Незримая охота

— ФБР? Всё развивается слишком быстро, на мой взгляд. — Синдер ускорила дело, — сказала Руби, сидя вместе с Озпином и Жоном в окружении многочисленных охотников, которые прислушивались, желая услышать новости о том, что случилось с их пленными товарищами. Разубедить их было невозможно, да Озпин и не пытался. — Она была там, чтобы встретиться с ними. Думаю, что это она их вызвала. — Возникает вопрос, зачем. Наши пленники в ее власти, так зачем привлекать федеральное агентство? — Других Гриммов не было, — вклинился Жон. — Мы никого не видели. — В этом нет ничего необычного; сегодня не было Кошмара. — Да, но не было даже признаков. И Синдер могла заманить туда Гриммов. Руби внимательно наблюдала за Жоном. Что он имел в виду? Разве не достаточно того, что Синдер почти поймала ее? Гриммы, вдобавок к этому, сделали бы ночь невыносимой. Ей пришлось бы драться на глазах у ФБР и в тесном коридоре. Агенты наверняка погибли бы в этой стычке. Подождите... — Синдер была там, чтобы защитить охотников! — взвизгнула Руби. Толпа напряглась. Глаза Озпина сузились. — Объясни, пожалуйста... — Она хотела, чтобы федералы взяли и допросили их. Это ее цель — передать охотников дальше по цепочке. Всё пошло бы прахом, если бы на федералов напали Гриммы или если бы захваченные охотники погибли. Мёртвые они ей не помогут. Они нужны ей живыми для ее плана. — Понятно. — Озпин потер подбородок. — И этот план каким-то образом связан с ФБР. Хм. Самое очевидное, что я могу придумать, — это то, что она хочет распространить Пробуждение по США и не дать ему замкнуться в Вейле. Если ФБР что-нибудь узнает, они должны будут сообщить об этом другим службам безопасности и правительственным агентствам, включая президента. — Они не все в это поверят, — сказал кто-то. — Разумеется. — Для Пробуждения нужен только один, — фыркнула женщина. — А что будет, если они умрут? Что, если это кто-то важный? Ставлю сто баксов, что в этом обвинят нас. Никто не принял пари. Либо обвинят их, либо будут расследовать дальше, что только повысит вероятность Пробуждения, а у каждого Пробудившегося будет шанс, пусть и небольшой, Пробудиться во Владениях Синдер и стать одним из ее заложников. — План не меняется, — сказал Озпин. — Когда их вывезут из города, их нужно будет вывести из заточения. Считайте, что Пробуждение сродни инфекционному заболеванию. Оно должно быть изолировано в Вейле. — Вы хотите, чтобы мы атаковали транспорты? — спросил Жон. — Нет. Вы с Руби уже достаточно сделали. Вам нужен отдых. Руби знала, что это ещё не всё. Озпин, вероятно, планировал засаду. Если Синдер отправится с конвоем и почует их двоих перед атакой, все будет испорчено. Она кивнула, соглашаясь с его мудростью. — Есть ещё одна вещь, о которой стоит поговорить. Я узнала имя человека, которого она использует. Все оживились и стали выглядеть гораздо более заинтересованными. Все, за исключением Жона.

/-/

— Вы не можете! — Мы должны, — объяснил Озпин. Теперь они находились в одной из его комнат, более уединенной, где компанию составляли только они и Вайс. — Если не принимать во внимание опасность оставить ее в таком влиятельном положении, то слишком велик риск позволить ей позволить ей продолжать играть в свои игры. — Но... Но как это будет выглядеть, если мы убьём главу полиции? — Ужасно, признаю. Если только нам не удастся идеально обставить это как несчастный случай, что маловероятно, вина будет лежать на нас. Лучше смириться с этим и сосредоточиться на смягчении последствий, чем пытаться найти способ обойти их. — Но... — Жон обратился за помощью к Руби, но не нашел ее. Вайс стояла с таким же каменным лицом, и каждый из них был уверен в том, что ему предстоит решить эту задачу. — Я... — В чём проблема? — спросила Руби. — Просто Синдер в чьём-то теле. Ничем не отличается от Ребекки Фарлей. — Дело в том, кто он такой, — перебила Вайс, наблюдая за ним. — Александр Никос, отец Пирры Никос, девушки, с которой Жон провел последние несколько обеденных часов. — Она наклонила голову. — Я видела тебя с ней. Не говоря уже о том, что люди говорили об этом. Вайс училась в Истфилде. Иногда это было непросто вспомнить, особенно если учесть, как мало они общались. У нее была своя компания друзей, у него — своя, и, кроме обеденного перерыва, они не проводили вместе никаких уроков. Он не знал, избегает ли она его специально или просто не пытается его искать, но он почти забыл о ее присутствии. Но теперь всё изменилось. Теперь от нее исходил запах Гримма, а значит, он не мог игнорировать ее, даже если бы попытался. — Девушка? — спросил Озпин. — Подруга. Она... Она друг. — Твоя нерешительность понятна, но неуместна, — мрачно произнесла Вайс. — Александр Никос мёртв. Его убила и сожрала отвратительная тварь, и всё, что осталось, — это его труп. Если бы он был жив, я уверена, что он попросил бы тебя убить его, чтобы защитить свою семью, особенно дочь. — Я знаю, но... — Если ты знаешь, то нет смысла терять время. Любая нерешительность может стоить жизней. — Вайс не ошибается, хотя могла бы сказать это чуть более дипломатично. — Озпин бросил на свою протеже быстрый взгляд, который заставил ее нахмуриться и уставиться в стол. — Я знаю, что это должно быть трудно, Жон. Так же тяжело, как видеть, что друг или член семьи одержим. Но мы были вынуждены готовиться к тому, что убьём тебя, если Левиафан возьмет верх, как и ты с Вайс. — Человека, который когда-то был Александром Никосом, больше нет. Его место заняла Синдер, монстр, убившая многих и собирающаяся убить ещё больше. Неужели ты думаешь, что она испытывает какую-то эмоциональную привязанность к своей новообретенной дочери? Единственная причина, по которой твоя подруга жива, — это то, что Синдер считает ее важной для защиты своего прикрытия. Когда ее планы приблизятся к осуществлению, она может решить, что смерть Александра Никоса послужит ей лучше, чем его жизнь. — Что? — Подумай об этом. Когда она получит от этого тела всё, что ей нужно, что помешает ей взорвать себя и свой дом? Сжечь заживо свою семью? В этом обвинят нас. Месть за возврат наших людей. У него свело желудок, и он откинулся назад, прикрыв рот рукой. Именно так она и поступила бы, не так ли? Если уж Синдер заставила людей напасть на больницу, то что мешало ей убить себя и Пирру? Или просто убить Пирру, свалить это на охотников, а потом использовать это как повод для личного крестового похода против них. Он представил себе, как этот человек входит в комнату Пирры, пока она спит, опускается на колени у ее кровати и берет в руки подушку. Прижимает ее к лицу Пирры, а она брыкается и кричит, в смятении глядя, как "любимый отец" душит ее. Его голова упала. Его руки сжались в кулаки. — Ты знаешь, что нужно сделать, — сказал Озпин. — Никому из нас это не нравится. Именно это отличает нас от чудовищ. Держись за это отчаяние и помни о нём. Но помни и о том, что если бы кто-то из нас оказался в такой ситуации, мы бы тоже захотели умереть. Руби многозначительно кашлянула. — Конечно, я не хотел тебя обидеть. Суть в том, что это необходимо сделать, и... как бы мне ни было больно это признавать, это должен сделать ты. Мышцы Жона напряглись. — Точнее, вы трое. Синдер обладает способностями, превосходящими возможности обычного охотника. И она не будет стесняться их использовать. Вода побеждает огонь. Во всяком случае, так было в кино. Даже здесь он мог хотя бы затушить его. Впрочем, это мало помогало ему справиться со страхом. Пирра была таким же другом, как Нора и Рен. Он обещал не впутывать их в это дело и, похоже, не смог. Хуже того, ему придется исправлять последствия своего провала и отрывать отца Пирры от нее. — Если мы не сделаем этого, погибнет несметное количество людей. — Если ты не сделаешь этого, — возразила Вайс. — Это сделаем мы — Руби и я. Одни. Присмотри за Руби для меня, — напутствовала Янг. Жон опустил глаза. — Хорошо. Я сделаю всё что потребуется.

/-/

Прозвенел утренний звонок. Бесшумно двигаясь по коридорам Истфилда к своим шкафчикам, Жон поставил сумки и сделал продолжительный глоток энергетика, который он запихнул внутрь. Тяжесть, осевшая на его плечах, исчезла, даже если она никак не способствовала ее возникновению. Убрав напиток, он провёл рукой по лбу и закрыл дверцу шкафчика. Он не сразу понял, что рядом кто-то есть, пока дверь не закрылась, открыв его лицо. — Доброе утро, Жон! Пирра. Пирра Никос. Его живот скрутило. — Привет. Доброе утро. — Он попытался улыбнуться, но вышло тошнотворно. — Как дела? — Неплохо. — Она улыбалась. — А ты? Ты выглядишь уставшим. Выспался? — А, ну. Да. Просто один из таких дней, понимаешь? — Да, знаю. У меня они постоянно. Он сомневался в этом. Ночи, проведенные на крыше, потом на секретных совещаниях, заканчивались милосердным сном на одной из свободных кроватей Озпина, потому что тот не мог смириться с мыслью о том, чтобы позволить ему спать в канализации. Он проснулся так поздно, что успел лишь принять душ и позавтракать перед школой. Но на самом деле его беспокоило не это. Отцом Пирры была Синдер. Точнее, что гораздо ужаснее, отец Пирры был мертв. Её отец был мертв, а его душу поглотило чудовище, которое теперь облачилось в его плоть, как в свою собственную, и жило в один час с Пиррой, играя роль любящего отца. И вот она здесь, так счастливо улыбается, невинная и не замечающая всего ужасного, что происходит в жизни. — Ты уверен, что чувствуешь себя хорошо? Может, тебе стоит обратиться к медсестре? — А. Нет. Я в порядке. Просто нужно немного прийти в себя. Они ещё не разрабатывали планов по убийству отца Пирры, но это был неизбежный следующий шаг. Вот только не стали бы они убивать ее отца, верно? Его уже не было. Лучше думать об этом так. Но это не изменит того факта, что Пирра ничего не знает. Она могла лишь знать, что ее отца собираются убить. На нее было тяжело смотреть. — Мне нужно идти на занятия. — Мне тоже. Я просто хотела поздороваться. Ты будешь бегать в обед? — Нет. — Он наблюдал, как ее лицо чуть поникло. — Я слишком устал для этого сегодня. Может, завтра? — Конечно. Я буду держать тебя в курсе. Быстро попрощавшись с ней, он подхватил сумку и поспешил в класс, где Рен и Нора, как обычно, уступили ему место. Нора снова бросила на него странный взгляд, то и дело заглядывая ему в глаза, но отворачивалась, когда он смотрел в ответ. Если Рен и замечал это, то не обращал внимания. Жон не поднимал головы, и Нора делала то же самое. Если мне удастся хотя бы уберечь Нору и Рена от этого, я буду счастлив. Только ради них. Если больше ничего не можешь дать, дай мне хотя бы это. — В связи с инцидентами, произошедшими в Вейле, в городе вводятся новые меры, о которых вы все должны быть осведомлены. Во-первых, на всех маршрутах, ведущих в город и из него, теперь установлены контрольно-пропускные пункты. Любой желающий покинуть город должен предъявить удостоверение личности и быть готовым к досмотру. — Что? Нас заперли в Вейле? — закричал Кардин. — Вовсе нет, мистер Винчестер. И я буду благодарен, если вы поднимете руку в следующий раз. Свободное передвижение по городу и за его пределы — это совершенно нормально. Вас просто попросят предъявить удостоверение личности и обыщут ваш автомобиль. Уверен, вам не о чем беспокоиться. Все маршруты из города? Звучит неправдоподобно. Скорее всего, они имели в виду дороги, хотя точно сказать было нельзя. Возможно, за водохранилищем и за его пределами следят вертолеты или камеры. Это не имело значения, поскольку он останется. — Нас также попросили провести тщательный учет всех учеников, задокументировать и проверить все пропуски. Если вы знаете, что будете отсутствовать, пожалуйста, попросите себя или опекуна как можно скорее позвонить в школу и все объяснить. — Выслушав весь этот поток жалоб, профессор Ублек кивнул головой. — Я знаю, я знаю. Нам это нравится не больше, чем вам, поверьте мне. Но вы можете избавить нас от необходимости связываться с вами, обратившись сначала к нам. Эти меры были приняты для вашей безопасности. — Они думают, что мы все террористы? — крикнул кто-то. — Нет, идиот, — ответил Рассел. — Они проверяют, не мертвы ли мы! — Как бы грубо ни выразился мистер Траш, это именно так. Ничто не указывает на то, что кому-то из вас угрожает опасность. Это просто мера предосторожности. Считайте, что мы потратили больше времени на пересчитывание людей и присмотр за вами во время нашей школьной поездки в прошлом семестре. Не то чтобы мы ожидали, что кто-то из вас умрет. Мы просто были осторожны. Здесь будет то же самое. Все ещё раздавались протесты, в основном от тех, кто хотел улизнуть или прогулять уроки. Жон промолчал, размышляя, будет ли это проблемой для него. Если они будут вести учет на каждом уроке, он не сможет уйти из школы в экстренном случае. Может, в школе Руби тоже так делают? Ее отсутствие должно было быть уже замечено. — Первый в списке, Арк. Жон Арк. Он поднял руку. — Здесь, сэр. — Очень хорошо. Эмили Бейкер? — Здесь, сэр. — Джонатан Брокер. — Здесь.

/-/

Именно во время обеда он уловил запах. Уроки шли как обычно, но в начале каждого из них велась перекличка. В школе так обычно делали, но только в начале дня. Вести ее для каждого урока было мучением. Нескольких учеников уже поймали за опозданием, но пока все обходилось выговорами. Наказания будут позже. Однако когда наступил обед, Жон уловил необычный запах. Свежевыпавшей росы, древесной хвои и меха. К ним примешивался теплый воздух и соленый ветерок. В последнем он узнал Вайс. Первый он не узнал вовсе. Подумав, что на нее могут напасть, он ускользнул от Рена и Норы и бросился к западной части школы, протискиваясь через шкафчики и выходя к велосипедным стойкам на внешнем краю учительской парковки. Запах становился тем сильнее, чем ближе он подходил, и вскоре заполнил все ноздри, а его сердце сжалось. Он заметил их у задней стены спортивного сарая. Или заметил — это не то слово. Он выделил запах и понял — скорее по инстинкту, чем по чему-либо ещё, — что за ним стоят они. Два человека, одной из которых была Вайс. Не похоже, чтобы они дрались, но он не хотел рисковать. Приготовившись и протянув руку за водой, он обошел сарай сбоку. — Он здесь. Долго же он добирался. — Я могла бы просто сказать ему, — ответила Вайс. — Так веселее. Кроме того, ему нужно научиться быть более внимательным. Один из голосов он узнал как Вайс, но другой был новым. Девушка, к которой он принадлежал, тоже была новой. Рыжие волосы были гораздо темнее, чем у Пирры, и явно крашеные. У неё был небольшой пирсинг на левой стороне носа, татуировка на шее на японском или китайском языке и наряд, который можно было смело назвать набором из кожи, цепей и джинсов. Её глаза были ярко-золотистыми и светились. Именно они и привели его к разгадке. — Блейк...? Девушка — Гримм — улыбнулась. — Привет, Жон. Рада снова видеть тебя на этой стороне. — Что? Как...? — Его лицо ожесточилось. — Ты кого-то убила... — Они забрели в моё Владение. Двое. Я могла бы пощадить их, но они пошли бы в другое место и погибли бы сами. — Блейк взглянула на Вайс: та стояла, не шелохнувшись. — Они? — Их двое. — Значит, Адам тоже здесь? — Он отдыхает в нашем новом доме. Мужское человеческое тело, похоже, особенно склонно к слабости после ночи страсти. Странно. Он не привык чувствовать себя таким уставшим. В деталях он не нуждался, хотя в каком-то странном смысле было понятно, что они захотят это попробовать. Любопытство или просто желание увидеть, каково это — по эту сторону. В конце концов, эти двое спаривались. Он боялся представить, что это может означать для ребенка. Могут ли два одержимых Гриммом человека иметь ребенка? Будет ли он по-прежнему человеком? — Что ты здесь делаешь? — Я пришла поговорить с Вайс, — ответила Блейк. — И поприветствовать тебя. — Ты на нашей стороне...? — Конечно. Как я уже говорила в прошлый раз, если мы позволим превратить этот мир в зеркало нашего собственного, это разрушит смысл нашего существования в этом мире. — Она захихикала, и ему потребовалась секунда, чтобы понять, что она снова должна привыкнуть смеяться, имея человеческое тело. Звук был похож на тихое захлебывание, а ее плечи то поднимались, то опускались. Блейк была первым Гриммом, с которым ему довелось общаться, и она, каким-то странным образом, помогла ему. Однако это не объясняло, почему он чувствовал себя так настороженно. Может быть, потому, что он знал, что смотрит в глаза мертвецу, чья душа была съедена. Без этого было бы гораздо проще называть её другом. Лицо, которое она носила, служило постоянным напоминанием. — Я тоже должна отомстить той женщине. Мне нравилось моё старое тело. Я так долго привыкала к нему, а она сожгла меня дотла. — Блейк и Адам согласились помочь нам, — сказала Вайс, вмешавшись в разговор. — И охотники согласились. Я думаю... — Вайс, — перебил Жон, схватив ее за руку. — Можно тебя на пару слов? — и бросил быстрый взгляд на Блейк. — Наедине? Блейк снова захихикала. — Не стесняйтесь. — Потянувшись в карман, она достала пачку сигарет и отошла в сторону, прикурив одну и счастливо вздохнув. — Я должна была попробовать это раньше. Такое интересное ощущение. Легко не заботиться о своём здоровье, когда оно не твоё собственное. Жон покачал головой и потянул Вайс за угол сарая, развернув ее так, что они оказались лицом к лицу. — О чём, чёрт возьми, ты думаешь? — прошипел он. — О чём? Нам нужна помощь, и Блейк уже помогала нам раньше. — Она — Гримм. — Как и ты. Как и Руби. Как и я. — Мы разные! — Он не мог поверить, что ей нужно знать, почему. — Нас двоих вырастили как людей, и мы убили своих Гримм. Руби... Руби близка, но она много лет жила с людьми и привыкла к ним. Она практически выросла как одна из нас. А эти двое — сами по себе. Они больше похожи на наёмников. — Хорошо. — Хорошо!? — Да. — Вайс отдернула свои руки и скрестила их. — Так их легче понять. Они хотят того, чего хотят, и мы даём им это. Теперь, когда у них есть тела здесь, у них есть причина защищать этот мир. — Они украли тела! Что, если они убьют ещё больше людей? — Зачем им это? В худшем случае они станут как Синдер, удерживая людей в ловушке своих Владений. — Это было бы ужасно! — Правда? Любое другое Владение, в который они попадут, будет означать их смерть, но, по крайней мере, если Блейк и Адам заботятся о людях только для того, чтобы иметь тело, они не будут истреблять их на своем пути. Будет безопаснее позволить людям отдохнуть у них. Пока эти тела не умрут, им не нужно будет брать другие в течение пятидесяти-семидесяти лет. — Не могу поверить, что ты это говоришь. Мы говорим о двух невинно погибших людях! Вайс вздрогнула и отвернулась. — Я знаю, но они уже мертвы. Нет смысла на этом зацикливаться. — О, конечно. Наверняка их семьи тоже так думают. — Это несправедливо! — огрызнулась она. — Для них это тоже было несправедливо! — Вы двое закончили? — Блейк вышла из-за угла, отбросив сигарету в сторону. — Я пришла не для того, чтобы услышать, что вы двое ссоритесь. Разберитесь с этим, как мы с Адамом. В этом есть прекрасный способ разрешения ссор. — Мы не... — Он зарычал. — Я думал, что попросил об уединении. — Просил. Я предоставила тебе его. Потом мне стало скучно, и я решила, что ты тратишь моё время, которое я могла бы использовать, чтобы разведать наши окрестности и создать базу для операций. Вайс уже рассказала мне, кто такая Синдер. Мы должны быть лучше подготовлены. — Мы ещё не решили, будем ли мы работать с вами. Блейк закатила глаза. — Решили, — нахмурившись, сказала Вайс. — Решение приняла я, и меня поддержал Озпин. Что касается охотников, то Адам и Блейк — два новобранца. Дело закрыто. Обсуждение окончено. — Но... — У нас нет времени, Жон. Хватит тратить его впустую. Цель оправдывает средства, и на карту поставлена вся человеческая раса. Если ты не можешь с этим смириться, не надо, но ты не главный, и на то есть веские причины. Он сдержал свой гнев и не слишком любезный ответ. — Ладно. Наверное, я просто расстроен. Если они вошли к Блейк, значит, они были рядом с нашими Владениями. — Он посмотрел на Вайс с мучительной болью. — Если бы они шли в нашу сторону, они были бы живы. Мы могли бы защитить их. — Д-да... — Вайс не смогла встретить его взгляд. Он знал, почему. Ей было так же больно, как и ему, но она, как заместитель Озпина, должна была делать храброе лицо. Возможно, он был несправедлив. Если бы она могла, Вайс сделала бы всё, чтобы сохранить им жизнь. — Прости, — сказал он. — Я просто разозлился. Это не твоя вина. — Я... Да... — Вайс судорожно сглотнула. — Это ужасная трагедия. Ничего больше. — Да. — Блейк фыркнула, глядя на Вайс с ухмылкой. — Трагедия. Жон нахмурился. Он не ожидал, что она сочтёт это трагедией, особенно когда она получила тело для себя и своего парня. — Хватит докапываться до Вайс. Мы примем твою помощь, Вайс уже так решила. Но я не хочу слышать, как ты высмеиваешь смерть двух людей. У тебя нет на это права. — Как скажешь. — И не более того, — подчеркнул он. — Если в твоих Владениях появится кто-то ещё... — Что тогда? Что она должна была делать? — Тогда отправь их ко мне. — О? Хочешь собрать свои собственные тела? — Нет. Мой океан будет безопасным убежищем. — А если я откажусь? — спросила Блейк. — Тогда мой океан обзаведется новым прекрасным лесом ламинарий. Её глаза ожесточились, и она посмотрела на Вайс, слегка шипя. — Вы двое похожи больше, чем вы думаете. Очень хорошо. Я передам ультиматум. Адаму понадобится время, чтобы привыкнуть к человеческому телу и к вашей глупой культуре. Концепция оплаты уже достаточно беспокоит его. Он уже ограбил кое-кого. — Блейк... — Законы, подобные вашим, не существуют в нашем мире. У него не было возможности узнать. Он научится. — Желательно до того, как Синдер убьёт нас всех. — У него будет много шансов, — ответила Блейк с ухмылкой. — Сегодня утром к нам приходила полиция. Жон напрягся. — Они знают? — Пока нет. Это был визит другого характера. Оказалось, что в последнее время он не посещал школу. — Не... — Почему ты решил, что я здесь и разговариваю с Вайс? — Наконец-то Блейк овладела человеческим смехом. — Полагаю, я спрошу и тебя. Присмотри за своим одноклассником. Он... как вы, люди, это называете? Ах да. Немного грубоват.