Охота на Аспида

Победители не верят в случайность.

Фридрих Вильгельм Ницше

Рассветный полумрак обнимал лес туманом. Полное отсутствие ветра и тишина, такая, что слышно было, как бьётся сердце. Природа замерла в ожидании, казалось, она знает гораздо больше, чем кто-либо, о сегодняшнем дне. Портал открылся мягко, словно дверь. Раскололось пространство. Ровена ступила на траву, делая глубокий вдох. Приятное чувство разлилось внутри. Запах леса принёс воспоминания из детства. На мгновение, окинув взглядом деревья, ведьма перенеслась в то время, когда ей казалось, что всё ещё впереди. Её взгляд потеплел, но лишь на мгновение, пока шум листвы не вырвал её из мира грёз. Позади неё послышались шаги и звук хрустящей листвы. Антонин появился следом за ней, заставив скинуть пелену ностальгии. Его фигура, высокая и немного сутулая, как будто сама собой растворялась в сером свете, но глаза, острые и сосредоточенные, выдавали готовность ко всему. Маг осмотрелся, выпуская из кончика палочки заклинания обнаружения и ставя защитные чары. Лёгкое голубоватое свечение на мгновение осветило его лицо. — Здесь никого. Можем идти, — заметив её неподвижность, он подошёл и осторожно положил руку ей на плечо. — Ты готова? Ровена обернулась, слегка улыбнувшись, но в её улыбке сквозила усталость. Она не скрывала иронии. — У меня есть выбор? — девушка сняла его руку со своего плеча, её голос был тих, но в нём звенел холодок. — Только не говори, что выбор есть всегда, это будет слишком банально. Антонин нахмурился, разочарованно посмотрев на свою руку, как будто она сама по себе сделала что-то не то, и зашагал за ней, держась чуть позади. — Даже не думал, — его голос был ровным, но в нём проскользнула нотка обиды. Он продолжал держать палочку наготове, посматривая по сторонам. — Ты так и не сказала, что это за секретный проход? — Он не то чтобы секретный, да и не проход вовсе, — бросила через плечо Ровена, не останавливаясь. В её движениях читалась уверенность, но и какая-то внутренняя напряжённость. — Подожди, скоро сам увидишь. — Знаешь, — начал он, и в его голосе появились чуть более тёплые интонации, — Я теперь понял, что ты взяла меня с собой из расчёта на то, что я не смогу повлиять на тебя. Тони шёл за ней, время от времени ставя охранные заклинания. Его беспокойство росло с каждым шагом. Холодное, животное предчувствие не оставляло его, и он машинально дотронулся до синего медальона на своей шее. Этот на вид простой артефакт всегда давал ему ощущение лёгкой защиты, но сейчас даже он казался бесполезным. — Смотри шире, Тони, — перебила его Ровена, её голос прозвучал неожиданно мягко, но с оттенком сарказма. — Ты меня никогда не подводишь. Ты в лепёшку расшибёшься, но сделаешь всё, что я попрошу. Разве этого недостаточно, чтобы взять тебя с собой? Её слова были шуткой, но в них чувствовалась горькая правда. Антонин замолчал, опустив глаза, как будто пытаясь найти контраргумент, но не нашел его. Он знал, что она права. Ведьма наконец-то вышла из чащи леса, отодвигая ветки. Они оказались перед полуразрушенной стеной, внизу которой, словно расколов землю, образовался внушительных размеров овраг с водой. Низ стены был погружён под воду, а сами камни, из которых состояла стена, были расколоты извилистой трещиной. Антонин остановился, его взгляд упал на стену, а затем на ведьму. — А разве Реддл не подходит для этой задачи лучше меня? — ехидно подметил он, хотя глубоко внутри себя знал, что она во всём права. — Том? — Ровена присела на самый край оврага, опустив руку в воду. Холод проник до костей, но она лишь поморщилась. Её голос стал задумчивым. — У нас с ним разные задачи. Играя на одной стороне поля, мы играем каждый за себя. — Ты что, собралась войти в воду? — Антонин подошёл ближе, его голос был полон недоверия, смешанного с обеспокоенностью. — Это идеальный вариант. В стену попала молния, нарушив тем самым целостность охранных чар Гнезда. Чинить никто не стал, ведь змееустов в замке давным-давно не было. Ведьма сняла сумку и протянула Антонину. — Там внизу есть старая арка, под которой я могу проплыть. Она ведёт в систему вентиляции. — Ты уверена, что всё именно так? — Долохов взял сумку, его пальцы машинально проверили ремни и замки, пока он пытался осмыслить её план. Ровена, не отвечая, сняла пальто, швырнув его на пожелтевшую траву. Её движения были быстрыми, но не торопливыми, словно она заранее знала, что её ждёт. — Ты со мной не пойдёшь, — её голос прозвучал твёрдо. Она кивнула в сторону леса, пока сама скидывала ботинки. — Как я и обещала, у тебя будет возможность разделаться с Костичем лично. Антонин обернулся. В тумане со стороны леса к ним двигалась полупрозрачная чёрная фигура, словно поглощённая тенью. Его лицо стало серьёзным, а пальцы крепче сжали палочку. — Как ты узнала? — выдавил маг и сразу начал произносить заклинание, устанавливая барьер между ними и тенью. — Это привилегия владения печатью, — Ровена улыбнулась, — Надеюсь, мы встретимся, когда всё закончится. Тебе нужно просто прикрыть меня. Она уже собиралась опустить ноги в воду, как Антонин резко схватил её за талию поворачивая к себе, Ровена от неожиданности застыла и уперла ладонь ему в грудь. — Что ты…. Не успела она договорить, как Долохов впился ей в губы настойчивым эгоистичным поцелуем, прижав её к себе. Закончив, он довольно улыбнулся, видя обескураженный взгляд. Поняв то, что ведьма через пару секунд все осознает, и тогда явно ему не поздоровится, он весело сказал: — Это исключительно в целях мотивации. Умирать с поцелуем любимой женщины на губах значительно веселее. Прошу отнестись с пониманием. Ровена едва сдержалась себя от того, чтобы в эту же секунду не отомстить наглецу. Она просто оттолкнула его от себя и резко прыгнула в воду. Ярость не дала ей ощутить весь холод воды поздней осенью. Лишь лёгкие круги на поверхности напоминали, что здесь только что кто-то был. Антонин остался на берегу, глядя на то место, где исчезла Ровена. Теперь он был один на один с врагом. Сделал глубокий вдох, мужчина выпрямился, готовясь к бою. Черная фигура тем временем становилась всё чётче. Из тумана вышел Урос Костич. Его лицо было покрыто глубокими морщинами, но взгляд — холодный и безжалостный, как лед. — Долохов, — проговорил он, растягивая слова. Его голос был бархатным, но за ним скрывалась сталь. — Я ждал этой встречи. — Не уверен, что ждал так же, как я, — Антонин чуть приподнял палочку, готовясь к атаке. — Ты забрал у меня брата и отца. Сегодня я заберу твою жизнь. — Ты слишком много говоришь, — Урос качнул головой, как будто ему было скучно. В следующую секунду он взмахнул рукой, и тени вокруг него ожили, бросаясь на Долохова, словно хищные звери. Антонин успел поставить щит, и первое столкновение магии отразилось грохотом, словно гром раздался прямо над оврагом. Земля задрожала, а от волны энергии на поверхности воды пошли круги. — Protego Maxima! — выкрикнул Антонин, удерживая оборону. Но тени Уроса были быстрыми, живыми. Они двигались так, как не могла двигаться обычная магия. Одна из них обрушилась на защитный барьер, и он затрещал, словно лёд под тяжестью. — Не недооценивай дар теней, — усмехнулся Костич, выпуская в противника серию молниеносных заклинаний. Антонин парировал каждое, но силы противника были явно больше. — Expulso! — закричал он, пытаясь выиграть время, но взрыв лишь разогнал тени на мгновение, а Урос, будто растворившись в дыму, появился за спиной и ударил Антонина заклятием, от которого тот рухнул на колени. — Ты даже не представляешь, с чем связался, мальчишка, — прошипел Урос. — Дар теней — это не просто сила. Это проклятие. Хочешь разделить его со мной? — А вот это мы ещё посмотрим, — крикнул Антонин, развернувшись и ударив заклинанием прямо в грудь Уроса. Тот отлетел назад, но не упал, а остановился в воздухе, словно его удерживали невидимые нити. Бой становился всё яростнее. Сгустки магической энергии разрывали воздух, превращая землю вокруг в выжженную пустошь. Везде кружились остатки заклинаний, вспыхивали и гасли искры, а тени становились всё плотнее, словно сама ночь пришла в этот овраг. Наконец, после череды яростных атак, Антонин обманным манёвром смог вонзить в Уроса режущее заклинание, которое тот не успел отразить, упав на землю, тяжело дыша. Но его лицо не выражало страха — лишь холодное спокойствие. — Глупец… — прошептал он, с трудом поднимая руку. — Ты не понимаешь, что наделал. — Avada Kedavra! — зеленая вспышка осветила овраг, и Костич закрыл глаза. Антонин шагнул к нему, держа палочку наготове. Тело Уроса внезапно начало темнеть, словно его поглощали собственные тени. Из груди вырвался чёрный вихрь, который устремился к Антонину. — Нет! — попытался закричать он, но тени уже охватили его, пронзая тело и разум. Мгновение, и мир перед глазами потемнел. Когда всё закончилось, Антонин рухнул на землю. Его тело дёрнулось, а глаза вспыхнули чёрным огнём на долю секунды. Дар теней нашёл нового хозяина.

***

Тоннели убежища нагов пропахли сыростью и мертвечиной. В некоторых местах в них стояла вода, отдающая болотным запахом. Том применил заклинание, спасающее его от этого смрада, что, конечно, очень помогало продвигаться. Свет палочки освещал каменные стены, создавая танцующие отражения от воды и его фигуры. Каждый его шаг разносился хлюпающим эхом, отскакивающим от каменных стен. Здесь время словно остановилось, замерло в своём течении. По его расчётам, нужно было пройти до основного зала, а затем свернуть в другой тоннель, который должен был вести в погреба Гнезда. Этот путь был значительно короче того, которым его вела Королева Наг. Да и неудивительно, что она не показала ему эту дорогу. В библиотеке Гнезда Том нашёл записи о постройке тоннелей. Они были созданы для того, чтобы ускорить доставку провианта, а ещё выполняли роль запасного выхода из замка. Их планировали продолжить до самого города и сделать полностью магическими. По крайней мере, так было изображено на планах отца Салазара. Очень амбициозный проект. Но времени на его воплощение, видимо, не хватило. А после прихода Хелены к власти всё и вовсе забросили. Строили тоннели наги, привезённые из Индии. Судя по тому, что Тому удалось узнать из книг в той же библиотеке, наги нередко использовались Гнездом как рабочая сила, так как на что-то большее не годились. Как воины они были слишком неуправляемыми, а магией владели примитивно. И, похоже, потомки тех самых нагов остались обитать в тоннелях, которые сами же и строили. По спине прошла холодная волна. Реддл остановился и замер, пытаясь не дышать. Где-то за спиной послышался хлюпающий звук, но тут же всё затихло. — Крыса? — подумал он, но новая волна холода подсказала ему, что он ошибся. В тоннеле, кроме него, кто-то был. Том уменьшил свет, и как можно незаметнее с кончика его палочки сорвалось поисковое заклинание, порхая тусклым светом в глубь тоннеля. Тень мелькнула в противоположном углу, но тут же растворилась в тусклом свете заклинания. Реддл понял, что не один. И магия тут не помогла — скорее, животное чувство нависшей угрозы пробежало по коже россыпью мурашек. Не дав тени опомниться, яркая вспышка осветила тоннель, на мгновение лишая её шанса скрыться. Он ждал кого угодно, только не Адама. Мужчина стоял напротив него, больше не видя смысла прятаться. Выглядел он ужасно: разорванный, с бурыми пятнами, некогда дорогой и красивый костюм, полузавязанный галстук на шее. Но самым омерзительным было его лицо. Кожа свисала с него лоскутами, подобно старому тряпью, обнажая змеиную чешую грязно-серо-зелёного цвета. Один глаз заплыл кровью, а второй был змеиным, с вертикальным зрачком жёлтого цвета. Он улыбнулся обветренными и потрескавшимися губами, обнажив змеиные клыки. У Тома мелькнула мысль, что перед ним живой мертвец, но в следующий момент Адам оказался перед ним практически лицом к лицу. Двигаться с такой скоростью ходячий труп не мог. Тёмный Лорд инстинктивно отпрыгнул назад, и атакующее заклинание вот-вот должно было сорваться с его палочки, но Адам оказался быстрее. Сильным, сбивающим с ног ударом он повалил его на пол. Он был настолько быстрым, что Том едва успевал защищаться от ударов. Атакуя, Адам шипел что-то на парселтанге. Реддлу едва удалось разобрать слова: — Отец вновь примет меня, и печать будет моей. На лицо Тома изо рта чудовища, в которое превратился Адам, капала слюна, обжигая кожу, а волшебная палочка выскользнула куда-то в темноту. Физических сил у него было явно меньше, и он проигрывал. Находясь на последнем издыхании, Том ощутил, как внутри него поднимается сила печати, привычно наполняя его обжигающим пламенем. Он протянул руки и сомкнул ладони на шее Адама. Руки Тома обвили шею противника, и он почувствовал, как внутри него вспыхивает ярость. Это была не просто сила магии, но и первобытный инстинкт выживания, желание уничтожить того, кто встал у него на пути. Шипение Адама стало прерывистым, его когтистые руки дергались, царапая лицо и плечи Тома, но его движения с каждой секундой становились всё слабее. — Печать твоя? — прошептал Том, стиснув горло Адама так, что тот только захрипел. — Никто не смеет претендовать на то, что принадлежит мне. Его ладони вспыхнули светом, и магическая энергия хлынула в тело Адама. Оно выгнулось в дугу, издав последний, почти животный крик, прежде чем обмякнуть. Сильный запах гари наполнил тоннель, а изо рта Адама с последним выдохом вырвался густой дым, словно вытягивая из него последние остатки жизни. Том бросил тело, позволяя ему тяжело упасть в грязную воду тоннеля. Но он не почувствовал облегчения. Этот бой был грязным, личным. Он не убивал ради цели — он убивал ради того, чтобы выжить. Это выводило его из равновесия. Том стоял над телом Адама, тяжело дыша. Его руки дрожали, но не от усталости, а от мощи, которая продолжала бурлить в его венах. Он сжал кулак, пытаясь успокоить себя, и перевёл взгляд на труп. Крестраж. Эта мысль вспыхнула в его сознании так резко, что он едва удержался от того, чтобы не рассмеяться вслух. Что может быть символичнее, чем сделать последний крестраж из змееуста? Том наклонился над телом, извлекая палочку и произнося заклинания, которые уже стали частью его сущности. Диадема Когтевран была у него в сумке — символ знания и власти, она идеально подходила для воплощения его амбиций. Том извлёк её и провёл пальцами по холодному металлу, прежде чем поместить её на грудь Адама. Его дыхание стало размеренным. Он сосредоточился, собирая в себе остатки ярости и силы. Магическая энергия обрушилась на диадему, переплетаясь с мёртвой плотью под ней, наполняя предмет энергией убийства, боли и утраты. Заклинание завершилось вспышкой чёрного света, которая, казалось, поглотила всё вокруг на мгновение, оставив после себя гробовую тишину. Том стоял, глядя на диадему. Теперь она стала частью его плана, ещё одним ключом к бессмертию. Адам больше не был угрозой. Его искалеченное тело лежало без движения, и, несмотря на всю отвратительность этой сцены, Том чувствовал странное удовлетворение. Не радость, не триумф, а холодное, рациональное осознание, что он вновь доказал своё превосходство. Он поднялся, ощущая под ногами хлюпающую воду. Тоннель казался тише, чем раньше, словно даже стены и вода признали его господство. Свет Люмоса вновь разгорелся на кончике его палочки, заливая каменные стены мягким сиянием. — Никто не остановит меня, — прошептал он, уходя в темноту тоннеля, оставляя позади тело Адама, грязь и запах смерти. Впереди была его цель, его судьба. И ничто, ни живое, ни мертвое, не могло его остановить.

***

Шаги звонко отбивались от каменных сводов. Гнездо встретило её молчанием. За стенами кипела битва, и отблески заклинаний вспыхивали за высокими окнами. Но внутри царила гнетущая пустота. Замок словно осиротел за эти годы, окончательно потеряв свою душу, и теперь от него осталась лишь холодная, безжизненная оболочка. Ровена никогда прежде так не ощущала Гнездо. Оно словно ожило и неуловимо громко взывало о помощи. Ей казалось, что каждый камень замка говорил на языке боли и утраты. Это ощущение переполняло её, проникало в душу, как если бы замок стал продолжением её самой. Быть может, дело было в печати. А может, в том, что замок действительно умирал. Она вышла в главный холл, стараясь не выдать внутреннего смятения. Замок был пуст. Странно. Снаружи шла ожесточённая битва, но внутри никого. Как будто основная цель находилась вовсе не здесь или же... Это ловушка. Мысль об этом пронеслась в её голове, но была моментально отодвинута на второй план, когда взгляд зацепился за кровавый след. Тёмно-красная полоса пересекала каменные плиты и исчезала за одной из колонн. Дрожь пробежала по её спине, но Ровена не остановилась. Она сделала несколько шагов, затем остановилась, прислушиваясь к звукам, но замок молчал. Лишь далеко-далеко за его стенами слышались крики и раскаты магических взрывов. Ведьма обошла колонну, и сердце на миг замерло. На полу, опираясь на стену, лежал Пэтер Гарпер. Его лицо было бледным, а рубашка насквозь пропиталась кровью. Ровена замерла, не в силах сразу пошевелиться, а затем бросилась к нему. — Отец! — выдохнула она, опускаясь на колени и подхватывая его за плечи. Он открыл глаза, с трудом сфокусировав на ней взгляд. — Ровена… Ты… Ты должна уйти… — его голос был хриплым, едва слышным. — Это ловушка. Всё это… — он закашлялся, кровь проступила на его губах. — Арест. Ему нужны вы. Все трое. Носители печати. — Что ты несёшь? — она встревоженно осматривала его рану, прижимая руку к его боку, чтобы остановить кровотечение. — Я сейчас вытащу тебя отсюда. Сможешь идти? — Нет… — он с трудом поднял руку, коснувшись её лица. — Ты не понимаешь… Без вас троих он бессилен. Он не сможет… Снять печати… Только вместе… — Отец, перестань! — перебила она, но в её голосе слышалась дрожь. — Это не имеет значения. Внезапное осознание того, что она может потерять отца, пронзило сознание. Нет, не сейчас. Не так, не сегодня. Кровоостанавливающее заклинание едва ли помогло, без сомнений рана, была магической. Но ведьма не сдавалась. В её сумке было пару зелий, они тут же были использованы. Но результат был минимален. Она бессильно выругалась, видя, как отец теряет сознание. Сзади послышался смешок. Ровена резко обернулась. На пороге холла стоял Арест, изящно опираясь на эфес своего меча. Его фигура, тонкая и статная, казалась почти тенью на фоне тусклого света, льющегося через окна. Его глаза сияли, а уголки губ играли тонкой, ядовитой улыбкой. — Какая драма, — произнёс он, словно оценивая картину в галерее. Его голос был мягок, почти ласков, но в нём звучала угроза. — Ровена, дорогая, твой порыв благороден, но так безнадёжен. Зачем пытаться спасти то, что уже потеряно? — Ты… — Ровена поднялась на ноги, её пальцы дрожали от магии, готовой сорваться с кончиков. — Зачем ты это сделал? Убиваешь своих же! Арест слегка склонил голову, будто с интересом разглядывая её лицо. — Зачем? — переспросил он, едва заметно усмехнувшись. — Ты говоришь так, будто я — варвар, лишённый утончённости. Нет, Ровена, я лишь аккуратно передвинул фигуры на доске. Всё, что я делаю — искусство. — Искусство? — её голос зазвенел от ярости. — Ты называешь убийства змей искусством? Ты издеваешься! — Ах, какое узкое мышление, — вздохнул он, качая головой. — Жизнь, дорогая, это вечная партия. Кто-то должен жертвовать пешками, чтобы спасти королеву. А кто-то — ломать правила, чтобы выиграть. Ровена шагнула вперёд, её магия вспыхнула синим светом, но Арест даже не дрогнул. — Тебе нужна я? — бросила она. — Тогда давай, закончи свою грязную партию. Но я обещаю: я сломаю доску. Арест рассмеялся, его смех был тихим, но от этого только более зловещим. — О, как ты похожа на неё, — сказал он, и в его голосе появилась нотка чего-то похожего на меланхолию. — Такая же решительная, такая же безрассудная. Это делает тебя сильной. И в то же время… такой предсказуемой. — На Хелену? Не надейся. Мной, в отличие от неё, тебе не удастся манипулировать! — Хелену? — насмешливо прыснул Арест. — Хелена лишь тень того, какими должны быть Аспиды. Ты похожа на моё первое дитя. На ту, с кого это все и началось, — он мечтательно вздохнул. — Какая изящная шутка судьбы. Ровена окончательно была сбита с толку. Дитя? Разве Арест не бесплоден? Ведьма сделала шаг назад. — Боишься услышать правду? Всё, что я делаю — это лишь помогаю судьбе свершиться. Печати должны быть сняты. Они мешают этому миру идти по правильному пути. Этот мир давно уже должен был начаться заново, но печати лишь прерывают цикл и великий замысел вселенной. — Мы никогда не станем частью твоего безумия, — отрезала она. — Ты уже часть, — он улыбнулся, и его глаза засияли холодным светом. — Ты была ею с самого начала. Пэтер, тяжело дыша, попытался что-то сказать, но Арест поднял руку, как дирижёр, замирающий перед последним аккордом симфонии. — О, не стоит напрягаться, старик. Твоя роль почти сыграна. Но ты ведь хотел сказать что-то важное, не так ли? Ровена бросила на него гневный взгляд. — Хватит! Ведьма встала между Арестом и отцом, словно щит, закрывая его собой. — Как великодушно, — прошептал он, делая шаг вперёд. — Но это не ты устанавливаешь правила. Ты лишь играешь свою партию, Ровена. И поверь, финал уже давно предрешён. Она сделала шаг вперёд, её магия закружилась в воздухе, но Арест вновь рассмеялся. — Хочешь бросить вызов? — сказал он, его голос потемнел, стал глубже, холоднее. — Тогда давай, танцуй. Но запомни: я всегда выигрываю. Арест, всё так же ухмыляясь, сделал ещё один шаг вперёд, останавливаясь в нескольких шагах от Ровены. Его поза была расслабленной, но магическая сила, исходившая от него, напрягала воздух вокруг. — Мы же не будем драться, как необразованные волшебники? — произнёс он, разглядывая Ровену с почти отеческой снисходительностью. — Ты ведь помнишь, чему я тебя учил? Никакой битвы без уважения к противнику. Поклонись, Ровена. Её глаза сузились, пальцы крепче сжали палочку. — Уважение? — её голос дрожал от гнева. — Ты хочешь, чтобы я уважала тебя после всего, что ты сделал? — Это не просьба, — холодно произнёс он, его взгляд стал стальным. — Это традиция. Или ты забыла, кто научил тебя держать палочку в руке? Ровена почувствовала, как в ней борются ненависть и холодное, неизбежное понимание. Арест всегда выигрывал, когда заставлял её играть по своим правилам. Но сейчас её гордость была сильнее. Она стояла, не двигаясь. — Ты хочешь поклон? — наконец процедила она. — Хорошо. Она резко наклонила голову, не спуская с него глаз. Это было скорее вызовом, чем уважением, но Арест лишь усмехнулся. — Ну вот, это уже лучше. — он слегка поклонился в ответ, как если бы это был какой-то изысканный ритуал. Не дав ему продолжить, Ровена подняла палочку, и первое заклинание сорвалось с её губ. Поток синего света сорвался вперёд, но Арест легко отклонил его движением руки, будто смахнул муху. — Ты становишься нетерпеливой, — заметил он, перемещаясь с невероятной скоростью. — Но, Ровена, мы ведь оба знаем, что твоя палочка — не твоя истинная сила. Почему бы тебе не раскрыть печать? Она вновь ударила заклинанием, за ним последовало ещё одно. Арест уходил от каждого с лёгкостью, словно предугадывал её мысли. — Всё та же импульсивная девочка, — продолжал он, ловя её движения взглядом. — А ведь я надеялся на прогресс. Ровена зарычала от ярости, срываясь с места. Она вложила всю свою силу в следующее заклинание. Поток магии окутал Ареста, взорвав воздух искрами. Но когда пыль рассеялась, он стоял невредимым. — Достаточно, — сказал он тихо, его голос стал твёрже. Ровена замерла. В её глазах сверкала ненависть, но она знала, что он играет с ней. Стиснув зубы, она закрыла глаза и сосредоточилась на печати, что пульсировала в её груди. Когда она открыла глаза, вокруг неё вспыхнули золотые потоки энергии. Воздух загустел, дрожа от силы, что вырвалась наружу. Арест приподнял бровь, его интерес стал искренним. — Вот так. Наконец-то, — сказал он, его губы вновь растянулись в улыбке. — Покажи мне, на что ты способна. Она взмахнула рукой, и золотая энергия устремилась к нему, превращаясь в вихрь силы. Арест поднял ладонь, словно намереваясь её остановить, но Ровена чувствовала, что его равнодушие — это лишь маска. Она видела, как его взгляд стал сосредоточеннее. Но прежде чем её магия достигла цели, что-то изменилось. Пространство вокруг сжалось, и Ровена почувствовала, как пол уходит из-под её ног. Они оказались в другом зале — погружённом в полумрак, с высокими каменными сводами. Воздух здесь был холодным и тяжёлым, а стены были исписаны символами, сияющими тусклым светом. — Ты… — Ровена повернулась к Аресту, её дыхание было прерывистым. — Ты думала, что я позволю тебе уничтожить меня так легко? — его голос звучал как раскат грома в тишине. — Я же говорил, что ты всего лишь пешка в этой игре. Она вновь попыталась призвать свою магию, но Арест сжал пальцы, и невидимые оковы сковали её руки и ноги. Ровена с трудом удержалась на ногах. — Ты раскрыла печать, — мягко сказал он, подходя ближе. — Но даже ты не знаешь, что в ней скрыто. — Замолчи, — прохрипела она, пытаясь вырваться из магических пут. Он подошёл вплотную, его голос был едва слышным, но звучал как холодный яд. — Ты не представляешь, Ровена, какую силу ты разбудила. Она может разрушить тебя, прежде чем ты её приручишь. Арест медленно снял перчатку, обнажая тонкие, но сильные пальцы. Его движения были изысканными, почти театральными, словно он наслаждался каждым мгновением. Он провёл рукой по волосам Ровены, осторожно запуская пальцы в её причёску. Шпильки с лёгким звоном упали на пол, и густые локоны рассыпались по её плечам. Ровена затаила дыхание. Её ненависть и отвращение боролись внутри, но внешне она сохраняла самообладание. Арест поднял её лицо за подбородок, его пальцы холодные, хватка твёрдая. — Моё дорогое дитя, — начал он, его голос ласкал и пугал одновременно. — Разве ты не видишь? Я не могу причинить тебе вред... Хотя пытался. Его взгляд был странно мягким, но в глубине горела искра безумия. — Ты всегда оставалась жива. Вино с ядом, наёмники, лесные чудовища — всё это было сделано мной. Образы прошлого вспыхнули в памяти Ровены. Она вспомнила опасности, едва не стоившие ей жизни, и внезапно осознала, что за ними стоял он. — Чёртов псих, — прошептала она. Арест улыбнулся, как будто не услышал. — Создатель не может уничтожить своё дитя. Но он может подарить ему возрождение. Его голос становился всё более страстным. — Это дар, который я преподнесу тебе. Дар любви и прощения, что этот мир так и не смог понять. Он сильнее сжал её подбородок, его глаза горели фанатичным блеском. Ровена встретила его взгляд с презрением, несмотря на магические путы, сковывающие её. — Ты болен, — бросила она. Арест чуть склонил голову. — Болен? — повторил он с усмешкой. — Нет. Я прозрел. Скоро прозреешь и ты. Её взгляд метался по комнате в поисках выхода. И вдруг в полумраке мелькнули тени. Кто-то приближался. Арест заметил это. Его лицо озарилось радостью. — Они пришли, — прошептал он. — Все мои дети собираются. Его рука мягко скользнула по её щеке. — Подожди, змейка. Скоро всё станет ясным.