Незримая охота

Сквозь пелену грез и ощущение бурлящей воды Жон услышал голоса. Резкие, скрипучие голоса. Рычащие голоса. Нечеловеческие голоса. Они проникали глубоко в его сознание, пока он приходил в себя. — Уже проснулся? — Нет. Ещё не время. Скоро. Я... — Пузырьки. — ...когда он проснëтся. — Ужасно. Его вонь... — Ещё пузырьки. — Не нравится. Хочу, чтобы он ушёл... — Со временем. Смотри, Левиафан просыпается. От этого имени у него открылись глаза. Левиафан. Жон мгновенно среагировал, судорожно вдохнув воздух и пустив пузыри, которые сообщили ему, что он снова находится под водой. В панике он потянулся к свету наверху, зная, что барьер остановит его прежде, чем он сможет выбраться, но отчаянно пытаясь... Его руки, плечи и голова вынырнули из воды. — А вот и он, — прошелестел глубокий и веселый голос. — Вовремя, — прорычал другой, более низкий голос. — Он достаточно долго загрязнял наш водопой. Что? Жон опустил руки в прохладную и свежую воду. Совсем не солёная. Повернув голову, он увидел зеленеющий лес с практически сплошным пологом, но только сквозь прореху пробивался свет на бассейн, в котором он находился, и ещё один — на большой плоский камень неподалеку. Выглядело это как что-то из сказки. — Где я...? — Ты на нашей Поляне, — прошелестел знакомый голос. — И уже полтора дня. Барахтаясь в воде, Жон столкнулся лицом к лицу — или мордой — с огромной пантерой. Или какой-то чёрной дикой кошкой размером с небольшой автомобиль. Его знаний о животных не хватало, чтобы определить, какая именно, но это была большая чёртова кошка с острыми, как бритва, зубами, которая улыбалась ему. — Аргх! — Он бросился назад, шлёпнувшись в воду. Кошка повернулась к сидевшему чуть позади существу — быку, если можно назвать коровой существо ростом в два метра, стоящее на четвереньках, с острыми как бритва рогами и бронированными пластинами на боках. — У меня что-то в зубах? — поинтересовалась кошка. — Нет, Блейк. — Бык — существо, похожее на быка, — вздохнул. — Я бы сказал тебе, если бы это было так. В его памяти всплыло имя. — Блейк? — Наконец-то ты пришёл в себя, — прошипела кошка Блейк. Это был злой звук, но, возможно, единственный, который могли произнести её губы. — Признаться, Жон, я не ожидала увидеть тебя снова. Не после того, как ты не предупредил меня об опасности. — Не смог? — Ребекка. — Я не видел опасности! — Тч. Человеческие глаза. Такие жалкие. — Блейк громко хмыкнула и повела мощными плечами. — Быть испепеленной было не очень весело. Я чувствую себя весьма раздражённой на того, кто в этом виноват. — Раздражена? Ребекка убила тебя. — Убила человеческое тело, которым я обладала. Мой доступ в ваш мир пока потерян — очень жаль, — но ущерб был только в этом. Более важная новость — твоё выживание. — Её губы раздвинулись, обнажив зубы в кошачьей пародии на улыбку. — И то, что не выжил монстр, обитавший в океане неподалеку. Жон сглотнул. — Левиафан. — Нет. Левиафан — это название. Если у него и было имя, то он предпочёл от него отказаться. В любом случае, теперь он мёртв. Я это почувствовала. Ты убил его. — Блейк склонила голову набок. — То, чего я и представить себе не могла. Я уверена, что и он не представлял себе такой возможности. — Потому что этого не должно было быть, — прорычал огромный бык. — Ах... — Блейк отступила назад, повернулась лицом к быку. Напротив Жона она потёрлась головой о его шею, почти как кошка о кого-то или что-то, о что она втирает свой запах. — Я должна вас представить. Это мой товарищ, Адам. — Хм... — Жон наблюдал, как бык стоически терпит ласки Блейк. — Привет? Адам фыркнул. — Адам знает о тебе, — пояснила Блейк. — Несмотря на то, что я была в твоём мире, мы продолжали общаться. Он знает о твоих обстоятельствах. Немного о твоей личности. — И о твоей трусости, — добавил Адам. Жон скрипнул зубами. — Прости Адама, — произнесла Блейк с оттенком веселья в голосе. — С тех пор как ты выздоравливал в нашем бассейне, ему приходилось ходить дальше, чем обычно, чтобы попить и помыться. Кстати, скажи спасибо, за то, что я тебя спасла. Выходить на берег для тебя было непродуманным шагом. Любой Гримм мог бы подойти и убить тебя. Многие бы так и сделали. Адам фыркнул и ударил копытом по земле: — Я разорвал тех, кто пытался проникнуть на нашу Поляну, чтобы найти тебя. Я не так легко защищаю другого, если это не мой товарищ. Ты в долгу перед нами, человек. Ты в большом долгу перед нами. — Адам. — На голове Блейк отразились эмоции, которые Жон не смог прочитать. Она была кошкой, чёрт побери. Это всё равно что пытаться прочитать выражение лица домашнего питомца. — Я собиралась затронуть эту тему более деликатно. Жон плохо воспринимает угрозы. Покачав головой, Жон медленно встал. Бассейн, в котором он находился, был глубоким, несмотря на относительно небольшой размер, и он погрузился в него по самый живот. Несмотря на опасность, на то что перед ним стояли два Гримма, он не чувствовал страха. Если бы они хотели его смерти, они могли бы убить его раньше. — Я не очень понимаю, что здесь происходит... — Это... — Слова Блейка оборвал вой. — Ещё один нарушитель, — фыркнул Адам, сердито покачав головой. — Объясни человеку ситуацию. А не то я ещё что-нибудь в прах сотру. — Не дожидаясь ответа, бык развернулся и понёсся в лес, завывая от ярости. Жон не знал, что сказать. — Он... милый... — Он добр ко мне, — ответила Блейк, издав странный хриплый звук. Он понял, что это может быть смех или её попытка его имитировать. Он подумал, не является ли это привычкой, которую она переняла от человеческой жизни. — Но он не ошибается. Мы не раз сталкивались с нападениями, когда Гриммы охотились за тобой. Человеческая душа на свободе в нашем мире. Это заманчивая цель. — Но не привлекает тебя? — Нет. По причинам, которые я скоро объясню... — Верно. — Жон барахтался в воде и размышлял, не стоит ли ему вылезти. Пока он размышлял над этим, Блейк встала, демонстрируя свою полную животную форму, и поскакала к скале в центре поляны. Забравшись на него, она улеглась на вершине, раскинув лапы. Тёплый солнечный свет падал на неё, и она, казалось, грелась в нём. Ты больше похожа на домашнюю кошку, чем я думал... — Ты пялишься. Поймав её, он пожал плечами. — Больше не на что смотреть. Ты сказала, что вы с Адамом... вместе? — Спарились. — Официально...? Один из желтых глаз Блейк открылся. — Мы не женаты, если ты имеешь в виду ваши человеческие обычаи, но мы спарились. — Она, казалось, закатила глаза. — И если ты спрашиваешь, спаривались ли мы друг с другом, то да. Очевидно. Жон вздрогнул. Блейк заметила. — Что? — Просто... вы не совсем... Как бы это сказать? — Он — бык, а я – кошка? — Да... — Он поморщился. — Разве это не немного, ну, знаешь, странно? Межвидовое скрещивание или что-то в этом роде? Это вообще работает? — Глупый человек, — хмыкнула Блейк, снова издав звук смеха. — Бык и кошка — это человеческие термины для существ в вашем мире. Может, я и похожа на неё, а Адам — на него, но мы не они. В нашем мире мы одного вида. Мы — Гриммы. Тот, кто был Левиафаном, был Гриммом. Размеры могут отличаться, более взрослые и сильные Гриммы крупнее, но это не имеет значения, когда дело доходит до спаривания. Она сделала паузу. — Кроме разницы в размерах, разумеется. Жон покраснел. — Да. — Будет проще, если ты примешь, что мы с Адамом одного вида, — объяснила она. — В вашем мире это ничем не отличается от спаривания двух национальностей. Для меня его отличия — как прическа или цвет кожи для твоего народа. Не более того. — Кажется, я понял. Ты сказала, что я проспал полтора дня? — Да. — Блейк демонстративно зевнула. — Учитывая отсутствие отдыха до этого, в этом есть смысл. — Но это не моё тело. — Твой разум всё ещё чувствует усталость. А разум очень силён. — Я знаю. Я использовал его, чтобы противостоять Левиафану. — К нему пришло воспоминание. — И не один. Кто-то — что-то — ещё помогало мне. Ткань. Она могла ускорять время, а также замедлять его. Если бы её там не было, я бы точно умер. — Неужели? — хмыкнула Блейк. — Я этого не знаю, и если её запах и был на тебе, то волны океана смыли его. Скорее всего, это был другой Гримм. — Он помог мне... — Да. — Ты... — Он попытался придумать лучший способ сказать это. — Ты бы... — Помогла тебе? Он кивнул. — Похоже, что моё тело подходит для выживания на глубине сотни метров под водой? — Блейк потянулась и встала, зевая и обнажая кошачьи лапы и грудь. — Вопрос бессмысленный, ведь я утонула бы в сотне километров от тебя. Даже если бы расстояние не имело значения, давление убило бы меня. Я — физическое существо в этом мире. Моё тело реально. — Прости, — сказал он и серьезно добавил. — Наверное, с моей стороны было невежливо спрашивать. Ведь именно поэтому ты беспокоилась о нём в первую очередь, не так ли? Он мог поднять уровень океана и смыть твою Поляну. — Да. Ты оказал нам услугу, убив его. Услышав вдалеке вой, он сказал: — Похоже, ты тоже оказала мне ответную услугу. Блейк удовлетворенно кивнула. — Да. Одолжение. Между ними повисло молчание. Блейк наблюдала за ним, а он — за ней, и изредка за линией деревьев, где Адам вошёл в лес, откуда до его слуха доносился рёв боли и треск ломающегося дерева. — Он сказал, что я у тебя в долгу. Что это значит? — Именно то, что это прозвучало. Ты помог нам, избавившись от Левиафана, а мы, в свою очередь, помогли тебе. В этом нет никакого подвоха, — сказала она, покачав головой. — Никаких обещаний, правил или других ритуалов. Если ты решишь не возвращать услугу, я приму это. — Но ты же хочешь, чтобы я это сделал. — Хочу. — Блейк спрыгнула с камня и подошла к кромке воды, улегшись и положив челюсть на мощные лапы. Её голос был тихим, и ему пришлось подплыть ближе, чтобы расслышать её. — Адаму не нравится, когда его просят о помощи. Хотя это правда, что ты помог нам уничтожить Левиафана, моя помощь и спасение тебя на берегу принесли ещё больше проблем и нам, и тебе. Есть кое-кто, недовольный твоим подвигом. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, кто именно. На его лице расцвела довольная улыбка. — Ребекка. Блейк снова хмыкнула. — Действительно. Ты убил её товарища, которого она пыталась привести в твой мир. Ты убил его в нашем мире, из которого нет возврата. Он мёртв. Исчез. — Веселье Блейк угасло. — Она будет недовольна. — Что она может сделать? — Разрушит нашу Поляну до основания. Выследит тебя и будет пытать. — Глаза Блейк сузились. — Найдёт твою семью в твоём мире и в отместку скормит её Гриммам. Сердце Жона остановилось. Вода в пруду начала пузыриться и пениться. — Как видишь, в ответ на это она может сделать многое — и поверь мне, она будет достаточно зла, чтобы сделать все это и даже больше. Каждый твой друг, каждый человек, которого ты знал. Она работала в твоей школе, вспомни. Она знает, с кем ты общаешься. Она сумеет узнать, где живёт твоя семья. — Я не хочу тебя запугать или напугать, — продолжила Блейк, вставая. — На самом деле я предлагаю свою помощь и прошу твоей. Адам попытался бы надавить на тебя и заставить помочь нам, говоря об одолжениях, но правда в том, что нам обоим нужно помочь друг другу. — Она... Ребекка настолько сильна? — Я уже говорила, что сила Гриммов растет с возрастом. И, как ты заметил, некоторые различия в размерах могут сделать процесс спаривания... трудным. — Значит, она такая же большая, как Левиафан. — Почти наверняка. Что ж, это было нехорошо. На него только что охотилось одно гигантское древнее чудовище, а теперь он стал объектом охоты для другого. Ему хотелось рассмеяться, но после всего того дерьма, через которое он прошёл, он не мог найти в себе силы. По крайней мере, откровенность Блейк была приятным штрихом. Если подумать, она всегда была честна в общении с ним. Она ни разу не притворялась, что он ей нравится, и все излагала в ровной и фактической манере. Она не говорила о дружбе или товариществе, которое они создали вместе, потому что для нее это, скорее всего, даже не чувствовалось. Он был средством достижения цели, инструментом, и она помогала ему, потому что это помогало ей. Теперь она предлагала ему повторить то же самое, только на этот раз на равных. Она не сказала, что без её помощи он окажется на волосок от гибели. Он понятия не имел, как устроен этот мир, а Гриммы вовсю жаждали его крови. Хорошо, что она не стала указывать ему на то, как сильно он нуждается в её помощи. — Я помогу. Если ты, в свою очередь, поможешь мне. Поможешь мне понять, как жить в этом проклятом мире... Блейк склонила голову набок. — Почему ты хочешь жить здесь? — Я... Моё тело. Оно лежит на дне водохранилища Кваббин уже полтора дня, а может, и больше. — Он покачал головой. — Я мёртв, Блейк. Действительно, мёртв. Кошка снова разразилась хриплым смехом. — Если бы ты был мёртв, то находился бы здесь в теле, а не в виде духа. То, что тебя нет, свидетельствует об обратном. Его глаза загорелись. — Я жив!? — Почти наверняка. Ты дышишь здесь под водой. — Да, благодаря моей силе. Или благодаря силе Левиафана... — Твоей силе, — поправила она. — Теперь ты – Левиафан». — Как бы ты это ни называла. Но моё тело... ты уверена? — Настолько, насколько могу быть уверена, — ответила Блейк, по-кошачьи пожав плечами. — Ты продолжал дышать в нашем бассейне, что не требуется для существа, которое является лишь душой, как ты сейчас. Есть причина, по которой ты продолжаешь выдыхать воздух. Если она права... Он не осмеливался представить, что она права. Но всё же он не мог не надеяться. Ребекка не стала бы топить его, если бы ожидала, что он умрёт, верно? Это не позволило бы Левиафану завладеть его телом. Возможно, когда его бросили в водоём, она знала, что он сможет выжить. Может быть, Левиафан что-то сделал. — Как мне вернуться? — Я скоро расскажу тебе. — Нет! Скажи мне сейчас. Прошло уже почти два дня. Мои родители будут очень волноваться! — Твои родители умрут, если ты не будешь готов, — прошипела Блейк. Жон замолчал. — Меня больше нет в вашем мире, чтобы предложить помощь или защиту. Ты останешься один. Ребекка Фарлей выследит тебя так быстро, как только сможет; она не даст тебе времени окрепнуть в твоих новообретенных способностях. — Верно. Ты поможешь мне. Чтобы я мог помочь тебе. — Да. — Большая кошка кивнула. — Моя Поляна сгорит так же легко, как и уйдёт под воду, и пока она властвует как в вашем, так и в нашем мире, я не смогу полностью убить её. Не сможешь и ты в своём мире. Там можно лишь устранить её влияние. Этого, — сказала она, — будет достаточно, чтобы обеспечить безопасность твоей семьи. На какое-то время. — Пока граница снова не будет нарушена. А поскольку она будет охотиться за моей головой, то, конечно, постарается это сделать. — Действительно. — Блейк пристально взглянула на него. — У меня есть возможность помочь тебе в твоём мире... Выражение лица Жона ожесточилось. — Я не собираюсь приносить в жертву какого-нибудь невинного человека. — Они не обязательно должны быть невинными, — сказала Блейк, совершенно не желая делать вид, будто это не входило в её планы. — Преступник, насильник или даже убийца, если пожелаешь. Я бы предпочла женщину, но я могу быть гибкой. — Блейк... — Или, если возможность смерти тебя расстраивает, как насчёт того, кто находится в коме и вряд ли когда-нибудь очнётся? Для них это не будет иметь большого значения. — Всё равно не получится. Я отказываюсь скармливать тебе людей. Блейк хмыкнула. — Как скажешь. Возможно, твой настрой изменится. Несмотря ни на что, есть вещи, которые ты должен знать, которым должен научиться, прежде чем будешь готов вернуться в свой мир. Это не займёт много времени, — добавила она, когда он запротестовал. — Несколько часов. Простые вещи. Знания. У нас нет времени, чтобы обучать тебя использованию твоих способностей, даже если бы я знала, как их использовать. — Ты должен научиться пахнуть, как Гримм, научиться переходить сознанием между двумя мирами, а также по собственному желанию переносить своё сознание в один из них, когда оно переходит в другой. Поскольку это было важно для возвращения в своё тело, Жон кивнул и стал слушать, всё ещё стоя в прозрачной воде, в которой было так уютно. — Тебе также нужно будет вернуть себе своё владение. — У меня есть владение? — Великий океан. Он принадлежал Левиафану, и, убив его, теперь принадлежит тебе. Твоя душа неразрывно связана с ним. Ты слышал отзвуки океана. Капающий звук? Это был океан? — Наверное... — Тело, находящееся за пределами своей области, становится слабым без души. Это не было проблемой, когда ты спал в своей постели по нескольку часов за раз, но когда я проводила недели в твоём мире, моё тело должно было быть в моей Поляне. В безопасности. Иначе я бы исчезла. Если твоя душа привязана к месту или носителю, она служит якорем для тела и души. Ничего конкретного, но он и не ожидал, что среди Гриммов есть учёные или философы. Он подумал, не связано ли это со знакомством — как те люди, которые считали, что мёртвые могут преследовать места, в которых они прожили всю жизнь, потому что они хорошо знакомы с этой местностью. Если эта Поляна, если не сказать больше, пропитана духом Блейк, то она может стать для её души дорогой назад. Своего рода маяк. — Моё владение – океан? — Вода. В твоём резервуаре не было океанской воды, и всё же из него вышел Левиафан. Мой бассейн здесь кристально чист, но твое тело засохло бы, если бы мы не положили тебя в него. Похоже, это объясняет, почему они окунули меня сюда. Я действительно мог бы умереть, если бы упал без сознания на том пляже. Если бы волны не затянули меня обратно и не защитили. — В обоих мирах всё будет одинаково. Когда ты покинешь этот мир, ты должен будешь оставить своё тело здесь, в бассейне с водой. Когда ты покинешь свой мир, ты будешь в большей безопасности, если погрузишься под воду. Мне это никогда не требовалось, потому что, вселившись в человеческое тело, я не покидала ваш мир. Если бы я захотела, мне пришлось бы найти лес, чтобы переночевать в нём. — Подожди. Что ты имеешь в виду, говоря о моём "теле" в этом мире? Разве ты не сказал, что я здесь только душой? Блейк издала хриплый смешок. — Как я обрела тело, когда убила человека, вторгшегося на мою поляну, так и ты обрел физическую форму, убив Левиафана. Своего рода физическую форму. Теперь ты реален. Чёрт. — А если меня убьют здесь? — Тебе не причинят вреда. Как я потеряла своё положение в твоем мире, так и ты потеряешь своё здесь и очнёшься в своём собственном. Однако ты можешь потерять свои способности и, соответственно, утонуть. Они связаны с твоим владением. Точно так же сила, полученная тем, кто тебя убил, может сделать его следующим Левиафаном. Они неизбежно снова упрутся в границу. И всё те же проблемы повторяются. Он задавался вопросом, почему Блейк или Адам не попытались убить его и забрать силу Левиафана, но, возможно, причина была именно в этом. Если бы они это сделали, один из них стал бы большим и был бы вынужден покинуть Поляну и отправиться в океан. Это разрушило бы их союз. Жадность и жажда власти не всегда были здесь уместны. Он не мог судить Гриммов по человеческим понятиям и мотивам. Вполне возможно, что "спаривание" было для них важнее, чем сиюминутное увеличение силы. К счастью для него... — Нам есть что обсудить. Не только с тем, кто желает твоей смерти, но и с тем, кого я оставила в твоём мире — с тем, за кем всё ещё охотятся, как и за тобой. — Вайс Шни. Девушка, которой ты помогла... — Верно. Если ты не поможешь ей, её непременно убьют, и её смерть приведёт в твой город другого Гримма, такого же большого и сильного, каким был Левиафан. А это, как я полагаю, не пойдет на пользу вашему народу. — И ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить этого Гримма? — Над твоим владением, океаном, летает Владыка небес. Я не могу ни летать, ни стоять на воде, ни прыгать в воздух. — В ответ Блейк лишь хмыкнула. — Дело не в том, что я не хочу помогать, а в том, что я не могу. — Если я буду таким, как сейчас, то не уверен, что смогу сделать то же самое. Я могу управлять водой, но если он не решит нырнуть в океан, у меня не останется вариантов. — Не совсем. — Блейк хищно оскалилась. — Ты убил Левиафана. Здесь у тебя не было формы, и, как я, убив своего человека, приняла его облик. Единственная причина, по которой ты продолжаешь существовать в этом низшем теле, заключается в том, что ты пожелал себе этого. Твоя душа могущественна. Возможно, поэтому она так искушала Левиафана. — Подожди. Ты хочешь сказать, что я могу превратиться в Левиафана? Но я оставил его тело на дне океана. В его черепе был шип! Даже если бы я овладел им, я бы точно умер. — Снова применяешь свои человеческие правила к нашему миру? Шорох и треск за листвой возвестили о возвращении Адама, продирающегося сквозь ветви и лианы. Его рога и большая часть лица были забрызганы кровью, а к копытам прилипли маленькие пушинки меха. — С теми, кто вошел, я разобрался, — сказал он, запрокинув голову. — Придут другие. — Это не займёт много времени, чтобы дать ему информацию, необходимую для выживания. — Ему нужно вернуться в океан. Он не может оставаться здесь. Он притягивает меньших Гримм, как светлая душа в темноте. — Он знает. — сказала Блейк. — Он знает. Не волнуйся, мой друг. Он быстро научится и вернется в свои владения. Хотя, если ему понадобится, он волен вернуться к границам нашей территории и лечиться у нас. — Конечно. — в голосе Адама звучало раздражение. — Мы не сможем остановить его, если он захочет обрушить океан на нашу Поляну и смыть нас. — Я бы этого не сделал, — сказал Жон. — Хмф. У меня нет ничего, кроме твоего слова и заверений моего товарища. Одному из них я доверяю больше, чем другому... — Хватит вам двоим дурачиться. — Блейк снова разразилась смехом. — Ему нужно научиться тому, что он должен, а затем снова посетить свой мир. Чем быстрее я смогу научить его, тем скорее он покинет нашу Поляну, Адам. — Тогда я буду молчать и предоставлю это дело тебе. — Бык подошел к камню, на котором до этого загорала Блейк, и опустился на него, чтобы лечь рядом. Его глаза закрылись, и он начал тихонько похрапывать. Блейк закатила глаза. — Приступим. Научишься быстро и сможешь вернуться в свой мир ещё до конца дня.

/-/

Глаза Жона распахнулись. Оба глаза. Головокружение было сильным, особенно потому, что он видел сразу две картинки. Как будто у него были глаза на затылке, но не было мозговой деятельности, необходимой для различения образов. Все мучительно расплывалось. — Закрой глаза. — произнес знакомый голос. Блейк!? — Ты бодрствуешь в обоих мирах. Плохой вариант для твоего рассудка. Закрой глаза. Он так и сделал, зажмурив их. — Не ОБА глаза, — раздраженно проворчала она. — Закрой глаза в этом мире. Открой их в своем собственном. Это было не так просто, как казалось Блейк, особенно когда ему никогда раньше не приходилось пробовать. Он некоторое время возился, пытаясь сделать это, пока в конце концов не решил, что это всё равно что открыть левую руку и закрыть правую. Конечно, это было не то же самое, но сам факт того, что он воспринимал их как разные глаза, помогал. Своего рода плацебо, оно позволяло ему медленно закрывать глаза в мире Гриммов, но не в своём собственном. — Хорошо. — Голос Блейк затих. — А теперь удачи. И она исчезла. Его предупреждали об этом. Сейчас он спал в мире Гриммов, а значит, даже если Блейк и говорила с ним, он, скорее всего, не услышал бы её. По словам Блейк, быть Пробуждённым в обоих мирах — это хорошо на короткое время, но в долгосрочной перспективе может быть опасно. Это истощает душу. Ослабляет её. Не говоря уже о нагрузке на мозг. Если кто-то заденет его тело в их мире, он очнётся в обоих — но ему придётся быстро принять решение, в какой из них отправиться. Если бы на его тело Гримма напали, лучше всего было бы потерять сознание в мире людей и защищать свою форму Гримма. Хотя бы для того, чтобы не дать кому-то другому получить силу Левиафана. Вернувшись в своё настоящее тело, Жон уставился сквозь тёмную воду на свет, мерцающий на поверхности далеко вверху. Он замёрз, но не переохладился. Он мог дышать, несмотря на то что уже почти два дня находился под водой. Вернее, он не дышал нормально. Вода проходила через его губы и каким-то образом превращалась в воздух. Магия, решил он. Не подвергай её сомнению. Наши физические законы не существуют для Гриммов, а у меня сейчас есть и человеческое тело, и тело Гримма. К этому придется привыкать. Он попытался пошевелить руками. Они были окоченевшими от недостатка использования и немного утопали в иле, но все обошлось, когда он освободил руку и поднес её к лицу. Странно, что за все это время никто не нашёл его тело, но, учитывая, что катастрофа произошла всего несколько дней назад, город, вероятно, и без того был в панике. По крайней мере, Ребекка бросила его в воду. В его владения. Так он был в безопасности. Хотя, очевидно, она сделала это ради Левиафана, чтобы дать ему безопасное убежище, когда он перейдет в их мир. Его одежда была мокрой. Насквозь промокла. Поднявшись на ноги, он осмотрел свое окружение и заметил тень моста, с которого его сбросили. Оттолкнувшись от пола, он начал было плыть вверх, но вовремя одумался и сосредоточился на том, чтобы его подтолкнули вверх. Вода закружилась у него под ногами и подняла его на поверхность. Он прорвался сквозь неё, задыхаясь. — АРГХ! — Близлежащий мужчина на берегу с испуганным криком упал на спину. Его фотоаппарат упал на землю и разбился. Покачиваясь в воде, Жон уставился на него. — О. Эй. — Откуда ты взялся? — Из водохранилища. — Жон перевернулся и вытащил себя. — Простите. Я просто хотел искупаться. Не хотел вас напугать. — Я не видел, как ты нырнул... — Я любитель нырять. Я могу надолго задерживать дыхание. — Он улыбнулся своей шутке. — Я тренировался перед следующим погружением. — В одежде!? — Да. — Пробираясь мимо, разбрызгивая воду по полу, Жон прошел мимо мужчины. — Извините за камеру. — Он поспешил прочь, пока тот не успел собраться с мыслями и спросить, зачем кому-то понадобилось нырять в водохранилище. Несколько человек посмотрели в его сторону, в основном из-за того, что он был мокрым, но, поскольку водоём находился неподалеку, они, вероятно, решили, что он упал в него случайно. Остановившись на скамейке, Жон сделал вид, что выжимает одежду, хотя на самом деле он мысленно выталкивал из неё воду, заставляя её скапливаться внизу и сползать в сток. — Ты в порядке, сынок? — спросил офицер, подходя к нему. — Я в порядке, сэр. Просто поскользнулся и упал в воду. — Жон одарил мужчину смущенной улыбкой. — Вы случайно не знаете, где здесь таксофон? Кажется, мой мобильник разрядился. — Он достал свой, который был таким же мокрым, как и всё остальное, и определенно не включался. — Чертовски жаль, сынок. Надеюсь, он застрахован. — Офицер повернулся и указал налево. — Вон там, около четырёх минут пешком. На твоём месте я бы заехал домой и переоделся, пока не получил переохлаждение. У нас и так много проблем в последнее время. Это привлекло его внимание. — Вы имеете в виду бурю? — Ммм. Это и мародеры, не говоря уже о смертях... — Мужчина сделал паузу, понимая, что ему, вероятно, не стоит говорить об этом с незнакомцем. — Но не позволяй мне задерживать тебя, сынок. Уверен, ты сможешь услышать обо всём в новостях. — Да. Спасибо, офицер. Пробежав трусцой в указанном направлении, он без труда нашел таксофон и покопался в карманах в поисках мелочи. Бумажные деньги были испорчены. Полная каша. К счастью, у него было припасено несколько монет, которые он затолкал в автомат. К его облегчению, они сработали, и он быстро набрал номер. — Алло. Квартира Арков. Сглотнув, Жон произнёс. — Привет, мама. — Жон!? Боже мой, Жон! Ты в порядке! — На заднем плане он услышал крики людей и топот ног. — Где ты? Где ты был? Мы слышали о буре, и столько людей погибло! И мы не могли найти тебя! — Мне очень жаль. — Он знал, что они будут волноваться. — У меня не было выбора, мама. Я был... Я оказался в ловушке в здании, которое было разрушено. Мой телефон был уничтожен. — Ложь далась легко. Слишком легко. — Я только что выбрался и сразу же позвонил. — Ты не пострадал? Мы можем приехать через несколько часов. — Нет. Не приезжайте. — Только не с Ребеккой рядом. Конечно, он не мог этого сказать. — В Вейле сейчас полный бардак, мама. Я не хочу, чтобы вы были здесь. Пробки на въезде в город, наверное, и так плохие. Я в порядке. Я не пострадал, но на всякий случай съезжу в больницу позже. — Ты уверен? Приехать не проблема. Или мы можем забрать тебя домой. Всего на неделю, — быстро ответила его мать. — На неделю или две. Это не помешает твоей учебе. Они поймут. Он хотел только одного – согласиться. — Я не могу, мама. Здесь всё... всё не очень хорошо, но я должен остаться. — Почему? По какой причине ты не можешь... — Один из моих друзей погиб. Тишина. Ужасающая тишина. — О, Жон... — Это... — Это было нехорошо, и говорить это сейчас, когда адреналина уже нет, смерть Янг ранила ещё сильнее. Ему не пришлось притворяться, что он сопит. — Я хочу присутствовать на её похоронах. Мы были... — Союзники, компаньоны, враги, ставшие друзьями в последний момент. — Она была особенной. Я знаю её младшую сестру и не хочу оставлять её одну. Я обещал ей, что не оставлю её сестру. — Я понимаю. — Голос Джунипер был спокойным и мягким. — Мне так жаль, Жон. Я не знаю, что сказать. — Ты не должна ничего говорить или делать, мама. — Нет. Я знаю. Я люблю тебя, Жон. Я люблю тебя, и все остальные любят. Мы очень волновались и так счастливы — ты не представляешь, как мы счастливы, — что с тобой всё в порядке. Нам казалось, что весь наш мир рухнул, когда тебя не стало. Жон прижался лбом к телефону-автомату. Несколько одиноких слезинок вырвались наружу, но его улыбка была искренней. — Спасибо, мама. Это... Это очень много значит сейчас. Я тоже тебя люблю. Передай то же самое папе и девочкам. — Обязательно. Пожалуйста, купи новый телефон, Жон. Я хочу, чтобы ты написал мне позже и сказал, что с тобой всё в порядке. Если тебе что-то понадобится, что угодно — деньги, еда, компания, — просто скажи нам, и мы приедем так быстро, как только твой отец сможет нас отвезти. — Не волнуйся, я позвоню позже. Мы поговорим как следует. — Он посмотрел на трубку. — У меня кончается мелочь. Я у телефона-автомата. Позвоню тебе позже, хорошо? Люблю вас всех. — Мы тоже тебя любим, Жон! Будь осторожен! Звонок закончился, и монеты тоже закончились. — Да, — сказал он, положив трубку обратно на крючок. — Вы, тоже оставайтесь в безопасности. Держитесь подальше от Вейла. Держитесь от меня подальше, пока всё не закончится. — Хотя ему было немного больно, одного осознания того, что они рядом, что они в безопасности, было достаточно, чтобы не останавливаться. Он убил Левиафана. Он сможет убить Ребекку. Но сначала... Жон отступил назад, поднял голову и принюхался к воздуху. Бензин, вода, пот и ещё тысяча слишком слабых запахов влились в его ноздри. Его обоняние, усиленное дремлющей в другом мире формой Гримма, уловило больше, чем он когда-либо думал. Тысяча запахов или даже больше, некоторые из них были слишком сильными, другие вызывали тошноту. Но среди всех этих запахов был один, который казался странным. Неуместным. Разлагающиеся цветы и прах, скопившийся за тысячелетие. — Вот ты где, — прошептал он, открывая глаза. Теперь, когда он обнаружил этот запах, он почувствовал, что может следовать за ним. Проследить за ним до его истоков. — Нашёл тебя... Она находилась в противоположном направлении от Маяка. Она всё ещё не вернулась. — Руби...