Охота на Аспида

Я уходил от разума и шел к чувству,

от безопасности к авантюре,

из реальности в мечту.

Эрих Мария Ремарк

Прекрасные виды Шотландии настраивали на поэтический лад. Бескрайние равнины и зелёные холмы. Скалистые горы. Ветер и буйство трав. А солнечные дни начала осени добавляли очарования. Инвалидное кресло, описав полукруг, полетело с вершины холма и разбилось вдребезги о каменный выступ в самом низу. Девушка в муслиновом розовом платье с отчаянием наблюдала за этой картиной. Вместе с креслом словно разбилась она сама. Отлетевшее колесо ещё крутилось на месте, а затем и оно упало. — Теперь у тебя нет вариантов. Высокая блондинка, которая ещё мгновение назад изящным, но сильным движением ноги отправившая средство передвижения в его последнюю поездку, развернулась и пошла вниз. Оставив свою подругу позади. Растерянная и смущённая Элизабет не двигалась. Она чувствовала оцепенение от макушки до самых пальцев ног. Когда Ровена Гарпер пару месяцев назад предложила провести небольшой эксперимент, Лиззи — так звали девушку домочадцы, восприняла это скептически. Но она так не хотела рисковать дружбой, что сразу согласилась. Сперва всё было несложно. Упражнения, похожие на медитации, зелья. Подруга сказала, что магия в её теле должна запустить компенсаторные механизмы. С первого раза ничего не получалось, но со временем Элизабет отметила, что самочувствие действительно начало улучшаться. Но настоящим потрясением было то, когда, проснувшись утром, она смогла пошевелить пальцами ног. Ощущение было столь непривычным, что моментально вызвало испуг. Страх был настолько сильным, что Лиззи предпочла держать всё в тайне от своей семьи. Было ощущение, что они занимались чем-то незаконным. Ровена оказалась очень строгим и требовательным наставником, что никак не совпадало с её нежной внешностью. Она словно не замечала слабости своей подопечной. Привыкшая к особому отношению, Элизабет едва не начала бунтовать, но вовремя спохватилась, боясь всё испортить. Уже вскоре, чувствуя всё большую уверенность, она делала первые шаги. Но Гарпер не отличалась терпением, едва заметив прогресс, она не спешила хвалить подругу, а наоборот, усложняла задачу Сегодня она просто взяла и повезла её в кресле на вершину холма. Заставив встать, ведьма сделала непоправимое. — Я не смогу! — выкрикнула девушка взволнованным и дрожащим голосом. — Всё! Это конец. Так высоко, так страшно! — на глаза навернулись слезы. — Ничем не могу помочь, — не оборачиваясь, сказала Ровена, уже стоявшая внизу. Казалось, её мало волновало состояние Элизабет. Страх смешался с отчаянием, к ним добавилась злость. Никто! Никто не смеет так себя вести с чистокровной волшебницей рода Эйвери! Заносчивая, высокомерная, не весть знает откуда появившаяся Гарпер! Ярость поднималась из глубин и заполняла всё естество. Быстрым движением Элизабет смахнула слёзы. Ноги сами понесли её вниз. Она шла, словно не было склона. Шла с единственной целью: поквитаться с наглой блондинкой за все унижения, что она заставила её пережить. Рука сама достала и сжала древко палочки. Тем временем Ровена, повернувшись спиной к холму, стояла, подставив лицо тёплому ветру. Она почувствовала тычок в спину и развернулась. Глаза Эйвери горели огнём, губы были крепко сжаты, а на лбу появились морщины: — Знаешь что, Гарпер? А не пошла бы ты к драклам со своими экспериментами? Как ты смеешь так со мной обращаться! — она указала на сломанное кресло, — Зачем ты это сделала? Элизабет направляла на Ровену палочку, готовая применить самое болезненное проклятие. Она тяжело дышала. На лбу выступил холодный пот. На лице Ровены сохранилось невозмутимое спокойствие. Она лишь вздохнула и с лёгким взмахом палочки подожгла то, что осталось от кресла. Элизабет пошатнулась, но устояла на ногах. — Я посчитала, что оно больше тебе не понадобится, — пожав плечами, ответила Гарпер. — Я слышала, что скоро у тебя день рождения. Я так понимаю, мне не нужно беспокоиться о подарке. На самом деле день рождения Эйвери был в середине сентября, но вопрос был столь неожиданным, что она опустила палочку. — Я не понимаю. Сознание начало проясняться. До Элизабет вдруг начало доходить, что она только что спустилась с крутого склона своими собственными ногами. Лиззи перевела взгляд на кресло, что догорало рядом, и осознала, что оно ей больше не пригодится. Слёзы вновь потекли. Она резко обняла Ровену и зарыдала, содрогаясь всем телом. Гарпер совершенно растерянно стояла без движения, позволяя подруге рыдать, уткнувшись в своё плечо. Она плохо понимала, как нужно поступить в такой ситуации. Ведьма, конечно, была очень довольна результатом своей работы. Ей удалось воплотить свою задумку. От природы наблюдательная, склонная к анализу и обладающая интересом к магическим наукам, Ровена с первой встречи заинтересовалась состоянием Элизабет. Не то, чтобы она яростно хотела помочь. Просто случай был и правда нетипичным: ведьма с хорошим магическим потенциалом имела такой недуг. Решение подсказала Хелена, которой внучка написала о своих предположениях в письме. Хотя подсказкой это было назвать сложно. Просто сова принесла ей посылку с книгой «Основы восточной магии и целительства». Хелена вообще не любила объяснить что-либо. Она всё время вынуждала находить ответы самостоятельно. Теперь же Ровена не была готова к такой реакции. С самого детства слёзы в её семье были под запретом. Они считались проявлением слабости и малодушия. А вот что делать с плачущими у тебя на плече людьми, никто не объяснил. Ей бы хватило простого «спасибо». Ну, может ещё рисунка на память. Девушка неуверенно похлопала Элизабет по плечу. Что ещё сделать, Ровена не представляла. — Хватит! — она чувствовала, как промокла ткань на плече от слёз подруги. Эйвери подняла на неё глаза: — Ровена, я не знаю, как тебя благодарить, — отойдя немного, она шмыгнула носом, вытерла слёзы. — Просто никому не говори, что я помогла тебе. Элизабет одарила её взглядом, полным непонимания: — А что мне сказать? Ровена устало вздохнула. Как же некоторым людям тяжело даётся ложь. Сама же Гарпер умела врать виртуозно, иногда даже и сама верила в свои слова. Когда растешь в строгой семье, в которой за каждый опрометчивый поступок следует наказание, начинаешь волей-неволей врать, чтобы избежать неприятностей. — Скажешь, что упала с кресла, когда пробовала применить заклинание пламени, оно загорелось. Внезапный всплеск магии. Вуаля! И ты стоишь на ногах. Проверить невозможно. Элизабет ловила каждое её слово. Ей, несомненно, хотелось рассказать своей семье о той, кто помог ей встать на ноги. Она не понимала, почему Ровена не хотела принять заслуженные почести. Но не выполнить её просьбу Эйвери не могла. — Хорошо, я поняла, — она ещё раз посмотрела на уже догорающее кресло. — Вызови домовика. И, наверное, стоит измазать платье травой для правдоподобности. Элизабет согласно кивнула. — А мне, кажется, пора. Сегодня у нас ужинают мистер Клаус с супругой. Не люблю опаздывать. Ровена аппарировала столь быстро, что Лиззи не успела даже моргнуть. Ей так хотелось ещё раз обнять подругу на прощание, но, кажется, та объятий не любила.

***

На небольшом письменном столе, рядом со стопкой пергаментов и медной подставкой с перьями лежал свёрнутый в рулон кожаный фолиант. Уже месяц, как Том получил «Истинное зрение», но всё никак не мог понять, как им пользоваться. Это был второй раз, когда ему не покорялась магия. Первым неподвластным ему заклинанием был «Патронус». Том раздражённо отшвырнул фолиант. Тот задел чернильницу. Чернила лужицей разлились по столу. Выругавшись, Реддл убрал беспорядок парой заклинаний. Он терпеть не мог бардак. Нагайна спала, свернувшись на кресле у окна. Греясь в лучах солнечного света. Чертова Гарпер! После той ночи он проснулся в одиночестве. И даже обрадовался этому. Не нужно было проявлять чудеса любезности. Девушки для него служили только для удовлетворения собственных потребностей. Но всё-таки было лестно, когда они продолжали таить надежду на большее. Ненароком прохаживались у лавки, пытались пересечься с ним на приёмах, да и вообще искали повод для встречи. Он, словно паук, заманивал их в свои сети, но, быстро теряя интерес, оставлял несчастных томиться в своей паутине, наслаждаясь их муками. Ведь он умел производить неизгладимое впечатление. С Гарпер всё было иначе. Возникало чувство, что в этот раз именно его использовали для удовлетворения потребностей. Ей словно было плевать на пуританскую мораль, царившую в магическом обществе. Казалось, она была абсолютно свободной. Брала, что хотела и уходила без малейших угрызений совести. Таких сложно контролировать. Писать ей первый или искать встречи он не собирался. Сам факт её равнодушия больно ударил по самолюбию. Словно ведьма просто потеряла к нему всякий интерес. Она вела свою игру, что вызывало настоящую ярость. Ровена, будучи себе на уме, то отдалялась, то приближалась к нему. Никакой власти и контроля он над ней не имел. «Я живу по своим правилам», — вспомнились слова, которые она сказала ему на игре. Жаль, что эти правила были ему не ясны. Тем временем, в окно постучались. Встав, Том запустил птицу на подоконник. Ястребиная сова дома Эйвери обладала непростым характером. Для того, чтобы отвязать письмо от её лапы, птицу для начала нужно было отвлечь, иначе был велик риск быть атакованным острым клювом. Пришлось пройти на кухню в поисках подходящего угощения. Когда птица была занята небольшим куском говядины, Том всё-таки смог отвязать пергамент. У Филиппа всегда был до жути неразборчивый почерк. Словно он не хотел, чтобы читающий понял хоть слово. Убористый, мелкий, с изменяющимся наклоном. Послание как всегда начиналось с обращения «Мой Лорд».

***

Этот приём в доме Эйвери Ровена могла назвать самым уютным из всех, на которых ей приходилось бывать. Атмосфера была, на удивление, если так можно сказать, семейной. Никаких вычурных украшений, развлекательной программы. Гости просто общались, расположившись на мягких диванах, неспешно попивая вино с хорошими закусками. Тёплое пламя свечей и камина. Музыка была далёкой и ненавязчивой. Тихий гомон, беседы. Это всё сильно отличалось от вычурной помпезности и демонстрации достатка, который она успела заметить в других домах. Поприветствовав хозяев, ведьма поспешила к самой виновнице торжества. Было странно видеть Элизабет, стоящую на своих ногах, да ещё и в окружении других гостей. Кажется, девушка и сама ещё толком не привыкла к своему новому положению. Потому выглядела слегка зажатой. В последнее время Гарпер овладели противоречивые чувства. С одной стороны, она помогла Элизабет только для того, чтобы подтвердить свою теорию, а с другой — ей было приятно видеть результаты своих трудов. Нельзя сказать, что она желала творить добро, но теплое чувство, зародившееся внутри, было крайне необычным. Скорее казалось, что она сделала всё правильно. Как только она увидела Ровену в глазах Элизабет мелькнула радость. Подойдя, Гарпер формально поздоровались с остальными гостями, что были рядом, и поцеловала Элизабет в щёку, едва прикоснувшись губами: — С днём рождения! — протянула ей крохотную чёрную бархатную коробочку. — Посмотришь потом, — шепнула ей на ухо. На удивление, коробочка оказалась весьма тяжёлой. Эйвери с трудом подавила любопытство взглянуть на подарок немедленно. Она поблагодарила подругу и обняла её. В этот раз реакция на объятия была вполне обычной и даже сопровождалась улыбкой. Но что-то внутри подсказывало, что это было сделано для окружающих. — Я так рада, что ты пришла, — Ровена была для неё сегодня самым желанным гостем. — Ну что ты, как же я могла не прийти? — ответила Гарпер. Ровена обвела взглядом зал. Миссис и мистер Грант пришли немного раньше, чем она. Ей нужно было дописать ответ Хелене. София расположилась на диване рядом с подругами. Дедушку было не видно. Скорее всего, он предпочёл компанию джентльменов. Заметив её, бабушка помахала рукой, но Ровена лишь сдержано кивнула. К ним направлялось несколько ведьм, среди которых ей удалось узнать репортёра из Пророка. Что была автором той злополучной статейки о её прыжке с обрыва. Цель их была ясна. Вряд-ли репортёр, могла бы упустить такой чудесный материал об исцелении. Потому, нужно было как можно скорее уйти, чтобы не попасть в объектив камеры. Ровена обратилась к подруге: — Прошу меня простить, но мне нужно удалиться на секунду, — сказала она, делая вид, что направляется в дамскую комнату, выскользнула из зала. Уже в коридоре, проходя вдоль стен с портретами всего семейства Эйвери и его предков, Ровена облегчённо выдохнула. Иногда ей казалось, что Вселенная намеренно пытается вывести её из зоны комфорта. Мало того, что в последнее время ей приходилось общаться с огромным количеством людей, так ещё сегодня она едва снова не попала на страницы газет. Она вышла в галерею, которая освещалась факелами. Высокие арочные каменные своды, стены, оформленные кружевной лепниной. Каждый её шаг раздавался эхом в помещении. Удивительно, но этот дом был уникальным не только снаружи, но и внутри. Кажется, род Эйвери был неравнодушен к архитектуре. Через витражные окна внутрь проникал лунный свет, давая дополнительное освещение. Ровена остановилась, рассматривая рисунки витражей. На одном из них можно было узнать «Колесо Фортуны» — очень популярный в средневековье символ цикличности времени. — Мисс Гарпер — кто-то окликнул её, заставив повернуться на звук голоса. Вальяжной походкой к ней шёл Абраксас Малфой. Идеально подобранный костюм, кажется, отсвечивал в темноте. На лице играла улыбка. Красивая, но слишком приторная. Ровена выругалась про себя. И приготовилась в очередной раз изобразить крайнюю любезность. — Мистер Малфой. Рада вас видеть, — её дежурная улыбка ничего особенного не выражала. Подойдя ближе, он продолжил: — Вот мы и встретились. Ловко же вы меня провели в прошлый раз. Признаюсь, я ждал вас довольно долго, — улыбка и не собиралась покидать его лицо, но интонация немного изменилась. Изобразив беспокойство, Ровена прикрыла рот рукой: — Я искренне прошу меня простить за это. Признаюсь, дурного и в мыслях не было. Просто встретила по дороге бабушку, и она попросила сопроводить её. Малфой сохранил лицо. Но явно было видно, что историю он не воспринял всерьёз: — Я сделаю вид, что поверил. Но вы должны мне вечер. Это будет честно. Вам так не кажется? — сказал он снисходительно. Ровена, сама того не подозревая, вызвала в нём интерес. Такой наглости он ей простить не мог. — О, я честна с вами, можете не сомневаться, — в голосе Ровены проскользнула напускная обида. — Не думаю, что это возможно. В последнее время я слишком занята, — она пыталась выйти из ситуации, пресекая его манипуляции. Малфой не собирался так легко отступать: — И чем же, позвольте узнать, вы так заняты? — было видно, что к отказам он не привык. В этом случае улыбка уже ей не помогала. Всё таки Ровена не ожидала, что Абраксас окажется таким настойчивым. Как же иногда на неё давили так называемые рамки приличия. Необходимость придерживаться социальной роли. Здесь, в Англии это чувствовалось как никогда сильно. Ей было трудно представить, что так можно прожить всю жизнь. Но сейчас дороги назад не было, и играть придётся до конца: — Не думаю, что вас могут заинтересовать мои занятия, — она попыталась закончить разговор, — Прошу меня простить, но у меня есть дела. Ровена намеревалась уйти, но Малфой внезапно схватил её за руку и притянул к себе. Она едва успела взять свои инстинкты под контроль. Ведь выйти из роли хрупкой девушки было не лучшей идеей. — А ты намного интересней, чем я думал. Строптивая. Мне даже нравится, — сказал он голосом, уже лишённым сладости. — И не таких объезжать приходилось, — его рука сильнее сжала запястье. После сравнения себя с кобылой, Ровене захотелось стукнуть его. Просто так, без магии. И желательно по лицу. И достаточно сильно, чтобы кости захрустели. От выполнения задуманного её остановил звук шагов, что был хорошо слышен в пустой галерее. Абраксас спешно отпустил её руку. Ровена поспешила отойти от него. Ситуация была крайне ей не приятна, но это не значило, что стоит делать её публичной. Из темноты появился Филипп Эйвери. У Ровены возникло стойкое ощущение, что он был свидетелем их разговора. Слишком внезапно он появился. Да и загадочная архитектура дома подкрепляла её предположения. В голове ведьма очень быстро перебирала варианты. Остановилась на том, что нужно вести себя как можно больше естественно. — Добрый вечер, — обратился к ним обоим, — Мисс Гарпер, мистер Малфой, — он говорил очень официально. — Добрый вечер, — Ровена старалась выглядеть расслабленно. Малфой же, напротив, не скрывал раздражения. Словно ему помешали в самый интересный момент. — И тебе добрый вечер, Филипп, — сказал Абраксас, окинув Эйвери недобрым взглядом. — Как вам приём? Надеюсь, вы, как гости, останетесь довольны, — хозяин дома продолжал вести беседу, словно не замечая напряжения, повисшего в воздухе. — О, всё замечательно. Я немного заблудилась. Мистер Малфой любезно помог мне найти дорогу. Мы как раз собирались вернуться в зал, — девушка решила повернуть ситуацию в свою пользу. — Не хотелось бы пропустить праздничный торт, — она дополнила свои слова беззаботной улыбкой. Филипп обратился к Гарпер: — Ровена, я как раз искал вас, чтобы поговорить. Хочу сделать небольшой сюрприз для Элизабет. Уделите мне пару минут? Ведьма не ожидала такого, но отказываться было бы неприлично, потому она ответила, не скрывая удивления: — Сюрприз? Конечно, сделаю всё, что в моих силах, — она смутно представляла, чем может быть полезна. Эйвери повернулся к Малфою, который уже успел натянуть своё обычное выражение лица: — Абраксас, ты ведь не хочешь пропустить торт? — сказал он с хитрой улыбкой, чем едва не лишил блондина самообладания. — Ну что ты, друг мой, я весь вечер только его и жду, — саркастично ответил Малфой и обратился к Ровене, — До встречи, мисс Гарпер. С этими словами он удалился с гордой походкой. Ведьма повернулась к Филиппу: — И чем я могу вам помочь? Эйвери проследил, как его друг уходил, и на его лице появилась едва уловимая улыбка. — Мы бы не могли поговорить об этом в моём кабинете? — спросил он Ровену.

***

Кабинет находился в противоположной части дома. Интерьер был весьма на любителя. На тёмных стенах висели рога, чучела животных и картины в стиле охотничьих натюрмортов. Массивные мягкие кресла, обтянутые бордовой кожей. Стол из красного дерева с множеством резных элементов. Свет в кабинете был приглушённый: лишь пара подсвечников на большом секретере, также жарко натопленный камин. Всё-таки в старых домах всегда было довольно холодно. Ровене удалось увидеть в витрине одного из шкафов множество банок с забальзамированными магическими животными, в основном мелкими. Она прошла внутрь и села в предложенное ей кресло. Кожа на нём скрипнула. Заметив её взгляд, Филипп сказал: — Трофеи моего прадеда Мэриана Эйвери. Он был заядлым охотником. Раньше это был его кабинет. Я решил ничего здесь не менять, — он улыбнулся, садясь в кресло напротив. Ровена решила не комментировать странный интерьер. В конце концов, каждый имеет право на свои чудачества. Так что сразу перешла к делу: — С каким именно сюрпризом я должна вам помочь, Филипп? Она ещё раз взглядом окинула кабинет. Из дальнего угла стеклянными глазами на неё смотрела огромная летучая мышь, подвешенная крюком к потолку. Почему-то она вызвала у девушки стойкое отвращение. Гарпер не была пугливой, просто такие вещи считала омерзительными. Филипп усмехнулся, уловив её взгляд. Нужно сказать, что Ровена ещё крайне спокойно отреагировала на его кабинет, ведь даже его мать предпочитала не приходить сюда без крайней необходимости. — Речь не о сюрпризе, мисс Гарпер, — ответил он. Сказанное заставило ведьму внутренне напрячься. Но виду подавать она не стала. Девушка постаралась откинуться на спинку кресла и положить руки на подлокотники. Филипп продолжил: — Знаете, Ровена, а ведь сперва вы показались мне очередной искательницей славы. Чего только стоил инцидент с ребёнком Мальсиберов. Ну, знаете, Гранты были совсем не на хорошем счету в обществе. А здесь такая возможность, — говоря, он пытался установить с ней зрительный контакт и даже немного наклонился вперёд. От его слов ведьма почувствовала себя как на допросе, но, не подавая виду, сказала: — Я не понимаю, к чему вы ведёте, — и правда, ход его мыслей ей пока не удалось уловить. — Нет, ничего такого. Просто вы мне показались девушкой, что пытается сделать себе соответствующую репутацию. И занять выгодное место в обществе. Ведь нет ничего лучше, чем войти в него прямо с обложки «Пророка», — он усмехнулся. А у Ровены усилилось чувство, что её и правду собрались допросить. Но так просто сдаться она не намерена: — И? Вы позвали меня лишь затем, чтобы поделиться своими впечатлениями? — ей определенно не нравился этот разговор. — Не совсем, — он вздохнул, — Вы изменили моё мнение о себе. Тем, что сделали для моей сестры, — на лице проскользнула едва заметная полуулыбка. Ровена очередной раз успела поругаться на себя. Вот опять она прокололась на сущей мелочи. Нужно было взять непреложный обет или хотя бы простую клятву. — Не понимаю, о чем вы говорите, Филипп. Я и Элизабет просто подруги, — она изобразила полное непонимание. Эйвери оценил её реакцию: — Мы с сестрой достаточно близки. Я не хочу знать ваши мотивы, по крайней мере, пока. Просто желаю выразить вам благодарность, — неожиданно его голос стал мягким. — Вы дали Лиззи возможность полноценной жизни. Я у вас в долгу, — помолчав, он добавил, — И, если вы не желаете огласки, я буду уважать ваше решение. Филипп правильно построил беседу, совершенно закрыв ей пути к отступлению. Ровена молчала. Отпираться, либо продолжать игру смысла не было. В конце концов, даже если об этом узнают, особого вреда не будет. Но, всё же, лишнего внимания она опасалась. Парень улыбнулся: — Простите, я больше не буду вас томить разговором, — он встал. — Позвольте вас проводить, — посмотрел на часы на руке. — В зале уже начинаются танцы. Это, собственно, и был мой сюрприз для Лиззи.

***

К их приходу диваны уже были убраны к стенам по периметру, и зал был подготовлен для танцев. Даже имелась небольшая сцена, на которой располагались музыканты и одна вокалистка. Её голос был очень красивым, глубоким и завораживающим. Ровена даже предположила, что у той наверняка были в роду сирены, потому что от её пения слегка кружилась голова. Девушка первым делом избавилась от компании Филиппа, оставив его на растерзание группы девиц лет семнадцати, что жаждали получить приглашение на танец. От Элизабет до сих пор не отлипала настырная журналистка, которая буквально зажала именинницу на одном из диванов. Рядом парил блокнот с Прытко Пишущим пером. Гарпер по понятным причинам не спешила на помощь к подруге. Музыка традиционного вальса, которым открывали танцевальный вечер, сменилась на более современную. Фокстрот и квикстеп как раз находились на пике популярности в магической Британии. В то время, когда маглы вовсю танцевали линди-поп и рок-н-ролл. Но, как известно, мода у магов движется в более размеренном темпе. Тем более среди чистокровных, которые всеми силами старались не поддаваться внешним влияниям. Ровена невольно погрузилась в воспоминания. Да и делать было особо нечего. Она расчётливо выбрала то место, откуда её особо было не видно. Нет, она любила танцевать. Просто сегодня был не тот вечер. Вместе с музыкой пришли и воспоминания. Пару раз в году её дядя Арест возвращался в родное гнездо, привозя со своих постоянных странствий разные диковинки. Сладости со всех концов света, волшебных животных, артефакты, само собой. Но главное, он привозил много интересных историй, пропитанных духом приключений. Маленькая Ровена часами не слезала с его колен, слушая очередную байку про лабиринт Минотавра или историю про охоту на чашу Императора Цинь. Арест был единственным членом её семьи, который проявлял к ней по-настоящему отцовскую заботу и теплоту. Как-то, когда Ровене было лет четырнадцать, с очередного путешествия он привёз граммофон, а с ним и множество пластинок, коллекция которых пополняется каждый его приезд. Именно он и научил Ровену танцевать. На её ехидные замечания, что ей вряд-ли когда-нибудь пригодиться умение делать изящные «па», дядя ответил: «Ты не всегда будешь жить в гнезде, змейка. Придёт время, и ты окажешься в достойном тебя обществе. И вот тогда, к тебе выстроится очередь, чтобы потанцевать с самой красивой девушкой». Тогда Ровена восприняла его слова крайне скептически. Она не представляла свою жизнь вне дома. Да и красивой себя особо не считала. Но нужно отметить, что танцевать ей понравилось. Они с Арестом разучивали новые танцы, когда он приезжал. Конечно, её отец был крайне недоволен их маленьким увлечением, но дядя умел убеждать. — Потанцуем? Ровена не сразу поняла, что слова были обращены к ней. Подняв глаза, первым, что она увидела, была белоснежная улыбка и взгляд чёрно-угольных глаз. Идеально уложенные волосы закрывали часть лба волной. Костюм сидел идеально, подчёркивая все достоинства фигуры своего обладателя. Он стоял напротив, протягивая ей руку. Ровена улыбнулась. Уж это она умела. Девушка давно поняла, что улыбкой можно прикрыть любые, даже самые бушующие внутри эмоции. Она протянула ему руку в ответ: — С удовольствием. После ночи, которую они провели вместе, ведьма старалась не думать о Томе Реддле. Списав всё произошедшее на маленькую слабость. А некоторые слабости она вполне могла себе простить. Тем более, что в её жизни не было места отношениям. Том вывел её на центр зала и повёл в танце. В отличие от скучного вальса, квикстеп был хорош более живым ритмом. Танец то ускорялся, то замедлялся. Ровена позволила ему вести, чувствуя его руку на своей спине. Глубоко вздохнув, она почувствовала запах мужского парфюма. Того самого, который ей так нравился. Что-то амбровое, с нотками табака и ветивера. Тёплый обволакивающий аромат. — Ты хорошо танцуешь, — шепнул он ей на ухо, ускоряя шаг и разворачивая их вправо. — Ты тоже неплох, — она ответила, изящно совершая разворот. — Наверное, ты была слишком занята в последнее время? — высказал он своё предположение. — Ты прав. Каждый день ждала сову с цветами от тебя. Ведьма продолжала двигаться в такт музыке. Вокалистка была и вправду шикарной. — Прости, что не оправдал твои ожидания, — он парировал её ответ. В то же время сильнее прижал девушку к себе. Его взгляд упал на длинную шею, на которой пульсировала голубоватая венка. Люди и правда иногда казались такими хрупкими… Словно стоит прижать чуть сильнее, и она сломается, словно фарфоровая кукла. — Я не в обиде. Ровена невольно прижалась к нему. Ускоряющийся ритм заставлял их быстрее кружиться. — Это хорошо, что мы правильно поняли друг друга. Было бы крайне неприятно разочаровывать такую девушку, как ты, — всё ещё шепча ей на ухо, сказал Том. — Да. Мне бы было сложно объяснить, почему я не могу выйти за тебя замуж после всего, что сделала с тобой, — слегка смеясь, ответила ведьма. Её шутка действительно рассмешила Тома. Редкий случай, когда женщина обладала чувством юмора. Он готовился ко всему, но не к тому, что они будут так легко шутить о произошедшем. Ведь обычно дамы придавали большую значимость сексу. — Тогда предлагаю сохранить хорошие воспоминания. Их пара снова оказалась в центре. — Не возражаю, — быстрый танец едва ли способствовал беседе. Когда музыка закончилась, они подошли к столу с закусками. Том протянул Ровене стакан с малиновым пуншем. Едва успев сделать глоток, она краем глаза заметила, как к ним приближается Абраксас Малфой. Девушка быстро отставила пунш на стол и обратилась к Тому: — А давай ещё потанцуем? Реддл, удивлённо вскинув бровь, но проследил за её взглядом. Ответил: — Как же я могу отказать, леди? Разминувшись на пару мгновений с Малфоем, они снова оказались на танцполе. На этот раз это был медленный танец. Вокалистка пела какую-то печальную песню о неразделенной любви и последней встрече. — Можно спросить, что у вас произошло с Абраксасом? — Том мягко вёл в танце. — А с чего ты взял, что у нас что-то произошло? — девушка, как всегда пыталась уйти от ответа. — Я просто наблюдательный, Ровена, — он заглянул ей в глаза впервые за вечер. На что она устало вздохнула, поняв, что отвечать ей придётся: — Просто некоторые личности не умеют держать себя в руках, думая, что их грубость останется без ответа. Она улыбнулась, глядя на своё отражение в чёрных как смоль зрачках. Непонятно почему, но ее всё ещё тянуло к нему. Ведьма надеялась, что если поддаться желанию, то это пройдет. Было в его взгляде что-то волнующее, заставляющее поддаться искушению снова. — Я бы мог поговорить с ним. Том смотрел на неё, и её лицо казалось ему словно высеченным из камня, настолько были идеальными черты. Он снова убедился в её схожести с античными статуями. Ровена рассмеялась, словно услышала шутку: — Благородно. Но ты уверен, что мне нужна помощь? — спросила она, сразу отвечая на свой вопрос, — Думаю, что смогу справиться сама. — Заметь, я это предлагаю не каждому, — загадочно сказал Реддл. — Спасибо, я учту. Оставшуюся часть танца они молчали. Странно, но молчание между ними говорило больше, чем слова. Отводить взгляд не хотелось. Снова, словно весь остальной мир перестал существовать. У обоих было чувство, словно они совершенно одни на танцполе. Ведьма прикусила губу, чтобы придать происходящему реальности. Странное чувство притяжения, которое в ней вызывал этот парень, теперь немного пугало. А ведь до этого вечера она совершенно о нём не думала. Но стоило ему появиться рядом, да ещё так близко. Словно щелчок в сознании. Кажется, оно лучше знало, что нужно делать. Том неотрывно следил за её лицом. Совершенно наплевав на правила приличия. Какая разница, что подумают другие, если это приносило ему удовольствие? Наклонившись ближе, чем того требовал этикет, он что-то шепнул ей на ухо.

***

Переход между частями дома был плохо освещен. Почти в кромешной тьме Ровена почувствовала, как кто-то прижал её к стене. Лопатки больно ударились о холодный камень. Не успела она ещё ощутить тяжесть его тела, как его губы накрыли её рот. Немного оттолкнув своего любовника ладонями в грудь, глубоко дыша, она спросила: — Стой! Том, ты уверен, что нам не помешают? Всё-таки идея сделать это в доме Эйвери была пугающей и одновременно волнующей. В ответ на свой вопрос она увидела, как в его взгляде плясали чёртики. Нахальная улыбка словно выражала насмешку: — Не думал, что ты такая трусиха. Он резким движением руки прижал её к себе, намереваясь продолжить поцелуй, но девушка приложила палец к его губам: — Тсс, — прошипела она. В другой стороне коридора послышался звонкий женский смех и мужской голос. Слов было не разобрать, но звуки приближались. Том толкнул её в первую попавшуюся дверь. Как только они оказались внутри, он запер дверь заклинанием. Внутри пахло книгами. Этот запах невозможно было перепутать ни с чем другим. Пыль, бумага и типографская краска. Сомнений не было. Они в библиотеке. Комната освещалась лишь светом с улицы, что проникал через окна. Удалось разглядеть большие стеллажи с книгами. Стол стоял почти в центре. Ровена повернулась к Тому. Кажется, он прекрасно знал планировку дома, что натолкнуло на мысль, что он бывал здесь не единожды. Они покинули танцевальный зал по одному. Не вызывая подозрений. Ровена ещё успела выпить бокал вина и закинуть в рот пару кусочков фруктов. Их обоих крайне будоражила задуманная авантюра, так внезапно изменившая этот вечер. Ведьма убедилась в том, что в библиотеке кроме них никого нет. Она развернулась к мужчине и, прижав его к стене, поцеловала. Руки скользнули под пиджак, перед этим ловко справившись с пуговицами. Ощущая под пальцами рельеф мышц. Абсолютно пьянящие, жадные поцелуи. Рубашка, снятая с плеч и отправленная на пол. Желание получить всё без остатка. Когда отдаешься во власть инстинкта, возникает то самое чувство, словно приоткрываешь дверь безумию. Оно обжигает, испепеляет, но тебе почему-то кажется, будто она греет мягким теплом. Том не собирался так просто уступать инициативу. Он развернул девушку спиной и вжал её в стену. Двумя руками он разорвал верх её платья. Мелкие жемчужинки, что выполняли роль застёжек, полетели на пол. Платье упало. Затем, развернув её лицом к себе, подхватив её под ягодицы руками, заставляя обхватить себя ногами, поднял её. Продолжая целовать её губы, тем самым всё больше погружая их двоих в наслаждение. Холод от стен и пола хоть немного гасил огонь, пылающий внутри. Сделав пару шагов, держа девушку в руках, Том усадил её на край большого стола. Губы уже болели от поцелуев. Ровена откинулась назад, поддерживая себя руками. Прикосновение к груди сорвало с её губ хриплый стон. Он сжимал девушку так сильно, до боли, что ощущения обострились до предела. А прикосновения его холодных пальцев к и без того чувствительным соскам заставили стонать ещё громче. Реддл закрыл ей рот поцелуем, не позволяя шуметь. Но, кажется, Ровена уже тогда теряла контроль над своим телом, которое словно плавилось от его ласк. Его руки были везде. Губы покрывали каждый участок кожи. Он дарил ей то нежные ласки, то кусал и сжимал, царапал до боли, словно держа на острие ножа. Уже не в силах держаться, девушка опустилась спиной на стол. Рывком стянув с неё трусики, он отбросил их в стогу. Его палец без труда проник внутрь самого чувствительного места, вызвав громкий вздох. Его ритмичные движения внутри заставили двигаться ему навстречу. Но внезапно всё прекратилось. Ровена почувствовала пустоту внутри. Разочарованная девушка открыла глаза, приподнялась и посмотрела на партнёра. Его взгляд был по-настоящему хищный. Он прекрасно знал, что ей сейчас нужно, но вместе с тем не спешил ей это дать. Тело предательски изнывало от желания. Разгорячённая до предела плоть требовала удовлетворения. Но он лишь стоял, довольно глядя на результат своих трудов. — Чего ты ждёшь? — обижено спросила Ровена. — Сделай уже это, — требовательно продолжила она, чем вызвала улыбку на его лице, больше похожую на оскал. — Я хочу тебя, — хрипло простонала ведьма, понимая, что кто-то из них двоих должен сдаться первый. И, чёрт возьми, пусть это будет она, лишь бы покончить с этим. Наверное, в тот момент для него не было слаще и желаннее слов, чем эти. Расстегнув ремень брюк и спустив их, Том вошёл в неё резким толчком. Горячее, влажное, пьянящее, чувство разливалось по венам. Он прижался к ней всем телом. Его стон больше походил на рык. Он входил в неё грубо и быстро, не в силах сдерживаться. Под ними жалобно скрипел стол в такт движениям. — Посмотри мне в глаза! — властно скомандовал он, и она подчинилась. Когда их взгляды встретились, мир сжался до маленькой точки, в которой существовал лишь этот момент. Волна удовольствия почти одновременно захлестнула их обоих, жаром заполняя тело и сознание.

***

Том выпустил струйку дыма. Длинные женские пальцы забрали сигарету из его руки. Они оба сидели на подоконнике у приоткрытого окна. Ровена уже успела привести своё платье в порядок, хотя вернуть все застёжки на место ей так и не удалось. Благо, всё можно было спрятать под длинными волосами. Она посмотрела в окно. Во дворе было пусто. — Как насчёт завтра? — его вопрос прозвучал в тишине библиотеки. Ведьма хитро улыбнулась: — А что завтра? — изобразив непонимание, спросила она. Сделав затяжку, отдала ему сигарету. — Встретиться, — уточнил он. Их интрижка требовала продолжения. И пока это его не настораживало. Девушка, склонив голову набок, посмотрела на парня: — Завтра точно нет. Ответ ему не понравился, и Том выжидающе посмотрел на ведьму. Давая понять, что всё будет так, как нужно ему. Ровена ещё пока не решила, стоит ли продолжать их встречи. С одной стороны, им и правда было хорошо, но с другой — на неё невыносимо давил груз ответственности. Узнай о её интрижке Хелена, и последствия могут быть плачевными. Но сейчас девушку подстегнул дух бунтарства: — Но, кажется, в следующие выходные будет конференция о защите прав кентавров и великанов. Дедушка будет выступать в оппозиции. Я слышала, она будет в Швеции, — размышляла она, — Я не слишком люблю подобные мероприятия. Ровена ловко спрыгнула с высокого подоконника, обернулась и заговорчески подмигнула: — Можем что-нибудь придумать.