Незримая охота

— Миссис Марс? Это Руби. Мы надеялись, что вы сможете сдать ей квартиру... — Жон оглянулся на Руби и нервно улыбнулся, гадая, как Руби поведёт себя со слишком дружелюбной старушкой, особенно в её нынешнем настроении. — Руби? — Старушка улыбнулась. — А у Руби есть фамилия? — Роуз. Руби Роуз. — Руби протянула руку, которую старушка пожала. — Сколько тебе лет, дорогая? Ты выглядишь довольно юной. — Мне пятнадцать. Почти шестнадцать. — И уже хочешь жить одна? Я не уверена... — Это проверка, — солгала Руби. — В следующем году я буду учиться за пределами Вейла, и дядя хочет, чтобы я сначала немного попрактиковалась в самостоятельной жизни. Он опасается отпускать меня одну в противном случае. — А, понятно! Значит, он живёт в городе? — Внизу, на бульваре. У него там небольшая гостиница и бар. Там мило, но слишком шумно, чтобы я могла нормально учиться. — Руби рассмеялась совершенно невинным смехом, вживаясь в роль с гораздо большим комфортом, чем он ожидал от неё. Только ли с ним она не могла вести себя так, или это был знак доверия, что она не чувствовала себя обязанной? Там полно людей, которые пьют и едят в любое время суток. Я даже с трудом могу сосредоточиться, а у меня скоро экзамены... — Значит, твой дядя предложил тебе переехать куда-нибудь? — Ага. — Руби счастливо улыбнулась. — Он бы не согласился, если бы Жон не жил здесь. Жон будет рядом, если у меня возникнут проблемы. Мой дядя с удовольствием заплатит за квартиру. — Руби протянула небольшой сверток. — Жон сказал нам, сколько надо. Тут за два месяца вперёд. — Хм... — Миссис Марс внимательно осмотрела конверт, но не стала его брать. — А твой дядя достаточно близко, чтобы приехать, если понадобится? — Да. Вы хотите с ним поговорить? — Думаю, стоит. Не из-за каких-то подозрений с твоей стороны, дорогая. Ты выглядишь такой милой девушкой. Просто я беспокоюсь за тебя в твоем возрасте. Пятнадцать лет — это слишком мало для самостоятельной жизни. Руби посмотрела на него. — Я бы не была совсем одна... — Пятнадцать лет — это слишком мало, чтобы жить с другим мужчиной. Жон чуть не поперхнулся. — Я... всё не так! — Я понимаю, дорогой, понимаю. — Миссис Марс похлопала его по руке с тем снисходительным взглядом пожилого человека, который каким-то образом умудрялся быть одновременно ласковым и покровительственным. — Поверь, такая опытная женщина, как я, сможет определить, было ли это в планах. Если дядя Руби будет рад приехать и встретиться со мной, а также поделиться идеями о том, как он поможет ей, если она в этом нуждается, я с удовольствием сдам ей квартиру. — Он может приехать сегодня, — пообещала Руби. — Я могу дать вам его номер. — Замечательно. У меня свободный график, и я обещаю, что мы уладим всё к вечеру. Оставь себе деньги, дорогая, — сказала миссис Марс, протягивая их Руби. — Жон, пока я позвоню её дяде, покажи ей комнату рядом с твоей. И никаких глупостей! — М-миссис Марс... — слабо заикался он. — Всё не так. — Ну, не надо так легко поддаваться на поддразнивания, мальчик, и никто не будет этого делать. — Засмеявшись, она шлёпнула его по руке. — И постучи в дверь Блейк, а? Я не видела девчонку уже несколько дней, а она задолжала мне за квартиру. — Хорошо. Взяв ключ у миссис Марс и вежливо кивнув ей, Жон провёл Руби обратно на улицу и поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Руби не в первый раз была в его квартире, но все предыдущие визиты были через окно и не совсем светскими. Жон остановился у соседней двери, отпер её и вошёл внутрь вместе с Руби. — Парень, который жил здесь изначально, съехал. Думаю, он не сдал экзамены или потерял работу. Я с ним особо не общался. Похоже, он оставил комнату в порядке. Или миссис Марс убрала её. Скорее всего, второе. Она очень серьёзно относится к роли домовладельца. — Хм... — Руби шагнула следом за ним. — Ты не рассказал ей о Блейк? — Что я могу сказать? О да, я видел, как Блейк убила одержимая женщина, которая может управлять огнем. — Он вздохнул. — Кроме того, у меня не было возможности, и я не хочу быть тем, кто сообщит ей новости. Может, будет лучше, если она решит, что Блейк сбежала. Легче будет пережить. — Это справедливо по отношению к Блейк? Он оглянулся. — Думаешь, Блейк будет не всё равно? — Нет. — Руби вздохнула. — Думаю, нет. Он мог бы спросить её в следующий раз, когда увидит, но был уверен, что она закатит глаза, уляжется на свой камень для принятия солнечных ванн и откажется отвечать. Тогда Адам скажет что-нибудь пренебрежительное о людях и их глупых ритуалах. Честно говоря, пока у Блейк был Адам, бассейн и скала, на которой она загорала, она была счастлива. Единственное, чего бы ей хотелось, — это ещё одно человеческое тело, в котором можно было бы возиться. Он провёл черту и отказался даже рассматривать её маленькие предложения о жертвах комы или нечто подобного. Звучало хорошо и просто, но он не знал, как устроены души, и если кто-то находился в коме или без сознания, это ещё не означало, что его душа переселилась. Как жестоко было бы взять человека, уже находящегося в таком тяжёлом положении, и скормить его душу Блейк? — Место небольшое, но в нём есть все необходимое, и оно находится в хорошем месте. Миссис и мистер Марс тоже милые. Немного старомодны. Не позволяй им заводить с тобой разговоры о религии. Они могут говорить часами и, возможно, пригласят тебя в церковь вместе с собой. — А мне вообще будут рады в церкви? — Без понятия. Ты же у нас эксперт по Гриммам. — То, что я Гримм, не означает, что я знаю, как устроены Гриммы. А ты знаешь, как устроены люди? — Учитывая, что я учусь на врача...? — Ладно. Плохой пример. — Руби закатила глаза. — Большинство людей не знают. Он рассмеялся. — Я понимаю. — Возможно, дело было в смене обстановки или просто во встрече с миссис Марс, но, хотя Руби и не выглядела в лучшем настроении, она, по крайней мере, была менее мрачной, чем раньше. Возможно, дело даже в солнце, проникающем через раздвижную стеклянную дверь, ведущую на балкон. — Здесь тесновато, но вполне сойдёт. Не знаю, сколько у тебя вещей. — Не слишком много. Всё будет в порядке. Важные вещи я всё равно буду хранить в Маяке. — Руби провела пальцами по варочной панели и плите. — Ты умеешь готовить? — спросил он. — Нет. Янг немного умела, но трудно найти какую-то причину для готовки, когда живешь с поваром. Озпин готовил нам еду, когда мы были младше, потом Оскар взял на себя эту обязанность, а Вельвет иногда помогала. Я сумею только разогреть в микроволновке, но с ними не сравниться. — Должно быть, там было хорошо жить... — Мы хорошо питались, если не сказать больше. — Руби ностальгически улыбнулась. — Янг всегда отшучивалась, говорила, что вот это жизнь, но я знала, что это для того, чтобы я была счастлива. А "жизнь" — это жизнь с Саммер и Тайянгом. — Она улыбнулась. — А Руби... — Думаю, её идеалом была бы жизнь с Тайянгом, Саммер, Руби и тобой, — сказал он. — Ты правда думаешь, что она не захотела бы видеть тебя рядом, если бы все снова вернулись? Она бы потащила тебя на встречу с ними и потребовала, чтобы они усыновили тебя как третьего ребенка. Она хихикнула. — Возможно. Янг... Она всегда была такой... Из её глаза скатилась слеза. — Нет ничего плохого в том, чтобы думать о ней. Вспоминать её. Телефон Жона зажужжал, и он достал его, оставив Руби осматривать остальную часть квартиры — настолько маленькую, насколько это было возможно, — самостоятельно. Проведя большим пальцем по экрану, чтобы открыть сообщения, он обнаружил последнее от Норы. — Скучно в школе. Вс1 время говорю о тебе. — А стоит ли тебе вообще писать мне? — ответил он, предоставив проверке орфографии самой решать все вопросы. Нора, очевидно, либо проигнорировала её, либо намеренно отключила. — А Рен знает, что ты мне пишешь? — Не, — пришёл ответ, после чего Нора быстро добавила. — Не говори Рену. Он закатил глаза. — Что все говорят? — Ты вступил в банду. Что владеешь кунфу. Ты давольно горяч. — Наступила долгая пауза, прежде чем он получил ещё одно сообщение. — Не настолько горячий, как Рн. — Спасибо... — Люблю тебя! XxХ Эта Нора... — Суббота в силе? — Да. Увидимся. — Ты приведёшь с собой подругу? Жон посмотрел на Руби, которая проверяла матрас. — Она до сих пор изрядно измотана, — ответил он. — Совсем не в настроении. Я предложил, а она, похоже, не в восторге. — Кнечно, нет. Приведи её. — Ей это не понравится... — Приведи. Её. — Полная пунктуация и орфография, признак апокалипсиса или того, что ждёт его, если он её подведет. — Хорошо, хорошо, я приведу её. Но ты должна помочь мне с ней. — Обязательно. "Смайлик" Казалось, чем дольше она писала ему, тем труднее было читать её текст. Он уже собирался ответить, как пришло ещё одно, более длинное сообщение. По-прежнему с телефона Норы, но теперь написанное совсем по-другому. — Нора и так мало внимания уделяет этому уроку. Пожалуйста, воздержись от её отвлечения, иначе я никогда не дослушаю до конца. Рен. — Упс, — сказал Жон вслух. Секунду спустя он получил ещё одно сообщение. — Попался... Т_Т. Жон рассмеялся и убрал телефон, оглянувшись назад: Руби лежала на кровати и тихонько дремала. Он уже собирался сказать ей, что не стоит этого делать, когда комната ещё не занята, но тут же зевнул. Они оба не спали всю ночь, разбираясь с Ребеккой, Озпином, а потом ещё и с охотниками в ночное время. Наверное, миссис Марс уже дала нам ключи... — подумал он, кладя их на прикроватную тумбочку Руби. Может быть, немного самонадеянно, но Озпину не составит труда убедить миссис Марс разрешить Руби остаться. В этом он был уверен. Выпустив себя, он захлопнул дверь, услышав, как она закрывается, и направился обратно в свою квартиру. Отправив последнее сообщение матери — теперь это было обязательным ежедневным требованием, чтобы она знала, что он в безопасности и здоров, — Жон лёг на свою кровать, закинул руки за голову и задремал.

/-/

Его огромные глаза открылись, освещая прожекторами глубокий тёмный океан. Повернув голову в сторону, он посмотрел вниз на своё змеевидное тело, и ему пришлось бороться с мгновенным приливом страха, который пронёся сквозь него. Конечно, теперь это было его тело, а не тело Левиафана. Но ему потребовалось несколько секунд, чтобы смириться с этим и расслабиться. Его тело в реальном мире спало. Он чувствовал, что может разбудить его, если захочет; для этого нужно лишь открыть глаза. Но смысла в этом не было. Когда Ребекка умерла, реальный мир был в безопасности. Пока что. А ещё лучше было бы заметить, если бы кто-то подошел поближе. Он чувствовал, что один Гримм находится рядом с его телом. В его владениях. В его человеческих владениях в многоквартирном доме. Это должна быть Руби. Значит, теоретически он должен быть в состоянии определить, не появились ли поблизости другие Гриммы. Что-то привлекло его внимание далеко на востоке. Он не знал, откуда он узнал, что это восток, и что это вообще было там — но его зрение, казалось, пронзило сотни километров через океан и вывело на берег, где что-то плескалось в его водах. Не вторжение. Просто плескалось. Непрерывно. С горестным стоном он оторвал своё тело от океанского дна и заставил воду вокруг себя толкать его вперед. Он не столько плыл, сколько двигался, и такое тело было столь же странным, как и звучало. Глаза странно моргали, вода затекала в носовые щели, а челюсть работала совершенно по-другому. Жон старался не думать об этом. Вместо этого он сосредоточился на плескании. Гримм не останавливался и не заходил дальше в воду, а просто сидел на поверхности и прыгал туда-сюда, создавая настоящий гвалт. Набирая скорость, он вытащил своё огромное тело из глубины, затем на мелководье и в конце концов вернулся в человеческую форму — только потому, что она была меньше, а значит, могла выбраться на берег. Вынырнув, он увидел чёрную пантеру, которая раз за разом шлепала лапой по мелководью. — Блейк? — Если только ты не знаешь других Гриммов, которые могли бы прийти и позвать тебя. — Нет, но... — Он жестом указал на её лапу. — Это действительно было необходимо? У меня от этого голова разболелась. — О, я прошу прощения. В следующий раз я проплыву тысячи километров в океане и спущусь на дно, используя жабры для дыхания под водой. — Она нарочито покачала головой, делая очевидным отсутствие подобных телесных функций. — Прости. Зачем я тебе понадобился? — Тут один Гримм проник на нашу территорию. Он бродит по окраине и убегает, когда мы с Адамом приближаемся. — Ребекка? — Нет. Твой друг. Пахнет розами и смертью... — Руби! — Да. — Уши Блейк насторожились. — Пусть даже он и союзник, но он убивает мою поляну своим присутствием. — Руби — это он? Блейк закатила свои кошачьи глаза. — Человеческие термины для нечеловеческих существ. Жон моргнул. — Подожди, ты... — Не заканчивай это заявление и не показывай свою глупость дальше, чем ты уже сделал. — Отвернувшись, пантера тряхнула плечом в знак того, чтобы он следовал за ней. — Она, он, оно — как угодно называй — заставляет мою поляну стареть и умирать. Я хочу, чтобы её не было. — Но Руби на нашей стороне... — Это ничего не меняет. Она может быть "на нашей стороне", держась на приличном расстоянии от моих владений. Поскольку мы с Адамом не можем подойти к ней, чтобы она не сбежала, это можешь сделать ты. Если хочешь, забери его в свои владения. Левиафан вряд ли позволял чему-либо существовать в своих водах, так что твоя подруга ничего там не убьёт. — Верно. — Он не знал, почему ожидал от Блейк доброты, особенно здесь. Единственной причиной, по которой она помогла ему, было желание предотвратить затопление её территории Левиафаном, и это оставалось её главной мотивацией. Только теперь нужно было остановить Ребекку на случай, если она подожжёт владения Блейк. — Я поговорю с ней и переведу её в свой домен. Странно, что она не пришла сразу ко мне. Она знает, где находится мой океан, и может дышать в нём. — Она вообще не дышит, не имеет ни формы, ни фигуры. Что касается причины, то она, скорее всего, схожа с моей, когда я не ищу тебя. Твой океан — довольно большое место. Найти тебя не так-то просто. А вот найти меня — гораздо проще. И оно — она — знает, что я знаю, как связаться с тобой. — Блейк хмыкнула и покачала своей большой головой из стороны в сторону. — Я не люблю, когда меня используют в качестве посыльной. — Ты не слишком много любишь, не так ли? — Я люблю свой камень. — защищаясь, ответила Блейк. Ее губы растянулись в язвительной улыбке. — А ещё я люблю Адама. — Слишком много информации! — Я хотела сказать "его компанию". О чём, по-твоему, я говорила? Он не поверил ей ни на секунду. Следуя за Блейк в её владения, он почувствовал мускусный запах Адама. В нем чувствовался привкус "Блейк", вероятно, из-за того, что они провели вместе много времени, и было легче уловить слабый запах Блейк, чем его самого. Когда они подошли ближе, он уловил ещё один. Руби. Её форма была похожа на призрачную ткань, парящую в воздухе, когда он вышел к роще деревьев, в которой стоял Адам, глядя на рваную ткань Руби, парящую за деревьями. Адам фыркнул, заметив его, и подошел к Блейк, бормоча что-то неслышное. Точно ничего доброго. — Руби? — позвал Жон. Ткань вышла из-за деревьев и проплыла в паре метров от него. Вблизи, без постоянной угрозы, что на него набросится Левиафан, он смог разглядеть, что внутри ткани что-то есть — но не то, что именно. Оно, или Руби, было совершенно невидимым, и только форма, которую ткань придавала голове и плечам, наводила на мысль о теле. Его взгляд скользнул вниз и наконец заметил, что ткань вовсе не "парит". Хотя он не мог их видеть, у Руби явно были ноги, потому что трава старела и умирала в медленном круге, исходящем из двух точек, расположенных близко друг к другу. Всё, к чему она прикасалась, медленно умирало. — Прочь из наших владений, приносящая смерть, — огрызнулся Адам. — Ты нашла его. Если нужно, иди и поговори с ним на берегу. Блейк кивнула, но без едких слов. Её мышцы напряглись, и Жону показалось странным, что её беспокоит гибель травы и растений. Если учесть, как он расстроился, когда Блейк плескалась в воде, — как сильно он это чувствовал, — то и с ней могло произойти то же самое. Блейк и Адам могли буквально чувствовать, как часть их самих умирает, пока Руби здесь. — Нам нужно поговорить в моих владениях, — сказал Жон, протягивая Руби руку. — Или на пляже, как говорит Адам. Не уверен, что ты сможешь говорить под водой, как я. Плащ Руби отдёрнулся, когда он приблизился, и быстро зашелестел из стороны в сторону, словно она качала головой. До его ушей донёсся самый мягкий, самый слабый голос, который он когда-либо слышал. — Не прикасайся ко мне, — прошелестело в голове. — Руби? — Не трогай... — Руби снова отступила назад, трава под ней поникла. Должно быть, она прикоснулась к дереву, потому что кора на нем засохла и потрескалась, а позади него Блейк заскулила от явного страдания. Руби, должно быть, услышала это, потому что быстро отошла от дерева. Это было не прикосновение смерти, не такое, как раньше, когда она прикасалась к нему, но тогда он физически не существовал в этом мире, и уж точно не существовал, когда с ним сражался Левиафан. Тогда он был душой, обретшей некую концептуальную форму. Руби могла прикасаться к нему и воздействовать на него, но не причиняла ему вреда. Сейчас это было трудно повторить. — Ты не можешь ни к чему прикоснуться? — спросил он. — Не взаимодействовать. Не познать объятий живого существа. Никакой жизни. Ни травы. Ни цветов. Только смерть и гниение. Жизнь в одиночестве. Существование в одиночестве. Никакой пары для Руби, ибо какой Гримм сможет быть рядом с ней, не старея и не умирая? Ни семьи, ни компаньонов, ни, как он полагал, соседей по территории, ибо всё, что существует, увянет и умрёт. Ничего, кроме вечного одиночества. До Янг. А потом, как это ни жестоко, снова ничего. Янг была отнята у неё. — Идём, — прошептала Руби, отворачиваясь. — Я хочу найти виновницу и обнять её. — Руби...