Незримая охота

Интерлюдия Руби подняла голову, услышав, как за её спиной в траве зашелестели шаги. — Ты рано встала, — сказала Янг, стоя в нескольких метрах от неё с небольшим букетом цветов в руках. Она шагнула вперёд, опустилась на колени и положила букет между двумя надгробиями. Они были так близко, что прохожий мог бы принять их за одно, как хотелось бы Тайянгу и Саммер. — Почему ты не дождалась меня? — Не хотела тебя будить, — пробормотала Руби. — Всё в порядке. — Янг сидела неловко, опираясь на правую ногу из-за ноющей боли в другой. — Ты рассказывала им истории? — спросила она. Когда Руби кивнула, она рассмеялась. — О чëм именно? Сомневаюсь, что они хотят слушать, как я повторяю одно и то же. — Я рассказывала им о том, что случилось прошлой ночью. Янг улыбнулась. — Ты ведь не винишь себя за это до сих пор? — А должна? — Нет. — Янг ткнула её в руку. — Нет, не должна. Ты спасла жизнь тому идиоту, а это с лихвой компенсирует всё остальное. — Он Пробудился из-за меня. — Он Пробудился, потому что у него был потенциал, — возразила Янг. — Это скорее его вина, чем твоя, и не твоя работа — в одиночку предотвращать каждое Пробуждение в городе. Ты не можешь взять на себя такую ответственность. Ты всего лишь человек. Руби горько рассмеялась. — Правда? — Да! — Янг схватила её за руку, крепко сжав пальцы. — Что бы ни случилось, ты всё равно остаешься собой, Руби. Я бы знала. Я же твоя сестра, в конце концов. — А что, если это всё притворство? — То, что ты спрашиваешь об этом, говорит о том, что это не так. Кроме того, зачем тебе просыпаться рано утром и приходить на могилы мамы и папы, если это не ты? Какой в этом смысл? — Когда Руби не ответила, Янг вздохнула и обняла её за плечи. — Перестань так много думать об этом. Думаю, я достаточно хорошо знаю свою младшую сестру, чтобы понять, когда её не станет. — Я... я думаю... — Руби слабо улыбнулась. — Но я всё равно сильнее и быстрее, чем большинство че... — Людей, — перебил Янг. — Не говори "человек", как будто ты им не являешься. — Людей, — поправила она. — Но я сильнее и быстрее, поэтому должна была не дать ему ничего увидеть. Дело даже не в том, что я быстрая или нет, просто я, как обычно, постеснялась. — Руби застонала, уткнувшись в колени. Янг, напротив, рассмеялась: — Ещё одно доказательство того, что ты — это ты, да? Ты всегда была неловкой. — Я-а-анг... Смех сестры закончился, и Янг перешла на более серьёзный тон. — Всякое случается, Руби. Мы знаем об этом больше других. Мама и папа тоже это понимали. В мире не всегда есть справедливость, и ты можешь только продолжать жить, выживать. Тот парень... — Жон, — подсказала Руби. Янг согласился. — Жон, значит. Он не переживший, пока нет. Но он научится. Он должен. — Озпин говорит, что он может стать целителем. Например, личным врачом Маяка. — Руби снова улыбнулась с надеждой. — Это ведь хорошо, правда? — Это удобно, конечно, но он не может уйти от битвы навсегда. Я не имею в виду, что мы втянем его в неё, — настаивала Янг, когда Руби попыталась возразить. — Просто рано или поздно он застрянет на улице ночью. Либо потому, что забудет, либо потому, что стемнеет раньше, либо ещё что-то случится. Он не может притворяться, что этого не случится. Даже если мы планируем использовать его в качестве поддержки, он всё равно должен быть в состоянии защитить себя. Руби прикусила губу. Янг была права, но она не думала, что Жон хорошо воспримет предложение потренироваться, даже если она говорила это как можно более невинно. — Ты не могла бы присмотреть за ним? — нервно спросила Руби. — Что? — Не ночью. Тогда он будет в Маяке, но... ну, знаешь, в светлое время суток. По крайней мере, в будние дни. Ты ходишь в ту же школу, что и он, так что ты могла бы присматривать за ним. Убедиться, что он не попадёт ни в какие неприятности. Янг застонала и поднесла руку ко лбу. — Руби, я сплю почти весь день. Я и так едва бодрствую, не говоря уже о том, чтобы нянчиться с ним. — Пожалуйста... — И что я должна делать? Приковать его к себе, чтобы он не сбежал? Если та, от которой ты отбилась, сбежала, она тоже будет его искать. Он связан контрактом. Она не может просто пойти и найти другого, если связь уже установлена. — Вот почему я хочу, чтобы ты присмотрела за ним, — сказала Руби. — Она была его учителем. Она может вернуться в Истфилд. — Даже если нет, она вернется за ним. Как и говорила Янг, ритуал уже начался, связь была установлена. Она не могла просто проигнорировать это и начать всё сначала. — Пока я не найду её, — пообещала она. — Пока я не найду её и не буду уверена, что за ним не перестанут охотиться. — Чëрт возьми, Руби... — Пожалуйста, Янг. Пожалуйста... — Ладно, ладно. — Янг тяжело вздохнула. — Не то чтобы я собиралась тебе отказывать, но, серьёзно, это будет занозой в заднице. И только в школе. Я не буду следить за парнем ради тебя. Если тебе нужен кто-то, делай это сама, но избавь меня от гнусных подробностей. Облегченно вздохнув, Руби рассмеялась. — Я избавлю, обещаю. Не то чтобы это были неприятные подробности. — Это была шутка, сестренка. Ну и ну. — Янг закатила глаза. — Который час? Тик-Так — Двенадцать пятнадцать и тридцать шесть секунд. — Как долго ты здесь? — Два часа, шесть минут и тринадцать секунд. — Верно. — Янг успокоилась. — Я останусь на час или два, поговорю с ними. Ты можешь остаться, если хочешь... Руби знала, что Янг не хочет этого. Всегда старшая сестра, всегда храбрая. Ей не нравилось выглядеть слабой, когда Руби была рядом, не говоря уже о том, чтобы горевать. — Всё в порядке, — сказала она, вставая. Она сделала вид, что не заметила облегчения Янг. — Мне нужно кое-что сделать на центральной улице. — По магазинам? Это на тебя не похоже. — Что-то в этом роде. — Руби не стала говорить, кого именно она ищет, потому что это ещё больше разозлило бы Янг. Кроме того, она не обязана была знать всё, что делала её младшая сестра. — Увидимся вечером, Янг. — До встречи, сестрёнка.

/-/

За высоким прозрачным окном материализовалась волкоподобная фигура. Её золотистые глаза пронзительно смотрели сквозь занавески, с абсолютной ясностью фиксируя фигуру за окном. Пасть открылась, но, несмотря на прохладный ночной воздух, из неё не вырвался ни туман, ни дыхание. Не обращая внимания на стекло и камень перед собой, существо шагнуло в стену — сквозь стену. Когтистые лапы существа опустились на кафельный пол. Не ощущая его, не оставляя следов и не поднимая пыли, несмотря на внушительный размер и вес. Комната была простой и элегантной. Кремовые стены уступали место дорогим деревянным дверям, выкрашенным в белый цвет, у боковой стены стоял единственный туалетный столик, зеркало разбито, осколки стекла валяются на полу, стул опрокинут. Двери вели в ванную комнату с одной стороны, две гардеробные и выход. В центре комнаты, спиной к прозрачной стене, стояла кровать с балдахином и задëрнутыми шторами. Внутри тускло мерцала искра. Гримм, не привыкший ничего видеть, устремил взгляд на эту искру, и глаза его загорелись, засияли огнем. Почти против своей воли — хотя он не стал бы сопротивляться, если бы мог, — Гримм поспешил к кровати, его огромная грудь вздымалась и опускалась. Когти потянулись, чтобы раздвинуть занавески. Что-то вырвалось наружу. Занавески рухнули, обхватив Гримма. Гримм зарычал от неожиданности и стал дико бить когтями, но, не видя, что происходит внутри, когти встретили лишь воздух и ткань, в которой он запутался. Он упал, и на него упало нечто, из которого вылетела искра — девушка с взъерошенными волосами и бледными глазами, налитыми кровью и с мешками под ними. В руке она сжимала кухонный нож, который высоко поднялся и опустился, вонзившись в грудь, под самое сердце. Гримм зарычал. Девушка закричала. Не от боли, не от страха, а от неистовой ярости. Снова и снова нож поднимался и опускался, орошая кровью Гримма пол, занавески, ночное платье, бледную кожу и белые волосы. Нож погружался всё ниже и ниже, вырывая огромные куски из груди зверя, как будто она копала сокровища. С последним хрипом и отчаянным выдохом Гримм упал без движения. Девушка рухнула на него, рыдая. Из её глаз текли слезы, как от облегчения, так и от боли. Им отчаянно хотелось закрыться, уснуть. Но когда чудовища приходили каждую ночь, как она могла? Как она могла закрыть глаза и сдаться, и какие кошмары её ожидали бы, если бы она смогла? За дверью послышались шаги. Хлопнула дверь, и в комнату вошли две служанки, а за ними — высокий, властный мужчина. Они оглядели комнату, но глаза мужчины остановились на ней первым и опасно сузились. — Вайс, — прорычал он, шагнув вперёд. Его рука рванула вперёд и поймала её запястье, в котором был нож. Он вывернул его, и Вайс отпустила руку, когда по ней пронеслась боль. Её тело и так было слабым от недосыпания и стресса. — Что это? Что за помешательство нашло на тебя? — Но... — Вайс посмотрела вниз, на тело убитого ею зверя, надеясь, что это докажет отцу правду. Но его не было. Там не было чудовища. Ни крови, ни тела, только она, разрушенная кровать и нож, а также многочисленные порезы, дыры и разрывы в занавеске. Она раздосадовано всхлипнула. — Это нелепо! — закричал Жак Шни, больно встряхивая её. — До промежуточных выборов осталось всего несколько месяцев, и СМИ, узнав об этом, устроят настоящий праздник. — Его взгляд метнулся к горничным. — Ни слова ни от одной из вас. Если вы проболтаетесь, я позабочусь о том, чтобы вы на всю жизнь остались без единого доллара. Понятно? Обе женщины испуганно кивнули. Вайс знала, что они ей не помогут. В конце концов, они считали её сумасшедшей. Но она должна была попытаться. — Отец, это был... Звонкая пощечина ударила её по щеке, шокировав и заставив замолчать. В уголках глаз заблестели слëзы. — Хватит, Вайс! Хватит с меня твоих россказней, хватит требования твоего... внимания. Врачи не могут найти у тебя ничего плохого, а значит, это просто детский крик о внимании. Или твои проблемы ещё глубже. Это сыграет чёрную роль в моем переизбрании. — Последнее он произнёс невнятно, почти не обращая на неё внимания. Она даже не подумала, что его это может волновать. — Ты не можешь оставаться в Нью-Йорке. Плохо, что ты будишь меня каждую ночь, но кто-то обязательно заговорит, когда начнётся предвыборная кампания. Я не допущу, чтобы ты стоила мне всего, чем я пожертвовал ради достижения цели, и не из-за каких-то глупых ночных кошмаров. Я бы отказался от тебя, если бы не думал, как это отразится на мне. Как бы то ни было, тебе нужно быть подальше от центра, подальше от внимания. — Жак на мгновение задумался. — Да, возможно, свежий воздух и новая обстановка пойдут тебе на пользу. Вайс знала, что это не так. Куда бы она ни пошла, что бы ни делала, они возвращались, как только наступала ночь. Они будут охотиться за ней, и рано или поздно она не сможет бодрствовать достаточно долго, чтобы заметить их приближение. Её тело и так было слабым, а она ещё и похудела. Её кости едва не трещали в отцовской хватке. Уже не в первый раз Вайс подумала о том, чтобы просто заснуть. Пусть они убьют её. Возможно, это будет безболезненно... Тшшшш-Дзинь-Дзинь В голове раздался звук разбивающегося зеркала и звон осколков стекла о пол. Всё началось с этих звуков, когда она увидела, что кто-то отражается в её собственном зеркале позади неё. С тех пор она не могла смотреть в зеркала. — Вейл, — решил Жак. — У нас там загородный домик. Ты останешься там, и я попрошу персонал держать тебя в плену, если понадобится. Вдали от посторонних глаз, вдали от посторонних сплетен. И, возможно, узнав, что такие проявления не вознаграждаются, ты прекратишь эти глупости... — Он покачал головой. — Ночные чудовища, ножи, зеркала... дети в разы младше тебя перестают верить в такие глупости! — Они настоящие. С рычанием Жак повалил её на спину. Руки Вайс шлепнулись о кафель. Боль пронзила ладони, и она сдержала крик. — Соберите её и подготовьте к отъезду, — приказал он служанкам. — И держите её подальше от ножей. Я хочу, чтобы она уехала завтра до полудня. Я не хочу, чтобы ещё раз помешали моему сну. С этими словами Жак выскочил из комнаты. Лицо Вайс застыло, служанки засуетились вокруг, убирая испорченные занавески, собирая сумки. Ни одна из них не осмеливалась подойти к ней, даже взглянуть в её сторону, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ней. Все они считали её сумасшедшей. Они думали, что она тронулась умом, заболела. — Я не сошла с ума, — вздохнула Вайс. Служанки вздрогнули, но отвели глаза. В голове Вайс разбилось зеркало. Тшшшш-Дзинь-Дзинь Её глаза зажмурились. — Я не сумасшедшая! Нет!