Нити Судьбы: Танец Любви и эхо Мыслей

С неба свисали тяжёлые, глухие облака, подобно серым батистовым занавесам. Ветер, хмурый и холодный, проносился по полю, обдавая землю прохладой, словно предвещая бурю. Воздух был насыщен запахом дождя — свежим, влажным, принесённым с самой глубины туч, готовых к новому ливню. Свет казался приглушённым; солнечные лучи еле пробивались сквозь утреннюю пелену облаков, перекрывая собой яркость дня и погружая всё вокруг в неприветливую полумглу. Но, все же, не смотря на такую пасмурную погоду, на стадионе Хогвартса, где собирались болельщики со всех факультетов, царила приподнятая атмосфера ожидания. Сегодня на поле встречались две команды: Слизерин и Хаффлпафф. У трибун уже собрались ученики, кружившие в своих униформах. Сестры де Фиенн сидели вместе — все они были тепло укутаны в свои самые пушистые и теплые мантии. Серафина с Авророй были одеты в шарфы Слизерина, с гордостью демонстрируя свою приверженность к факультету. А, Сабина с Аделаидой, чтобы тоже показать свою поддержку в сторону факультета сестер заплели косички, украшая их зеленой лентой. Аделаида, с нетерпением перебирала в руках свой браслет. Она всегда верила в магию предметов и сейчас надеялась на то, что этот браслет принесет Слизерину удачу в матче. Некоторые ученики со Слизерина что-то выкрикивали, дразня соседей с Хаффлпафа. К ним неспешно пробирался Джеймс, а его друзья шли на одну трибуну ниже, но в том, же направлении что и Поттер. Первыми их заметила Сабина, которая сразу же сообщила сестрам об этом.

«Джим идет в нашу сторону»

Аделаида с Серафиной сразу повернули голову в ту сторону, куда указывала Сабина, и вправду, к ним уже приближались гриффиндорцы. Джеймс чувствовал нервозность внутри себя, словно маленькая птичка, запертая в клетке. Всё что было связано с Аделаидой, манили его, как магнит. С мыслями, полными волнения, он уверенно шагнул вперед, стараясь не обращать внимание на взгляды своих друзей, которые смеялись и подмигивали ему. Естественно Сириус проболтался Римусу и Питеру об его поцелуе с Аделаидой, и они еще долго гудели в их комнате, не давая ему нормально поспать. Сириус шутливо, подтолкнул Джеймса, демонстрируя свои намерения поддержать друга в этой неловкой ситуации. Питер, с ухмылкой на лице, проверял реакцию Аделаиды, чтобы увидеть как она поведет себя, в то время как Римус, тихонько наблюдал за всем происходящим. — Привет, девчонки! — громко произнес Поттер, стараясь звучать непринужденно. Он присел рядом с Аделаидой, на мгновение забыв о своих друзьях. Расстояние между ними сократилось, и в воздухе вновь возникло то неуловимое напряжение, которое возникло после их первого неловкого поцелуя в библиотеке. Этот момент, зафиксированный в их памяти, вспыхнул в мыслях у обоих. Аделаида подняла глаза, и их взгляды встретились, создавая волшебный миг между ними. В её глазах Джеймс увидел некую солидарность, и это вызвало у него прилив смелости. Он слегка наклонился ближе и заметил, как её щеки стали немного розовее. Питер, Сириус и Римус сели спереди девочек. — Как дела? — спросила она, пытаясь казаться спокойной, но её голос выдал слабую дрожь. — Всё хорошо, — ответил он, ловя её взгляд. — Мы хотели к вам подойти, не могли оставить такие красивые лица одних. — Он улыбнулся, и его друзья негромко хихикнули, поддерживая флирт. Сабина демонстративно закатила глаза, и взглянула на притихшую Аврору, что исподтишка следила за Римусом, который и не заметил такой напористой слежки. Сабина же больно ударила локтем сестру. Аврора хмуро взглянула на Сабину, и недоуменно приподняла брови, Сабина повторила её мимику, и взглядом указала сначала на Римуса затем на Аврору и чуть качнула головой, якобы спрашивая её:

«зачем ты смотришь на него?»

Аврора махнула рукой, и оставила её без ответа. Серафина хихикнула, и вставила свой саркастичный комментарии: — Эти симпатичные лица, и не прочь посидеть без вас, знаешь ли. Джеймс фыркнул, и потянулся к младшей де Фиенн чтобы испортить её прическу, но она сразу ущипнула его, и стала толкаться. Вдруг подал голос и Сириус: — О, Сабина, слышал ты встретилась с моей кузиной, и как тебе она? — живо поинтересовался парень, он прекрасно знал что произошло между ними, благодаря Регулусу, который любезно поделился этой информацией с братом, услышав всё от первоисточника, самого Рабастана. Сабина хмуро взглянула на него, и приподняла брови. Он улыбнулся ей не самой приветливой улыбкой. И наклонил голову на бок, чтобы взглянуть на Аврору, но та задумчиво глядела перед собой, никак не реагируя на их присутствие. — Твоя кузина отвратительная женщина, вот что я скажу тебе, — слова Сабины вернули все внимание Сириусак ней. Он ухмыльнулся, и кивнул. Тут он не мог с ней не согласиться. — Полностью поддерживаю, — бросил Гриффиндорец, не сводя взгляда от рейвенкловки. Она удивленно распахнула глаза, неужто, он не встанет на защиту своей родственницы, и не станет тут ссориться с ней, чтобы та извинилась за свои слова? Интересно, и очень странно. А вот, атмосфера между Джеймсом и Аделаидой начала развиваться в тихом уединении, вдали от общего ‘веселья’. Римус, заметив интимность момента, тихо заулыбался, и решил отвернуться от них, и начать разговор с Питером, чтобы дать хоть какое-то, но пространство другу, позволяя ему и Аделаиде развивать свои чувства. — Аделаида, мы потом можем поговорить? — спросил Джеймс. Де Фиенн, краснея, кивнула, не отрывая внимания от его глаз. В её голове всплыли образы того момента — тишина, запах книг, неожиданное столкновение... и потом, неловкий, но волнующий поцелуй, который казался более важным, чем всё, что происходило вокруг. — Да, стоило бы…— тихо ответила она, ее голос был полон эмоций. Джеймс наклонился ещё ближе, чувствуя, как между ними возникло невидимое магнитное поле. Девушка затаила дыхание, и Поттер понял, что это его шанс. Он хотел сказать что-то ещё, но вдруг Сириус, не сдержавшись, повернулся назад и крикнул: — Эй, Джим, если победит Слизерин, нам придется удвоить тренировки! Это прервало их момент, но Джеймс уже не мог скрыть своей улыбки. Он обернулся к друзьям, и его лицо светилось от счастья. Между ним и Аделаидой возникла новая связь, а её присутствие рядом становилось всё более значимым. — Да, ты прав, — он произнес это с лёгкой ноткой уверенности. Но, Поттер понимал, что это только начало. Загонщиком Слизерина, был — Эван Розье. Он стоял рядом с Регулусом. Розье был весь сосредоточенный и готовый к старту. Его взгляд был прикован к судье, ожидая сигнала к началу матча. Ловец Слизерина — Регулус Блэк, стоял на поле, держа в руках свою метлу, самой последней модели, он все лето выпрашивал у родителей купить ему его, чтобы быть быстрее всех. Его взгляд был устремлен на Снитч, который парировал над полем. Регулус хотел быть одним из лучших ловцов в Хогвартсе, и он был полон решимости доказать это сегодня. Судья поднял свою палочку, и толпа затихла, ожидая начала матча. Розье и Регулус обменялись взглядами, кивнув друг другу, прежде чем судья крикнул: "Летать!" Зрители взревели от восторга, и арена наполнилась оглушительным шумом. Розье, парил наблюдая за происходящим. Его сердце билось в груди, как метла в полете. Он был готов к этой игре, как никогда раньше. Рядом с ним парил Регулус. Его темные глаза горели решимостью, а волосы развевались на ветру. Он был готов к любому вызову, который мог бросить ему ловец Хаффлпаффа. Профессор МакГонагалл подняла в воздух волшебную палочку, и все стихло. "Дамы и господа, начинаем игру!" Серафина затаила дыхание заметив того старшекурсника, который спас её тогда, её сердце стало колотиться бешено, а мысли хаотично разбегались. Она и сама не понимала, почему так нервно реагирует на его появление. Он ей даже не нравится… Первый свисток раздался, и мяч в воздухе, словно вспышка, устремился к воротам. Сразу же после слов профессора, розовый волшебный мяч вылетел из отверстия в стене. Розье мгновенно отреагировал, взмывая в воздух на своей метле. Он летел быстрее ветра, преследуя мяч. Розье был мастером своего дела. Он ловко уклонялся от ударов соперников и пролетал мимо них, как тень. Он был подобен огню, горевшему на поле квиддича. Его метла оставляла за собой след из пламени, а сам он казался неуловимым. Регулус же был подобен ночи, темной и таинственной. Он двигался бесшумно, как тень, и был готов к любому неожиданному маневру ловца Хаффлпаффа. Он был настоящим мастером своего дела, и никто не мог сравниться с ним в ловле волшебного мяча. Серафина сканировала поле, за каждым движением Розье. Каждое столкновение игрока, каждый захват мяча приводили её в неописуемый восторг. Она поднимала голос вместе с сестрами, особенно когда Слизерин получал штрафные очки или выполнял эффектные броски в воротах противника. В основном взгляд младшей Де Фиенн был прикован к одному из игроков, точнее к Розье, который с легкостью маневрировал на метле, ловко уклоняясь от других игроков и преследуя своего оппонента. Серафина не знала, почему она так часто думала о Эване в последнее время. Он был на курс старше неё, и они никогда не общались. Тем не менее, она не могла не замечать, как он выделялся на поле, его ловкость и скорость были впечатляющими. Охотник Хаффлапаффа сделал неожиданный рывок, который не смог предугадать никто, и взяв квоффл кинул в сторону ворот, и мяч полетел к кольцу. Розье почувствовал, как сердце ушло в пятки. Но он не собирался сдаваться. Он знал, что еще не все потеряно. Он повернул свою метлу и полетел к кольцу Слизерина, чтобы спасти их команду. Серафина почувствовала, как в ее животе завязался узел, когда она увидела, как Розье резко меняет направление, чтобы поймать квоффл, который летел прямо на кольца ворот. Он был так близко к мячу, но в последний момент другой игрок из Слизерина врезался в него, и оба упали с метл. Серафина ахнула и инстинктивно шагнула ближе, как будто это могло ей помочь увидеть лучше. Ее сердце бешено колотилось в груди, и она почувствовала, как ее ладони становятся влажными от волнения. На поле Эван медленно встал, потирая плечо и морщась от боли. Охотник Слизеринской команды — Аарен Пьюси, был разозлен на младшекурсника и что-то ему гневно проговорил. Эван молча выслушал нотации и злость товарища. Серафина вздохнула с облегчением, когда увидела, что он все еще может ходить. Но потом она увидела, как он снова поднимается на метлу и возвращается в игру, несмотря на травму. Рядом загудели сестры чтобы показать поддержку игроку. Серафина почувствовала, как в ней растет беспокойство. Она знала, насколько опасным может быть квиддич, особенно для загонщика. И она не могла избавиться от чувства, что Эван рискует собой больше, чем нужно. Слизеринка постаралась выбросить мысли о старшекурснике из головы. Но она знала, что это бесполезно. Она не могла не волноваться о нем, даже если не понимала почему. Сириус нервно дергал ногой, сидя на трибуне, инаблюдая за игрой между Слизерином и Хаффлпаффом. Внезапно он не смог сдержать своих комментариев: — Да что они делают? — проворчал он, скрестив руки на груди. — Как они могут так плохо играть? И чего это Розье полез туда, куда не нужно? Его позиция это свидание с бладжерами, а не беготня за квоффлом.Я бы показал им, как это делается. Некоторые из присутствующих на трибуне учеников Слизерина обернулись, бросив на него неодобрительные взгляды, но Блэк не обратил на них внимания. — Они даже не могут остановить простую атаку, — продолжал он. — Я бы уже давно забил несколько голов. — Может, потому что ты не на поле, Блэк, поэтому тебе следует замолчать?— послышался голос за его спиной. Сириус обернулся и увидел Аврору, которая сидела, позади Питера, и смотрела на него с недовольным видом. — Де Фиенн, — сказал он, вздохнув. — Я всего лишь говорю правду. Они играют ужасно. — Твоя правда не всегда конструктивна, Блэк, — ответила она. — Кроме того, ты забываешь, в этой команде ведь играет твой младший брат. Сириус на мгновение затих, затем усмехнулся: — Похоже, Вэнс была права, когда называла тебя моей фанаткой, Рори. Ты всегда так внимательно слушаешь меня, словно ждешь моих слов, чтобы что-то ответить. Что, в глубине души хочешь хоть как-то поддерживать со мной связь? — самодовольно спросил он, ухмыляясь. Аврора на мгновение замерла, затем переглянулась взглядами сначала с Сабиной, затем с Серафиной, которая покачала пальцем у виска. Аделаида покачала головой, и Аврора решила промолчать,оставив Сириуса одного со своими мыслями. Но, от грубых действии себе не отказала. И в ответ на его слова она быстро и решительно толкнула его голову, чтобы показать, что такое поведение недопустимо. — Еще раз так сделаешь, руку сломаю, — посерьезнел Блэк, грубо стискивая запястье Авроры. — Сломай. А я позже сломаю твое ребро, — процедила сквозь сжатые зубы Аврора. — Пусти её, Сириус, — недобро произнёс Джеймс, в упор глядя на лучшего друга. Блэк закатил глаза, и отпустил Аврору. Тем временем, младший Блэк сидел на своей метле, отыскивая взглядом золотой снитч. Он знал, что должен поймать его, чтобы спасти игру. Он был готов к любому повороту событий, и он не собирался сдаваться. Игра шла с невероятной интенсивностью. Слизерин и Хаффлпафф боролись за каждый мяч, за каждый метр поля. Матч длился долго, и напряжение нарастало с каждым броском мяча, с каждым маневром игроков. Паузы между моментами были заполнены обсуждениями, тактикой и предвкушением. Серафина чувствовала, что каждая секунда приближает их к победе, и её сердце замирало от волнения. Но, каждый раз это волнение портило то, что игроки Хаффлпаффа быстро нагоняли их по очкам. Регулус, внимательно следил за полетом снитча. И как только снитч оказался в поле его зрения, Блэк моментально активизировался. С огнем в глазах он погрузился в борьбу за снитч, разделяя воздух на своем метле как никто другой. В это время ловец Хаффлпаффа, также настойчивый и решительный, заметил движение Регулуса и принял решение не отставать. Они оба стремительно мчались по полю, пикируя и взмывая, выполняя ловкие маневры, чтобы запутать друг друга. Хаффлпаффские болельщики громко подбадривали своего ловца, но Регулус, зная, что честь Слизерина на кону, не собирался сдаваться. В конечный момент, когда снитч дернулся и казался, что сейчас скроется, Регулус проявил невероятные рефлексы и, приложив все усилия, вытянул руку вперед. С мужеством и решимостью он поймал снитч, и стадион взорвался в восторге. На поле для квиддича ни минуты не было покоя. И в этот момент, когда игра достигла своего пика, и все ликовали от превосходной игры Регулуса, произошло невероятное. Раздался громкий свист, а болельщики затаили дыхание. — Осторожно! — крикнул один из игроков Слизерина. Бладжер, черный и зловещий, вырвался из толпы, бешено мчащиеся по воздуху, и стремительно направился в сторону Серафины. Она даже не успела прийти в себя, как мяч уже стремительно летел к ней, угрожая выбить её с ног. Ситуация была крайне критической. Увидев, как мяч несется в ее сторону с устрашающей скоростью, Розье, не замедлив ни секунды, сразу же бросился в сторону Серафины, его метла рванулась вперед с невероятной скоростью. Время словно замедлилось, когда Эван заметил, как бладжер стремительно приближается к девочке. Самым быстро среагировавшим был лишь Люпин. Четко оценив ситуацию, он мгновенно бросился в сторону. Все вокруг замерли, наблюдая, как он выбрался из толпы и в считанные секунды, ловко наклонился вбок, протягивая руку, и в последний момент умудрился поймать бладжер, спасая Серафину от неминуемого удара. Удар бладжера об него гремел по воздуху, и он почувствовал, как сила мяча съедала его в воздухе, но он остался на ногах, уверенный и сосредоточенный. Рука отдала тупой болью, из-за перенапряжения. Мяч дергался в руках Люпина, но тот крепко держал его не давая вырваться, иначе под замес мог попасть кто угодно. К ним поспешили профессора, чтобы отобрать злосчастный мяч до того, как кто то из студентов получит ранение. Отдав бладжер старосте Рейвенкло, Римус обернулся к младшей Де Фиенн, у которой на лице отразился шок и благодарность, и улыбнулся: — Все в порядке? Атмосфера на поле раскололась от адреналина, и болельщики на трибунах взорвались в аплодисментах, восхищась храбростью Гриффиндорца. Это был не просто момент спасения, это было мгновение героизма Люпина. Серафину окружили сестры, с тревогой спрашивая не испугалась ли она. Аделаида самая ближняя к младшей сестре, протянула ее к себе и сильно обняла. Аврора недоверчиво взглянула на Люпина, не понимая как он смог устоять на своих ногах, когда бладжер несся с такой силой, только если, у Люпина не было такой же достаточной силы чтобы предотвратить это. Сириус, наблюдая за той сценой, не мог сдержать восхищения. — Ничего себе, Лунатик! Ты просто супер! — воскликнул он, хлопая друга по плечу. Джеймс, находящийся рядом, с недоумением смотрел на Люпина с широко открытыми глазами. — Нет, вы видели это? Как ты это сделал, Лунатик? — он был поражен ловкостью и реакцией своего друга. Римус, мягко улыбаясь, лишь пожал плечами, но его лицо светилось от гордости. — Это было просто удачное стечение обстоятельств, — ответил он, но Сириус и Джеймс продолжали охотиться за возможностью похвалить его, подчеркивая, насколько важным был его поступок — фактически спасая Серафину от удара бладжером. Вокруг них зрители продолжали восторгаться, и атмосфера на стадионе которая могла закончится трагедией, была наполнена весельем!

[…]

Свет тускло освещал ванную, бросая тени на стены, пластиковые пауки и искусственные паутины, развешенные по углам. Сириус, с легким налетом веселья на лице, заправлял очередной черный шарик вместе с Питером, который, пытаясь удержаться на высоте, постоянно задирался на кубик с краской. — Смотри, Джим, неужели ты действительно планируешь нарядиться в вампира на вечеринку? — весело осведомился Сириус, подмигивая своему другу. — Мне кажется, ты больше подойдешь на роль заколоченного кабачка. Джеймс, погруженный в свои мысли о том, как лучше всего украсить ванную, невольно усмехнулся, но быстро стиснул губы, стараясь выглядеть серьезно. — Эй, я наслушался о вашем чувстве юмора! Лучше бы помогали! — с легкой ноткой раздражения ответил он, все же не удержавшись от улыбки. В эту минуту дверь открылась, и на пороге появилась Аделаида. Ее шелковые волосы развивались, когда она шагала вперед, а на губах играла легкая улыбка. Она была в необычном для неё наряде — черной юбке и в таком же цвете кофте. В руках у нее была корзина с еще большими украшениями.Она остановилась, глядя на компанию с искренним интересом: — Я пришла помочь! — заявила она и, взглянув на них, заметила, как Сириус и Питер переглядываются и перешептываются. — Что вы там шепчетесь? — Мы просто исчерпывающим образом обсуждаем планы по оформлению, — произнес Питер с сарказмом, наклонившись, чтобы схватить кучу декораций. — Да-да, мы просто хотим, чтобы наша вечеринка затмевала унылый образ Джима, и выглядел менее скучным, — добавил Сириус, затем подмигнул Аделаиде. Аделаида захохотала, поняв, о чем идет речь. Джеймс, однако, фыркнул и бросил недовольный взгляд на своих друзей, но его смех был лишь неподдельным признаком того, что он не может обижаться на них слишком долго. Несмотря на шутки и поддразнивания, они все работали как единая команда, украшали стены плакатами с изображением тыкв, развесили мерцающие звездочки и, смеясь, обсуждали, у кого будет лучший костюм на вечеринке. Джеймс не мог удержаться от смеха, когда Аделаида предложила ему носить на вечеринке шляпу как у профессора Макгонагалл. Затем, Сириус, Питер и Джеймс начали спорить, как лучше украсить ванную для предстоящей вечеринки Хэллоуина. Они развернули изысканные украшения – черные пауки, зеленые гирлянды и бумажные привидения, создавая оригинальные композиции, которые должны были удивить гостей. Смех заполнил комнату, когда Питер, с преувеличением, нацепил пластиковых паучков на плечо Джеймса, который, приподняв бровь, голосом учителя произнес: —Так, вы двое, я сейчас накажу вас! — Да, накажи нас, профессор, — кокетливо произнес Сириус, закусив губу, и Джеймс скривившись отобрал пластиковый паук с рук Петтигрю, и со всей силой кинул в сторону Блэка, который смеялся как вне себя, и его больше никто не мог успокоить. Аделаида тоже не смогла сдержать громкий смех. — Он думает что у него хорошее чувство юмора, — закатил глаза Джеймс, обращаясь к Де Фиенн. Она все еще посмеиваясь, пожала плечами. — Вообще-то, это факт, — фыркнул Сириус. Сириус, недолго думая, ловко занялся обрядом «недоразумений». Он, подмигнув Питеру, переключил внимание на Аделаиду. — Кстати, какой костюм ты планируешь надеть на вечеринку? Что-то необычное? Она задумалась на мгновение, и в ее глазах заиграли искорки интриги. — Думаю, надену что-то из классического ужаса, может быть, темную ведьму, — ответила она, щелкнув пальцами и потянувшись к одному из украшений. Сириус, обмениваясь взглядами с Питером, усмехнулся. — А ты, Джеймс, не хочешь надеть костюм, который дополнит ее? Может быть, приветственный колдун? А нет, придумал еще лучше! Верный компаньон всех ведьм, кот! Черный, лохматый и дикий кот, прямо ты, — закончил Сириус, пока Питер хохотал чуть ли не падая на землю. Джеймс усмехнулся, и пообещал себе, что также будет издеваться над Сириусом перед понравившейся ему девушкой, ну если у него, когда нибудь и появится та самая девушка. Поттер собрал все свои силы, чтобы не выдать свою замешанность. — Ха-ха! — произнес он, стараясь сохранять серьезность, но в его голосе уже слышалась нота смеха. — Но ты ведь всегда мечтал об этом… — закричал Питер, хихикая, пока Сириус продолжал подшучивать над ним, напоминая о том, как смешно смотрелся бы он. Смех сгущался в комнате, а Аделаида с улыбкой наблюдала за этой игрой. Ей было приятно, что атмосфера осталась легкой и непринужденной. Она понимала, каким важным было это время для Джеймса. В тот момент Сириус с полностью серьезным лицом произнес: — Давай, Джеймс, будь смелым – дружок ведьмы! И вдвое хохота они продолжали украшать ванную, добавляя к оформлению свои эмоции, пока сегодняшний вечер заливал их мечты о завтрашнем празднике.

[…]

Под деревом, рядом с черным озером сидел задумчивый Римус. Он тихо глядел перед собой, держа в руках книгу, которую даже не открыл из-за своих мыслей, которые не давали ему спокойствия. Он услышал шуршание и тихие перешептывания со стороны, и заметил шедших в его сторону Аврору и Серафину. Они подошли чуть ближе. Римус повернул голову в их сторону, и вопросительно приподнял брови. Было странно что сестры де Фиенн целенаправленно пришли к нему. Серафина с благодарностью взглянула на Римуса, её глаза светились искренней признательностью. — Ам…привет, — произнесла она, голос её звучал неуверенно от волнения. Аврора заметив смущение младшей сестры, пришла ей на помощь: — Римус, мы хотели поблагодарить тебя за помощь, за то, что спас Фину. Это было храбро, — Аврора решила улыбнутся чтобы выглядеть дружелюбно. Римус, пожал плечами и как-то отстраненно произнёс: — Не стоит. Серафина, я просто сделал то, что и должен был, — произнёс он с легкой задумчивостью, будто это обычное дело для него. В это время Эван и Рабастан издалека наблюдали за этой сценой. Эван, уходя в свои мысли, почувствовал, как его сердце сжалось от неприязненного ощущения ревности — он смотрел и понимал, что его собственные чувства к Авроре остаются неосуществлёнными. Она казалась такой далекой от него, а их общие моменты растворялись в воздухе. Рабастан, заметив задумчивое выражение лица Эвана, с лёгкой ухмылкой спросил: — Чего застыл? Зря что ли за ними следили? Эван сдержал усмешку, хотя в глубине души чувствовал, что разговор будет неуместен. Но ему хотелось быть рядом с Авророй, даже если Римус забирал на себя всё внимание. Когда они подошли к группе, Римус, как будто прочитав их намерения, с самодовольной улыбкой без лишних слов развернулся и ушёл прочь. Аврора обернулась к младшей сестре, с лёгким недопониманием. Серафина вдруг ощутила смятение и волнение, как будто мир вокруг неё изменился, и теперь вся её сосредоточенность была на Эване. Её щёки мгновенно зарделись, когда она посмотрела на него, и девочка поспешно отвела взгляд. Рабастан стал невольно наблюдателем, и его брови немного приподнялись. Он уловил изменения в атмосфере и метнул взгляд на Эвана, но друг не глядел на него, всё его внимание было на старшей де Фиенн. Эван, чуть покраснев, снова посмотрел на Аврору, но чувствовал, что её сердце было закрыто для него. Сложившиеся чувства мешали ему выразить то, что он хранил в себе. — Рад видеть тебя, Аврора, — произнёс Эван, стараясь скрыть волнение. Но его слова прозвучали иначе, как будто вырывались из него с трудом, в его тоне проскользнула тень напряжения. Рабастан внимательно изучал их взаимодействие, его проницательный ум уже начал собирать кусочки пазла. Он прищурился, видя, как смущение Эвана нарастает, и начал догадываться о его скрытых чувствах к Авроре. — Всё в порядке, Эван? — спросил Лестрейндж, немного поддразнивая его. Эван заставил себя расслабиться, но его эмоции оставались за пределами контроля. Он не хотел показывать свои чувства, но Рабастан как будто читал его сознание. Аврора заметила напряжение в группе, её улыбка слегка потускнела. — Всё хорошо, ребята? Мы просто обсуждали, как Римус спас Фину на сегодняшней игре, — сказала она, пытаясь разрядить странную атмосферу, но слова только усугубили внутренние противоречия Эвана. Розье ощутил, как холодная волна зависти пронзила его, а Рабастан лениво усмехнулся, чуть не закатив глаза. — Аврора, — начал Розье, стараясь говорить спокойно, — можно тебя на минуту? Аврора удивленно посмотрела на него, но кивнула, извиняясь перед Серафиной. Они отошли на несколько шагов, и Эван, стараясь подобрать слова, заговорил: — Я просто хотел сказать, чтобы ты была поосторожнее с Люпином. Я понимаю, что он дружит с Поттером, а тот вечно ошивается вокруг тебя и твоих сестер, но... — он на мгновение замялся, — я просто хочу предостеречь тебя. Будь осторожна. Аврора нахмурилась, не ожидая такого поворота. С чего это, Розье переживать о ней. Они даже не друзья. — Эван, — сказала она, — я ценю твою заботу, но это ведь Люпин, он самый адекватный среди друзей Джеймса. К тому же, мы просто обсуждали как он ловко поймал бладжер. Эван вздохнул, понимая, что его слова могут показаться навязчивыми. — Я просто переживаю за тебя, — признался он. — ты видела что он сделал, это же невозможно спокойно словить бешенный бладжер, который еще несся с такой огромной скоростью. Это не нормально. Аврора задумчиво кивнула, и постаралась разрядить обстановку. — Да, это и вправду было невероятно. Я не ожидала что, кто-то может поймать этот бешенный мяч при этом удержаться на ногах. Он определено силен...—пробормотала последние слова Аврора, с подозрением глядя в сторону, а услышавший это Эван закатил глаза. — Но, как я и сказала ранее, я лишь пришла поблагодарить его за спасение моей младшей сестры, и всего то. Эван вздохнул, хотя внутри него всё ещё оставались сомнения. Он знал, что Аврора не восприняла его слова всерьез, но его интуиция подсказывала, что нужно быть начеку. Из стороны за ними наблюдала Серафина, внимательно следя за их разговором. А в то время, Рабастан тихо подглядывал за ней. — Тебя зовут Серафима? — спросил Лестрейндж, и получил моментальный убийственно-враждебный взгляд который когда либо получал. — Серафина. — поправила его она, жестко смотря на парня. Тем временем Аврора стояла с Эваном, пытаясь сдержать нетерпение, которое росло в её груди. Несмотря на все усилия, её взгляд не мог не соскользнуть в сторону. Младшая сестра стояла напротив Рабастана Лестрейнджа, их головы наклонены к друг другу, их лица серьёзны и сосредоточены. Мгновенно, как только Аврора заметила это, ей стало ясно, что этот разговор с Розье нужно было прекращать. Она не могла допустить, чтобы Серафина продолжала общаться с этим человеком. Слова Эвана терялись в её ушах, её внимание уже было полностью поглощено сценой перед ней. Она поспешила завершить беседу, нахмурив брови и поспешив откланяться. — Извини, мне нужно идти, — произнесла Аврора, чувствуя, как раздражение отрезает голос. Эван лишь кивнул, не задавая лишних вопросов, и она моментально направилась к сестре. С каждым шагом её сердце билось быстрее. Она не могла позволить, чтобы Серафина продолжала терять время с человеком, чья репутация была едва ли не хуже, чем самого тумана, который покрывал их мир. Когда Аврора подошла, она не стала терять времени на долгие объяснения. — Серафина, — её голос прозвучал резко, — мы уходим. Сестра оглянулась, глаза её были полны удивления, но Аврора не дала ей времени на реакцию. Подхватив её за руку, она с силой потянула в сторону, уверенно направляя её прочь от Лестрейнджа. — Фина, не разговаривай больше с ним, — твёрдо сказала Аврора, когда они оказались подальше от глаза общества. Серафина хотела сказать что-то в знак своего оправдания, но Аврора не дала ей слова. — Он мне не нравится, я чувствую что он какой-то скользкий — продолжила она. — Я сама не хотела с ним разговаривать, будь уверена, сестра, ты больше не увидишь меня в его окружении. — уверила её Серафина. — Ты же моя сообразительная, — улыбнулась Аврора, крепко обняв младшую сестру за плечи.

[…]

Серафина шла по коридору, погруженная в свои мысли, когда неожиданно столкнулась с Долорес. Взгляд Долорес был полон агрессии, её губы сжались в тонкую линию, а брови нахмурились, создавая на её лице выражение ярости. Серафина почувствовала, как в воздухе повисло напряжение, словно перед грозой. — Ты опять на моем пути, — произнесла Долорес, сжимая кулаки так, что костяшки побелели. Её голос дрожал от гнева. Серафина, не собираясь сдаваться, встретила её взгляд, пытаясь скрыть растерянность. Её сердце стучало быстрее, но она старалась говорить уверенно. — Почему ты постоянно цепляешься ко мне? Что тебе от меня нужно? Я просто пытаюсь пройти. Амбридж фыркнула, её лицо покраснело от злости, а дыхание стало резким. Она шагнула ближе, почти угрожающе. — Ты, выскочка, считаешь себя лучше всех! — её голос стал громче, привлекая внимание проходящих мимо студентов. — Но я не позволю тебе так просто пройти мимо. Я вижу, как ты смотришь на других, как будто ты — королева этого места, просто потому что родилась в чистокровной семье волшебников. Серафина почувствовала, как внутри нее нарастает гнев, но она старалась держать себя в руках. Её ладони сжались в кулаки, а челюсть затвердела. — Я не считаю себя королевой, Долорес. Я просто пришла сюда учиться, как и ты. И ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, — произнесла она, стараясь говорить спокойно, хотя в голосе проскользнула нотка агрессии. Разгоряченная перепалка привлекла внимание Джеймса, который проходил мимо. Он остановился, нахмурив брови, и наблюдал за сценой с недоумением. Когда Долорес, не говоря больше ни слова, развернулась и ушла, он подошел к Серафине, чувствуя её напряжение. — Кто это была? — спросил он, стараясь понять, что произошло, его голос был полон заботы. Серафина вздохнула, её плечи опустились, как будто она сбрасывала с себя тяжесть. Она потёрла лоб, пытаясь успокоить свои эмоции. — Это Долорес Амбридж. Она постоянно на меня нападает, не знаю, почему. Просто не могу понять, что ей от меня нужно, — произнесла она, её голос дрожал от сдерживаемой злости. Джеймс нахмурился, его взгляд стал более серьезным, он внимательно смотрел на Серафину. — Похоже, у вас не очень хорошие отношения. Хочешь, я поговорю с ней? — предложил он, готовый вмешаться. Серафина покачала головой, её глаза полны решимости, но в них также читалась усталость. — Нет, не стоит. Я справлюсь сама с этим троллем. Просто иногда сложно понять, почему люди так ведут себя, — произнесла она, её голос стал тише, словно она делилась с ним своей уязвимостью. Джеймс кивнул, его поддержка была ей важна. Он шагнул ближе, его взгляд был полон искренности. — Если тебе понадобится помощь, знай, что я рядом, — сказал он, и в его голосе звучала обещающая нотка. Серафина почувствовала, как внутри неё разгорается тепло, её сердце наполнилось благодарностью. Она мягко улыбнулась, её губы слегка дрогнули. — Спасибо, Джим. Это многое значит для меня, — произнесла она, и в её голосе звучала искренность. Джеймс стоял немного погруженный в свои мысли, его взгляд был устремлен вдаль, как будто он пытался увидеть что-то за пределами коридора. Его мысли метались, и он чувствовал, как внутри него нарастает гнев. Он не позволит кому-либо издеваться над Серафиной, будь это какой-то старшеклассник, учитель, тролль, или же как мы видим сейчас — второклашка Долорес с бусиными глазами. Она со своей агрессией и высокомерием, вызывала у него презрение. Он вспомнил, как Серафина пыталась сохранить спокойствие, несмотря на нападки Долорес. Это только подливало масла в огонь его недовольства. «Почему она должна терпеть это? Почему она не может просто сделать так, чтобы та оставила её в покое?» — думал он, сжимая кулаки. После нескольких мгновений раздумий, Джеймс почувствовал, что не может больше молчать. И повернулся к Серафине, которая всё еще стояла, пытаясь справиться с эмоциями. — Фина, — начал он, его голос был полон уверенности, — ты не должна позволять этой так с тобой обращаться. Она не имеет права подшучивать над тобой или унижать тебя. Ты должна поставить её на место. Серафина посмотрела на него, её глаза расширились от неожиданности. — Но ты сам издеваешься над Снейпом, — недоуменно говорит она. Джеймс закатывает глаза и фыркает. — Это не одно и то же, со Снейпом у нас изначально взаимная неприязнь, а эта Амбридж просто так лезет к тебе. — Я не особо хочу создавать конфликт, — ответила она, хотя в её голосе уже слышалась нотка сомнения. Джеймс шагнул ближе, его взгляд был настойчивым. — Иногда конфликт необходим. Ты заслуживаешь уважения, и никто не имеет права относиться к тебе так, как она. Если ты не скажешь ей об этом, она продолжит думать, что может делать что угодно. Серафина задумалась, её сердце колебалось между страхом и решимостью. Джеймс продолжал: — Ты сильнее, чем думаешь. Я знаю, что ты можешь справиться с этим. Не позволяй ей затмить твою уверенность. Она почувствовала, как его слова проникают в её сознание, наполняя её силой. Внутри неё разгорелось желание отстоять себя. — Ты прав, — тихо произнесла она, её голос стал более уверенным. — Я не должна позволять ей так со мной обращаться. Джеймс улыбнулся, его поддержка придавала ей уверенности. — Я всегда буду рядом, если тебе понадобится помощь. Не позволяй никому, тем более Долорес, диктовать тебе, как вести себя. Серафина кивнула, её сердце забилось быстрее от решимости. Она знала, что пришло время взять ситуацию в свои руки. — Но ничего ей не делай, Джим. Всё-таки она девочка, противная, страшная и…глупая, но девочка, — ожидающая что угодно от друга предостерегла его она. Джеймс безудержно рассмеялся и покачал головой, неужели она подумала что он что-то предпримет, он конечно мог, но делать ему нечего как запугивать второкурсницу.

****

В ту ночь ванная старост превратилась в нечто волшебное. Мародёры, как настоящие мастера шалостей, украсили её таким образом, что сама комната казалась будто взята из ночных кошмаров и сладких фантазий. По углам мерцали заколдованные тыквы, шепчущие загадки, а в воздухе витал аромат яблочного сидра, перемешанный с нотками пряного зелья. Сириус взгромоздился на спинку одного из кресел, небрежно размахивая бокалом. — Добро пожаловать на лучший Хэллоуин, который видели эти стены! — прокричал он, вызвав бурю восторженных криков. Лили, стоя у камина с Марлин, внимательно смотрела на Джеймса. Обычно он был в центре внимания, но в этот раз его взгляд был сосредоточен... на ком-то другом. Лили проследила его направление взгляда и заметила Аделаиду де Фиенн, старшекурсница с роскошной улыбкой, которая стояла неподалёку и разговаривала с кем-то из своего факультета. Она задумчиво хмыкнула. "Наверняка что-то задумал", — подумала она. Тем временем Марлин МакКиннон ловко перепрыгнула через груду подушек, которые хаффлпафцы почему-то решили устроить в центре комнаты. — Слушайте, — начала она с озорной улыбкой. — Давайте сыграем в бутылочку. Рядом с ней наступила мгновенная тишина, нарушаемая лишь шумом потрескивающего камина. Затем последовали переглядывания и смешки. — Серьёзно? — спросил Римус, сидя с кружкой горячего напитка. — Я думал, это игра для младших курсов. — Значит, ты боишься? — с ухмылкой спросил Сириус, слегка толкнув его локтем. — Я не боюсь, просто наблюдаю, как вы сами себя загоняете в ловушки, — отшутился Люпин, закатывая глаза. Тем временем Джеймс резко поднялся. — Эй, Аделаида! Идёшь с нами? — громко спросил он. Лили, поначалу едва заметившая происходящее, тут же напряглась. Аделаида обернулась и улыбнулась Джеймсу так, будто он только что пригласил её на личный ужин в «Трёх мётлах». — Конечно! — радостно согласилась она, грациозно подходя к кругу. Круг образовался почти мгновенно. Лили устроилась рядом с Марлин, но теперь её внимание было приковано к Джеймсу и его новой "госте". Он слишком часто улыбался ей, слишком охотно начинал разговор. Лили не могла решить, что раздражало её больше: это или то, что она вообще об этом думала. Рядом с Сириусом устроилась Мэри, Джеймс, конечно, ловко уселся рядом с Аделаидой, а хаффлпафцы и другие гриффиндорцы заполнили оставшиеся места. Сириус взял первую попавшуюся бутылку из-под сливочного пива, дал ей пару заклинательных движений палочкой, и она засияла, словно волшебный компас. — Готовьтесь, — с ухмылкой произнёс он. — Теперь бутылочка решает всё. Однако, Джеймс, внезапно поднял руку, чтобы предложить нечто своё. — Погодите, у меня идея, — сказал он с лукавой улыбкой. — А как насчёт такого: кто на кого укажет бутылка, должен исполнить... эротичный танец. В комнате повисло удивлённое молчание, нарушаемое только тихим хихиканьем Сириуса. — Классика, — усмехнулся Сириус. — Эротичный танец? — повторила Аделаида, её брови слегка приподнялись. — Ты серьёзно? — Абсолютно, — ответил Джеймс, подмигнув ей. Аделаида нахмурилась. Она взглянула на бутылку, потом на Джеймса, будто пытаясь прочесть его мысли. — Что ж, я даже не знаю... Ты так хочешь это увидеть, Поттер? — её тон был лёгким, но в голосе сквозила тень недовольства. Лили не могла удержаться и скрыла улыбку за бокалом сливочного пива. Аделаида явно не разделяла энтузиазма Джеймса, и это её почему-то порадовало. Джеймс почувствовал, как его сердце затрепетало, когда он увидел, как Аделаида отвернулась, явно не одобряя его предложение. Он попытался оправдаться, улыбнувшись: — Всё в порядке, я просто пошутил. Никого не заставляю. Но Лили заметила, как он искоса наблюдает за Аделаидой, как будто пытаясь найти её реакцию. Его взгляд был мягким, и она поняла, что Джеймс не просто шутил. Он, казалось, действительно хотел, чтобы Аделаида согласилась. И этот момент его слабости, эта искренность, оголённая без всякой маски, заставила её сердце сделать болезненный пируэт. Марлин, почуяв напряжение, поспешила вмешаться. — Ладно, хватит накалять обстановку. Если кто-то против, мы просто пропустим его ход. Всё должно быть добровольно. — Отличная мысль, — поддержал её Римус, чтобы не позволить другу совершить еще большую ошибку, ведь его отношения только-только стали переходить на новый уровень с Де Фиенн. Когда бутылка прокатилась по кругу и остановилась, её горлышко указало на Лили. Всё мгновение замерло — даже музыка из волшебных тыкв на секунду стихла. Все взгляды обратились к ней. Лили слегка застыла, не ожидая такого поворота. Взгляд Джеймса был прикован к ней, его глаза, хоть и искрящиеся весельем, в то же время были полны чего-то более глубокого — будто искали что-то в её душе. Лили не могла понять, что именно. — Ну что, Лили, ты готова к своему танцу? — Сириус не мог не пошутить, наблюдая за её реакцией, но в голосе звучала весёлая настойчивость. Лили почувствовала, как её щеки покрылись румянцем. Она не была уверена, что готова к танцу, особенно учитывая, что все играющие наблюдают, но решив, что нужно поддержать атмосферу, она встала. Она почувствовала, как её тело напряжено, как лёгкий холодок пробежал по коже. В её голове мелькали разные мысли, но одна из них была особенно яркой — она не могла не заметить, как внимательно следил за ней Джеймс. — Ты в порядке? — тихо спросил Римус, заметив её замешательство. Он был всегда так внимателен к её состоянию, что даже не требовалось слов, чтобы понять его заботу. Лили кивнула, пытаясь не дать виду проявить её нервозность. Она поставила одну ногу на середину круга, а затем, на секунду задержав взгляд на Джеймсе, сделала шаг назад, готовясь к танцу. Но когда её взгляд встретился с его, она заметила, как его глаза слегка потускнели, и она поняла, что он не просто наблюдает, а в какой-то момент, наверное, переживает. Лили взяла себе пару секунд для того, чтобы собраться, а затем, немного смутившись, приняла вызов. Без музыки, без нарочитого блеска, она начала плавно двигаться, выстраивая шаги в странный танец. Танец, который был больше её душой, чем телом. Легкие, будто невидимые движения, которые были почти неуловимы, как тень, не дающая полной картины. Но всё же, её тело двигалось с уверенностью, будто она говорила:

«Я здесь. Я могу быть собой».

Но даже в танце Лили продолжала краем глаза следить за Джеймсом и Аделаидой. Они сидели слишком близко, говорили слишком тихо. И хотя Джеймс иногда бросал взгляд в её сторону, Лили не могла избавиться от странного, щемящего ощущения в груди. И вот в тот момент, когда она остановилась, глаза всех присутствующих были на ней. А Джеймс, который всё это время держался сдержанно, чуть наклонился вперёд, смотря, как Лили завершается, но его взгляд теперь был странным, она не могла понять. Что-то в этом взгляде было новым — смесь восхищения и сожаления, как будто он только сейчас понял, что совершил, предложив такую идею. Аделаида, наблюдавшая за происходящим, нахмурилась. Она заметила, как Джеймс с лёгким очарованием отводит взгляд от Лили и возвращает его к бутылочке. Это было болезненным для неё. Она ощущала, как её сердце сжимается при мысли о том, что Джеймс на самом деле был здесь, чтобы видеть не её, а кого-то другого. Смех и аплодисменты раздались вокруг, когда Лили закончила свой танец. — Ну, как вам? — спросила Лили, её голос был непринуждённым, но в нём сквозила легкая нервозность. — Отлично! — отозвался Сириус, не скрывая удовлетворения от происходящего. Он насладился каждым моментом. Римус улыбнулся, а Джеймс, после длительного молчания, сказал с лёгкой улыбкой: — Я бы не стал спорить с тем, что Лили, несомненно, — лучшая танцовщица здесь. Лили слегка покраснела, но не стала отвечать. Всё внимание Аделаиды было приковано к Джеймсу, и это чувство, которое она не могла объяснить, не давало ей покоя. Она не могла понять, почему её сердце стучит так сильно, наблюдая, когда он смотрит на Лили, и чувство ревности, как тень, закралась в её душу. Она почувствовала, как лёгкая злость подступила к горлу. Да, Джеймс был её другом, но этот момент… этот взгляд, который он посылал Лили. Её сердце болезненно сжимается, и ей нужно было выйти из этого круга. Быть здесь, наблюдая за Джеймсом и Лили, было слишком тяжело. Её глаза потемнели, а в голове мелькали мысли, которые она не могла сразу осмыслить. «Я не должна быть здесь», — думала она, вставая с места. Но прежде чем она успела сделать шаг, её кто-то вдруг обнял сзади. — Приветики, — прошептал знакомый голос. Это был Гидеон Пруэтт, и его дыхание ощущалось на затылке. Она замерла, её тело автоматически напряглось от неожиданности, но, почувствовав тепло его прикосновения, немного расслабилась. Гидеон был одним из тех, кто всегда мог по-настоящему развеселить её, его присутствие было всегда лёгким и непринуждённым. Но в этот момент она заметила, как крепко он держит её, как будто не хочет, чтобы она уходила. — Ты что, совсем? — его голос был мягким и тихим, чтобы его услышала только она, но в нём была явная настойчивость. — Ты собираешься просто так уйти? Аделаида, слегка ошеломлённая, попыталась вырваться из его объятий, но Гидеон не отпускал её. Он всё так же держал её сзади, не давая шагнуть в сторону. — Я не чувствую себя здесь комфортно, Гидеон, — произнесла она, пытаясь освободиться от его объятий. — Не будь такой, — Гидеон смеялся, его руки всё ещё оставались вокруг неё. — Ты знаешь, как это работает. Всё это не так серьёзно. — поддержал её друг, заставляя Аделаиду шокировано взглянуть на него. И в тот момент, когда Аделаида собиралась снова оттолкнуться, к ним присоединился Фабиан. Аделаида почувствовала, как Фабиан, стоя рядом, бросает взгляд на неё. Он выглядел обеспокоенным, и в его глазах был тот самый свет — свет влюблённого человека. Но его чувства были скрыты за лёгким выражением лица, как всегда, в отличие от Гидеона, который не пытался скрывать своей заботы. — Мы с братом решили, что нам нужно поиграть в эту игру, — сказал Фабиан, присаживаясь рядом с Аделаидой. Он мягко улыбнулся ей, стараясь придать ситуации лёгкости. Аделаида почувствовала, как её сердце сжалось при мысли о Фабиане. Она знала, что он был в неё влюблён, и хотя она могла ценить его дружбу, она не была готова отвечать на его чувства. И вот теперь, в этой ситуации, между ней и Фабианом, она ощущала себя как-то не в своей тарелке. Она не знала, как реагировать, ведь он был её другом, но его внимание… оно стало слишком интенсивным. — Ну что, Аделаида, продолжим? — спросил Гидеон, явно уже решивший, что она не уйдёт. Аделаида, всё ещё запутавшаяся в своих чувствах, взглянула на них обоих. У неё было странное ощущение, будто она стоит на перепутье, где каждый выбор может привести её в другую сторону. Но в тот момент, когда она взглянула на Фабиана, его глаза, полные нежности, не оставляли ей выбора. Он хотел, чтобы она осталась. И, не разобравшись в своих собственных чувствах, она решила, что может остаться. По крайней мере, пока не поймёт, чего она на самом деле хочет. Она села а с ней уселся Фабиан и Гидеон, чувствуя, как напряжение в воздухе не уходит, но словно приглушается на время. Всё вокруг неё казалось таким ярким и запутанным. Лили и Джеймс всё ещё были в центре её мыслей, но теперь, в этом круге, она сосредоточилась на том, что происходило здесь и сейчас. — А теперь, — сказал Фабиан с легкой ухмылкой, — давайте сделаем эту игру интересной. Аделаида просто кивнула, чувствуя, как её сердце сжимается под весом неразрешённых вопросов. Но она не могла позволить себе думать об этом слишком долго. В этот момент, в этом круге, она должна была просто быть. Джеймс сидел в кругу, его взгляд не покидал Аделаиду. Когда она согласилась остаться и села рядом с Фабианом, он почувствовал, как его челюсти сжались. Это было как удар по самолюбию. Он понимал, что не должен был так переживать, что она имеет право сидеть с кем угодно, но что-то внутри него не позволяло спокойно относиться к этой ситуации. Фабиан Пруэтт. Этот парень всегда был рядом с Аделаидой, и, хотя Джеймс пытался не показывать, как сильно его раздражает его внимание, он не мог с этим бороться. Как можно было так спокойно и уверенно сесть рядом с ней, как будто это было самое естественное в мире? Он злился, но старался скрыть это за шутками и смехом, которым так легко был окружён круг. В то время как все вокруг наслаждались игрой и смеялись, Джеймс проклинал себя за слабость. Он должен был быть тем кто остановит её. Чем он думал? Как мог пропустить момент, когда Аделаиде стало неуютно? Должен был быть рядом с ней, а не наблюдать, как её внимание снова уходит к кому-то другому. Его взгляд скользнул по Фабиану, который сидел с лёгкой улыбкой и говорил с Аделаидой, будто они снова были самыми близкими друзьями. Джеймс не знал, почему это так сильно его задевает, но, видя, как Фабиан нахально устроился рядом с Аделаидой, он не мог не чувствовать растущее раздражение. — Ты что, не можешь сидеть подальше от неё? — чуть слышно прошептал Джеймс. Сириус, который сидел рядом едва услышал его. Но тот, похоже, был занят чем-то другим и не сразу отреагировал. — Тебе что-то не нравится? — насмешливо спросил Сириус, приподняв бровь. Он увидел, как Джеймс бессознательно сжимает кулаки, и, казалось, понимал, что тот чувствует. — Да нет, ничего. Просто это... — Джеймс замолчал, подбирая слова, — не люблю, когда кто-то лезет слишком близко. Особенно к ней. Сириус хмыкнул, но не стал углубляться в разговор. Он знал, что Джеймс скрывает свои чувства, но делать вид, что не замечает, было проще. Однако когда взгляд Джеймса снова упал на Фабиана и Аделаиду, он понял, что его друг переживает гораздо больше, чем старается показывать. Тем временем, Аделаида, сидя в круге с Гидеоном и Фабианом, замечала напряжение в воздухе. Хотя она и пыталась скрыть это, было очевидно, что Джеймс наблюдает за ними. Он не мог скрыть своих чувств, даже если старался. Аделаида чувствовала его взгляд, чувствуя его силу, словно тот был рядом, хотя на самом деле сидел неподалеку. Фабиан заметил, как Джеймс смотрит на них, и не мог не усмехнуться про себя. Он всегда был уверен в своих чувствах к Аделаиде, но всё больше ощущал, что Джеймс не просто дружит с ней. Чего-то в его взгляде было слишком... личным. Но Фабиан был уверен в своём намерении быть рядом с ней. Ведь он давно понял, что для него она была больше, чем просто подруга. Когда игра продолжилась, и бутылка снова начала вращаться, Джеймс вздохнул, не в силах отвести взгляд от Аделаиды и её окружения. Он знал, что был виноват в том, что не решался подойти к ней прямо и разрешить ту ситуацию что произошла между ними в библиотеке. Он знал, что должен был сказать ей о своих чувствах, но вместо этого продолжал наблюдать, как другие мужчины становятся ближе к ней. В тот момент, когда бутылка остановилась на Фабиане, все затаили дыхание. Джеймс почувствовал, как его раздражение нарастает. Это был его шанс. Его шанс показать, что он был рядом, что он был тем, кто мог бы в любой момент подойти и быть с ней. Но вместо этого он сидел и наблюдал, как Фабиан, с его спокойствием и уверенностью, выполняет задание которое ему придумали другие. Джеймс смотрел на неё, её взгляд был прикован к Пруэтту. Его плечи напряглись, а внутри что-то сжалось. Это было невыносимо. Почему он не может подойти и сказать ей, что чувствует? Почему он не может быть тем, кто будет рядом с ней? Он выдохнул, скрывая все свои переживания за ухмылкой. Но это была лишь маска, которая не могла скрыть то, что творилось внутри. Джеймс знал, что ему предстоит решить: продолжать молчать и терпеть, или всё-таки признаться в том, что его чувства не могут оставаться скрытыми. Сабина и Аврора стояли немного в стороне от круга, с интересом, но с явным недовольством наблюдая за происходящим. Взгляд Сабины был полон превосходства, словно всё, что происходило вокруг, было не более чем глупой игрой для детей. — Можешь поверить в это? — Сабина закатила глаза, её голос был полон сарказма. — Поиграть в бутылочку в таком возрасте… Бред какой-то. Аврора, стоявшая рядом с сестрой, не могла удержать насмешливую улыбку. Но в её глазах не было ни капли насмешки. Потому что, мыслями Аврора витала совсем в другом месте. — Ну, по крайней мере, это не так глупо, как те бессмысленные танцы в Хогсмиде, который мы застали в прошлый раз — заметила она, ухмыляясь. Обе сестры обменялись взглядом. Сабина и Аврора всегда держались отдельно от толпы, им попросту было скучно и неинтересно. В этот момент к ним присоединились их друзья. Пандора, Ксенофилиус, Джейкоб и Том подошли к девушкам, явно заметив их. — Привет, девочки, — сказал Джейкоб с улыбкой. — Почему вы стоите здесь, как будто вас сюда пригласили за компанию, а не для того, чтобы повеселиться? — Потому что я не планирую тратить своё время на эти игры, — ответила Сабина, бросив взгляд в сторону круга. — Вижу, что они даже не могут придумать что-то оригинальное. Такое развлечение на уровне младших классов. Ксенофилиус, всегда в поисках чего-то необычного и странного, оглянулся на группу, затем посмотрел на Сабину с улыбкой. — Это не так уж и плохо. Иногда такие игры могут открыть неожиданные стороны людей. Кто знает, может быть, кто-то из этих ребят решит показать себя по-настоящему? Может, и вы должны принять участие? Аврора искренне рассмеялась из-за его слов. — Ну ладно. Оставим это, кого волнует чем занимаются другие, мы можем развлечься и по-другому, — ответила она, поглядывая на своих друзей, которые стояли рядом с ними. Сабина кивнула. Вокруг них было всё необходимое для веселья: шумная компания, музыка, напитки. Пандора, Ксенофилиус, Джейкоб и Том составляли компанию, с которой ей было всегда весело. Это была именно та группа людей, с которой она могла расслабиться и не думать о том, что происходит в круге. — Что если мы расскажем жуткие истории? Про то, что случалось в Хогвартсе до нас. Уверена, никто не знает таких подробностей. — предложила Пандора. Аврора в ответ засмеялась, поворачиваясь к группе друзей: — Истории о призраках, проклятых залах и исчезнувших студентах — это же классика. Давайте развеселимся! Сабина, Аврора и их друзья — Пандора, Ксенофилиус, Джейкоб и Том — устроились в уголке комнаты, ближе к джакузи. Аврора, заметив, что внимание собрано, решила начать первую историю, посмотрев на всех с озорной улыбкой: — Давным-давно, в начале восемнадцатого века, был один студент из Гриффиндора. Он был настолько одержим магией, что проводил ночи напролет в запретных частях замка. Говорят, что однажды он исчез… и до сих пор никто не может найти его следов. Иногда, по ночам, слышны странные звуки из самой глубокой части Замка… и кто-то утверждает, что это его голос. История звучала по-настоящему жутко, и даже скептики, такие как Ксенофилиус, начали переминаться с ноги на ногу. Все были поглощены рассказом Авроры. Даже остальные студенты начали собираться вокруг, прислушиваясь. Вскоре к ним присоединились Мародеры — Джеймс, Сириус, Питер и Ремус, а также Лили, Марлин, Алиса, Аделаида и, неожиданно, Регулус Блэк с Барти-Краучем, и Эваном Розье, его лучшими друзьями. Марлин, закинув руки за голову и развалившись на кресле, с ехидной улыбкой подала сигнал продолжить: — Ну и? Это не страшно. Я могу рассказать про «Призрака старого учебного здания». Во время одной из битв, в старом крыле Хогвартса, погибла женщина-магистрат, и её душа, как говорят, осталась здесь. Некоторые даже утверждают, что она забирает жизнь тех, кто слишком долго задерживается в этом месте после заката. Я никогда не задерживалась после темноты, чтобы выяснить, правда ли это. Все в комнате напряглись, а Марлин хитро усмехнулась. Она знала, как вызвать у людей дрожь. Затем к разговору подключилась Лили. Её взгляд был серьезным, когда она сказала: — Знаете, я слышала историю от старших студентов, о том, как однажды на Хеллоуин в Хогвартсе появилась полная чёрная кошка, которая прошлась по всему замку и оставила за собой кошмар. После этого её никто не видел. Кто-то говорит, что она была чьим-то проклятием. Даже сами преподаватели не могли её найти. Алиса, не удержавшись, добавила: — О, я слышала! Говорят, что эта кошка была не просто магическим существом, а частью древнего заклинания, которое могло разрушить целую часть замка. Но вот так и неясно, исчезла ли она навсегда. Регулус Блэк, стоящий рядом с Барти-Краучем, задумчиво усмехнулся и сказал: — Это уже из области магии, которой мы не владеем. Мародеры, которые обычно не теряли возможности пошутить, начали переглядываться и хихикать. Джеймс, подыгрывая, сказал: — Хорошая попытка, но я, наверное, слышал ещё более страшные истории про подземелья и монстре что там живет. Могу рассказать о том, как однажды из одной из башен пропал ученик… и никто так и не выяснил, что с ним или же с ней стало. Джеймс, заметив, что все стали чуть более настороженными после его истории, ухмыльнулся. Сириус, не выдержав, перебил друга, поддаваясь на жуткий настрой вечеринки, передавая своему голосу жуткости. — Да, и поговаривают, что этот монстр был настолько велик, что мог пролезть через стены, будто они были сделаны из бумаги. Впрочем, самое жуткое, что он не просто жил там. Этот змей, говорят, убивал учеников. Причем всегда в самых неожиданных местах. Сириус повернулся к собравшейся группе, и его лицо стало серьёзным. Он смотрел на каждого из присутствующих, словно пытаясь заставить их поверить в то, что он рассказывает. Аудитория замолчала, все ожидали продолжения. — Слышал, что ученика так и не нашли, но было найдено только клочок, свернувшееся, как у змеи. Страшно, правда? Алиса, даже несмотря на свою любовь к разного рода страшилкам, нахмурилась, когда она представила себе картину. И немного прижалась к Лили, но какого было её удивление когда она поняла что это была не подруга, а Фрэнк Лонгботтом, который мягко улыбнулся ей, чтобы успокоить. Остальные сидели, не смея даже шелохнуться. Джеймс усмехнулся, слегка покружив свой стакан, и продолжил, будто кулинар, добавляющий последнюю щепотку соли в блюдо. — Да, и поговаривают, что это был не просто какой-то змей, а василиск, тот самый, что может убивать взглядом. Ты только представь, что он мог бы сделать с нами, если бы выбрал кого-то из нас… Мы бы просто стали каменными. Некоторое время все молчали. Зрители в кругу, с замиранием сердца, представляли себе огромного змея, ползущего по подземельям Хогвартса. Каждый вдруг почувствовал, как стены вокруг них будто сжимаются, и на секунду атмосфера в комнате стала тяжелой. Пандора, пытаясь развеять напряжение, нервно хихикнула и сказала: — Ну да, и кто же его держит в таком состоянии, как вы думаете? Может, старые преподаватели что-то скрывают? Я бы проверила подземелья, если бы не была так ленивой. Барти-Крауч, подтолкнул Регулуса локтем с насмешливой улыбкой, и шутливо ответил: — Мы могли бы устроить расследование. Лично думаю, что такие вещи не случаются случайно. Хогвартс — это не просто замок. Это место, полное магии. Всё может быть. Тем временем, Сириус продолжил: — Так вот, этот змей… В один момент он просто исчез. Как и все мистические существа в Хогвартсе. Но мне кажется, что он всё ещё где-то здесь, в этих тёмных коридорах. На эти слова Регулус посмотрел на брата с лёгким недоверием, но ничего не сказал. Его глаза скользнули по комнате, и, хотя он был спокойным и молчаливым, в его взгляде можно было заметить, что ему тоже не хотелось бы встречаться с таким существом. — Так вот, наверное, лучше не ходить в подземелья после заката, — подытожил Джеймс, пытаясь снова вернуть атмосферу к более лёгкому настроению. Но в его глазах была тень чего-то больше, чем просто шутка. Он не просто развлекался — он сам в это верил. — Ты не до рассказал, Джим... Её слова, как гром среди ясного неба, повисли в воздухе. Все, кто сидел в кругу, сразу напряглись. Все взгляды устремились к Авроре, её лицо оставалось спокойным, но в глазах был блеск, который заставил всех почувствовать, что она что-то знает. Тишина, повисшая в комнате, была настолько плотной, что можно было услышать, как бьются сердца всех присутствующих. Лишь лишь несколько секунд назад они все были поглощены лёгкими шутками и рассказами, а теперь каждый почувствовал, как мрак вновь накрывает их. — Что ты имеешь в виду? — спросил Сириус, его голос звучал напряжённо. Аврора взглянула на Джеймса, и её губы едва заметно дернулись. — Ты ведь хочешь сказать, что Миртл была жертвой змея, верно? Или есть что-то, что ты не рассказал? Все присутствующие мгновенно повернулись к Джеймсу. Тон их вопросов и взглядов был полон ожидания. Сириус нахмурился, Аделаида и Аврора обменялись взглядом, а, стоявшая рядом с Джеймсом, Серафина лишь нервно подтянула край своей рубашки, пытаясь понять, что же такое он не рассказал. Джеймс почувствовал, как его горло пересохло. Он собирался было что-то ответить, но слова застряли в нем. Аврора всё больше подавала сигнал, что она знает нечто большее, а может, и не просто что-то, а что-то опасное. — Я думаю, этот змей реально существует. Как, например, та история с Миртл... — Джеймс замолчал на мгновение, его взгляд потух, и, не замечая этого, он продолжил: — Она была такой же частью Хогвартса, и даже в нашей школе случались вещи, которые невозможно объяснить. И что если именно этот змей стал причиной её смерти? Его голос был низким, почти приглушённым, и, несмотря на мрак, который он пытался ввести в разговор, атмосфера вокруг становилась всё более напряжённой. История о Миртл, девушке, умершей в школьных подземельях, была одной из самых известных и пугающих в Хогвартсе. Джеймс сам ещё недавно не мог избавиться от мысли, что её смерть не была случайностью. Убийца, возможно, был тем самым змеем, и это его до сих пор мучило. — Хахахаха... — смех был тихим, но громким в тишине, и с каждым его моментом становился всё ближе и ближе. Кажется, что-то шевельнулось в воздухе, и все в комнате, от Мародеров до сестер Де Фиенн, замерли, глядя друг на друга с растерянностью. Они не могли поверить своим ушам. — Это... это что это... — пробормотала Алиса, оглядываясь, пытаясь понять, откуда раздаётся этот звук. И вдруг, из джакузи, который стоял в углу, появилась фигура, чьи волосы были собраны в два хвоста. Лицо, покрытое маленькими каплями воды, показалось из-за пара, и все замерли в ужасе. Это была Миртл. — ТЫ Миртл?! — воскликнула Лили, не скрывая изумления. — Мы что, собрались на версию Хогвартс-ужасов? О существовании Миртл знали только немногие ученики, и в Хогвартсе ходили слухи, что она была какой-то странной неофициальной частью школы — призрак, который любил вмешиваться в странные и пугающие ситуации. Некоторые говорили, что её истории не просто жуткие, а на самом деле могут оказаться правдой. Другие утверждали, что она сама когда-то была живым человеком, а потом странным образом оказалась заточена между мирами. Миртл медленно подняла голову, её белое лицо было искажено странной улыбкой, а глаза казались пустыми, как у человека, который уже не жил. — Вы же не думали, что я просто уйду? — её голос был низким, с лёгким хихиканьем. — Вам нужно больше веселиться, ребята, ха? Все, кто был в комнате, сразу почувствовали, как холод пробегает по коже. Лили схватилась за руку Джеймса, но даже она не смогла скрыть потрясение, которое охватило её. Он шокировано взглянул на неё, и чтобы не обидеть её постарался убрать руку, до того как Аделаида заметит. Мародёры обернулись, и в их глазах был ужас, который они обычно не показывали. — Вы все так удивлены, правда? Некоторые из вас даже не знали, что я ещё тут... или как там меня называют...плакса Миртл — сказала она, глядя на их ошеломлённые выражения лиц. — О, вы не понимаете, да? Вижу, что я для вас — это нечто вроде страшилки, но я — реальность. В комнате повисла напряжённая тишина, и только потом кто-то из группы шепотом произнёс: — Мы думали, что ты — всего лишь слухи... Ну, ты понимаешь, что о тебе говорили в Хогвартсе, Миртл? Миртл медленно повернула голову, её глаза сверкнули зловещим светом. — Ха! Да, конечно, вы все думали, что это просто какая-то бредовая сказка! Но я здесь. Миртл продолжала летать вокруг студентов, и её смех эхом разносился по комнате, когда она, наконец, остановилась и посмотрела на всех с зловещим видом. — Разве вы не рады меня видеть? — её глаза искрились каким-то странным огнём. — Кто-то по мне скучал? Тут кто-то из группы вздохнул и сдержанно произнёс: — Ну, мы, конечно, не ожидали, что ты вот так выскочишь прямо из джакузи. Это уж точно не тот вид "страшилок", который я себе представлял. — Да, мы думали, ты хотя бы выйдешь в костюме, а не как из какого-то комедийного шоу! — подмигнул Джеймс, сдерживая смех, несмотря на холод в комнате. Но Миртл не заметила сарказма и улыбнулась ещё шире. Она вернула им свой стандартный смех, теперь более акцентированный, как будто вся её жуткая аура превращалась в абсурд. — Угу, вы все такие весёлые, а я вот, знаете ли, почила в джакузи в одиночестве. Вот и пришла с вами поговорить о... жизни! — Слушай, если ты хочешь тусовку, не надо было пугать нас, — пошутил Сириус, с облегчением выдыхая. — Надо было просто сказать, что ты с нами на вечеринке! — Ох, ребята, если бы вы знали, сколько я насмешила всех, кто когда-либо жил в этих стенах! — она немного нахмурилась, как будто вспоминала что-то важное, а затем добавила с улыбкой: — Ну что ж, никто не сказал, что вечеринка не может быть "кроваво" весёлой, правда? Теперь комната наполнилась и смехом, и облегчёнными вздохами, хоть все и оставались немного напряжёнными. Они просто не могли поверить в происходящее, но в какой-то момент все-таки успокоились. Миртл, как всегда, из смешной, так сказать, "страшилки", становилась просто частью их жизни. После страшных истории, с жутким концом из-за появления Миртл,Джейкоб и Том, решили устроить сумасшедшие танцы. Когда Джейкоб предложил устроить свои сумасшедшие танцы, они не ожидали, что эта идея станет настоящим эпицентром вечеринки. Вдруг атмосфера изменилась, и вся комната наполнилась энергетикой. Музыка, которую включили Пандора и Ксенофилиус, заставила всех забыть об игре в бутылочку и погрузиться в неистовство танца. Сабина с Авророй, танцевали в своем стиле, их движения были грациозными и уверенны, они быстро привлекли взгляды всех присутствующих. И, словно по волшебству, к ним начали присоединяться и другие. Джейкоб, привыкший быть в центре внимания, был тем, кто первым вырвался на танцпол. Его движения были дикими и раскрепощёнными, он словно забыл, что вокруг него люди, и танцевал так, как будто этот момент был только для него. И вот, в этот момент, кто-то из них запустил круговое движение, и теперь все, кто был на вечеринке, решили поучаствовать в сумасшедших танцах. Даже те, кто был изначально в стороне. Для Аделаиды всё происходящее стало настоящим вихрем эмоций. Она не могла не засмеяться, увидев, как все стали такими живыми, как будто музыка вырвала их из привычных рамок и заставила танцевать. Джеймс, по-прежнему слегка нервничая, вдруг оказался рядом с ней, его движения стали более уверенными, когда он заметил, что она улыбается. Он подался к ней ближе и протянул руку, приглашая на танцпол. Аделаида, заметив, как его глаза светятся от восторга, не могла не ответить на этот взгляд. Она с лёгкостью взяла его руку и вместе с ним шагнула в круг, растворяясь в общей сумасшедшей атмосфере. Когда музыка стала ещё громче, все танцующие будто потерялись в безумном ритме вечеринки. Аделаида, кружась в танце, почувствовала, как кто-то тихо приблизился сзади. Прежде чем она успела повернуться, чьи-то руки обвились вокруг её талии, и её сердце резко остановилось. Это был Фабиан. Он прижался к ней, чувствуя, как её тело напряглось от неожиданности, но его лицо было полным восторга и того самой игривой, искренней страсти, которая в тот момент захлестывала его. Его объятия были крепкими, но в то же время нежными, что только усиливало её внутреннее напряжение. Фабиан почувствовал её сопротивление, но не отпустил. Он наслаждался моментом, когда его руки касались её кожи. В его глазах не было озорства, только некоторая напряжённость, как будто он сам не был до конца уверен, почему ведёт себя так. Он был ревнив, и это чувство охватывало его всё больше. Он просто не мог сдержаться. — Ты прекрасно танцуешь, — прошептал он ей в ухо, улыбаясь так, как будто это было что-то естественное. Его голос был более глубоким, чем обычно, и в нём звучал скрытый подтекст, как будто он пытался выразить что-то большее, чем просто комплимент. Аделаида слегка напряглась, ощущая жар его дыхания на своей шее. Её мысли тут же переключились на то, что было рядом: она заметила Джеймса, который стоял неподалёку, наблюдая за этим, и его выражение лица моментально изменилось. В его глазах было что-то тёмное и опасное, что заставило её сердце бешено забиться. Она почувствовала, как гневное напряжение нарастает, и даже не могла понять, откуда оно пришло. В следующую секунду Джеймс молниеносно приблизился к ним, схватил Фабиана за плечо и с силой оттолкнул его от Аделаиды, заставив того потерять равновесие. Резкое движение Джеймса было почти агрессивным — Отвали от неё, — его голос был полон ярости, и не было никаких сомнений, что он больше не собирался терпеть это. Всё его тело было напряжено, а глаза сверкали гневом, как если бы он мог в тот же момент наброситься на Фабиана. В его душе взыграло чувство защищенности, которое стало слишком сильным, чтобы его игнорировать. Фабиан, казалось, был ошарашен, но его взгляд мгновенно потемнел. Он встал, сжимая кулаки. Когда Джеймс оттолкнул Фабиана от Аделаиды, обстановка в комнате мгновенно накалилась. Все взгляды, как по команде, перенаправились на эту драму, а напряжение ощущалось в воздухе, как невидимая волна. — Ты что, с ума сошел? — его голос был полон презрения, но внутри него кипела ярость. — Я просто танцевал с ней! Ты хочешь сказать, что у тебя на неё прав больше? Джеймс шагнул вперёд, его глаза горели от гнева, а дыхание стало тяжёлым. — Она не хочет, чтобы ты её касался! Держи свои руки при себе, понял?! — Джеймс почти кричал, его слова рвались из него, словно орудие, готовое разорвать всё на пути. Аделаида почувствовала, как её сердце колотится от странных эмоций. Это был её шанс уйти, но она не могла просто так оставить всё, не объяснив. Она повернулась к Джеймсу и бросила взгляд, полный недоумения. Фабиан с вызовом посмотрел на Джеймса, а затем на Аделаиду, как будто пытаясь понять её реакцию. Но не успел он заговорить, как напряжение между ними стало настолько сильным, что все могли почувствовать его в воздухе. Тем временем друзья Джеймса и Фабиана, которые стояли рядом, тоже готовились вмешаться, не желая, чтобы ситуация зашла слишком далеко. Мародёры не могли оставаться безучастными, когда дело касалось их друга. Сириус, стиснув зубы, шагнул вперёд, но Римус моментально его задержал, положив руку на плечо. — Стой, Сириус, это не твоё дело, — прошептал Люпин, пытаясь сдержать своего друга, чьи кулаки уже сжались от ярости.Питер тоже выглядел враждебно. С другой стороны, Фабиан не был один. Его брат и Фрэнк— уже начали двигаться в его сторону, готовые вступиться, если ситуация выйдет из-под контроля. Марлин, с хитрой улыбкой на лице, подшутила: — Кажется, Джеймс всерьёз разозлился. Но Фабиан справится, не так ли? В этот момент Джеймс и Фабиан продолжали переговариваться, но из их напряжённой интонации стало ясно, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля. Аделаида стояла в стороне, её глаза метались между двумя парнями, и она отчаянно пыталась понять, что делать. Когда Фабиан шагнул в сторону Аделаиды, Джеймс моментально подошёл ближе и положил руку на её спину, что, конечно, не осталось незамеченным. Сабина, заметив это, многозначительно взглянула на Аврору. Та сразу пожала плечами. Серафина нервно сжала руки, её лицо стало серьёзным. Она не могла понять, что именно происходит, но видела, как Аделаида переживает. Она сделала шаг вперёд, будто хотела вмешаться, но быстро остановилась. — Всё хорошо, правда? — тихо прошептала она своей сестре Сабине, хотя сама не была уверена в ответе. Сабина посмотрела на неё с легким беспокойством в глазах, её лицо тоже было напряжённым. Она видела, как Джеймс агрессивно оттолкнул Фабиана, и в её груди что-то сжалось. Она не могла понять, почему Джеймс вдруг так себя повёл, и было ясно, что эта ситуация выходила из-под контроля. — Надеюсь, что всё уладится, — сказала Сабина, хотя и не была уверена в своём прогнозе. Она чувствовала, что между Джеймсом и Фабианом не просто словесная перепалка. Это что-то большее. Ревность, напряжение, чувства... Всё это смешивалось в их реакциях. Аврора, хотя и пыталась оставаться спокойной, почувствовала, как тревога захватывает её. Она оглядела комнату и заметила, что и друзья Джеймса, и друзья Фабиана заметно напряглись. Сириус, Питер иРимус уже были готовы вмешаться, не желая, чтобы кто-то задел Джеймса, и Фабиан не оставался в долгу, его друзья тоже начали двигаться вперёд. Всё вокруг уже начинало напоминать поле боя, и она не могла не переживать за свою сестру. Всё могло закончиться дракой, но в этот момент Аделаида сделала шаг назад, внезапно осознав, что её сердце бешено стучит от тревоги и возбуждения. Когда напряжение в комнате продолжало расти, а друзья Джеймса и Фабиана готовились вмешаться в спор, внезапно дверь в комнату распахнулась с таким грохотом, что все замерли. В проеме появился Северус Снейп, в сопровождении деканов факультетов: Минервы Макгонгал, Филиуса Флитвика, Помоны Стебль и Горация Слизнорта. Атмосфера мгновенно изменилась, и те, кто был в комнате, ошарашенно повернули головы. На лицах преподавателей не было ни намека на веселье, только строгость и недовольство. Минерва Макгонгал была первой, кто заговорил, её лицо выражало строгую обеспокоенность. — Это что за балаган? — её голос был твёрдым и гневным. — Сколько раз я вам говорила, что ночные гулянки и тайные собрания — запрещены! Северус, не обращая внимания на преподавателей, бросил взгляд на студентов, стоящих в комнате. Он сделал несколько шагов вперёд, его голос был безжалостным и точным. — Тайная вечеринка, — произнёс он с явным презрением, — все эти игры, смех и нарушение всех возможных правил. Вы действительно подумали, что можете всё это скрыть? Мародёры замерли, зная, что Снейп как никто другой сдаст их первым же делом. В его глазах сверкала холодная решимость, и, казалось, он был готов на всё, чтобы донести до преподавателей, что это всё вышло из-под контроля. Мародёры, услышав эти слова, мгновенно замерли. Джеймс открыл рот, готовясь рявкнуть в ответ, но вдруг его взгляд зацепился за Снейпа, и в его глазах вспыхнул гнев. —Ты? —Его голос был ледяным, но в нем отчетливо слышалась злость. — Ну конечно же это ты, вечный шпион. — Он даже не был в кругу! Как он узнал? — подал голос Питер. Сириус, заметив, как Джеймс едва сдерживает гнев, сделал шаг вперед и посмотрел на Снейпа с презрением. — Ты постоянно нас преследуешь, Северус. Это ненормально, ты псих гребанный. Снейп повернулся и, не теряя времени, произнес: — Вы слышите, профессор Слизнорт? Это всё — Мародёры. Гораций Слизнорт, стоявший рядом с деканами факультетов, шагнул вперёд. Его лицо оставалось бесстрастным, но с каждым его шагом в воздухе ощущалась нарастающая угроза. В его глазах отражался глубокий интерес, не скрывающий его серьёзного отношения к происходящему. — Вы серьёзно нарушили все возможные правила, — сказал он, с презрением взглянув на группу студентов. — Это то, с чем вы должны были бы считаться. Мы разберемся с этим завтра с утра. Минерва, стоя рядом с Слизнортом, сжала губы, её голос был строгим: — Мы не будем терпеть такое в Хогвартсе! Это должно закончиться здесь. Аделаида взглянула на своих сестер, и они все молча переглянулись, ощущая тяжесть происходящего.