Перепутья. Книга первая: Нулевой километр

      Ворон выжидал, не сводя внимательного взгляда со своей будущей добычи. Та удобно лежала под козырьком кафе и декабрьский снегопад ее почти не трогал. Картошка-фри притягательно поблёскивала румяным бочком, но ворон не торопился ее подбирать – несмотря на то, что люди, оставившие целых полпакета поджаристого лакомства, уже давно ушли. Многие считают ворон и воронов падальщиками и ворами – и суровый крылатый, сидящий на ветке неподалеку, не хотел поддерживать эти слухи. Он должен убедиться, что за картошкой не вернутся хозяева.       Дверь кафе распахнулась, и ворон узнал в высоком молодом человеке местного уборщика – сейчас он будет собирать со столиков на улице пустые стаканы из-под кофе и прочий мусор. А потому надо торопиться!       Худощавый парень вздрогнул, когда в паре метров от него спикировала черная тень, резко схватила что-то с длинной стойки у окна и так же быстро рванула ввысь. Парнишка пожал плечами – в этом городе много птиц, а в штате – воронов, мало ли что пернатый там увидел и что цапнул. Надо поскорее закончить работу – хотелось успеть к друзьям до вечернего фейерверка.

***

      Запах содержимого картонного пакета заманчиво щекотал ноздри голодному ворону, но он терпеливо нёс добычу в клюве, не позволяя себе сесть на ближайшую ветку и перехватить хотя бы один маленький брусочек картошки. Потом поест, если останется. Сначала надо накормить птичку.       Он сделал два широких круга над знакомой подворотней, где жили кот и котёнок – проверил, всё ли у них в порядке. Но приземляться не стал – недавно они с котом чуть не сцепились в драке, случилось недопонимание, которое они потом быстро разрешили, но с тех пор ворон старался лишний раз не беспокоить хвостатых. Не из-за страха гнева со стороны кота, а от стыда за свою прошлую несдержанность.       Ворон увидел, что дымчатая малышка, слегка подёргивая пушистой головой и помахивая хвостиком, доедает большую сосиску, а в это время кот за поворотом тащит в зубах теплый шарф. Явно несёт в их коробку. Ворон кивнул сам себе и полетел дальше. Он даже не знал – увидели они его или нет. Главное, что он их увидел. И убедился, что с ними всё хорошо.       Теперь оставалось найти её – птичку. Его птичку.       Ворон мотнул головой – не его. Просто птичку.

***

      Он нашёл быстро – она обычно не отлетала очень далеко от подворотни с котами. В последнее время птичка привязалась к котёнку и старалась держаться к ней поближе. Ну а с котом ее вообще связывало давнее знакомство, которое теперь, кажется, плавно переходило в дружбу.       Увидев ворона, птичка подпрыгнула на ветке и довольно зачирикала. Внутри у него разлилось приятное тепло – птица обычно была молчаливой и подавала голос только в редких случаях. Значит, она действительно рада его видеть. Ворон не совсем понимал, как это возможно – чтобы ему кто-то радовался – но ему неожиданно стало от этого очень приятно и хорошо.       Он ничем не выдал своего настроения – опустившись на ветку рядом с серой птичкой, ворон деловито что-то буркнул через полуоткрытый клюв и, не выпуская из него пакет с картошкой, протянул угощение своей ученице. Он знал, что она тоже голодная. На дворе стоял декабрь, еду добывать стало труднее, но благо люди оставляли за собой много вкусного, особенно сейчас, на праздники.       Птичка благодарно склевала парочку брусков поджаристого картофеля, потом внимательно посмотрела на ворона и уверенно потянула на себя пакет. Ворон удивился – что она хочет сделать? Ведь в картонке еще оставалось несколько долек картошки – ешь, не хочу! Но птичка осторожно и упорно тянула упаковку. Чернопёрому пришлось подчиниться и разжать клюв. А серый комок перьев довольно устроилась на ветке с пакетом – и протянула его уже ворону – ешь! И тогда он понял – она отдавала остальное ему.       Ворон хрипло и недовольно каркнул, но птичка только наклонила голову вбок и слегка подпрыгнула – мол, ешь уже! Тяжело держать! И ему ничего не оставалось, как подчиниться её молчаливому приказу. Тем более что он действительно очень хотел есть.       Когда на дне осталось два последних брусочка, ворон снова кивнул на пакет, а птичка отрицательно мотнула головой. Тогда он с благодарностью доел до конца – ворон был крупным, энергии ему требовалось много. После еды стало тепло – но не столько от сытости и вкусной картошки, сколько от жеста маленькой птички. Он нёс всё это ей. А она отдала бОльшую часть лакомства ему. Понимала, что ему тоже очень нужно поесть.       Милая заботливая птичка.       Ворон довольно нахохлился – ему очень нравилось это странное человеческое блюдо, «картошка фри». И он втайне радовался, когда удавалось его достать.       Ворон никогда не признается в этом птичке, как и в том, что любит её. Маленькую, решительную, смелую, серо-бежевую птичку – у которой уже темнеют перья.       Ворон словно присутствовал при каком-то таинстве – таинстве перерождения. И был к нему причастен. Птичка меняла оперение. Скоро, совсем скоро на месте жемчужной нежности появятся крепкие крылья. Он позаботится о том, чтобы они понесли птицу далеко и высоко. И не позволит никому прервать ее полет. Даже себе самому.

***

      На город быстро опустились сумерки, а за ними – ночная темнота, хотя вечер был совсем не поздний. Зима, что же поделать!       Две сытые птицы устроились на одной ветке – рядом, но, конечно, не прижимаясь друг к другу. Они могли бы разлететься в стороны, каждый по своим делам – но им не хотелось расставаться. Да и дел особо не было.       Обычно во время их встреч ворон учил птичку чему-то – показывал новые пируэты или они закрепляли старый материал, но сегодня было слишком хорошо и сытно, чтобы заниматься уроками. Птичка зябко ёжилась на декабрьском ветру, ее перья были не такие густые как у старого ворона. Он очень хотел согреть её, взять под широкое крыло, но не решался – был уверен, что она либо испугается, либо неправильно его поймет. Да и сама пичужка не придвигалась ближе, просто сидела рядом и молчала, словно ей хватало просто его компании.       Со стороны площади-пустыря, на которой обычно проходили городские праздники, слышалась музыка, изредка до птиц доносился громкий смех и радостные выкрики. Но в какой-то момент, когда совсем стемнело, музыка утихла, наступила тишина, словно люди чего-то ждали. И вдруг…       В черном небе расцвел огромный искристый цветок! А через миг по птицам ударил грохот фейерверка!       Ворон пусть и вздрогнул от неожиданности, но всё же остался сидеть как сидел, а вот птичка подскочила на ветке – не испугалась, а скорее тоже не ожидала такого оглушительно-резкого шума. Она не просто подпрыгнула, а шарахнулась в сторону – в сторону ворона, машинально бросилась к нему в поисках защиты, а он так же машинально распахнул крыло и набросил его на птичку, как плащ. И только через пару секунд понял, что сделал. Опустил глаза на птичку и встретился с удивленным взглядом широко распахнутых бусинок.       Птицы – и большая, и маленькая – замерли, не зная, что делать дальше. В ночном небе расцветал салют, но они не обращали внимания – ни на вспышки света, ни на грохот. Только смотрели друг на друга в немом вопросе: а что дальше?       Первой на него ответила птичка. Она опустила голову и прижалась к жесткому чернильному боку. Осторожно и не зарываясь в оперение ворона – это для нее было бы уже чересчур. А так – будь что будет.       «Будь что будет» - и ворон мягко опустил крыло, укутав серебристый трепетный шарик черным уютным теплом.       Птичка грела его своим маленьким тельцем, согреваясь сама. Она что-то приглушенно чирикнула, но ворон не расслышал, что именно – из-за канонады салюта. Он просто был счастлив, что она теперь рядом. Какая разница, что будет после? Что будет завтра? Ведь сегодня она рядом.       Вдруг ворон почувствовал, что в его груди что-то мягко забурчало. Что-то ласковое и странное. Вибрация нарастала и стремительно подкатывала к горлу… Он коротко и хрипло каркнул, словно кашлянул, скрывая звук, что силился вырваться у него прямо из сердца – он что, только что собирался заворковать? Он – старый потрепанный ворон – и воркует?! Как какой-то дурацкий голубь?       Птичка не заметила звука – и это хорошо. Не хватало тут еще рассыпаться в сантиментах!       Не нужно ворону давать ложную надежду – ни ей, ни себе.       Пусть сегодня будет волшебный вечер, их вечер. А утро снова их разлучит. Так должно быть. Это правильно.       Иначе она не взлетит.

***

      Сегодня на улицах было суетно и многолюдно. Кот не любил толпу: в толпе тебя всегда могут пнуть, наступить на хвост, отшвырнуть в сторону, даже не заметив. Но сегодня был какой-то особенный день, потому что все люди, которых он видел, куда-то спешили, шумно разговаривали, заходили в магазины, а морозный воздух пах чем-то резким, колючим, хотя этот запах и нельзя было назвать неприятным.       Однако гораздо более заманчивый запах шел от кафе, где сейчас было тоже полно народу. Дверь в теплое помещение то и дело открывалась и оттуда вырывался приятный аромат, который заставлял кота нервно хлестать себя хвостом по облезлым бокам и выжидать удобного момента, ведь у толпы, которую он так не любил, все же был единственный плюс: когда в одном месте скапливалось много людей – они становились невнимательными. А это значит, что бездомному коту наверняка будет чем поживиться.       Долго ждать не пришлось. Зазевавшийся паренек столкнулся в дверях с девушкой в белой куртке и выпустил из рук хот-дог, который только что купил.       Кот, стрелой бросившись вперед, прошмыгнул между ног у людей и, подхватив с грязного асфальта сосиску, тут же бросился бежать, слыша вслед привычную брань. Однако догнать худого жилистого кота, который знал эти подворотни как свои четыре лапы, было невозможно.       В этом кафе самые вкусные сосиски, так что кот был доволен своей добычей. И малявочка обрадуется. Кот подумал, что его дымчатая крошка, наверное, спит, ведь он убежал, когда было еще темно, оставив ее одну. Но в той подворотне, где они сейчас жили, было тихо и спокойно. Там даже была старая картонная коробка, которая защищала их от снега и ветра.       Он ошибся. Котеночек уже проснулась и, увидев кота, бросилась к нему навстречу, переступая маленькими лапками по таявшему на асфальте снегу.       Кот, зарычал, прижал уши. Он не любил, когда его малявочка выбегала под снег, ведь ее шёрстка была вовсе не густая и могла легко промокнуть. Но видимо котеночек так проголодалась, что уже не могла терпеть. А может – испугалась? Ведь после того раза она очень боялась, что он оставит ее...       Кот положил добычу к лапкам своей малышки и та, смешно подергивая тонким хвостиком, с урчанием вцепилась крохотными, игольно-острыми клычками в еще горячую сосиску. Хвостатый, прищурившись, внимательно наблюдал за кошечкой: и правда, проголодалась.       Она же, утолив первый голод, вдруг подняла голову, тоненько мяукнула, вопросительно глядя на своего защитника, мол, а как же ты? Ты ведь тоже голодный. Ешь! Однако кот лишь встопорщил шерсть на загривке и оскалился: это все тебе. А себе я добуду еще. И тут же оглянулся по сторонам, обвел взглядом мусорные баки, черные пожарные лестницы и высокие каменные стены – если хоть кто-то сейчас посмеет приблизиться, то он порвет смельчака в клочья!       Впрочем, опасался он зря. Местные коты знали, что не стоит соваться в эту подворотню, ведь молодой кот бесстрашно кидался на всех, кто пересекал незримую границу его территории. А уж тех, кто пытался обидеть крошечную дымчатую кошечку, и вовсе ждала серьезная трепка.       Убедившись, что малявочке ничего не грозит, кот вновь отправился на поиски еды. Соваться к ближайшему кафе, где он украл сосиску, он не рискнул, но вокруг и без того было достаточно мест, где можно было урвать кусочек чего-нибудь вкусного. Ну а если совсем не повезет, то к его услугам были многочисленные мусорные баки. Главное найти открытый…       С низких серых небес бесшумно падал снег. Кот любил эти пушистые хлопья, иногда даже позволял себе ловить когтистой лапой танцующих в воздухе белых мух. Любила снег и его малявочка, так же, как и он сам, играла со снежинками, смешно подпрыгивала, пытаясь поймать их. Вот только она быстро замерзала и после таких забав подолгу дрожала, прижавшись к нему в напрасной попытке согреться. И в эти минуты кот отчаянно боялся, что малышка заболеет, как заболела тогда, осенью…       Невольно он вспомнил тот промозглый дождливый день, когда чуть не случилось страшное. Вспомнил, как малышка убежала в ужасе, а он сам едва не сцепился с огромным вороном, который защищал маленькую серую птичку, решив, что кот обидит и ее.       Мотнув головой, хвостатый оскалился. Не стоит об этом думать, ведь сейчас все хорошо. С вороном он помирился, да и маленькую серую птичку, которая теперь часто прилетала поиграть с котенком, он никогда и не собирался обижать. Напротив, ее он готов был защищать, как и свою дымчатую малышку, которая очень радовалась прилету пичужки.       Удобно устроившись в подворотне, возле одного из магазинов, кот затаился, разглядывая прохожих. Странный день…       Но вдруг он отвлекся на человека, который, пошатываясь, размахивал руками и кричал про какой-то праздник, который ко всем приходит. От человека пахло очень странно: так пахнет от пустых бутылок и жестяных банок, которые порой доверху заполняют мусорные баки. Этот запах никогда не нравился коту, ведь он перебивал все другие запахи и надолго оставался на усах, раздражал, мешал. И кот уже подумывал покинуть свой наблюдательный пункт, как вдруг порыв ветра сорвал с человека длинный черно-синий клетчатый шарф и понес куда-то в сторону. Человек, кажется, даже и не заметил этого. Однако кот, тут же поднявшись на лапы, в несколько широких прыжков догнал потерю, схватил зубами, а после всеми лапами прижал ее к земле, не позволяя ветру отнять у него его добычу.       Выждав некоторое время, кот, поудобнее перехватив шарф клыками, потащил его в сторону подворотни, порой путаясь в нем лапами и недовольно подергивая хвостом. В их с малышкой коробке есть только несколько старых засаленных тряпок, в которые малявочка не может закопаться, чтобы согреться, если его нет рядом. Но в этом шарфе ей будет тепло, ведь он такой большой!       Над головой у него пролетела большая тень. Кот, проводив взглядом черную птицу, отметил, что ворон что-то нес в клюве. Видимо, не только он вышел сегодня на охоту. И не только у него охота завершилась удачно. Интересно, а где серая птичка? Она сегодня прилетала к котенку?       Опять подул ветер, вынуждая кота прижать шарф к земле. Пережидая этот порыв, кот подумал, что в последнее время часто видит этого ворона и серую птичку вместе. И хотя он сам едва не пострадал от его крепкого клюва в прошлый раз, кот все же был доволен, что у птички появился такой сильный друг. Ведь все - и маленькие кошечки, и маленькие серые птички - нуждаются в защите.       В подворотне было тихо. Котенок, распушившись, сидела в коробке и смотрела на падающий снег, но, увидев кота, тут же вскочила, побежала к нему. Кот, выпустив шарф, торопливо обнюхал малышку. Убедившись, что с ней все в порядке, он прошелся по ее мордочке языком, собирая снежинки с серой шерстки, а после, вновь схватив шарф, затащил его в коробку и покрутился, приминая лапами колючую теплую ткань. После же, забравшись под него, приподнялся на лапах и, дождавшись, пока малявочка устроилась рядом, улегся.       Тепло.       Кот понял, что впервые за долгое время он согрелся. Он вырос на улице и привык не замечать холод, но сейчас ему было хорошо. Ему и его дымчатой крошке, которая прижалась к его боку.       Оглянувшись, кот уткнулся в нее носом и вздохнул, позволив себе расслабиться. Тогда, осенью, он мог ее потерять. Как бы он жил без нее? Да что там – как бы она жила без него? Ведь она совсем крохотная, ее любой может обидеть! Его малявочка…       Зимний день пролетел быстро и вскоре небеса уже стремительно налились темнотой. По всему городу загорались разноцветные огни, но в подворотне было темно. Снег, который и не думал прекращаться, спрятал следы кота и насыпал целую шапку снега на бок коробки, в которой спали кот и котенок.       Бабах!       Кот вздрогнул, распахнул глаза, вскочил, но тут же понял, что это всего лишь фейерверк – очередная дурацкая человеческая забава.       На короткое время в подворотне стало светло: красные и зеленые огни, рассыпаясь в небесах, осветили убогое пристанище хвостатых. Кот, вновь устроившись под шарфом вдруг почувствовал, что малышка дрожит, жмется к нему, пытаясь спрятаться. Напугалась, маленькая…       Свернувшись клубком так, чтобы максимально закрыть малышку, кот уткнулся в нее носом, потерся головой о мягкую дымчатую шерсть: не бойся, все хорошо, я рядом. Я всегда буду рядом. И я всегда буду тебя защищать, всегда! Никто тебя не обидит! Я порву в клочья любого, кто хотя бы посмотрит на тебя!       Малышка вжалась в него еще плотнее и вдруг замурлыкала тихонько, заставив кота зажмуриться от удовольствия. Сам он не мог ни мяукать, ни урчать – только рычал и шипел. Но когда его голубоглазая крошка пела для него, он наслаждался, закрывал глаза и слушал, полностью отрешаясь от этого мира и погружаясь в уютное обволакивающее тепло, в ее мурлыканье, в ее запах.       Кот и сам не заметил, как уснул, уткнувшись в маленькую дымчатую кошечку – в свое сокровище. Завтра будет новый день, завтра он снова будет охотиться, будет готов драться. Но сегодня, в эту ночь, он может выдохнуть. Ведь его малявочка с ним, а большего ему и не надо. Авторы главы: Tae_Nerr и Лисовушка