Смурфики: Песнь Льда и Огня

      Аист с размашистыми крыльями рассекал небесный простор, затянутый облаками, неся в лапе объёмную сумку с дивным лазурным созданием.       Смурфидол в предвкушении следил за происходящим. Как только аист приземлился, старейшина медленно подошёл к лапе птицы и отстегнул сумку, предоставив ей возможность стремительно вознестись в небо. Раскрыв сумку, Папа-Смурф явил взору первую в своём роде девочку-смурфика с удивительными разноцветными глазами. На сумке была прикреплена записка, которую лидер Деревни тут же взял в руки и медленно раскрыл.       — Её зовут СмурфЛина… — начал читать Папа-Смурф. — Позаботьтесь о ней…

***

      Тихая деревенская улочка освещалась мягким светом заката. СмурфЛина бежала, крепко сжимая ладонь Растяпы, завернув за один из домиков. За углом смурфик с приспущенной шапкой остановился и начал жадно вдыхать воздух, взглянув на девочку.       — Растяпа… ты знаешь, кто такие «Миротворцы»?

***

      Девочка аккуратно положила руку на плечо друга.       — Растяпа… скоро всё изменится. Не надо меня жалеть, пожалуйста.

***

      Ушастый смурфик смутно наблюдал троившееся лицо своей подруги не в состоянии понять происходящее.       — Растяпа, Растяпа, Растяпа, — эхом повторялся её голос. — Скоро всё изменится.

***

      Внезапно перед взором возникло лицо, переполненное страхом и, казалось, оно готово было в тотчас задохнуться от постоянных криков. Некоторые люди в белых халатах внимательно следили за муками утопающего, делая записи в блокнотах.       — Кто такие «Миротворцы»…?

***

      Троившееся окружение, наполненное ароматом разнообразных трав. Стоило сфокусировать зрение, как перед взором возникли многочисленные одинаковые фигуры. В тотчас появилась острая боль где-то внизу.       — Сейчас будет немного больно, Растяпа, потерпи пожалуйста.

***

      — Скоро всё изменится…       Перед взором возникли новые фигуры, сменяющиеся одна за другой, а во взглядах читалась озабоченность, и было трудно понять, что, собственно, происходило. Одни глаза — полны тревоги, другие — пустые, третьи — настороженные.

***

      — Растяпа… ты должен найти меня. Пожалуйста.

━━━✷✷✷━━━

      Растяпа резко пробудился ото сна, услышав окликнувший его громкий голос, словно само подсознание с ним заговорило.       «Ты проснёшься сегодня или нет? Мы сейчас замёрзнем», — строго процедил голос в голове.       Смурфик с приспущенной шапкой медленно открыл глаза и почти сразу ощутил пронизывающий до костей холод. Пещера, в которой он находился, расплывалась бы в глазах, если бы в ней присутствовала хоть толика света. Но кроме темноты в ней властвовала гнетущая тишина, нарушаемая лишь слабыми отголосками дождя снаружи.       Уже давно на лес опустились сумерки, а ливень постепенно сходил на «нет», оставляя после себя промозглый сквозняк и редкие раскаты грома, эхом гуляющие вдоль стен пещеры.       Растяпа поёжился и попытался приподняться на локтях, но этому помешала накопившаяся слабость. Казалось, сон не восстановил силы, а наоборот — спина разболелась ещё сильнее. Смурфик тут же задрожал и обхватил себя за плечи, стараясь хоть как-то сохранить тепло.       «Мы так не протянем долго, знаешь ли», — снова прогремел голос в голове. — «Немедленно ищи источник тепла, иначе ососулимся тут заживо».       Смурфик вздрогнул от внезапной напористости голоса, но он не хотел подчиняться приказам, ведь это он, Растяпа, хозяин тела, пусть и самого неуклюжего во Вселенной, и никто не может решать за него. По коже одновременно пробежали мурашки и холодок по больной спине. Окинув взглядом пещеру, он не увидел ничего особенного, тьма была — хоть глаз выколи.       «Давай, давай, время у нас не резиновое», — внутренний голос снова нетерпеливо прогремел. — «Не можем же мы тут так замёрзнуть».       Растяпа попытался приподняться, но ощутил, как тяжесть оттянула его обратно к стене. Прильнув к ней, смурфик медленно провёл рукой по плечу и нащупал лямки рюкзака. Глубоко выдохнув, ритм дыхания стал прерывистым, и, не смотря на усталость, он медленно стянул с плеча одну лямку, а после и вторую, медленно переместив рюкзак себе на колени.       — Да… рюкзак… совсем забыл, — дрожащим голосом пробормотал Растяпа.       С некоторым усилием смурфик расстегнул самый большой отсек рюкзака и стал перебирать содержимое. Не обращая внимание на слабую дрожь в руках, он обнаружил в нём следующее:       Объёмный прозрачный пакет с аварийным набором смурфягод;       Набор для выживания в лесу (несколько прямых сухих веток, моток верёвки, огниво и походная фляжка);       Походная аптечка;       Складной ножик.       — Ну… хоть что-то полезное с собой взял… — оценил свои скудные припасы смурфик, и принялся медленно вытаскивать содержимое.       Растяпа медленно собрал несколько веток, и кое-как соорудил рядом с собой хворост, но наощупь ветки были сырыми, что сразу рушило любые попытки разжечь огонь. К тому же, необходимо было разложить камни вокруг хвороста, чтобы избежать случайных искр в свою сторону и защитить пламя от сквозняка.       Не теряя надежду, Растяпа взял в руки огниво и медленно поднёс к хворосту, стараясь быть предельно осторожным. Как же хорошо, что Благоразумник однажды объяснил и показал ему основы выживания в лесу. Удостоверившись в сухости трута, смурфик взял чиркало и быстро провёл им по кресалу, но в следующее мгновение огниво вылетело из рук и отлетело в сторону. Растяпа разочарованно выдохнул, ощутив хрипы в голосе.       Дрожь в руках усиливалась из-за нарастающего холода и сквозняка, а ритм дыхания становился всё более прерывистым. В этот момент Растяпа ощутил першение в горле, а в следующее разразился сухим кашлем. Ушастый смурфик болезненно закашлялся, вызвав сильную боль в области груди, и зажмурился, стараясь не обращать на неё внимание.       «Долго так не протянем, малыш. Помощь нужна?»       Растяпа подполз к отлетевшему огниву и взял его в руки, вернувшись к хворосту. Повторив те же движения, смурфик не добился заветной искры. Первая попытка потерпела фиаско, как и вторая. Искра появлялась также мимолётно, как и исчезала. Надежда в душе Растяпы гасла.       «Направь руку на хворост и произнеси "Crysto-Flare"».       Растяпа нахмурился, недоверчиво покачав головой, отчего шапка в который раз закрыла ему глаза, но он тут же её поправил. Вновь проведя чиркалом по кресалу, смурфик едва держался на коленях, изнемогая. В горле снова возникло першение, повлекшее за собой кашель, эхом отозвавшимся в пещере.       «Так и будешь время попусту тратить? — проворчал голос в голове. — Хочешь согреться, произнеси волшебные слова и не мучайся. Иначе так до утра провозишься».       Растяпа закусил губу, продолжив безуспешные попытки получить заветную искру, надеясь, что на этот раз всё получится. Безрезультатно — искры гасли на глазах, а руки едва слушались из-за усиливающейся дрожи. Лающий кашель вновь вырвался, лишь усилив чувство безысходности.       «Я повторяю: можешь продолжать так страдать хоть до утра, но поверь, это бесполезно. Хворост отсырел, а огниво пострадало от дождя, — проговорил голос в голове. — "Crysto-Flare", малыш. И всё сразу станет проще».       Не видя иных вариантов и осознавая бессмысленность дальнейших попыток, Растяпа послушался, отложил огниво и направил руку на хворост, развернув её ладонью вверх.       — «Crysto-Flare»… — прошептал смурфик, не заметив каких-либо перемен. Ничего не произошло.       «Не сработает так, малыш. Громче скажи. С чувством».       — «Crysto-Flare», — повторил Растяпа громче, едва сдержав новый приступ кашля.       Снова безрезультатно. Уже приготовившись вновь взяться за огниво и безуспешные попытки получить огонь, как вдруг из ладони вырвалось пурпурно-розовое пламя, моментально охватившее ветки хвороста. В тот же миг приятное тепло окутало Растяпу, озарив пещеру мягким розовым светом мягким, разогнав весь холод.       «Ну надо же. А я говорил, следовало раньше послушаться. Ну а так, теперь у нас есть тепло и свет», — мягко похвалил голос в голове.       Капли дождя продолжали стекать с верхних сталактитов у входа в пещеру, создавая мерную мелодию, соприкасаясь с землёй и превращая её в грязь. Внутри пещеры воцарилась уютная обстановка в розовых отблесках, но сквозняк всё ещё ощущался, порой угрожая пламени костра.       Растяпа свернулся калачиком и прижался к стене, сложив все принадлежности обратно в рюкзак, который положил рядом. Дрожь не ушла, но стала не столь сильной. Смурфик прижался головой к коленям, облаченные в старые штаны-обувь, которые следовало давно уже сменить.       Треск горящих веток и мерная мелодия нарушали тишину. Снаружи же гремел гром и раскатывались молнии, от чего Растяпа вздрагивал. Поймав себя на мысли, как всё изменилось за короткий срок — от инцидента в столовой до пребывания в пещере. Выжидая завершения дождя, ушастый смурфик задумался о своём предназначении. Для чего он вообще явился на свет? Когда-то давно, ещё когда СмурфЛина была с ним, было намного беззаботней, и подобные мысли никогда не возникали.       Растяпа начал ощущать новую усталость, а глаза сами закрывались. Но стоило им закрыться — смурфик начинал видеть образы странных людей в чёрных одеяниях. Он никогда их раньше не видел, но почему-то казалось, что он знаком с ними. Безликие люди собирались в круг, они двигались уверенно и слаженно, словно были семьей, где каждый понимал другого без слов. С каждым мгновением Растяпу овладевало странное ощущение, что смурфик уже встречал их, хоть и не мог вспомнить, где, когда и при каких обстоятельствах.       Пещера озарилась ярким светом, за которым последовал раскат грома, и Растяпа вновь вздрогнул, взглянув на выход из пещеры. Это путь в его новое и светлое будущее, так почему он тут отсиживается? Почему не поднимется и не двинется дальше, особенно когда дождь уже не был так силён?        Усталость вновь придавала его искалеченное тело, веки тяжелели с каждой минутой. Ушастый смурфик не по своей воле расслабился, наблюдая, как мягкий розовый свет от костра тускнел. Растяпа погружался в глубокий сон. Окончательно отдавшись усталости, Растяпа вновь увидел странные образы людей, но они тут же исчезли, заменённые образами сновидения.       «От лица помощников матери природы… Спокойных снов, малыш».

━━━✷✷✷━━━

      Группа из пяти смурфиков медленно двигалась по деревенской тропе к окраине Деревни. Небосвод постепенно затягивался тёмными облаками, а воздух наполнялся грядущей сыростью. Заколдованный лес за пределами Деревни казался молчаливым стражем, предвещающим сильный шторм.       Благоразумник возглавил группу и задумчиво вёл за собой всех остальных, обращая внимание на смурфика в синем комбинезоне. Они уже около пяти минут взбирались на горку, и каждый стал размышлять о том, почему домик Растяпы расположен так далеко от остальных.       — Не нравится мне всё это, — выдал Благоразумник, настороженно осматривая несколько дубов на окраинах Смурфидола.       — Он опасным стал, смурфом клянусь, — повторил Силач, спрятав руки в карманах штанов-обуви.       — Да неужели? Правда думаешь, что он из той душки переменился на злую сторону? — нахмурился Мастер.       — Я тоже так не думаю. Мастер хорошую идею подал — надо его проверить. Я беспокоюсь за него, — вмешалась Смурфетта, покачивая головой.       Силач остановился и бросил недовольный взгляд на своих собратьев.       — Я не понимаю, почему вы просто не можете мне поверить? — повысил голос Силач вытащив руки из карманов и сжав в кулаки.       — Потому что нельзя верить чему-либо, не найдя железных доказательств, — пояснил Благоразумник.       — Доказательств? Этого вам мало? — воскликнул Силач, указав на свои ожоги. Смурфики остановились и одновременно посмотрели на раны Силача.       — А откуда нам знать, что ты просто не усмурфил в крапиву? — уточнил Мастер.       — Ты правда думаешь, что крапива может оставить такое? Ладно, — Силач вскинул руки вверх, показывая явное неудовлетворение от диалога. — Думайте как хотите, я говорил правду.       В группе повисло напряжённое молчание, периодически смурфики поглядывали друг на друга, желая завязать диалог, но слов не находилось. Было понятно, что это лишь вызовет больше раздражения.       — Почему он так далеко проживает? — нарушил молчание Благоразумник, задумчиво взглянув на Мастера.       Мастер, изначально избегавший этой темы, почувствовал, как что-то сжалось в груди. Когда-то он поддержал всеобщее голосование насчёт его домика, и это казалось логичным: Растяпа всегда был источником бедствий и случайных происшествий, хоть и был доброй душой. Но теперь, когда всё так обернулось, чувство вины неумолимо подтачивало его изнутри.       — Вот именно, далеко, и слава смурфу! — вырвал из размышлений возглас Силача.       — Ты серьёзно? — удивлённо повернулся Благоразумник.       — Да, серьёзно! — отрезал Силач с нотами гнева в голосе. — Вы же не понимаете, что я видел! Это не случайная беда. Это не уничтоженный проект Мастера или испорченные пироги Пекаря. Он напал на меня, понимаешь?       Мастер и Художник переглянулись, стараясь осмыслить слова Силача. Они знали Растяпу как доброго, пусть и неуклюжего смурфика. Подобная мысль, что он мог на кого-то напасть — казалась невозможной в своей абсурдности.       — Силач, как ты вообще можешь так думать про Растяпу? Он же никогда никому зла не желал, и все беды не были намеренными, — заговорила Смурфетта.       — И, Силач, — осторожно продолжил Художник, — может, тебе и правда присмурфилось? Растяпа не может никому навредить.       — Достаточно, Художник, — резко прервал Благоразумник. Смурфик с бабочкой на шее вздрогнул от неожиданности.       — Что с тобой, Умник? — удивлённо спросил Художник, пошатнувшись от столь резкой реакции.       — Ты ведь знаешь, что произошло, не так ли? — продолжил Благоразумник, не сводя глаз с Художника. — Это ведь ты всё затеял…       Повисла тишина, стоило словам Благоразумника дойти до ушей Художника. Он открыл было рот, чтобы возразить, но тут их ссору прервал Мастер.       — А ну-ка прекратите! — громко сказал он, резко поднимая руку. — Не время спорить. Мы ведь не для выяснения отношений собрались, а чтобы проверить нашего друга. Вы сейчас оба смурфите про прошлое, но совершенно забываете, что его нельзя изменить, а важно сосредоточиться на настоящем.       Все в группе тут же обратили взгляды на Мастера и его неожиданные умные слова.       — Растяпа ведь такой же, как и мы… — Мастер вспомнил тот злопамятный инцидент в столовой. — Как и мы… а мы… чудовища, — потупил взгляд Мастер и уставился на свои ноги. Златовласая заметила поменявшееся настроение Мастера.       — Мастер, всё хорошо? — подошла к нему Смурфетта, успокаивающе на него посмотрев.       — Да… да, Смурфетта, всё хорошо, — покивал Мастер в знак благодарности за беспокойство. — Мы… чудовища, понимаете? Не смурфики, а самые что ни на есть чудовища, что так обращались с ним.       — А по мне он получил, что должен был, — скрестил руки Силач.       — Силач, ты опять? — отвесила ему подзатыльник Смурфетта, на что получила недовольный взгляд, почёсывающего затылок Силача.       — Идём дальше, не нужно спорить, — предложил Мастер, возглавляя группу.       Словно очнувшись от напряжённой беседы, Художник и остальные опустили головы и побрели следом за Мастером. Силач сжал кулаки, но, встретив пронзительный взгляд златовласой, разжал их и промолчал. Очкастый смурфик медленно выдохнул, явно сожалея о вспышке, а Художник просто перевёл взгляд на тропу.       Наконец достигнув цели — хижины Растяпы, — первое, что бросилось в глаза — необычная тишина и спокойствие вокруг. Ни следа присутствия, шума, грохота или каких-либо признаков неуклюжего смурфика.       Всё казалось простым и уютным… словно затишье перед бурей.       — Ну вот, пришли. И зачем пришли? — спросил Благоразумник, глядя на инициатора.       — Ты знаешь, зачем. Проверить, что с ним всё в порядке, — ответил Мастер.       — Да и… неправильно тут как-то всё, — огляделся Силач, вновь скрестив руки. Простояв несколько мгновений, Мастер наконец заметил нечто на стенах хижины.       — Посмотрите, — тихо указал он на стены, — что это?       Смурфики направили взоры в указанное направление. На стенах дома висела та самая излюбленная лента, которую когда-то смастерил Растяпа. Множество разноцветных безделушек опоясывали дом. Приблизившись, смурфики начали рассматривать украшения: камни, цветы, множество других вещей.       Они внимательно разглядывали странные украшения, обрамлявшие стены хижины Растяпы. Всё, что на ней присутствовало, выглядело крайне нелепо. Что-то совершенно чуждое, словно Растяпа пытался создать нечто прекрасное, но результат оказался почти провальным.       — И что это? — удивлённо спросил Силач, подойдя поближе и недоумённо оглядывая ленту. — Он что, пытался украсить свой дом? Почему не гантелями?       — Наверное, потому что не всем нравятся твои гантели, — заметила Смурфетта. — А мне нравится, очень красиво выглядит.       — Знаете, на какую-то самоделку похоже, — сказал Благоразумник, поморщившись от непривычного сочетания оттенков. — Я подобного ни разу не видел. Мастер? — посмотрел он на Мастера, — это ты засмурфил?       — Я вообще впервые это вижу, — помотал головой Мастер. — Да и простовато выглядит.       Художник долго молчал, глядя на гирлянду. Он узнал её сразу.       — Растяпа, это очень красиво. Не позволяй никому сказать тебе иначе. Знаешь, многие художники начинали так же, как и ты. Все великие вещи начинаются с малого, с искреннего желания создать что-то прекрасное. Да и красота не всегда заключается в совершенстве. Она в том, что ты вкладываешь в своё творение. В твоем случае это искренность и любовь.       Художник, стоя позади остальных, молча наблюдал за реакцией друзей. Зная, что должен что-то сказать, каждое мгновение лишь усиливало терзания внутри, ведь он видел эту ленту раньше — всего две недели назад, когда он последний раз встречался с Растяпой. И тогда он похвалил его, сказав, что это очень хорошая работа. Но ни один из смурфиков об этом не знал.       — Честно говоря… полнейшая безвкусица, — буркнул Художник, полностью опротестовав свою прежнюю оценку. — Вы только посмотрите, как это выглядит. Странные оттенки, несочетающиеся элементы. Нет ничего гармоничного! Это просто… катастрофа!       Силач и Благоразумник удивлённо повернулись к нему.       — Катастрофа? — переспросил Силач. — Полностью с тобой согласен!       Мастер тоже нахмурился, пытаясь осмыслить слова Художника.       — Я даже знаю почему, — ехидно произнёс Благоразумник, скрестив руки на груди. — Так ведь, Художник?       Художник шагнул вперёд, вспомнив свою выдуманную историю о том, как Растяпа бросил его в лесу, а затем вся Деревня поверила ему без лишних вопросов. Смурфик полагал, что всё быстро забудется, и он получит немного жалости. Но обман помнили до сих пор, а о Растяпе стали ходить странные слухи, не входившие в его планы.       — Тогда было иначе, — ответил он.       Смурфики отошли от гирлянды и начали осматривать окрестности хижины Растяпы. Некоторое время они молчали, ходя кругами.       Очкастый смурфик внимательно изучил состояние хижины, осмотрев опоясывающую её ленту. Тщетно пытаясь найти нечто скрытое, Благоразумник лишь тихо выдохнул, убедившись в отсутствии чего-либо подозрительного. Поднялся ветер, слегка шелестя листвой огромного дерева над ними.       Силач, скрестив руки на груди, расхаживал взад-вперёд, что-то бормоча себе под нос.       «Где он вообще?» — пробормотал смурфик, поглядывая на друзей.       — Это странно… — прошептала Смурфетта, разглядывая окружающую обстановку.       Мастер подошёл к входной двери, вспомнив, как под всеобщее одобрение остальных строил этот дом, стараясь не замечать грусть Растяпы. Тогда он не осознавал, какую ошибку совершает, отделяя смурфика от остальных. Когда они всё прояснят, Мастер обязательно поговорит с Растяпой и построит ему новый дом прямо в центре Деревни.        Окна домика были плотно закрыты, и Мастер ничего не увидел — они были наглухо занавешены. Вокруг лежало множество опавших листьев, свидетельствующих о наступлении осени. Надо напомнить Папе-Смурфу о том, что зима близко.       Вернувшись к двери, Мастер заметил нечто прикреплённое к ней. Прищурившись, чтобы разглядеть, смурфик в синем комбинезоне опознал аккуратно свёрнутый свиток, несмотря на нелепую простоту. Предмет был надёжно прикреплён к двери, словно кто-то специально оставил его здесь. Любопытство взяло верх, и он наклонился, взяв свиток в руки.       — Эй, смурфики… — позвал он остальных, выпрямившись и показав свёрток. — Я что-то нашёл!       Остальные, услышав зов Мастера, мгновенно оторвались от своих наблюдений и в следующее мгновение оказались рядом с ним. Благоразумник, поправив очки, первым выразил любопытство.       — Что ты нашёл, Мастер? — спросил он, вглядываясь в свёрток.       — Какой-то свёрток… — задумчиво ответил Мастер, перебирая свёрток. — Мне кажется… это Растяпа сделал.       — Что очевидно. Это ведь его дом, а значит и вещи. Открой, вдруг там что-то есть, — с любопытством предложил Благоразумник.       — Не думаю, что стоит это делать, — мягко возразил Мастер. Ему не хотелось трогать чужие вещи.       — Мы не затем сюда шли, чтобы уйти с пустыми руками. Разворачивай давай, — настороженно приказал Силач, всё также скрестив руки.       — Только потом обязательно извинись перед Растяпой за то, что трогал его вещи, — нахмурилась Смурфетта, строго посмотрев на Мастера.       Мастер какое-то время помолчал, глядя на друзей.       — Мастер. Не тяни, — поторопил Благоразумник, не желая долго ждать.       — Ладно, ладно, только не кричите, — наконец согласился Мастер, медленно разворачивая свёрток. — Посмотрим, что там.       Смурфики наклонились ближе. Развернув свёрток, внутри оказался лист бумаги с длинным текстом, написанным неровным, но разборчивым почерком Растяпы. Мастер начал читать:       — Привет, друзья… наверное, это моё первое письмо. Но, если даже и не первое, вероятно будет последним. Я не знаю, как начать. Мне очень тяжело. Если вы читаете это, значит, меня уже нет в Деревне, и мне так грустно, что больше вас не увижу. Не могу я тут больше оставаться, зная, что могу причинить вам боль. Вы такие добрые… заботливые… не хочу, чтобы вы боялись меня. Никогда я не хотел такого.       Я же просто неуклюжий Растяпа, порчу всё вокруг, а вы считаете меня ходячей катастрофой. Но вы меня не боялись. Я редко выходил из дома, но только для того, чтобы знать, что вам весело без меня. Праздники, прошедшие нормально, а не с очередной катастрофой по моей вине.       И я верил, что однажды вы придёте ко мне, расскажете обо всём, скажете, что совсем не важно, какие там катастрофы, ведь моё присутствие важнее… но… этого так и не случилось. Мне всё чаще снится Лина… и, только сейчас понимаю, как сильно мне её не хватает.       А если вы забыли про меня… я вас не забуду. Никогда. Берегите друг друга пожалуйста. Я вас всех очень люблю, и надеюсь, что вы будете счастливы без меня. И, пожалуйста, не пытайтесь меня искать. С любовью, Ваш Растяпа».       Стоило Мастеру закончить чтение, как над Деревней раздался оглушительный гром, и был он настолько сильным, что всё вокруг затряслось, а стёкла на окнах едва не побились.       Смурфики вздрогнули от внезапного грохота, Благоразумник вскрикнул и в испуге вытаращил глаза, отступив назад. Мастер же остался неподвижен и был потрясён прочитанным. Невозможно было оторвать взгляд от строк — они всё глубже проникали в сознание, повторяясь вновь и вновь. Слова Силача, последние события — всё словно сошлось в единую точку, порождая полное замешательство.       Не удержавшись, Силач заговорил первым:       — Я же говорил вам, что он ненормальный! Я вам говорил, а вы мне не верили, даже учитывая эти ожоги! — указал Силач на ожоги на своем теле — Он теперь опасен для всех нас, а вы не верили!       Мастер, наконец, повернулся к своим друзьям. Взгляд у него был переполнен настороженностью и беспокойством, и все замерли, заметив выражение на его лице. Воцарилась тишина, прерываемая новыми раскатами грома, и все взоры устремились на главного инженера Деревни, ожидая дальнейших действий.       — Бегом за Папой, — строго приказал Мастер, повысив голос, чтобы вывести своих друзей из оцепенения. — Бегом!       Повинуясь повелительному тону, все, кроме Мастера, мгновенно сорвались с места и помчались в сторону Деревни.       Мастер же застыл на месте, сжимая в руке письмо Растяпы. Он нервно ходил взад-вперёд, пытаясь собрать разрозненные мысли. Прочитанные слова всё ещё звучали в сознании, вызывая жгучее чувство стыда. Смурфик не мог поверить, что они это допустили. Допустили страдания Растяпы. Он вновь и вновь перечитывал строки, пытаясь осознать, когда он мог таким стать. Почему он позволил этому случиться?       «Как мы могли так поступить?» — думал он, вглядываясь в текст.       Спустя время, Мастер не мог точно сказать сколько, небо вновь озарилось вспышками молний, и на горизонте показались смурфики в сопровождении Папы-Смурфа.       Подойдя ближе, Папа-Смурф окинул взглядом смурфика с письмом и сразу заметил его глубокую обеспокоенность       — Что случилось, мои смурфики? — немедленно спросил Папа-Смурф.       Мастер, не выпуская из рук бумагу, шагнул вперёд и, не отрывая взгляда от лидера Деревни, протянул ему лист.       — Прочитай, — попросил Мастер, ощущая подступающие слёзы. Нет, нельзя плакать, особенно перед друзьями. Они найдут Растяпу и вернут его домой, прямо сейчас.       Папа-Смурф принял письмо, и по мере чтения у него менялось выражение лица. Когда на лице лидера Деревни отразилось явное беспокойство, Мастер понял, что Папа-Смурф дочитал письмо.       — Великие смурфики… — дрожащим голосом пробормотал Папа-Смурф.

━━━✷✷✷━━━

      Минул день с момента, как Растяпа покинул Деревню. Рассвело, и смурфик осознал, что проспал время завтрака. Но какой завтрак? Он ведь уже не живёт в Деревне.       Потерев руки о колени, он попытался согреться, ведь костёр, зажжённый ночью, уже начал тлеть и не мог дать былого тепла. Растяпа видел перед глазами образы друзей — их улыбки, весёлые игры и бесконечные шутки. Теперь это стало недостижимым идеалом.       — А что бы сейчас сказала Лина, увидев меня здесь… — пробормотал Растяпа.       «Кто-то важный для тебя? Знавал я одну с таким же именем. Можешь не бояться мне отвечать, я же помог тебе».       — А кто ты… или что ты тогда?       «Я пока не могу сказать, сам ещё не разобрался что да как. Но как только разберусь, мы обязательно познакомимся».       — Лина… она давно пропала. Мы были лучшими друзьями…       «Понимаю. Сожалею об утрате. На своей шкуре тоже испытал потерю, и знаю, какого это».       — А что мне сейчас делать, можешь подсказать? — обратился Растяпа к воздуху, в надежде, что этот чуждый голос его услышит.       «Вот ты ушёл оттуда — уже знак твоей силы воли. И… залез в эту конуру, что значит, ты готов бороться за свою жизнь. Что выходит? Ты силён, но по твоим словам ты не можешь этого признать. Всё, что тебе остаётся — признать это, а иначе я не смогу помочь».       Слова голоса в голове немного успокоили Растяпу, но потом в памяти всплыли моменты, когда нечто перехватило контроль над телом и нанесло серьёзный вред его другу.       — И как ты объяснишься? Зачем ты это сделало?       «Что именно?»       — Зачем ты наделило меня этим?       «А почему думаешь, что это именно я? Вдруг эта сила у тебя уже давно, но ты о ней просто не знал?»       — Ты не ответило на вопрос. Зачем ты навредило моему другу?       «Ах, это. Ну, прости, но в ином случае он бы вероятно тебя вернул в село и запер где-нибудь, а чего хуже — просто избил до смерти, что было весьма вероятно».       Смурфик немного поёжился от этих слов, складывая из них картину, где Силач… Растяпа не хотел думать об этом, но теперь понимал, что чуждый голос, возможно, спас ему жизнь.       — Ну тогда… спасибо, что-ли?       «Не за что. Я рад, что ты понимаешь».       Растяпа замолчал, устремив взор наружу, где всё ещё шёл дождь, роняя капли со сталактитов у входа. Внезапно смурфик вспомнил строки из любимой тетради, оставленной дома. И только сейчас он осознал, какую ошибку мог совершить. Если смурфики придут к нему домой и найдут её — засмеют за написанное нытье и чувства. Но было ли ему теперь до этого дело? Он больше не живёт с ними, точка.       Ушастый смурфик ужасно хотел пить, но понимал, что воду можно будет найти только после дождя, а пока придётся сидеть в пещере. Вновь вспомнились строки из тетрадки и, не по своей воле, Растяпа открыл рот и начал напевать.       — Коль суждено мне тебя потерять… Я, несомненно, померкну внутри…       «Ты о чём?»       — Все обретения мои в этом мире… не мной они створены.       «Ну, ладно».       — Пытаясь, ты сможешь добиться… изваять из меня того, кто я есть.       — Все украденные фрагменты былого… более мне не нужны.       Растяпа замер, позволяя воцариться тишине. Пауза длилась несколько мгновений, после чего он глубоко вздохнул, собрав мысли в одно целое, и продолжил.       — Ибо я верую… верую, ибо вижу,       — Наши грядущие дни. Дни, что нас двоих несут.       Снова остановившись, Растяпа потупил взгляд и обдумал следующие слова. Сделав глубокий вдох, смурфик более не смог говорить обычным голосом из-за сухости в горле, а потому следующие строки пропел шёпотом.       — Когда душа моя была разбита, я сосредоточился на мольбе,       — Ты пришла, исцелив мне жизнь. Услышал ли кто-то там, во вне?       — Все сложности и игры, в которых нет победителей, но все играют?       — Сердца, искалеченные и пропавшие, могут сгинуть, но они все ещё в нас живут.       Растяпа вновь замолк, и воцарившаяся тишина ясно дала понять, что никто не в состоянии оценить его пение. Сосредоточившись, смурфик вспомнил следующие строчки и, оглядев пещеру, слабо освещённую утренним солнцем, продолжил:       — Когда бушевали ураганы и циклоны, когда ветры превращали землю в прах…       — Когда хлынул потоп, вздымая приливы, — перед следующими словами Растяпа сделал очередной глубокий вдох и тихо прошептал:       — Мы сблизились навек.       — И все обещания на закате — я отдавал их всей душой.       — То, что терзало мою душу — я благодарен, что оно ушло.       — Так постоянен этот путь… о, ангел, я здесь, с тобой.       — Нет тревог, надежд… дни, что нас двоих сведут.       — Ты… и я, лишь ты… и я.

━━━✷✷✷━━━

      В лаборатории Папы-Смурфа царили напряжённые переговоры. Смурфики с трудом протискивались внутрь, надеясь получить совет от наставника или хотя бы спастись от дождя снаружи, чьи капли неустанно барабанили по крыше.       — И зачем нам его искать? — буркнул Силач, с недовольством оглядев собравшихся. — Неужели вы не видите, что он со мной сделал? — указал он на свои ожоги. — Или забыли, как он бросил Художника?       Слова мускулистого смурфика вызвали шёпот среди присутствующих, и некоторые начали кивать. Художник, обиженно сверкнув глазами, тихо добавил:       — Смурфименно. Может, это и хорошо, что он ушёл.       Смурфики переглянулись, некоторые стали сильнее шептаться, подхватывая недовольство.       — А мы точно должны волноваться о нём? — выкрикнул кто-то из толпы, — ведь зачем нам его искать, если он только смурфил нам жизнь?       Голоса собравшихся слились в единый гул, и споры постепенно переросли в крики. Каждый пытался донести своё мнение, разъяснить своё отношение к неуклюжему смурфику. Папа-Смурф стоял у выложенного камнями углубления, над которым висел котёл, и наблюдал за беспорядком.       Если сейчас не вмешаться, споры превратятся в бессмысленный хаос. Лидер Деревни строго посмотрел на Силача, взглядом призывая вмешаться. Силач всё понял без слов и, кивнув, поднёс руки ко рту.       — ТИШИНА! — басом возгласил Силач, заставив всех умолкнуть.       — Благодарю, Силач, — кивнул Папа-Смурф, и обратился к собравшимся. — Мои маленькие смурфики, вы меня очень разочаровали. Куда же делось то, чему я вас учил на протяжении ста лет? Я ведь говорил, что вы должны держаться вместе, помогать и поддерживать друг друга. Так почему же в итоге один из нас ушёл из Деревни, а вы ничего не сделали и не предотвратили это?       Никто не проронил ни слова, все потупили взгляд и опустили головы.       — Честно скажу, я тоже виноват. Я обещал, что буду навещать его, а в итоге из-за дел совсем про него забыл… Бедный мой маленький смурфик, как же виноват я перед ним…       Смурфетта, протиснувшись через толпу на входе, услышала слова Папы-Смурфа и вышла вперёд.       — Папа, но мы же можем всё исправить? Мы вернём его домой, правда?       — Уверяю, моя дорогая, мы обязательно вернём его домой, — Папа-Смурф обвёл взглядом всех присутствующих и остановился на Художнике, стоявшем рядом с Силачом.       — Художник, выйди пожалуйста.       Смурфик с бабочкой на шее послушался и вышел вперёд, оказавшись под взглядами десятков пар глаз.       — Да, Папа?       — Я надеюсь, ты извинился перед Растяпой за то, что сделал? Не по-смурфному клеветать на своих друзей.       Художник сразу же смутился. Почему он вообще должен извиняться перед тем, кто ему за всю жизнь успел надоесть? Он поддерживал дружбу из жалости, потому что у того не было друзей. Хотя, Смурфетта проявляла к нему некоторую симпатию, но не настолько, чтобы постоянно находиться рядом с ним.       — Нет, Папа. Я так и не извинился перед ним…       — Очень жаль, Художник. А я надеялся, что вы снова стали друзьями и ты снова учишь его рисованию.       Художник опустил взгляд, осознав, что разочаровал Папу-Смурфа. Смурфики в лаборатории переглядывались, некоторые, поддавшись волнению, тихо перешёптывались. Слова Папы-Смурфа отдавали разочарованием во всех, а сомнения в рассказе Художника лишь усиливались.       — И, Папа, — начал Художник, с досадой опустив голову. — Прости меня, я не хотел тебя разочаровать.       — Ничего, Художник. Не извинился сейчас, так извинишься потом. Но, я надеюсь, что подобного больше никогда не случится, — Папа-Смурф обвёл всех взглядом. — Мои смурфики, запомните: никогда не рушьте дружбу, иначе вот что может произойти.       — И ты всё знал, Художник, — заговорил Благоразумник, поймав осуждающие взгляды. — Давай ты хоть сейчас признаешься, и к смурфу об этом?       Художнику стыдно разочаровывать Папу-Смурфа и выставлять себя в дурном свете.       — Я обязательно с ним поговорю, Папа. И прекращу этот… цирк, что сам засмурфил, — Художник обвёл взглядом присутствующих. — А пока… прости меня, пожалуйста. Я… правда не хотел оклеветать Растяпу…       — Очень хорошо, Художник, и очень на это надеюсь. Хохмач и Шеф-Повар здесь? — окликнул Папа-Смурф, желая видеть виновных в инциденте столовой.       — Здесь, Папа-Смурфик, — Благоразумник вывел из толпы названных смурфиков, вызвав неодобрение остальных.       — Спасибо, Благоразумник, — кивнул Папа-Смурф, — а вот вами я крайне недоволен. Что же вы устроили тогда? Приёмы пищи созданы для всех и каждого, а вы даже не дали Растяпе позавтракать.       — Прости, Папа, — проскулил смурфик в фартуке.       — Извиняться нужно не передо мной, Шеф, а перед Растяпой. Мне поведали о ваших действиях. А виной всему тому… — Папа-Смурф глубоко вдохнул. — Хохмач.       — Да, Папа? — виновато пробормотал Хохмач.       — Пообещай, что подобное не повторится, и ты попросишь прощения у Растяпы.       — Да, Папа, — кивнул Хохмач.       — И, Шеф-Повар, ты тоже должен пообещать, что устроишь Растяпе пир, когда мы его найдём, — Папа-Смурф сложил руки за спиной. — И мы найдём его обязательно, я не допущу ещё одну потерю, — вспомнился первый случай сокращения населения в Смурфидоле.       — Хорошо, Папа, я так и сделаю, — виновато пробубнил Шеф-Повар, отходя назад в толпу.       — И Силач, я в тебе тоже разочарован. Как вы вчетвером за столь малое время смогли разочаровать меня сильнее, чем за всю жизнь? Разве я учил вас вредить друг другу?       — Растяпа заслужил, Папа. За всё, что он нам насмурфил.       — Но это не повод причинять вред. Можно же просто словами объяснить, попросить быть осторожнее и многое другое.       — Уже поздно думать, Папа. Что сделано, то сделано.       — Задумайся об этом Силач, пожалуйста. Из-за твоего поступка Растяпа получил тяжёлые травмы, и слава смурфу, что Лекарь обеспокоился о нём и мигом помог ему.       — Когда я увидел его раны… я чуть смурф не потерял. Как вы вообще могли допустить такое? Зачем вы с ним так жестоко? Даже Гаргамель в своё время так не поступал… — вышел из толпы Лекарь, на что Папа-Смурф одобрительно кивнул.       — Ну вот, я надеюсь, все всё поняли? А теперь давайте разбиваться на группы.       Смурфики переглянулись, осознавая, что их ждет непростое испытание.       — Первая группа, — продолжил Папа-Смурф, взглянув на двух смурфиков. — Благоразумник.       — Присутствую, — уверенно откликнулся Благоразумник, закрыв блокнот в руках.       — Смурфетта, — с одобрением взглянул на златовласую лидер Деревни.       — Тоже тут, Папа! — отозвалась Смурфетта. — Я приложу все усилия, мы вернём Растяпу домой!       — Превосходно, — кивнул Папа. — Благоразумник поведёт тебя во внешнюю секцию леса, и там вы вместе всё осмотрите, но помните о безопасности: если услышите Азраэля — прекращайте поиски и возвращайтесь.       — Принято, Папа-Смурфик, — кивнул Благоразумник и подошёл к Смурфетте. — Готова?       — Конечно готова, Умник, и сделаю всё, чтобы найти его.       Папа-Смурф кивнул и вновь осмотрел присутствующих, выбирая, кого определить во вторую поисковую группу.       — Хохмач, — окликнул он весельчака Деревни. Его вытолкнули из толпы, и он вновь предстал перед Папой-Смурфом.       — Я помогу, — тихо ответил Хохмач с ноткой грусти в голосе.       Рядом с Силачом стоял смурфик в килте, и в его взгляде читалось явное желание участвовать в поисках, поэтому Папа-Смурф незамедлительно определил его вторым поисковиком.       — Смельчак, — позвал Папа-Смурф, и Смельчак тут же вышел вперёд.       — Здесь! — откликнулся Смельчак, приняв стойку готовности.       — Ты возглавишь вторую группу. Ты знаешь чащу леса, поэтому поведёшь Хохмача за собой. Как и было оговорено: осмотрите всё, и в экстренных случаях, сразу возвращайтесь.       Хохмач покачал головой, когда подошедший смурфик в килте смело ударил его в плечо, и весельчак сразу потёр место удара.       — Постараемся, Папа-Смурф, — виновато пробубнил Хохмач, стараясь выглядеть уверенно.       — Само собой постараемся, не трусь, я с тобой иду, — проговорил Смельчак, встав рядом с Хохмачом. Папа-Смурф кивнул и, вновь оглядев присутствующих, начал выбирать смурфиков в последнюю группу.       — Итак, последняя группа, — Папа-Смурф заметил смущённого Мастера, который смотрел себе под ноги, он был явно пристыжен чем-то. Обеспокоившись за своего смурфика, лидер Деревни медленно подошёл и обратился к нему.       — Мастер, всё хорошо? — мягко позвал Папа-Смурф.       — А? — опомнился Мастер и быстро огляделся. — Нет, не хорошо.       — Что-то тревожит?       — Растяпа тревожит… я до конца дней буду корить себя за случившееся…       Папа-Смурф улыбнулся и, глубоко вздохнув, решил предложить Мастеру участвовать в поисках.       — Присоединишься?       — Смурф возьми, да, — пробормотал Мастер, глядя на смурфика в красном глазами, полными слёз.       — Ну, ну, не надо так, — похлопал его по плечу Папа-Смурф. — Можешь пойти с нами.       — Так и сделаю, — согласился Мастер.       — Ну хорошо. Есть ещё желающие? — спросил Папа-Смурф у всех.       — Я пойду, — уверенно вышел смурфик в белом халате. — Вдруг Растяпе понадобится смурфпомощь.       — Очень хорошо, Лекарь, — кивнул Папа-Смурф. — Тогда все группы собраны.       Лекарь подошёл к Мастеру и заметил, как тот поник. Положив ему руку на плечо, доктор заставил смурфика в синем комбинезоне поднять взгляд.       — Всё смурфно? — обеспокоился Лекарь.       — Смурфно, смурфно, — буркнул Мастер, явно не желая беседовать.       — Если что понадобится, только скажи, я помогу, — предложил Лекарь, получив лёгкий кивок от Мастера.       — Мы пойдём по основной тропе, ведущей из Деревни прямо в лес, — прервал разговор возглас Папы-Смурфа.       — Папа, а если мы его найдём, как убедим его вернуться? Он, вероятно, чувствует себя не смурфно, раз решил уйти.       — Мы сделаем всё, что в наших силах, и вернём его домой. Нельзя допустить, чтобы он остался в лесу, — Папа-Смурф с мудрым взглядом посмотрел на Мастера и Лекаря.       — И если понадобятся какие-либо средства смурфпомощи, я их предоставлю, — проговорил Мастер, сжав кулаки.       Папа-Смурф улыбнулся, понимая, что его группа готова помочь Растяпе и полна уверенности в предстоящих поисках.       — Тогда не будем терять времени, — сказал он. — Все готовы?       Смурфики, соединившись со своими напарниками, кивнули, и постепенно направились к выходу. Стоило им оказаться на улице, они ощутили на себе удары множества ледяных капель дождя, мгновенно промочивших колпаки.       — Какой сильный ливень, — возмутился Благоразумник, раскрыв зонтик в форме гриба. — Не вовремя мы на поиски выдвинулись…       — Не переживай, — подбодрила того Смурфетта. — Мы найдём Растяпу, даже если придётся искать под дождём!       Силач, прислонившись к стене дома, нахмурился, но попытался сдержать недовольство.       — Да ладно, что нам дождь, у нас же есть мускулы! — сказал он, выставляя свои бицепсы на всеобщее обозрение.       Хохмач, хмурясь, потёр руки о плечи, чтобы согреться.       — Это просто невыносимо! — проворчал он. — Почему в такую погоду мы вообще должны кого-то искать?       — Сам виноват, — буркнул Смельчак, раскрывая зонтик и поднял его над собой и Хохмачом. — Если бы ты думал раньше, сейчас не пришлось бы мокнуть!       Папа-Смурф покинул лабораторию и оглядел собравшихся под зонтами. Необходимо было назначить главного на время их отсутствия, Деревня не должна оставаться без присмотра.       — Так… — задумался Папа, разглядывая остальных смурфиков. — Ворчун, ты останешься за главного.       — Я?! — удивлённо воскликнул Ворчун, совсем не ожидавший такого назначения.       — Да, именно ты, — кивнул Папа-Смурф. — Пока нас тут не будет, ты за главного. А Заноза тебе поможет.       — Ненавижу быть главным! — буркнул Ворчун.       — Ненавидишь? Это же прекрасная возможность. — Заноза покинула лабораторию и подошла к Ворчуну, раскрыв зонтик и пряча под него смурфика. — Повеселимся же, мы теперь главные!       — Не подведите нас, мои смурфики, — добавил Папа-Смурф, прежде чем вместе с остальными смурфиками отправиться в путь.       Лидер Деревни вместе со своей группой начал медленно продвигаться к окраине Деревни, поглядывая на другие, уходящие в оговоренные направления.

━━━✷✷✷━━━

      «Раз, Два, Три. Не досчитал до десяти».       Лес казался ещё более мрачным под каплями дождя, стучавшими по листве, как тысячи маленьких барабанщиков.       Благоразумник и Смурфетта, освещая путь фонарями и держа в руках зонты в форме грибов, осторожно шли по влажной, грязной тропе. Взглядами они выискивали любые признаки присутствия ушастого смурфика, но кроме грязи и обломанных веток ничего подозрительного не находили.       — Как же ужасно мы к нему относились… — пробормотал Благоразумник, посветив фонарём на стволы деревьев.       — Да, — кивнула Смурфетта, взглянув на друга. — Мне его так жаль… он ведь уже достаточно натерпелся… когда потерял СмурфЛину.       — Мне тоже, — с сожалением кивнул Благоразумник. — Мы тебе не рассказывали, что тогда он три месяца из дома не выходил? И каких усилий стоило заставить его хотя бы поесть!       — Как думаешь, что с ним сейчас? — спросила Смурфетта, всматриваясь в густые кусты впереди.       — Надеюсь… он просто заблудился и мы скоро его найдём, — тихо ответил Благоразумник. — Хотя если он на самом деле ранен или попал в беду…       — Не думай об этом. Мы его обязательно найдём и вернём домой. Будь уверен в этом, — глубоко вздохнула Смурфетта.       Первая поисковая группа продолжила поиски, заглядывая под каждый куст и корягу, надеясь обнаружить хоть какую-то зацепку о местонахождении смурфика. Но ничто не могло продвинуть поиски.       Продвинувшись глубже в лес, Смурфетта направила фонарь перед собой, явив жуткую ночную картину: трава на земле блестела в свете, а корни деревьев извилисто тянулись по земле. Любой куст казался похожим на предыдущий, но смурфики не пропускали ничего.       Очкастый смурфик осторожно отодвинул большой куст в сторону, обнажив сырую землю, смешанную с грязью и опавшими листьями.       — Здесь ничего, — прошептал Благоразумник, поднимаясь на ноги.       Смурфетта остановилась у поваленного дерева, вокруг которого были разбросаны мелкие ветки. Она прищурилась, направив свет фонаря на небольшое углубление в земле.       — Умник? Иди сюда — произнесла она, указывая на странные следы. Благоразумник подошёл и изучил их.       — Нет, — качнул он головой, — явно не его следы.       — Он же не мог уйти далеко, — задумчиво произнесла Смурфетта. — Если бы он просто заблудился, мы бы нашли хоть какие-то следы.       — А ты думала… поиски будут такими лёгкими? Оглянись вокруг, дождь очень старается скрыть любые следы.       Благоразумник остановился у очередного куста и, присев, тщательно осматривал низ, надеясь заметить хоть что-то, указывающее на присутствие Растяпы. Капли дождя, стекающие по зонтам, нарушали тишину неустанными ударами, не приближая поиски ни на шаг.

━━━✷✷✷━━━

      «Я, однажды, перестану бродить… ночами. Песнями станут… мои печали, и когда они отзвучат… повиснет молчание…»       Третья поисковая группа продвигалась по главной тропе, ведущей в чащу Заколдованного леса. Направляя фонари, они освещали мокрые, поблескивающие камни и ветви, нависшие с деревьев.       Папа-Смурф возглавлял третью поисковую группу и сосредоточенно вёл двух смурфиков, но по лицу было видно, что его переполняла тревога. Мастер и Лекарь следовали за лидером Деревни, периодически обмениваясь взглядами, но виновато молчали.       — Растяпа ведь мог проходить здесь, — наконец заговорил Лекарь, озираясь по сторонам. — Мог ведь?       — Не знаю, Лекарь, — глубоко вздохнул Папа-Смурф, остановившись на мгновение.       — Папа? — позвал Мастер.       — Да, Мастер?       — А что случилось тогда… когда СмурфЛина пропала?       — Никто не знает, Мастер. Я тоже не всё понимаю, но… думаю, на Растяпу это сильно повлияло…       — Здесь следы, — отвлёк их Лекарь. — Кто-то был здесь.       Папа-Смурф подошёл ближе и осветил участок земли. Несколько размытых следов в грязи явно указывали, что кто-то действительно проходил тут. Лица смурфиков стали более сосредоточенными.       — Неизвестно, сколько времени прошло, — произнёс Мастер, задумчиво изучая следы. — К тому же дождь изрядно их размыл…       Поисковая группа молча продолжила путь, оставляя размытые следы, тут же размываемые дождём. Пройдя значительное расстояние от Деревни, Папа-Смурф уже начал сомневаться в успехе поисковой миссии. В таком случае, в роде смурфиков произошла бы вторая потеря, чего нельзя было допустить.       — Думаете… он простит нас? — внезапно спросил Мастер.       — Не знаю, Мастер, — пожал плечами Лекарь, сравнявшись со строителем. — Точно хорошо себя чувствуешь?       — Лекарь, я бы не пошёл с вами, если бы не чувствовал себя смурфно, — заверил Мастер, поправляя зонт и направив фонарь в глубь леса. На самом деле он лукавил, ведь на душе у Мастера было ой как не смурфно.

***

      «Раз, Два, Три. Не досчитал до десяти, как наступил рассвет».       Едва лучи Солнца пролились на землю, сквозь густой туман уже сложно было что-либо различить, а ливень начал стихать, оставляя лишь моросящие капли. Поисковая группа всю ночь прочёсывала лес по главной тропе, почти достигнув лачуги Гаргамеля, но они туда не пошли, понимая, что Растяпа не мог там оказаться.       Гаргамеля давно не видели после возвращения с Парижа, однако по словам Растяпы и Художника, какое-то время назад он всё же появлялся в лесу. Все смертельно хотели спать, особенно Мастер, но прекращать поиски было нельзя, иначе бы потеря друга легла бы мёртвым грузом на сердце каждого из них.       — Папа, мы его уже долго ищем, — устало проговорил Мастер, прислоняясь к дереву. — Уже Солнце восходит, ночь уходит. Не помешало бы чуток посмурфить…       — Он не мог уйти далеко, и я не позволю пропасть ещё одному смурфику, — Папа-Смурф присел на бревно и задумчиво обхватил лицо руками. — К тому же… Растяпа сейчас слаб. Помните я говорил про его раны?       — Я их в своих снах теперь буду видеть, — поморщился Лекарь, — благо у меня было всё необходимое.       — Спасибо, что помог ему, Лекарь, — кивнул Папа-Смурф, оглянув смурфиков. — Вы отдышались?       — Да, Папа. Я теперь не сомкну глаз, пока не найдем Растяпу… или хотя бы… то, что от него… — Мастер запнулся, мотнув головой и отогнав мрачные мысли.       — Мастер, ты что такое говоришь? Мы найдем его, будь уверен, — заверил Лекарь.       — Да, но это был самый прямой путь из Деревни, — заметил Мастер.       — И… боюсь, много времени утекло, — виновато произнёс Папа-Смурф. — Я… мне не следовало отворачиваться от него. И забывать не стоило…       — Мы все виноваты, Папа, — пробубнил Мастер. — Но не будем сожалеть. Отдохнём и двинемся дальше.       Внезапно откуда-то донёсся приглушенный звук, и смурфики синхронно вздрогнули. Папа-Смурф обернулся на звук, сосредоточенно вглядываясь в густые заросли, Мастер и Лекарь последовали его примеру.       — Вы слышали? — настороженно спросил Мастер, всматриваясь во мрак леса.       — Слышали, слышали, — подтвердил Лекарь.       — Тише, мои смурфики, — попросил Папа-Смурф, призывая к тишине. Затаив дыхание, они начали прислушиваться к окружающим звукам.       И снова звук — громкий, отчётливый кашель.