Покорители льда. Книга Первая. Расплатиться за твою нелюбовь

      Когда друзья короля Элессара удалились, я, стараясь не показывать, что нога, то ли подвернутая, то ли ушибленная на лестнице, ощутимо болела, опустилась на колено. Когда мы с Гвеоном, сдав оружие страже, вошли в залу, королева Арвен настойчиво пыталась заставить меня сесть, видя, что я заметно хромала.       – Эйларэль, поднимись! – тут же окликнул правитель Королевства, заменившего мне родину еще полтора десятка лет назад. Я, поморщившись, поднялась на ноги. – Мы не в тронном зале, более того, ты едва ходишь! – в его спокойном голосе прозвучало почти отеческое возмущение, такое же, как когда они с супругой пытались заставить меня присесть. – И все же, что произошло? Когда я послал тебя…       – Я… Запнулась на лестнице, – отозвалась я, не глядя на мужчину. Да и что было отвечать? Что его друг, из народа очень уважаемых здесь эльфов, не мог отойти в сторону? По слухам, остроухие отличались отменными слухом и зрением, многократно превосходившими людские, и не заметить меня он ну никак не мог… Специально? Причем сам «принц Леса Зеленых Листьев», казалось, нисколько не ушибся.       – Полагаю, – заметил в ответ на это мужчина, – что тебе следовало бы обратиться к лекарям. Однако, зная тебя, я понимаю, что до завершения встречи ты бы не согласилась. И все же – присядь.       – Ваше Величество… – отрицательно покачала я головой. – Я всего лишь немного ушибла ногу, не более того. К началу похода, уверена, она не будет доставлять больших неудобств.       В какой–то мере я и сама, углядев Эльдариона, не смотрела по сторонам. Но все же – если у них и впрямь были такие острые зрение и слух, как о них всегда говорили люди (и как я могла убедиться, наблюдая за королевой Арвен), выходило, что наш почетный гость, герой Войны Кольца, близкий друг правящей четы действительно специально не отошел в сторону… Хотя для чего ему это могло понадобиться? Да и… Даже если он и не заметил меня, мог ведь хотя бы просто извиниться!       – Более того, ваш друг, мой Король, – отозвалась я сейчас. – Я заверяю Ваше Величество, что сделаю все, чтобы не уронить чести Королевства и Вашего имени и не помешать нашему делу. Я не позволю себе проявить неуважение к принцу, однако не в силах заставить себя питать симпатии. – И дело было даже не только (и не столько) в расовой принадлежности лидера… Но, и в куда большей степени, в его поведении. – Однако могу ли я осмелиться задать вопрос?       – Разумеется.       – Когда мы достигнем Гаваней, следует ли мне остаться там?       Столь настойчивое стремление отправить меня с отрядом в Гавани могло означать, что король хотел, чтобы я находилась под защитой эльфов Кэрдана. На это у него были веские причины. Повелитель Льдов искал меня, и именно от него мы с Тахтаном некогда сюда бежали. Кроме того, ни король, ни его супруга не скрывали, что относились к нам как к собственным детям.       – Следует. Это не приказ, но я прошу тебя сделать это. Я понимаю ваше желание скрыть правду и принимаю его. Однако, уверен, тебе следует остаться в Гаванях. Я напишу об этом Кэрдану.       Приказ… «Отец» крайне редко отдавал нам с Тахтаном приказы. Советы или наставления – да… И даже согласился на нашу просьбу, чтобы правителям иных королевств Средиземья и даже друзьям короля и королевы о нашем пребывании в Минас–Арноре не сообщать… Да и представлять нас делегациям из того же Рохана или Эребора совершенно не было нужды. А если кто–то и видел нас с кузеном во дворце – внешне мы не отличались от людей…       – Но как я смогу оставаться в стороне, Ваше Величество, когда жители страны, приютившей нас, могут оказаться в опасности? Эти беды принесли отчасти и мы, когда укрылись здесь!       Впрочем, нас почему–то Лорд Снегов здесь не искал, по меньшей мере не посылал для этого аи яантов… А ведь он даже видел, что мы миновали Гранитные Горы…       – Но сколько жизней подвергнутся опасности, если в руках Повелителя Льдов будет то, за чем он ведет охоту?       Я и мальчик? Король Элессар был совершенно прав. Но – оставаться в Гаванях? А если он сам лично сюда явится? Или кто–то от дедушки, короля Айнарикарэя?! И «отец» просил меня праздно сидеть под защитой Кэрдана Корабела? По верфям гулять? Вышивать рубахи?..       – К тому же, Эйлалиэ, ты не можешь бездумно рисковать. Каково твое место в очереди?       – Я четвертая, Тахтан третий. Я выросла здесь, я считаю себя Вашей подданной, я скорее воин, нежели…       – Воином невозможно стать так легко.       – Но именно потому я обучаюсь у мастера Агмасса, у моего брата, у Вас… Тренируюсь вместе с войсками Королевства, – да что там, мой лучший друг – мужчина, воин, из королевских же войск… – Не важно, женщина ты или мужчина, война не щадит никого. Вы просите меня остаться в стороне, но я не могу сделать это. Я исполню любое пожелание моего Короля, но я ослушаюсь этого приказа.       – Я знаю, что спорить с тобой лишено смысла, – проворчал мой опекун. – Но у меня есть условие, девочка. Если за время вашего путешествия к тебе вернутся хотя бы отчасти твои способности, настолько, что ты сможешь использовать их в сражении или для Исцеления... Или же ты улучшишь свое мастерство в обращении с луком… Только в таком случае я позволю тебе остаться при нас.       Улучшить мастерство? А не поговорить ли с королевой Арвен? Возможно, матушке бы удалось заставить отца переменить свое решение…       – Как будет угодно Вашему Величеству.       – Разумеется, право раскрыть правду остается за тобой и Тахтаном, однако я прошу, не приказываю, не утаивать от ваших спутников ничего, что окажется важным для похода, – добавил опекун. Раскрыть правду… Возможно, я и сейчас бы рассказала кое–что нашим новым знакомцам, но гнев Тайтарэнара представлялся слишком отчетливо. Он ведь велел молчать, еще в детстве. И постоянно напоминал об этом… При этой мысли царапины и шрамы на предплечьях, спине, плечах засаднили…       – Слушаюсь, Ваше Величество. Я могу идти? – поклонилась я. Нога заныла сильнее при ходьбе.       – Разумеется. И… Эйларэль, может быть, мне попросить слуг помочь тебе?       – Гвеон обещал отвести меня к лекарям, – улыбнулась я. – Благодарю, Ваше Величество, но нет необходимости.       …Гвеон действительно ждал за дверями зала, и, когда я вышла в коридор, протянул руку, подставляя локоть. Мы с другом столкнулись уже во дворце, когда нога начала болеть и я начала хромать. И Гвеон как раз и помог мне дойти до залы…       – Идем к лекарям? – осведомился он.       – У меня в комнате есть лекарство, – отмахнулась я. – Так что помоги мне пройти к себе, ладно?       – То есть людским лекарям ты не доверяешь, принцесса? – фыркнул мужчина.       – Просто не хочу их утруждать из–за какого–то ушиба. Да и… Что я им скажу? Что у них тут глухой и слепой эльф в гостях? Вряд ли это понравится Его Величеству…       – Глухой и слепой эльф? Ты ведь сказала, что… – покосился на меня гондорец. – Ты споткнулась на лестнице…       – Я налетела на этой лестнице на эльфа.       – Принца Леголаса?!       – Ты тут других эльфов видел? Не на королеву Арвен же… И он даже отойти не удосужился! Еще и не извинился! Думает, если он принц, то все должны ему угождать, кланяться… Высокомерный… Наглый… И… – подбирая подходящее определение, ворчала я, ковыляя по лестнице в коридор, где располагались наши с братом спальни.       – Эйларэль! Ты хоть ему вот это все не сказала? – крякнул Гвеон. – Он же и вправду принц, другой страны… Такие слова могут поднять большой скандал!       – А я кто?! – возмутилась я. – Но почему–то не задираю нос. И, между прочим, я не заметила, чтобы он сильно ушибся или что–то сломал…       – Ну… Может, он действительно тебя не заметил… – пожал плечами друг. И вновь покосился на меня. – Слушай, может быть, мне отнести тебя на руках? Ты действительно довольно сильно хромаешь…       – Ага. А после этого тебе велят на мне жениться, – фыркнула я. – Вот увидят нас слуги, слухи пойдут… Твоя матушка и Его Величество нас обвенчают…       – Я даже не знаю, какое терпение должен иметь твой муж. Эльфийское, наверное. Тебя ведь не посадишь за рукоделие и нянчить детей… – усмехнулся приятель.       – Но именно за рукоделие меня и хочет посадить Его Величество. Он говорит, что мне надо остаться в Гаванях, – пожаловалась я. – Или, мол, чтобы способностями могла пользоваться. Или лучше научилась обращаться с оружием…       – Если хочешь, я могу тренировать тебя. Меч, или кинжалы… Или метательные ножи, – предложил воин.       – Ты же знаешь, меч для меня все–таки… Это как–то слишком, – пожала я плечами, шагая по коридору. – А лук… С нами же пойдет мастер Агмасс…       – И принц Леголас, – заметил друг. – Эльфы лучшие лучники в Средиземье. А о мастерстве принца…       – Нет уж, – дохромав, мимо гобеленов и статуй, до своей двери, проворчала я. – И да, кстати, не называй меня в походе принцессой, ладно?       – Но ты же и есть принцесса, – хлопнул меня, легонько, по предплечью, мужчина. – Довольно противная, конечно, принцесса.       – Гвеон! Тахтан думает, что остальным об этом знать не обязательно. Да и я так своим происхождением не кичусь, как этот…       – Эк тебя задело! – во весь рот усмехнулся гондорец, потрепав темные волосы. – А наш гость–то тебе, гляди–ка, покоя не дает! Матушка говорит, когда девке парень так покоя не дает, значится, разомлело девичье сердечко–то…       – Гвеон! Он мне просто не нравится! Я не люблю эльфов, а этот еще и наглый! Возомнил о себе невесть что!       – Да–да, – еще шире заулыбался друг. – Просто не нравится. Вот ты мне, пока шли, все и ворчала, и ворчала, как он тебе не нравится. Ладно, мне еще на тренировку. А ты насчет лекарей погляди.       

      ***

             Легкий запах трав и хвои, витавший в покоях, наполнял ощущением уюта и домашнего очага. Служанки уже доложили о моем визите королеве Арвен и последняя великодушно сообщила, что будет рада принять гостью. Впрочем, другого ответа было сложно ожидать, «матушка» всегда относилась ко мне с большим теплом. Именно королева Арвен была рядом в самые важные минуты, поддерживала, давала мудрые советы…       Кончики пальцев коснулись подола длинного серебристого платья, шелкового, и эльфийка мягко тронула мои плечи, тепло улыбнувшись.       – Не нужно, милая, что ты?       – В моей стране это означает почтение к старшим. Я глубоко чту вас, как свою матушку, королева Арвен. Мои поклоны говорят только об этом...       – Ты все же уходишь в этот поход? – жестом пригласив сесть на ближайшую кушетку, то ли осведомилась, то ли уточнила королева Воссоединенного Королевства. – Этот путь может оказаться очень нелегким для тебя, моя дорогая.       – Однако это необходимо, Ваше Величество. Его Величество просил меня остаться в Гаванях, но я не могу. Я не в силах оставить свой народ, когда грядет беда, и не в силах ждать, когда все разрешится. Асал Элессар поставил передо мной условие, но я не знаю, как выполнить его.       – Условие? – уточнила королева Арвен, чуть заметно нахмурившись. – Какое условие, Эйларэль?       – Я смогу вернуться и принимать участие в войне только в том случае, моя Королева, – сдавленно отозвалась я, – если либо стану хорошим лучником, либо овладею боевыми чарами сполна, либо ко мне вернутся способности Целителя. Но ведь мой дар зависит не от моей воли и моего слова. Вам известно, что каждый новый день я пытаюсь воззвать к нему, но успехи невелики. Я не знаю, как смогу выполнить условия вашего супруга...       – Я поговорю об этом с мужем, – кивнула эльфийка. – Я понимаю, как тяжело быть в стороне, когда приходит мрачное время, и постараюсь тебе помочь. Однако... Ведь не все из условий Эльфийского Берилла невыполнимы. Стрельба из лука – древнее и великое искусство воина, обучение ему занимает немало времени. Но ты уже более десяти лет день изо дня тренируешься, твое мастерство крепнет с каждым днем. Вы можете столкнуться с аи яантами, разбойниками, орками, – лицо ее заволокла еле заметная тень. – Они еще остались в нашем мире после победы в Войне Кольца.       – Но это лишь шанс.       – С вами пойдет тот, чье мастерство владения этим оружием известно во всем мире. Эльфы в Средиземье признаны лучшими лучниками, милая. Я давно говорила и повторюсь, что тебе стоит брать уроки не у людей, у эльфов.       – Эльфов?! – жест матушки заставил служанок покинуть покои королевы. – Королева Арвен, я готова принять командование принца Леголаса, хотя, Фиабара, я не желаю даже видеть его. Но учиться у него…       – Даже во имя твоих желаний и твоего долга? – склонила голову набок эльфийка. – Эйларэль, как же сильна должна быть ненависть к эльфам?       – Эльфийская женщина разрушила мою семью, когда я была совсем ребенком, – уставилась я на носы своих сапог. – Я ненавижу эльфов и не скрываю этого, и только во имя Асала Элессара и Вашего постараюсь не выказывать своей неприязни в походе… Но просить о помощи эльфа…       – Ты делаешь именно это, обращаясь ко мне, – в мягком голосе дочери Элронда зазвенела холодная сталь. – Тебе прекрасно известно, что моя родина – Имладрис, и что я – эльф. Однако ты всегда говорила о том, что любишь меня, как свою мать. Разве это не так? Ты ненавидишь меня? Леголас, сын короля Трандуила, мой давний друг. Я могу просить его о маленькой услуге, и я не сомневаюсь, что он не откажет мне. Он благороден, смел, и очень великодушен.       Благороден? Великодушен? Вот этот высокомерный выскочка?       – Я предлагаю тебе помощь, и ты отвергаешь ее только из–за предрассудков? Ты говоришь о ненависти к эльфам... Следует ли мне думать, что ты ненавидишь меня и моих детей?       – Королева Арвен! – не хватало еще обидеть матушку! – Я не хотела задеть Вас! Я считаю Вас матерью и глубоко уважаю. Я искренне люблю Ваших детей... И я понимаю, Вы желаете помочь мне. Но учиться у принца Леголаса я…       – Даже ради твоего долга? У тебя так много времени в этом пути, и очень мало. Много, если ты будешь учиться у того, кто сумеет многому научить и поделиться своим мастерством. И мало, если ты будешь пытаться сама.       Длинные юбки прошелестели, и женщина мягко коснулась моего плеча.       – Дорогая, твой долг – помочь твоему народу. И у тебя есть лишь один путь, чтобы его исполнить. Прежде чем решить, ответь на один вопрос. Вернее, на несколько. Для чего твоя семья заставила тебя и твоего брата уйти так далеко от родных мест? Не для того ли, чтобы обезопасить вас и позволить вам вырасти и обучиться?       – Они бросили нас здесь, и даже не спросили, живы ли мы и что с нами. Они обещали, что мы вернемся домой, как только война закончится. Она закончилась через год после нашего ухода! Тогда почему мы все еще здесь?!       – Тогда ради чего ты хочешь вернуться обратно?       – Ради тех, кто дал мне приют, – мягкое поглаживание теплой руки по щеке заставило ярость отступить, и глаза наполнились слезами. – Ради вас и вашего народа.       – И ради нашего народа ты не можешь переступить через свой гнев и принять помощь тех, кто может помочь? Я эльф, но ты приняла меня и увидела во мне лучшие качества. Отчего же ты не хочешь увидеть, что не все эльфы плохи и не все они хороши?       Ну вот этот–то явно не лучший представитель своего народа…       – Я могу попросить друга помочь, Эйлалиэ, и он не откажется. Но я не в силах заставить тебя. Загляни в свое сердце, прислушайся к нему. Я знаю тебя с ранней юности, и знаю, что сейчас ты пришла ко мне потому, что тебя что–то гнетет... Я понимаю, непросто принимать то, что не хочется. Но иногда во имя других, подданных, друзей, своей семьи приходится чем–то пожертвовать. Этот выбор бывает нелегким. Я приведу тебе пример – моя семья ушла за море, откуда нет возврата. Мой отец, мой народ очень далеко теперь, и я не могу увидеть их или хотя бы написать им письмо. Их корабли давно покинули Гавани. Эта разлука тяжела для меня, и непросто было отказаться от всего, покидая родной край. Я сделала шаг к человеку и жизни среди людей во имя любви, и, хотя мне было и есть нелегко, я не жалею об этом. Есть то, чем я пожертвовала, но есть и то, что я обрела.       А ведь и в самом деле… Меня же не замуж за него ради общего дела выйти заставляют. А наставник может быть и наглым, если может обучить ремеслу.       – Вы правы, матушка. Если Его Высочество согласятся помочь мне, я с благодарностью приму эту помощь.              

      ***

             Полумрак комнаты создавал ощущение покоя, но я слишком хорошо знала, насколько мнимым оно было. Рассказы Пророка перевернули слишком многое, чтобы теперь уйти из головы. Тогда, полтора десятка лет назад, отправляя нас за Черные Горы, в совсем другой, чужой мир, дедушка обещал, что как только закончится война, мы вернемся домой. Но даже в письме, что юный Пророк передал Асалу Элессару, как про себя на манер родной страны называла я «отца», не было ни слова ни о нас, ни о нашей страже. До Минас–Анора мы добрались втроем, но единственный выживший в стычках с врагом и разбойниками стражник умер довольно быстро. И не сразу мы решились рассказать спасителям правду о себе и передать написанное на местном наречии письмо дедушки...       И как же было горько и больно услышать теперь от Пророка, что нас попросту бросили здесь, что война после побега продлилась немногим больше года. Забыли? Или тому, что внуки Асала Айнарикарэя до сих пор оставались в чужом мире, все–таки были какие–то веские, серьезные причины? Взгляд упал на мутное отражение в зеркале, игравшее бликами в области открытой сейчас шеи. Я была совсем маленькой, когда уходила из Бэрталая, выросла здесь, научилась почти всему из того, что умела. Здесь встретила королеву Арвен.       Хотелось ли мне вернуться в Бэрталай, в родные места, к друзьям, которых пришлось оставить в страшной спешке, к наставникам, все еще жившим в памяти как имена и детские впечатления? К родным, оставившим нас здесь, когда война прервалась? Обида, гнев, любовь к этим местам смешивались вновь и вновь с совсем другими чувствами и воспоминаниями… И ответа на этот вопрос не знала я сама. Наверное, все же нет…       И пальцы словно невзначай убрали в сторону длинные волосы, коснулись шеи сзади, там, где на коже отчетливо выделялись следы, словно от сильного ожога, прикоснувшихся когда–то пальцев. Именно поэтому ведь и было принято решение о том, что мы с кузеном покинем Бэрталай... Что было бы, оставайся мы сейчас дома? Как сложилась бы судьба? Я бы уже вышла замуж, за того, кого никогда не считала больше,чем другом. И выдерживала бы даже самые безумные протоколы и обычаи страны...       Именно об этом, перетянув ногу бинтами и нанеся мазь, я и думала, усевшись на подоконнике и напевая айсеринскую песенку о смелом путешественнике, победившем немало врагов.       – Лиэ, – мягкий, ласковый голос у двери заставил вздрогнуть и поднять голову. Стоило только вспомнить... И не потому ли Тайтарэнар тогда назвался братом, а не кузеном, чтобы вот так спокойно входить в мою комнату, общаться наедине, иметь право принимать за меня решения? Не потому ли? Тахтан... Его мнимое имя нравилось мне больше, в отличие от моего. Я ведь Эйлалиэ, а не Эйларэль. – Лиэ, мы послезавтра отправляемся в путь, почему ты не собрана?       Он всегда играл роль то ли наставника, то ли надзирателя…       – Мне хватит времени, – слезла я с подоконника. – Что привело вас ко мне, брат? В столь поздний час...       – Ты вжилась в роль? – улыбнулся Тайтарэнар, опуская тяжелую руку на мое плечо. – Похвально. К слову, я слышал, ты выказывала неуважение к нашему лидеру? – в голосе появились жесткие нотки.       – Я не сумела скрыть того, что наш народ относится к эльфийскому достаточно плохо, – выдавила как могла более невинную улыбку я. – Я принесла извинения и мы, кажется, загладили случившееся...       – Я учил тебя сдерживать свои эмоции. Мы в мире, где эльфов уважают, – прошипел Тайтарэнар.       – Я постараюсь, – я осеклась, когда щеки коснулась теплая мягкая ладонь. Не то чтобы она вызывала омерзение, но и положительных ощущений тоже, и я убрала руку мужчины от своего лица. – Боюсь, нас здесь неверно поймут, Тахтан, – выделила голосом имя. – Ты мой брат, если ты забыл. И даже если бы они знали, что ты – сын моей тети, едва ли одобрили бы это. Опасаюсь, придется подождать до возвращения в Бэрталай.       – Я терпелив, – нежно улыбнулся воин. – Однако очень надеюсь, что ты помнишь, что незадолго до побега мы были обручены. По всем традициям, всем обрядам… Дедушка и мать благословили этот брак…       – Я помню, – я действительно помнила все.       Тяжелое покрывало на голове, запах трав и благовоний, от которого щипало в носу, монотонные речи Жреца. Я помнила, как лоб украшали краской, как омывали руки в лунном свете… И где–то в глубине души почти радовалась, что все еще не вернулась в Бэрталай. Здесь у меня была хоть какая–то свобода, а там никто не спрашивал моего желания. Всем это что–то давало: чистоту рода, высокое положение, привилегии… Всем, кроме маленькой девочки, обрученной с мужчиной, которому уже тогда перевалило за сотню. Не возраст, конечно, но все же. И это было еще одной причиной, по которой мне совсем не хотелось возвращаться домой.       Но здесь придется терпеть, Тайти, – он не выносил этого сокращения, и я мстительно улыбнулась, когда лицо мужчины ощутимо перекосилось. – Уверяю тебя, я принесла извинения, и мы загладили недоразумение. Я понимаю, что в отряде, подобном нашему, очень важны послушание и дисциплина, и не намерена их нарушать, – не хотелось раздувать конфликт и ухудшать отношения с возможным наставником.       – Что касается Гаваней, – продолжил кузен. – Ты там не останешься, и вернешься сюда.       Ревность? Он всегда был собственником…       – Я не уверена, король Элессар поставил передо мной ряд условий. Я не знаю, смогу ли выполнить одно из них.       – Ты выполнишь одно из условий, неважно как, – прорычал мужчина, вновь опуская руку на мое плечо. – Почему ты не хочешь снова пользоваться своими силами?       – Не хочу?!       Пальцы рванули вверх левый рукав, обнажая предплечье, сплошь покрытое ссадинами, синяками, шрамами. Результаты ежевечерних попыток связаться с заглушенным еще в Бэрталае даром. Каждая такая попытка приносила немыслимую боль, разрывала виски, ломала изнутри ребра, заставляла задыхаться. Каждая такая попытка заставляла впиваться зубами в свою же плоть, чтобы не кричать, причинять себе физическую боль, чтобы вырваться из этих ощущений. Запретное — значит, запретное. В Бэрталае к запретам подходили с особыми извращениями и особым тщанием.       – А это откуда?! Ты можешь представить, какие это муки, когда дар теплится в груди, но ты не можешь к нему воззвать? А когда пытаешься, кажется, что вот–вот покинешь этот мир?! Все мое тело покрыто следами этих попыток, от самих попыток и от того, что я пытаюсь усмирить свои ощущения. Я не могу, просто не могу. Возможно, мы слишком далеко, возможно, слишком близко. Или запрет все еще силен! Они ведь оставили нас здесь! Кто же сказал тебе, что с меня сняли запрет?!       – Оставили здесь? Что ты хочешь сказать? – нахмурился кузен.       – А разве ты не слышал письмо Асала? Разве не слышал, что говорил Пророк? Война закончилась много лет назад, но нас оставили здесь. Мы ждем возвращения в Бэрталай, мы стараемся остаться чужими для этого мира, но, сказать правду, я сомневаюсь, что мы когда–нибудь вернемся туда. И это придется принять. Мы останемся здесь, Тайтарэнар.       И я была бы совсем не против…       – Не говори глупостей, – отмахнулся, словно от комара. – Ладно, хорошо. А третье условие? Я слышал, оно касалось воинских умений. Учись.       – Именно об этом я и подумала, – сдавленно кивнула я. – Я подумала, что... Принц Леголас мог бы дать мне... Несколько уроков...       – Принц Леголас?       Казалось, голубые глаза мужчины чуть изменили цвет, на более темный, но в сумраке не было понятно. И живот ожгло болью, когда в него врезался кулак. Нога подвернулась, и я плюхнулась на каменный пол. Тахтан, схватив меня за волосы, больно дернул, задирая голову, и плечо стиснули сильные пальцы.       – Ты у эльфа собралась учиться, тварь? Показывать ему будешь, как он тебе не нравится? А еще я слышал, ты шла, держась за локоть Гвеона? Меня подождать не могла?       – Я ушибла ногу, и он просто помог мне дойти до спальни… – отозвалась я.       – Ушибла ногу? О, наша маленькая девочка ушиблась. Ножка болит… А Гвеон такой добренький…       Живот снова ожгло, скрутило от удара тяжелым кулаком… Удар выбил воздух из легких, и я жадно вдохнула, дернувшись, но волосы мужчина держал крепко.       –Чтобы к началу похода я не видел, что ты хромаешь! – резко рванул он, заставляя меня встать. Нога в бинтах заныла. – Ты поняла?! Я не хочу, чтобы к тебе кто–то прикасался, тебе ясно? Ты – моя! – отбиваться из–за ноги и спазмами скручивавшей живот боли не слишком получалось. – А уроки у эльфа… Если ты откроешь свой грязный рот, я его заткну. Учиться можешь, но чтобы пищать о неприязни не смела…       Цепкие пальцы сжали плечи, наверняка до синяков, и мужчина грубо тряхнул меня… И тут же одна рука скользнула по щеке, по шее, груди… Ниже…       – Тахтан, если ты не уберешь свои грязные руки, я начну кричать, – прошипела я. – И расскажу Асалу Элессару, что ты пытаешься сделать. Уверена, это ему не понравится… – Рука, подползавшая к подолу туники, дернулась. – Ногу я лечу. Хромаю уже меньше… И я уже сказала, я не собираюсь подчеркивать свою неприязнь к принцу Леголасу.       – Как только мы обвенчаемся, – в лицо мне выдохнул мужчина, обдав запахом эля. – Угрожать мне Элессаром уже не выйдет… Спокойной ночи, сестрица…

      

      ***

             Обращаясь за помощью к королеве Арвен, я менее всего ожидала, что решение эльфийки окажется именно таким. Я надеялась скорее на то, что супруге властителя Гондора и Арнора удастся убедить мужа позволить мне вернуться, когда Пророк окажется под защитой Кэрдана. Но никак не на то, что Королева решит обратиться с просьбой обучать ее приемную дочь искусству обращения с луком к эльфу. При всем уважении к королеве Арвен и всей любви к названной матери, я, медленно прохаживавшаяся по одной из тренировочных зал дворца, не могла найти в себе силы обрадоваться тому, что тренировать меня будет этот представитель этой расы.       «Сын короля»... «Герой Войны Кольца»... Слова, звучавшие в ушах снова и снова, заставляли стискивать зубы. Мишени для лучников проплывали как–то мимо глаз, как и длинный стол у двери, сейчас пустой, и окна высоко под потолками. Высокомерный. Наглый. И… Почему–то вырастало перед глазами молодое красивое лицо, острые кончики ушей, длинные золотистые волосы, заплетенные с боков в косички… Пестрое оперение стрел в колчане… Зеленая туника… И очень красивые голубые глаза, похожие на бэрталайское небо в ясный весенний день… Красивые?! У эльфа?! Я о чем вообще думаю?!       – То есть, эльфы же милые… Эльфы тут само совершенство… То есть матушка хочет, чтобы я училась у этого хама! Высокомерный мужлан! «Эйларэль, веди себя прилично. Наш гость не просто эльф, наш гость принц…» И я ещё как дура тут неслась… – на уже привычном вестроне, почти родном, бурчала я, отправляя стрелы в мишень. – Вот кто меня просил?! Прошла бы спокойно! Да будь ты хоть трижды принцем, хоть самим королем, – сорвалось с губ, когда привычные, отточенные движения сами приготовили лук, сами вложили стрелу в тетиву… – Ты все равно эльф. И я буду учиться у тебя только ради своих друзей… И мне ненавистна сама мысль выполнять приказы эльфа. Думает, раз он принц, так все кланяться должны и слушаться! А вот прям разбежалась! – голова, независимо от мысли, сама просчитала все, вплоть до пыли в воздухе, и все же стрела вошла в центр мишени. После нескольких промахов. И с губ против всякой воли сорвался вскрик, когда стрелу с черным оперением расщепила надвое другая. Эльфийская.       – Тем не менее, – послышался за спиной негромкий, спокойный голос, и я невольно сглотнула, слушая легкие шаги по камню залы. – Вам придется меня слушаться.       Сколько же из тех речей, что я бормотала, чехвостя супругу правителя, саму себя и весь мир, он слышал?! Не то чтобы важно было, не разгневался ли этот выскочка… Но, если бы об этом недоразумении стало известно правящей чете… Ведь я обещала не показывать своих чувств, не доводить до того, чтобы произошел скандал. Обещала не опорочить их имени и чести королевства. И исправить случившееся все–таки стоило.       – По крайней мере, пока вы будете участницей похода, который король Элессар призвал возглавить меня и моего друга.       – По делу? – немного смутилась я, отходя на пару шагов. – И... Давно вы тут, Ваше Высочество?.. Я... Не хотела вас оскорблять...Я думала, я здесь одна…       – Прошу меня простить, не хотел вас пугать, – склонил голову в лёгком поклоне принц.       – А с чего вы взяли, что я испугалась? Вы не настолько... Грозного вида, – прищурилась я, подходя ближе. Эльф, судя по всему, не обижался… И его весьма озорная улыбка почему–то вызывала ответную. Такую же. – И столь сильная чувствительность ваших острых ушек не моя вина.       – Вы совершенно правы. Вполне обычный эльф. Грозный вид нам вообще присущ не так часто. А кланяться мне совершенно не обязательно. Но слушаться и правда придётся. И не оспаривать прямые приказы, – глядя прямо мне в глаза и подходя ближе.       – Я не настолько глупа, чтобы не слушаться лидера, хотя и не могу сказать, что меня это радует. Но дело есть дело, – не отводя взгляда, отозвалась я.       – Ваше благоразумие меня несказанно радует, – кивнул эльф. – Для общего блага и впрямь стоит отбросить личные чувства и предрассудки. А там, глядишь, может оказаться, что вы были чересчур предвзяты. И ваше мнение изменится.       – Об эльфах? Или о вас?       – В данном случае, я не о вас говорил, а о себе. Когда мы познакомились с Гимли, то были не в самых хороших отношениях. «Едва выносили», пожалуй, наиболее удачное описание нашего общения. Но вот уж несколько десятков лет он мой лучший друг.       – Опасаюсь, Ваше Высочество, что это не тот случай, – придав голосу побольше ехидства, заявила я.       – Ни в коей мере не напрашиваюсь к вам в друзья, – парировал эльф. – Что же касается уроков… Моя хорошая подруга лично просила вас тренировать. И, если у вас есть такое желание, – я к вашим услугам, – церемонно поклонился остроухий. Даже немного чересчур.       – Я почту за честь, – чересчур благодарным и милым голосом, подходя еще ближе, отозвалась я. – Уверена, чем лучше я буду стрелять, тем лучше для всего отряда. И наши разногласия никак не помешают общему делу. Мне не десять лет, чтобы не слушаться приказы командира. По делу. И лезть куда не просят.       – Искренне рад это слышать, – кивнул эльф. – Да... вчера вы, кажется, немного повредили ногу? Это из–за нашего столкновения на лестнице, верно? – ну надо же, дошло! – Прошу меня простить. Я немного отвлекся и не услышал ваши шаги. Надеюсь, вам сегодня лучше?       – Намного. Благодарю за заботу, Ваше Высочество.       – Мне показалось, вам ещё трудно наступать... Если желаете, я попрошу короля Элессара отсрочить поход на несколько дней, – с искренней заботой в голосе предложил эльф.       – Нет... Необходимости, через пару дней пройдет, – прохладно отозвалась я, стараясь скрыть напряжение. Не хватало еще только, чтобы из–за меня отложили поход. Тахтан шкуру спустит. – И ещё... –я потянулась поближе к уху эльфа. – Я вас не боюсь, – фраза прозвучала с лёгким, насмешливым, вызовом, к моему собственному удивлению. – Не будьте так самоуверенны.       Леголас немного прищурился, и в глазах эльфа появился лукавый блеск. Губы озорно улыбались.       – А я совершенно к этому не стремлюсь, – эльф выглядел весьма дружелюбным и очень даже миловидным. И я, стараясь скрыть невольную ответную улыбку, резко отвернувшись, прошла к мишени, забрать стрелы. И откланялась, вернув эльфу его стрелу.