Охота на Аспида

Не разделяйте трапезу с тираном

Прилично ли лизать собачье блюдо?

Не доверяйте тайн своих болванам.

Беседовать с ослами тоже худо!

Алишер Навои

Окно было открыто настежь. На улице бушевала стихия, то и дело заливая подоконник струями воды. Раскаты грома заполняли всё пространство маленькой комнаты. Ровена сидела прямо перед окном, глядя на улицу. На её лице то и дело отражались отблески молний. Девушка подперла голову рукой и задумчиво курила. Пахло озоном, слишком хорошо, чтобы не поймать момент. — С гостями всё уладили. Реддл проводит остальных и вернётся, там что-то с порталами. Антонин вошёл в комнату и снял плащ. Когда Ровена захотела покинуть Кроатон после происшествия и разговора с Аяной, он, как всегда, любезно предложил свой дом в качестве альтернативы. Ведьма всё ещё была одета в вечернее платье, только волосы были распущены и теперь падали на плечи завитыми локонами. — Знаешь, ты порой слишком желаешь всё контролировать, — внезапно начал разговор Антонин. — Иногда всё идёт как идёт. — Знаешь по своему опыту? — спросила Ровена, горько усмехнувшись. — Или просто решил поддержать меня? Долохов подошёл к шкафу позади неё и открыл мини-бар. Он достал пару стаканов и бутылку виски. — Я скорее имел в виду, что иногда обстоятельства сильнее наших планов, — он поставил перед ведьмой стакан и плеснул туда напиток. — Выпей, станет легче. Рок судьбы — неотвратимая штука. Ровена взяла стакан и сделала пару глотков. Благодаря зачарованной бутылке, напиток в ней всегда оставался холодным и не требовал льда. — Тони, ты просто мастерски умеешь поддержать. Так тонко, ну, честное слово. Мне и так себя не собрать, и в голову не приходят годные мысли. Словно я хожу по кругу снова и снова, и стоит мне едва ли подобраться к решению, как чья-то рука отбрасывает меня назад, — девушку словно прорвало. Груз, лежащий на ней, стал в момент невыносимым. Антонин молчал, давая ей высказаться, словно знал, что это то, что ей нужно сейчас. — Эти чёртовы печати, Арест, смерть Минору — всё одно за одним. Чёрт, и это всё-таки Арест, — она опустошила стакан и со звоном поставила его на подоконник. — А если это всё так, и миру осталось жить меньше месяца? Дракл! Меня к этому не готовили. Тщательно спрятанное отчаяние вырывалось наружу. Смерть Минору словно отрезала последнюю ниточку надежды на то, что всё будет хорошо. Усталость и непонимание того, как ей действовать дальше, надломили её. Антонин молча налил ей ещё виски и с пониманием смотрел на ведьму, сочувственно кивая. — Да и вообще, я понятия не имею, как это всё устроено. Я до сих пор точно не знаю, как работает печать, которую вынуждена носить. Я даже не знаю, где находится эта клетка или дверь, или что там ещё открывают эти печати, — она снова залпом выпила полный стакан, словно пытаясь затушить злость внутри себя. — Я самый неудачливый аспид в истории, и, похоже, если эти все легенды правда, то на мне эта вся история и прервётся. Антонин улыбался, понимая, что Ровена доверяет ему настолько, что готова показать свою слабость. И всё-таки он не ошибся: Гарпер была более человечной, чем хотела казаться. Просто Ровена умело скрывала свои слабые стороны бронёй из безразличия и холодности. — Вот как тебе удаётся быть беглецом из своей страны, потеряв семью и дом, и оставаться на плаву? Мне кажется, я вот-вот сойду с ума! — Это один из этапов. Сначала тебе кажется, что всё происходит не с тобой, потом тобой завладеет гнев, затем ты станешь торговаться с судьбой, но это ни к чему не приведёт, и тебя накрывает вселенская печаль. А потом понимаешь, что тебе ничего не остаётся, как просто принять это. Он провёл ладонью по её волосам, мягко, по-отечески поправляя их. — Интересная теория, никогда не слышала, — сказала Ровена, глубоко вздохнув и уставившись в открытое окно. — Тебе нужно принять ситуацию, станет легче. Хватит запрещать себе чувствовать — в эмоциях нет ничего предосудительного. Наши слабости в запретах, которые мы наложили сами. Девушка повернула голову, склонив её набок, её зрачки стали змеиными. — Напомни, почему раньше ты не говорил ничего стоящего? С каких пор в тебе проснулся философ? — Раньше ты меня об этом не спрашивала. Антонин снова улыбнулся, но уже его улыбка имела оттенок печали, встал и вышел из комнаты, больше не сказав ни слова. Ровена же осталась сидеть, глядя в окно и время от времени делая глотки виски из стакана, стоящего рядом.

***

Ровена проскользнула в шатёр, стараясь не шуметь. Ведьма не знала, как вести себя в подобных ситуациях. Вернее, она была знакома с социально приемлемым поведением, ритуалами и стандартными фразами. Но это всё было не то, вернее, это всё не подходило к данному конкретному случаю. Та, с кем ей предстояло начать разговор, переживала потерю. Но что же потеря для самой Ровены? Всё и все, что ей приходилось терять в этой жизни, проходило не так, как у большинства людей. Обстоятельства всегда складывались так, что она просто не успевала это прочувствовать. Мать она потеряла слишком рано, чтобы это можно было осознать; смерть Хелены растворилась в калейдоскопе событий; разве что потерю Аспиды она восприняла очень болезненно. Но Гарпер просто запретила себе об этом думать. Она вырвала из сердца любые мысли и воспоминания о своей питомице, ибо любая привязанность — это слабость, а быть слабой — это большая роскошь для неё. Акина сидела на коленях перед небольшим алтарем, на котором стоял портрет Минору. Девушка зажигала свечи и благовония. Она тихо что-то шептала, едва шевеля губами. Ровена остановилась, понимая, что все заготовленные ею слова тут бессмысленны. Глупы. И вообще, ей не понять, как это, когда имеешь хоть какую-то связь со своей роднёй. Ведь она сама думала о своём отце редко, да и то в исключительных обстоятельствах. — Не нужно, — тихо произнесла Акина. — Не говори ничего. Я знаю, что тебе жаль. Он считал тебя своей лучшей ученицей, я думаю, что он был прав. — Мы обязательно вернём его тело, — сказала Ровена, немного обескураженная такой прямотой. — Его смерть не останется безнаказанной. — Я верю тебе, Аспид. Отец говорил, что вы не бросаете слов на ветер, — голос девушки звучал уверенно, но слишком тихо, словно она сдерживала себя. — Тогда мне лучше оставить тебя. Ровена прокляла свою идею прийти сюда. Более неудачного времени и места для таких разговоров и представить сложно. Глупый Долохов, нашла кого слушать! — Почему ты не спросишь о том, зачем ты пришла? — как только Гарпер собралась уходить, Акина неожиданно спросила. Ведьма остановилась и сделала пару шагов к алтарю. Что ж, похоже, она недооценила маледиктус. — Что ж, тогда, если ты готова, дай мне ответ. Ты и так знаешь, о чём я пришла спросить, — к ней вернулась привычная уверенность. — У меня есть условия, на которых я приму печать. — Акина всё ещё сидела спиной к ней, на её белоснежном шелковом кимоно играли отблески пламени от свечей. Ровена нахмурилась, похоже, её собирались втянуть в новую игру. — Только если я сочту эти условия приемлемыми, — она не собиралась позволять помыкать собой. — Справедливо, — маледиктус кивнула. — Тогда позволь мне изложить мои условия. Ведьма сложила руки на груди, неосознанно выбирая защитную позу. Сейчас ей было некомфортно от странного предчувствия. — Я готова тебя услышать, — в тон своей собеседнице ответила та. — Я начну издалека, так будет лучше, — Акина не переставала смотреть на портрет ушедшего отца. — Знаешь, меня с детства учили, что у каждой змеи где-то есть идеальная пара. Партнёр, с которым нам суждено быть вместе. Идеальный родитель для твоих будущих детей, с которым они получат чистейшую змеиную кровь, — Акина замолчала. — Я слышала об этой старой байке, Арест особо её любил рассказывать. Что-то про инстинкты и механизм поддержания чистоты рода, — ответила Ровена. Сама она никогда не придавала значения этим словам. Да и её воспитывали как будущую главу Гнезда, а потому задача стать матерью перед ней никогда не ставилась. Заведение семьи среди Глав было скорее опционально, чем обязательно. Многие из них, несмотря на долгую жизнь, не обременяли себя семейными узами; и без того огромная ответственность лежала на плечах этих женщин. Да ещё и продолжительность жизни здесь сыграла не последнюю роль. Распилы, которые были Главами, размножаться особо не спешили. — Это не байка, — возразила Акина. — В каждом из нас живёт часть зверя, и этот зверь заранее чует, с кем он может родить самое сильное потомство. — И как же это относится к твоим условиям? — Гарпер показалось, что они слишком далеко ушли от темы. — Выслушай меня, прошу, — голос маледиктус стал неуверенным, она глубоко вздохнула. — Я верила тому, что мне говорили. Когда я встретила Адама, мне показалось, что так исполнится предназначение. Только мне никто не сказал, что инстинкты змей и человеческий разум понимают мир по-разному. И рождение сильного потомства — не одно и то же, что любовь между мужчиной и женщиной. И что тот, кого почуяла змея, окажется монстром. Акина резко встала и повернулась к Ровене. Развязав пояс кимоно, она спустила его с плеч к ногам и осталась перед ней обнаженной. Ровена застыла, она не знала, что сказать. То, что она видела, говорило само за себя. Всё девичье тело было покрыто укусами, синяками и ссадинами. Они были различны: какие-то совсем свежие, другие уже почти начали заживать. На длинной красивой шее виднелся след от верёвки. — Дракл! — не удержалась ведьма. — Это всё сделал с тобой Адам? Твой отец знал об этом? — Нашу помолвку может отменить только Глава Гнезда. До развала только Главы принимали решения о подобном, — она склонила голову. — Мой отец верил в чистую змеиную кровь. Акина подняла кимоно и вновь надела его, завязав пояс.

***

Дверь лаборатории открылась с тихим скрипом. Том поднял глаза, он узнал стук её каблуков. Ровена вошла и села на стул перед ним. Ведьма окинула беглым взглядом комнату, отметив, что с последнего её визита здесь явно была проведена уборка. Том махнул палочкой, и перед ней, прямо в воздухе, завис поднос с чашкой черного кофе. Девушка взяла чашку и сделала глоток, посмотрев на доску, что висела позади него и была исписана алхимическими формулами и записями. — У тебя ошибка в расчётах, а ещё я бы не стала использовать александритовую крошку в качестве фильтра — в сочетании с пыльцой она усиливает её токсичность. Куда лучше подходит речной песок. Реддл нахмурился, но перебивать её не стал. Он демонстрировал хладнокровие, но часть его ликовала: очевидно, Ровена решила ему помочь. — А ещё будем использовать черные амарантовые водоросли. Они помогут получить эссенцию, так легче рассчитать дозу, — продолжала Ровена, смотря на доску. — С учетом доставки ингредиентов, первый образец будет готов завтра к вечеру. Я собираюсь готовить ингредиенты паровым методом. Она поставила чашку, встала и сняла с себя мантию. Под ней был строгий брючный костюм, немного похожий на мужской. Ведьма завязала волосы в хвост и повернулась к Тому. — Ты собираешься мне помогать? Я отправлю домовика в алхимическую лавку, а ты начинай готовить то, что у нас есть. Реддл улыбнулся, не скрывая своего довольства. То, что он задумал, было довольно рискованно, но с помощью Ровены он мог не сомневаться в успехе. Странным образом он признавал её превосходство в алхимии, хотя и не озвучивал этого. У Гарпер было странное чутье насчёт ингредиентов зелий и сочетаний трав. Он не раз видел, как она работает, и поражался, с какой лёгкостью ей удавалось сварить даже самые сложные зелья. Он и сам был неплох в этом, но сам процесс казался ему муторным, куда больше его интересовали заклинания. А у Ровены всегда выходило великолепно изготовить зелье, да ещё она не упускала возможности улучшить его. Они начали готовить лабораторию. Ведьма вызвала домовика и вручила ему список, когда он с хлопком исчез, Том спросил: — Почему ты передумала? Ровена подняла голову от котла и посмотрела на него. — Считай это исключительным случаем. Если всё правда, и мы все уже на волоске от смерти, то было бы глупо не рискнуть ради третьей печати. — Ты до сих пор сомневаешься в том, что задумал Арест? Даже после того, как он прислал тебе голову твоего учителя? Том сознательно избегал называть его по имени. Он предпочитал обезличить его, так было проще. — Логически всё сходится. Но отчасти я жду, что Арест в последний момент вытащит туз из рукава и выкинет что-то в своём стиле — «я пошутил, расходимся». — Даже так, я думал, что ты не любишь рисковать. А как же расчёт? Гарпер задумчиво крутила стеклянную колбу в руке, поджав губы. — Риск и расчёт идут рука об руку. Нам нужна третья печать, и как бы мне ни хотелось это признавать, но твоя связь с Салазаром — это единственное, что у нас есть, — она поставила колбу на стол и улыбнулась. — Ты ведь понимаешь, что если это действительно апокалипсис, то умереть сейчас или умереть потом не так важно. Том повторил её улыбку. Да, было во всём этом что-то патовое для него самого. Он так много сил приложил для достижения бессмертия и всё ещё находился в поиске вместилища для своего финального крестража. А возможный конец света никак не входил в его планы. Верил ли он Аресту? Он и сам не мог ответить на этот вопрос. Арест никогда не казался ему тем, кто может желать смерти всему живому. Но в то же время дядя Ровены был опасен, очень опасен, ибо под маской шутника и бездельника скрывалась сила, которую Том не мог понять. Он помнил свои видения, в которых Арест участвовал в битве за Гнездо, с какой лёгкостью он убил Дорею и её мужа, а ведь они были носителями печатей. И Реддлу до конца не было понятно, в чем была выгода для самого Ареста. Хелена получила печати, Аяна тоже, но сам Арест так и остался ни с чем. — Тогда нам стоит начать, милая, — сказал Том, ставя котёл на огонь. — Да, но помни, что я не в восторге от этой затеи. В комнате появился домовик, держа пакеты с ингредиентами.

***

Видение затянуло его через боль, словно его сознание вытащили силой. Сначала всё было размыто и виделось сквозь призму бликов, но затем Том стал различать цвета и образы. Он ощутил себя бесплотным духом, парящим над землёй, но совершенно не владеющим своими перемещениями и с подавленной волей. Ему, словно некому зрителю, было дозволено только наблюдать. Он оказался посреди соснового леса. Сквозь деревья пробивалось закатное солнце, делая стволы красными, словно наполняя лес кровавым светом. Сосны были столь высоки, что это наталкивало на мысль, что лес был очень старым. Вокруг царила тишина, изредка прерываемая тихим шорохом и пением птиц. Вдруг, словно разрушая всю атмосферу умиротворения, послышались шаги. Вместе с каждым шагом слышался хруст и звук ломающихся веток. Из-за деревьев вышел человек, одетый в чёрную мантию. Он снял капюшон, скрывающий его лицо, и по плечам тут же рассыпались платиновые локоны. На красивом лице появилась улыбка, такая искренняя, почти детская. Он пристально всматривался в стволы деревьев перед собой. — Вот я и нашёл тебя, старый друг, — почти пропел он, вынимая палочку. Пару взмахов — и на месте деревьев, на которые он смотрел, появился небольшой деревянный дом на каменном фундаменте. Он был больше похож на дом лесника.

***

Душа вернулась в тело, словно упав с высоты. Том жадно глотал воздух, задыхаясь. Если бы не Ровена, что держала его голову на своих коленях, он бы непременно упал с кровати. — Всё хорошо, — её тихий и спокойный голос принес облегчение. — Ты справился. Вот, выпей, это поможет. Она преподнесла к его губам чашу, приподняв голову и заставив сделать глоток. — Вот так, осторожно. Ты ещё полностью не владеешь своим телом. Рот наполнился терпким вяжущим вкусом, и Том закашлялся. Ещё пару глотков почти мгновенно принесли облегчение. Он снова почувствовал силы и сел на кровати. — Я видел, видел Ареста. Он нашёл Салазара. Там был дом в лесу, — заговорил он. — Зачем ты вернула меня так рано? — он явно был недоволен. — Это всё? — спросила Ровена, нахмурившись. — Ни «спасибо, дорогая, что не дала мне погибнуть либо остаться калекой»? Ты хоть понимаешь, что мы используем не апробированный состав? Да, твоя идея привязать заклинанием кольцо Салазара, даже не хочу знать, откуда оно у тебя, упростила нам задачу. Но ты отключился на два часа. Это было почти самоубийство! — Прошу, не начинай. Ты драматизируешь. Том почувствовал, что по лицу что-то потекло, и провёл по нему рукой. Посмотрев на свою ладонь, он увидел кровь. Гарпер протянула ему платок и хмыкнула. — Да, конечно, я именно драматизирую, — она выразительно посмотрела на то, как он запрокинул голову, пытаясь остановить кровь. Наконец, Реддл дотянулся до палочки и остановил кровь. Очистив себя и одежду от её следов, он улыбнулся, заставив ведьму невольно улыбнуться в ответ. — Может, пойдём поедим? Я умираю с голода, — заявил он. — Идея хорошая. Но боюсь, нам некому подать обед. Я приказала домовому Долохова готовиться к приёму сегодня вечером. — Мы ждём гостей? — удивился Том. Обычно они никого не приглашали. — Да, я жду гостя, но есть пару нюансов. Я скажу о них тебе, если ты спасешь нас от голода и приготовишь обед, — девушка хитро улыбнулась. Ей нравилось, когда Том готовил. Он был в этом хорош. Его щепетильность заставляла доводить блюда до совершенства. А ей нравилось за этим наблюдать, зачастую сидя рядом с ним на кухонной столешнице и болтая ногами. Бытовые заклятия ей так и не покорились, но, похоже, ведьму это не сильно заботило. — Информация в обмен на еду? — мужчина встал, поправляя рубашку. — Не думаешь, что это мелко для тебя, Ровена? — Ну, не только за еду. Ещё я требую чашечку кофе, — девушка подошла к двери и, скрываясь в проходе, обернулась и подмигнула.

***

— Адам, рада, что вы пришли. Ровена сидела за столом на террасе особняка. Вокруг горели свечи, а на столе стояло несколько блюд. В ведерке со льдом была бутылка шампанского, а в стеклянной вазе небольшой букет белых роз. На столе было несколько приборов, накрыто было на четверых. — Мне очень жаль, что Акине нездоровится. Может быть, зря я затеяла этот ужин, — девушка печально вздохнула. Она выглядела расстроенно. — К сожалению, Том и Антонин тоже не смогут к нам присоединиться. — Я обязательно передам ей ваши слова. Уверяю, ваша поддержка добавит ей сил. Адам совсем не выглядел расстроено. Кажется, такой расклад его устраивал гораздо больше. Он окинул терассу взглядом и понял, что они здесь совершенно одни. Ни домовиков, ни слуг не было. — Но я просто обязан приложить все усилия, чтобы наш с вами вечер прошёл хорошо, — сказал он с неуместным воодушевлением. — Понимаю, вы хотели подержать Акину, но, думаю, ей гораздо лучше будет побыть одной, — он подошёл к столу. — Вы позволите? Мужчина взял бутылку шампанского в руки. Ровена кивнула, продолжая изображать неловкость и печаль. Ведьма идеально отыгрывала историю, которую придумала. Она знала, что Акина не придет. Реддл и Долохов ей были нужны для отвода глаз. Сегодня ей было нужно понять, кто такой Адам. Слова и доказательства Акины были весомы, но Ровене самой нужно было узнать этого змееуста. Ведьма доверяла только самой себе. А где, как не в расслабленной обстановке, можно узнать человека. — Спасибо. Это немного не то, что я планировала, — протянула девушка, опустив глаза. Она мастерски придала своему образу неловкости, что делало её беззащитной в его глазах. Но в тоже время, сама Ровена считывала каждое его движение. Адам разлил шипучий напиток в бокалы и протянул один ей. — Порой вселенная планирует гораздо лучше нас, — он был галантен, тактичен и очарователен, как того и требовал этикет. — Предлагаю выпить за дружеский вечер. Ровена натянула улыбку и подняла бокал: — Вы меня уговорили, я поверю во вселенную, но только сегодня. Ужин перешел в разговоры. Темы были светскими, слегка задевающими личное. Скорее неформальными. Еда вкусной. Ровена иногда позволяла легкие намеки на флирт, подбивая своего собеседника наполнять им бокалы снова и снова. Они легко перешли на «ты». Адам совсем расслабился, ему было позволено вести беседу, и это ему нравилось. Ему казалось, что он смог заинтересовать свою собеседницу, уловить настроение. Ровена рассмеялась, слушая очередную веселую историю. — Ты умеешь поднять настроение, — сказала она, потянувшись за сигаретами. — Я восхищена твоей невозмутимостью в данных обстоятельствах, — как бы невзначай обронила она. — То, что произошло с Минору, ужасно, — с грустью ответил он, но в его голосе не было ни грусти, ни сожаления. — Мы просто обязаны держаться, ведь от этого зависит будущее Гнезда. — Кстати, о будущем Гнезда, — задумчиво протянула Ровена, смотря вдаль. — Как ты видишь свое будущее, Адам? Мужчина выпрямился и немного задумался. — Я бы хотел принять непосредственное участие в жизни Гнезда. Что в принципе очевидно. Акина и я сделаем всё, чтобы Гнездо вновь обрело власть. — Акина согласна с твоими планами или йога хочет другого? — двусмысленно заметила ведьма. — Акина женщина, и она обязана подчиняться своему мужчине, — он сказал это так, словно всё это было в порядке вещей. — Тем более, это её долг. — Даже так? — Гарпер приподняла бровь и улыбнулась. — А каков мой долг, как женщины, разумеется? Адам почувствовал себя загнанным в угол своими же словами. Но своё волнение он прикрыл льстивой улыбкой. — Твой долг, как Главы, совершенно другого рода. Ты носитель великой печати. — Ах, я этого не учла, — сарказм звучал в голосе. — Так, по твоему, получение печати всё изменит. То есть, если Акина получит печать, то твое отношение к ней изменится. А как же безропотно следовать за своим мужчиной? Адам нахмурился и тряхнул головой. — Я надеюсь, мы говорим об этом гипотетически. Какой из Акины держатель печати? Она ведь… — мужчина запнулся, словно прикусил язык. — Женщина? — почти не скрывая злорадства, спросила ведьма. — Женщины в твоих глазах не заслуживают такой чести? Он быстро взял себя в руки и унял находившие на него эмоции, но сильно сжал руку в кулак. — Я надеюсь, мы говорим об этом гипотетически? Ведь и правда, это нелепо, — маг просто выдавил слова из себя. — Мы говорим об этом практически. Нелепо — это бить свою женщину за закрытой дверью, а потом приходить ко мне и проявлять чудеса обходительности, — Ровена говорила спокойно, но от этого становилось не по себе. — Я намерена разорвать вашу помолвку. С этого времени Акина получит полную свободу выбора и уже сама будет решать, связывать себя какими-либо узами или нет. Адам побагровел, его ярость становилась неуправляемой. — Ты не имеешь права! — прорычал он, ударив кулаком по столу так, что бокалы зазвенели. — Имею, — спокойно ответила Ровена, отпивая из бокала. — Я Глава, и мое слово — закон. Адам вскочил, его лицо исказила злоба. Он смахнул со стола все блюда и приборы, разбрасывая их в разные стороны. Бутылка шампанского разбилась с грохотом, осколки полетели во все стороны. — Ты пожалеешь об этом, Ровена! — крикнул он, выхватывая палочку из-под мантии. — Никто не смеет вставать у меня на пути! В ответ на его слова Ровена вскочила и быстро отступила на шаг назад, пытаясь успокоиться, но внутри неё росло напряжение. Адам направил палочку на свечи, и они взлетели в воздух, полетели в разные стороны. Том появился из темноты террасы, палочка уже была наготове. Он видел, что Адам становится опасен. — Экспеллиармус! — громко произнес Том, и палочка Адама вылетела из его рук, ударившись о стену. Но это не остановило Адама. Он вскинул руку и силой своей ярости подхватил ближайший стул, швыряя его в стену. Вскоре послышался грохот и звон разбивающегося стекла. Он схватил другую палочку из рукава и направил её на вазу с цветами, которая взорвалась в облаке осколков и лепестков. — Адам, хватит! — крикнул Том, направляя на него палочку. — Ступефай! Красный луч вылетел из палочки Тома, ударив Адама в грудь. Адам застыл на месте, его глаза расширились, и он рухнул на землю, потеряв сознание. Том подошёл к нему, осторожно проверяя, что Адам больше не представляет угрозы. Ровена подошла ближе, её лицо оставалось спокойным, но внутри бушевали эмоции. — Благодарю, Том, — тихо сказала она, глядя на лежащего Адама. — Ты сделал всё так, как я и просила. Том кивнул, всё ещё держа палочку наготове. — Да, милая, только безопасные заклятия, всё, как и договаривались, — ответил он и посмотрел на Адама. — Он не остановится, ты ведь понимаешь? Нужно принять меры. Ровена медленно кивнула и обошла вокруг неподвижного тела. — Мы примем, — твёрдо ответила она. — Обязательно примем, — пнув носком туфли Адама под бок, ведьма скривилась. — Похоже, он совершенно потерял контроль, настоящий псих. Это было легче, чем я думала, как заставить плакать ребенка. — Что будем делать с телом? Том был недоволен тем, что ему пришлось сдерживать себя. Он рассчитывал полноценно поквитаться с Адамом, но так безвольно пошёл на поводу прихоти Ровены. — С телом? — она удивлённо посмотрела на него. — Я не стану его убивать. Я не Хелена, и убивать змей не входит в мои планы. Долохов выбросит его в один из своих порталов. Я видела, как он это делал с теми, кто ему был не по душе. Будет такая себе лотерея: выживет — его счастье, нет — значит, судьба решила иначе. Но в Гнездо ему путь заказан, я не потерплю такого вероломства. Она ещё раз пнула Адама и покинула терассу, стуча каблуками. Реддл зло посмотрел на поверженного соперника, пнул его ногой так, что захрустели ребра, и последовал за Ровеной. Когда они оказались в гостиной, оба сели в кресла и молчали несколько минут. — Нет, это глупость, избавимся от него и дело с концом! — Том не смог удержаться. — Ты хоть понимаешь, что это как давать шанс врагу. — Том, Адам нам не враг, по крайней мере пока, — ведьма осадила его. — Он просто спятил или просто псих, и явно не тот, кого я хочу видеть в Гнезде. Но мне нет смысла его убивать. Адам — последний представитель восточной ветви змееустов, насколько мне известно. Нас мало и ценна каждая капля змеиной крови. Так что, считай, моё решение продиктовано прагматизмом. — Ты думаешь, что этот псих ещё должен размножаться?! — в его голосе звучало полное непонимание. Но ведьма равнодушно пожала плечами, достала сигареты и закурила. Комнату наполнил аромат мяты и смородины. Она мельком посмотрела в окно, за которым лежал парализованный Адам. — Я об этом не думаю, но не исключаю. Если нам удастся вернуть Гнездо, то за ним придётся наблюдать, он слишком яркий и может привлечь внимание Министерства. — Я всё равно не понимаю! Пришиб бы засранца и всё, — Том раздражённо закурил, проследив за её взглядом. Он закинул ногу на ногу и, плохо сдерживая гнев, сжал подлокотник кресла. — Это так не работает, Том, — Ровена закатила глаза и цокнула языком. — Я тебе уже когда-то говорила, что в нашем мире, где любые виды магии не порицаются, есть такой закон: все спорные вопросы мы решаем сами, не допуская авроров и Министерство. Но я не объяснила тебе, что решения могут быть разнообразны. Радикальным способом решить вопрос, конечно, легче, но обычно так поступают в последнюю очередь. Когда практикуешь все виды магии, грань дозволенного истончается, и её просто не заметить. Теперь настала очередь Тома закатывать глаза. Его картина мира просто не вмещала такого вольнодумства. Для него всё и всегда делилось на чёрное и белое, на то, что он одобрял, и то, что был готов уничтожить, полутонов не было и быть не могло. Ровена казалась ему наивной в своих суждениях. — Тогда давай устроим для таких, как Адам, больничку, — сказал он с сарказмом. — Подлечится, одумается, и мы с распростёртыми объятиями примем его вновь в семью. Гарпер полностью проигнорировала его слова. Она курила и смотрела на Адама через окно, и лишь когда Том закончил свою остроумную тираду, повернулась к нему. — А что нужно будет сделать с тобой, когда ты перейдёшь черту?