Незримая охота

Жон прижался к двери туалета и затаил дыхание, зажмурив глаза: шаги торопливо приближались к тому месту, где их видели в последний раз. Сердце громко стучало в ушах, и если бы не Руби, державшая его, он мог бы упасть на колени. Люди прошли мимо, и через мгновение Янг слегка приоткрыла дверь и заглянула за неё. — Всё чисто. — Она толкнула её до конца. — Пойдёмте дальше. — Давай, Жон, — ласково сказала Руби, подталкивая его вперёд. Она должна была видеть его ужас, но предпочла не говорить об этом. — Почти пришли. Ты сможешь. Он смог. Несмотря на хриплое дыхание, его сдерживала не выносливость и не физическая подготовка, а леденящий душу страх перед тем, что может случиться, если их поймают. Убегать от Гриммов — одно дело; для обычных людей они не существовали, и поэтому не было никаких последствий, кроме того, что они его поймают. Если бы его поймали здесь, в дело вступила бы полиция, а потом и родители. Но, несмотря на отсутствие когтей, зубов и светящихся глаз, охрана больницы была куда более угрожающей, чем Гриммы. Однако Руби и Янг не дали ему оступиться. Они толкали и тянули его за собой, пока спускались по лестнице и переходили в западное крыло. На первом этаже они периодически сталкивались с другими людьми. Врачи, медсестры и редкие пациенты. Каждый из них был упражнением в сдерживании паники: они замедляли шаг и надеялись, что тот, мимо кого они проходили, не задаст никаких вопросов. Пациенты никогда не задавали вопросов, слишком сосредоточенные на своих проблемах или на необходимости сходить в туалет. К тому же, где бы пациенты ни бродили, они не выглядели подозрительно. А вот с персоналом больницы дело обстояло хуже: никогда нельзя было сказать, делают ли они вид, что не замечают, что они втроем идут куда-то не туда, или действительно заняты. — Охрана не стала бы оповещать всех, — прошипела Янг, — Перестань выглядеть так испуганно, ты нас выдаешь. — Янг имеет в виду, что большинство этих врачей просто работают, — сказала Руби. — Это работа службы безопасности — найти нас, а не их. — Её слова прозвучали мягко и ласково, но не так сильно успокоили его нервы, как хотелось бы любому из них. Покачав головой, она сдалась и кивнула на перекресток впереди. — В какую сторону? — спросила она. Жон посмотрел на указатели и попытался вспомнить схему. Это было несложно: палаты были чётко обозначены. — Налево. Двустворчатые двери вели в длинный квадратный коридор с бледно-зеленым полом с каким-то блестящим, безопасным покрытием и стенами нейтральных кремовых и бежевых тонов. Он был хорошо освещён, даже в столь поздний час, благодаря лампочкам на потолке и редким неоновым вывескам с номерами палат или табличками, под которыми были написаны слова. По обеим сторонам располагались коричневые деревянные двери, каждая из которых вела в другой коридор, ведущий в медицинские палаты, в каждой из которых было по шесть-восемь кроватей, шкафы для хранения лекарств, кабинеты и удобства для медицинского персонала. Из-за опасности заражения заболеваниями и другими инфекциями крови здесь также имелись изолированные палаты для тех, кто либо заразен, либо обладает слишком слабым иммунитетом, чтобы быть помещённым к другим пациентам. — Что мы ищем? — спросила Янг. — Гематологические палаты, — ответил он, оглядывая коридор в поисках охранников. — В них лечат в основном болезни крови, хотя могут делать пересадку костного мозга и тому подобное. — Болезни крови? — спросила Руби, — Например, лейкемия? — Да. А также сепсис, лимфома, миелома, дефицит железа... — Жон замялся, поняв, что никто из них не интересуется подробностями. — Опасные заболевания, связанные в основном с кровью. У многих людей здесь слабая иммунная система, поэтому их нужно держать подальше от пациентов в других отделениях. Иногда даже от других пациентов здесь. Янг хмыкнула. — Есть риск, что мы создадим им проблемы? — Возможно. Мы не прошли дезинфекцию. — Мы будем держаться подальше от них, — сказала Руби. — Ты будешь вести нас, Жон. Нам нужен только кабинет парня-гематолога. — Он недалеко. Согласно файлам, он... Янг внезапно положила руку ему на грудь и потащила его назад, а Руби последовала за ними, когда они вбежали в проём, ведущий в одну из палат. Он был углублен в стену и скрывал их от взгляда из коридора. — Охрана, — прошептала Янг, одновременно объясняя и разочаровываясь. — Должно быть, они догадались, куда мы направляемся, ещё в кабинете патологии. Или это просто невезение. К панике Жона, Руби вскинула оружие. — Сколько их? — Не меньше восьми. Возможно, десять. Слишком много, чтобы справиться с ними, особенно если они позовут на помощь. Жон, сколько охраны в больнице? — Я... я не знаю, — прошептал он. — Мне никогда не говорили об этом. — Примерно догадываешься? — Я не знаю. Понятия не имею. — Верно. — Янг не обиделась на него, но надулась. — Видимо, ничего не поделаешь. — Она быстро выдохнула. — Руби, ты знаешь, что делать. Мы уже почти пришли. Я отвлеку их и выиграю время. Воспользуйтесь им правильно. — Что? — прошипел Жон. — Хорошо, — кивнула Руби, не так обеспокоенная, как он. — Мы не задержимся. Беги, если понадобится. О нас не беспокойся. — Хех. Это моя работа — беспокоиться о тебе. Папа никогда не простит мне, если я этого не сделаю. — Янг быстро кивнула ему и похлопала по руке. Мгновение спустя она исчезла, выбежав из-за угла, как будто уже на середине дистанции. Через несколько секунд она остановилась, громко крикнув — Черт!, — и побежала в ту сторону, откуда они пришли. — Там! — крикнул кто-то. — Держите её! — Стой! Эй, ты! Руби упёрлась рукой ему в грудь и прижала его к стене — стене, единственное прикрытие которой полностью исчезло, когда мимо них пробежали охранники. Если бы хоть один из них взглянул направо, то увидел бы их, и они оказались бы зажаты между запертой дверью и группой больших и страшных охранников. Он слегка вздрогнул и закрыл глаза, мысленно считая до десяти, пытаясь сохранить спокойствие. Группа пробежала мимо, один из них кричал в какую-то рацию. Когда шаги немного отдалились, а звуки хлопающих дверей стихли, Руби отпустила его и выглянула в коридор. — Всё чисто. — А Янг? — С ней все будет в порядке. — Руби улыбнулась ему и потащила его к выходу. — Поверь мне, она уже делала это раньше. — Убегала от охраны больницы? — Не от больничной, а от полиции. — Ты даже не притворяешься, что это необычно... Руби грустно улыбнулась, пока они спешили по коридору, сверяясь с указателями палат, чтобы найти ту, в которую обещали включить кабинет. — Я бы хотела сказать, что это так, но это не так. Мы не любим нарушать закон, но иногда нам приходится это делать. Преследование полицией не так уж часто встречается, но, думаю, хотя бы раз это случается с каждым охотником. — Надеюсь, не со мной... — Может, это будет твой первый и единственный раз. Он понимал, что она пытается подбодрить его, но у неё ничего не получалось. —Давай просто разберёмся с нашим делом. Мне станет легче, когда меня не будут тащить в полицию. Родители меня убьют. —Не говоря уже о более насущной проблеме — его убьют Гриммы в тюремной камере, откуда он не сможет сбежать. — Наверное, это здорово... — Что? — спросил он. — Ничего. — Руби отвела взгляд. — 2-C. Это здесь? — 2-В, — ответил он по памяти. — Должно быть, следующий кабинет за ним. — Отлично! — Руби пробежала расстояние до следующей ниши, вделанной в бежевые стены, и потянула за деревянную дверь, ругаясь, что она не открывается. — Она заперта! — Да, заболевания крови и низкая иммунная система, помнишь? Они не хотят, чтобы сюда случайно забрел какой-нибудь старик. — Он указал на механическую клавиатуру с динамиком под ней и кнопкой вызова. — Похоже на кодовый замок. — Уф. Я не разбираюсь в электронике. А ты? Жон поморщился. — Я похож на какого-нибудь высококлассного хакера? — Думаю, нет. — Руби переложила своё оружие ему в его руки. — Подержи пока. — Что... — Шшш. Следи за обстановкой. — Руби встала на колени у двери и положила руки на дерево. — Предупреди меня, если кто-то подойдёт. Он сделал, как просили, недоумевая, что она делает. Взламывает дверь? Пытается замкнуть замок? Возможно, она даже откручивала петли, насколько он знал, но он продолжал сосредоточенно смотреть по сторонам, прислушиваясь к звуку шагов по твёрдому полу. Но ничего не было, кроме редких гудков техники, приглушенного кашля одного из подопечных и отдалённых стонов кого-то, страдающего от боли. Кап-кап. Звук в его голове стал громче — медленный и уверенный плеск воды, вытекающей из протекающего крана и расплескивающейся ниже. Жон повернулся, уже зная, кто это был, когда Руби снова оказалась рядом. — Есть. Замок не трогали. Он по-прежнему блестел, был металлическим и работал как положено. Но то же самое нельзя было сказать о древесине вокруг него. Она прогнила, потемнела и местами стала хрупкой и изношенной. Руби провела пальцами по дереву и отделила замок, как отделяют верхнюю часть банки с фасолью. Часть двери раскололась, треща и рассыпаясь в прах, обнажив сам замок, который она легко вытащила, одним движением сняв его с двери и стены. Руби положила его на землю и попробовала толкнуть дверь. Та легко открылась. — Что... — У нас нет времени на объяснения. — Руби слабо улыбнулась. — Или у тебя нет времени. Где может быть кабинет? — Где-то здесь. Он должен быть помечен. — Покажи мне. Он хотел спросить ещё что-то, поинтересоваться, что она сделала, но реальность ситуации не позволяла этого сделать. Янг выигрывала время, чтобы попасть внутрь и выйти, а не для того, чтобы обсуждать подобные вещи. — Хорошо. — Он кивнул и двинулся внутрь, проскользнув мимо открытой двери, но вздохнул с облегчением, когда внутри никого не оказалось. Палата выглядела пустой, что было вполне разумно, учитывая поздний час. Возможно, в ночную смену здесь работает несколько человек, но они обслуживают множество палат, отвечают на вызовы помощи, где это необходимо, и проводят лечение по расписанию. — Что ты собираешься делать с гематологом? — спросил Жон, пока они пробирались внутрь, проверяя символы на каждой двери. — Если он здесь и работает, я имею в виду. — Вероятно, мне придётся допросить его и выяснить, как много он успел узнать. Если он Пробуждëнный, я смогу объяснить. — А если нет? — Я вырублю его. Он поморщился.— Ты уверена, что сможешь? — Может, я и мелкая, но я занимаюсь этим уже почти три года. Я могу разрубить Гримма напополам. — Прости. Я не хотел на что-то намекать. — В конце концов, Руби была сильнее его. — Мне... Мне нужно быть рядом? Руби смирилась и улыбнулась. — Нет, со мной всё будет в порядке. Ты можешь подождать снаружи и посторожить. Я всё улажу. В любом случае, я лучше всех смогу уничтожить кровь. — Так же, как ты повредила дверь? — Да. Это звучало оптимистично, поскольку им не придётся тратить время на то, чтобы разобраться с ней или вынести её. Похоже, самая тяжёлая часть их работы была сделана, Руби оставалось только разобраться с кровью и сбежать. Они находились на втором этаже, так что выпрыгнуть в окно не представлялось возможным, но здесь было множество пожарных лестниц, а первый этаж был открыт для большинства посетителей. Они могли бы раствориться в толпе перед неотложкой и сбежать. Жон остановился перед толстой деревянной дверью с табличкой на фасаде. Доктор Дж. Монро. — Вот и всё, — прошептал он Руби. — Ты собираешься...? Она кивнула. — Найди здесь место, где можно подождать. Не волнуйся. Со мной всё будет в порядке. — А если кто-то придёт? — Сначала спрячься, — предложила она. — Если они попытаются войти, крикни предупреждение. Я буду достаточно быстрой, чтобы справиться с ними. — Руби похлопала его по руке и улыбнулась. — Не волнуйся. Теперь всё в порядке. Остальное можешь оставить на меня. Руби открыла дверь кабинета и шагнула внутрь, закрыв её за собой. Он услышал скрежет стула и — Кто здесь... — , после чего их заглушил приглушённый грохот. Оставшаяся после этого тишина была гнетущей, и Жон, стоявший снаружи, не знал, что с ней делать. Слегка пошатываясь, он направился обратно в коридор, соединяющий палату с центральным коридором, достаточно далеко от кабинета, чтобы не слышать, что происходит внутри. Он нашёл место в небольшом закутке, по виду похожему на гардеробную, и сел у дальней стены. Внутри не было камер наблюдения, что давало ему возможность подумать. Он положил руки на колени, которые подтянул к себе. Его голова откинулась на стену. Боже, он никогда не думал, что сделает что-то подобное. Всего неделю назад он был забитым, но целеустремленным студентом, который изо всех сил старался не привлекать внимания Кардина и его друзей. Теперь он проник в больницу, чтобы уничтожить кровь какого-то монстра, пока его влияние не распространилось по городу и не вызвало апокалипсис. Хуже всего, что над ним по-прежнему издеваются. Можно поверить, что Кардин и его веселая банда идиотов не узнают об этом. Охотники, Гриммы, Пробуждëнные... Всё это было безумием. Безумие, которое иногда заставляло его задаваться вопросом, не сошёл ли он сам с ума, не выдумал ли он Руби, Блейк и все остальные мелкие аспекты своей жизни. Слишком уж всё это было неправдоподобно. Сны казались слишком реальными, а последствия — слишком стремительными. Даже сейчас он чувствовал, как когти сна зовут его, соблазняют. Он закусил губу и позволил боли не дать ему уснуть, смыть усталость. Позволь Руби уничтожить кровь, выберись, вернись в Маяк, дождись утра, вернись домой. План из пяти пунктов давал ему возможность сосредоточиться на чем-то, даже если сон нигде не фигурировал. Может быть, Блейк удастся убедить снова присмотреть за ним. Даже часа или двух сна будет достаточно. Кап-кап. Руби...? До его ушей донёсся тихий чавкающий звук. Как дыхание, только замедленное и неровное. Он нарастал и стихал с неестественной частотой. Из огромной и пещерной глотки раздалось нечеловеческое рычание. Дерьмо! Жон дико огляделся в поисках места, где можно спрятаться. Он оказался в маленькой гардеробной, где на крючках висели лишь одно или два пальто, одно из коричневого твида, а другое — женский кардиган. Других выходов не было, кроме главного дверного проёма, за которым виднелась тёмная тень. Чëрт, чëрт, чëрт. Руби должна была это слышать, несомненно. Если только она не была сосредоточена на своём задании или не продолжала допрашивать доктора. А он специально отошёл подальше, чтобы не слышать её. Вот идиот. Он не мог оставаться на месте. Быстрый взгляд внутрь обнаружил бы его. Отяжелевшими от страха конечностями он протиснулся вперёд и прижался к дверному проëму, упёршись спиной в стену и выпрямившись во весь рост. Ноги остановились возле его комнаты, в дверном проёме, который Руби неестественно выломала. Тяжёлое дыхание на мгновение замерло, а затем приблизилось. Он услышал, как тварь опустилась на пол, постукивая когтями по твердому полу. Дыхание Жона вырывалось короткими вздохами, несмотря на то что он изо всех сил старался его контролировать. — Хнф... — Чудище остановилось. Оно фыркнуло, принюхалось и зарычало. Оно услышало его. Чëрт. Он зажал рот и нос рукой, зажав нос между большим и указательным пальцами. Он досчитал до десяти, сначала медленно, потом быстрее. Уходи, — взмолился он внутри себя. Уходи. Монстр двинулся дальше. Его лапы ухватились за открытый дверной проем, обхватив его край и потянувшись вперёд. Внезапно в комнату просунулась голова, отчего сердце Жона остановилось. Тёмная, чёрная кожа пульсировала белыми и красными линиями. Костяные пластины, не поддающиеся никакой логике и эволюции, обхватывали голову. Он был похож на медведя, если бы кто-то взял прут, обмакнул его в смолу, а затем прикрепил к нему керамические пластины для пущей убедительности. Колючие выступы тянулись от шеи, не давая никому шанса ухватиться за них. Почему-то существо не вцепилось в него пастью, не вытащило и не убило. Вместо этого оно фыркало и сопело, поглядывая то вправо, то влево. Ухо было так близко от его локтя, что ему казалось, будто оно должно было его почувствовать. Но это было не так. Взгляд его был направлен вперёд, скорее всего, в виде своеобразного конуса. Находясь сбоку и за ухом, оно его не заметило. И всё же, когда тварь фыркнула и втянула его запах, он почувствовал, что его тело начинает дрожать — нехватка воздуха сказывалась. Лёгкие горели, отчаянно хотелось сделать большой, громкий глоток воздуха. Его глаза зажмурились, а голова начала трястись. Пожалуйста. Пожалуйста, уходи. Кап-кап. — Уфф! — Медведеподобное чудовище внезапно дёрнулось, его голова поднялась так быстро, что оно могло бы удариться о верхнюю часть двери, если бы не костяная броня. С яростным, почти возбужденным рыком оно отдёрнуло голову и быстро двинулось прочь, вглубь гематологического отделения. Опустившись на пол, Жон попытался отдышаться, упираясь одной рукой в пол, а другой — в бешено бьющееся сердце. Вот чëрт. Было слишком близко. Его ноги стали словно желе. Должно быть, его отвлекли, скорее всего, Руби. На секунду он забеспокоился о её безопасности, но потом отбросил эту мысль. Она была более чем способна справиться с одним Гриммом. С другой стороны, он обещал предупредить её, если что-то появится. А если её застанут врасплох, ранят или, того хуже, убьют... Проклятье! Выползти из гардеробной оказалось самым трудным делом в его жизни. Медленно высунув голову, он увидел тёмную фигуру, пробирающуюся по коридору. Он ждал, приготовившись спрятаться обратно, если она сделает хоть одно движение, чтобы повернуться. Когда этого не произошло, он осмелился прокрасться чуть дальше, держась одной рукой за стену, в основном для того, чтобы сохранить равновесие, так как ноги грозили подкоситься. План был прост. Дождаться, пока оно попытается войти в кабинет, выкрикнуть предупреждение, дать Руби разобраться с ним, пока оно отвлëчется, и дело сделано. Он не был бойцом, а она была. Он сделает свою часть работы, она — свою, и они оба выйдут из этой ситуации целыми и невредимыми. Он напрягся, когда монстр добрался до кабинета, в котором находилась Руби, и застыл на месте, когда тварь не удостоила его даже взглядом и не обнюхала. Монстр шёл дальше, к Т-образному перекрестку в конце коридора, где зал, в котором они находились, разделялся на несколько медицинских палат. Каждая из них представляла собой стену, в основном пластиковую, но с окном, выходящим внутрь, и дверьми по бокам. Зверь остановился перед ними и принюхался к воздуху. Выглядел он скорее растерянным. Гриммы существуют даже без Пробуждëнных, понял он и снова спрятался в дверной коробке. Он держал своё тело внутри, а голову — снаружи, готовый отпрянуть, если тварь посмотрит в его сторону. Значит, этот Гримм, возможно, не ищет нас. Просто бродит вокруг. Без Пробуждëнного, на которого оно способного напасть, чудовище было безвредно. Врачи и пациенты даже не смогут его увидеть, не говоря уже о том, чтобы причинить ему вред. Пока я прячусь, опасности нет. Кап-кап. Гримм вскинул голову. Не обращая внимания на стены и окна перед собой, он двинулся вперёд, проходя сквозь них, как будто их не существовало. Он вошёл в одну из палат. Изнутри доносились неистовые, приглушенные крики. Крики страха, приглушенные слабостью или просто самими стенами. Лампочка над дверью начала мигать голубым светом, указывая на то, что находящийся внутри человек включил тревогу. В палате находился Пробуждëнный. Раненый, потенциально очень больной Пробуждëнный. Беспомощный Пробужденный. О Боже, Гримм собирался кого-то убить. — Руби! — закричал он. — Руби, помоги! Никакого ответа. Руби была занята, отвлечена или не слышала его — она всё ещё находилась в кабинете гематолога, а тень Гримма в палате приближалась к одинокому человеку, лежащему на кровати, закрытой пластиковой занавеской. Жон поспешил к стеклу, широко раскрытыми глазами наблюдая за тем, как фигура на кровати пытается извиваться. Человек был связан как трубками и медицинскими инструментами, прикрепленными к его телу, так и креплениями, удерживающими его на кровати, чтобы не толкнуть и не сбить многочисленные гипсы. У Пробуждëнного не было ни единого шанса. Он или она едва могли пошевелиться. — Руби! Руби, пожалуйста! — закричал он, на этот раз громче, не заботясь о том, кто может услышать. С охранниками он мог смириться, быть арестованным было в порядке вещей, но смотреть, как на его глазах разрывают на куски человека, было невыносимо. — РУБИ! Руби не пришла. Человек умрёт. Если только он не сделает что-нибудь... Я не охотник. Я не могу бороться с этой тварью, меня убьют! Смерть одного человека была трагедией. Два человека — ещё большая трагедия. Здесь не было ничего хорошего. Он не мог победить эту тварь; она была даже больше, чем волкоподобное существо, которое пыталось убить его раньше. — КТО-НИБУДЬ ПОМОГИТЕ МНЕ! — закричал человек внутри палаты. Жон зажмурил глаза и стиснул зубы. Его челюсть сжалась от напряжения. Его кровь стучала. — Чëрт! — вдруг закричал он, ударив плечом в дверь. Она с треском распахнулась. Гримм обернулся на шум и злобно взревел, как зверь, отгоняющий что-то от своей пищи. Жон стоял перед ним, широко раскрыв глаза и тяжело дыша. — Стой! — заикаясь, проговорил он. — Отойди от него! Оружие. Оружие. Должно же быть хоть что-то, чем он мог бы воспользоваться, но его не было. Это была больничная палата. Никто не собирался держать в больничной палате что-то даже отдалённо похожее на оружие. Они буквально созданы для обратного. Стол, тележка с лекарствами и бутылками воды. Пластиковая миска, несколько полотенец, закрытый шкаф, кулер с водой, телевизор над головой, стул... Гримм бросился на него, замахнувшись одной из своих огромных, бочкообразных лап по направлению к его голове. Вскрикнув, Жон пригнулся и перекатился под ним, нащупывая единственное, что ему пришло в голову, — стул с пластиковыми и металлическими наконечниками на них, стоявший неподалёку. Ухватившись за спинку, он упёрся четырьмя ножками в тварь, как испуганный укротитель львов. — Ха! — крикнул он. — Назад! Назад! Когтистая лапа впилась в стул, разломив его на две части и отбросив к стене. Жон отлетел вместе с ним — не в стену, а с ног, шатаясь, в сторону, когда стул вырвали из его рук. Это оставило его открытым, и Гримм занёс свою могучую лапищу, ударив его в живот. Жона спасло только то, что он пошатнулся: вместо когтей, разрывавших его на части, он попал под костлявые запястья Гримма. Но они всё равно вытеснили воздух и слюну из его тела. Его подняло на ноги и отбросило в сторону: он перевернулся через кулер и упал на другую сторону в лужу ледяной воды. Кулер продолжал выплевывать воду, покрывая пол. Жон застонал и попытался пошевелиться. Вроде бы ничего не было сломано, но из него выбили весь воздух. Он едва мог дышать, не говоря уже о том, чтобы подняться на ноги. Гримм посмотрел в его сторону и фыркнул. Он хотел было добить его, но остановился, когда лежавший позади него человек — всё ещё в кровати — начал орать и кричать о чудовищах. Его громкие и лихорадочные крики привлекли внимание зверя больше, чем тихий и шевелящийся мальчишка на полу. Оно повернулось обратно к кровати, рыча от удовольствия или голода. — Н-нет, — прохрипел Жон, протягивая руку. — Нет. Даже сейчас, даже когда он пытался бороться, он не мог. Никому не мог помочь, никого не мог спасти. Как... Как в прошлый раз. Слëзы навернулись на глаза. Такой слабый. Так чертовски слаб. Он не мог сделать ничего путного. Кап-кап. "Добыча — это всё, чем ты когда-либо будешь." Кап-Всплеск Его глаза загорелись. — Я НЕ ДОБЫЧА! Над ним и за ним разбилось стекло, заливая комнату водой. Осколки сыпались вокруг него, но он не обращал на них внимания, нанося удар рукой в спину Гримма. Монстр не обращал на него внимания, стоя спиной к нему, но вдруг поскользнулся на мокром полу и полетел назад, словно что-то дëрнуло его за ноги. Тварь тяжело приземлилась, врезавшись рылом в пол. Внезапно она начала отползать назад, как будто её тащили. Когтистые лапы чудовища безрезультатно колотили по полу. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее оно тащилось по поверхности воды, всё время рыча. Оно начало скользить на брюхе, но потом перевернулось на спину, и глаза его снова устремились на Жона, выставив вперёд когти. Монстр, которого тащили, вдруг стал казаться не таким уж и большим. — Вот чëрт! Оно взревело и попятилось, борясь с водой под собой, и было слишком сильным, чтобы полностью сдаться. Позади него трубы извивались и стонали, самопроизвольно лопаясь, когда вода вытекала и попадала в существо. Его плоть шипела и горела, но оно не сдавалось, опустив лапу на голову Жона. Но тут раздался сильный треск, и в окно рядом с ним ворвалось огромное лезвие. Рукоять перехватила направленный вниз коготь, блокируя его. Лезвие вонзилось в горло Гримма, пронзив его. Монстр застыл, потрясённый. Так же, как и Жон. А потом он рухнул, практически повиснув на косе. С хрипом Руби потащила его назад, протаскивая огромное оружие через окно, пока Гримм не упал назад, а не на Жона. Она отпустила оружие, позволив монстру упасть замертво. Вбежав в дверь, Руби поставила ногу на голову Гримма и освободила клинок, быстро спрятав его за спину и пробежав остаток пути до него. — Жон! Ты в порядке? — В-всë в поря... окей... — Адреналин схлынул из его тела, и он превратился в трясущуюся, дрожащую развалину. Но у него всё же хватило ума сказать: — Спасибо. Огромное, блядь, спасибо. Руби усмехнулась. — Рада была помочь. Кровь уничтожена. Доктор ничего не смог обнаружить. — Руби посмотрела на пациента на кровати, который уже давно потерял сознание. — Что здесь произошло? — Он Пробудился. — Несмотря на то что непосредственная опасность миновала, он всё ещё не мог встать, слишком вымотанный эмоционально, чтобы сделать хоть что-то, кроме как прислониться к стене и успокоиться в воде, которая струйками стекала по его телу. — Гримм пришёл за ним. — И ты его остановил? — Руби была поражена. — Я... Нет. Ты убила его. Я ничего не смог сделать. — Ты отвлёк его. Сдержал его. Ты не дал ему убить его. — Я чуть не умер. — Но ты не умер. Ты жив. Выжил. — Руби выглядела так, словно хотела сказать что-то ещё, но, увидев затравленный взгляд в его глазах, решила этого не делать. — Я расскажу Озпину об этом парне. Завтра мы пошлëм кого-нибудь в качестве фальшивого посетителя, чтобы всё объяснить и обезопасить его. Сегодня мы больше ничего не можем сделать, но с ним наверняка всё будет в порядке. Ты можешь встать? Нет. Совсем нет. Он хотел остаться там, где был, в целости и сохранности, на полу, где было легко, где было удобно и хорошо и где не нужно было беспокоиться о Гримме, Левиафане или других вещах, которые хотели его убить или поглотить. Но у него не было выбора. Время для этого прошло. — Да. — Он опустился на колени, споткнулся, а затем поднялся, упершись одной рукой в стену позади себя. — Да, я могу встать. Я... я в порядке.

/-/

Сбежать из больницы оказалось проще, чем попасть внутрь, даже несмотря на поднятую охрану. Возможно, они были слишком заняты, преследуя Янг или реагируя на чрезвычайную ситуацию в гематологическом отделении. А может, доктор Монро очнулся и поднял тревогу. Как бы то ни было, никто не встретил их на выходе, а врачи, столкнувшиеся с ними, проскочили мимо и побежали вглубь больницы, чтобы ответить на сигналы тревоги, поднятые в результате насилия. Они не увидят Гримма, который лежал мёртвым на полу. Они не ощутят его тела, не почувствуют запаха крови и не споткнутся о труп. Они пробегут сквозь него, мимо него, и для них его не будет существовать. Им не придётся столкнуться с реальностью его существования и с тем, что эта реальность означает для их ничтожных жизней. Им не придётся, потому что это сделал он. Он, Руби и все эти грёбаные охотники. Жона передернуло. Янг встретила их снаружи, в капюшоне, подозрительная и играющая со своим мобильником. Должно быть, её преследовали или она сбежала в какой-то момент. Она была грязной и явно измотанной. Он старался не замечать кровь на её кулаках — признак того, что кто-то поймал её и поплатился за это. Их бы просто вырубили. Какой-нибудь несчастный парень, который этого не заслуживал, но которому нельзя было позволить схватить её, когда от этого зависело так много. — Кровь уничтожена? — спросила она. — Я уничтожила всё до последней капли, — сказала Руби. — Даже образцы, которые он просматривал. Я также избавилась от его компьютера и документов, на всякий случай. — Отличная работа. Думаю, так мир будет повертится ещё немного. — Жон сражался с Гриммом. Помог одному Пробуждëнному. — Помог? — Янг посмотрела в его сторону, и Жон слегка вздрогнул, пытаясь вжаться в себя. Янг не обратила на это внимания и шлëпнула его по руке. — Хорошая работа. Думаю, именно в такой момент мальчик становится мужчиной, да. — Я не чувствую себя мужчиной. Я чувствую себя преступником. — Потому что мы ими и являемся, как ни горько это признавать. Не пытайся выбросить эту толстовку — так полиция действительно найдёт тебя. Просто сверни её и спрячь в дальний угол гардероба. Если они постучат в дверь, чтобы обыскать твои вещи, будет уже слишком поздно. Не стоит вызывать ещё больше подозрений, делая вид, что тебе есть что скрывать. Он потянулся к ней, но не попытался снять. Они всё ещё находились слишком близко к больнице. Их наверняка сотни раз видели по камерам видеонаблюдения. Он знал, что на следующее утро все СМИ в Вейле и за его пределами выйдут с репортажами и их фотографиями. Возможно, дойдёт даже до Бостона. Больше всего его мучила неизвестность, постоянный страх, что на одном из снимков может оказаться его лицо, несмотря на все старания не поднимать головы. Завтра утром его жизнь может превратиться в клочья, и он никак не мог этого знать. Всё, что он мог сделать, — это ждать. — Что бы ты ни думал, что мы сделали, помни, что мы спасли жизни, — сказала Руби, коснувшись его локтя. — Это несправедливо по отношению к тем людям, с которыми мы столкнулись или которым причинили боль, но если правда выйдет наружу, это будет означать, что сотни тысяч людей Пробудятся. Разрушенные семьи, крики детей, обезумевшие военные. Это привело бы к анархии. — Или к концу света, — добавила Янг. — Я... я знаю. — Он опустил глаза.— Я знаю, Руби. Это нужно было сделать. — И ты это сделал, — сказала Янг, подталкивая его плечом. — А теперь пойдём. Я знаю, что тебе нужно: горячая еда, удобное кресло и достаточно выпивки, чтобы ты забыл, что это дерьмо вообще произошло. Думаю, после сегодняшней ночи Оз должен нам всё это. — Ну... — Жон истерически рассмеялся. — Звучит потрясающе. — Я знала, что ты придёшь в себя. Давай, сестрёнка, возьми его за другую руку. Первый раз всегда неудачный, а у него ноги вот-вот отвалятся. Не волнуйся, мы не пойдём пешком. Я позвонила старому другу, чтобы он нас подвез. Он должен быть здесь с минуты на минуту. Измученный и совершенно обессиленный, Жон позволил двум девушкам поддерживать его.

/-/

Её первая работа была выполнена, но ночь ещё не наступила. Завтра девушка найдёт послание, а дальше всё пойдёт своим чередом. Сейчас у Блейк были другие обязанности. Сделка, которую необходимо выполнить. Запах пепла, дыма и пламени был слабым, но её нос уловил его на фоне более обыденных запахов химического мира. Асфальт, бензин, ужасно противные духи и лосьоны после бритья. Этот мир, несмотря на все его развлечения, порой был просто отвратителен. Все эти запахи, возможно, сами по себе не были бы ужасными, но, соединившись вместе, они превращались в жуткий коктейль. Он обжигал её нежный нос. Однако она смогла разобрать запах, который искала. — Ты ведь не боишься, правда? — Блейк снова принюхалась и повернула налево, проходя мимо двух парней, которые окликнули её и сделали несколько непристойных предложений. Они хотят с ней спариться? Блейк невольно подумала о том, чтобы заманить их в переулок и растерзать, но через мгновение отбросила эту мысль. Слишком много работы, слишком много хлопот. Небольшое удовольствие, которое она получила бы, затмилось бы тяготами, вызванными полицией, и она сомневалась, что они вообще способны прожить достаточно долго, чтобы произвести на неё впечатление. Обидно, но такова жизнь, когда живешь так близко от охотников. Другие Гриммы оказывались не так уж бесполезны для удовлетворения её разрушительных наклонностей. Жаль, что было не так много деревьев, о которые она могла бы поточить когти, и у этих жалких фигур не было для этого когтей. Однажды она уже пыталась поиграться с ними, но обнаружила, насколько хрупки люди. Кто бы мог представить, что когти так легко сломаются или им будет так больно? Люди пользовались инструментами. Блейк научилась пользоваться некоторыми из них, как бы это её ни раздражало. Нож например, или тесак. Ей больше нравились кухонные — они были чуть прочнее, чуть лучше подходили для её целей. К тому же никто не обращал внимания на то, что она их покупает. Одна женщина даже сказала, что из неё выйдет прекрасная жена. Странно. Возможно, эта женщина думала о том, чтобы убить собственного мужа. Трудно сказать. Запах дыма усилился, приобретя жгучий оттенок. Блейк пошла следом, перешла дорогу, когда путь был свободен, и прошла мимо человека, выгуливавшего собаку. Она не обратила на это внимания, но маленькое животное яростно залаяло на неё, рыча и огрызаясь, и встала перед своим хозяином, защищая его. Женщина извинилась и оттащила его. В конце концов нос Блейк привёл её на большое открытое пространство — железную ограду, опоясывающую большую территорию со зданием в центре. Она легко узнала его, название вряд ли было секретом, особенно если учесть вывеску на фасаде. Школа Истфилд. Какая ирония. — Старый запах? — Ещё один нюх. — Нет. Свежий. Значит, ты всё ещё здесь. Или возвращаешься. В школе горел свет, неяркий, но всё же неуместный в столь поздний час. Блейк некоторое время разглядывала его, потом пожала плечами и пошла прочь. По условиям договора она должна была помогать и находить, а не разбираться с соперником, который ещё не посягнул на её территорию. Жон будет доволен, если, конечно, ему удастся пережить эту ночь. Только завтра всё станет ясно.