Город засыпает

В ту ночь Агги так и не удалось толком выспаться. Вернувшись домой уже заполночь, первое, что он сделал – это уселся за единственный в его коморке стол, выполнявший функцию и письменного, и обеденного, сделал поярче свет лампы и внимательно пересмотрел каждую страницу записной книжки Нана. Ничего особенного он не нашел, если не считать нескольких громких имен, причем не только мужчин, но и женщин. Даже представить было страшно, сколько грязи смогла бы всколыхнуть эта информация, выйди она наружу. Нан встречался и с некоторыми чиновниками, и со знаменитостями, и с женами чиновников и знаменитостей. Иногда в ряд стояло два или даже три имени – Агги предположил, что этих людей Нан наверняка обслуживал одновременно. И отметил, что работал тот почти без выходных, успевая за день назначить от одного до порой четырех свиданий. Цены за услуги при этом у него были весьма нескромными, как посчитал Агги, пусть сам он имел смутные представления о доходах лишь девиц, работавших на улицах. Нан за день зарабатывал столько, сколько уличные работники получали за неделю. "Что он такого вытворял в постели?" – снова и снова задавался вопросом Агги и твердо решил, вопреки всей неловкости, при случае спросить Леду, в чем же секрет популярности Нана. Вдогонку Агги, однако, подумал и о том, что понятия не имел, сколько стоили подобные услуги в "Клубе четверых". Вполне вероятно, что расценки у остальных работников этого заведения были не меньше. Записную книжку Нана он изучил вдоль и поперек, даже несколько раз подносил ее к носу, словно запах мог выдать какой-то секрет, а потом достал увеличительное стекло и рассмотрел тонкие обтрепанные листки через него, но ничего занимательного вновь не обнаружил. Ветхие страницы, исписанные корявым почерком, были всего-навсего бумагой, пускай и со скандальным содержанием. Сна все еще не было ни в одном глазу, потому, вместо того чтобы лечь, Агги достал чистую бумагу, чернила и снял копию с оригинала, а после спрятал книжку в свой тайник. Доверять замкам и старой трухлявой двери его квартиры было наивно, потому Агги, как и Нан, имел тайник, но искренне считал, что его секретный схрон так легко не найдешь. Прежде чем им воспользоваться, Агги выключил свет – на окнах его скромной квартиры не было штор, как, в принципе, и везде в этом бедном районе. И пускай едва ли кто-то мог к нему заглянуть или рассмотреть что-то с противоположной стороны улицы, еще и в такой поздний час, Агги предпочитал не рисковать. В темноте, разгоняемой светом немногочисленных уличных фонарей, он залез на кровать и, приподнявшись на цыпочки, отодвинул одну из досок обшивки потолка. За ней была небольшая пустота: здесь Агги хранил свои сбережения, куда более скромные чем у Нана Широмы, пару золотых колец матери, что не нашли и не отобрали в уплату долгов, а теперь к небогатым сокровищам прибавилась улика, которую он сегодня украл с возможного места преступления. Тяжко вздохнув, Агги приказал себе подумать об этом потом, аккуратно вернул доску на место и наконец лег спать. Наутро Агги проснулся с головной болью, словно накануне много пил, хотя причина крылась в том, что спал он от силы пару часов. За окном медленно светлело серое небо, и как минимум час можно было еще поспать, но мысли, которые вылились на Агги, как из ушата с водой, помешали расслабиться, и после нескольких минут бесплодных попыток полежать с закрытыми глазами он решил вставать. После краткого осмотра кухонных шкафов Агги выругался, когда понял, что последние скромные запасы он уничтожил еще вчера утром и вроде бы помнил, что надо купить хотя бы хлеба, но забыл, стоило событиям последнего дня закрутить его, как детской карусели, что в прежние времена ставили на центральной площади ко Дню божественного восхождения. Рассудив, что у предрассветного подъема есть и хорошая сторона – теперь он успеет заскочить на рынок и купить что-то у уличных торговцев, Агги привалился плечом к стене, достал сигарету и приоткрыл окно. Зачем он это сделал? Зачем украл записную книжку? Вопрос не давал Агги покоя со вчерашнего вечера. "Зачем тебе это?" – спрашивал Леда в его голове снова и снова. До того момента, как он произнес эти слова вслух, Агги, прекрасно понимавший, что нарушает закон, даже на миг не допустил, что делает что-то не так. "Потому что иначе несправедливо", – ответил сам себе Агги. В книжке Нана Широмы было множество фамилий, часть из них были Агги известны, но, конечно, от огласки никто не пострадал бы так сильно, как приматор. Еще бы: виданное ли дело, единственный сын первого человека в Городе, взрослый, женатый, уважаемый человек, платит деньги мужчине за постельные развлечения. Агги криво усмехнулся и стряхнул пепел за окно – себе он мог не врать, о приматоре накануне он едва ли думал. Город начинал оживать, мимо его дома проехала телега старьевщика, громыхая хламом. Соседняя фабрика дала первый гудок – после третьего все работники утренней смены должны быть на рабочем месте. Но все же теперь на трезвую голову Агги думал о том, что нынешний приматор был не худшим из политиков. Он принял ряд достаточно разумных законов и пусть и воровал, как все, но воровал меньше других. За несколько лет под его управлением в городе появились дома для сирот, которые были чуть лучше работных домов, существовавших до них, открылась больница для бедняков, а полиция, в которой уже почти десять лет работал Агги, получала дотации. До процветания и всеобщего блага было еще далеко, но изменения были. Если приматора сместят, неизвестно, кто займет его место, и, что самое смешное, Агги даже не сомневался, что у его преемника наверняка найдутся куда более грязные секреты. Задумавшись, он не сразу заметил, как на подоконнике с внешней стороны мелькнула тень, а потом из утреннего сумрака появился белый кот. Кота Агги считал почти своим, хотя тот не жил у него постоянно, и сам Агги даже имя ему придумать не потрудился. Кот появился пару лет назад, точно так же, мягко ступая, пришел в одно утро, когда Агги стоял и курил перед работой. Он был большим, белым и очень пушистым, совсем не похожим на ободранных полосатых кошек, что жили вокруг на помойках. Агги тогда подумал, что кот сбежал от какой-то богатой хозяйки и, вполне возможно, скоро вернется домой. Но шли месяцы, а потом и годы, а кота так никто и не хватился или, быть может, не смог отыскать. В ту первую встречу Агги угостил кота остатками своего ужина. Кот не боялся его, казался совершенно ручным, и не без жалости Агги подумал, что в скором времени его или прибьет кто-то, с таким-то дружелюбным нравом, или разорвут бездомные собаки. Однако и этого не случилось. – Прости, друг, сегодня ничего нет, – извинился Агги, шире открывая окно, и кот тут же спрыгнул на пол его комнаты. Он потерся о ноги Агги, но выпрашивать еду не стал – то ли был не голоден, то ли унюхал, что ничего съедобного в этом доме сегодня не найти. Запрыгнув на единственный стул, он принялся старательно вылизываться, а потом наверняка свернулся бы клубком, чтобы проспать весь день. Агги в таких случаях оставлял окно приоткрытым, чтобы кот смог уйти по своим кошачьи делам, не дожидаясь хозяина. Он не знал, сколько лет этому коту, но отмечал, что за последовавшие годы кот исхудал и постарел, его некогда шикарный мех выглядел жалко: заметно посерел и стал невзрачным. Едва ли теперь кто-то предположил бы, что раньше кот знал лучшую жизнь. Не без иронии Агги отмечал, что с котом у него больше общего, чем могло показаться на первый взгляд. Вновь поглядев за окно, Агги сделал еще одну затяжку. Леда не шел у него из головы, и, пытаясь проанализировать свои мысли и чувства, Агги приходил к выводу, что никогда не испытывал к нему неприязни. Он вообще его толком не знал, пока учился, а на звездную популярность своего сокурсника ему было плевать, он редко кому-то завидовал. Леда не уводил у него любимую девушку – она бросила его вовсе не из-за Леды, а из-за того, что Агги стал никем. Против проверяющего Агги накручивал Сойк, потому что сам был зол из-за самого факта проверки, и так уж вышло, что этим проверяющим оказался Леда, но опять же – как к человеку самому по себе претензий к нему не было. "Это пока он отчет не написал", – мысленно одернул себя Агги и вдруг с запозданием понял, что у Леды вовсе нет цели раскрыть какие-то недоработки в их участке. Как выяснилось вчера, Леду вообще мало интересовала реальная работа полицейского управления. "Зачем тебе это?" Теперь Агги мог ответить себе честно: первая и основная причина – ему стало жаль Леду, который так бездарно испортил себе жизнь. Когда огонек начал жечь пальцы, Агги выбросил окурок за окно на мостовую – грязнее все равно не станет – и прикрыл окно. А еще у всей ситуации был один раздражавший момент. Если бы Нан Широма был женщиной, никаких проблем у Леды не возникло бы. Подумаешь, большое дело – знатный господин ходит к проститутке. Но Нан женщиной не был, а Агги, пусть никогда не интересовавшийся мужчинами, всегда от души возмущался законами, так или иначе ограничивавшими людей в постели. Неприязнь к мужеложству – как это называли в священных писаниях – шла от храмовников, но только идиоты верили, будто сами храмовники придерживаются всех тех правил, которые якобы установили их боги. Святоши – главные лицемеры Города, так считал Агги. Когда же чиновники начинали диктовать, кому с кем спать, это было и того глупее. Во-первых, эти же чиновники прекрасно проводили время в борделях, во-вторых, Агги считал, что в Городе и так слишком много нерешенных проблем, чтобы еще тратить время и деньги на подглядывания в чужих спальнях. Ну а самое главное – Агги всю жизнь было плевать, кто с кем спит и спит ли вообще, и он от души не понимал, почему другим есть до этого дело. "Пользы для расследования от книжки Нана не будет, а вот неприятностей и скандалов – сколько угодно", – сказал себе Агги, тем самым поставив точку в своих размышлениях. Он уже оделся и собирался выходить. Он не был журналистом, не был городским сплетником, его задачей было найти сумасшедшего, который непонятно зачем убивал и уродовал красивых молодых людей на улицах Города. А скандальная книжка ничем ему помочь не могла, потому лучшее, что можно было сделать – оставить ее до поры до времени в тайнике за потолочной доской.

***

– Нужно больше света, и на первом этаже тоже. И уберите свечи – воск может испортить материал, – первое, что услышал Агги, переступая порог уже знакомого ему дома. При солнечном свете первый этаж квартиры убитого казался даже просторнее, а еще сильно уютнее, но Агги поморщился, подумав о том, что жизнь хозяина этого дома недавно оборвалась. Следом за ним вошел Леда – как всегда аккуратно одетый и причесанный, совсем не похожий на Агги, который покинул свой дом в первом, что выпало из шкафа. Леды здесь быть не должно было ни в каком виде, и за всю дорогу до дома Нана они едва ли перекинулись парой фраз. – Я пойду с тобой на обыск, – заявил Леда, стоило Агги утром войти в свой кабинет, чтобы забрать документы на подпись Сойку. – Прости, что? – моргнул он, подумав, что явно задумался о чем-то и неправильно понял. – Обыск в квартире Нана. Я пойду туда с вами, – повторил Леда, откладывая в сторону свои очки. Он пришел в участок куда раньше Агги, который теперь еще и опаздывал к началу обыска. С утра он совершенно потерял счет времени, выискивая чистую рубашку среди кучи сброшенных в шкафу вещей, и, несмотря на ранний подъем, вышел из дома, уже опаздывая. Быстро прикинув, что до участка ему добираться не меньше получаса, Агги махнул рукой, призывая ближайшего извозчика на уставшей лошади, надеясь, что это сократит его опоздание. Как же он ошибался: извозчик выбрал объездную дорогу вместо главной, пытаясь избежать долгого простоя, но не учел, что утренний рынок уже открылся и со всех сторон толкали свои телеги торговцы, объехать которых не представлялось возможным. Агги не имел при себе часов, потому просто злился, беспомощно сидя на козлах рядом с престарелым возницей, и ожидаемо добрался до участка куда позже, чем мог бы, выбери он идти пешком. – Не думаю, что это имеет смысл, – вежливо заметил Агги в ответ, на что Леда покачал головой: – Раз уж я оказался впутан в это дело, то хочу участвовать в расследовании активнее. – Позволь заметить, что насильно тебя никто не впутывал. Или впутывал? Какие еще услуги оказывал Нан? – не удержался от колкости Агги, пока Леда сверлил его нечитаемым взглядом. – Хочешь обсудить его услуги – устрой мне допрос. Но не раньше того, как я посмотрю на его квартиру, а ты убедишься, что ничего не упустил в темноте. – Не знал, что ты резко решил стать экспертом в расследованиях, – градус ощутимо поднимался, и Агги уже начинал чувствовать раздражение от всего происходящего. – Мы договорились, что ты не будешь мешать. – Не буду, – невозмутимо отозвался Леда, поднимаясь из-за письменного стола. – Но помочь мне можно? Мы вроде как одним делом заняты. – Черт с тобой, иди на обыск. Если Сойк даст добро. – Сойк согласился еще утром, я ждал тебя, – Леда подхватил со стола какую-то синюю папку и прижал ее к груди, а Агги приподнял бровь в недоумении: если Сойк не нашел причин отказать Леде, то его разрешение уж точно не было нужно. За всю дорогу Леда не проронил ни слова, видимо, не решаясь больше вступать в словесную перепалку, и только прокомментировал внешний вид переулка, в одном из одинаковых домов которого и жил Нан. Теперь же он ступал следом за Агги, который, кивнув в знак приветствия констеблям, уверенно двинулся вглубь комнаты, где на корточках сидел невысокий человек. – О, Агги, – раздался голос, и Агги встретился взглядом с Манабу, который стоял чуть в стороне, записывая что-то в журнале. – Видимо, в участке мы разминулись. – Я хотел подождать Сойка и пойти вместе, но его там не оказалось, – сообщил он хмурому, как обычно, Манабу, на что тот кивнул: – Его вызвали на совещание, и он отправил меня. Вообще-то опись обысков в мои рабочие обязанности не входит. – Ты нам очень помогаешь, Манабу, – обернулся к нему сидящий на полу человек, возможно, самый нужный из присутствовавших в этой небольшой комнате. – Давно не виделись, Агги. – Хотелось бы не видеться дольше, Аямэ, – усмехнулся Агги, приближаясь к улыбавшемуся коллеге. Формально Аямэ не являлся сотрудником их или какого-либо другого участка: он был экспертом-криминалистом, востребованным профессионалом своего дела, а еще – лектором в городском университете. Он преподавал там в свободное от работы время, которого явно было мало – Аямэ звали расследовать почти все серьезные преступления, и он по праву считался одним из ведущих специалистов. Свои научные труды он постоянно дополнял исследованиями и новыми разработками в сфере поиска улик, регулярно отрабатывал теории и изобретения и был тем человеком, без помощи которого ни одно запутанное преступление в Городе не было бы раскрыто. Агги знал, что Аямэ появился в их участке как приглашенный эксперт задолго до того, как устроился туда он сам, и, кажется, он был лет на восемь старше Сойка, если не больше, но внешность Аямэ нередко сбивала с толку его собеседников. Он был невысокого роста и хрупкого телосложения – не худощавого, как многие, кто недоедал, а именно тонкого, как если бы он был женщиной. Агги знал, что он был из семьи ученых, неудивительно, что сам Аямэ получил серьезное образование, прежде чем заняться наукой расследования убийств и сбора улик, и казалось, что эта профессия ему совершенно не к лицу. Что, впрочем, никак не мешало его мастерству. – Не топчи здесь, – предупредил Аямэ, когда Агги сделал шаг вперед, и пояснил: – Я хочу попробовать снять отпечатки обуви с пола. Уверен, что ребята тут все затоптали, но, возможно, удастся что-то найти и это поможет в моем исследовании. – Исследовании чего? – недопонял Агги, но Леда, стоявший за плечом, перебил его: – Слепки отпечатков подошвы и установление их принадлежности вместе с составлением базы данных, – Агги обернулся на его голос, пока Леда смотрел только на Аямэ, и в глазах его читалось уважение. – Я читал про эту вашу методику в книгах, когда учился. Кажется, она может стать передовым методом снятия улик. – Может, если констебли будут более уважительно относиться к поверхностям. Я пытаюсь защитить в магистрате новые правила проведения обысков и ограничить круг лиц, допущенных к месту преступления, – охотно пояснил Аямэ, улыбаясь Леде. – Вот тут явно были следы голых ступней, но теперь все в городской пыли, и фиксировать след нет смысла. – Я слышал вашу лекцию, – согласился Леда, а Агги переглянулся с Манабу, который переводил взгляд с одного на другого с видом одновременно непонимающим и заинтересованным. – Мой отец очень высокого мнения о ваших исследованиях и поддержит любое начинание. – Поддержка господина Терады во многом способствует нашим успехам. – Это все здорово, но по делу что-нибудь есть? Мне нужно отчитаться Сойку, – не выдержал Агги и услышал, как Леда вздохнул за его спиной. – Я стараюсь, – повел плечом Аямэ. – Сейчас мне принесут светильник, и я смогу приступить к проверке помещения на скрытые следы крови или других телесных жидкостей. – В доме проститута? – съязвил Манабу, а Агги мысленно с ним согласился. Экспертиза Аямэ хоть и была бесценной в их работе, но уделять внимание чему-то, столь далекому от предмета расследования, ему казалось тратой времени. – В его случае кровь может быть смешана со спермой или потом, и это поможет сузить круг подозреваемых. – Я мог бы пока оглядеть помещение и провести опись имущества, – вызвался Леда, на что Аямэ благодарно кивнул. – Только, пожалуйста, постарайся не трогать ничего и не сдвигать вещи с их мест. Манабу поможет нам с зарисовками места преступления, а потом все вещи я изучу отдельно в архиве. Леда кивнул, с готовностью и даже какой-то прытью удаляясь к противоположной стене, где располагался небольшой деревянный шкаф. Агги еще раз бросил взгляд на Аямэ, который что-то тер кисточкой на полу, потом на Манабу, убедившись, что тот задумчиво точит карандаши, и последовал за Ледой. – Дневник был на втором этаже, – шепнул он, и Леда замер, не донеся руку в кожаной перчатке до позолоченной ручки. – Но его я уже нашел. – И что? – шепнул в ответ Леда, склонив голову. – Мало ли, что еще он тут хранил? – Полагаю, ничего полезного для дела. – Ага! Посвети мне сюда, вот так, – послышался голос Аямэ, а сам он завозился в углу, но Агги не стал торопиться. Он уже не один раз наблюдал, как работает их криминалист: обыск места преступления в целом занимал довольно много времени, ведь по правилам требовалось описать все помещение, а практически ювелирная работа Аямэ и вовсе могла растянуться на несколько дней. Он всегда приезжал на место с небольшим потертым чемоданчиком, из которого то и дело доставал различные предметы, предназначение которых оставалось загадкой для всех присутствовавших. И он был бы рад рассказать о каждом из них, но чаще всего, работая, Аямэ забывал об окружающих, что-то бормотал себе под нос или коротко радовался находкам. Вместо того чтобы торопить его или мешать, Агги отошел к окну, аккуратно завешенному полупрозрачным ажурным тюлем. Из окна была видна улица, соседние дома и уходящая за поворот дорога, на подоконнике лежал слой пыли и стояла коробка с шоколадом – запечатанная, как если бы кто-то поставил ее туда и позабыл. На обоях рядом с окном висели картины – совсем небольшие, на одной был изображен летний луг, а на другой – ручей, но не было никаких надписей или других намеков на авторство. "Нужно попросить Манабу определить художника", – подумал он, осторожно отодвинув картину пальцем в рукаве плаща, проверяя, нет ли за ней еще одного тайника. Ни одно из полотен не выглядело особенно дорогим или известным, но Агги не очень хорошо разбирался в искусстве, чтобы упускать из вида возможную улику. Ведь если картины все же были не простыми, подарить их мог кто-то из клиентов, и тогда на него было бы легко выйти. Подумав, что эту зацепку тоже можно проработать, Агги отвернулся, глядя теперь на напольную подставку, на которой стоял некогда зеленый цветок в расписном горшке. Цветок давно засох, но внимание Агги привлекло совсем не это. Под левым краем подставки торчал краешек белой бумаги, и Агги в два шага приблизился к нему, аккуратно подцепил двумя пальцами и вытащил на свет. Тут же глаза Агги широко распахнулись. Это была белая сложенная вдвое бумага – почему-то лицевой стороной наружу – с несколькими пустыми строками и адресом, который Агги безошибочно прочел, даже не вглядываясь: бланк, выдаваемый нарушителям констеблями их участка, с маленьким треугольником в правом верхнем углу и пустой, незаполненной датой выдачи. Воровато оглянувшись на Манабу и Аямэ, которые дружно смотрели куда-то под порог, Агги быстро подтянул к себе листок, тут же беззвучно комкая его и пряча в нагрудный карман. В голове пульсировало от адреналина, как если бы он воровал что-то действительно дорогое, но этот бланк, этот заученный адрес в углу, сейчас были дороже всего на свете, включая репутацию Агги. Он постарался медленно и неспешно выпрямиться, как если бы ничего не произошло, и вскинул голову, только теперь встречаясь взглядом с Ледой, который смотрел на него так, словно наблюдал уже не первую минуту. Увидев, что Агги заметил его внимание, Леда поднял правую бровь, как бы задавая немой вопрос, но Агги ничего не ответил, поджав губы и надеясь, что Леде хватит ума ничего не спрашивать вслух в этом доме. Впрочем, он ошибся. – Ты с ума сошел? – прошипел Леда почти в самое ухо, приблизившись к Агги так быстро, что тот не успел отойти. – Это Джури выронил вчера, – огрызнулся Агги, поведя плечом и глядя в сторону Аямэ, надеясь, что их никто не заметит. – В смысле, Джури выронил? Это что за записка? – Это не записка, это полицейский бланк нашего участка, – Агги старался отвечать тихо, но ровно, чтобы никто не обратил внимания на странные перешептывания. – Хочешь, чтобы нас с Джури спросили, что мы тут вчера делали? – А если это настоящая улика? – возмутился Леда, на что Агги закатил глаза: – А если там указано чье-то имя, кто не хочет мелькать в этой истории? И не смотри на меня так. Леда послушно замолчал, но тяжелым взглядом Агги все же проводил. Им следовало обсудить находку позже, чтобы у того не осталось вопросов и поводов осудить Агги – в конце концов, улику накануне он унес с места преступления, чтобы прикрыть Леду. Теперь он оглядывал комнату с подозрением: если этот листок выдавал их с Джури присутствие здесь, какие еще следы в тесной комнате можно обнаружить? – Агги, тут, кажется, есть зацепка, – подтвердил его опасения Аямэ, и Агги на ватных ногах шагнул вперед, изо всех сил стараясь расслабить мышцы челюсти. – Вот здесь, – Аямэ ткнул куда-то между половиц, – была лужа крови, и крайне обильная. Лужу явно старательно вытерли, верхний слой краски с пола местами снят, но слишком неравномерно для шагов. При этом я не вижу следов ближе к двери, а значит, тело, скорее всего, не заносили в комнату. – Думаешь, его убили здесь? – Как можно ровнее поинтересовался Агги, не видя на полу ничего из перечисленного Аямэ. – Думаю, как минимум да, как максимум – он полз к выходу, пока силы не покинули. Манабу, у тебя вроде был рисунок ран? – Бё установил, что не все из ранений были нанесены одновременно, – припомнил Манабу, роясь в бумагах. – Тем не менее, кровопотеря должна быть существенной, судя по тому, как тщательно ее пытались отмыть. Если получится снять эти половицы, я смогу сказать больше исходя из того, как сильно пропиталось дерево. – Ребята помогут и все отправят в архив. На втором этаже ты уже все осмотрел? – Оглядел комнату первично, сейчас закончу тут и проверю на наличие крови между половицами и на предметах интерьера, – Аямэ почесал затылок, оглядывая пол в комнате, и кивнул самому себе: – Уверен, что, если нападение было совершено там, он хватался за разные предметы, истекая кровью, а отмывая их, преступник мог оставить свои следы. – Например? – напрягся Агги, а Аямэ охотно пояснил: – Например, отпечатки крови, которую тоже нужно было замыть. Как видишь, краска на дереве вот тут не очень дорогая, она смывается, если приложить усилия, и я склоняюсь к мнению, что мебель тоже не из самого хорошего дерева и материалов. – Маньяк убивает не впервые, боюсь, он бы замел все возможные следы. Все предметы из квартиры мы заберем в архив, – рассуждал Агги, стараясь звучать как можно более небрежно, а на самом же деле думая только о лежащем в нагрудном кармане смятом листке бумаги и возможных следах, которые вчера здесь оставили они с Джури – не маньяк и не его жертва. Наверняка Джури успел потрогать водопроводный кран, проверяя воду в трубах, а Агги вроде бы вчера держался за ножку стула, пытаясь приподнять половицу, скрывавшую за собой тайник. Единственным выходом было проделать тот же путь, что вчера, подняться на второй этаж под предлогом поисков и вспомнить, к чему еще он случайно прикоснулся, и были ли его руки чистые – кажется, на одном из прошлых выездов Аямэ упоминал, что работает сейчас над системой определения отпечатков рук и ног с поверхностей, но до ее фактического применения было еще далеко. И все же убедиться, что больше ничего не указывало на их с Джури присутствие, было бы не лишним. А потом еще следовало ответить на вопросы Леды, который сверлил его красноречивым взглядом, явно заметив смену в поведении Агги – пропади он пропадом. Аямэ рассказывал что-то еще, попутно диктуя данные, нужные для отчета, которые тут же записывал один из констеблей, пока Манабу быстро водил по бумаге карандашом, зарисовывая интерьер небогатого жилища. Леда топтался рядом, и Агги, воспользовавшись тем, что все были при деле, бесшумно шагнул к лестнице, исчезая на ступенях и поднимаясь в уже знакомую ему комнату, внимательно оглядывая ее, восстанавливая в памяти собственные передвижения. Еще никогда он не чувствовал себя так паршиво – как если бы преступником был он сам.

***

Едва вернувшись в участок, первое, что сделал Агги, это отыскал Джури и чуть ли не волоком потащил в свой кабинет. – Что случилось? – озадаченно поглядел на него тот: Агги отвлек его от какой-то бумажной работы, Джури перекладывал документы в соседней комнате. – Джури, ты совсем охренел? – выдохнул Агги, как только за ними захлопнулась дверь. – В… В смысле? – выглядел Джури перепуганным, но, когда Агги, вытащив из кармана, сунул ему под нос пустой измятый полицейский бланк, страх сменился непониманием: – Это что? – Я тебя спросить хотел, что это. Я нашел его под вазой в квартире Нана. Осторожно, будто можно было обжечься, Джури взял бумагу из пальцев Агги и окончательно растерялся. – Это бланк нашего управления. Как раз такой я вчера подписывал для архива. – Вот именно, мать твою! – терпение Агги подходило к концу. – Как ты мог обронить его? – Обронить?.. Приятель выглядел до того растерянным, что Агги вдруг почувствовал острое желание придушить его. – Вчера, когда мы были в квартире Широмы, пока я осматривал второй этаж, ты умудрился выронить этот бланк на первом, – понизив голос почти до шепота, зачастил Агги. – Хорошо, что его обнаружил я, а не кто-то из наших. Пришлось бы признаваться, что мы вчера там были. – А я говорил, что нечего туда ходить… – вспыхнул было Джури, но потом с большим запозданием до него наконец дошел смысл случившегося и он побледнел на глазах. – Ой… – Вот именно, что ой, – процедил Агги. – Аямэ утверждает, что Широму убили в этой квартире. Упаси боги, если бы бланк нашел кто-нибудь посторонний. Еще решил бы, что причастен кто-то из полиции. Он ожидал, что сейчас Джури перепугается еще больше и начнет извиняться, но вместо этого Джури вдруг нахмурился. – Агги, у меня не было с собой пустых бланков. Только тот, что мы оставили в архиве, подписанный Сойком. – А откуда тогда это взялось? – выхватив бумагу из рук Джури, Агги затолкал ее обратно в карман своего плаща, как будто боялся, что кто-то увидит и заподозрит неладное. – Понятия не имею. Эти бланки есть у всех, все ими пользуются. Сойк по сто штук в день подписывает, Манабу их всюду пачками таскает, Бё получает всякие разрешения на таких же, и у тебя они есть, они даже у Соно есть… – Да ты издеваешься. Устало выдохнув, Агги провел ладонью по лицу, пока стоявший напротив Джури прикусил губу, но взгляд не отвел, лишь сузил глаза, о чем-то думая. – Какой Манабу? Какой, на хрен, Соно? Вчера там были только мы с тобой, и я железно уверен, что у меня пустых бланков с собой не было. Никаких не было! – Так и у меня не было, – упрямо вздернул подбородок Джури. Агги всегда гордился своей внимательностью и проницательностью. Вот и теперь, глядя в светлые глаза Джури, он силился рассмотреть стыд или страх получить нагоняй. Однако Джури себя виноватым определенно не считал. – Я уверен, что ничего вчера не терял, – отчеканил Джури, сделав ударение на слове "вчера", и Агги послышался упрек: нечего было туда тащиться накануне, надо было дождаться обыска, как бы говорил его друг. – Джури, нельзя так, – процедил Агги. Они уже давно и близко были знакомы – Джури был скромным и неконфликтным, часто Агги видел, как тот предпочитает отступить и не спорить, даже когда не согласен, и потому сейчас был неприятно удивлен. Он думал, что Джури начнет извиняться и оправдываться, но тот выглядел как человек, железно уверенный в своей правоте. "Но у меня ведь тоже бланков с собой не было, – теперь уже засомневавшись, подумал Агги. – Или все же были?.." Он никогда не носил с собой сумку, все что нужно Агги держал в карманах плаща и порой действительно находил в них что-то, чего там быть не должно. И карманы эти никак не застегивались. Молчание Агги Джури растолковал как упрек и пожал плечами с сердитым видом. – Под вазой, ты сказал? Да, точно, был там какой-то засохший куст… Я долго рассматривал, что там за странные статуэтки на полке стояли рядом, в полутьме было плохо видно. Может, и правда что-то выронил. Однако сама его поза, тон голоса и взгляд говорили, что в сказанное им самим Джури не верит и просто не хочет ссориться. Нравится Агги думать, что Джури облажался, так пусть думает. – Главное, что все обошлось, – медленно, нехотя протянул Агги. – Ты был прав, нечего было вчера туда тащиться. И следом подумал про записную книжку, которую могли найти при обыске, если бы Агги не вытащил ее из тайника да не спрятал. "Может, и правда было бы лучше для всех, чтобы мы вчера из архива отправились домой", – не без горечи подумал Агги. Лучше для всех, кроме, разве что, Леды. Джури на это снова передернул плечами как человек, все еще обиженный на незаслуженные обвинения, и Агги хотел было сказать что-то ободряющее, но в этот момент без стука отворилась дверь и на пороге замер Леда, не ожидавший застать кого-то в кабинете. – Я не вовремя? Извините, – поспешно произнес он. – Мне позже зайти? – Это теперь и твой кабинет, – пожал плечами Агги, отворачиваясь. – Ты можешь заходить, когда тебе угодно. Не дожидаясь ответа Леды, Джури шмыгнул к выходу, а Агги, отчего-то раздосадованный, решил, что тоже не хочет тут оставаться, и пошел следом. – Извини, не хотел помешать, – еще раз повторил Леда ему вослед, но Агги не стал отвечать.

***

На следующий день на работу Агги, пускай и не опоздал, но пришел последним: в кабинете Сойка уже были Леда, украдкой зевающий Манабу и сам шеф. – Доброе утро, – постарался как можно бодрее выдать Агги. – Доброе, – без особого энтузиазма отозвались Леда и сонный Манабу, Сойк же даже взглядом его не удостоил. Начальник внимательно и быстро читал, его глаза бегали по строчкам, и, хотя текста Агги не видел, он не сомневался, что это отчет Аямэ по вчерашнему обыску. Леда сидел напротив стола Сойка, и Агги устроился рядом на соседний стул. Обыск в квартире Нана Широмы закончился поздно, и все обсудить, а также решить, как поступать дальше, было решено уже утром. Дверь скрипнула, и на пороге появился Джури, тоже помятый и какой-то недовольный. В каждой руке у него было по чашке кофе, потому дверь он открывал бедром. – Доброе утро, – опять первым поздоровался Агги, на что Джури вяло кивнул: – Привет, Агги. – Можно и мне кофе? В ответ его приятель повел плечами, и это, видимо, означало, что он услышал. Перед тем как выйти, Джури на минуту задержался у стола Манабу. – Тебе тоже принести? – Спасибо, меня уже Казуки угостил, – на этих словах Манабу поморщился, и Агги не знал, было ли снова что-то не так с кофе или так Манабу выражал свое отношение к Казуки. Должно быть, Джури все еще злился на Агги за вчерашнее, пока тот со своей стороны негодовал на Джури, который не желал признавать свою вину. Невыносимо хотелось спать, настроение было унылым, а Сойк все никак не мог дочитать проклятый отчет, в котором, как Агги прекрасно знал, не было ничего существенно полезного. Да, с одной стороны, они нашли место преступления – это было больше, чем ничего. С другой, Агги понимал, что в очередной раз долгие разговоры никуда их не приведут – зацепки снова закончились. Леда сидел ровно, будет палку проглотил. Если он и прислонился к спинке стула, сделал это больше для виду – плечи его были расправлены и подбородок гордо вздернут. Не сразу Агги сообразил, что тот не столько напряжен, сколько просто привык так сидеть – осанка у него была, как у военного. Или как у танцора. Засмотревшись, Агги потерял бдительность, и в какой-то момент Леда перехватил его взгляд. Чуть склонив голову к плечу, он вопросительно поднял брови, и в его взгляде почудился вызов, Леда как будто спрашивал: "Чего тебе?" С досадой на самого себя Агги отвернулся. – Итак, – Сойк отложил отчет и только теперь вернулся в реальность. – Доброе утро, Агги. Почему опаздываешь? – Я не… – возмутился было Агги, но Сойк уже не слушал, кивком указывая на отчет: – Можно вас поздравить с прекрасно проделанной работой? Агги слишком хорошо знал своего начальника и умел считывать малозаметные нотки в его голосе, потому отвечать не спешил. А Леда, который с Сойком был едва знаком, заговорил: – Да, удалось понять, где именно был убит… – А что толку? – раздраженно и ожидаемо перебил его Сойк. – Отлично, мы теперь знаем, где убили эту шлюху. Дальше что? Из-за того, что первым рискнул заговорить Леда, на него начальственный гнев и выплеснулся. Сойк, когда злился, забывал о субординации, вот и сейчас он не думал о том, что Леда ему не подчиненный. Но по не понятной для Агги причине Леда не стал напоминать, что он тут кабы не главнее Сойка, и растерянно замолчал. – Нан Широма принимал клиентов дома, – подал голос Агги. – Можно предположить, что кто-то пришел к нему на свида… на встречу и убил. "Но книжку со списком клиентов ты спер с места преступления, и теперь, как искать того самого клиента, и богам неведомо", – про себя безрадостно закончил Агги. – Слабо, Агги, очень слабо, – Сойк откинулся на спинку своего кресла. – Мальчишку в реке и семинариста того, стало быть, тоже клиент Широмы угробил? – Возможно. Почему нет? Сойк хотел что-то ответить, наверняка уничижительное, но Леда, который никакого излишнего трепета перед Сойком не испытывал, заговорил снова: – Есть надежда, что кто-то из соседей что-то видел. Агги, который по пути от входа к кабинету Сойка перекинулся парой слов с констеблями, успел выяснить, что пока разузнать ничего не удалось – к Нану часто ходили незнакомые люди, никто их особо не запоминал, да и рабочий люд, живший в этом районе, большую часть дня отсутствовал, а по возвращении домой ложился спать. – Великолепно. Надежда умирает последней, – Сойк очень постарался, чтобы сарказм был не слишком слышен в его голосе – потешаться над заявлениями проверяющего было чересчур даже для него. – Если вдруг что-то выяснится, доложить мне немедленно. Что по уликам? "Ничего", – мысленно огрызнулся Агги. Нерасторопные констебли не смогли найти тайник Нана, который так легко обнаружил Агги, но выдавать его при официальном обыске он не стал. Сперва Агги был уверен, что тайник быстро обнаружится, и удивился, когда понял, что его не нашли. Сначала он объяснил это недобросовестной работой и малыми стараниями полиции, но позже подумал, что ведь и сам нашел тайник случайно – в полной тишине пустого дома под его ногой скрипнула половица, вот он и додумался заглянуть под нее, да и то понадобился нож и усилия, чтобы тайник открыть. Когда спальню Нана обыскивали констебли, тишины вокруг точно не было, а деревянным половицам свойственно скрипеть. Чуть поразмыслив, Агги решил не рассказывать, где в доме тайник. Все равно ничего, кроме денег, в нем не было, а то, что их моментально разворуют уже те, кто найдут, он не сомневался. Что делать с этим утаенным знанием, Агги решил подумать позже. – Все, что теоретически может пригодиться, отнесли в архив, – вслух ответил Агги и усмехнулся: – могу себе представить, как Соно вчера ядом плевался. Несмотря на скверное настроение, Сойк невольно улыбнулся – в участке абсолютно все терпеть не могли Соно, даже начальник. – Как по мне, тащить в архив все подряд, даже подушки и одеяла, как-то слишком, – впервые подал голос Манабу. – Аямэ настоял. Он хочет все еще раз изучить, может, найдет какие-то следы, – отозвался Агги. Вдогонку он подумал было, какой толк искать следы в доме, который работал как бордель, но Сойк опередил его. – Мы все прекрасно понимаем, что толку не будет! В этой квартире перетрахалась толпа извращенцев, все они там оставили свои следы. Что именно ищет Аямэ? Мы что, с каждым из его клиентов переговорим? Боковым зрением Агги попытался поймать реакцию Леды, но тот, если и был задет, ничем это не выдал – руки его спокойно лежали на коленях, лицо оставалось непроницаемым. – Мы можем… – начал было Агги, но в этот момент без стука открылась дверь, и на пороге снова появился Джури с чашкой кофе. – Джури, проклятье! – Сойк уже не на шутку завелся. – Что ты шляешься туда-сюда?! – Я кофе принес, – обиженно ответил тот и направился к столу. Шумно выдохнув, Агги скрестил руки на груди. Проклятое совещание развивалось ровно по тому сценарию, который он ожидал – подвижек в деле не было, и все это прекрасно понимали. – Разрешите высказать мое мнение, – заговорил вдруг Леда, и в голосе его послышались стальные нотки. – Лично я считаю, что найти место жительства жертвы – это немало. Найти место преступления – и того лучше. Но да, для дальнейшего расследования это не много дает. И на основе анализа всех документов я лично прихожу к выводу, что приблизить к убийце нас сможет только новое тело. В смысле, новая жертва. Чашка звякнула о блюдце, которое Джури как раз ставил на стол, немного кофе выплеснулось, но Джури вряд ли это заметил – через плечо он бросил на Леду испуганный взгляд. Манабу шумно сглотнул и, как заметил Агги, низко склонился над своими бумагами. И только Сойк лишь чуть сузил глаза, из-за чего выражение его лица стало сразу если не угрожающим, то очень злым. – Прекрасно, господин проверяющий, – процедил он. – Это и есть ваш план действий? – Планировать расследование не входит в мою компетенцию, – отчеканил Леда. – Я здесь не за этим. Просто высказал свои соображения. – Спасибо, что поделились ими, хоть мы вас и не просили, – таким же ледяным тоном ответил ему Сойк. Джури выглядел как человек, который мечтает оказаться как можно дальше отсюда. Одарив Агги сочувствующим взглядом, он быстро направился к двери. – По уликам нашли много и ничего одновременно, – решил вмешаться Агги, пока не разгорелся настоящий скандал. – В частности, Аямэ собрал больше десятка образцов волос, принадлежавших разным людям. – Тринадцать, – Сойк хмуро кивнул на отчет, что лежал перед ним. – От себя есть что добавить к тому, что я уже и так прочитал? – От себя добавлю, что все их сохраним, как и другие пока что бесполезные находки, может, в будущем этим уликам найдется применение. – А что ты собираешься предпринять сейчас, а не в будущем? – Сойк вперил в Агги острый взгляд, но на того это не произвело особого впечатления – на работе Агги придерживался философской позиции, что в худшем случае его уволят, и, возможно, лично для него освобождение от проклятой должности станет радостным событием, а не наоборот. – Сейчас я вижу лишь несколько путей. На самом деле, куда двигаться дальше, Агги понятия не имел, но к разговору подготовился: по опыту знал, что, если просто молчать, начальник разозлится еще больше. – Первое, – Агги загнул палец. – Мы все же проработаем всех соседей – быть может, кто-то что-то вспомнит подозрительное. Второе – я уже несколько месяцев проверяю списки пропавших людей. Из тех, кто подходит под типаж жертв, наберется около четырех сотен за последние два года. Ошарашенный такой цифрой, извечно невозмутимый Леда вытаращился на Агги, тогда как Сойк усмехнулся, заметив его реакцию. – Да, есть такое. Полиции всегда не хватает ресурса, запишите в свой отчет для магистрата. Соображал Леда быстро, потому на сей раз дерзить Сойку не стал и благоразумно промолчал, а Агги продолжил: – Можно перебрать список пропавших, попытаться разобраться в самых подозрительных для нас случаях. Третье – надо пересмотреть полицейский архив, тоже за последние, я полагаю, пару лет – может, уже находили покойников в схожих обстоятельствах, но проигнорировали. В смысле, не довели расследование до конца, посчитали несчастным случаем, как сперва решили с тем мальчишкой. – А четвертое – можно опросить каждого жителя Города, – возмущенно подытожил Сойк. – Агги, скажи на милость, где ты собираешься взять людей, чтобы осилить такой объем работ? – Мое дело расследовать, а где брать людей – не мое, – Агги выразительно посмотрел на Сойка, который помрачнел еще сильнее, хотя, казалось, дальше уже некуда, и перевел суровый взгляд на Леду. – Не хочет ли магистрат помочь своим согражданам? Например, выделить больше финансирования? – Реформа полиции рассматривается магистратом уже более пяти лет, – невозмутимо ответил Леда, как будто ждал именно этого вопроса. – Обсуждается увеличение финансирования, повышение окладов служащим полиции, чтобы привлечь больше людей к этой работе. Однако на текущий момент не существует никакой возможности увеличить количество полицейских. Сколько их есть сейчас, столько и останется. Где магистрат возьмет еще обученных людей? У Сойка был готов ответ – не на вопрос, где взять еще, конечно, но куда следует пойти проверяющему Тераде вместе со своим магистратом, потому Агги поспешил снова вмешаться. – Неприятно это признавать, но я думаю, что Леда прав, – сказал он и запоздало уточнил: – В смысле, неприятен сам факт того, что в скором времени будет еще покойник, я в этом уверен. Этот псих начал убивать либо недавно, потому мы нашли столько тел, либо расслабился от безнаказанности и перестал прятать тела достаточно тщательно. Такие только входят во вкус – дальше будет больше. А это, в свою очередь, означает, что будут еще зацепки. Устало Сойк прикрыл глаза и провел пальцами по векам. Манабу усиленно строчил за своим столом, составляя отчет по совещанию – их полагалось прикладывать к делу, пускай всем было известно, что никто их не читал. – На следующей неделе уже начинается зима, близится День божественного восхождения, – наконец проговорил Сойк. – Сам знаешь, в это время в Городе и так неспокойно, на улицах понадобится больше констеблей. – В Городе всегда неспокойно, – нейтрально отозвался Агги. – Я могу тебе выделить от силы пару помощников, по обстоятельствам можешь обращаться, если будет надо больше, но ничего не обещаю. И привлеки Соно, пусть тоже помогает рыться в бумагах, а то вечно сидит без дела. На то, чтобы пересмотреть дела в архиве или перепроверить все случаи пропажи горожан, двух констеблей, пусть даже за компанию с архивариусом, точно не хватило бы, но Агги понимал, что дать больше Сойк просто не в состоянии. Ко Дню божественного восхождения, главному зимнему празднику, в Городе открывались праздничные ярмарки, приезжали торговцы и просто желающие погулять по столице со всей округи, и пропорционально количеству людей на улицах росла преступность. Порой Агги казалось, что абсолютно все полицейские ненавидят любимый всеми главный праздник года. – Идет, – кивнул Агги. – Чуть что, сразу к тебе с отчетом. – Каждый день ко мне с отчетом, – строго уточнил Сойк. – Будешь докладывать обо всем, даже если на твой взгляд ничего не происходит. На этом бесполезное совещание было окончено, и Агги поспешил откланяться. Суматошным утром он не успел даже позавтракать и теперь считал, что с рабочего дня не убудет, если он потратит немного времени на себя. Едва покинув кабинет Сойка, Агги бодрой походкой направился к выходу, но не успел сделать и нескольких шагов, как его догнал Леда и прикоснулся к рукаву рубашки: – Я хотел с тобой поговорить. – Говори, – миролюбиво предложил Агги. Совещание с Сойком, а точнее – начальственный нагоняй – закончился, потому его настроение стремительно пошло вверх. – Это долгий разговор, – нахмурился Леда. – Я не успел позавтракать и иду есть. Если хочешь, пойдем со мной. – Разве можно просто так покидать рабочее место, – удивился Леда, и Агги чуть не рассмеялся. Наверное, в школе Леда был заучкой и отличником, которого все терпеть не могли. – Просто так нельзя, а если умираешь, например, от голода, можно. В любом случае я вернусь через полчаса – можешь подождать. Ждать Леда не пожелал, а может, вспомнил, что здесь он никому не подотчетен и имеет право приходить и уходить когда угодно, потому направился следом за Агги. День выдался на удивление погожий для своего времени года – впервые чуть ли не за целый месяц появилось солнце. Оно светило не в полную силу, небо затягивала белесая пелена, но мир вокруг сразу преобразился, стало светлее и как-то веселее – Агги поймал себя на желании начать насвистывать, и даже компания Леды, который молча шагал рядом, не могла испортить ему настроение. – Ваши совещания всегда проходят так? – наконец нарушил молчание тот. – Как так? – Так непродуктивно и бессмысленно. День был уже в разгаре, вокруг сновали уличные торговцы, посыльные, случайные прохожие. Оглядевшись, Агги понял, что пекаря, у которого весь участок любил покупать свежие булки, еще не было, потому не без сожаления отправился в трактир на углу – по утрам там часто продавали оставшуюся с вечера похлебку и прочую снедь. – Нет, обычно наши совещания с Сойком продуктивны и осмыслены, – с усмешкой произнес Агги и, увидев, как Леда сердито вспыхнул, готовый потребовать, чтоб он не издевался, добавил: – Да не злись ты. Я серьезно, если что. Когда есть что обсудить и о чем посоветоваться – мы советуемся. Но о чем можно говорить сейчас, если мы снова в тупике? – Для начала можно научиться держать себя в руках, – припечатал Леда. Говорил он о Сойке, а Агги точно не считал того своим любимым начальником и в другой ситуации защищать его бы не стал, но тут все же возразил: – Посмотрел бы я на тебя, когда в Городе охотится сумасшедший, несколько месяцев не удается приблизиться к нему ни на шаг, а тут еще и проверка из магистрата пожаловала. Трактир был средней паршивости, пусть и находился возле самого Главного моста. В хорошие дни хозяин выносил несколько столов к набережной, чтобы уместилось больше посетителей, сделал он это и на сей раз, чему Агги обрадовался – сидеть в душном помещении не хотелось, а на улице потеплело настолько, что он даже расстегнул плащ. Взяв себе тарелку вчерашнего мясного супа, Агги выбрал стол поближе к воде, пока Леда следовал за ним как немая тень. Воды Маргатт при ярком свете казались бурыми и грязными, как помои, да и пахли не лучше, потому Агги решил жевать быстрее, чтобы не задерживаться надолго. – Это точно безопасно – есть тут? – протянул Леда. Себе он ожидаемо ничего не заказал. – Пока вроде никто не помер, – пожал плечами Агги и отправил первую ложку в рот. – Хотя как-то раз Йо в жарком нашел таракана. Вопреки его ожиданиям, Леда не поморщился брезгливо, а лишь задумчиво уставился в его тарелку. – По крайней мере, тараканом не отравишься, – сделал глубокомысленный вывод он. На вкус суп оказался лучше, чем на вид, а смотреть на Леду было интереснее, чем на жалкие пейзажи Города вокруг. В ярком солнечном свете его волосы блестели и казались слегка золотистыми. – У меня было несколько идей, которые я хотел бы обсудить, но Сойк был явно не в настроении говорить по делу. – Обсуди со мной, – весело предложил Агги. Он заранее не сомневался, что любые идеи холеного чинуши из магистрата окажутся полной ерундой. Сойк много потерял, не расположив к себе Леду – так бы хоть посмеялся. – Мы… То есть вы не задаетесь очень важным вопросом – кто такой этот убийца. – Ух ты, – Агги даже жевать на миг позабыл. – Почему ты решил, что не задаемся? Я только об этом целыми днями и думаю. Леда посмотрел на него недоверчиво, явно ища подвох, но Агги глядел на него самыми честными глазами и изо всех сил старался не рассмеяться. Потому что действительно было очень забавно наблюдать, каким образом человек, который в жизни ни одного воришки уличного не поймал, будет учить прожженных следователей, как вести поиски преступника. – Почему он убивает? – задумчиво спросил Леда и перевел взгляд на реку. – Потому что псих? – Агги снова зачерпнул ложкой побольше супа. – Понятно, что он душевно болен. Но почему такая жестокость? И именно к молодым привлекательным мужчинам? – Мало ли. Может, молодой и привлекательный у него жену увел. – Да, – отозвался Леда. – Это и правда похоже на месть. А может, и нет. Может, у него проблемы с женщинами и так он мстит всем красивым мужчинам. Чуть не подавившись, Агги закашлялся, только тут сообразив, как прозвучали слова Леды, да и его собственные тоже. Понял это и Леда – опомнившись, он уставился на Агги с каким-то странным выражением. – Как будто о наших проблемах, да? – выдавил он жалкую улыбку. "Да, – мысленно ответил Агги. – Один молодой и красивый женился на моей девушке. А у тебя наверняка с женщинами все сложно". – У меня нет проблем, – отрезал Агги, тоном показывая, что обсуждать ни свою личную жизнь, ни тем более жизнь Леды он не настроен. – Существует миллион причин, почему некий псих может захотеть убивать молодых парней. Может, они ему нравятся, а он им – нет? А может, ему приятно смотреть, как страдает человек, и завтра он точно так же убьет женщину? Может, уже убил, просто мы пока не нашли останки. – Или когда-то он подвергся насилию со стороны мужчины, – подхватил Леда. – Или так, – согласился Агги. – Они могут напоминать ему отца-алкоголика, вот он и режет всех подряд, на отца похожих. И прежде чем Леда успел согласиться или возразить, Агги поучительно поднял вверх указательный палец, словно учитель, призывающий учеников к тишине: – Вот мы с тобой и обсудили, кто такой наш убийца и почему он убивает. Привело нас это к чему-то? Нет. Подсказало, как вести расследование дальше? Тоже нет. Вывод: мы зря потратили время. Хотя Агги уже откровенно, пусть и беззлобно насмехался, Леда не стал обижаться. – Хорошо, здесь я согласен – пока что понять мотивацию сложно. Но зато можно попытаться сделать другие выводы об убийце. – Какие же это? – Он очень силен. – Ну, само собой, – согласился Агги. – Напасть и убить мужчину не так уж просто. – Он убил в том числе и ребенка, – покачал головой Леда, – которого убить, быть может, не составило труда. Но Нан… Нан был крепким парнем. Ты не сможешь внести это в дело, но просто поверь мне на слово – в драке Нана он бы не одолел. На минуту Агги забыл жевать и уставился на Леду, обдумывая, что тот сказал. Старательно прогоняя прочь неприличные картинки, которые уже не в первый раз посещали его голову, стоило Леде заговорить о своем покойном любовнике, Агги пытался не воображать, в какой именно ситуации Леда выяснил, насколько Нан крепок. Уж точно не потасовку они вдвоем устраивали. – Он как-то упоминал, что, пока жил в деревне, объезжал лошадей, а еще участвовал в боях с быками. Знаешь, есть такая сельская забава? – Слышал, – ответил Агги и наконец проглотил недожеванный кусок. – Отчего же его понесло в Город заниматься проституцией, раз он был такой славный сельский парень? – Понятия не имею. Скорее всего, потому, что это куда прибыльнее, чем возделывать землю. Но вряд ли нам это важно. Все это я говорю к тому, что кто попало с ним не справился бы. – Можно огреть чем-то по затылку со спины. – Но Бё не нашел следов удара по затылку. Нан умер от ножевых ран. Поверь, Агги, я практически уверен, что ни я, ни ты не смогли бы одолеть Нана в честной драке. – Значит, драка была нечестной, – логично заключил Агги. – Что, если его одурманили? – Чем? – недоверчиво покосился на него Леда. – Откуда мне знать? – развел руками Агги, но Леду его доводы не убедили. – Или нападавший был действительно очень сильным, или он был не один, – заявил он, откидываясь на спинку стула. Слабый и совсем не холодный ветерок трепал его волосы, и Агги смотрел на них, пока задумчиво покусывал губу, на время отложив ложку. – Неужели ты думаешь, что у нас целых два психа? Мысль о том, что нападавших было больше одного, как-то вскользь, мельком приходила к Агги. Быть может, у нападавшего был сообщник. Но он отмел ее как несостоятельную – не слишком ли много сумасшедших для одного раза? – Почему нет? Два или три. Или даже больше. Что, если это культ? От такого предположения Агги растерялся окончательно и впервые за этот день посмотрел на Леду другими глазами. Идея показалась ему бредовой, вот только в принципе вся серия убийств в Городе не поддавалась логике. – У нас не было ни одной секты уже… Не знаю, сколько? Лет восемь? После того, как твой папаша разогнал тех фанатиков. Называть приматора папашей было не лучшей затеей, но Леда не обратил внимания на такое непочтение. – Да, ровно восемь. Это был последний культ, после которого ввели изменения в закон, по сути запрещающий все культы, – тут лицо Леды странно преобразилось, и он улыбнулся тонко, почти ядовито. – Все, кроме официального. То ли Агги уже наелся, то ли у него от рассказов Леды пропал аппетит, но теперь он сам откинулся на стуле и сплел пальцы рук за затылком. Не успев себя проконтролировать, он широко улыбнулся. "А ты начинаешь мне нравиться", – мысленно сказал он Леде то, что в жизни не произнес бы вслух. – Почему ты веселишься? – нахмурился Леда. – Да так, – Агги пожал плечами. – Забавно наблюдать, как единственный сын первого человека в Городе называет официальную религию и наши почтенные Храмы культом. – И чем же наши храмы отличаются от преступных, запрещенных в Городе культов? – ничуть не смутился Леда. – Папочка тебя не похвалил бы за такие слова, если б узнал. – Если б он все обо мне узнал, мои слова – последнее, что его беспокоило бы, – неожиданно Леда рассмеялся коротко и безрадостно. В Городе и правда были строго запрещены любые вероисповедания, кроме веры в двух богов. Храмовники крепко держали власть в своих руках – порой казалось, что Храмы оказывают больше влияния на политику, чем магистрат со всеми своими чиновниками и приматором, вместе взятыми. И если прежде представителей иной веры не одобряли, то после законов, принятых приматором Терада восемь лет назад, их проповеди и само существование стали незаконным и преследуемыми. В те годы Агги уже работал в полиции и, хотя делом последней городской секты не занимался, хорошо помнил, как по Городу ходили люди в странных одеяниях, раздавали прохожим листовки со простенькими, непривычными молитвами, проповедовали равенство и любовь, пели монотонные песни. Фанатики не казались опасными, однако опасность они представляли для Храмов – или так решили представители власти. Грянул большой скандал, когда выяснилось, что адепты новой веры, на первый взгляд куда более лояльной, чем религия Храмов, оказались замешаны в грабежах, похищениях людей, убийствах. Секту разогнали, ее участников посадили, кого-то даже казнили, а приматор подписал новый закон, категорически запрещавший любую религию в черте Города, кроме официальной. Что тогда, что теперь, спустя много лет, Агги практически не сомневался: несчастных фанатиков подставили. Храмовники не хотели делиться властью с движением, которое быстро набирало обороты и находило новых последователей. Защитить несчастных верующих было некому, и новая религия исчезла, не успев толком набрать силы. С тех пор ни об одном новом культе Агги не слышал. – Ты думаешь, людей убивает какая-то секта? – вернулся из размышлений в реальность Агги. – Не думаю, – возразил Леда. – Просто предполагаю. Когда что-то усиленно запрещают, это что-то распускается с новой силой. – Но зачем прямо убивать? – По-твоему, все фанатики последовательны и логичны? Или миролюбивы как те, последние? – видимо, Леда тоже вспоминал громкое дело о культе, который когда-то был в Городе. – Наши предки приносили жертвы, чтобы задобрить богов. Можно убить человека во имя призыва какой-то сущности. А может, это политика – желание навести суету. Да мало ли вообще. Вздохнув, Агги покачал головой. Кто бы мог подумать – Леде все же удалось его удивить. Однако с предположениями его он все же не был согласен. – Интересная идея, – сказал он вслух. – Но, мне кажется, дело не в этом. То, что творит этот псих, мало похоже на ритуал, а религия – это всегда церемонии и обряды. Скорее он режет людей в каком-то приступе ярости, в припадке, а потом прячет тела, где получится… – А вот это тоже интересный момент. Как ему удается… Но Агги не дал Леде договорить и невольно подался вперед, подхватывая: – Как ему удается переносить трупы, да? Я думаю об этом с того момента, как нашли того семинариста на свалке. – Как он притащил тело так, что никто не видел, – Леда закивал часто, словно ребенок, знающий верный ответ на вопрос родителя. – Вот-вот. Перенести куда-то взрослого человека непросто – это тяжело даже для физически сильного, здорового мужчины. А главное – как сделать это незаметно? – Может, у него есть повозка с лошадью? – Леда задумчиво потер лоб. – Кто станет всматриваться, что там везут в телеге? Или… Или, может, даже автомобиль? – Хах, если бы! – Агги невесело рассмеялся. – Если бы нам удалось найти в этом деле следы автомобиля, список подозреваемых сузился… До скольки? До сотни? Сколько сейчас автомобилей в Городе? – Что-то около того, – слабо улыбнулся Леда. – Но, увы, это слишком невероятно, нам так не повезет. – Почему же? Ты считаешь, богатые и знаменитые не могут убивать? Агги искренне верил, что как раз зажравшиеся богачи – первые в списке преступников, насильников, взяточников, перечислять можно до бесконечности. В то, что убивать может какой-то безумный аристократ, Агги тоже не сомневался. Однако сейчас не существовало ни единого доказательства в пользу этого предположения. – Это все пустые разговоры, – вместо ответа вздохнул он. – Мы можем предположить, что убийца пользуется автомобилем, чтобы прятать тела, отвозить их куда-то подальше от места убийства. И что? Начнем проверять всех владельцев автомобилей? А если он пользуется обычной телегой? Людей, которые держат лошадей, в городе даже не сотни, их тысячи. – И вот мы снова ни с чем, – как бы в продолжение его мыслей отозвался Леда. Оглянувшись по сторонам, Агги прикинул, стоит ли подождать с важным разговором до возвращения в кабинет, или же можно поговорить прямо здесь. Вокруг сновали люди, но никому не было до них дела, за соседними столами тоже не сидел никто, кто мог бы подслушать. Потому Агги решился. – На самом деле, есть одна мысль. И прежде чем Леда задал ожидаемый вопрос, из внутреннего кармана плаща Агги вытащил сложенные в несколько раз листы. – Раз Нана убили дома, где он принимал своих клиентов, существует вероятность, что последний посетивший его – и есть убийца. Леда только нахмурился, непонимающе глядя на бумаги в руках Агги. – Не обязательно, – возразил он. – Если он жил в этой квартире, туда мог зайти кто угодно. Сосед, приятель… – Само собой. Но и клиент это тоже мог быть. После этих слов Агги протянул Леде бумаги, и тот сразу же развернул их, после чего то ли удивленно, то ли насмешливо поднял брови: – Ты сделал копию его записной книжки. – Сделал. Посчитал, что не лучшая идея всюду таскать ее саму. Заметки, сделанные корявым почерком Нана Широмы в его записной книжке, могли стать серьезным компроматом и источником скандала. Записи, выведенные рукой Агги на дешевой бумаге, превращали их в ничего не доказывающие, пустые слова. – Твое имя в его календаре в последний раз указано восьмого октября, – начал объяснять Агги, пока Леда ничего не выражавшим взглядом смотрел на одну из раскрытых страниц. – Он пришел на эту встречу? – Нет, – Леда мотнул головой. – Это как раз был тот день, когда он не явился в клуб, и я заподозрил, что с ним что-то случилось. – А перед этим он встречался с тобой первого октября. – Первого я его видел, – Леда поднял взгляд на Агги, и по выражению его лица было видно, что идею он понял. – Ты считаешь, что его мог убить кто-то из клиентов, записанных в промежутке от первого до восьмого. – Именно. Снова посмотрев на страницу, Леда пробежался глазами по строкам, потом перевернул ее. Агги ожидал, что тот скажет, как же много встреч было назначено на ту самую неделю, когда Нан был убит, но Леда вдруг как-то странно улыбнулся. – У тебя красивый почерк, – сообщил он. – А я так и не научился прилично писать, к негодованию моего отца. – Со мной в детстве занимался преподаватель, мой отец считал, что очень важно правильно поставить руку, – Агги сперва растерялся от такой похвалы, но потом нахмурился: – Ты специально тему меняешь? – Да нет, – Леда вздохнул и покачал головой. – Тут у него уйма встреч за эти семь дней – популярным парнем был Нан. – А еще там как минимум две фамилии, которые я уже слышал. Один чиновник и еще один какой-то… Не знаю, из театра вроде бы. – Ведущий вокалист нашей оперы, большой талант. Я его слышал, – отозвался Леда. – Рад за тебя. Но опросить таких звезд вряд ли нам кто-то позволит, да и не объяснишь начальству, почему мы к ним пристали, не показав книжку Нана. Свернув листы снова, Леда вернул их Агги и грустно, как ему показалось, улыбнулся: – Здорово ты вляпался, решив меня прикрыть, да? – спросил он. – Не хочу тебя разочаровывать, но, попадись эта книжка в руки Сойка, наверняка тот тоже запретил бы ее показывать общественности. И уж точно никто нам не даст опрашивать людей из этого списка. Но вот присмотреться к ним можно. – Едва ли это хорошая идея, – с сомнением произнес Леда. – Как присмотреться? Следить за ними? Попытаться завести ненавязчивый разговор? – И то, и другое. У нас пока других вариантов нет. Как сначала Агги не впечатлила идея Леды с сектой, так теперь идея самого Агги не нашла отклика у Леды. Даже если убийца был так безрассуден, что договорился о встрече с Наном заранее и попал пусть и не в какой-то официальный, но все же список клиентов, подобраться к нему было вряд ли возможно. Однако Агги считал, что даже плохонький план лучше, чем никакой. Бросив еще один взгляд на список потенциальных подозреваемых, Агги убрал их во внутренний карман, а потом решился задать вопрос, который уже некоторое время не давал ему покоя. – Я вот понять не могу: у тебя такой статус в обществе, такая ответственность перед семьей. Ты все время на виду, днем и ночью среди людей, которые за тобой следят и оценивают. Как тебя угораздило связаться с таким, как Нан? Он ждал, что Леда разозлится, возмутится, еще как-то выразит свое негодование, но тот продолжал спокойно сидеть и смотрел на Агги задумчиво, почти отрешенно. – Вот уж от тебя, Агги, я точно не ожидал такого морализаторства, – наконец произнес он. – Неужто ты сам по борделям не ходишь? Ты вроде как тоже одинок. – Не хожу, – честно ответил Агги. – Как? Совсем никогда? – Леда ему не поверил. – А что, посещение борделя помогает от одиночества? Агги не ставил целью уколоть или как-то задеть за живое, но на мгновение в глазах Леды ему померещилась странная пустота, смотреть на которую было тяжело – сразу хотелось отвести взгляд, что Агги и сделал. – Нет, не помогает, – негромко ответил Леда и тоже отвернулся. – Совсем не помогает.