Незримая охота

— Число погибших на данный момент составляет около шестисот человек, более тысячи раненых и ещё больше пострадавших. Ни одна группировка пока не взяла на себя ответственность за нападение, но республиканцы и демократы называют это оскорблением народа Америки. Президент страны выразил свои тёплые пожелания и молитвы, а также пообещал не жалеть средств на поиск и наказание виновных. — Благодаря усердной работе профессионалов и волонтеров из Бостона Главный госпиталь Вейла по-прежнему открыт, хотя отделение скорой помощи закрыто. Для тех, у кого есть травмы, установлены таблички, но больница попросила обращаться только в случае серьёзной опасности. — Из потенциально связанных новостей: на бульваре были замечены подозрительные личности, некоторые из них носят оружие. Граждан предупреждают избегать этого района, сообщать о любых подозрениях и не приближаться к этим людям, которые вполне могут быть опасны. Тем временем жителям Вейла следует ожидать увеличения численности полиции и усиления проверок тех, кто въезжает и выезжает из города. С вами Лиза Лавендер, конец репортажа. На экране снова вспыхнула информация о погоде и более подробные новости по США. Озпин, стоявший за барной стойкой и качавший головой, тоже уменьшил громкость. Перед ним, сидя на двух табуретах, завтракали Руби и Жон. Наспех приготовленные яйца и бекон. Оскар сделал всё, что мог, но, учитывая нападение, Маяк был занят как никогда. Каждый охотник в городе хотел знать, что за чертовщина творится снаружи. — Как спина, мистер Арк? — А? — Жон удивлённо поднял голову. — О. Да. Лучше. Не совсем зажила, но гораздо лучше, чем должна быть. Хотя было страшновато проснуться и подумать, что я тону. — Он неловко рассмеялся, но тут же замолчал, когда никто больше не присоединился. — Город думает, что это мы. Разве нет? — Они не знают о нас, так что трудно так считать. Но да. Я подозреваю, что это был план этой Синдер с самого начала. Она похожа на ту, кто любит использовать людей для достижения своих целей. Редкость среди всего того, что мы знаем о Гриммах. — Возможно, она научилась этому у людей, — сказала Руби. — Когда она впервые пыталась принести меня в жертву, то упомянула, что первоначальная Ребекка Фарлей увлекалась оккультизмом и пыталась вызвать демона, чтобы отомстить школьным обидчикам. — К сожалению, не такая уж необычная история. Полагаю, это означает, что она провела в нашем мире более десяти лет — годы, которые она, очевидно, провела, учась у нас. Адаптировалась. Гриммы опасны из-за своих возможностей, но мы уравниваем поле боя благодаря интеллекту и стратегии. Подумать только, что сейчас есть такой, который не только способен сравниться с нами по стратегии, но и может иметь "спящих" агентов по всему городу, — это ужасно. — А разве мы не сможем их учуять? — спросил Жон. — Запах был бы слишком слабым. Блейк чувствовала тебя, только когда ты был близко, и даже я замечала, что твой запах ослабевает в течение дня. Он становится сильным только утром, после того как ты приведешь ночь во владениях Левиафана. То же самое будет и с ними. — Руби ковырялась в еде. — И если ты не заметил, весь город сейчас пахнет только одним. Огнём и пеплом. Это была не просто атака и способ раскрыть охотников, но и способ замаскировать своё присутствие. Если она объявится, это не сработает — запах настоящего Гримма был силён, — но этого будет достаточно, чтобы они не смогли выследить и изолировать людей, пойманных Синдер. И даже если они их выследят, смогут ли они их убить? А разве это правильно? Они были такими же жертвами, как и он. Или они перестали быть таковыми в тот момент, когда уступили её требованиям? — Думаю, будет лучше, если вы сегодня останетесь здесь, — сказал Озпин. — Вы оба. Неизвестно, нашла ли она способ сообщить о ваших личностях в СМИ или нет. А ещё есть твоя подруга, которой вы помогли сбежать. Уверен, она будет искать тебя. — Что мне делать, если она позвонит мне? Чëрт, просто чудо, что мои родители ещё не позвонили. — Сбрасывай звонки. Обманывай. — Как? Нора же видела, как меня подстрелили! Не говоря уже о перестрелке, в которой мы участвовали. Как я могу просто отмахнуться от этого? — Жон закрыл лицо обеими руками. — Господи, как же я вернусь в школу? — Ты не вернёшься, — сказала Руби. — Я должен! Для меня это не так просто, как для тебя. Я не могу просто перестать ходить в школу или перестать общаться с семьей. Руби нахмурилась. — По крайней мере, у тебя она есть. Чëрт. Он не это имел в виду. — Прости. Просто... я не знаю, что делать. — Понятно. — Озпин отставил бокал, который полировал, и взял другой. — Я не могу указывать, что делать с жизнью, но хочу заметить, что, хотя твои друзья и семья могут пострадать от твоего отсутствия, они смогут это пережить. Если же ты расскажешь им правду или даже продолжишь находится рядом с ними, есть риск, что они Пробудятся. — Но я не могу просто притвориться, что их не существует. Они будут искать меня. Нора и Рен могут погибнуть, а Синдер уже охотится за моей семьей. Если они появятся в Вейле... — Это не идеальный вариант. Я понимаю. Ты теперь Гримм. Или частично. Ты окажешься сильнее многих, если решишь сражаться. Ты сможешь защитить их лучше, чем многие. В конце концов, выбор за тобой, но я бы предпочёл, чтобы ты осознавал риски. — Да. Я... — Он провёл рукой по волосам и посмотрел на свой телефон. Звонков пока не было, но было два сообщения. Одно от мамы и одно от Рена. Он просто благодарил его за то, что нашёл Нору. Никакой конкретики. Никаких вопросов. — Думаю, мне нужно поговорить с Норой. Руби попыталась встать, но он положил руку ей на плечо. — Наедине. Пожав плечами, она снова села. — Переоденься, — предложил Озпин. — Я могу попросить кого-нибудь отвезти тебя туда, куда тебе нужно. Никаких вопросов. Если тебе понадобится срочно уйти, ты можешь позвонить мне. — Спасибо. — Однако, пожалуйста, возвращайся сюда вечером. Собери всё необходимое в своей квартире, но я думаю, что с учётом того, что наш враг находится в движении, нам не помешает скоординировать наши усилия. Я также хотел бы познакомить тебя кое с кем. — Конечно. — Жон улыбнулся, благодарный за помощь старика. — Могу ли я воспользоваться услугой? — Доедай. Я попрошу кое-кого подвезти тебя. — Озпин вышел из-за барной стойки и подошёл к соседнему столику, чтобы поговорить с женщиной лет примерно двадцати пяти. Жон не слышал, о чëм шла речь, но вернулся к своему завтраку, доедая содержимое тарелки. — Ты не сердишься. Правда? — спросил он Руби. — Нет. Но я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. — Она коснулась его руки, глаза стали серьёзными. — Не позволяй им Пробудиться. Он кивнул в ответ, принимая совет как можно серьёзнее. Неизвестно, что случится, если Нора или Рен Пробудятся. Они могут оказаться такими же, как он, и попасть во владения другого Гримма. Но даже если это не так, жизнь обычного охотника была недолгой. — Я не позволю этому случиться.

/-/

Нора увидела его из окна своей спальни и совершенно не знала, что делать. Это был один из первых случаев, когда она испытывала подобные чувства. Даже с Реном она знала, что если он ей нравится, она должна это показать. Он бы согласился или нет. Вместо этого она получила "эээ, типа того", что было лучше, чем "нет", но всё равно смущало до чёртиков. Но не настолько, как это было с другим её лучшим другом. Она услышала, как в дверь позвонили и Жон заговорил с приёмными родителями. Они были милой парой, но очень религиозными и жалостливыми по отношению к ней, словно считали, что она уже попала в ад, потому что была безбашенной, общалась с мальчиками и не хотела ходить в церковь. Впрочем, с их стороны всё было в полном порядке. Они заботились о ней, кормили её, молились за неё и не ограничивали её свободу. Конечно, они взяли её на воспитание только потому, что считали себя лучшими христианами или что-то в этом роде, но в прошлом ей доводилось видеть и худшее. В дверь постучали. — Нора, — ласково позвала её приемная мать. — К тебе пришёл один из твоих друзей. Ты готова с ним поговорить? Я могу отказать, если хочешь. А она хотела? Не очень. Но хандрить было нельзя, это ничего не исправит. — Нет. Всё в порядке. Одну секунду! Она натянула кроссовки и проверила прическу в зеркале, используя это скорее как повод оттянуть время, чем потому, что её действительно волновал её внешний вид. Однако это позволило ей взять себя в руки, и Нора поморщилась. Под глазами у неё были мешки, и никакая косметика не могла сделать менее очевидным тот факт, что прошлой ночью она не сомкнула глаз. Да и как она могла? Нападения по всему городу, её похитили, а потом Жон — её милый, но бестолковый и немного слабохарактерный лучший друг — ворвался в перестрелку и вытащил её из опасности, пока его ранили в спину. Он не собирается ждать вечно, девочка. Иди туда и сделай всё, что в твоих силах. Сказав это, Нора вышла из комнаты и слабо улыбнулась приёмной матери, которая быстро заметила, как она утомлена, и спросила, уверена ли она, что с ней всё будет в порядке. — Я буду в порядке, — ответила она. — Время, проведённое с Жоном, поможет мне отвлечься. — Я не говорила, что это был Жон... — Я видела его в окно. — Хм. Тогда ладно. Но постарайся держаться подальше от неприятностей. И я не хочу, чтобы ты гуляла допоздна. Не в данный момент и не с учётом того, что у тебя нет телефона. Ричард отвезет тебя в город и купит другой завтра. Хорошо? — Да. Спасибо. Я ценю это. — Всегда быть вежливой. Всегда быть благодарной. Это был один из самых первых уроков сиротства, который она усвоила. — Не думаю, что мне придётся надолго задерживаться. Может быть, час или два. — Хорошо. Тебе нужен отдых. — Женщина жалостливо улыбнулась. — Тогда иди. Развлекайся. Нора поморщилась и кивнула, спустившись по лестнице с привычной бодростью, чтобы застать приёмного отца, Ричарда, читающего Жону лекцию о том, что ему не следует слишком сильно давить на неё после "ограбления", а также о том, что он не видел Жона в местной церкви в прошлые выходные. От одного взгляда на него у неё заколотилось сердце. Но не так, как на Рена. Она оглядела его с ног до головы, отметив, что он не только совершенно здоров, но и стоит во весь рост, не сгибаясь. Неужели он уже побывал в больнице? Похоже, после ранения в спину восстановление идёт полным ходом. Не считая того, что случилось после бегства... Понимая, что не может просто спрятаться и наблюдать, она осторожно приблизилась. — Ты ведь заботишься о своём теле. Не так ли? Тебе нужно заботиться и о своей душе. — Я езжу дома, в Бостоне, — солгал Жон. — Каждая церковь — это дом Божий. Ты должен приходить к нам... О, привет, дорогая. Тебе лучше с утра? — Они повернулись к ней, и Нора замерла, попав под взгляд Жона. Глаза, которые никогда прежде не казались такими пронзительными и такими опасными. — А. Да. Привет, Жон. — Привет, Нора. — Он выглядел так же неловко, как и она. — Ты, эм, хорошо себя чувствуешь? — Да. Отлично. — Её вид выдавал ложь. — Так ты хотел поговорить? Или потусоваться? — Поговорить. Я не мог позвонить на твой телефон... — Он запнулся. — Да. Боже, как неловко. — Односложные ответы и вопросы, похоже, были в порядке вещей. — У тебя дома? — Конечно. Звучит неплохо... Они молча вышли из дома, молча шли и молча избегали зрительного контакта. В конце концов они дошли до парка, через который пролегал путь между домом её приёмных родителей и квартирой Жона. Милое, уединенное место, где люди могли говорить о чëм угодно, не будучи замеченными или услышанными. Здесь могло произойти всё, что угодно. Нора зашаркала по траве одной ногой и отвернулась от Жона. — Итак. Это та часть, где ты заставляешь меня замолчать...? Жон обернулся к ней, широко раскрыв глаза. — Что? Он был так шокирован, что Нора не могла не хихикнуть. Истеричный смешок вскоре овладел ею, и она согнулась вдвое, сложив руки на животе, смеясь и хохоча. Казалось, что в такой момент ей не остается ничего другого, кроме как смеяться. Он не договорил.— Почему ты так говоришь? Я рисковал своей жизнью, чтобы спасти тебя, а не убить. — Прости. — Она смахнула слезу. Ещё одна грозила упасть, и она сердито смахнула её. — Я не очень хорошо соображаю, Жонни. Я думала, что умру. — Я бы никогда... — Не здесь. Там. С тем мужчиной. — Ах. — Он отвернулся и почесал голову — так он делал всякий раз, когда кто-то говорил что-то, к чему он не был уверен, как отнестись. По крайней мере, в этом он был таким же, как и всегда. Знакомое выражение помогло ей успокоить расшатанные нервы. — Прости меня, Нора. Это... Это моя вина, что он похитил тебя. — Я знаю. — Ты... знаешь? — Он сказал мне. Тот человек... он был в истерике. Бредил. — Даже вспоминая об этом, она была уверена, что он был безумен. — Он всё время говорил о том, что не хочет, но она убьёт его и его семью, если он этого не сделает. Потом он сказал мне открыть глаза. Открыть глаза и увидеть мир таким, какой он есть на самом деле. Он всё время повторял твоё имя. Жон Арк. Жон Арк. Жон Арк. Снова и снова, словно боялся забыть его или перепутать. — Чëрт. Чëрт, Нора. Мне так жаль... — Ты не знал. — Она заколебалась. — Ты не знал. Правда? — Что он захочет похитить тебя? Нет. Я даже не подозревал о его существовании до прошлой ночи. Нора сглотнула и выдохнула. — Хорошо. Это хорошо. Но кто он был? — А до этого что ты сказала полиции? — Я... я не говорила. Я им не звонила. — Под его шокированным взглядом она отвернулась, защищаясь. — А что я должна была сказать? Я волновалась за тебя — в тебя стреляли. И... и как только я выбралась, у меня больше не было мобильного. А когда я нашла телефон, весь город был в огне! Повсюду сирены. Террористические атаки. Взрыв в больнице. Я... Я просто сказала своим приёмным родителям, что меня ограбили. Что они забрали мой телефон, угрожали мне и пару раз ударили меня. Я подумала, что полиция всё равно приедет, как только увидит пожар, и мне потребовался час, чтобы добраться до дома. К тому времени я уже не знала, не будет ли слишком поздно. — И ты не позвонила им сегодня? Нора беспомощно пожала плечами. — Пока нет. Я собиралась съездить сегодня. — Ты можешь...? — Жон запнулся. Нора знала. — Не сообщать об этом? Он неловко кивнул. — Я... я подумала, что будет примерно что-то такое . — Она нервно хихикнула. — Я имею в виду, у тебя был пистолет. И у твоей подруги, Руби. А потом тот человек. И в тебя стреляли, но тебе уже лучше, чего не должно быть. — Я ходил в больницу. — А вот и нет. — Она слабо улыбнулась. — Есть линия экстренной помощи, по которой можно узнать, не пострадали ли знакомые тебе люди. Я проверяла через неё тебя и Рена. Ни один из вас не обращался в больницу, и с Реном всё в порядке. Его дом не пострадал. — Ах. — Жон отвёл взгляд. Он явно не ожидал, что она раскроет его блеф. — Что происходит, Жон? — Я не могу тебе сказать. — Не можешь? — Не должен. Это небезопасно. — Жон, меня похитили. Угрожали убить. — И это лишь малая часть того, что могло произойти. — Его ответ, прозвучавший как факт, заставил её замолчать. — Это был один человек, и притом сумасшедший. Всё могло быть гораздо хуже, и если я расскажу тебе, будет ещё хуже. Ты будешь постоянно находиться в опасности, и Рен тоже, потому что он рядом с тобой. Точно так же, как ты была в опасности, находясь рядом со мной. — Ты... Ты в банде? — Нет. — Его лицо дрогнуло. — Вообще-то, да. — По крайней мере, если собираешься врать, то лги хорошо, — надулась она. — Извини. — Он посмотрел на неё. Как ни странно. — Наверное, это к лучшему, если ты думаешь, что это банда. Скажем так, у меня сейчас тяжёлое положение. И отчасти из-за этого ты оказалась в опасности, чего я никогда не ожидал. — Ты кому-то должен деньги? — Да. Ещё одна ложь. Жон был плох в этом. И всегда был. Обычно это было частью его обаяния, но сейчас её нервы были настолько расшатаны, что это выводило её из себя. — По крайней мере, придумай свою собственную ложь, а не используй мою! — огрызнулась она, вскидывая руки вверх. — Что я должна делать? Мой лучший друг... какой-то наёмный убийца... — Что? Я не наёмный убийца. — А что я должна думать о тебе? Сколько нормальных парней врываются в заброшенное здание и стреляют? — Полиция? — А ты полицейский под прикрытием? Он скривился. — Именно, — сказала она. — Так что я не знаю, что я должна думать. Кроме того, что ты в опасности. Я в опасности. Вейл в опасности. — Ты не будешь в опасности, если я смогу всё уладить. — Если, Жон. Если. — Я буду оберегать тебя. — А что насчёт тебя? Кто защитит тебя? — Я стараюсь изо всех сил! — прорычал он. — Дай мне передохнуть, Нора. — Не злись на меня за то, что меня похитили, чуть не убили, а потом мне солгал мой лучший друг! — прошипела она в ответ. — Ты не получишь поблажек за это! Учитывая, что ты смеешь нагло врать мне в лицо, когда кто-то только что пытался меня убить! — Просто... не говори полиции. Или Рену. — О, ради... — Она оборвала себя, инстинктивно не допуская употребления имени Господа всуе, как приучили её приёмные родители. Это раздражало её ещё больше. — Что я вообще им скажу? Я понятия не имею, что вообще происходит. — Это к лучшему. — К чёрту твоё, к лучшему! Мне нужно знать... — Нора прервалась, когда они вышли из парка на улицу. Жон последовал её примеру секундой позже, издав придушенный крик и побежав вперед. — Жон, подожди! Полицейский кордон был растянут по всей улице, отрезая дорогу и тропинки и окружая обугленные и разбитые останки многоквартирного дома. Жилой дом Жона. Он представлял собой лишь груду искореженных балок, пепла и чёрного дыма. Офицер в форме поймал Жона, прежде чем тот успел прорваться, и оттолкнул его назад. — Нет доступа, парень. Это... — Я там живу! Офицер на секунду замер, а затем отпустил его. Однако он не пропустил Жона. — Ты здесь живёшь? — Он был у меня дома, — соврала Нора, догоняя его. — Мы как раз возвращались, когда увидели случившееся. Что случилось? — Я не имею права говорить. Идёт расследование. Да кого я обманываю. Все знают. Тебе повезло, что ты выжил, парень. Это место сильно пострадало. Почти так же сильно, как Главный госпиталь. Боюсь, тебе придётся искать другое место для проживания. Если ты потерял семью, мы можем... Поскольку было ясно, что Жон слишком потрясён, чтобы говорить, она ответила за него. — Его родители живут в Бостоне. Он был здесь один. — По крайней мере, маленькая милость. Мне нужно твоё имя для протокола, парень. Мы не хотим записывать тебя в пропавшие без вести, если это возможно. — Жон. Жон Арк. И ещё одна моя подруга, которая живёт здесь, Руби Роуз, с ней тоже всё в порядке. Я видел её сегодня. — Жон Арк. Руби Роуз. — Офицер записал это в блокнот. — Верно. Приятно слышать. В центре города создается убежище для перемещённых лиц. Там же будет кухня с едой. Если вам нужно где-то остановиться, отправляйтесь туда. Мы рассматриваем это как гуманитарную катастрофу. — Он может остановиться у меня, — сказала Нора. — Нет. — Жон покачал головой. — У меня есть другое место. Всё в порядке. Сэр, не могли бы вы... хозяева этого места. Мистер и миссис Марс. Пожилая пара, которая жила на нижнем этаже. Они...? Выражение лица полицейского говорило само за себя. Припаркованные неподалеку машины скорой помощи были мрачным напоминанием, и, поскольку сирены не мигали, все понимали, что ничем не могут помочь тем, кто оказался здесь в ловушке. — Мне очень жаль, сынок. Здесь не оказалось ни одного выжившего. — Нет... — Сосредоточься на себе. Тебе повезло, что ты выбрался целым и невредимым. Оставь поиски виновных нам и позаботься о себе. Присмотри за ним, — сказал он ей, правильно поняв, что Жон находится в некотором шоке. — Обязательно, сэр, — сказала Нора, обхватывая Жона за плечи и притягивая его к себе. — Простите за беспокойство. Пойдём, Жон. Нам нужно идти. — Она оттащила его в сторону, с ужасом наблюдая за тем, как расширились его глаза и как он побледнел. — Все эти люди. Мистер и миссис Марс... Нора оттащила его за угол и убедилась, что они одни. Учитывая, что в этом районе взорвали квартиру, вокруг никого не было. — Это были они, не так ли? — спросила она. — Люди, которые охотятся за тобой. Они взорвали твой дом, чтобы забрать тебя. Они подумали, что ты мог вернуться туда, чтобы восстановить силы... Жон даже не подумал об этом. Это было очевидно. — Да. Возможно. Я... я не думал. Господи, я даже не подумал об этом. Все, кто жил там. Из-за меня...? — Жон. Что здесь происходит? Это безумие. Люди умирают! — Нет. — Он покачал головой. — Вот почему тебе нужно держаться от меня подальше. Вот почему ты не можешь рассказать о случившемся ни полиции, ни Рену. У неё могут быть люди в полиции, которые заинтересуются. Рену безопаснее не знать. Нора, пожалуйста, я знаю, что это слишком, но ты должна притвориться, что всё в порядке. Притвориться? После всего, что она видела. — А как же ты? Что, если тебе будет больно? — Я могу... Я смогу о себе позаботиться. У меня есть другие, кто может мне помочь. — И они не могут мне помочь? — спросила Нора. — Могут, но я не хочу. Даже быть под защитой — значит быть частью этого. Я... я не хочу этого для тебя. Я хочу, чтобы вы с Реном были в безопасности. — Его руки легли ей на плечи, и он пристально посмотрел ей в глаза. — Нора, я умоляю тебя. Я знаю, что ты хочешь понять, и знаю, что не могу помочь. Но если у тебя осталось хоть немного доверия ко мне, если хоть одна часть тебя всё ещё считает меня другом, то тогда. Уходи. — Он выглядел таким грустным. — Это ради твоей безопасности. Я не хочу, чтобы ты пострадала, как Янг. Янг. Она ведь умерла, не так ли? Из-за всего этого. Из-за этих людей. Нора почувствовала, как по её телу пробежал холодок. — Хорошо. — Хорошо? — В его голосе звучало отчаяние. — Хорошо? — Да. Хорошо. Я... я никому не скажу. Я скажу Рену, что ты спас меня от грабителя. Ты должен будешь поддержать меня в этом. И я не буду упоминать о выстреле. Просто... Не надо... Просто будь осторожен. Ты и Ренни — это всё, что у меня есть. Я не хочу вас потерять. — Я буду осторожен. Обещаю. — Он притянул её к себе и обнял, прижав к себе гораздо дольше, чем следовало. В объятиях чувствовалось отчаяние. — Мне нужно идти. Есть люди, которые должны знать, что здесь произошло. Я знаю, что это непосильная задача, но что бы ни случилось, поверь, что я попытаюсь остановить безумие, творящееся в городе. Я не один из тех, кто его затеял. — Я знаю это, — пробормотала она ему в грудь. — Ты бы не стал пытаться взорвать себя. — Точно. — Он рассмеялся. — Ты права. Прости. Это... Это безумие. — Он отпустил её и отступил назад. — Мне нужно идти. Купи новый телефон, поддерживай связь. Я буду в школе в понедельник. Если, конечно, школу к тому времени не сожгут. — Да. — Он даже не пытался притвориться, что такого не случится. — Увидимся. — Увидимся. Он пошёл прочь, гордо подняв голову и расправив плечи. Она не привыкла видеть такой взгляд у него, не у своего Жона, который всегда был таким ссутуленным и низким, словно пытался избежать внимания, особенно со стороны Кардина. Но сейчас он выглядел и вёл себя как совсем другой человек. И всё же в чём-то он оставался прежним. Различия были, но было и сходство. Достаточно, чтобы она поняла, что это он. Но всегда ли его глаза были такими яркими? Всегда ли они светились с такой силой?

/-/

— Они взорвали мою квартиру. Озпин и Руби подняли глаза, когда он вошёл в комнату, как и ещё одна девушка с белыми волосами и — как ни странно — чёрной повязкой на лице, закрывающей глаза. Она была невысокой, почти одного роста с Руби, но с гораздо более женственной фигурой. — Разрушена? — спросила Руби. — Полностью. А мистер и миссис Марс были убиты... Руби зашипела. Озпин вздохнул. — Нам следовало этого ожидать, — сказал он. — Хотя мы ничего не могли поделать. Охотники уже посменно следят за Маяком, и мы узнаем, если кто-то подозрительный приблизится. Пока же будет лучше, если вы оба останетесь здесь. Мы сможем охранять ваши тела, пока вы проводите время в мире Гриммов. — Мы должны найти её. — Раньше это было личное. Теперь это было нечто большее. Это была необходимость. — Мы найдём, — сказала Руби. — И, возможно, нам помогут. — Конечно. Это Вайс Шни. Возможно, ты помнишь её по Истфилду — и по тому инциденту с "кровоточащим стеклом". Жон понюхал воздух. — От тебя пахнет мной. — Прости? — У девушки был гордый голос. Возмущенный голос. — Его владениями, — пояснила Руби. — Ты пахнешь солью и океанскими глубинами. Вполне логично, если учесть, что твоя душа обитала в нём последнюю неделю. — Ты — морской змей? — Девушка с завязанными глазами повернулась в его сторону. — Тогда я должна тебя поблагодарить. Повелитель неба, если это его настоящее имя, не был достаточно уверен в себе, чтобы нырнуть в воду вслед за мной. Хотя я чувствую, что скоро это может измениться. Последние два дня он кружил над тобой, а ты уплывал. Это сделало его более уверенным. Иррациональный — почти нечеловеческий — гнев захлестнул его. — Пусть попробует, — прорычал он, но потом взял себя в руки и покачал головой. — Прошу прощения. У меня был не самый лучший день. — Понятно. Меня это не беспокоит. Я выложу все карты на стол. Моя душа в опасности, и я бы хотела, чтобы этого не произошло. Озпин сказал, что ты убил Гримма, охотившегося прежде на тебя. Я хочу знать, как это было сделано. Я хочу сделать то же самое. — Это была удача, — сказал Жон. — Ему помогли, — сказала Руби в то же время. — Тогда я хочу официально попросить тебя помочь мне сделать то же самое. У них не было времени. Было неприятно говорить об этом, но, учитывая, что город в огне и Синдер на свободе, подобный отвлекающий маневр мог отнять у них драгоценное время. Он собирался объяснить это как можно лучше, когда Озпин прервал его. — По словам Руби, вам не удалось найти Синдер на побережье, и я думаю, мы оба знаем, почему. Океан — не лучший климат для обитающего в огне Гримма. Скорее всего, Синдер находится в глубине континента. — Он жестом указал на Вайс. — С помощью того, кто может преодолевать огромные расстояния по воздуху, вы сможете найти её гораздо раньше. Руби и он обменялись взглядами. — Я, конечно, с радостью помогу вам, если вы поможете мне, — заявила Вайс. — Наличие глаз в воздухе значительно облегчит вашу задачу. Руби подтолкнула его. — Она права. И если Гримм, которого она заменит, будет так же силён, как Левиафан, у нас будет реальное преимущество перед Синдер. Если бы ты принял человеческий облик, то мог бы ехать на ней, а я парила бы рядом. Мы могли бы покрыть гораздо больше земли и видеть на многие километры. Это было бы лучше, чем допрашивать Гриммов на побережье в надежде, что хоть один из них знает, где находится Синдер. Намного лучше. Если повезёт, Блейк и Адам, возможно, даже захотят помочь. — Хорошо. Давайте всё обсудим.