Нити Судьбы: Танец Любви и эхо Мыслей

Ученики, наполняя Большой зал, всё никак не унимались — слышались взволнованные разговоры, перешёптывания и даже смех тех, кто ещё не понял всей серьёзности происходящего. Вдруг дверь зала открылась шире, и вместе с группой студентов внутрь вошли профессор Макгонагалл и Альбус Дамблдор. Их присутствие сразу же привлекло внимание. Макгонагалл, всегда строгая и собранная, оглядела собравшихся. Её взгляд был сосредоточенным, а губы сжаты в тонкую линию. Дамблдор, напротив, был спокоен, его лицо оставалось нейтральным, но в глазах мелькала тень беспокойства. Аврора украдкой посмотрела на Серафину, которая уже подалась вперёд, чтобы лучше разглядеть, что происходит. — Что-то случилось, — прошептала Аврора, её голос прозвучал так тихо, что его услышала только Серафина. — Это очевидно, — ответила та, не отводя взгляда от преподавателей. Вдоль длинных столов зашумело сильнее, когда профессора начали обходить своих учеников. Они считали присутствующих, проверяя, кто отсутствует. От группы Слизерина профессор Слизнорт торопливо сверялся со списками. На столе Рейвенкло профессор Флитвик нервно вытягивал шею, пытаясь кого-то разглядеть. Аврора почувствовала, как холодок пробежал по её спине.

«Угадай с первого раза, кого нет?»

мысленно спросила она, быстро взглянув на Серафину. Серафина фыркнула, лениво покачав головой, и её губы изогнулись в лёгкой усмешке.

«Иронично, правда? Обычно это мы что-то упускаем, а они пытаются быть идеальными. А теперь, кажется, их очередь показать, что они тоже не безупречны»

Её голос в мыслях прозвучал с лёгкой насмешкой, в которой чувствовалась скрытая радость. В это время дверь вновь открылась, пропуская в зал последних запыхавшихся студентов. Среди них мелькнул Филч с миссис Норрис в руках, громко возмущаясь. — Двигайтесь быстрее! Вы что, совсем оглохли?! Его грубый тон ещё больше усилил напряжение.

….

Выручай-комната наполнилась напряжённой атмосферой. С одной стороны — мародёры, каждый со своей точкой зрения, с другой — сестры де Фиенн, невозмутимые и уверенные в своём праве на порядок. В воздухе витали неразрешённые споры и скрытая игра на нервах. — Итак, как мы уже говорили, расписание — это единственный логичный способ распределить время, — спокойно заявила Аделаида, сложив руки на груди и бросив многозначительный взгляд на Джеймса. — Логичный? Для кого? Для вас? — вспылил Сириус, шагнув вперёд. Его волосы слегка растрепались, а взгляд сверкал раздражением. — Комната наша! Мы нашли её первыми! — Ну, это ещё вопрос спорный, — вмешалась Сабина, поднимая бровь. Она скрестила руки на груди, демонстрируя спокойствие, но её слегка подрагивающая нога выдавала нервозность. — Давайте не будем снова это обсуждать, — вмешался Римус, сидя на одном из мягких кресел. Он оглянул всех, как бы намекая, что всё это можно решить мирно. — Расписание — это даже удобно. — Конечно, ты будешь за них, Лунатик! — фыркнул Сириус, резко развернувшись к другу. Его раздражение было почти осязаемым. — А ещё я напоминаю, — добавила Сабина, — что вам, как истинным джентльменам, стоит уступить дамам. — Было бы для кого.— произнес Сириус. И пока он продолжал спор, Джеймс всё это время стоял чуть в стороне, облокотившись на стену. Его взгляд то и дело скользил к Аделаиде. Он лишь тяжело вздохнул, когда та мельком глянула на него, словно передавая молчаливую просьбу. — Хорошо, — наконец пробормотал он, поправляя очки. — Расписание так расписание. — Что?! — Сириус резко обернулся, уставившись на друга так, будто тот только что предал его. — Джим, ты серьёзно?! — воскликнул Питер, но Поттер лишь виновато пожал плечами. — Я просто думаю, что так будет проще… и… справедливо. Сириус в ответ только зло взмахнул рукой. — Ладно, пусть будет так. Но, — он сделал шаг вперёд, оказываясь почти нос к носу с Аделаидой. — Если вы не появляетесь в назначенное время, то это время наше. И точка. Мы его используем, как захотим, ясно? — Ясно, — ровно ответила Аделаида, не отводя взгляда. Её губы тронула лёгкая улыбка, явно дразнящая. — Уверена, вы не опоздаете воспользоваться моментом, Блэк. Комната вновь наполнилась напряжением, но было очевидно, что никто не собирался уступать. Джеймс, наблюдавший за тем, как Сириус близко подошёл к Аделаиде, почувствовал, как внутри него закипает раздражение. Он быстро отстранился от стены, на которую только что опирался, и шумно прочистил горло, словно пытаясь привлечь внимание к себе. Он сделал несколько шагов вперёд, оказавшись рядом с ними, и, будто случайно, подтолкнул Сириуса плечом назад. Сириус недовольно отступил на шаг, взглянув на Джеймса с изумлением. На мгновение Сириус ощутил раздражение, но быстро прогнал это чувство. Вместо этого он усмехнулся, наклонив голову набок, будто изучая Джеймса. — Ну, что ж, Джим, — протянул он нарочито весело, чтобы скрыть свою растущую досаду, — похоже, кто-то тут совсем не знает, как разделять дружбу и личное. Аделаида только закатила глаза, явно недовольная этой перепалкой. Сириус несколько мгновений продолжал молча смотреть на Джеймса, пока тот нарочито отворачивался, будто делая вид, что ничего не произошло. В груди Блэка поднималось странное чувство — обида.

«Как он вообще может ревновать? Ко мне? И в такой момент, когда мы просто пытаемся решить какую-то чёртову проблему с комнатой?!»

Сириус резко выдохнул, будто сдерживая себя, и с раздражением протёр лицо рукой. — Отлично, — бросил он, глядя на всех, включая Римуса, который уже начинал терять терпение. — Вы тут, кажется, всё решили без меня. Замечательно. Делайте своё расписание, делите комнату хоть по минутам. Я не ожидал от тебя такого, Сохатый. Его голос был грубым, полным скрытого гнева. Не дожидаясь ответа, Сириус развернулся и направился к выходу, хлопнув дверью так, что звуки отразились от стен. Повисло напряжённое молчание. Джеймс помялся на месте, но не двинулся за ним, а Аделаида только подняла брови, глядя в сторону, куда ушёл Сириус.

«Аделаида, ты слышишь меня? Спустись в Большой зал. Быстро! Сабина если и ты слышишь меня, тебя это тоже касается.»

Голос Серафины звучал нетерпеливо и тревожно. Аделаида внутренне поморщилась, закатывая глаза, но ответила:

«Спокойнее, Серафина. Сабина со мной. Мы в Выручай-комнате. Нас Джим собрал. Всё в порядке, перестань паниковать.»

Аделаида повернулась к Сабине, пожала плечами и произнесла вслух: — Кажется, младшая опять решила, что ей нужно контролировать всех. Её голос звучал спокойно, но в глазах мелькнул лёгкий намёк на раздражение. Сабина, слышавшая тот же диалог в своей голове, фыркнула, скрестив руки на груди: — Ей стоило бы иногда рассказывать в подробностях что происходит, а не отключаться сказав только пару слов. Аделаида бросила на младшую сестру короткий взгляд, но ничего не сказала. Она обернулась к Джеймсу и, не подавая виду, обратилась к нему мысленно:

«Джим, Серафина говорит, что в Большом зале что-то происходит. Нам нужно спуститься.»

Джеймс, уловив её мысленный голос, слегка вздрогнул, словно выныривая из собственных размышлений. На мгновение он взглянул на дверь, через которую ушёл Сириус, но быстро взял себя в руки. Кивнув, он выпрямился, расправил плечи и уверенно хлопнул в ладони, привлекая внимание остальных. — Ладно, раз уж мы решили, то пойдемте уже в Большой зал, ужинать. А с составлением самого расписания займемся чуть позже. Аделаида усмехнулась, скрестив руки на груди. — Конечно, Поттер. Решить вопрос на пустой желудок — это ведь не в твоём стиле, правда? Сабина тихо фыркнула, глядя на сестру, но ничего не добавила. Римус поднялся с кресла, поправив мантию: — В этот раз я согласен с Джеймсом. Я уже проголодался, да и мы слишком задержались тут. Питер молчал, явно всё ещё не отошедший после недавнего разговора. Его взгляд метнулся к Джеймсу, затем к Аделаиде, но он не стал ничего говорить, вместо этого лишь коротко бросил: — Идём. Но, как быть с Сириусом, он же явно обиделся. Римус остановился, повернувшись к Питеру с лёгкой складкой на лбу. — С чего ты решил, что он обиделся? — спокойно спросил он, хотя в голосе прозвучала лёгкая настороженность. — Да ты сам видел, как он разговаривал, — Питер пожал плечами, поглядывая на Джеймса, как будто тот должен был вмешаться. — Раздражённый. А потом просто взял и ушёл. Джеймс медленно обернулся, на его лице мелькнула тень вины, но он быстро взял себя в руки и произнёс нарочито бодрым тоном: — Да брось, Хвост. Это же Бродяга. У него вспышки гнева так же часты, как улыбки. Ему просто нужно проветриться. Вернётся — и всё будет нормально. — Серьезно, Пит, — произнёс немного устало Римус, серьёзно глядя ему в глаза. — Ты думаешь, что мы не знаем Сириуса? Он упрямый, но не глупый. Если захочет побыть один, то вернётся, как только остынет.

….

Большой зал встретил Сабину, Аделаиду и оставшихся Мародёров мерцающим светом тысяч свечей, парящих под магическим потолком, отражающим звёздное ночное небо. Вместо привычного шума вечернего ужина зал был наполнен тихим гулом, прерываемым лишь шёпотом студентов и легким перешёптыванием преподавателей. — Поттер, Люпин, Петтигрю, — раздался строгий голос Макгонагалл, как только компания пересекла порог. Преподавательница Трансфигурации появилась словно из воздуха, её взгляд был цепким, как у ястреба. Она окинула всех присутствующих быстрым, но внимательным взглядом, а затем быстро зачеркивала имена на своём пергаменте. — Де Фиенн. Она сделала пометку напротив имени Аделаиды и, подняв голову, спросила: — А где же Сириус Блэк? Джеймс мгновенно перестроился, невинно улыбнувшись: — О, профессор, он уже здесь. Кажется, он ушёл к своему брату, чтобы быть рядом с ним. Вы же понимаете… Макгонагалл подняла бровь, прищурившись, будто проверяя каждое слово Джеймса на правдивость. Её взгляд скользнул от Поттера к Римусу, затем к Питеру, которые, как по команде, кивнули в подтверждение. — Вот как? — сухо произнесла она, задерживая взгляд на лице Римуса. — Блэки нечасто демонстрируют семейную привязанность. — Ну, это, должно быть, исключение, профессор, — не моргнув глазом, добавил Люпин. Питер что-то невнятно пробормотал, избегая смотреть ей в глаза. Макгонагалл, помедлив ещё несколько секунд, кивнула и сделала отметку напротив имени Сириуса. — Хорошо. Надеюсь, вы все понимаете важность вашей явки в Большой зал. Иначе могут быть последствия. Сабина, едва слушая, уже направилась к профессору Флитвику, чтобы отметить своё присутствие. Остальные последовали за ней взглядом, но внимание быстро переключилось, когда Аделаида, а за ней и Джеймс с Римусом и Питером, заметили знакомые фигуры на лавках у стены. Там, где обычно стояли длинные столы, теперь было пустое пространство. Лавки, прислонённые к стенам, образовывали почти непривычную обстановку в зале, придавая ему странную атмосферу ожидания. На одной из таких лавок сидели Серафина и Аврора, погружённые в тихую беседу. Аврора, сложив руки на груди, излучала спокойствие, которое казалось непроницаемым. Её глаза лениво скользнули по приближающимся фигурам, но её лицо оставалось непроницаемым. Серафина, напротив, что-то активно рассказывала, жестикулируя руками. — И что это мы здесь сидим? — Джеймс подошел ближе, его взгляд был слегка насмешливым, но беззлобным. Серафина слегка приподняла бровь, её глаза сверкнули. — Ждём вас, естественно. У нас здесь почти семейный сбор. Аврора подняла голову. — Случайно не знаете что происходит? — её голос был полный напряжения. — Все на взводе. Что-то явно не так. Римус нахмурился. — И что именно? Сабина, вернувшаяся к ним с отметкой от Флитвика, обвела всех взглядом. — Макгонагалл сказала, что учеников начали проверять по спискам. Причём необычно строго. Серафина тихо усмехнулась, но её глаза оставались настороженными. Аврора подошла ближе, внимательно глядя на старшую сестру, её голос прозвучал спокойно, но с лёгкой ноткой насмешки. — Вас Джим всё-таки собрал? Он нас тоже звал, но мы с Финой сочли это не таким важным. Аделаида, едва взглянув на неё, равнодушно отвернулась, проигнорировав вопрос, будто его и не было. Серафина и Сабина заметили эту демонстративную отстранённость и обменялись быстрым взглядом. Сабина прикусила губу, словно собиралась что-то сказать, но передумала. Аврора, слегка прищурив глаза, перевела взгляд на Сабину, а затем на Серафину, как бы спрашивая без слов, что они думают об этом. Сначала Сабина ответила таким же молчаливым, но удивлённым взглядом, потом Серафина, закатив глаза, одарила Аврору едва заметной усмешкой, будто говоря: «Что ты хотела, это же Аделаида.» Однако на лице Авроры мелькнула тень раздражения. Её губы плотно сжались, но она сдержалась, не желая устраивать сцену при остальных. Её спокойная внешность была лишь фасадом для глубоко скрытой негодующей мысли:

«Снова это. Снова молчаливые обвинения и демонстративное игнорирование. Ну что ж, Аделаида, посмотрим, сколько это продлится.»

Аделаида же, как будто не замечая молчаливого обмена взглядами между сестрой и остальными, сосредоточилась на Джеймсе и остальной группе. Она избегала взгляда Авроры, думая:

«Ну, конечно. Как иначе? Сначала она устраивает сцену в Выручай-комнате, а теперь делает вид, будто ничего не произошло.»

Ситуация оставалась напряжённой, но ни одна из сестёр не хотела заговорить первой. — Что ж, — все-таки прервала тишину Сабина, пытаясь сгладить неловкость, — Произошло что-то пока меня не было? Серафина, всё ещё наблюдая за Аделаидой и Авророй, тихо хмыкнула: — Что с тобой? — поинтересовалась младшая де Фиенн, напрямую. Сабина заметила напряжение, повисшее между сёстрами, и вздохнула, нервно теребя край мантии. Аделаида посмотрела на Сабину и Серафину. — Ничего не произошло. Сабина прищурилась, не сводя глаз с Аделаиды: — Тогда почему ты так смотришь на Аврору, будто она тебе чем-то насолила? Аврора, скрестив руки на груди, наклонилась к Сабине и тихо пробормотала: — Не обращай внимания. У неё очередная… — она сделала паузу, глядя прямо на Аделаиду, — мысль о том, что я виновата в чём-то, чего не делала. Аделаида, услышав это, холодно усмехнулась: — Ты могла бы хотя бы попытаться вести себя взрослее. — Взрослее? — Аврора подняла брови. — Это забавно слышать от человека, который решил молчать, вместо того чтобы просто объяснить, что его не устраивает. Аделаида злобно усмехнулась и ядовито произнесла: — О поверь, я не бегу когда нужно выяснять отношения, как ты, Аврора. Я тебе скажу что меня не устроило, я же не ты. Аврора резко распрямилась, её взгляд стал холодным и острым, как лезвие. — Интересно, Аделаида, — спокойно начала она, но в её тоне звучало напряжение. — И когда же я, по-твоему, бежала от чего-то? Аделаида ответила мгновенно, словно ожидала этого вопроса: — Когда я попросила оставить меня в покое. Ты взяла Фину, и сразу убежала показывая свое ребячество, просто потому что я хотела тишины. Аврора прищурилась, уголки её губ дрогнули в усмешке. — Ах, значит, по-твоему это так выглядело? И скажи мне, я должна была нарушить твоё «оставьте меня в покое»? Логика, конечно, впечатляющая. Серафина посмотрела то на одну сестру, то на другую, но не вмешивалась, понимая, что этот спор за пределами её влияния. Сабина же, напротив, громко вздохнула, готовясь что-то сказать, но передумала, лишь закатив глаза. Аделаида скрестила руки на груди, её взгляд стал ещё холоднее: — Оставить в покое не значит сбежать, Аврора. Если бы ты не была так сосредоточена только на себе и своих чувствах, а думала и обо мне, ты бы это поняла. На мгновение повисла напряжённая тишина, и даже Сабина, которая редко терялась в таких моментах, не нашла, что сказать. Мародёры молчали, наблюдая за обменом колкостями между сёстрами. Джеймс, который был не в первый раз свидетелем их ссор, выдохнул, облокачиваясь на стену. — Они часто так? — сдержанно спросил Римус, бросив взгляд на напряжённое лицо Авроры. — Часто? — Джеймс фыркнул, словно не веря, что это вообще вопрос. — Это их естественное состояние. Особенно когда рядом Аделаида. — Забавно, — вставил Питер, не отрывая взгляда от девушек. — Они вроде такие… идеальные со стороны. А тут… — Не идеальные, — перебил его Джеймс с лёгкой усмешкой. — Просто умеют притворяться. А когда никто не смотрит, начинается шоу. Питер же выглядел явно растерянным. Он сидел чуть ближе к Джеймсу, но держался так, словно хотел спрятаться за его спиной. — Может, стоит их разнять? — предложил он неуверенно, глядя то на Джеймса, то на Римуса. — Ты хочешь влезть между ними? — Джеймс бросил на него быстрый взгляд. — Твой выбор, Пит, но я тебе не советую. — Лучше не надо, — согласился Римус, чуть качая головой. — Мы рискуем только усугубить ситуацию. Питер пожал плечами и снова уткнулся взглядом в сестёр, которые продолжали обмениваться колкостями. — А вы точно уверены, что они не наложат друг на друга заклятия? — пробормотал он, заметив холодную усмешку Аделаиды. Джеймс только хмыкнул, но, заметив, как напряжена стала Аврора, коротко кивнул: — Они держат себя в руках. Ну, пока что. Римус тихо вздохнул: — Иногда удивляюсь, как ты вообще умудряешься общаться с ними… Джеймс чуть улыбнулся, взгляд его смягчился, когда он посмотрел на Аделаиду: — Привык. И, знаешь… они стоят того, даже когда начинают выяснять, кто из них прав. Серафина закатила глаза, встав между сёстрами: — Прекратите. Вы обе себя ведёте как дети. Сабина шумно выдохнула, шагнув чуть ближе к сёстрам. Её взгляд был утомлённым, а в голосе прозвучала резкость: — Можете уже прекратить? На нас уже начинают посматривать! Она кивнула в сторону нескольких студентов, стоявших неподалёку. Те старались делать вид, будто увлечены разговором между собой, но их взгляды то и дело скользили к спорящим сёстрам. Аврора, заметив это, едва заметно поморщилась. Её спина выпрямилась ещё сильнее, а в глазах зажглось напряжённое раздражение. Она медленно вдохнула, подавляя всплеск эмоций. Устраивать сцену на глазах у чужих было ниже её достоинства. Аделаида же, словно почувствовав этот момент слабости, усмехнулась. Её взгляд обжигал холодом, а голос звучал почти издевательски: — Вот и прекрасно. Может, хоть теперь ты научишься себя контролировать, сестра. Эти слова подействовали на Аврору, как искра на сухую траву. Её руки непроизвольно сжались в кулаки, и на мгновение ей захотелось ответить, колко и больно, так, чтобы у Аделаиды не осталось сил на усмешку. Но вместо этого она резко развернулась на каблуках и ушла в сторону, ни слова не сказав. — Молодец, Аделаида, — пробормотал Джеймс, слегка разочарованно хлопнув Римуса по плечу. — Жестоко они с друг другом, — заметил тот, кивая в сторону Аделаиды. Девушка ещё несколько секунд смотрела вслед Авроре с довольным видом, прежде чем её лицо вновь приняло привычное выражение. Серафина, которая всё это время стояла чуть в стороне, наконец, отважилась подойти к Аделаиде: — Ты не можешь просто… заткнуться, когда это нужно? Аделаида бросила на неё пренебрежительный взгляд: — Я не буду молчать когда я права. Сабина закатила глаза, но уже не стала ничего говорить. Она знала, что спорить с Аделаидой бесполезно — та всё равно выйдет победительницей хотя бы в собственных глазах. На другом конце комнаты Аврора остановилась ближе к двери, облокотившись о прохладную стену. Её дыхание было ровным, но в её глазах светилась смесь гнева и усталости. Она слышала всё, что говорила Аделаида, но на этот раз решила сохранить своё достоинство. Джеймс смотрел на Аделаиду, и чуть покачал головой. Старшая Де Фиенн в этот раз зашла слишком далеко. Он знал её характер — сильный, упрямый, но порой она давила так, словно её сёстры были её врагами, а не семьёй. Он вздохнул, понимая, что спорить с Аделаидой бесполезно, и, бросив короткий взгляд на неё, направился к Авроре. Взгляд у Слизеринки был устремлён куда-то вдаль, а губы едва заметно поджаты. — Эй, ты в порядке? — мягко спросил он, стараясь не показать лишней обеспокоенности, чтобы не задеть её гордость. Аврора повернулась к нему, её лицо на мгновение стало спокойным, но в глазах читалась усталость, смешанная с остатками раздражения. Она позволила себе лёгкую усмешку. — Да, Джим. Можешь не беспокоиться. Он на мгновение задержал на ней взгляд, признавая её выдержку и силу духа, которые всегда его восхищали. — Ладно, — хмыкнул он. — Но ты всё равно дай знать, если что. Он отступил, оставив её одну, понимая, что именно этого она сейчас хочет. Сабина, наблюдавшая за сестрой, не смогла скрыть беспокойства. Её взгляд был напряжённым, она переминалась с ноги на ногу, словно собираясь сделать шаг вперёд. — Я пойду к ней, — тихо сказала Сабина, сделав попытку двинуться в сторону Авроры. Но Серафина мягко положила руку на её плечо, останавливая движение. Её жест был почти незаметным, но наполненным твёрдостью. Она слегка покачала головой, едва слышно прошептав: — Оставь пока её. Она знала, что Аврора не терпит утешений в моменты уязвимости, особенно от близких, и часто выставляет вокруг себя стену холодности. Но где-то глубоко внутри Сабина чувствовала: сестра всё равно ждёт, что кто-то сделает этот шаг, поддержит её, даже если она никогда этого не признает. — Серафина, — прошептала Сабина, пытаясь заглушить внутренний протест. — Она ведь… — Ей нужно пространство, — твёрдо перебила младшая сестра, не отпуская её плечо. В её голосе не было ни намёка на сомнение, хотя в глазах мелькнула едва уловимая тень грусти. Аврора тихо устремила взгляд на свои балетки. Белого цвета, красивые, аккуратные — те самые, которые она выбрала для себя. Но сейчас эти балетки казались чуждыми, как и весь её мир. В голове снова всплывал тот момент, когда Аделаида без всякой причины напала на неё, будто она была виновата во всём, что случилось. Это не было справедливо, и это ранило, хоть Аврора и не позволяла себе показывать слабости. Её глаза немного увлажнились, и она инстинктивно прикрыла их, не желая, чтобы кто-то заметил её слабость. Она не плакала, не позволяла себе быть уязвимой — она пыталась всегда оставаться сильной, даже если её душа болела. В этот момент её внимание привлек голос, который нарушил тишину. Это был взволнованный голос профессора Слизнорта, который явно переживал по поводу чего-то важного. Он говорил с Регулусом, Рабастаном, Барти Краучем и Ноттом. Слова профессора были неясными, но из его тона можно было понять, что что-то не так. — Тобиас, — пробормотал Слизнорт. — Где он? Почему его нигде нет, этот мальчишка вечно находился в вашем окружении, господа. Аврора мгновенно встрепенулась, интуитивно поняв, что ситуация требует её участия. Она быстро подошла к профессору Слизнорту, её шаги были уверенными, несмотря на внутреннюю бурю. — Я в последний раз видела его в коридоре на третьем этаже, профессор, — сказала она, голос её был спокойным. — Но я не помню, где именно это было. Могу показать дорогу. Слизнорт обернулся, и его взгляд, полный напряжения, встретился с её. Он немного помедлил, словно оценивал, стоит ли доверять ей в этом вопросе. Но, увидев её уверенность, кивнул. — Хорошо, — сказал он коротко. — Пойдёмте. Взгляд Блэка, Лестрейнджа и Крауча с Ноттом устремились к Авроре. Каждый из них держался немного настороженно, но в глазах некоторых можно было уловить любопытство или даже недовольство. Аврора отвернулась, не давая времени для продолжения наблюдений, и, не замедляя шагов, направилась к выходу, следуя за профессором.

{…}

Вместе с Авророй и профессором Слизнортом по коридору шёл ещё один профессор Вилкост — преподаватель защиты от тёмных искусств. Шаги их эхом раздавались по пустому коридору. Когда они добрались до нужного места, Аврора остановилась и показала направление, куда ушёл Тобиас. — Здесь, — сказала она, указывая рукой, но в её голосе звучала тревога. — Тобиас вел себя странно, и я заметила, что он пошёл в этом направлении. Профессор Слизнорт внимательно осмотрел место, но, как и ожидала Аврора, ничего необычного не обнаружил. Его взгляд вновь упал на неё, и он, не скрывая напряжения, сказал: — Хорошо, Аврора, теперь возвращайтесь в Большой зал и не выходите оттуда. Аврора кивнула, ощущая внутри лёгкое беспокойство. — Да, профессор, — ответила она коротко, и направилась обратно. Когда она шла по коридору, её шаги становились всё более торопливыми. Всё казалось слишком тихим, а атмосфера была странно напряжённой. Внезапно её ухо уловило едва слышный шорох, какой-то скрип — то ли сзади, то ли сбоку, — но его источник не был виден. Аврора вздрогнула, и её сердце забилось быстрее. Она остановилась, прислушиваясь, но не слышала ничего, кроме собственного дыхания. Её руки инстинктивно сжались в кулаки, а взгляд скользил по тени, которая мелькнула в уголке её зрения. Но в следующий момент её страх усилился, когда она вдруг заметила тень на земле — будто кто-то двигался, прячась в темноте. Её инстинкты сработали, и она чуть ли не бросилась на бег, но в этот момент, прежде чем она успела сделать шаг, её рот был неожиданно зажат чьей-то ладонью, а спина прижалась к чужому телу. Аврора вздрогнула, и её глаза широко распахнулись от испуга. Она собиралась закричать, но не успела. Ладонь на её губах была крепкой, а голос, прошептанный в её ухо, был спокойным, но твёрдым. — Тише, — произнёс тихий голос, который Аврора узнала. Это был Сириус. — Не кричи. Она почувствовала, как её напряжённое тело постепенно расслабляется, хотя её сердце всё ещё колотилось от страха. Сириус держал её крепко, но не агрессивно. Аврора медленно повернула голову, встречаясь с его глазами. В них было спокойствие, но и какая-то тень тревоги. — Что ты здесь делаешь? — её голос был низким, но слегка дрожащим от пережитого страха. Сириус на мгновение помолчал, его ладонь всё ещё не отпускала её губ. Он подождал, пока её дыхание немного успокоится, а затем слабо оттолкнул её, но не отпустил. — Просто гулял, — ответил он. — А потом услышал странные звуки и спрятался. Решил подождать, а вдруг что-то важное. Пока они обменивались короткими фразами, шаги в коридоре становились всё отчётливее. Кто-то медленно приближался. Аврора почувствовала, как её страх усиливается. Она автоматически прижалась к Сириусу, не успев осознать, что делает. Он прикрыл её своей спиной, осторожно следя за коридором, готовый действовать в любой момент. Его напряжённые мышцы и хладнокровие подсказывали ей, что она не одна в этой ситуации, но страх всё равно не отпускал. — Молчи, — тихо сказал он. Их дыхание почти слилось в одно, а каждый звук шагов в коридоре казался будто бы громким и пронзительным. Всё, что они могли сделать сейчас — это ждать, не двигаясь, надеясь, что шаги не приведут их к проблемам. Внезапно она увидела фигуру, которая прошла мимо них. Тобиас. Он шел спокойно, как будто не замечал ничего вокруг, его шаги были уверены и спокойны, а лицо почти без эмоций. Но что-то в его поведении насторожило Аврору. Сириус, едва двигая губами: — Почему мы все еще прячемся? Это же просто студент из Слизерина. Его голос был низким и спокойным, но в нём чувствовалась настороженность. Аврора молчала. Она чувствовала, как её сердце колотится так сильно, что, казалось, Сириус мог его услышать. Внутри неё росло ощущение, что если они выйдут сейчас, это будет их роковой ошибкой. Что-то было не так с Тобиасом, это она знала наверняка. Его взгляд, его неестественно уверенные шаги, то, как он не замечал ничего вокруг… — Не двигайся, — тихо сказала она, почти шёпотом. Её голос дрожал, но не от страха, а от напряжённого контроля. — Просто подожди. Сириус нахмурился, но не стал возражать. Его инстинкты редко его подводили, а сейчас они кричали о том же. Он стоял неподвижно, сжимая палочку так, что пальцы побелели. Он краем глаза мельком взглянул на Аврору, которая стояла позади него, её пальцы крепко цеплялись за ткань его рубашки. Её хватка говорила громче любых слов. Аврора тыкнула пальцем в спину Сириус. Блэк замер, и его взгляд сразу же встретился с её глазами. Аврора приподнесла палец к губам, словно напоминая ему, что нужно быть тише. Он кивнул, понимая её жест, и их молчание стало ещё глубже. В этот момент коридор снова наполнился тишиной, и, казалось, даже шаги Тобиаса уже отдалились, растворяясь в пустоте. Сириус несколько секунд молчал, наблюдая за тем, как исчезают последние звуки шагов, и коридор снова погружается в тишину. Он вздохнул, нахмурившись, и наконец произнес: — Что этот придурок тут делал? Аврора не сразу ответила. Она слегка пожал плечами, словно пытаясь самой понять, что только что произошло. Тень сомнения проскользнула в её глазах, но она быстро её прогнала, пытаясь сосредоточиться на моменте. — Не знаю, — сказала она спокойно, хотя в её голосе всё ещё чувствовалась напряжённость. — Но думаю, нам нужно возвращаться в большой зал. Она сделала шаг в сторону, направляясь туда, где начинался свет, и Сириус молча последовал за ней, чувствуя, как напряжение постепенно спадает. Но в глубине души у него оставался вопрос, что же именно могло привлекать Тобиаса, и почему он был в таком странном состоянии. Когда они подошли к дверям большого зала, Аврора и Сириус почувствовали, как напряжение в воздухе усиливается. Несколько мракоборцев стояли возле дверей, а в центре их внимания оказался сам Дамблдор. Он и все присутствующие мгновенно повернули головы к ним, и эта тяжёлая тишина стала ощущаться особенно остро. Сириус быстро наклонился к Авроре и прошептал: — Подыгрывай мне. Аврора прищурилась, замечая его замешательство, когда её взгляд пересекся с его глазами. Он, очевидно, задумал втереться в ситуацию с какой-то странной ложью, чтобы выкрутиться. Она почувствовала, как её глаза мгновенно скользнули по его мыслям. Не успел он даже попытаться скрыть идею, как она с кривой усмешкой у себя на лице поняла, что Сириус собирается солгать о «тайном свидании», чтобы оправдать их опоздание. Нет, она не позволит ему опозорить её таким образом. Когда они подошли ближе, и все взгляды снова устремились на них, Аврора, не теряя времени, заговорила первой: — Мы показывали профессору Слизнорту дорогу, где пропал один ученик с моего факультета, — сказала она уверенно, пронзительно взглянув на Дамблдора и мракоборцев. Её голос был спокойным и твердым, как будто она не могла бы рассказать ничего более логичного в эту минуту. Сириус, обиженный, что она опередила его, лишь коротко хмыкнул, но не сказал ни слова, уступая её спокойной уверенности. Дамблдор внимательно оглядел двух студентов. Его голубые глаза оставались спокойными и проницательными, а губы едва заметно подрагивали, когда он перевёл взгляд с Авроры на Сириуса. — Понимаю, — сказал он наконец. — В таком случае, возвращайтесь в зал. Его слова не вызывали особого облегчения, но по крайней мере ситуация не усугублялась. В воздухе витало чувство, что Дамблдор не полностью верит в их объяснение, но пока что не было оснований для подозрений. Сириус, кажется, сдерживал усмешку, но не сказал ни слова. Аврора же почувствовала, как напряжение немного спало. Она кивнула Дамблдору, развернувшись и направившись в сторону дверей. Сириус шёл следом, но в этот раз его взгляд был устремлён в пол, как будто он снова размышлял, что всё-таки можно будет сказать в следующий раз. Когда они вошли в большой зал, несколько студентов обернулись. Однако Аврора чувствовала, что напряжение внутри неё не исчезло. Аврора направлялась немного подальше от своей семьи, и это не ускользнуло от внимания Сириуса. Он сразу заметил её движение и, слегка прищурив глаза, спросил: — Почему не идёшь к сестрам? Они ведь там, — он кивнул в сторону группы, где Сабина и Серафина разговаривали, а Аделаида тихо стояла рядом с ними. Аврора, не глядя на него, тихо ответила: — Я поссорилась с Аделаидой и не хочу пока видеть её. Сириус хмыкнул, явно задумавшись над её словами. Он стоял рядом, не спеша отойти. — А ты почему не идешь к своим друзьям? Они в том же направлении. — Аврора неожиданно задала вопрос, снова взглянув на него. Сириус тихо усмехнулся, делая шаг в сторону, как бы избегая прямого ответа: — Ну а я поругался с парнем Аделаиды. Эти слова удивили Аврору, и её взгляд сразу встретился с его. Она не могла сдержать смешок, и смех вырвался сам собой, сначала тихий, а потом более откровенный, когда она поняла шутку. Его ответ был неожиданным, но откровенным, и это заставило её почувствовать себя немного легче. В ответ Сириус просто улыбнулся, удивлённо приподняв брови. Его лицо освещалось редкой, но искренней улыбкой, и Аврора заметила, как она тоже, не осознанно, улыбается в ответ. — Это было действительно смешно, Блэк, — проговорила она, но улыбка не сходила с её лица. Сириус немного покачал головой, всё ещё с лёгкой усмешкой на губах. — Рад, что тебе понравилось, — сказал он, словно шутя, но в его голосе чувствовалась мягкость, которую он не часто показывал ей. Аврора тихо издала смешок, но в её смехе было что-то ещё — облегчение, как будто этот момент стал для неё передышкой после всего, что происходило. Она привыкла держать свои эмоции под контролем, но впервые рядом с Сириусом она чувствовала легкость. Взгляд Сириуса на неё немного изменился, он будто задумался, но быстро вернулся к привычной беззаботной маске. Двери большого зала закрылись с лёгким звоном, и студенты, почти одновременно с учителями, заняли свои места. Мракоборцы, стоявшие у входа, внимательно следили за происходящим. Их присутствие было ощутимо, как и напряжение в воздухе. Когда Дамблдор поднялся на своё место, студенты на мгновение затихли, прислушиваясь к его спокойному голосу. Он оглядел собравшихся с мягкой, но тревожной улыбкой, его глаза, казалось, слегка потускнели от волнения, но он быстро вернул свою привычную уверенность. — Дорогие студенты, — начал он, голос его был убаюкивающе спокойным, но в то же время в нём слышалась тяжесть слов. — Я прошу вас сохранять спокойствие и терпение в эти непростые дни. Мы столкнулись с неприятной ситуацией, и мне нужно, чтобы вы все отнеслись к этому с максимальной ответственностью. В зале нарастала тишина. Все с интересом и беспокойством слушали, и неуверенные взгляды студентов метались между учителями и дверями. Дамблдор продолжил, его лицо стало более серьёзным: — Появились подозрения, что в наш замок мог проникнуть опасный волшебник по имени Кадзухиро Сиратори. Это имя знакомо всем, кто когда-либо сталкивался с чёрной магией. Мы получили сообщения от жителей деревушки Эошсмида, что они видели его поблизости. Мы не можем рисковать безопасностью наших студентов, поэтому мракоборцы были вызваны, и они будут находиться в зале до тех пор, пока мы не убедимся, что угрозы для школы и её жителей больше нет. Студенты переглядывались, ощущая лёгкую дрожь от сказанных слов. Все уже знали, кто такой Сиратори — имя этого волшебника было на слуху у многих. Его связи с тёмными силами, его магия, которая могло нести огромную опасность, пугали каждого. Некоторые студенты пониже головы переговаривались между собой, пытаясь понять, что это может значить для их обучения, для их безопасности. Дамблдор слегка покачал головой, как бы прося о тишине: — Поэтому, — продолжил он, — я прошу вас проявить внимание и осторожность. Если кто-то заметит что-то необычное или подозрительное, незамедлительно сообщите об этом. Мы действуем по мере необходимости, чтобы обезопасить вас. Аврора, услышав слова Дамблдора, внезапно задумалась о странной сцене с Тобиасом, о том, как всё это выглядит в свете новых событий. В её голове роились вопросы, и её интуиция подсказывала, что что-то не так. И она резко взглянула на Сириуса, но он лишь негодующе взглянул на неё. Она вдруг осознала: он не был в состоянии услышать её мысли. Она привыкла к тому, что всегда могла понимать своих сестер без слов, как и они её. Но Сириус был другим. И теперь ей придётся озвучить свои мысли, что казалось немного странным и чуждым. — Тобиас… — прошептала Аврора. Сириус покачал головой. — Брось. Это же бред. Дамблдор снова сделал паузу, оглядывая собравшихся. — Уверен, что в нашем замке безопасность под контролем, но для всех нас важен каждый момент, и каждый из вас должен быть наготове. Тишина, которая воцарилась в зале, казалась почти ощутимой. Студенты, конечно, были обеспокоены, но не могли не ощутить — присутствие мракоборцев и их серьёзные лица заставляли атмосферу в зале сжиматься от напряжения. Дамблдор, заметив этот момент, мягко добавил: — Не стоит впадать в панику. Мы справимся. Мракоборцы — опытные специалисты, и они будут с нами столько, сколько потребуется. Закончив свою речь, он тихо отошёл в сторону, и все взгляды, снова упали на мракоборцев, которые стояли у входа, не сводя глаз с учеников. Аврора нервно переминалась с ноги на ногу, прислонившись к холодной каменной стене, словно пытаясь слиться с ней. Её взгляд рассеянно скользнул по толпе, но мысль о Тобиасе и странной сцене не отпускала. Она чувствовала, как её плечо невольно напряглось, когда рядом с ней появился Сириус, тоже прислонившийся к стене. — Удобно устроилась? — бросил он тихо, не глядя на неё, но уголки его губ дёрнулись в усмешке. — Очень, — ответила Аврора с лёгкой саркастической улыбкой, стараясь скрыть своё волнение. Сириус скрестил руки на груди и обвёл взглядом зал. Его глаза на секунду задержались на Мародёрах, которые стояли недалеко. Джеймс Поттер тоже не остался равнодушным к этой сцене. Его карие глаза метнулись в сторону Сириуса и Авроры. — Сохатый наблюдает за нами, — вполголоса заметил Сириус, слегка наклонившись к Авроре. — Может, он тебя ревнует? — резко парировала она, бросив взгляд на Джеймса. Сириус издал тихий смешок, но его глаза оставались сосредоточенными. — Какая к черту ревность, — он коротко хмыкнул. — Скорее, он пытается понять, почему мы не убиваем друг друга прямо здесь. Аврора тихо рассмеялась, но её смех был коротким. Её взгляд невольно пересёкся с Джеймсом, который тут же отвёл глаза, будто пытался сделать вид, что вовсе не следит за ними. — Ну, в этом он прав, — сказала она, покачав головой. — Обычно мы с тобой устраиваем что-то вроде маленького спектакля. — На этот раз не хочу привлекать внимание, — ответил Сириус серьёзнее, чем обычно, его взгляд снова задержался на Мародёрах, особенно на Джеймсе, который теперь что-то шептал Римусу. — Мне хватило. Аврора обернулась к Сириусу, позволив себе секунду тишины, пока напряжение в её плечах понемногу спадало. Она выглядела усталой, и, судя по выражению её лица, последнее, чего ей хотелось сейчас, — это новая сцена или спор. — На этот раз я, пожалуй, соглашусь с тобой, Блэк — тихо сказала она, облокачиваясь спиной на стену и закрывая глаза на мгновение. Сириус поднял бровь, явно удивлённый её согласием, но промолчал, просто наблюдая за ней. — Нам обоим уже хватило споров, — продолжила она, не открывая глаз. — Мне с Аделаидой, тебе с Джеймсом. Сириус хмыкнул и качнул головой. Аврора открыла глаза и бросила на него короткий взгляд. Впервые за долгое время ей показалось, что в его глазах было что-то близкое к пониманию. — Похоже, нас обоих допекли наши «близкие». — усмехнулся Сириус, качая головой. — Но что делать, семья и друзья иногда бесят. Аврора коротко рассмеялась, хотя её взгляд снова стал задумчивым. — Знаешь, как-то странно видеть тебя таким… спокойным, — призналась она, переведя взгляд на него. Сириус слегка пожал плечами, его губы тронула лёгкая улыбка. — Не привыкай, Рори. Это временно. Оба замолчали, обменявшись понимающими взглядами. На этот раз ни одному из них не хотелось словесных дуэлей. Усталость от собственных ссор перевешивала всё. Сабина слегка повернула голову, её взгляд упорно следил за Авророй, которая стояла у стены рядом с Сириусом Блэком. Она нахмурилась, заметив, как её сестра, всегда замкнутая и холодная с Сириусом, почти улыбалась. Блэк говорил что-то вполголоса, и хотя слов было не разобрать, по выражению его лица можно было понять, что это не была привычная саркастичная перепалка. — Смотрите, — тихо сказала Сабина, ткнув локтем Аделаиду затем и Серафину. Обе нехотя повернули головы, явно недовольны тем, что их отвлекли. Но, увидев картину, их лица исказилось в выражении негодования и раздражения. — Надо же… — пробормотала Серафина. — Лишь бы не оставаться одной, — добавила Аделаида с откровенной язвительностью, сдвинув брови. Сабина тут же обернулась к ней, её глаза вспыхнули от негодования. — Зачем ты это сказала? — резко спросила она. Аделаида, словно в ответ, насмешливо приподняла бровь и пожала плечами. — Я просто сказала правду, — протянула она невозмутимо, скрестив руки на груди. Сабина вздохнула и покачала головой. — Ты иногда бываешь ужасна, — бросила она. Словесная перепалка не осталась незамеченной. Джеймс Поттер, который стоял неподалёку, бросил взгляд на девушек. Он услышал колкость Аделаиды и внутренне поморщился. «Серьёзно, Аделаида? Именно сейчас? Её токсичность иногда переходит все границы…»— мелькнуло у него в голове. Он тяжело вздохнул, сцепив руки за спиной. Ему совсем не понравился этот выпад в сторону Авроры, но, как бы он ни старался, это не уменьшало его симпатию к Аделаиде. Аделаида, почувствовав чей-то взгляд, повернула голову и встретилась с глазами Джеймса. Она заметила, как тот нахмурился, и её брови слегка дрогнули — едва заметный намёк на внутреннюю борьбу. Тем временем Сабина вновь сосредоточилась на Авроре. Она внимательно следила за тем, как Сириус что-то говорил, чуть наклонившись к сестре, а та коротко кивала в ответ. — Никогда бы не подумала, — пробормотала Сабина, будто самой себе. — О чём? — машинально откликнулась Серафина, продолжая хмуриться. — Что Рори может вот так… просто стоять и говорить с Блэком, как с другом, — ответила Сабина, не отрывая взгляда от сцены. Аделаида лишь фыркнула. Питер, бросив быстрый взгляд на Джеймса, переместился ближе к нему и Римусу. Склонив голову чуть ближе, он прошептал, словно делился какой-то тайной: — Всегда знал, что Бродяге симпатична эта Слизеринская змея. С этими словами он усмехнулся, словно ожидал одобрительного кивка или хотя бы легкой усмешки. Но реакция Джеймса была совсем иной. Джеймс резко повернул голову к Питеру, его глаза сузились. — Что ты сейчас сказал? — его голос был тихим, но в нём чувствовалась опасная нотка. Питер замер, осознав свою ошибку. Он быстро отвёл взгляд, будто пытался скрыть вину. — Ну… ничего такого, — пробормотал он, пытаясь отмахнуться. — Не злись на Бродягу… — всё продолжал Питер, думая что причина раздражения Джеймса заключается в этом. Римус, стоявший чуть в стороне, напряжённо посмотрел на Джеймса, словно готовился вмешаться, если дело дойдёт до чего-то серьёзного. — «Змея»? — Джеймс повторил слово. Его голос был низким и ледяным. — Аврора не «змея». Питер попятился на шаг, подняв руки в жесте примирения. — Эй, я не это имел в виду! Я не подумал… — Знаешь, что я думаю? — перебил его Джеймс, наклоняясь чуть ближе. Его голос стал ещё ниже. — Что тебе лучше заткнуться, если не хочешь пожалеть. Римус мягко положил руку на плечо Джеймса, вмешиваясь прежде, чем тот успел что-то сделать. — Успокойся, Сохатый, — тихо сказал он. — Пит не сказал ничего обидного, он же объяснил что имел ввиду. Джеймс медленно выдохнул, его напряжение немного спало. Но он всё ещё бросал недовольные взгляды на Питера. — Просто думай, прежде чем говорить, — холодно добавил он, отводя взгляд. Питер сглотнул и кивнул, избегая дальнейших комментариев. Однако его обида была заметна, он выглядел так, словно хотел провалиться сквозь землю. Римус нахмурился, его обычно спокойные черты лица выглядели непривычно сурово. Он резко повернулся к Джеймсу, разорвав молчание резким упрёком: — Не перенимай чужое раздражение и токсичность на себя, Джим. Слова прозвучали тихо, но в них ощущался явный укор. Джеймс нахмурился, его челюсть слегка напряглась. Он встретился взглядом с Римусом, но не стал отвечать сразу. Он прекрасно понял, на что намекал друг, но не хотел это признавать. — О чём ты? — буркнул он, хотя сам знал ответ. Римус вздохнул и, немного смягчив тон, продолжил: — Ты невольно начинаешь вести себя так же, как Аделаида. Резко, колко… Джеймс скрестил руки на груди, избегая встречаться с Римусом взглядом. — Просто не люблю, когда кто-то так говорит о моей подруге, — произнёс он упрямо, но его голос уже звучал не так уверенно. Римус фыркнул, но не злорадно, а скорее уставшим тоном, словно ему приходилось объяснять очевидные вещи. — Понимаю. Но вместо того чтобы сохранять спокойствие, ты сразу бросился в атаку, хотя знаешь что Питер не имел ввиду ничего плохого… — Римус сделал паузу, позволяя словам повиснуть в воздухе. Джеймс сжал губы, его взгляд ненадолго задержался на Аделаиде, стоявшей чуть поодаль. Она что-то говорила Сабине, её жесты были резкими, а выражение лица — раздражённым. — Я не… — начал было Джеймс, но тут же замолчал, понимая, что Римус прав. Он опустил голову, будто пытался собрать мысли. — Чёрт, Лунатик, ты прав. — Конечно, прав, — спокойно сказал Римус, уже вернувшись к своему обычному сдержанному тону. — Ты можешь делать, что хочешь, но я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Джеймс покачал головой, слегка улыбнувшись, хотя его улыбка была больше извиняющейся. — Ладно, понял. Постараюсь вести себя как обычно. Римус кивнул, довольный, что его слова дошли до друга.

….

Регулус стоял с друзьями у стены, но не особо участвуя в разговоре. Барти Крауч обсуждал последнюю новость о скором матче квиддича в магическом мире, который произойдет летом. Рабастан и Нотт то и дело вставляли свои замечания, а Эван Розье, как обычно, слушал молча, слегка нахмурившись. Регулус пребывал в своих мыслях, но поднял глаза, заметив, как к ним уверенно направляется Эммелина Вэнс. Её шаги были резкими, а лицо выражало недовольство. Регулус внутренне напрягся, предчувствуя неприятный разговор. — Регулус! — громко окликнула она, привлекая внимание не только их компании, но и ближайших студентов. — Эммелина, — спокойно ответил он, стараясь сохранять хладнокровие, хотя его голос чуть охрип от раздражения. Она остановилась прямо перед ним, скрестив руки на груди. — Объясни, мне вот что! — резко начала она. — Почему твой брат снова ошивается с Де Фиенн! Регулус почувствовал, как в груди поднялась волна недовольства, но он подавил её. Он не мог позволить себе устроить сцену, особенно перед друзьями. — Если ты хочешь знать, что делает Сириус, тебе стоит спросить у него самого, — ответил он ровным тоном, но его взгляд невольно метнулся в сторону в поисках брата. Эван уже начал пристально наблюдать за разговором. — Ты же его брат, — настаивала Эммелина, её голос становился всё более резким. — Ты должен знать, почему он с ней. — С ней? — Регулус едва заметно приподнял бровь, негодуя. — Ты имеешь в виду Аврору, правильно? — Конечно, её! — холодно произнесла Эммелина. Регулус с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Он медленно вдохнул, заставляя себя говорить спокойно, если он не сдержится ему потом причитается от его мамы. — Между Сириусом и Авророй ничего нет, Эммелина. Я ручаюсь за свои слова. — произнёс он, каждое слово отчётливо и медленно, словно объяснял что-то очевидное. Эммелина, казалось, не услышала его слов. — Ты просто не видишь, что она делает! Она манипулирует им, пытается завладеть его вниманием. Регулус почувствовал, как у него заскрежетали зубы. — Эммелина, — сказал он чуть жёстче, чем планировал, — Аврора не твой соперник за сердце Сириуса. Эван внезапно подался вперёд, больше не собираясь молчать. — И с чего ты вообще решила, что можешь обсуждать Аврору в таком тоне? — холодно бросил Эван, его голос был твёрдым и спокойным, но в нём звучало предупреждение. Эммелина бросила на него раздражённый взгляд. — Не твоё дело, Розье. — Наоборот, моё, — спокойно ответил Эван, глядя на неё прямо. — Тебе лучше пойти и заняться своим женихом, который ни одной юбки не пропустит, а не тычь пальцем в Аврору, которая совершенно не заинтересована в подобных играх. Регулус стоял немного в стороне, его взгляд метался между Эваном и Эммелиной. Он заметил, как Эван, несмотря на свою спокойную манеру, становился всё более решительным, а Эммелина явно выходила из себя. Регулус ощущал неловкость, но прекрасно понимал, что должен держать себя в руках ради семьи. Он сдержанно выдохнул, пытаясь сохранить нейтралитет, но в его глазах мелькнуло лёгкое недовольство. Он подошел немного ближе, обращаясь к Эвану в попытке успокоить ситуацию, но его слова были направлены не столько на Эвану, сколько на Эммелину. — Хватит, — сказал он холодным голосом, стараясь не дать волю своим эмоциям. — Эммелина, не беспокойся. Сириус не встречается ни с кем из сестер Де Фиенн, тем более с Авророй. Не стоит опускаться до подобных обвинений. Эван не отрывал взгляда от Эммелины, но его плечи слегка расслабились, когда Регулус вмешался. Он слегка кивнул, подтверждая слова Регулуса, но его лицо оставалось напряжённым. Эван явно был готов заступиться за Аврору, даже если это значило конфликт с Эммелиной или её окружением. Эммелина бросила на Регулуса быстрый взгляд, её губы скривились в саркастичной ухмылке. — Ты бы лучше следил за собой, Регулус, — прошипела она. — Ты должен заступаться за будущую невесту наследника рода Блэк. Но в её словах уже не было того яростного, злого заряда, который был в начале. Регулус почувствовал, как его пальцы сжались в кулак, но он удержался от того, чтобы ответить на выпад Эммелины. Он знал, что любая реакция только усугубит ситуацию, и вместо этого сказал: — Давайте закончим этот разговор. Есть вероятность того, что в замке гуляет опасный волшебник, и на данный момент наша безопасность — приоритет, а не обсуждение о личных делах. Эммелина, заметив его уверенность, подошла к нему вплотную и тихо прошептала, её голос был полон скрытого смысла: — Помни, Регулус, мы на одной стороне. Рабастан Лестрейндж фыркнул, его лицо скривилось в ехидной ухмылке, когда взгляд упал на удаляющуюся Эммелину. Он не скрывал своего презрения, давая понять всем своим видом, что считает её поведение абсолютно предсказуемым. Скользнув взглядом по Регулусу, он с трудом сдерживал насмешку. — Ну что ж, — произнёс он, глядя на Блэка с явной иронией, — она быстро свыклась с ролью невесты. Кажется, ей нравится её новое положение. Регулус медленно покачал головой, как будто пытался отмахнуться от этих слов, но в его глазах всё равно проскользнула усталость, почти горечь. Он смотрел на уходящую фигуру Эммелины, её походку, полную уверенности, как если бы она уже обрела статус, к которому стремилась, но в её шагах не было ни легкости, ни простоты. — Ты чего, Рег, она же скоро станет твоей семьей. — едко поддразнил Лестрейндж, заметив, что Регулус не торопится вступить в разговор. Блэк не ответил сразу. Он слегка нахмурился, затем повернулся к своим друзьям, но его взгляд оставался где-то вдалеке, следя за каждым её шагом. Он чувствовал, как этот разговор отягощает его. Когда его друзья не выдержали тишины и спросили: — Как ты вообще сдерживаешь себя, Рег? — один из них покачал головой с недоумением. — Неужели Вэнс тебя не раздражает? Регулус, наконец, усмехнулся, но его улыбка была лишена всякого тепла. Это была скалящаяся ухмылка, словно он пытался держать в себе раздражение, но не мог полностью скрыть его. Он посмотрел на своих друзей, и его взгляд был таким, как будто он уже сто раз повторял себе эти слова, но каждый раз они всё равно звучали тяжело. — Всё ради репутации нашей семьи, — произнёс он тихо, его голос звучал сдержанно и отчуждённо. — Я не могу просто взять и прогнать её, как будто она не имеет значения. Это не только моя личная проблема. Я обещал родителям, что буду присматривать за ситуацией. Я должен убедиться, что Эммелина останется с Сириусом, чтобы этот брак не был под угрозой. Он сделал паузу, взглянув на своих друзей. В его глазах промелькнула искренняя боль, но она была скрыта за маской холодного равнодушия. Звук шагов и негромкие разговоры других студентов не достигали его сознания. Всё вокруг было словно затуманено, и единственное, что оставалось перед глазами, это неосознанно навязанный ему долг перед семьёй и обязанностью поддерживать то, что уже давно казалось гниющим. Сильно сжав челюсти, Регулус продолжил: — Моя семья не простит мне, если я не выполню своё обещание. Я не могу позволить, чтобы Сириус разрушил всё это. Это не только его дело. Это вопрос чести. Его друзья понимали, и это было ясно по их взглядам. В их мире такие вещи, как брак по расчету, не вызывали особых эмоций. Они росли с осознанием, что личные чувства не имеют значения, когда на кону стоит честь и будущее семьи. Лестрейндж, Крауч, Нотт — все они давно смирились с этим, воспринимая подобные ситуации как неизбежность. Барти Крауч ухмыльнулся. — Ты прав, — сказал он, обводя друзей взглядом. — В конце концов, для нас не новость, что такие вещи — это часть игры. Так было всегда. Эван Розье, который был с ними рядом, молчал, но в его взгляде был какой-то скрытый интерес. Он не спешил вмешиваться, однако в его жестах и позе сквозила лёгкая напряженность. Регулус снова огляделся по сторонам, его взгляд снова задержался на Эммелине, которая, наконец, скрылась за толпой учеников. Как бы она ни пыталась казаться сильной и уверенной, он знал, что её интересы не будут совпадать с интересами Сириуса. — Не знаю, сколько ещё смогу терпеть, — сказал он, снова поглаживая подбородок. — Но ради семьи — я сделаю всё, что нужно. Барти покачал головой, в его улыбке скрывался какой-то цинизм. — Ты один из немногих, кто ещё пытается угодить семье, и этой дурацкой семейной репутации, — произнёс он, скользнув взглядом по Регулусу. — Но не переживай, это не навсегда. Всё когда-нибудь закончится. Смех его друзей раскатился по комнате, звучал беззаботно и громко. Рабастан первым отреагировал, ухмыльнувшись и привстав, чтобы сделать резкий жест рукой, будто не обращая внимания на присутствие Регулуса. — Не волнуйся, Рег, — его голос был низким и дерзким. — Когда мы будем во главе своих семей, ты увидишь. Всё будет по-другому. Мы будем делать, что хотим. Как наши отцы, например. Ты вот смотри: мой старик без стыда привел свою любовницу прямо в дом, и гордится этим, показывая её всему свету на балах. Почему бы и нам не жить так, как нам хочется? Рабастан презрительно фыркнул, его взгляд был полон неуважения ко всему и вся. Он был уверен, что все эти мелкие беспокойства, которые обременяют Регулуса, — просто пережитки старого мира, в котором они уже не будут жить. Регулус стоял неподвижно, не выражая никаких эмоций, но внутри всё кипело. Он знал, что его друзья относятся к этому легкомысленно, как к игре, но он не мог позволить себе такую свободу. Они могли смеяться, но для него всё было гораздо сложнее. Его ответственность перед семьей была для него важнее, чем жестокий цинизм, с которым они обсуждали отношения и мораль. — У тебя всегда были такие простые ответы на сложные вопросы, Рабастан, — ответил он, но в его голосе было нечто другое, не просто раздражение. Это была тень разочарования. — Но я не собираюсь выбирать такой путь. У каждого из нас свои принципы, и мои… не такие, как у тебя. Рабастан лишь поджал губы, его взгляд сузился, но он не стал продолжать спор. Признание Регулуса всё равно не изменяло его отношения к делу, и они все прекрасно это понимали. Эван молча слушал разговор своих друзей, и с каждым словом Рабастана его внутреннее беспокойство нарастало. Он чувствовал, как его взгляд темнеет, а кулаки непроизвольно сжимаются. Барти и Рабастан смеялись, открыто насмехаясь над идеями семьи и чести, но Эван не мог скрыть своего недовольства. Эти разговоры — об отношениях, браке, роли семьи — никогда не находили отклика в его душе. Он был воспитан иначе, с другими ценностями, и просто не мог согласиться с тем, как его товарищи беспечно относились к самым важным вещам в жизни. Он взглянул на Регулуса, который оставался спокойным, сдержанным, несмотря на всю дерзость и насмешки их друзей. Эван знал, что в душе Регулуса был огонь, и понимал, что тот не желал идти по пути своих старших родственников, осознавая, что репутация и обязанности семьи — это не все. Эван вздохнул, не выдержав молчания, и наконец нарушил его. — Не понимаю, как вы можете так легко относиться к таким вещам, — сказал он, его голос был твёрдым и спокойным, но в нём ощущалась скрытая боль. — Я не собираюсь становится в будущем таким, каким ты нас только что описал, Рабастан. Для меня важнее то, с кем я буду, чем то, как меня воспримет наше общество. Его слова повисли в воздухе. Рабастан ухмыльнулся, но взгляд Эвана был твёрдым, полным решимости и уверенности. Рабастан, оперевшись на стол, усмехнулся и посмотрел на Эвана, его глаза наполнились насмешкой. — Лицемер, — произнёс он с лёгкой презрительной интонацией, — ты, наверное, сам не осознаешь, но ты точно не тот, кто откажется от всего, что тебе предложит твоя семья, особенно когда речь идет о таком прекрасном варианте, как Аврора. Признайся, ты бы с радостью привёл её как невесту, и твои родители встретили бы её с распростёртыми объятиями. Эван задержал дыхание, но не позволил себе ответить сразу. Рабастан продолжал, не давая ему слова: — Она идеальная партия, как ни посмотри. Чистокровная, из уважаемой французской семьи, магия на высшем уровне. Что ещё тебе нужно? Ты бы получил всё: уважение, статус и достоинство. Ты и сам прекрасно знаешь, что если бы твоя возлюбленная была бы не из такой семьи, а, скажем, из менее значимой линии, то все бы стало куда более «сложным», не так ли? Смеешь еще говорить что тебе не нужно одобрение из нашего общества. Эван смотрел на него сдержанно, но внутри его что-то резануло. Рабастан говорил правду, но Эван не мог и не хотел признаться в том, что у него действительно был выбор. Он ведь не просто так был влюблён в Аврору. То, что он любил её, было гораздо глубже, чем просто её происхождение и статус. — Ты заблуждаешься, Рабастан, — сказал он наконец, пытаясь удержать спокойствие. — Мои чувства к Авроре не зависят от её происхождения. Рабастан усмехнулся, явно не веря в искренность Эвана. — О, конечно. Конечно, — продолжал он с лёгким сарказмом. — Всё это «чисто случайно». Рабастан продолжал ухмыляться, чувствуя, что Эван не может уверенно отстоять свою точку зрения, как бы он ни пытался. Регулус тихо усмехнулся, слушая обмен репликами между Эваном и Рабастаном. Его взгляд не изменился, но в глазах мелькнуло недоумение, когда он понял, насколько глубоко Эван привязан к Авроре. Он даже не мог представить, что тот так сильно влюблен. Он всегда считал Эвана строгим и сдержанным, а теперь видел, что за этим стояло гораздо больше. В его глазах мелькнула искренняя удивленность, а затем он отвёл взгляд в сторону. Регулус вздохнул. Он не мог избавиться от ощущения, что сейчас, несмотря на все эти «игры» с соблюдением семейных интересов и обязательств, эмоции и чувства его друзей вели их по иному пути. Путь, который был намного сложнее, чем они могли бы себе представить. Пока Рабастан продолжал говорить, Регулус задумался, насколько всё, что происходит, затягивает их в круговорот, где не будет ни победителей, ни спасения от судьбы, которую они все в какой-то момент будут вынуждены принять.

{…}

В Большом зале царила необычная атмосфера. Столы были убраны, а на их месте появились мягкие ковры, подушки и тёплые одеяла, которые ученики поспешно раскладывали по полу, создавая небольшие «лагеря» со своими друзьями. Горящие факелы на стенах отбрасывали мерцающий свет, добавляя сцене уюта, несмотря на тревожные обстоятельства. Домовые эльфы только что разнесли по залу подносы с горячим чаем, тёплым хлебом и пирогами. Ученики тихо переговаривались, стараясь отвлечься от беспокойства. Даже самые беззаботные шёпотом обсуждали, почему их оставили в зале на ночь. Глухие звуки разговоров заполнили пространство, но никто не решался поднять голос. Аврора сидела, прислонившись спиной к стене, рядом с Сириусом. Её руки были сложены на коленях, а взгляд сосредоточенно блуждал по залу. Она почти не двигалась, словно ждала чего-то. Сириус же, напротив, выглядел расслабленным, но это было обманчивое впечатление. Он лениво вертел на пальце кольцо Блэков — массивное, с темно-зелёным камнем и гербом их рода. — Ты всегда так делаешь? — вдруг спросила Аврора, бросив взгляд на его руку. — Что именно? — спросил он в ответ, не отрывая взгляда от кольца. — Играешь с кольцом, — уточнила она, её голос звучал спокойно, но в глазах мелькнуло что-то похожее на интерес. Сириус лишь усмехнулся, медленно крутя кольцо большим пальцем. — Это привычка, — ответил он, глядя куда-то в сторону, словно обдумывая свои слова. — Когда скучно или не знаешь, что делать, руки сами тянутся. Как будто часть тебя пытается напомнить, кто ты такой. Аврора слегка приподняла бровь. — А кто ты такой, Блэк? Сириус, наконец, повернул голову к ней, его серые глаза блеснули в свете факелов. — Хороший вопрос, — ответил он, усмехаясь, но в его улыбке была странная горечь. На мгновение между ними повисло молчание. Рядом с ними несколько гриффиндорцев громко смеялись, обсуждая что-то, но Сириус словно не замечал их. Аврора тоже осталась невозмутимой, хотя её глаза внимательно следили за Блэком. Аврора отвернулась, её внимание теперь сосредоточилось на какой-то группе учеников на другой стороне зала. Она выглядела спокойной, но Сириус уловил, как её пальцы чуть нервно сжались в складках одеяла. Он приподнял бровь, но ничего не сказал, вновь сосредоточившись на кольце. Аделаида устроилась на сложенном одеяле рядом с Серафиной и Сабиной, скрестив ноги и лениво перебирая складки на своей мантии. В её глазах читалась скука, а время от времени она бросала мимолётные взгляды по залу, словно выискивая, чем себя занять. Её сестры устроились рядом: Сабина смотрела на что-то вдали, её лицо выражало лёгкое беспокойство, а Серафина, напротив, выглядела довольной, медленно расчесывая свои волосы. Аделаида тяжело вздохнула, словно хотела привлечь внимание сестёр. Сабина, сделала вид что не слышит вздох сестры, и тихо смотрела на Поттера, который удобно устроился, положив голову на её колени, и вертел в руках золотой снитч. Маленький шарик трепетал и пытался вырваться, но Джеймс ловко перехватывал его пальцами, заставляя снова и снова пытаться улететь. — Ты ведь знаешь, что это не твоё? — лениво бросила Серафина, взглянув на снитч, но не отрывая рук от своих волос. — Вообще-то, Фина, это теперь мое, — отозвался Джеймс с самодовольной улыбкой, продолжая вертеть шарик. — Он привык ко мне, понимаете? Думаю, я ему нравлюсь. Римус сидел неподалёку, с закрытыми глазами. На первый взгляд могло показаться, что он уснул, но его напряжённая поза и еле заметное движение пальцев выдавали обратное. Он просто не хотел ни с кем разговаривать. — Римус, ты вообще нас слушаешь? — спросила Серафина, чуть подавшись вперёд. — Нет, — спокойно ответил он, не открывая глаз. — Удивительный талант быть частью компании, но при этом не участвовать в разговоре, — усмехнулась Аделаида, но в её голосе не было злости, лишь лёгкая зависть. Тем временем Питер, сидя неподалёку, увлечённо доедал уже третий сэндвич. Его щеки раздулись, а на рубашке остались крошки, которые он даже не пытался стряхнуть. — Ты знаешь, что четвертый — за тобой не побежит, — поддразнил его Джеймс, взглянув на друга. — Уверен, что побежит, если я постараюсь, — буркнул Питер, прожёвывая остатки. Аделаида снова тяжело вздохнула: — Сабина, пойди и приведи сюда Аврору, — произнесла она с оттенком нетерпения в голосе. — Вечно она ведёт себя так, будто её кто-то обидел. Мы должны быть вместе в такой ситуации, а не сидеть по углам, словно чужие. Сабина, слегка приподняв бровь, посмотрела на сестру. — А может, ты сама пойдёшь? — спокойно ответила она, не торопясь вставать. Аделаида закатила глаза и откинулась назад, уперевшись руками в пол. — Потому что если я пойду, это превратится в спор, — хмыкнула она, недовольно покачав головой. — Если бы ты так не нападала на неё, ссор вообще бы не было, — заметила Сабина. — Ещё скажи, что она никогда сама не провоцирует, — бросила Аделаида, скрестив руки на груди. — Конечно, ты сейчас опять начнёшь её защищать, как всегда, — язвительно бросила она, скрестив руки на груди. — Что бы Аврора ни сделала, ты вечно встаёшь на её сторону. Может, пора уже вспомнить, что у тебя есть ещё две сестры, а не только она? Сабина дернулась и повернулась к Аделаиде, её взгляд был спокойным, но в голосе прозвучал намёк на усталость. — А ты не думаешь, что именно из-за такого отношения она и не хочет сидеть с нами? — спросила она, слегка склонив голову. — Может, проблема не в том, что я её защищаю, а в том, что ты постоянно нападаешь? Аделаида подняла подбородок, её глаза метнули яростную искру. — Я нападаю? — резко переспросила она, подавшись вперёд. — А кто здесь постоянно делает вид, что она выше всех? Не надо делать из неё мученицу, Сабина. Сабина глубоко вздохнула, явно стараясь сдержать себя. — Знаешь, Аделаида, если тебе так важно, чтобы мы были вместе, то, может, стоит просто поговорить с ней нормально? Без нападок и без попыток её уколоть? Аделаида скривила губы в саркастической усмешке. — О, конечно, я просто обязана упрашивать её снизойти до нашего уровня, — холодно бросила она, откинувшись назад. — Ладно, раз уж ты так хочешь быть её адвокатом. Джеймс оторвал взгляд от снитча, который ловко перебрасывал между пальцами, и нахмурился, услышав, как голос Аделаиды снова стал громче. Он тяжело вздохнул, откладывая снитч в сторону, и поднялся, чтобы сесть ровно. Его взгляд остановился на Аделаиде, в котором сочетались усталость и мягкость, явно не желая подливать масла в огонь. К ним неспешно подошёл капитан квиддичной команды — Каспар Эвермонт, оглядывая их с лёгкой улыбкой. Его тёмно-каштановые волосы были всегда немного растрёпаны, а взгляд серых глаз выражал одновременно строгость и азарт. Эвермонт был прирождённым лидером и крайне требовательным на поле, но за пределами матчей обладал лёгкой харизмой, которая позволяла ему находить общий язык даже с самыми сложными игроками. Следом за ним, чуть оживлённые, подошли Марлин, Алиса и Лили Эванс. Лили выглядела слегка растерянной, как будто не была до конца уверена, что именно её привело в это место. Каспар махнул рукой, подзывая двух ребят из их квиддичной команды — Генри Стэнтона, высокого светловолосого охотника, и Патрика Уилфорда, крепкого и слегка нахального вратаря. Они с интересом присоединились к разговору, садясь неподалёку. Каспар, привыкший держать всё под контролем, оглядел компанию и неожиданно спросил: — Поттер, а где Блэк? Джеймс, лениво обводя взглядом зал, кивнул в сторону дальнего угла, где Сириус сидел вместе с Авророй. Блэк выглядел расслабленным, лениво играя с перстнем на пальце, в то время как Аврора, окружённая его присутствием, спокойно пила тыквенный сок. — Оставь Блэка, капитан, — хмыкнул Генри, поднимая бровь и бросая взгляд на Сириуса. — Похоже, у него свидание. Эта реплика вызвала смешки среди ребят. Марлин, не дожидаясь остальных, влетела в разговор как вихрь. — Мы придумали, как воплотить чирлидинг в жизнь! — с воодушевлением выпалила она, усаживаясь рядом с Сабиной. — Благодаря Лили у нас есть вся нужная информация! — Чего? — Джеймс вскинул брови. Он наклонился вперёд, явно сбитый столку. — Ребята, вы ведь в курсе что это не самое лучшее время для обсуждения этой темы? Есть вероятность что опасный, преступный волшебник находится сейчас с нами в одном замке. Не думаете, что как-то даже для гриффиндорцев, это беспечно? Римус лениво открыл один глаз, поднимая бровь: — И к тому же, каким образом чирлидинг связан с победой Гриффиндора на поле? Марлин закатила глаза, её короткие светлые волосы слегка качнулись при этом движении. — Как же вы ничего не понимаете! Чирлидинг — это не только поддержка команды, но и зрелище для всей школы! Представь: трибуны взрываются аплодисментами ещё до того, как матч начался! — А ещё это привлечёт внимание к Гриффиндору, — добавила Алиса, глядя на Лили с тёплой улыбкой. — Лили действительно здорово помогла, она нашла всё про магловские традиции. Лили покраснела, нервно теребя край рукава своей мантии. — Я просто рассказала, что знаю, — пробормотала она. Сабина, Аделаида и Серафина заметно напряглись среди со-командников Джеймса. Сабина нахмурилась, чувствуя себя не в своей тарелке, Аделаида хмыкнула, скрестив руки на груди, а Серафина предпочла опустить глаза, делая вид, что увлечённо разглядывает свои ногти, чтобы игнорировать не знакомых ей людей. Марлин и Алиса яростно жестикулировали, обсуждая детали, а Лили, всё ещё немного скованная, поддакивала, пытаясь вставить слово. Сабина украдкой бросила взгляд на Джеймса, который внимательно следил за разговором, играя с снитчем в руках, будто это помогало ему отвлечься. Когда Каспар внезапно повернулся к двери зала и громко позвал: — Эй, Пруэтты! Идите сюда! Аделаида мгновенно отреагировала, её плечи чуть дёрнулись, а взгляд стал острым и настороженным. Она не могла скрыть лёгкой вспышки раздражения, пробежавшей по её лицу. Джеймс тоже замер на секунду, пальцы, державшие снитч, замедлили движение. — Вот только их здесь не хватало, — пробормотала Аделаида, чуть тише, чем обычно. Джеймс, услышав её, бросил на неё взгляд. — Спокойно, — тихо сказал он, слегка подаваясь вперёд, чтобы поймать её взгляд. Но Аделаида уже отвернулась, делая вид, что занята чем-то другим, в то время как Джеймс бросил быстрый взгляд туда, где показались братья Пруэтт, оживлённо беседуя и направляясь к ним. Было очевидно, что Фабиан не горел желанием участвовать в этой встрече, но его буквально втянули. Его взгляд время от времени скользил по залу, избегая встречаться с Аделаидой. Аделаида сидела с напряжённой осанкой, нервно переминаясь, когда трое её бывших друзей подошли ближе. Она попыталась скрыть своё беспокойство, но выдала себя — едва заметным подёргиванием плеч. Гидеон, как обычно, широко улыбаясь, разложил перед собой одеяло и устроился рядом с Марлин. Девушка тут же залилась краской, её румянец проступил так явно, что она прикрыла лицо рукой, сделав вид, что поправляет волосы. Фрэнк тоже уселся, начав сразу что-то говорить о том, как сложный день заставил его мечтать только о еде и тепле. Но никто не обратил внимания, как Фабиан сел напротив Аделаиды, молча разложив своё одеяло. Аделаида сделала вид, что увлечена разговором между Марлин и Алисы, но её взгляд то и дело срывался, скользя по Фабиану. Её руки нервно теребили край пледа, но она быстро остановила себя, сложив руки на коленях. Джеймс, сидя рядом, не мог не заметить её состояние. Его взгляд был проницательным, а на губах появилась лёгкая, почти успокаивающая улыбка. Не привлекая внимания, он под одеялом аккуратно протянул руку и взял Аделаиду за руку. Их пальцы переплелись, и в этот момент она замерла, на секунду забыв, где находится. Аделаида глубоко вдохнула, но выдох оказался почти томным. Она мельком взглянула на Джеймса, встретив его мягкий взгляд. В её глазах на мгновение мелькнуло благодарность, прежде чем она отвела взгляд, стараясь вернуть себе спокойствие. Фабиан, всё это время сидевший молча, сжал угол своего одеяла, его взгляд упал на их руки. Он быстро отвёл глаза, будто ничего не видел, но его челюсть чуть сжалась, выдавая напряжение. Серафина нервно сжала руки, пряча их под одеялом. Она быстро взглянула на Сабину, а затем перевела взгляд на Аделаиду. Мысленный поток её слов прозвучал чётко в сознании обеих сестёр:

«Мне здесь неуютно. Почему они вообще решили подсесть сюда?»

Сабина, сидя чуть ближе к Серафине, нахмурилась, её недовольство вспыхнуло в мысленном ответе:

«Согласна. Это просто невежливо! Давайте пересядем, пока они нас совсем не задушили своей болтовнёй.»

Аделаида почувствовала этот всплеск эмоций, её взгляд мгновенно стал серьёзным. Она сосредоточилась, мысленно перебивая их:

«Успокойтесь. Мы никуда не пойдём. Не хватало ещё выглядеть так, будто мы убегаем. Это просто несколько гриффиндорцев, держите себя в руках.»

Сабина бросила на Аделаиду упрямый взгляд, её губы чуть дрогнули, будто она собиралась что-то сказать вслух, но сдержалась. Мысленный поток Сабины вернулся, полный негодования:

«Бестактные и шумные!»

Серафина лишь слегка кивнула, соглашаясь с сестрой, но ответила более спокойно:

«Я просто не привыкла к этому… столько незнакомых людей…»

Аделаида мысленно вздохнула, её тон в голове сестёр стал твёрдым:

«Никакой драмы, ладно? Они скоро уйдут.»

Сабина сжала губы, её недовольство ещё витало в воздухе, но она не стала спорить. Серафина опустила взгляд на свои руки, стараясь скрыть свою неловкость. Их молчание казалось неприметным для окружающих, но между ними происходил интенсивный мысленный разговор, будто внутренний шторм, который Аделаида умело взяла под контроль. Джеймс, прекрасно знавший сестер де Фиенн с детства, заметил мельчайшие изменения в их выражении лиц. Он видел, как Сабина едва заметно сжала губы, Серафина отвела взгляд в сторону, а у Аделаиды чуть дернулся уголок рта — едва уловимые сигналы, но достаточно ясные для Джеймса. Он прекрасно понимал, что сестры сейчас общались мысленно. «Недовольны. Ещё как.»

мелькнуло у него в голове, когда Сабина украдкой бросила недовольный взгляд в сторону Каспара, а Серафина нервно поигрывала краем одеяла. Джеймс подавил улыбку, но внутренне чувствовал себя неловко. Он понимал, что ничего не может сделать, чтобы исправить ситуацию, и решил не вмешиваться. Тем временем его квиддичная команда, кажется, даже не замечала напряжения. Каспар, с искренним энтузиазмом, уже вовсю обсуждал планы. — Значит так, — заговорил капитан, жестикулируя широкими движениями, — благодаря идеям Лили и Марлин, у нас уже есть набросок на тренировочные костюмы. Мы хотим показать, что гриффиндорцы лучшие! Джеймс мельком взглянул на Лили, которая по-прежнему выглядела растерянной. Она едва слушала Каспара, её взгляд иногда задерживался на нем. Гидеон Пруэтт, который сидел ближе всех к Марлин, увлечённо кивнул. — Звучит забавно. Правда, не уверен, что все наши ребята оценят, если их будут отвлекать танцами. — Никого отвлекать не будут! — вмешалась Марлин, её голос был чуть громче, чем она планировала. Она быстро посмотрела на Гидеона, словно извиняясь за свою резкость. — Мы всё продумаем. Главное, это поддержка нашей команды! Фрэнк, лениво сидя рядом с Каспаром, поднял бровь: — А что скажут остальные факультеты? Если мы с этим выступим, будь уверен, слизеринцы не оставят это без комментариев. — Пусть говорят, — уверенно заявил Каспар, — они завидуют. Мы — команда-победителей, и это нужно показывать не только на поле. Едва он закончил, как Серафина, сидевшая чуть в стороне от разговора, громко усмехнулась. Звук был коротким, но достаточно резким, чтобы привлечь внимание всех за их импровизированным «кругом». Каспар нахмурился, бросив на неё удивлённый взгляд. — Что-то смешное? — спросил он, слегка приподняв бровь. Серафина, будто не заметив реакции, лишь равнодушно откинулась на локоть, её лицо сохранило выражение ленивого равнодушия. Она даже не потрудилась ответить. Напряжённая тишина на несколько мгновений повисла в воздухе. Марлин неловко посмотрела на Серафину, будто ожидая, что та передумает и скажет что-то, но так и не дождалась. — Ладно, как я и говорил, — Каспар резко обернулся к своей команде, словно желая проигнорировать её молчание. — Нам нужно сосредоточиться. У нас есть шанс сделать что-то большее, чем просто побеждать. Но его слова звучали уже не так уверенно, как прежде. Кажется, усмешка Серафины, пусть и без объяснений, немного выбила его из равновесия. Сабина бросила быстрый взгляд на сестру, мысленно произнеся:

«Зачем ты это сделала? Они ведь не наши враги».

Серафина ответила коротко, без эмоций:

«И не друзья».

Всё это время Джеймс почти не слушал разговор. Он чувствовал, как сёстры де Фиенн становятся всё более напряжёнными. Сабина бросила на него мимолётный взгляд:

«Ты мог бы их остановить, но, конечно, тебе это не важно.»

Джеймс подавил вздох, украдкой сжав руку Аделаиды под одеялом. Она на миг отвлеклась, взглянув на него. «Почему именно сейчас?» подумал он, бросив взгляд на капитана. Его квиддичная команда действительно выбрала не самое удачное время для обсуждения чирлидинга, особенно в такой напряжённой обстановке. Внезапно один из игроков команды, крепко сложенный паренёк с короткими светлыми волосами, поднял вопрос, звучавший слегка неуверенно, но всё же достаточно громко, чтобы его услышали: — Эм, капитан, вы уверены, что мы должны обсуждать это… ну, при них? — Он скользнул взглядом по Сабине и Серафине, сидящим чуть в стороне. — Они ведь с других факультетов. Слова прозвучали двусмысленно, как укол, но скорее осторожный, чем враждебный. Тем не менее, это вызвало волну неловкости среди собравшихся. Сабина резко повернула голову к парню, её глаза вспыхнули, а брови приподнялись от явного возмущения. Серафина, напротив, осталась совершенно спокойной, но угол её губ заметно дёрнулся вверх, как будто она ожидала подобного. — О, так теперь я — шпион, — тихо, но с явным сарказмом протянула Сабина, сложив руки на груди. — Что за чушь, ребята? — резко перебил Джеймс, его голос был груб, когда он бросил взгляд на товарища по команде. — Напомнить тебе, что это вы первыми сюда прибежали с этой «гениальной» идеей? Верно, вся наша команда, а не Сабина с Серафиной. Парень чуть отпрянул, явно смутившись от резкости Поттера. Джеймс же, будто заводной, продолжил: — К тому же, они — мои подруга детства. Хочешь сказать, что они станут шпионить за мной, для кого? Для своего факультета? Они даже не играют в квиддич, и не заинтересованы в нем. — Его взгляд был настолько напряжённым, что парень не осмелился ответить. Марлин слегка наклонилась к Сабине и шёпотом пробормотала: — Забей, пожалуйста, они иногда глупят. Сабина чуть кивнула, но ничего не сказала, её лицо оставалось строгим, хотя пальцы невольно сжались сильнее. — Справедливо, Поттер, — наконец вмешался Каспар, его голос звучал спокойно, но с лёгким оттенком досады. — Хватит об этом. Мы здесь, чтобы обсудить идею, а не сомневаться во всем подряд. Серафина лишь холодно улыбнулась, её голос прозвучал мягко, но с явной долей язвительности: — Сомнения — не самая полезная стратегия для победителей. Каспар бросил на неё короткий взгляд, но проигнорировал реплику, делая вид, что не услышал. Разговор постепенно вернулся к идеям, но атмосфера всё ещё оставалась напряжённой. Аврора тихо ткнула локтем Сириуса в бок, отвлекая его от ленивого разглядывания собственного кольца. Её взгляд был направлен в сторону собрания гриффиндорцев, которые явно увлечённо что-то обсуждали вокруг её сестёр. Она чуть наклонилась ближе, чтобы не привлекать лишнего внимания. — Они что-то обсуждают, — тихо заметила она, взглядом указывая на центр оживлённой беседы. — Не хочешь присоединиться к своей команде? Вдруг что-то интересное? Сириус, изначально даже не взглянувший в сторону указанных ей гриффиндорцев, лишь слегка фыркнул, откидываясь назад и вновь концентрируясь на своём кольце. — Если там и есть что-то интересное, то меня, скорее всего, не касается, — с ленивой ухмылкой произнёс он. — Я не капитан, не организатор и вообще… мне достаточно того, что я звезда на поле. — Ах, звезда, — Аврора подняла бровь, её тон был лёгким, но с явным намёком на сарказм. — Прямо сияешь. — Только для тех, кто это замечает, — парировал Сириус, наконец бросив взгляд на собрание и тут же поморщившись. — Да, и как я брошу такую принцессу одну? Он нахально улыбнулся, а затем откинул голову назад, изображая скуку. — Как благородно, — отозвалась Аврора, скрещивая руки на груди, и не беря в голову шутку Сириуса. — Только твоё «благородство» выглядит больше как оправдание для лени. Сириус коротко рассмеялся, чуть прищурившись. Однако её серьёзность, на которую он сперва не обратил внимания, теперь начала цеплять. Он нахмурился, посмотрев на неё внимательно, будто впервые заметил, что Аврора совсем не шутит. — Что? — протянул он, наклонившись чуть ближе. — Ты правда хочешь, чтобы я пошёл туда? — Я хочу, чтобы ты делал то, что хочешь, — спокойно ответила она, но в её словах чувствовалась какая-то скрытая отстранённость. Это слегка сбило его с толку, и он замолчал, не найдя сразу, что ответить. Аврора бросила взгляд на Сириуса, пытаясь понять, что именно происходит в его голове. Блэк всегда был этим эпицентром бурной энергии, самым громким в комнате, с его насмешливым смехом, постоянными дерзкими замечаниями и бесконечным стремлением привлекать внимание. Он был тем, кто всегда знал, как вести себя, всегда знал, что сказать и как, чтобы быть в центре. Но сейчас, он сидел рядом, сдержанный, почти задумчивый, что было настолько непривычно для него, что Аврора даже слегка прищурила глаза, пытаясь разобраться. Аврора не думала, что эта ссора так сильно повлияет на него, но сейчас, казалось, Сириус был гораздо более сосредоточен на её присутствии, чем на своих друзьях, несмотря на всю их привязанность друг к другу. Его привычная ухмылка, всегда играющая на уголках губ, не появилась. Даже его плечи, обычно расправленные, теперь чуть опустились, как будто он не знал, куда себя деть в этом пространстве. Он просто сидел. И это было… странно. Его взгляд был устремлён в пространство перед ними, как будто он пытался сосредоточиться на чём-то, что не могло ему дать успокоение. Она понаблюдала за ним чуть дольше, чем обычно. Его руки, которые обычно так уверенно жестикулировали в разговоре, теперь бессильно покоились на коленях. Её мысль скользнула к недавней ссоре с Джеймсом, которая была явным поводом для этого нового, странного поведения Сириуса. Он, казалось, не мог отделаться от чувства напряжения, которое оставила их перепалка, и это настораживало Аврору. Она не ожидала, что ссора с Джеймсом так сильно скажется на нём, особенно если учесть, что они всегда были друзьями, и их разногласия, как правило, заканчивались весёлым подколом или громким смехом. Но теперь, вместо этого, она видела перед собой человека, который явно не знал, что делать с этим состоянием. Её взгляд немного смягчился, и она, возможно, непроизвольно сдвинулась ближе, хотя и не пыталась это сознательно сделать. Но в её голове всё же возникла мысль: Что, если Сириус сейчас чувствует себя не так уверенно, как он пытается показать? Что, если за всей его шумихой скрывается неуверенность, о которой он сам не может даже признаться? Аврора, не скажет этого вслух, но сама по себе ощущала лёгкое удивление, что именно её компания стала его укрытием в этом моменте. Учителя прохаживались вдоль столов, поддерживая видимость контроля, но даже их движения были скованы напряжением. В воздухе витало ощущение угрозы — невидимой, но ощутимой, как приближающаяся буря. — Какая трогательная картина. Голос был ровным, спокойным, но в нём скользила сталь. Аврора и Сириус одновременно подняли взгляды. Перед ними стояла Эммелина Вэнс— в своём безупречном мундире, с идеальной осанкой, голова чуть наклонена, губы поджаты. В её глазах читалось презрение, но манеры оставались сдержанными — она была аристократкой до кончиков пальцев. — Сириус, дорогой,— её голос звучал так, будто она разговаривала не с человеком, а с провинившимся ребёнком. — Мне бы хотелось узнать, что, ради Мерлина, ты здесь делаешь… и почему сидишь в столь неприглядной компании? Аврора напряглась. — Отвали, Вэнс, — лениво бросил Сириус, даже не поворачивая головы. — «Отвали?» — Эммелина вскинула бровь. — Очаровательно. Но боюсь, что мне не нравится, когда мой жених развлекается с… — она сделала паузу, переводя взгляд на Аврору. — Ну, скажем так, с теми, кто не привык следить за репутацией. Сириус усмехнулся, но Аврора почувствовала, как у неё закипает кровь. — Ты хочешь сказать, что я шлюха? — Аврора повернула голову к ней, взгляд её горел холодным огнём. Эммелина лишь одарила её лёгкой, едва заметной улыбкой, исполненной скрытой угрозы. — Я этого не говорила, — мягко ответила она. — Но ты не оставляешь людям другого выбора, кроме как думать именно так. Сириус вдруг резко двинулся и, прежде чем Аврора успела сообразить, ловко схватил её и поцеловал её в щеку. Аврора на мгновение замерла. Она не сразу осознала, что произошло. Тепло его губ на её коже было коротким, но слишком осознанным. Не случайным. Он сделал это нарочно. Нагло. Вызвающе. Сириус закрыл глаза на секунду, словно смакуя момент, а затем медленно отстранился, позволяя ей осознать произошедшее. Его губы тронула ленивая усмешка. — Ах, моя ненаглядная, — протянул он с издёвкой, сплетая их пальцы. — Разве мы не заслужили немного уединения? Почему нам мешают? Аврора вздрогнула. Она не чувствовала щёку, но чувствовала, как бешено стучит сердце. Эммелина сжала губы, но не потеряла самообладания. — Ты ведёшь себя, как ребёнок, Сириус, — голос Вэнс был пропитан сдерживаемой злостью. — Как всегда. — А ты ведёшь себя, как чокнувшуюся ревнивая стерва, — парировал он с ухмылкой. Аврора же чувствовала, как в ней закипает злость. Она не собиралась быть частью его игр, не собиралась становиться разменной монетой в его войне с Эммелиной. Она резко вырвала руку, с силой оттолкнув его. —Ты… — её голос сорвался от ярости, но она тут же сжала губы. Она не будет устраивать сцену. Она просто смотрела ему в глаза. И он это понял. В его взгляде промелькнуло что-то странное — будто он только сейчас осознал, что зашёл слишком далеко. — Я уже начала верить, что в тебе есть хоть что-то стоящее, Блэк. — Голос Авроры был тихим, но каждый слог бил, как плеть. — Спасибо, что развеял мои иллюзии. И она развернулась, уходя прочь. Сириус смотрел ей вслед. А в воздухе между ними, будто фантом, повисло нечто невысказанное. Она шла. Сначала быстро, глухо слыша позади себя гул голосов, негромкий смех, чей-то шёпот. Потом ещё быстрее, чувствуя, как внутри что-то обрывается, как ком в горле растёт, как с каждым шагом становится тяжелее дышать. Она не оглядывалась. Не хотела видеть Аделаиду, которая недавно без причины разнесла её в пух и прах. Не хотела видеть Эммелину, с её холодной, победной улыбкой, словно Аврора действительно была её конкуренткой. Не хотела видеть Сириуса, который даже не задумался о том, что она чувствует. Он просто использовал её.Как удобный инструмент в глупой игре. Аврора сжала кулаки, ногти впились в ладони, оставляя полумесяцы на коже. Она ускорила шаг. Дальше. Здесь было слишком много людей. Слишком много глаз, слишком много голосов. Она чувствовала, как с каждой секундой её дыхание становится всё более прерывистым, но не позволяла себе сбавить темп. Глаза жгло. Она не будет плакать. Но горло сдавило так, что казалось, ещё немного, и слёзы всё же прорвутся наружу, предательски потекут по щекам. Она не позволит. — Аврора! Голос был приглушённым, как сквозь вату. Кто-то звал её. Она слышала, но не остановилась. Она не могла остановиться. Потому что, если она замедлится, если позволит себе хотя бы секунду слабости — всё рухнет. Поэтому она идёт. Дальше. Она села на холодной каменный пол, спрятавшись в тени, подальше от шума и ненужных глаз. Здесь, рядом со столом преподавателей, никто её не беспокоил. Никто не смотрел осуждающе. Никто не пытался выставить её разлучницей, игрушкой в чужих руках. Она запрокинула голову назад, закрывая глаза. Сердце всё ещё колотилось в груди, но слёзы, которые так отчаянно хотели вырваться наружу, оставались там, внутри. «—Ты не будешь плакать.» Но вдруг кто-то коснулся её локтя. Аврора дёрнулась, рывком выпрямляясь, и резко подняла взгляд. Перед ней сидел Регулус. Спокойный. Безупречный, как всегда. Идеально выглаженная форма, без единой складки. Прямая осанка, чуть поднятый подбородок. В его серых глазах не было ни гнева, ни сочувствия. Только холодное, безупречно сдержанное разочарование. — Тебе следовало бы быть умнее, Аврора. Она резко нахмурилась, не отводя взгляда. — Что? Регулус медленно выпустил её руку, но не сделал ни шага назад. — Ты действительно думаешь, что можешь позволить себе вести себя так… неосмотрительно? Он говорил тихо. Без насмешки, без раздражения. Но в каждом слове звучала тонкая, едва уловимая ядовитая нота — как у человека, который считал, что имеет право судить. Аврора сжала кулаки, вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, что именно он имеет в виду. — Если ты говоришь о том цирке, который устроил твой брат… — Я говорю о тебе. Она замерла. Регулус смотрел прямо в её глаза — внимательно, холодно. — Ты ведёшь себя глупо, — продолжил он ровным голосом. — Ты умная девушка, но поступаешь как дура. Аврора почувствовала, как её сердце пропустило удар. — Осторожнее с выражениями, Регулус. Он усмехнулся. Совсем чуть-чуть, уголком губ. — Разве не правда? — он наклонился чуть ближе, но не настолько, чтобы вторгаться в её личное пространство. Просто… ровно настолько, чтобы её дыхание сбилось. — Ты же знаешь, что у Сириуса есть невеста. Аврора не ответила. — Ты знаешь, что он Блэк, и у него есть обязанности. Грудь сдавило. — Ты знаешь, что он никогда не выберет тебя. Она резко вдохнула. Её пальцы дрогнули. — Мне не нужен твой брат, — прошипела она. Регулус посмотрел на неё, чуть склонив голову, словно изучая. — Я не осуждаю тебя, — тихо сказал он. — Но ты должна быть разумнее. Аврора почувствовала, как её глаза жгло. Она снова смотрела вниз. «—Ты не будешь плакать.» Аврора устало прикрыла глаза. — Я не влюблена в твоего брата. Регулус замер. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах вспыхнул слабый, едва уловимый огонёк — неверие. — Ты можешь говорить что угодно, но я не идиот, — тихо сказал он. Аврора почувствовала, как у неё задрожали пальцы. — Мерлин тебя дери! Я не вру, Регулус. — Врёшь. Он произнёс это так просто, так буднично, будто это было неоспоримым фактом. — Если тебе не интересен мой брат, то почему ты сидела с ним? — Потому что мне было всё равно. — Ну конечно. Аврора стиснула зубы. — Ты вообще меня слушаешь? Регулус вскинул бровь. — Разве я должен? Она резко толкнула его в грудь, но Регулус не двинулся с места. — Я уже устала повторять одно и то же, — тихо, но жёстко сказала она. — Мне не нужен Сириус. Я не хочу его. Я не пытаюсь разлучить его с Эммелиной. Его губы чуть дрогнули, но он не отвёл взгляда. — Если ты врешь чтобы не выглядеть в моих глазах дешёвкой… Аврора резко выдохнула, стиснув кулаки. Её сердце глухо стучало в груди. Мир сузился до этой секунды. До этих слов. Она смотрела на него, не веря. — Повтори. Регулус не дрогнул. — Я всё сказал. Аврора медленно кивнула, стиснув зубы так сильно, что заболела челюсть. — Дешёвка, значит… Она горько усмехнулась, качнув головой. — Значит, ты видишь меня так. Регулус молчал. Но этого молчания было достаточно. Её голос дрожал. — Ты такой же, как и все, — выдохнула она, с горькой усмешкой. — Думаешь, если девушка сидит рядом с парнем, то она сразу хочет его себе забрать? Он не ответил. — Думаешь, если я не прогибаюсь перед его невестой, то автоматически хочу украсть её жениха? Слабая тень скепсиса мелькнула в его глазах, но он всё равно стоял непоколебимо. — Если тебе так всё равно, то почему тебя это задевает? Если ты так уверена, что не влюблена в него, то почему сидишь здесь, сжимаешь кулаки и выглядишь так, будто вот-вот… Заплачешь. Одна-единственная слеза скатилась по её щеке, оставляя за собой едва ощутимую дорожку. Аврора не заметила. Но он — заметил. Регулус смотрел, и в его взгляде не было жалости. — Крокодиловы слёзы, — холодно произнёс он. Как удобно. Как изящно. — Немного трагедии в голосе. Обиженные слова. Одинокая слеза, чтобы вызвать сочувствие. Достойно актрисы. Регулус медленно выдохнул, его лицо оставалось непроницаемым. Аврора резко отвернулась, сжав зубы, но в следующее мгновение чужие холодные пальцы коснулись её кожи. Она замерла. Регулус схватил её за подбородок и резко развернул к себе, не позволяя сбежать, не давая спрятаться. — Смотри на меня, — его голос был низким, твёрдым, бескомпромиссным. Аврора вздрогнула, но не отвела взгляд. Гнев горел в её глазах ярче огня в камине. Аврора вырвалась из его хватки, резко оттолкнув его руку, словно прикосновение Регулуса было чем-то омерзительным. Её сердце колотилось в груди, но на губах появилась холодная усмешка. — Не смей трогать меня, и мне плевать, веришь ты или нет. А теперь проваливай отсюда. Аврора отвернулась, чтобы не видеть его, и слышала, как он встал, но все еще не оборачивалась. Его голос резанул по сердцу в момент, когда она уже думала, что он исчез. — Держись подальше от Сириуса. Холодно, отстранённо, без единой эмоции. Она сжала зубы, чувствуя, как горло сдавливает невидимой удавкой. — Как будто я к нему лезу, — прошептала она, больше самой себе. Слёзы, предательские, жгли глаза. Сабина ощутила тревогу, едва заметила пустое место рядом с Сириусом. Её сердце. — Где Аврора? — пробормотала она, оглядывая зал. Сириус сидел в той же позе, что и раньше, но теперь его собеседником был Регулус. Они тихо переговаривались, а выражения их лиц были холодными и напряжёнными. Но где Аврора? Сабина с силой сжала пальцы на мантии, пытаясь подавить беспокойство. Её сестра не могла просто исчезнуть, верно? Может, она отошла? Может, она… Но она всегда говорила, когда уходила. Сабина беспокойно оглядела зал, перескакивая взглядом с одного лица на другое, но нигде не видела знакомого силуэта. Это было странно.Сабина собиралась подняться со своего места, пытаясь разглядеть её среди студентов, но внезапно её мысли перебил взрыв смеха. Она автоматически повернулась на звук. Группа гриффиндорцев смеялась и что-то бурно обсуждала. — Так это решено, да? — взволнованно произнесла Марлин. — Да! Мы сделаем команду! — поддержала Алиса. — Чирлидерскую? — поинтересовался кто-то. — Ну а что? В Америке это популярно, а у нас нет! Сабина заморгала, теряясь в их разговоре, но потом снова вспомнила об Авроре. Она снова оглянулась, но сестры всё ещё нигде не было. Лили, которая до этого молча сидела рядом с Марлин, резко подняла голову. Все взгляды в зале на мгновение устремились к ней. Она почувствовала, как к щекам приливает тепло. — Лили, почему бы тебе не присоединиться к группе поддержки? Твои красивые рыжие волосы будут идеально смотреться с красной формой, — добавил Джеймс с ухмылкой. Лили моргнула. Её губы дрогнули — не то от смущения, не то от раздражения. Что? Она определённо не ожидала этого. Где-то в углу услышался чей-то сдержанный смешок. Лили плотнее сжала губы, пытаясь выглядеть непоколебимой. Она не любила, когда её ставили в центр внимания. Особенно Джеймс Поттер. — Ты в своём уме, Поттер? — сухо бросила она, поднимая бровь. — Абсолютно, — он подмигнул. Она поджала губы и резко отвернулась, делая вид, что её не интересует этот разговор. Но кто-то другой был куда менее сдержан. Аделаида. Её глаза метнули молнию в сторону Джеймса. Ещё мгновение назад она спокойно держала его за руку. Теперь — нет. Её пальцы сжались на его ладони так сильно, что Джеймс невольно поморщился. Но она этого даже не заметила. Она смотрела на него пристально, её глаза потемнели. Вот оно. Тонкая, но ядовитая волна ревности.Ещё бы. Сначала он делает ей приятно, а потом переключается на Лили, будто так и надо? Она резко дёрнула руку, собираясь вырваться. Но Джеймс не позволил. Его пальцы сомкнулись крепче, его хватка стала собственнической. И прежде чем она успела что-то сказать, он резко притянул её ближе. Перед всеми. Аделаида затаила дыхание. — Куда это ты? — тихо, но вполне слышно, спросил он. Его губы были опасно близко к её уху. Люди вокруг заметили движение. Марлин ехидно приподняла бровь. Лили отвернулась, как будто ей всё равно. Аделаида почувствовала, как внутри всё закипает. Джеймс делал это снова. Как же она ненавидела, когда он делал так. Она выдержала его взгляд. — Поттер, ты забыл, кто из нас здесь ревнует. — и взглядом указала на Фабиана, который пристально смотрел на них. Её голос был ровным, но в глазах вспыхнула угроза. Джеймс заметил взгляд Фабиана. И усмехнулся ещё шире. — О, вот значит как? — его голос стал ниже, тише, но провокация в нём зазвенела ещё громче. Фабиан не отводил глаз. Аделаида почувствовала напряжение, сгустившееся вокруг. Она уже знала, что сейчас будет. Но остановить это было невозможно. Поттер не был бы Поттером, если бы не пошёл дальше. Джеймс перевёл взгляд на неё и вдруг… Медленно, дерзко, намеренно он поднял её руку. И, не отводя взгляда от Фабиана, наклонился… И поцеловал её запястье. Долго. С вызовом. Так, чтобы Фабиан видел каждый чёртов миг. А потом посмотрел прямо на него. Мол, что ты сделаешь? Фабиан резко встал. Что-то скрипнуло. Аделаида сжала зубы. Чёрт возьми, Джеймс. — Ты совсем страх потерял, Поттер? — Фабиан сделал шаг вперёд. Джеймс развалился на своём месте, небрежно положив свою руку на колено Аделаиды. Фабиан вспыхнул. Его глаза сверкнули гневом, челюсть сжалась. — Убери руку. — Его голос был тихим, но в нём таилась угроза. Джеймс даже не шелохнулся. Он беззастенчиво оставил ладонь на колене Аделаиды. — Почему тебя это вообще беспокоит, Пруэтт? — Он усмехнулся, лениво барабаня пальцами по ткани её юбки.— Ты ведь знаешь, что Аделаида не твоя? Фабиан больше не мог сдерживаться. Он резко схватил Джеймса за ворот рубашки и дёрнул вверх. — Ты же просто забавляешься, да, Поттер?! — Голос Фабиана зазвенел от злости. — Для тебя это игра?! Аделаида ахнула. Серафина дернулась думая что сейчас их драка может разбушеваться и это может задеть её и её сестер. У Сабины были такие же мысли, поэтому она притянула Серафину к себе, чуть отодвигая от взбесившихся парней. Джеймс улыбался. Даже не попытался вырваться. Он выглядел слишком довольным происходящим, словно наслаждался этим. — Ты о чём, Пруэтт? — он даже не попытался скрыть самодовольство. — Ублюдок. Фабиан был в ярости. Аделаида почувствовала, как в груди закипает бешенство. — Да хорош уже, оба, — произнёс Римус, но его никто не слушал. В зале начали оборачиваться. — Как же ты меня бесишь, Поттер. — Тебе не нравится, когда я её трогаю? — Джеймс, Фабиан, — раздался раздражённый голос Каспара. Это была последняя капля. Фабиан размахнулся, кулак уже летел в лицо Поттера… Но его остановили. Руки Гидеона и Фрэнка схватили его за плечи, силой оттаскивая назад. — Хватит! — Гидеон зарычал, удерживая брата. Фабиан рвался вперёд, но Гидеон держал крепко. — Ты жалкий ублюдок, Поттер. — Его голос сорвался. Джеймс усмехнулся, выпрямляя смятую рубашку. — Как скажешь, Пруэтт. Фрэнк хлопнул Фабиана по спине, силой уводя его прочь. — Попробуй сделать что-то подобное ещё раз, и клянусь, я размажу твою ухмылку по всему этому залу. Джеймс только ухмыльнулся, но взгляд его стал жёстче. — Проблема в том, Пруэтт, что она уже сделала выбор. Он чуть наклонился вперёд, чтобы его слова слышал только Фабиан. — И это не ты. Тебя блять вообще не должно касаться, трогаю я Аделаиду, обнимаю её или целую. Она моя! Фабиан вскипел. Секунда. И он бы ударил. Но Аделаида перехватила его руку. Крепко. Её глаза полыхали. — Довольно. Я устала от вас. Так, что даже воздух в Большом зале будто замер. Фабиан замер. Джеймс усмехнулся. И первым отступил. Только потому, что знал — он уже победил, и не хотел больше расстраивать её. Аделаида развернулась и села обратно, демонстративно игнорируя его. Но её сердце всё ещё билось слишком быстро. А Джеймс только хмыкнул, чертя пальцем по своей губе, будто глубоко задумался. Потасовка между Джеймсом и Фабианом уже привлекла внимание.Учителя поднялись со своих мест. Мракоборцы начали двигаться. — Пойдём, Фаб, — Фрэнк положил руку ему на плечо, чуть отводя назад. — Потом обсудим эту идею с чирлидерством, да? — Гидеон натянуто улыбнулся остальным, с силой удерживая Фабиана от нового рывка вперёд. Фабиан стоял напряжённый, челюсть была сжата так, что заходили скулы. Но он знал, что если останется— это не кончится хорошо. Он медленно выдохнул, развернулся и ушёл с братом и Фрэнком. Джеймс провёл его взглядом, довольный собой, но… Тут раздался грохот. Двери Большого зала распахнулись так, что от удара о стены разлетелось эхо. Гул разговоров замер в одно мгновение. В зал вбежал профессор Слизнорт.Его обычно румяное лицо было серым от волнения. За ним спешил профессор Вилкост. В его руках был человек. Точнее, подросток. Тобиас. Бледный. Без сознания. Слабое тело безвольно свисало с рук преподавателя. — Директор! — воскликнул Слизнорт, задыхаясь. — Скорее, он… Но никто не слушал конец фразы. Весь зал уже был на ногах.