Новое поколение. Книга 2

      — Наконец-то пятница, — широко зевнул Джеймс, накладывая себе в тарелку пять сырников.       — Мы проучились всего два дня, — указала ему Лавина, наверное, единственная девочка, с которой он сдружился и то, благодаря совместным урокам по литературе.       — А я уже устал! — возмутился Джеймс, которого мальчики и Чарли с утра поднимали с огромным трудом.       — Да ладно тебе, Джеймс, — попытался поднять ему настроение Дэвид, который поливал джемом овсянку и каждый день просыпался с кучей энергии и интересом к новому дню. — Сегодня наверняка будет что-то новое.       — Что там у нас? — вяло спросил Джеймс, который не мог дождаться урока по полетам, который будто бы специально был только во вторник.       Пока все полезли в свои сумки за расписанием, послышался звонкий голос Эванс.       — Сдвоенные зелья, потом травология, а после обеда математика и литература, — отрапортовала гриффиндорка.       — Спасибо, мисс ходячая энциклопедия, — скривился Джеймс, чем вызвал снова неодобрительный взгляд зеленых глаз на себе. — Ну и чем хорош этот день? Зелья автоматически самый отвратительный предмет, потому что мы со слизеринцами. А эти магловские предметы… Зачем они нам? У меня ощущение, что я не в Хогвартсе, постоянные литература, математика, а зачем нам эти иностранные языки я вообще не понимаю. Для трансфигурации я отработал формулу за пять минут, а учил этот долбанный русский алфавит почти час и ничего не выучил.       — Тогда зачем выбрал один из самых сложных предложенных языков? — удивилась Лавина.       — Потому что знал, что на французский пойдут все слизеринцы, которые его с пеленок учат, лишь бы тоже ничего не делать на этих идиотских занятиях, — пояснил свою мотивацию Джеймс.       — На самом деле языки выбраны не случайным образом, — снова начала умничать Эванс. — Немецкий, французский, португальский, русский и японский — это языки наиболее густонаселенных волшебниками стран, помимо английского языка, разумеется, и таким образом школа нас готовит к возможному сотрудничеству с этими странами в рамках рабочего процесса, особенно если ты пойдешь в Министерство в отдел международного сотрудничества.       С такой точки зрения Джеймс не рассматривал ситуацию. Может, даже в квиддиче это где-то пригодится. Хотя все это чушь, все в современном мире знают английский, ему повезло говорить на этом языке с рождения.       — Ладно, хотя бы радует то, что сегодня пять уроков, а впереди выходные, — буркнул Джеймс.       — Которые мы тоже проведем в библиотеке, делая домашнее задание, которое за эти три дня нам уже успели дать, — хихикнула Келла, и они переглянулись с Лилианой.       — Вот дерьмо, — Джеймс снова подумал о русском алфавите.       Он взглянул на стол слизеринцев и снова скривился. Ну почему зелья еще и сдвоенные. Он не сможет терпеть их столько времени, особенно, когда есть такой соблазн в виде кипятка в котле.       Не радовала его и возможная перспектива встречи со Слизнортом, который уже пытался его отловить пару раз, но ему удавалось от него сбежать. Папа ему рассказывал о коллекции и попросил вести себя с этим стариком хоть немного вежливо. Оставалось надеяться, что он еще слишком маленький, чтобы бывать на его скучных вечеринках.       Пугал его и сам урок. Едва ли ему передался талант от бабушки. Скорее всего, он будет стоять перед котлом, как дурак, и ничего не понимать. Папа никогда не любил этот предмет, а Гермиона ему и по сей день высказывала, что он и не пытался понять. В целом, на зелья Джеймсу было все равно, просто не хотелось чувствовать себя идиотом перед слизеринцами.       Впрочем, Джеймс не мог не признать, что какие-то из программ Гермионы работают. Конечно, слизеринцы никого не считали себе равными, они редко появлялись в общих комнатах, предпочитая свое змеиное логово в холодных и мрачных подземельях, но с ребятами с других факультетов и курсов там можно было пообщаться. Да и такой микс из студентов, без оглядки на факультет на магловских предметах, тоже позволял познакомиться с кем-то ближе. И если на литературе и математике ему не очень повезло оказаться в самой слабой группе, куда попали и слизеринцы, то с русским он явно не прогадал, компания там собралась интересная, что вчера на сдвоенном уроке он неплохо пообщался с Эриком Макмилланом с Пуффендуя и Лесли Турпин с Когтеврана (на тему квиддича, разумеется). Если бы не такое бесконечное количество уроков в день и домашнего задания после, ему в школе нравилось бы куда больше, чем дома.       Реакция на свою собственную персону ему очень даже была по душе. Многие однокурсники пытались к нему подобраться поближе при первой же возможности, но он полностью сформировал свой круг общения, которому был очень рад. Самыми близкими друзьями для него стали конечно же Дэвид и Фрэнк. В общей гостиной Гриффиндора и за обеденным столом он был не против общаться с Лавиной, а в общих гостиных и библиотеке с Эриком и Лесли. На занятиях с пуффендуйцами и когтевранцами он тоже вел себя дружелюбно, но сразу дал понять, что близкими друзьями он ни с кем больше не будет. Большинство слизеринцев он пытался игнорировать. И были только три человека, кого ему хотелось прикончить, а именно Розье, Принца и Яксли, его раздражала даже сама мысль находиться с ними в одном замке, не говоря уже о том, чтобы делить спальню с одним из них.       Самые странные отношения у него сложились с Эванс. Джеймс мог хотеть с ней поговорить по душам и остаться наедине, но через пять минут это желание могло смениться раздражением, отчего хотелось ей язвить, дергать за косички и обзывать.       Даже преподавателей он смог покорить, а Эванс все не поддавалась его чарам, хотя за эти два дня он сумел влюбить в себя весь Гриффиндор, что они смеялись с его шуток, только Лилиана закатывала глаза и даже не улыбалась с его пародий. Впрочем, преподавателей было расположить к себе легко, и дело было вовсе не в фамилии, чему он был рад. Практическая магия у Джеймса получалась лучше всех среди однокурсников, отчего профессоры были им очень довольны, даже преподаватель Трансфигурации, которая была строгой и требовательной, поэтому вчера на уроке только он и Эванс получили ее скромное одобрение, когда она в конце урока разрешила им попробовать заострить кончик иголки (но Джеймс был уверен, что его иголка была острее, чем у Эванс, а еще более блестящей).       — А вот и почта, — сказала одна из близняшек, когда над их головами послышались взмахи сотен крыльев.       Гриффиндорцы замолкли, начав тут же раскрывать посылки и письма из дома. Вчера Джеймс написал большое письмо родителям, в котором похвастался своими успехами и заработанными баллами в магических дисциплинах, хотя большую часть письма заняли его жалобы на магловские предметы. В конце он также сделал пометку для Альбуса про его будущий факультет.              Дорогой Джеймс,       Мы с папой были очень рады получить твой подробный рассказ о первых днях в школе. Мы гордимся твоими успехами в магических дисциплинах. Не волнуйся, к магловским урокам ты тоже привыкнешь, когда начнутся более интересные темы, все же прошло всего два дня. Выбор иностранного языка нас удивил, но мы желаем тебе успехов. Уверены, преподаватели сделают все, чтобы вас заинтересовать, Гермиона выбирала лучших из лучших.       Не забудь сегодня после уроков зайти к Хагриду, он будет очень рад тебя видеть.       Будь осторожен и не доставляй проблем старостам и преподавателям.       С любовью,       Твои мама и папа       P.S. Я НЕ БУДУ НА СЛИЗЕРИНЕ              Джеймс рассмеялся в голос, прочитав последнюю строчку, написанную неровным почерком Альбуса.       — Мне одному присылают такие огромные письма? — пожаловался Дэвид, когда большинство из них уже спрятали пергаменты в сумку и потянулись за добавкой чая.       — Нет, не одному, — сказала Келла, у которой письмо состояло вообще из двух листов, исписанных с обеих сторон. — Думаю, что родители маглорожденных волнуются чуть больше, вряд ли родители Джеймса спрашивают, хорошо ли тут кормят.       — Если взрослые и мечтают снова оказаться в Хогвартсе, то исключительно ради еды, — усмехнулся Финниган. — Что, мой папа всегда так говорил.       Через пять минут к ним подошла Виктуар, чтобы сопроводить на их первый в жизни урок по зельям.       В подземельях было холодно и пахло сыростью. За неимением хотя бы лучика солнечного света тут все казалось мертвым. Как тут вообще можно жить?       Виктуар оставила их возле кабинета и поспешила на свой урок, а они остались дожидаться Слизнорта и слизеринцев.       — Почему моя тетя додумалась до уроков иностранного языка, но не додумалась перенести уроки по зельям в пригодный класс? — заворчал Джеймс, тут же вызывая одобрительные возгласы своих однокурсников, которые кутались в мантии, чтобы не замерзнуть.       — Из практических соображений, конечно, — тут же ответила Эванс. — Большинство ингредиентов требуют температуру ниже комнатной для хранения, а при двадцати четырех кипящих котлах в одном помещении на уроке нам не будет очень холодно, более того, вредные пары, исходящие от многих зелий…       — Эванс, считаешь себя самой умной? — она снова начала его раздражать, да, пока она не открывала рот, она ему даже нравилась.       — Уж поумнее некоторых, — закатила глаза Лилиана.       — Спорим, Слизнорту мое зелье понравится больше, чем твое? — Джеймс тут же протянул ей руку.       — Джеймс, ты опять? — цокнул языком Фрэнк. — Тебе в поезде мало было?       — Так я же выиграл, — расплылся в улыбке Джеймс. — Юная леди не хочет реванша?       — Спорим, — Эванс протянула свою теплую ладонь, а у Джеймса от ее касания по коже пробежались мурашки.       — Если я выигрываю, то ты идешь со мной ночью исследовать замок, — тут же придумал свое желание Джеймс.       — А если я, то ты всю следующую неделю встаешь раньше всех и не ноешь о количестве уроков и как тебя все здесь бесит, — Лилиана не отставала от него.       — Идет, — кивнул Джеймс. — Дэвид, разбей.       Едва их руки перестали соприкасаться, вдалеке коридора послышались шаги. Видимо, слизеринцы уже настолько хорошо изучили подземелья, что пришли без своего сопровождения в виде старосты. В целом, не удивительно, ведь Слизнорт был их деканом, наверняка проводил беседу, как с ними Невилл.       — Львята осмелились войти в логово змей? — спросил Розье, срывая довольные реакции со своих однокурсников, что еще пять минут назад сделал и Джеймс среди своих. — Дурсль, я очень жду вторник и наш совместный урок по полетам.       — Какое совпадение, — холодно сказал Дэвид. — Я хочу того же.       — В класс, в класс, в класс, — дверь кабинета открылась и оттуда послышался голос Слизнорта.       Класс был достаточно большим и темным, легкий свет проникал через окошки, которые находились под самым потолком. Около стен стояли шкафы, которые таили в себе множество ингредиентов. На единственной пустой стене висела черная доска.       Парты здесь тоже были не совсем обычными, похожие на те, что были в кабинете Заклинаний, вмещающие в себя до шести учеников, но расстояние между сидящими было куда более большим. Видимо, чтобы помещались котлы. Слизеринцы сели по левую сторону, гриффиндорцы заняли правую.       Слизнорт с довольным видом осмотрел их, чуть дольше задержавшись на Джеймсе и лучезарно улыбнувшись ему, достал журнал.       — Так, давайте познакомимся, — профессор похлопал себя по животу. — Аддамс Келла.       Все начали рассказывать о себе. Правда, Слизнорта больше интересовали их семья, нежели сами ребята. Маглорожденных он даже расспрашивал дольше и пытливей, чем быстро пробегался по фамилиям чистокровных или полукровок.       — Заказывают дома, очень интересно, — задумался Слизнорт после рассказа Дэвида о работе Дадли. — А ваша мама?       — Мама дизайнер интерьеров, — продолжал Дэвид, который тоже как и Келла не понимал сути такого допроса о родителях, хотя Джеймс его предупреждал, видимо, Дэвид полагал, что это касается только чистокровных. — Ну… это те, которые придумывают, что должно стоять в этих домах, какого цвета, на каком месте…       — Очень интересно, очень интересно… — приговаривал Слизнорт.       Джеймса вдруг озарила мысль. Вряд ли Слизнорт заинтересуется родителями Дэвида, едва ли ему есть дело до магловских домов, поэтому Поттер решил пойти ва-банк. Не все же ему одному в будущем тухнуть на этих вечерах, с Дэвидом будет веселее.       — Джеймс, мой мальчик, — тут же воскликнул Слизнорт, едва рука Поттера поднялась в воздух. — Что-то случилось?       — Нет, профессор, ничего, — невинно сказал Джеймс, вызывая умиление у Слизнорта. — Я просто хотел добавить, что Дэвид мой троюродный брат, наши бабушки были сестрами…       — В самом деле? — Слизнорта, казалось, распирало от счастья. — Мерлин, какая удача! Что же вы раньше не сказали, юноша? Я уверен, что в Вас проснутся гены вашей родственницы. Проснутся! Конечно, из-за своего происхождения Вы не имели возможности прикоснуться к этой науке ранее, но я уверен, Дэвид, у Вас все получится!       Слизнорт все еще продолжал восхищаться и что-то помечать, а Дэвид вопросительно посмотрел на него.       — Джеймс, какого черта? — прошипел он. — Что за подставы?       — Тонуть, так вместе, — весело сказал он. — Да и потом, тебе же интересно знакомиться с волшебным миром, а на его вечеринки вечно приходят какие-то знаменитости.       — Я не просил тебя об этом, — надулся Дэвид. — Я не хочу, чтобы он теперь ко мне относился как исключительно к твоему родственнику, а он будет!       Джеймс не стал ничего отвечать, Дэвид чуть отодвинулся от него, а Слизнорт вновь вернулся к журналу. На несколько секунд он замешкался, прежде чем прочитать следующую фамилию. А затем поднял взгляд на класс, будто ища кого-то.       — Э-эванс Л-лили, — запнулся сразу в двух словах Слизнорт, останавливая взгляд на правильном человеке.       — Это я, профессор, — Эванс встала со своего места. — Только Вы ошиблись, я Лилиана.       — Это что, шутка такая? — казалось, Слизнорт разозлился. — Если да, то не смешно, это очень не смешно.       — Простите, в чем шутка, профессор? — нахмурилась Эванс, складывая руки на груди, казалось, ей не нравилось, с чего началось их знакомство.       — Джеймс, это… тоже ваша родственница? — обратился он к Поттеру. — Вы все это придумали?       — Нет, профессор, — покачал головой Джеймс, прекрасно понимая, что имеет в виду Слизнорт. — Ни я, ни Дэвид ее не знаем, мы встретились в поезде первого сентября.       — Я схожу к МакГонагалл, схожу… — сказал Слизнорт.       Джеймс был поражен, что профессор не заметил ее еще на распределении. Наверное, был увлечен беседами. А может просто схожие имя и фамилия без внешности не создали для него такой эффект.       — Что ж, мисс, расскажите о себе, — Слизнорт попытался взять себя в руки. — Кто Ваши родители…       — Мои родители стоматологи, — в который раз начала повторять свою историю Эванс. — Сестре пятнадцать, и она тоже хочет идти в медицину…       — Да, конечно, великолепно, присаживайтесь, Лили, — пробормотал Слизнорт.       — Я Лилиана, — вновь поправила его девочка.       — Что? — переспросил он. — А, да-да, конечно.       Слизнорт посмотрел на стоящий пустой аквариум в углу кабинета за его спиной и продолжил знакомство. Кажется, следующие не особо выдающиеся фамилии немного привели его в чувство. Поэтому, когда он дошел до Джеймса, можно было сказать, что шок уже прошел.       — Ну что, Джеймс, чувствуете ли Вы в себе гены Вашей бабушки? — спросил он, довольно потирая ладони и словно избегая взглядом Эванс, которая сидела прям перед ним. — Не терпится приступить?       — Не могу дождаться, — съязвил Джеймс, но Слизнорт не услышал в его словах никакого сарказма.       — Сегодня проверим, проверим, — он снова довольно потер руками. — Так, кто у нас там дальше, а, мистер Принц. Да-да. Буквально на днях встречался с Вашим отцом, талантливейший зельевар.       — Уверен, что смогу Вас удивить уже сегодня, — заверил его Ксавье, а Джеймс невольно вздрогнул, в отличие от Розье, он был такой неприметный, что Поттер его только сейчас заметил среди мальчиков слизеринцев, он сидел с самого края.       — Жду с нетерпением, юноша! — Слизнорт даже пригрозил своему ученику пальцем. — Так, мистер Розье… Что ж, неплохо, неплохо, у Вас тоже есть потенциал, были талантливые родственники. Но Вам нужно будет стараться, очень стараться, чтобы добиться высот в этой науке.       Наконец, знакомство закончилось (а оно заняло восемьдесят процентов времени от первого урока), и Слизнорт велел им открыть тетради.       — Зельеварение — точная и прекрасная наука, — начал он свою лекцию. — Надеюсь, что многие из вас оценят красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека. Несмотря на отсутствие прямого контакта с практической магией, зелья присутствуют в каждой карьере — от спортсмена до целителя. Овладев этим навыком в совершенстве, вы сможете обеспечить себе и своей семье безбедное существование на долгие годы.       Все внимательно слушали, Слизнорт, как и профессор истории Барнетт, мог заставить любоваться своим предметом. Джеймс в целом отмечал, как их преподаватели с любовью говорят о своих предметах, как хотят привить им любовь, развить их талант в той или иной области. Когда Слизнорт начал говорить о сложных зельях, вроде зелья Удачи или напитка Живой смерти, класс еще больше оживился, завороженно переглядываясь друг с другом.       — Итак, небольшой опрос, — сказал Слизнорт после небольшой вступительной речи. — Если кто-то из вас что-то знает, касающееся зелий, смело поднимайте руку и говорите.       Хоть Джеймсу было плевать на зелья, но впечатление на класс произвести хотелось. А может и на Слизнорта не помешает. Пока профессор знакомился с классом, Джеймс от скуки листал учебник «Тысяча волшебных растений и грибов», который и сейчас был у него открыт на разделе с Асфоделем, поэтому Поттер прочитал быстро факт о нем и поднял руку.       — Мистер Поттер, — радостно воскликнул Слизнорт. — Что Вы нам расскажете?       — Асфодель можно назвать другими словами цветком бессмертником, — начал Джеймс, а все гриффиндорцы, да и слизеринцы тоже, удивленно на него смотрели. — Забавный факт, учитывая, что он используется в приготовлении смертельного яда.       — Браво, мистер Поттер, — Слизнорт зааплодировал и даже немного попрыгал на месте. — Десять очков Гриффиндору. Как я рад, юноша, что в Вас есть эти гены, есть! Очень хорошее и верное замечание, в зельеварении очень много строится на противоречии, очень многое.       Кажется, все поняли, что достаточно малейшего факта, чтобы получить баллы от Слизнорта, поэтому вслед за Джеймсом поднялось сразу несколько рук в воздух.       — Мисс Эванс, — тут же обратился к Лилиане Слизнорт, а Джеймс закатил глаза, будучи уверенным, что она не могла промолчать.       — В зельеварении очень популярные магловские растения, — затараторила Эванс. — Например, полынь, которая в огромном количестве растет рядом с моим домом, а у моей сестры на нее аллергия. Но в волшебном мире ее используют во множестве зелий, например, Эйфорийный эликсир, «Желчь броненосца», Напиток живой смерти, Укрепляющий раствор, Животворящий эликсир. А еще я читала, что она смертельна для русалок.       — Отлично, Лили, отлично, десять баллов Гриффиндору, — одобрительно закивал Слизнорт.       Эванс гордая села на место, а Джеймс снова весь взбодрился, замечая, как ее бесит, что профессор называет ее не тем именем.       — Мистер Розье, прошу, — Слизнорт повернулся к слизеринцам, очевидно, чтобы не отдавать никаких предпочтений.       — Безоар является противоядием от большинства ядов, — сказал он, и множество рук тут же опустились, пока Слизнорт дал и ему десять баллов.       — Это любой пятилетний ребенок знает, — фыркнул Джеймс.       — Уверен, Поттер? — Розье повернулся к нему. — Уверен, что Дурсль не знал этого ни в пять лет, ни в десять.       — Мистер Принц, прошу, — снова обратился к слизеринцу профессор.       — У меня факт про аконит, точнее, откуда у него появилось неофициальное название, которое распространено в народе, — тихим и спокойным голосом сказал Ксавье, словно тут никого не было, а он вел беседу лично с профессором. — Древние галлы и германцы натирали экстрактом этого растения наконечники стрел и копий, предназначенных для охоты на волков, пантер, барсов и других хищников. Это в какой-то мере подтверждают сохранившиеся в народе прозвища аконита — волчий корень, волкобой, у славян — песья смерть, песье зелье, чёрное зелье.       — Очень глубокие познания, впрочем, в Вас я не сомневался, десять баллов, — кивнул Слизнорт.       Он пугал Джеймса. Его знания уходят корнями в древность. Он и правда может проклясть его. Разум кричал Джеймсу больше никогда не лезть к этому Принцу. Но стоило ему после ответа с превосходством взглянуть на Эванс, что Джеймсу сразу захотелось вызвать его на дуэль.       — Мисс Забини, прошу, — Слизнорт указал на темную девочку.       — Оборотное зелье варится месяц, а также относится к списку «А», — сказала девочка.       — Точный факт, десять баллов, — кивнул Слизнорт и снова повернулся к их стороне. — Так, кажется, мистер Финниган, прошу!       — Зелье Удачи запрещено использовать на официальных соревнованиях, — сказал он. — На отборочных к Чемпионату мира прошлого года был такой инцидент.       — Это все же больше факт из квиддича, но тем не менее, это так, десять баллов, — сказал Слизнорт.       Желающих больше не было, да и раздался звонок с первого урока, поэтому профессор отпустил их на перерыв.       Они все вышли в коридор, но далеко не расходились. Джеймс с ненавистью смотрел в сторону уединившихся Принца и Эванс, которые снова о чем-то разговаривали. Странно, он всегда видел Ксавье одного, что, компания Розье его к себе не приняла?       Чистокровные девчонки, которые оказались с ним на литературе, разговаривали исключительно между собой, остальные же стояли от них отдельно. Розье же отвел в сторону парней и начал что-то говорить, указывая на них. Джеймс был уверен, что они что-то замышляют.       — Откуда ты это знал про цветок? — спросил у него Фрэнк, который прервал его наблюдение за Лилианой и Ксавье.       — В учебнике перед уроком прочитал, — отмахнулся Джеймс. — Все равно этот старик от меня не отстанет, да и не хочется, чтобы какие-то слизеринцы перетягивали его внимание.       — А я так боюсь практики, — поморщился Фрэнк. — Если в других предметах хочется поскорее, то здесь…       Да, слизеринцы определенно что-то задумали. За всю перемену они ничего не выкрикнули в их сторону, даже не подошли. Что-то тут не так.       — Ну что, наверное, устали от теории за эти дни? — спросил Слизнорт, когда начался второй урок.       Класс вяло ответил согласием.       — Тогда у меня к вам предложение, — потер руки профессор. — Вы напишете в качестве домашнего задания конспект введения из учебника, а сейчас мы сварим с вами зелье от фурункулов, готовится всего двадцать минут и волшебная палочка для этого совсем не нужна!       Все снова переглянулись между собой, предвкушая свое первое практическое задание.       — Только нужно немного пересесть, — сказал Слизнорт. — Вот сюда на первую парту идут… Так… Мистер Принц, давайте, Вы вот сюда, отлично, мисс Эванс, садитесь рядом, мистер Поттер, прошу, так, Фабиан, отлично, мистер Дурсль, давайте тоже сюда, ну и мисс Забини.       Да, именно так и выглядит стол любимчиков Слизнорта. Может, конечно, Джеймс и поверил бы в честный отбор, все же все они привели какие-то факты и заработали баллы. Но вместо Финнигана стол занял Дэвид.       Джеймс был рад своему соседству с Эванс, но Принц с ее стороны, а Розье между ним и Дэвидом напрягал. Хотя что они сделают на глазах профессора? Правильно, ничего, Джеймс будет приглядывать за Дэвидом.       Наконец, Слизнорт сформировал и остальные шестерки, сказав, что теперь они должны садиться так всегда, пока он не решит кого-то пересадить. Задание их стола отличалось. В отличие от других студентов, их шестерка должна была варить зелья не в парах, а самостоятельно.       — Рецепт на доске, начинайте, — он взмахнул палочкой, а на доске и правда появилась четкая и поэтапная инструкция, как варить это зелье.       Кто-то сразу поставил котел на огонь, другие ринулись за ингредиентами, третьи полезли в шкаф за инвентарем.       Спустя десять минут Джеймс поражался тому, как все легко. Почему отцу не давалась эта дисциплина? Здесь же ничего не нужно делать, тут не может не получиться, тут просто надо добавлять все и помешивать по инструкции.       Он внимательно клал все ингредиенты, немного посматривая за тем, как это делает Эванс сбоку от него. Так элегантно и изящно. У нее было такое сосредоточенное лицо, когда она взвешивала листья крапивы. Она даже догадалась надеть защитные перчатки. Его же руки были в волдырях.       Настоящая рыжая ведьма, а котел, который, казалось, был больше нее, лишь дополнял ее образ. Джеймсу даже пришлось идти за дополнительной партией змеиных зубов, потому что он слишком залюбовался ею, что первую партию истолок в совсем непригодную крошку. А еще ему нравилось, как она злится, что он смотрит на нее, но лишь поджимала губы и ничего ему не говорила.       Не без особого удовольствия он смотрел, как Розье испачкал свою мантию в слизи от рогатых слизняков, как вдруг справа от них раздался взрыв.       — Мерлинова борода! — воскликнул Слизнорт.       Котел Фрэнка и Шелдона, которые работали вместе, взорвался. Жидкость текла по столу, отчего пары девочек, которые сидели рядом с ними, с криками выбежали из-за своих столов. Лица парней были в саже, а руки в волдырях от кипятка.       — Вы что, добавили иглы дикобраза в зелье прежде, чем выключить под ним огонь? — спросил Слизнорт, тут же очищая все от зелья.       — Нет! — воскликнул Шелдон. — Мы еще только на третьем этапе.       — Поппи, — сказал Слизнорт, а в классе тут же появился эльф. — Отведи этих двух молодых людей в Больничное крыло!       После такого случая Слизнорт пошел по рядам, чтобы проверить, никто ли не допускает ошибок, хотя Финниган продолжал уверять профессора, что котел взорвался на этапе лягушачьих лапок, а не иголок.       — Время вышло, — сказал Слизнорт, который пошел по рядам.       Сначала он просмотрел зелья пар, в целом все одобрив, а потом подошел к ним. Если зелье Забини получило его одобрительный кивок, то от котла Дэвида он отскочил, едва к нему подойдя. Джеймс тоже чувствовал запах тухлых яиц слева от себя, но был уверен, что это воняет от Розье, который усмехался.       — Мистер Дурсль, зачем Вы добавили скорлупу? — он зажмурил нос, все же нагибаясь в котел. — Ее же нет в рецепте.       — Я не добавлял, — испуганно сказал Дэвид.       — Нет, я все понимаю, эксперименты я только приветствую, но нужно же делать с умом, — сказал Слизнорт, направившись к Розье.       Зелье Фабиана получило тоже удовлетворительный кивок, и Слизнорт подошел к нему.       — Отлично, мистер Поттер, все строго по рецепту, — сказал он, но Джеймс чувствовал, как Слизнорт им не очень доволен. — Хотя от Вас я ждал большего, да…       — Большего? — не понял Джеймс. — От экспериментов котлы взрываются.       — Так нужно использовать свое чутье, давайте, давайте, будите свои гены, — подбодрил он его.       Джеймс был настолько зол, что не слушал, что Слизнорт сказал Лилиане, в очередной раз назвав ее Лили. Кажется, она даже остудила свой образец и поместила его в тюбик, чтобы он был готов к применению. Вроде, Слизнорт оценил.       — Мистер Принц, зелье сварено идеально, — сказал Слизнорт, а все столпились возле его котла, желая посмотреть лучший образец в классе. — Ах Вы негодник. Я чувствую запах мяты. Так?       — Да, сэр, — спокойно ответил Принц.       — Расскажите классу, зачем Вы добавили мяту, которой нет в классическом рецепте, — попросил своего ученика Слизнорт.       — Это зелье относится к целительскому, в частности к наружному применению, — начал говорить Ксавье таким тоном, словно ему было не одиннадцать лет, а он уже мастер в этой науке. — Содержание таких ингредиентов как рога и иглы делают его достаточно агрессивным к коже, мята же дает не только приятный запах для мази, но и успокаивает кожу, при этом не нейтрализуя необходимые свойства для работы этого состава.       — Вот, Джеймс, именно это я и имел в виду, что можно сделать сверх рецепта, — сказал Слизнорт, а в коридоре раздался звонок. — Двадцать очков Слизерину. Потрясающе. Что ж, увидимся с вами на следующей неделе, не забудьте про конспекты!       Виктуар пришла, чтобы сопроводить их на Травологию. Джеймс встал рядом с Дэвидом и тут же начал возмущаться. Его возмущения были настолько громкими и экспрессивными, что он даже не заметил колкость Розье в сторону зелья Дэвида, который тоже со своей группой в сопровождении старосты шел на следующий урок.       — Нет, ну разве это нормально? — распинался Джеймс. — Нет, мне не нужно его признание. Но быть хуже этих змеенышей я тоже не хочу. Откуда мне было знать про эту чертову мяту, он ни у кого ее не требовал, а мне надо.       — Джеймс, можно тише? — обратилась к нему Виктуар. — Ты орешь на весь школьный двор.       — Может, ты хоть что-нибудь скажешь? — окончательно вышел из себя Джеймс, когда Дэвид никак на него не реагировал.       — Я с тобой не разговариваю, — буркнул Дэвид.       — Это еще почему? — удивился Джеймс.       — А ты не понимаешь? — тоже повысил голос Дурсль. — Это из-за твоей фразы Слизнорт усадил меня с вами, хотя я единственный из этой группы не сказал ничего про зелья. Это из-за тебя я оказался рядом с Розье, который испортил мое зелье. Думаешь, ты один такой, который хочет быть лучше всех, а остальным на свою репутацию плевать?       — Да что же это такое, — взмахнула руками Виктуар. — Минус пять очков с каждого.       Дэвид с ним не разговаривал ни на Травологии, ни после нее, а на обеде и вовсе сел ближе к Лилиане и Келле, и они начали обсуждать свое домашнее задание по литературе.       — Эй, Дэвид, хватит дуться, — Джеймс снова предпринял попытку поговорить с ним, когда Чарли отводил их в крыло с кабинетами по магловским предметам. — Пойдем к Хагриду после уроков со мной.       — Прости, Джеймс, у меня нет настроения, — ответил Дурсль. — Да и мой папа просил держаться подальше от этого великана.       — Да Хагрид добрый! — продолжал уговаривать Джеймс.       Но у него ничего не вышло. После уроков Дэвид направился в библиотеку, а Джеймс навестил парней в больничном крыле и уговорил Ханну, маму Фрэнка, которая работала у них с этого года, отпустить его с ним прогуляться. Она разрешила, напомнив Фрэнку, чтобы пришел к ней перед отбоем сменить повязку.       — Можно? — спросил Дэвид, когда проводил взглядом в окно библиотеки Поттера и Лонгботтома в хижину Хагрида, а затем повернулся к сидящему в одиночестве Яксли.       — Конечно, — он убрал свою сумку с соседнего стула. — Почему ты не с Поттером?       — Потому что я отдельная личность и могу сам решать, как мне проводить время? — чуть грубо ответил Дэвид. — Извини, трудный день.       — Повезло, — усмехнулся Кай. — У меня трудная жизнь.       — Ты не думай, я к тебе нормально отношусь, — выразил свое мнение Дэвид. — Поэтому, если тебе станет одиноко, знай, что ты всегда можешь ко мне подойти.       Дэвид протянул руку Яксли, а тот улыбнулся и пожал его ладонь.