Незримая охота

— ...заявление Александра Никоса о том, что маяк, внезапно появившийся в водохранилище Кваббин, — это маркетинговый трюк одного из местных предприятий. Ни один местный бизнес не взял на себя ответственность, а экологические группы возмущены тем, что они считают несанкционированным строительством на территории водохранилища. Как можно незаметно построить маяк в пятистах метрах от берега, Коннор? — Никак, Мари. Вот и всё. Данное заявление попахивает незнанием и даже грубой небрежностью, по сути, оно говорит нам и всем слушающим, что это ложное заявление, рассчитанное на то, что оно не удовлетворит никого, кроме чиновников Вейла. Люди заслуживают того, чтобы знать больше, и решение полиции оцепить район — не иначе как по соображениям безопасности — этому не способствует. — Вы предполагаете заговор? — Я не знаю, что предполагать. Это должны решить наши зрители. Однако я скажу... Жон вздохнул и отвернулся от телевизора, висевшего в углу центральной обеденной зоны Маяка. Полностью отвлечься ему не удалось, потому что в каждом углу стояло по два телевизора поменьше, а сзади — большой плоский экран, настроенный на один и тот же канал. Громкость звука разносилась по всему трактиру. Здесь было оживленнее, чем обычно, — и необычно. Кошмар закончился, солнце взошло, и большинство охотников разошлись по домам, удручённые ночью, когда они ничего не могли сделать и были вынуждены позволить Гриммам разгуливать на свободе. По всему городу случались смерти, в большинстве из которых винили всё равно их. Те, что не были автомобильными авариями, — скорее всего, люди увидели Гриммов и свернули, чтобы объехать их, — или же нападения животных из-за следов когтей на телах жертв. Сегодня Маяк был заполнен обычными людьми, которых он не видел с тех пор, как начал сюда приходить. Это место было настолько мрачным и уединённым, что сюда приходили только местные жители, а большинство находили охотников настолько угрюмыми, что не хотели здесь оставаться. Однако сейчас, благодаря всем пришедшим посмотреть на маяк своими глазами, здесь было полно народу. У него возникло ощущение, что Озпин не слишком доволен внезапным наплывом клиентов. Вельвет и Оскар, конечно, были заняты. Нора уже проснулась и чувствовала себя лучше, чем в прежнем мире. Она поглощала жареные яйца, бекон, сосиски и бобы — хороший полноценный английский завтрак, в котором, на его вкус, было слишком много углеводов и жира. Впрочем, Нора, пожалуй, заслужила такое угощение. — Похоже, школа на некоторое время отменяется, — сказал он, пока она ела. — Неудивительно, учитывая вчерашнюю стрельбу и взрывы. Если хочешь, можешь сегодня вернуться домой. — Ммх. — Нора сглотнула. — Я... я не знаю, хочу ли я... — Я думаю, тебе стоит поехать домой на день и сообщить своим приёмным родителям, что ты в порядке. Тогда ты сможешь убедить их разрешить тебе остаться на ночь у друзей. — Он подтолкнул Руби в бок. — Ты можешь пойти к ней и притвориться, что это ты. Руби подняла глаза. — Я? Почему не ты? — Родители Норы... ну, скажем так, им было бы приятнее, если бы она проводила время в компании другой девушки. Было важно, чтобы она оставалась рядом с ними в ночное время, особенно если Синдер может заметить её. Руби на несколько мгновений задержала на нём взгляд, а затем кивнула, читая между строк. В любом случае днём им было нечем заняться. — Почему он так глупо говорит о маяке? — спросила Нора. — Никто не поверит, что это маркетинговый трюк. — Думаю, в этом-то и дело... — Хм. Но разве он не хотел бы просто сказать, что он таинственный? Это произвело бы тот же эффект. — Если правительственный чиновник говорит, что что-то загадочно, людям это быстро наскучит, — сказала Руби. Если кто-то скажет "не смотрите на это", все будут смотреть. Давая плохое объяснение, в которое никто не поверит, он — или Синдер — подталкивает людей к тому, чтобы они сами попытались докопаться до истины. Наверняка на YouTube уже есть видеоролики об этом. И они набирают миллионы просмотров и становятся вирусными. У каждого из них были бы свои объяснения и теории, но они охватили бы гораздо большую аудиторию, чем Синдер. Руби была права: людям нравилось указывать на то, что правительство лжет. От высадки на Луну до вакцин, применения химических реактивов и многого другого. Заявление Синдер просто рисовало ложь перед лицом людей и заставляло их бросаться в расследование. И в то же время она избежала подозрений в свой адрес со стороны вышестоящих. Люди назвали бы её идиоткой, но не сказали бы, что она действовала не по уставу. — Что вы с Озпином обнаружили там? — спросила Руби. Он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Когда в Маяке было полно не охотников, ему приходилось следить за словами. Он наклонился вперёд, ожидая, что Руби и Нора сделают то же самое. — Мы нашли труп и больше ничего. Тем не менее, физическое тело. И человека. — Невозможно, — сказала Руби. — Я знаю. Вот почему Озпин в такой суматохе. Невозможно, чтобы человек существовал там, так же как невозможно, чтобы структура из того мира перешла в их. Невозможно было ответить на вопросы "как" и "почему", в первую очередь — почему здесь оказался только маяк, а не, скажем, гора или лес, и почему маяк был виден Пробуждённым так долго. Более двадцати лет, если рассказ Озпина о том, что из-за этого маяка он оказался здесь, был правдой. Очевидно, это было связано с ослаблением границы — по неясной теории, по мере её ослабления Гриммы, а теперь и физические объекты проникали сквозь неё и материализовывались в этом мире, — но почему именно маяк? Почему он сделан из кирпича и камня, а не из чего-то другого? Почему именно здесь, на водохранилище Кваббин? Если Вейл в мире Гриммов действительно находился над океаном Левиафана, то почему бы воде самой не появиться здесь? Это должно быть проще, чем острову с маяком на нём. С тех пор Озпин заперся в своей комнате, отчаянно пытаясь опознать человека или найти доказательства существования маяка в этой местности. Полиция, естественно, ничего не говорила о человеке, но этого и следовало ожидать. Они не стали бы предавать огласке нечто подобное. — Мне пора навестить своих приёмных родителей, — сказала Нора, вставая. Руби встала рядом с ней, смирившись со своей участью играть роль единственной подруги. Её опекуны были бы рады, если бы Нора не рисковала запятнать свою невинность, так часто крутясь вокруг этих мальчишек — Жона и Рена. Они все к этому привыкли. — Сходи и к Рену, — сказал он. — Иначе он будет волноваться. Пока ты не уснёшь, тебе ничего не грозит, а после окончания Кошмара Гриммов почти не бывает. Просто держись подальше от Синдер и можешь делать всё, что угодно. Нора согласилась и, судя по выражению её лица, собиралась провести день с Реном. Он не мог её винить. Если бы у него был кто-то, к кому он испытывал такие же чувства, как она к Рену, он бы тоже хотел провести с ним всё оставшееся время. Может быть, Нора даже пойдет до конца и расскажет Рену о своих чувствах. Эта мысль вызвала на его лице улыбку. Его телефон пискнул. Это было сообщение от матери, которая спрашивала, всё ли у него в порядке. Она снова спрашивала, не будет ли он чувствовать себя в безопасности, вернувшись в Бостон, и сообщала, что сможет устроить его в школу в течение нескольких дней. Что происходит, она предлагает мне это уже в десятый раз? Он вздохнул и попытался подавить своё разочарование. Она не виновата в том, что беспокоится обо мне. Что она должна думать, когда здесь столько всего происходит? Вчера в школе произошла стрельба. Честно говоря, ему повезло, что она и его отец не приехали в Вейл, чтобы забрать его домой. Он быстро набрал ответное сообщение, сообщив, что с ним всё в порядке, ему ничего не угрожает, он даже не видел выстрелов и сейчас гуляет с другом. Через несколько мгновений пришёл ответ, в котором она сказала, чтобы он не переживал и что любит его. Я тоже тебя люблю, мама, — ответил он. Это было несправедливо по отношению к ним. Да и вообще было несправедливо по отношению к кому бы то ни было. — Жон? Жон, это ты? — Пирра подошла к нему, обогнув стол с приличного расстояния, чтобы как следует разглядеть его лицо. Её лицо засияло, и она с улыбкой подошла к нему. — Да! Не ожидала увидеть тебя здесь. — Она придвинула стул, на котором сидела Нора, и остановилась, глядя на тарелки. — А-а-а, — заикаясь, пролепетала она. — Ты здесь с кем-то? — Был, но им пришлось вернуться домой. — Тогда можно мне присоединиться? — Конечно. Снова улыбнувшись, она села, аккуратно отодвинув несколько тарелок в сторону. Вельвет была слишком занята, чтобы прийти и забрать их. Предполагалось, что Маяк — это только прикрытие в виде бара, а не настоящий ресторан. — Не могу поверить, что мы вот так столкнулись, — сказала она. — Полагаю, ты тоже пришёл посмотреть на таинственный маяк? — Да, — сказал он, и ложь далась ему легко. — И поэтому ты здесь? — Хм-м. Я видела новости по телевизору, не говоря уже о том, что мой отец говорил об этом. Он сказал, что можно прийти и посмотреть, если я хочу. Жон напрягся. Синдер так сказала? Была ли для этого какая-то причина? Невозможно было понять, был ли это взвешенный шаг с её стороны или она просто пыталась убрать Пирру с дороги. Чем больше людей увидят маяк и примут его за невозможное, тем больше вероятность того, что они Пробудятся. Он не был уверен, что Пирра может оказаться в их числе. Всё зависело от конкретного человека. — Итак, — взволнованно сказала она. — Что, по-твоему, стало причиной случившегося? — Разве твой отец не выступал с заявлением? — А, ну. Он... Он сказал, что это было то, что ему велели сказать. Больше он мне ничего не сказал, но у меня сложилось впечатление, что он сам не знает. Хотя звучит загадочно. — Не знаю. Маркетинговый трюк — самое подходящее предположение. Её улыбка ослабла. — Ты действительно думаешь, что дело только в этом? — Я думаю, что это такое же хорошее объяснение, как и любое другое. Я слышал и о более странных вещах. Разве компания Tate & Lyle не сделала однажды трехэтажный отель из конфет и пирожных? Это было буквально съедобное здание, которое люди могли есть, находясь в нём. По сравнению с этим маяк на водохранилище — сущий пустяк. — Но ни одна компания не заявила о нём как о своём собственном... — Вероятно, они нагнетают шумиху. — Он погрузился в ложь, размахивая рукой, когда ему в голову приходили аргументы. — Ты же знаешь, что такое Twitter. Наверняка они хотят, чтобы люди говорили об этом и поднимали шумиху. Вероятно, эта штука уже в тренде, и когда люди отчаянно захотят узнать ответ, они устроят грандиозное разоблачение. Это может быть фильм. Чёрт, это могут быть даже батарейки Energizer. Что-нибудь о том, что если бы это были батарейки Energizer, то маяк по-прежнему светил бы. Пирра рассмеялась. — Это звучит нелепо! — Не более нелепо, чем "волшебный маяк, появившийся из ниоткуда", верно? — спросил он с ухмылкой. — То есть, я знаю, что люди говорят, что только что видели, как он появился, но люди постоянно утверждают, что видят пришельцев, а это просто облако или самолет, пролетающий над головой. — Не лишай меня удовольствия. Мне нравится идея магии. Разве ты не...? Когда-то нравилась. — Мне нравятся книги и фильмы в стиле фэнтези, если ты это имеешь в виду. Думаю, это нормально — представлять себе такие вещи, пока ты не думаешь, что они реальны. — О, я знаю, что это не так. — Пирра закатила глаза. — Очевидно. Он рассмеялся, стараясь скрыть, какое облегчение испытывает. Пока она держится за это знание, все будет хорошо. — Ты впервые сюда попала? — На набережную? — Не то чтобы. Я имею в виду это место, Маяк. — Полагаю, да, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Думаю, я видела это место раз или два, но никогда не испытывала желания его посетить. Оно всегда выглядело немного грубовато. Внутри довольно мило, хотя официантка выглядит немножко не в своей тарелке. Он повернулся, чтобы посмотреть, как Вельвет, спотыкаясь, проходит мимо, под ее глазами видны мешки. Она собрала несколько тарелок у сплетничающих клиентов и устало кивнула головой на их заказы свежих напитков. Бедная девушка все делала сама, поскольку Озпин был занят, а Оскар практически не выходил из кухни. Вельвет выглядела измученной. Она не спала всю ночь, обслуживая во время Кошмара, так что я не удивлен. Предполагалось, что большую часть дня Маяк будет пуст. Если подумать, она теперь здесь живет, так что от работы ей в любом случае не отвертеться. Ему хотелось бы чем-то помочь, но он понятия не имел, как подавать напитки или работать с кранами для пива. От него не было бы никакого толку. Он сомневался, что Синдер задумывалась так далеко вперёд, если вообще знала, что Маяк здесь. Гриммы никогда не подходили близко, и то, что удерживало их на расстоянии, могло удерживать и её. Случайно или нет, но она парализовала охотников, поскольку Маяк стал чем-то вроде туристической достопримечательности. — Может быть, нам стоит сжалиться над ней и ничего не заказывать, — сказал он. Это было всё, что он мог для неё сделать. — Мы могли бы прогуляться по набережной! — взволнованно сказала Пирра. — У нас у обоих выходной в школе. Что скажешь? Это может быть весело! Он спал не больше четырёх часов, потом сопровождал Озпина на маяк, беспокоился о Норе и переживал из-за всего происходящего в городе. Вельвет выглядела соответственно, но он был так же утомлен. Но если он оставит Пирру одну размышлять о маяке, она рискует Пробудиться. — Конечно. — Он отодвинул тарелку. — С удовольствием. Её улыбка стоила того.

/-/

— Нашли что-нибудь? — Ничего. — Озпин принял кофе, который принесла ему Вайс, и улыбнулся ей. — Спасибо. Мне это было необходимо. — Он сделал большой глоток и отставил его. — Насколько я могу судить, нет никаких сведений о том, что в этом районе был построен маяк. Не сказать, чтобы их не хватало. Водохранилище начали строить в 1930 году, чтобы в него поступала вода из озера Кочитуате. Всё, что было построено с этого момента, является достоянием общественности. Вайс хмыкнула и присела рядом, отпивая свой кофе. Она пропустила открытие, которое сделали Озпин и Жон, но как ученик Озпина и следующую в очереди на руководство Охотниками, он ввёл ее в курс дела. В отличие от других, она была в курсе всего, что он делал. Она относилась к этому серьёзно, и это означало, что теперь ей придется участвовать в исследованиях. — Если здесь ничего не могло быть построено, значит, нужно думать дальше. Другие человеческие измерения, время до водохранилища Кваббин или идея о том, что мир Гриммов не является зеркальным отражением нашего, как считалось ранее. Концепция других измерений на данный момент была само собой разумеющейся. Учитывая, что мир Гриммов существовал, то теоретически он уже предполагал существование других. Вполне возможно, что измерение Гриммов располагалось между двумя или более другими, в некоторых из которых тоже могли быть люди. С другой стороны, трудно было сразу сделать такой вывод. Теория измерений вряд ли была её сильной стороной, но были и те, кто на ней специализировался. Были даже признанные учёные, которые придерживались этой идеи, хотя доказать ее до сих пор было невозможно. Тем не менее, даже у нее возникли сомнения, что два человеческих измерения будут одинаково строиться. Будут ли у них маяки, тем более такие похожие по конструкции на их собственный мир? Могут ли два измерения так случайно иметь одинаковую архитектуру? И да, и нет. Хотя предположить такое было бы нелепым совпадением, она читала статью одного теоретика, который утверждал, что если инопланетяне действительно существуют во Вселенной, то они могут выглядеть и вести себя как люди. Теория предполагала, что жизнь не просто редка, ее просто очень трудно достичь, и, возможно, благодаря удаче или космической вероятности человечество просто нашло "единственную формулу", которая работает. Человеческое тело, разум и культура были уникально приспособлены для выживания и процветания, и, если теория верна, жизнь на планете, находящейся в сотнях миллионов световых лет от нас, также могла эволюционировать, чтобы быть похожей на людей, потому что, опять же, это было единственное сочетание признаков, которое работало. Это было маловероятно и невозможно доказать, но могло случиться так, что два человеческих измерения обнаружили бы совершенно одинаковый архитектурный стиль не благодаря удаче, а потому что он работал. Колёса вращались, а квадратные колеса — нет, поэтому оба вида открыли колесо. Оба создали корабли, потому что корабли решали определенные задачи, а маяки были созданы потому, что это было очевидное решение проблемы кораблей, разбивающихся о скалы в густом тумане. — Но это всё равно слишком большой шаг, чтобы поверить в существование других человеческих измерений или в то, что этот человек появился из них, — сказала она. — Да. Согласен. — Озпин вздохнул и потер лоб. — Учитывая, что конструкция была некачественной, хотя это всё равно фантастика для того, чего мог достичь один человек, кажется более вероятным, что человек сначала путешествовал в мире Гриммов, а потом решил построить его там, возможно, чтобы подать сигнал в надежде найти других людей на чужой земле. — Кто-то мог бы выжить на рыбе и дождевой воде, если бы знал, как это сделать, но я уверена, что Жон говорил, что в его океане нет никакой жизни, даже водорослей. Как человек может выжить достаточно долго, чтобы построить дом? Вряд ли кто-то решит сделать это в месте, где нет ни еды, ни воды. — В этом нет никакого смысла, — простонал Озпин. — За исключением, возможно, того, что местоположение отличается. Если маяк исчез из другого мира и появился в мире Гриммов, это можно объяснить. Где-нибудь в месте, совсем не связанном с Вейлом или США. В этом случае, по крайней мере, человек мог прожить там всего несколько дней. Это объяснило бы неспособность добывать пищу. Эта теория казалась гораздо лучше, чем теория множественных измерений. — А что насчет клочка ткани, который вы принесли? — Это лён. И старый. Похоже, его ткали вручную, и на нём нет никаких ярлыков или бирок, которые можно было бы увидеть сегодня. Если бы у меня были безграничные ресурсы, я бы хотел увидеть на ней углеродную датировку, но это вряд ли произойдет в ближайшее время. В любом случае, я бы сказал, что наш загадочный человек не из современной эпохи. — Вы уверены в этом? — Настолько, насколько могу быть уверен. Нитки оборваны, а швы явно не механические. Это может быть совпадением, и он сделал его сам или купил на заказ, но стиль тоже старый. Очень старый. Не хочу делать поспешных выводов, но он вполне может быть из колониальной эпохи. Вайс откинулась на спинку кресла. — Это уже слишком, не так ли? Вы говорите, что ему может быть три века? — Да, и это порождает свои вопросы. Я всегда считал, что этот феномен появился недавно и был единичным, но, оглядываясь назад, понимаю, что это было глупо. Мифологические существа существовали на протяжении всей истории, и даже если предположить, что большинство из них ненастоящие, некоторые вполне могут быть теми, кого мы называем Гриммами. Граница между нашим и их миром существовала всегда, но сейчас она разрывается из-за огромной численности населения нашего мира. Если хотя бы пять процентов нашего мира верят в сверхъестественное, то это в десять-сто раз больше, чем в 1700-х годах. — Возможно. Очень возможно. Но не означает ли это, что подобное уже случалось? Существуют старые легенды о кровавых лунах и монстрах, бродящих по улицам в недобрые ночи. Может быть, это были Кошмары? — Вполне возможно, Вайс, и это вселяет в меня надежду. — Надежду? Почему? — Потому что если такое случалось раньше, то это означает одно из двух: что это явление с нарастающим и спадающим эффектом, и что Гриммы и трагедии, которые они вызывают, могут закончиться по собственному желанию. Или же наши предки сами нашли способ покончить с угрозой, а значит, и мы сможем сделать то же самое. — Звучит многообещающе, но было бы опрометчиво полагать, что всё закончится естественным образом. — Согласен. Будем исходить из того, что все не закончится, пока не закончим мы. Вполне возможно, что наш путешественник был тем, кто это сделал. Возможно, он "запечатал путь", если не сказать больше, и в результате погиб в мире Гриммов. Как бы то ни было, граница когда-то была достаточно слабой, чтобы он мог физически отправиться туда, а у нас нет никаких записей об этом, так что она должна была окрепнуть или как-то восстановиться. — Значит, вы будете искать примеры подобного в истории? Массовые исчезновения? Озпин указал на книгу, которую он читал. — Я ищу периоды в истории, когда самые необъяснимые события связаны с одной областью. За это время мы видели, что большинство наблюдений и событий связаны с Вейлом. Я считаю, что когда граница ослабевала в прошлом, она ослабевала в определенном месте. Это значит, что если они смогут найти место, где граница ослабевала раньше, то смогут увидеть, что там было сделано. Теоретически. — Отдельная область? Как Бермудский треугольник? — Я пробовал. Если посмотреть, то кажется, что там произошло не меньше или больше исчезновений, чем где-либо ещё в мире. Это просто преувеличение и слухи, которые нагнетают обстановку. Однако есть и другие эпохи с несоответствиями. Сейчас я занимаюсь их изучением, но отличить факт от вымысла очень сложно. Сухое исследование, огромное количество чтения и ещё больше тупиков. Вайс вздохнула, понимая, что ей придется заниматься тем же, чем и Озпину. Тем не менее, если его теория верна, то у них есть шанс положить этому конец. Цикличность ослабления границы может продолжаться, но, по правде говоря, появление Гриммов не так опасно, как могло бы быть, если бы Синдер была исключена из общей картины. Охотники могли сдерживать Гриммов, а смерть их жертв, как бы жестоко это ни звучало, можно было стереть с лица земли. Люди умирали постоянно. Отсюда вытекала куда более важная новость. — Кажется, я нашла её Владения. Озпин замолчал, оторвавшись от книги. — Правда...? — Я почувствовала... можно сказать, негативное пространство. Я почувствовала область, где отсутствует свет, и это соответствует описанию её Владения Норой. Если облака пепла достаточно плотные, чтобы заслонить солнце, то через них будет проникать меньше частиц света. Думаю, именно это я и почувствовала. — И ты не стала исследовать дальше? — Я боюсь, что меня убьют, если я это сделаю. Моя сила зависит от доступа к свету. Озпин хмыкнул, поняв её ответ. Свет не был полностью заблокирован — если бы это было так, Нора не смогла бы ничего увидеть, — но он был ослаблен. Более того, у Жона была похожая проблема — он полагался на воду. Ни того, ни другого во Владениях Синдер не было в избытке, тогда как её огонь горел под землей. — Мне показалось, что важнее вернуть информацию живой, чем рисковать жизнью ради спасения Норы. — Вайс виновато потупилась, отводя взгляд. — И я не хотела признаваться в этом остальным... — Конечно. Я верю, что ты поступила правильно, Вайс. Правильно. Как тогда, когда она скормила двух человек Блейк и Адаму в обмен на их сотрудничество. Ей до сих пор было не по себе, хотя она знала, что их помощь ещё понадобится. В отличие от неё с Жоном, они не сталкивались с непосильной слабостью за пределами своего Владения. Как бы Жон вообще сражался? У него не было рук и ног, чтобы передвигаться вне воды. Если бы свет был нарушен до такой степени, смогла бы она собрать силы для полета? Может ли свет, порождённый огнем, придать ей силы или только солнечный свет? Теоретически свет был светом, но силы Гриммов вообще не имели смысла. — Думаю, нам нужно убить её в её собственных Владениях, — сказала она. — Даже если граница ослабнет на время, очевидно, что Синдер пытается её нарушить. Убийство её человеческого тела нам не помогло, и мы наконец-то узнали, где она хранит свою форму Гримма. Если она умрёт, то будет заперта как человек. Тогда, когда она умрёт, она умрёт по-настоящему. Если вычеркнуть её из уравнения, Охотники смогут восстановить силы и сдержать обычных Гриммов. Думаю, это важнее любых исследований, Озпин. Озпин вздохнул и закрыл книгу. — Ты права. Каковы бы ни были её планы, она приносит в жертву людей, чтобы разжечь свой огонь. Это наводит меня на мысль о необходимости делать это ради её конечной цели. Если бы ты убрала этих людей, у нее не было бы топлива. Я не уверен, хочет ли её огонь ослабить границу или просто поддержать свою слишком большую территорию, но если она хочет, чтобы он продолжал гореть, мы хотим, чтобы он погас. — Бороться с ней в её Владении будет сложно, — заметила Вайс. — Если не невозможно. — Нет, если Синдер отвлечётся в нашем мире. Вайс нахмурилась. — Она почувствует, что мы вошли в её Владения. — Я не уверен, что она это сможет. Как ты мне объяснила, ты можешь ощущать нарушения в своем Владении, но, по словам мисс Валькирии, у Синдер по земле уже бродят сотни душ. Если бы вы вошли сюда не в виде преобразованных форм Левиафана и Владыки Небес, то для неё это было бы похоже на пять душ, блуждающих по ее Владениям. Небольшое и незначительное изменение к тому, с чем она уже имеет дело. — Это правда... — В каком-то смысле Синдер все слишком упростила. Пробраться в виде душ, найти её, а затем трансформироваться, если удастся. Или, если не удастся, уничтожить её тело, пока она спит и застряла в мире людей. — Она проснётся, когда мы приблизимся к её телу. Или если бы мы попытались забрать людей из ее Владения, она бы точно заметила, когда количество душ начало бы уменьшаться. — Да, но если бы она была занята чем-то, что не могла бы оставить в нашем мире, она могла бы не найти возможности вернуться в свой. — Её настоящее тело важнее человеческого, — заметила Вайс. — Она пожертвует моментально, чтобы защитить свой дом. Я не уверена, что вы можете дать ей что-то настолько заманчивое, чтобы она решила сосредоточиться на мире людей, а не на своём Владении. — Тогда мы просто должны позаботиться о том, чтобы приманка была достаточно соблазнительной. — Озпин вздохнул и встал. — Шанс раз и навсегда устранить фракцию, стоящую на ее пути. Вайс вздохнула. — Вы имеете в виду Охотников? — Да. Если мы хотим удержать её внимание, приманка должна быть очень привлекательной. Я могу назвать только три вещи, ради которых она готова пойти на риск. Охотники, я как их лидер, и Жон, который убил её возлюбленного и присвоил себе силу Левиафана. Если бы мы предложили ей все три вещи на блюдечке с голубой каемочкой, я не уверен, что она смогла бы устоять. Тем временем ты, Блейк, Адам и Руби сможете проникнуть в её Владения, найти и убить ее. — И при этом рисковать жизнями всех. В том числе и Охотниками. — Боюсь, у нас может не быть выбора. — Озпин закрыл глаза и испустил долгий вздох. — Я не хотел поднимать панику, но боюсь, что времени на исправление ситуации осталось мало. — Мало...? Как это? — Граница была достаточно слабой, чтобы через неё могли пройти Гриммы, более десяти лет, но мы наблюдали повышенную активность, что говорит о её ослаблении. Теперь она позволила строению проникнуть в наш мир. Более того, остров, на котором основан маяк, прошел через неё. Что будет дальше? Нам повезло, что это маяк в водохранилище, но что будет, если это будет гора в центре Вейла? Или горный хребет? Внезапное появление массы в несколько тонн камня и земли в городе, наполненном людьми. Сколько их погибнет? Сотни. Возможно, тысячи. — И это не говоря уже об угрозе более драматического слияния наших миров. Что бы ни планировала Синдер, я считаю, что это последняя стадия. Если наш мир сольется с их миром, человечество вполне может вымереть. Невозможно бороться с изменением ландшафта, появлением монстров или хаосом, который охватит весь мир. Гриммы на свободе. Военные могли бы какое-то время отбиваться от них и даже сдерживать их, но что, если они тоже погибли при первоначальном слиянии? А что, если перед ними окажется Гримм вроде Руби? Бесплотный, которому невозможно причинить вред обычным оружием? Если бы не это, то первоначальное воздействие океана Левиафана, внезапно появившегося на Земле, привело бы к хаосу и без того. Прибрежные города будут затоплены, уровень воды поднимется, а экологические последствия этого дестабилизируют мир. А огненный мир Синдер? Где бы он ни появился, мир заполнился бы облаками пепла. На ум приходят слова "ледниковый период". — Хорошо это или плохо, но пора с этим заканчивать, — сказал Озпин. — У нас больше нет времени. — Я свяжусь с Блейк и Адамом. Руби согласится на это только ради возможности отомстить за сестру. Как вы думаете, Жон согласится? Он подвергнет себя опасности. Если у Синдер появится шанс, она убьёт его. — Позволь мне поговорить с ним.

/-/

— Обычно у меня не так много шансов прийти сюда. Здесь всегда так много народу? — Даже близко нет, — сказал Жон. Люди приходят сюда по той же причине, что и ты, — чтобы увидеть "таинственный маяк". — Он сделал воздушные кавычки пальцами, стараясь вложить как можно больше сарказма, чтобы укрепить мысль о том, что Пирра должна чувствовать себя именно так. Она рассмеялась и подтолкнула его локтем. — Ты не должен быть таким занудой. — Я предпочитаю думать о себе как о реалисте. А что насчёт тебя? Я не думал, что ты суеверный человек. — Нет. Наверное, я поддалась всеобщему ажиотажу. Всё-таки приятно выйти на солнце. Мама боялась выпускать меня из дома после того, что случилось в школе. Мне пришлось убедить её, что Охотники не станут ничего делать в середине дня. Он поморщился. — Охотники? Ты во всё это веришь? — Не веришь? — Пирра бросила на него недоверчивый взгляд. — Жон, они напали на школу. И на больницу. Сейчас трудновато не верить в них. Они террористы. — Я не хотел сказать, что они не настоящие. Просто... — Он вздохнул. — Забудь об этом. Наверное, я просто сомневаюсь, чего они хотят добиться. Нелогично, что они просто появляются и начинают взрывать места. У большинства террористов есть причина, и они не стесняются о ней заявлять. — Так говорит отец. Он уже давно пытается разгадать их цель. Жон с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Он сомневался, что Синдер проводит много времени по ночам, мучаясь над мотивами этих ох, каких злых Охотников. Больше времени она тратила на то, чтобы приносить людей в жертву в огромном пламени. Родной отец Пирры... Нет, он не мог об этом думать. Не сейчас, когда Пирра рядом с ним и ведёт себя так беззаботно. Господи, что же с ней будет, когда они в конце концов убьют Синдер? Она будет опустошена. Он приостановился. Что-то горело... или так пахло. Он принюхался, ноздри раздулись. Мгновение спустя он зашипел, привлекая внимание Пирры, и понял, что это за "горение". Он потянул ее за запястье, пытаясь оттащить назад. — Может, нам стоит вернуться? Здесь не так много интересного. — Хм? — Пирра не стала сопротивляться, но посмотрела вперед: — Почему? Разве там не осталось... — Ее глаза расширились, и она неожиданно улыбнулась. — Папа! Чёрт. Чёрт, чёрт, чёрт. — Привет, Пирра, — сказал мужчина постарше, поймав её взгляд и проходя вперед. Он выбросил сигарету через перила в воду. В его Владение. — Удивительно видеть тебя здесь, особенно после того, как твоя мать практически посадила тебя под домашний арест. Твоя мать, а не жена или её имя. Это так бросается в глаза. — А. Я хотела повидаться с другом, — виновато сказала Пирра. — Но я в порядке. С тобой здесь безопасно. — Конечно, безопасно. — Глаза мужчины, горящие ярким желтым огнем, остановились на сияющих голубых глазах Жона. — А кто же твой друг...?