не справиться. Хуже того, он не знал, что означает отсутствие внимания Синдер к участку. Закончила ли она там? Достигла ли она уже всего, что задумала? Если да, то что это значит для жизни Александра Никоса и его семьи? — Не стоит беспокоиться. — Синдер усмехнулась. — Я знаю, что делать. — Я понимаю, дорогой. Дело в этих охотниках. Они держат в напряжении весь город. — Хм. Это точно. Жестокие мерзавцы, скажу я. А ты, Жон? Что ты о них думаешь? — А что тут думать? — спросил он, легко солгав. — Они преступники. Ничего особенного. — Я рад слышать эти слова от тебя. — Синдер оперлась локтями о стол и положила подбородок на сцепленные руки. — Так скажи мне, когда ты собираешься сдаться, Охотник? Разговор за столом вдруг замолк.