Нет времени лучше, чем сейчас.

Утро наступило слишком рано. Сенку забыл задернуть шторы перед тем, как заснуть, и проснулся от яркого света, ударившего в его сонное лицо. Он недовольно перевернулся на другой бок. Его недовольство длилось недолго, когда он столкнулся лицом к лицу с Кохаку. Прошедшая ночь обрушилась на него, как удар грузовика. Он быстро втянул воздух, не желая пока будить ее. Она была такой умиротворенной, а он идеально закрывал ей глаза от солнца. Он считал целую минуту, прежде чем вспомнил, что ему нужно дышать. Потом он просто лежал и смотрел, как она спит, как и прошлой ночью. Но на этот раз все было по-другому, потому что он был лицом к лицу с ней, и комната была освещена гораздо лучше. Ему было интересно, как все обернется, когда она действительно придет в себя. Впрочем, ему не пришлось ждать слишком долго. Через пять минут и тридцать четыре секунды она сморщила нос и начала шевелиться. Сенку не знал, что делать, поэтому крепко зажмурился. — Мм... Сенку? Он приоткрыл один глаз. Она села и потерла глаза. Она посмотрела на него в замешательстве. — Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Спросила Сенку, тоже садясь. — Устала. Я чувствую себя ужасно. И, возможно, мне нужно еще немного поспать, – сказала она, подавляя зевок. — Это, наверное, было бы неплохой идеей. Мне пора на работу, а ты можешь остаться здесь и продолжить отдыхать, – Сенку быстро встал с кровати. Он был не из тех, кто молится, но он благодарил того бога, который наблюдал за ним, за то, что тот позволил ему пережить это утро, даже если это произошло за счет того, что Кохаку все еще была немного не в себе. Он уже почти выбежал из комнаты, когда понял, что заговорил слишком рано. Кохаку завопила и швырнул что-то в ученого, повалив его на пол лицом вниз. — Эй, что за дела? – Произнес Сенку, слегка приглушенный лежанием на земле. — Когда я успела надеть твою рубашку? Почему на мне нет брюк? Он случайно взглянул на нее, приоткрыв один глаз, но оставаясь на полу, чтобы его снова не сбили с ног. Она куталась в одеяло, и он видел ее ярость. — Сенку Ишигами! О, в этот момент он понял, что его жизнь закончилась. — Ты раздевал меня? О, боги… ты же ничего не видел, правда? – Она побледнела, а затем так же быстро густо покраснела. — Я видел – Он развел руками, словно защищаясь, и быстро пояснил: – Я действительно раздел тебя и надел ту футболку. Но ты помогла. И ты не позволила мне надеть на тебя штаны, потому что уже забралась обратно под одеяло. Я не хотел больше с тобой возиться, потому что тебе нужно было поспать. — Я знала, что ты подонок, но это что-то новенькое. – Он уловил в ее тоне легкую нотку шутки. — Эй, я просто сказал, что ты помогла! И нет, я ничего не видел. – Последняя часть была в некотором роде ложью, но если это означало, что он останется в живых, то пока он не слишком беспокоился об этом. Она на мгновение задумалась, внимательно изучая то, что могла разглядеть в его лице с того места, где сидела. — Отлично. Я верю тебе. Пока что. – Она выдохнула. – А потом ты спал со мной в одной постели? – На самом деле ее это не слишком волновало, они и раньше спали в одной комнате. Просто это было так... по-другому. Даже интимно. Они были здесь единственными людьми. Она старалась не думать об этом слишком сильно. — Ну, это моя кровать, так что да. —Хорошо… в любом случае, теперь, когда я окончательно проснулся, у тебя есть какие-нибудь штаны, которые я мог бы одолжить? Я сбегаю домой и переоденусь. А потом... может быть, сегодня мы могли бы поговорить с другими учеными. Я имею в виду, насчет машины времени. Сенку встал. Он решил, что теперь его простили, но больше он не мог допустить никаких промахов. Стараясь не смотреть на нее в упор, он схватил брюки, снятые прошлой ночью, и швырнул их в нее. Она быстро поймала их. Он на мгновение задумался. — Да,… мы можем это сделать. Встретимся там примерно через час. – Он выскочил из комнаты так быстро, как только мог, в очередной раз молясь, чтобы она больше ничем не швырнула в него. Кохаку быстро ушла, на ходу подобрав платье. — Львица, в холодильнике для тебя есть завтрак от Франсуа, если тебе интересно! – Крикнул ей Сенку. — Я не в голодна, но спасибо! – Было еще слишком рано ссориться, и у нее начинала болеть голова. Сейчас еда казалась хорошей идеей. Но она хотела уйти оттуда как можно скорее, так что она просто разогреет или что-нибудь еще, как только вернется домой. Микроволновые печи все еще были для нее чем-то загадочным, но она по-настоящему ценила их. Он услышал, как она сбегает по лестнице. Как только дверь закрылась, Сенку вздохнул. Драматично. Что ж, утро прошло не совсем так, как он надеялся, но, безусловно, прошло более гладко, чем он себе представлял. Не совсем победа, но он справится с ней. В конце концов, он был жив. Он надеялся когда-нибудь снова увидеть ее спящей, она была такой красивой... «Нет», подумал Сенку, качая головой и хлопая себя по щекам, «ты не будешь так думать о львице.» Он оделся в рекордно короткие сроки, съел свою порцию еды, приготовленной Франсуа, и отправился в лабораторию. Он хотел все подготовить до прихода Кохаку. Утро было обычным. Он кивал всем, кто с ним здоровался, разбирал свои бумаги, отвечал на глупые вопросы людей, которые, по его мнению, должны были быть специалистами по ракетостроению, и, наконец, решил, что, возможно, он не против того, чтобы этот проект не состоялся, не только по причинам, связанным с Кохаку. Но он определенно хотел больше времени проводить с Кохаку, даже если она могла быть немного вспыльчивой или чересчур дерзкой, даже когда все были в пределах слышимости, или если она могла читать его как открытую книгу, независимо от того, насколько плотно он был закрыт.… «Подожди», подумал он. «Может быть, он только начал перечислять качества, которые ему в ней действительно нравились. Ему нравилась ее открытость и уверенность в себе. Ему нравилось, насколько комфортно и по-настоящему он чувствовал себя с ней.» И он был на грани того, чтобы разрушить это навсегда. Он все еще был погружен в свои мысли, когда она вошла. Она переоделась в синее платье, похожее на то, которое она носила много лет, когда они впервые встретились, но это было не кожаное, а с рукавами средней длины. Несмотря на босоножки, она выглядела профессионально, но в то же время была готова к бою. Возможно, дело было в ее поведении, а может, в ножах, которые она хранила пристегнутый к ее поясу. Кто бы мог подумать. — Хорошо, ребята. Соберитесь на минутку, мне нужно кое-что обсудить. – Сенку скрестил руки на груди, готовый обратиться к ученым. Кохаку посмотрела на него и кивнула, уперев руки в бока, готовая к действию. Ученым было все равно. Им было все равно, пытался ли он физически путешествовать или звонил по телефону. Пока открывалось какое-то новое достижение, их не волновало, как это происходило. Большинство из них достаточно хорошо приспособились к новому миру, так что не имело значения, изменится ли что-нибудь, лишь бы наука продолжала развиваться. Конечно, они по-прежнему хотели использовать машину времени в научных целях и, возможно, вернуть давно утраченные носители информации, но для этого конкретного проекта они решили, что телефонный звонок, позволяющий преодолеть время, будет таким же хорошим началом, как и любой другой. Ксено хотел сказать несколько слов по этому поводу, но он был достаточно умен, чтобы понять, почему Сенку позвал Кохаку присоединиться к нему. Он усмехнулся, сказав что-то вроде "О делах сердечных", а Сенку только закатил глаза. Жизнь продолжалась, и время летело незаметно, пока над проектом работали день и ночь. Почти ничего не изменилось, за исключением редких ночей или семи, когда Кохаку оставалась с Сенку, иногда ложась рядом с ним, всегда в одежде. На этот раз в брюках. Это заняло некоторое время. Несколько месяцев у Сенку почти не было свободного времени. Кохаку навещала его ежедневно, приносила все, что ему было нужно, но в основном просто для того, чтобы быть рядом с ним и убедиться, что он почти всегда возвращается домой. Все участники приложили немало усилий, но в конце концов они были готовы к проведению первого теста. Сенку знал, что важно сохранить всю информацию и сигналы о вызове для дальнейшего использования, поэтому в сложную машину был встроен самописец. Услышать голос своего отца, записанный в последний раз, было бы мечтой, не говоря уже о возможности поговорить с ним. Он ни за что бы не признался Кохаку в этом, но он знал. Ученые хотели записать это для потомков, в конце концов, это был исторический момент, но во время самого разговора он настаивал на том, чтобы с ним были только три человека, если, конечно, разговор вообще состоится. Наука может быть щекотливой. Тайдзу, Юдзуриха и Кохаку отошли в сторону от машины, чтобы дать Сенку место. Они были рядом с ним. Кохаку смущенно помахал ему через окно. Аппарат занимал большую часть комнаты, по сути, это был компьютер 1960-х годов, но как телефон, сам телефон был выключен в углу, внутри чего-то похожего на старомодную телефонную будку. Это был симпатичный маленький поворотный телефон с мигающей лампочкой. В данный момент он был красным, что означало отсутствие связи. Другие ученые остались в другой комнате, чтобы убедиться, что машина работает без сбоев перед испытанием. Это напоминало то время, когда они были готовы запустить ракету на Луну, чтобы победить "Почемучку". Прозвучал звуковой сигнал, оповещающий Сенку о том, что аппарат включен и теперь можно связаться с ним во времени. Прошло несколько минут, и в комнате воцарилось напряженное ожидание, которое можно разрезать ножом, но лампочка на телефоне в конце концов загорелась зеленым. Он не ожидал, что это сработает с первого раза, такие вещи требуют времени, в буквальном смысле, но Сенку протянул дрожащую руку и, затаив дыхание, снял трубку. — Привет, Сенку! Что случилось? – В трубке послышался взволнованный голос Бьякуи. Сенку на мгновение отодвинул от себя телефон, стараясь не выдать своего потрясения. Он не хотел его тревожить. — Привет, папа. – Сенку вернул телефон на место. Он закусил губу, пытаясь сохранить свое обычное хладнокровие и собранность. Аппарат заработал! И с первого раза. Чудо из чудес. Когда в последний раз он пользовался таким успехом? Но он знал, что долго это не продлится. Такой телефонный звонок должен был стоить дорого. Не с точки зрения денег, а с точки зрения количества потребляемой энергии. Перемещение сквозь время потребовало неслыханных затрат энергии. — Как дела, малыш, ты выглядишь немного расстроенным. Все в порядке? — Да, все в порядке. Я просто хотел зайти на минутку, и просто... Бьякуя молчал, но Сенку мог сказать, что он улыбается, несмотря на беспокойство. Он прочистил горло, прежде чем продолжить. — В любом случае, я просто хотел сказать тебе, что горжусь тобой, горжусь тем, что ты мой отец, и что... Я тебя люблю. Вот и все. — Ого, с чего это вдруг? – Бьякуя сиял от счастья. Он знал, что Сенку любит его, но почти никогда не выражал этого, особенно так откровенно. — А что, ребенок не может просто дарить родительскую любовь? – Сказал он мягко — Не то чтобы, просто... как глупо с моей стороны! Ты просто заставил меня немного поволноваться. Но раз уж мы здесь, я тоже горжусь тобой. Всегда гордился тем, что ты мой сын. И, конечно, я тоже люблю тебя. Больше всего на свете. Сенку подавил тихий всхлип. — Если ты спросишь меня об этом позже, я не пойму, о чем ты говоришь, – сказал Сенку, посмеиваясь над тем, как могло отреагировать его прошлое "я". По его щекам потекли слезы. — Ха-ха! Нет, конечно, ты не поймешь! Не волнуйся, этого не случилось, если только ты сам этого не захочешь. — Хех, спасибо, папа. В любом случае, я просто хотел все это сказать. – Лампочка начала мигать, сигнализируя о разрыве связи. Больше всего на свете он хотел, чтобы у него было больше времени. — Звучит здорово, сынок. Ты можешь делать это в любое время. Я принесу тебе немного рамена, хорошо? — Спасибо. Мне бы этого хотелось. — Я понял. Я люблю тебя, Сенку. — Я тоже люблю тебя, папа. Связь прервалась. Сенку упал на колени, все еще держа телефон в руке. Он уставился в пространство остекленевшими глазами. Сенку, как правило, был уравновешенным человеком. В него стреляли, и он лишь немного жаловался, когда ему перевязывали рану, ему пришлось убить своего друга, и он смог вернуться к своим обычным делам в течение нескольких минут, ему пришлось годами разлучаться со своими лучшими друзьями, чтобы дойти до этого момента. Но это? У каждого есть свой предел. Сенку разрыдался. Не было смысла пытаться сдерживаться, потому что это не могло продолжаться вечно. Телефон с грохотом упал на пол, и он закрыл лицо руками. Его тело сотрясалось от рыданий, когда он упал на землю, сжавшись в комок, не зная, что теперь делать. Он никогда не позволял себе этого, и, очевидно, давно пора было это сделать. В голове у него стало пусто, и он дал волю слезам. В нескольких шагах от него Тайдзу и Юдзуриха обнимали друг друга, молча оплакивая своего друга. Они хотели помочь ему, но не знали, как. Они знали Сенку целую вечность, и все же они и представить себе не могли, что он способен на такой уровень эмоций. Им хотелось подойти и обнять его, но они не были уверены, что даже в таком состоянии он примет их привязанность. Они остались на месте. Кохаку стояла рядом и тоже плакала, но потом ее тело начало двигаться само по себе. У нее были такие же сомнения, как и у двух других, но ей было все равно. Она подбежала к нему, дрожащим голосом повесила трубку и села рядом с Сенку, прежде чем усадить его измученное тело к себе на колени. Она обхватила его ноги своими и подоткнула ему одеяло прижался к ней, когда она прикрыла его своим телом. Она прислонилась ухом к телефону и услышала гудки. К ее удивлению, он обнял ее за шею и уткнулся лицом ей в грудь. Он дрожал так, как она никогда не видела, и едва ли знал, что делать, но продолжал крепко держать его, лениво играя рукой с его волосами. Она укачивала его, как могла. Она плакала вместе с ним. Она знала, что он, возможно, никогда не сделает то же самое для нее, из-за того, кем он был как личность, но это не имело значения. Ему нужен был кто-то - он нуждался в ней. И она была бы рядом с ним. Казалось, прошли годы, прежде чем рыдания стихли, и он ослабил хватку. Он уснул, измученный тем, что только что пережил. Она посмотрела на его усталое лицо. Оно было в пятнах и покраснело от слез. Он был похож на маленького ребенка. Она улыбнулась ему, зная, как ему больно. Она подавила новый приступ слез, стараясь держать себя в рукахон был цел и невредим достаточно долго, чтобы отвезти его домой. Она подхватила его на руки, как невесту, и осторожно вынесла из комнаты. Тайдзу и Юдзуриха уже давно ушли, так что никто не мог его увидеть. Она знала, что он будет благодарен за это. Был уже поздний вечер, и она быстро пробралась к его дому и завела его внутрь. Оказавшись внутри, она проскользнула наверх, переодела его в пижаму, как он любезно пытался сделать для нее все эти месяцы назад, и уложила в постель. Осознанно или нет, но ей удалось натянуть на него штаны. Маленькая победа в этот невероятно долгий день. Она много раз бывала в его доме, с таким же успехом это мог быть и ее дом, но в тот момент это казалось странным. Она видела его в таком уязвимом положении. Он тоже позволил ей это увидеть, иначе бы оттолкнул ее. Она понаблюдала за ним несколько минут, прежде чем спуститься вниз. Он дышал легко и казался умиротворенным. Кохаку решила принять душ, чтобы смыть с себя последствия утомительного дня, который у них был. В душе она дала волю слезам. Всегда было больно видеть, как другу так больно, но это был Сенку. Он он был не просто другом, он был... Ну, она еще не была уверена, но их связь была крепче, чем все, что он когда-либо создавал, и она была благодарна ему за то, что он был товарищем, лидером, другом. Она поежилась, несмотря на то, что вода была теплой. Она знала, что он сентиментален, что он действительно испытывает любовь и восхищение к каждому человеку. Это было очевидно. Но он вел себя немного холодно, когда услышал запись своего отца много лет назад... Очевидно, это было притворством. Учитывая все обстоятельства, она должна была догадаться. Она закончила принимать душ и поняла, что была плохо подготовлена. Все эти разы, когда она оставалась на ночь, она никогда не брала с собой свою одежду. Она всегда хотела носить его одежду, хотела быть как-то ближе к нему. Она схватила свою обычную пижаму, чтобы переодеться в нее, стараясь не шуметь, чтобы он не проснулся и не увидел, как она, обнаженная, на цыпочках прокрадывается по его комнате. Он не пошевелился ни на дюйм, только его грудь вздымалась, когда он спокойно дышал. Она села и наблюдала за ним, казалось, целую вечность. Он был не в себе. Она знала, что он устал и, вероятно, будет уставать в обозримом будущем. Она надеялась, что сможет понаблюдайте за ним еще немного. Она нечасто видела его спящим, потому что обычно засыпала сама задолго до него. Отчасти поэтому ей так часто удавалось оставаться на ночь. Но она знала, что он не возражал. Она забралась в постель рядом с ним, лицом к нему. Она придвинулась так близко, что их лбы соприкоснулись, прежде чем она заснула. Она надеялась, что он хорошо выспится.