Бес с глазами из сапфиров

Воды не выйдут из своих берегов, холмы не запылают в пожарах, но земля превратится в кровавое пепелище! Ведающие, лучшие из Вас уже сложили головы на нём и их черепа обглодали псы моих стражей! И то была лучшая участь! Вас же, ждут мучения! Вас ждут руки моей крови, что с первого вздоха жаждет утопить каждого из Вас в параличе! Бдите же...

— Доброе утро. — мягкий тембр коснулся еë слуха лёгкой, утренней хрипотцой. — Не против, если я... Серые глаза с досадой бежали вверх по мужскому силуэту. Обладатель которого, растрёпанный Салаз в помятой футболке, забавно крутил пальцем над своей тарелкой. Губы тянулись в одну сторону подсжавшись, плечи безразлично дёргались, а ладони лишь крепче обхватывали тёплую чашку. — Что, позавтракаешь со мной? — Дино, скромно улыбнувшись, нетерпеливо кивал. — Я не против, Дино, да и тебе не нужно спрашивать. — Знаешь ли, лучше спросить лишний раз, чем потом ходить виноватым целый день. — мужчина, не теряя времени, усаживался напротив Мими за маленький угловатый стол. — Это весь твой завтрак? Мортем удивлённо хлопала ресницами в ответ на высоко вскинутые брови Салаза, что с недоверием разглядывал горячий кофе в глиняной посуде. Что он делал? Старался заботиться о всë ещë незнакомцах. К чему были эти совместные завтраки и простая, бескорыстная доброта? К тому, что у него было чистое сердце. Хотела ли она, что бы всë это делал кое-кто другой и мешал в нежность уйму грязи? Хотела и даже желала, что бы еë похоронили в этой грязи. Она бы приняла что угодно, всë, что захотела бы сделать с ней Вики Уокер. Но здесь был лишь Дино Салаз, светлый, может быть последний отголосок кристальной истины и справедливости всякого, кто волочил своë существование в любом из полисов. Мими не хотела так. Она не нуждалась в доброте мужчин и женщин, но она нуждалась в благосклонности ищейки. Которая четвёртые сутки подряд видела место бледной кожи пустое место. Которая всякий раз находясь поблизости, проходила мимо, видя в изящном силуэте обыкновенную стену дома. Которая, уйдя в ту ночь с ребёнком на руках, больше не позволяла своим глазницам касаться высеченного из драгоценного камня профиля Мортем. От этого, та лишь крепче поджимала губы, пялясь на чистый стол. — Почему нет? — крепкий, горячий кофе напоминал ей охотницу, что, казалось, была на вкус настолько же горькой. И Мими пила без остановки, стараясь насытиться. — Не люблю плотных завтраков. Но ты, я смотрю, живёшь по распорядку. Дино не пугала излишняя строгость на лице брюнетки. Он, идеальным движением подобрав часть волос резинкой, удовлетворенно хватался за ложку, сладко причмокивая фруктовой кашей. И от чужого, наигранного восхищения обыкновенной едой, Мортем кратко хихикала, качая головой. — А ты попробуй, Мими, может быть тебе понравится. Не будешь ходить такой хмурой, мир заиграет новыми красками. Сердце не остановится от слишком крепкого кофе. Видя краткую, пусть и кривую улыбку на тёмных устах, Салаз успокоенно выдыхал, ощущая меньшие разряды накалившихся нервов. В тихом сейчас доме, нельзя было скрыть ничего и не от кого. Как минимум от самого Дино, что выслушивал последние несколько дней от Уокер за каждый громкий вздох. Что обходил саму Мортем любыми путями, замечая, как еë же друзья ходят вокруг неë на цыпочках. Разумеется он понимал всë! С того рассвета на пустоши, с того момента, как он видел девушек плетущихся друг за другом, это становилось очевидным. Между ними что-то было. И изначально, он с интересом наблюдал за искрами в глазах, за кроткими касаниями, с упоением прислушиваясь к голосу ищейки, который играл всеми оттенками тепла. Не ожидая, что одним днём всë закончится. Что к рассвету после охоты, он столкнётся со вновь жестокой ищейкой и молчаливым рейнджером испустившим все надежды. — Спасибо, Дино, но я откажусь. — еë голос выводил его из раздумий, заставлял находить новые темы для разговора, что бы выяснить причину размолвки. Что бы утолить свой полыхающий интерес. — Приятного аппетита. — Я помню, как Вики следила за моим питанием в Академии. Еë чёрные ресницы с небывалым интересом кидались к мужчине. Дино был гениальным дипломатом, хитрым парнем, что привлекал внимание и вытягивал тайны из послов своим ртом. Так что, разговорить поникшую девушку, казалось ему наилегчайшей головоломкой. — Вы учились вместе? Мими знала, чем занимался Салаз, его аура так и вопила о каждой потаённой мысли. О плане, который должен был отчего-то показаться ей хитроумным. Потому, она решалась на очередную игру, что могла помочь ей. Потому, отставив чашку в сторону и отыскав ярый интерес в себе, девушка вслушивалась в каждую фразу. Потому, она использовала глупого Салаза в своём собственном плане. — Мне кажется, что любой более менее состоятельный человек отправляет своего ребёнка в Самвил. — мужчина хмыкал, недовольно качая ладонью, — Так сказать, строит его будущее, выбирает единственный путь по которому этот ребёнок сможет двигаться. — Самвил - это Академия Собвелов? — Мими, прищурившись, вникала в суть мира Алевосо. Это могло помочь ей понять Уокер, могло помочь построить ей идеальный сюжет, в котором шатенка прильнёт к ней, позволив быть рядом. — Я думала, что там учатся только охотники. Ну знаешь, репутация этого клана и школы говорит сама за себя. — Тут не поспоришь, но, а как же вся грязная работа? — его бровь поучающе вскакивала, — Наводки, на возможные объекты. Компенсация за погромы во время охоты. Да даже, снабжение охотников обычными продуктами. Ты бы удивилась, узнав насколько они становятся бесполезными, несамостоятельными, когда с трясущимися руками бегут на край света ради очередного кольца в косу или татуировки. Мортем тихо посмеивалась в кулак, представляя, как Вики смирно сидит за столом, в ожидании трапезы, которую уложат ей в рот чужие руки. И слушая, на удивление хорошего рассказчика, брюнетка впитывала каждое его слово от простого интереса. — Предположу, что ты прибираешь за Уокер, платишь за разрушенные дома и судишься с недовольными владельцами. — В точку! — Дино забавно опускал голову, ощущая открытость женщины, что уложив локти на столешницу льнула поближе, в надеждах услышать что-нибудь ещë. — Но так было не всегда. Мой отец желал, что бы я стал охотником, лучшим из Собвелов, смертоносной рукой. Я же, в свою очередь, был слишком мягким мальчишкой, проводящим всë время за книгами. Его это так злило, каждую свою неудачу он видел в моём лице и наконец, терпение его лопнуло. — это было первым правилом ветхого Завета, поделись сам, а после, пожинай плоды. Правилом, которым Салаз искусно овладевал во время учёбы. — Отец растратил крупицы своего влияния на то, что бы меня зачислили в класс охотников. И я усердно обучался, хоть и не имел предрасположенности к жестокости. Вики в своë время привязалась ко мне, следила за ужасающими для меня и простыми для неë тренировками. Заставляла следовать графику, который нам навязывали смотрители. И я, какое-то время, старался ради отца, а потом, плюнул на всë и перешёл к изучению закона. — И всë, что у тебя осталось от охотников, так это дисциплина и любовь к ужасной каше с фруктами! — Мими довольно подводила итоги, смачивая губы остывшим напитком. Она терпеливо слушала парня, улыбалась местами, дергала бровями, хмурилась, заставляла его поверить в собственную заинтересованность. И затаивала дыхание при каждом упоминании охотницы. — А что с Вики? Еë тоже взяли в Академию из-за знатной фамилии? — О, это самая интересная часть истории! — Дино хитро тянул губы, не предавая значения той же эмоции, что повисала на бледном лице. — Безусловно, Ребекка - мать Вики, приложила руку к зачислению дочери, как Советник Алевосо. Какое-то время даже слухи ходили, что Уокер упекли в Самвил на перевоспитание. Но я не особо верю в это. — Мортем старалась реже вдыхать кислород, что бы заполнить каждую свою клеточку прошлым ищейки. — Потому-что еë отправили в общий класс, дали возможность выбрать направление, не приставили личного смотрителя. — Ребекка прятала еë? — Ребекка любила и любит её и, как не крути, Академия это лучшее, что можно дать своему ребёнку. Худшее в нём это Собвелы, но Вики сама избрала их. — чёрные брови гнулись, взгляд убегал в сторону, а губы молвили. — Она сделала что-то что бы попасть к ним? — мужчина согласно кивал, стуча ложкой о показавшееся дно. — Она избила какого-то мальчишку книгой посреди коридора. Причём это была не просто драка двух десятилеток, знаешь, он дёрнул еë за волосы, а она шлёпнула его книжонкой. Нет. — Разумеется Вики не могла иначе! Гордость от жестокости, что была в той маленькой девчонке, будоражила женщину. Которая расслаблялась на своём месте, откидываясь на спинку стула. — По-моему, он задел еë плечом или что-то сказал в спину, уже не вспомню точно. А она повалила его и начала избивать, сломала нос, разбила бровь, выбила пару зубов. Их не могли разнять долго, слава Святым, что тогда в Академии был Кирро - глава клана. Я помню, как он тогда схватил Вики за руку и поволок невесть куда. — Вот что значит предрасположенность Собвелов. Жестокость, решительность и целеустремлённость? — в какой-то момент, оба забывали о своих планах, погружаясь в местами весёлые воспоминания, глазея друг на друга. — Не только, главным у них считается жажда доводить дела до конца, любыми способами и с любыми жертвами. — тон его голоса чуть опускался, слегка отросшая щетина изгибалась вместе с губами. — Надеюсь, ты понимаешь, что это значит для тебя? О, Мими размышляла и сердито хмыкнув, кивала головой. Нервы вновь посещали еë, ведь если верить в слова Дино и следить за его мыслями, у неë должно было появится два варианта, предположения. Одно из которых, казалось радужным, даже просто отличным. В нём, ищейка хваталась за Мими и требовала вечной защиты, в нём Вики поступалась гордостью и вновь избирала покой рядом с Мортем. Второе же, вразрез, заставляло рейнджера ощутить презрительные мурашки ползущие вдоль позвоночника, заставляло напрячься в осознании. В нём, противная и упёртая охотница никогда больше не смотрела своими огромными, сапфировыми глазами в сторону рейнджера. В нём, Вики умирала бы с призрением к женщине не сумевшей единожды сдержать языка за зубами. И Мими ставила на второе, раздражительно качая головой и переплетая руки на груди. — То, что она возненавидела меня до конца жизни?. Да, Дино, — язык гневно отбивал слова от нëба, а под сердцем бушевала ярость. Скривившись, ей хотелось ударить по кадыку Салаза, так, что бы он захлебнулся своим завтраком. — Я это прекрасно понимаю. Спасибо, что напомнил об этом! Она хотела сказать ему ещё многое! Она хотела выпотрошить его словами за то, что перепуганный Дино сумел не только коснуться еë эмоций, но и приумножить их отчаянием и тревогой. Она хотела схватившись за свои волосы выдрать их все с корнем, выдрать эту панику из себя. Выдрать, каждый чертов дюйм своей души, способный чувствовать с недавних пор. Хотела, пока в проёме не показывалась заспанная ищейка и всë внутри успокаивалась. Вики, потирающая опухшие глаза, поправляющая старую майку съезжающую с плеч, безучастно шагающая мимо Салаза с Мортем, была панацеей. Она была лекарством от любой болезни, даже той, что самолично изобретала и передавала вмиг затихшей Мими. И Мими, собрав остатки своего нахальства, заставляла себя смирно сидеть и глазеть, не на чуть загоревшее, идеально тело с заковыристыми татуировками, а на ухмыляющегося мужчину. — Доброе утро, Вики, а мы как раз о тебе разговаривали. — ищейка нервно поджимала губы сглатывая чувствительность, что появлялась в утробе, стоило ей приблизится к брюнетке от которой пахло сожалением. — Не хочешь присоединиться к нам? Мими распахивала веки, сурово разглядывая довольного парня. На что тот попросту пожимал плечами, выпячивая довольно губы. — И почему я не удивлена, что вы обсуждаете меня?. — еë тихий голос, разносящий своим тембром дрожь под кожей Мортем, метал камни. — О, да ты серьёзно, Уокер?! — женщина знала, что "вы" в ранней фразе было единым "ты". Потому, уста и выпускали раздражённые слоги. — Не надоело ещë? Вики, колотящая ложкой по краям кружки, смотрела в никуда. Потому как последние дни, всë то, что она делала, каждый пустой взгляд, каждый полый вздох в сторону брюнетки, казался ей адом. Раскалённым маслом, которое лишь давало ей отчётливое понимание своих желаний. Которое заставляло еë вожделеть близости, что лживо претила ей отныне. И охотница, прикрывая глаза из ночи в ночь, надеялась удариться в эскапизм. Тот, в котором еë спесь не была бы настолько крепка. — Спасибо за предложение, Дино, — девушка намеренно игнорировала недовольные вздохи рейнджера. — но ты же знаешь, что я не фанатка завтраков. — За этим так забавно наблюдать! Вы вроде не уживаетесь из-за того, что думаете что вы разные, а на деле, ведёте себя как одно целое. — мужчина горел желанием, доказать брюнетке свою правоту. Он желал показать ей то, что Уокер лишь играет своей обидой, на слабых местах Мортем. — Одна ни ест, вторая носом воротит, вы обе невыносимы. Мими этого не замечала, в своих попытках уничтожить Салаза одним лишь только взглядом, но глазницы Вики, в тот же момент, искоса достигали мрачного, негодующего профиля и пустой чашки рядом с ним. Еë бледные, от всë ещë не затянувшейся раны, губы поджимались и стараясь, как можно меньше двигаться, что бы сквозь бинты на еë талии не начали виднеться багровые пятна, ищейка продолжала заботиться. Пускай она всë ещë молчала из-за обиды. Пускай она обходила стороной женщину, если всë же решалась подняться с кровати через боль. Пускай она делала вид, что ей ненавистен рейнджер и его компания. Но убедить саму себя в том, что этот человек был для неë никем, оказывалось непосильной задачей. Поверить в отсутствие странных чувств к Мими, Уокер не смогла, да и вряд-ли взаправду того возжелала бы. Потому, ей приходилось бороться с собственной душой, что трепетала лишь стоило ищейке услышать тихие шаги возле еë комнаты. Приходилось угрозами заставлять себя отводить глаза, каждый раз нуждаясь в обратном. Нуждаясь в том, что бы всë вокруг неë погрязало лишь в разных оттенках серого, под стать Мортем... — Сегодня вечером, мы должны быть на ужине у семьи Изая. — дрожь пронзала еë голосовые связки, так как охотница, неудачно пошатнувшись, задевала край столешницы боком, за который ещë недавно цеплялась волчья пасть. Та, что должна была вцепиться в хребет Мими, та, от которой, несмотря ни на что, Вики без раздумий спасала брюнетку. — Никакого официального стиля, но и полуголыми идти не стоит. Айка хочет познакомить нас со своей семьёй и хочет поближе узнать каждого из команды. Так что будьте готовы ближе к ужину. Чёрные ресницы внимательно следили за монотонными движениями девушки. За тем, как охотница переносила вес тела на одну ногу, как горбилась стараясь найти удобное положение. Как под острой челюстью собирался пот, видимо от жгучей лихорадки, что поражала мышцы Уокер. Она видела мучения девушки, она видела бледность и серость обычно яркого лица и что-то внутри надламывалось. Еë брови опускались к переносице, Мими хотелось остудить собой полыхающее от заражения тело. Грудь вздымалась быстрее, Мими была готова встать на колени, лишь бы Вики позволила ей. Челюсти смыкались плотнее, потому-что Вики обошла бы еë, стоящую на коленях и покорившуюся. Поэтому, взмахнув головой, Мортем впивалась глазницами в Салаза, продолжая вести с ним немой диалог. — Вики, ты чувствуешь, что сможешь пойти в дом Изая? — женщина говорила с глупой ищейкой устами Дино и та, догадываясь, хмыкала на это, — Может быть лучше перенести ужин? Знаешь ли, если ты упадёшь лицом прямо в тарелку со стряпней, будет не очень прилично. — Я в полном порядке, Дино. — Нет, она безнадёжно лгала обернувшись лицом к остальным. На лопнувших губах оставалась сиять вымученная улыбка, что вмиг пропадала, стоило их глазам встретиться. Вики безвольно обнажала свою боль пред серьёзным рейнджером, чья нижняя губа тряслась от напора слов, замкнутых и сдержанных. — Слышал что-то, о налаживании связей? Думаю, взаправду Айка хочет лишь одного, женитьбы Роана и объединения с моей семьёй. Если я подыграю, наша жизнь станет здесь в разы приятнее. — Мими кривилась, опуская голову. — Так что я обязана быть там. Уокер, храбрясь и вновь привыкая в движении к глубоким царапинам, прихрамывая проходила мимо знакомых, мимо застывшей в грусти девушки, поглубже вдыхая приятный аромат еë чистой кожи. Тогда же и раздавался тихий удар посуды о дерево, тогда же, они обе оказывались одновременно слишком близко и слишком далеко друг от друга, на расстоянии одного рывка. Вики дёргала бровями в сторону тарелки и лишь тогда, Мими отрывалась от глубоких синяков на лице охотницы, следуя за еë призывом. Тёмные губы старались сдержать широченную улыбку, покуда на той тарелке еë ждал завтрак. Завтрак, который ищейка Собвелов готовила для неë в полуобморочном состоянии. Завтрак, который предзнаменовал возможное прощение. Жемчужные глазницы вновь кидались к шатенке, но та, качаясь из стороны в сторону, уже удалялась вглубь дома, достигая широкой лестницы. — И так, теперь ты поняла, к чему я вёл свой рассказ? — Дино ехидно улыбался, наблюдая за тем, как девушка с внезапно пробудившимся аппетитом притягивала к себе посуду, обхватывая вилку пальцами. Он был прав, как всегда. — Она выбрала тебя. Она выбрала тебя. Эхо в еë голове одновременно обнадеживало и пугало. Одновременно тянуло уголки еë губ кверху и распахивало глазницы пошире. Потому-что Мими ненавидела себя в тот момент, ненавидела, ведь это она предавала Вики! Это она пообещав тут же трепалась обо всём, что происходило! Это она должна была сейчас носить Уокер завтраки в благодарность за защиту и сидеть у еë кровати нежно водя пальцами, получая за это по рукам! — Ты хорошо знаешь, Вики. — она впервые просила о помощи, потому-что, в удивительном ключе, оказывалась бесполезной. — Мне стоит пойти к ней? — Нет, Мими. — Дино без сожаления разбивал новую надежду. — Она сама придёт, когда полностью остынет. В этом вся Вики, ей нужно время и одиночество, а в случае с тобой, ей нужно много времени. Воздух забивался в еë глотке от намёков мужчины, что примерял на себя маску всезнающего. Он не мог знать ничего, он лишь делал вид, что бы выманить из Мими очередную тайну! Еë кулаки скручивались. Она больше не поведётся на эти уловки. Она будет преданно хранить ту хрупкую связь с ищейкой под тысячей замков, ключи от которых будут уникальными, такими же, как отпечатки Вики Уокер, как еë редкое ДНК. — В каком таком случае, Салаз? — от опасного блеска в одичалых глазах, Дино втягивал голову в свои плечи. — Оставь свою наглую затею. — Ты ведь сама спросила меня... — Конечно, — опустошив тарелку, Мортем поднималась со своего места нависая над блондином, что трусливо щурился, внимая хищному шёпоту. — Только вот, это ты пришёл сюда, что бы засунуть свой в нос в мои дела. И поверь мне, Дино, тебе же будет лучше, если этого больше не повторится. Уходя и ощущая затылком ошеломлённый, ничего не понимающий взгляд, она убеждала себя в том, что не стоит оборачиваться, не стоит хвататься ладонями за его длинные волосы и не стоит бить его черепом о стол. Не стоит, потому-что он близок охотнице. Потому-что охотница после, в силу своего нрава, повторит всë тоже самое с Мими, которая, в силу своей слабости, не станет сопротивляться. Мортем тяжело сглатывала абсурд своих мыслей. Ведь, она никогда не была той кто становится на колени, тем более той, кто умоляет об этом. Она никогда не лишала себя возможности насытиться чужой кровью, будь то старуха преданная внучкой или младенец выкраденный из люльки. А что же сейчас? Она становилась неофитом, взмаливаясь в своей новой религии, ледяным кристальным глазницам и припадая губами после молитвы к живой иконе. Пока лишь только в мыслях. Но когда-нибудь, обязательно, она не будет в своём обращении одна. Когда-нибудь ищейка так же обретёт новую веру и воспоёт псалмы своему идолу... На узких улочках и вымощенных площадках Фиделидадда зажигались причудливые огни. Чуть заметные звезды изгоняли яркое Солнце с небесного полотна, отчаянно стараясь занять его место. Приветливые, дышащие исключительно счастьем в этом месте, люди не сторонились путников. Торговцы зазывали их в лавки и таверны. Молодые девушки хихикая и краснея, поглядывали на широкоплечих мужчин. И Вики чувствовала себя одной из них всякий раз, когда глаза еë украдкой кидались к рейнджеру, что шагал от бедра чуть поодаль. Когда она заглядывалась на женское тело забываясь в его скрытых изгибах, ощущая, как зрачки еë расширяются, как к щекам приливает кровь. И рядом с ней, невыносимо далёкой, любая боль отступала, отмечала Уокер. Прощала ли ищейка пухлые губы, что не смогли удержать еë тайн? Возможно, она чувствовала, что была близка к прощению из-за жуткого, несвойственного ей, недостатка касаний. Была ли ищейка взаправду обижена или только играла эту роль в ожидании мольбы? Скорее второе, ведь тогда, когда еë тело содрогалось в простынях от жжения в каждой мышце, она мечтала ощутить прохладные руки на своей коже. Была ли она готова закончить спектакль? Нет, ведь ей нужно было узреть, на что была готова Мортем ради прощения. Потому, Вики могла лишь наблюдать петляя в переплётах общины, изредка вспоминая о своей хвори. Их путь оказывался недолгим. В тихих разговорах, редких остановках возле прилавков и тайных взглядах, они, наконец, достигали дома старейшины. И этот дом, не был столь примечательным или до ужаса богато украшенным, этот дом был обыденным. Простой, деревянный, большой дом на священной земле. Такой же как и сотни других построек, однообразный, как и люди в этих местах. Топот ног на широком крыльце под навесом распахивал двери женской рукой. Айка, как обычно, с широкой улыбкой и раскинутыми руками встречала гостей. Хозяйка дома, представшая пред отрядом в измазанном фартуке, притягивала каждого без исключения к своей груди. Громогласно вереща из-за своего высокого тембра. — О, милые, вы обещали посетить нас, как только прибыли, а прошла почти неделя! — Изая, щедро припечатывая губы к щеке Уокер, возмущалась забавно дёргая бровями. — Но я рада приветствовать вас в своём доме, в любое время! — Знаете, — Морни возникал за спиной старицы, делясь с той сарказмом, — работа, дело не простое. Вилло хмыкала вровень Люциферу, в ответ на слова которого, слеповатые глаза Айки становились в несколько раз больше. Женщина медленно оборачивалась, сурово качала головой, вскидывая ладони. — Я попрошу вас, молодой человек, поменьше сарказма в моём присутствии. И побольше уважения к старухе, что редко принимает гостей в своей избе. — Вики хмыкала, замечая, как уголки губ парня опадают, как тот замолкает беспомощно хлопая ресницами. Когда то и еë Аппа тоже так умела и это отзывалось улыбкой помешанной с тупой болью под рёбрами. — Ну что же мы встали в проходе. Прошу вас... Каждый, кто был здесь, с удивлением бродил по уютному дому. Мягкие лампы не давили на зрение, старинные подсвечники привлекали внимание Темптона, что изучал руны выточенные в серебре. Морни и Салаз останавливались возле шаманского бубна, затевая очередную дискуссию о его предназначении. Денни задумчиво бегала пальцами по корешкам иноязычных книг, что были выставлены в идеальной цветовой гамме. Мими, старалась придать себе безучастности, но вскоре отыскивала расписной клинок брошенный на комоде. Охотница же, почти сразу же, слышала своë имя, выдворенное из лёгких мягким, мужским голосом. Он галантно раздавался из-за еë спины, заставляя натягивать на лицо радость новой встречи. Оборачиваться с кривой улыбкой и отвечать в тон. — Роан Изая. — брови еë так и норовили взлететь до самых небес. — Ого... Губы распахивались в тихом вздохе. Вики думала, что в еë лёгкие попадал дурман, который туманил зрение и насылал галлюцинации, от этого, она часто моргала, стараясь прийти в себя. Но, довольное, приятное лицо мужчины никуда не пропадало. В детстве, когда они бегали одна за другим, с палками и с криками ждали друг друга под окнами, Роан казался крошечным, худощавым мальчишкой по сравнению с рослой девчонкой, что была младше его на пару лет. Вики помнила, как сильно торчали его уши, каким закрученным казался его нос и какими до смеху большими были его губы, на маленьком, угловатом лице. Сегодня же, когда им было далеко за двадцать и они оказывались незнакомцами, Изая представал в ином свете, взаправду красавец, взаправду желанный для кого-то. Поэтому, обомлев в неожиданности, Уокер замирала, стараясь свыкнуться с новым образом парня. Он и правда, как и говорила Айка, возмужал, становился гигантом даже на фоне Дино. Его широкие плечи и прямая осанка предполагала множество поклонниц. Уши, что скрывались за чуть отросшими волосами, больше не привлекали внимания. Нос, теперь с горбинкой от возможного перелома, оказывался аккуратным. И пухлые губы, обрамлённые тонкими усами с короткой бородой, удачно делали из гадкого утёнка восхитительной красоты парня. — Ого? — Роан опускал голову во смущении, неловко растягивая улыбку. — Что тогда мне сказать про тебя, Вики? — А что бы ты мог? — ищейка, горделиво задравшая нос, хитро играла бровями. — В мире много слов, Изая, тебе нужно лишь вспомнить их. — Готов спорить, что ты слышала их все. Поэтому я могу лишь, разинув рот, стоять и созерцать совершенство. — последнее слово отправляло голубые глазницы к истинному совершенству. К иссиня-черным волосам, что ударялись о шелковые щеки в отрицании на слова рыжеволосого мужчины. Она выглядела так же как и Роан, когда смотрела на Мими? Нет, потому-что это было чем-то большим. — Во всяком случае, Вики, я рад тебя видеть спустя столько лет. С возвращением! — Я тоже рада... Язык не успевал закончить фразу, так и повисал под нëбом от нежданных объятий, что парень позволял себе. В момент которых, чёрные ресницы и устремлялись с негодованием к охотнице, повисшей и растерянной в громоздких руках. — Осторожнее, Роан, — Денни появлялась из неоткуда, даруя шатенке возможность выпутаться из объятий, которые причиняли боль и новые покалывания у талии. — Здесь собралось много народу, который может откусить тебе руки из жадности. — Что? — Изая оглядывался, сталкиваясь со множеством глазниц, старающихся оценить новую угрозу. — Я думаю, что всë в порядке. Законом вроде как не запрещено приветствовать друзей. — Денни Вилло. — девушка протягивала ладонь парню, который тут же хватался за неë с той же неловкой улыбкой. — Рада познакомиться. — Еда стынет, дети. — Айка выглядывала из-за дверного откоса. — Успеете ещë наговориться... Еë голос собирал всех за длинным, ломящимся от яств, столом. Еë глаза вдохновенно бегали от внука к ищейке, что садились бок о бок, а пред ними всплывали сказочной красоты картинки. Как та же ищейка, под праздничные колокола, шествовала к еë внуку в белом, прелестном платье. Как внук её влюбленно смеялся и притягивал к себе ищейку. Как сама Айка отходила в мир иной в кругу семьи, созданной Роаном и Вики. И Уокер, заглядываясь на миссис Изая, покрепче сжимала свои зубы. Ведь чужие мысли обволакивали еë со всех сторон, отрезали от истинных целей и будто душили еë едким, сладким запахом. Охотница безразлично качала головой на вскользь выпущенные фразы, холодно реагировала на каждую похвалу. Но тело еë, неподвластное и зараженное волчьей слюной, содрогнулось тогда, когда широкая рука Роана пробежалась по еë спине. Тяжёлый ком медленно спускался вниз по еë глотке. Что-то было не так! Девушка чувствовала опасность, когда старый друг накладывал в еë тарелку побольше харчей. Тревога влажными каплями собиралась меж еë лопаток, разгоралась покалываниями в пальцах от шёпота мужчины, что откровенно желал еë руки, но не сердца. Но не эта мысль сводила собой органы в необъяснимом ужасе, а нечто иное, то, что было за гранью плотского. — Как вам у нас, в Фиделидадде? — Айка, чуть захмелев от старого вина, с интересом разглядывала лица жителей Алевосо. — Не скучаете по дому? — Мы особо нигде и не были за это время. — Дино вычурно водил ножом по чистой посуде. Всë более разграничивая людей из полиса и общины. — Но, осмелюсь сказать, что ночные виды с холмов, просто поражают. Здесь, сама земля будто дышит этой первобытной силой. — Дино считает, что здесь живут одни дикари. — Андер, укладывая локоть на стол и оборачиваясь к Салазу, ядовито прыскал истинной в его лживое лицо. — Видели бы вы его, когда торговец сунул ему в лицо потроха. Ещë немного и у парня случился бы приступ! — Главный дикарь здесь ты, Андер, если пытаешься дискредитировать своего друга. — Роан, насмехаючись, пожирая глазами спокойную Денни, поглаживал спину охотницы, что витала в своих мыслях. — О, изо рта человека, что не может удержать своë хозяйство в штанах, это звучит, как похвала. — Еë благородные глаза придирчиво разглядывали парня, его руки блуждающие по всë более бледнеющей ищейке, его осязаемые похабные мысли. И потому, губы Мими не могли не искривиться, потому, еë пульс не мог замедлиться от злости, от того, что Вики позволяла Изая касаться себя так, как не позволяла никому и даже брюнетке. — Ты не переживай, Ади, Роан просто пытается сыграть в героя на глазах у стольких женщин. Да и сам Дино вправе думать, что захочет о Фиделидадде. — тонкие пальцы скручивались в кулаки от мужских губ, что шептали на уши шатенке плывущей в прострации. Мортем, угрозами, отрывала свои глазницы от Уокер. Ресницы еë подрагивали от вдруг накатившего горя, а тонкую кисть обвивали пальцы Люцифера. Он был рядом, как и обещал! — Люди в разных частях мира всегда различаются, никогда нет похожих друг на друга. И это заметно не только на фоне общины, а даже оказавшись в разных полюсах Алевосо замечаешь эту разницу. Некоторых пугает факт того, что различия - это то, что нас связывает. Но такого наше бытие... — О Святые, Мими, вы... — Айка вдохновленно переплетала пальцы, еë трогала спонтанная речь Мортем, еë трогала эта строгая, до слез рассудительная, женщина. — Вы просто так точны и правы, для вашего поколения это огромная редкость! — Темптон посмеивался в кулак от женского лепета. Знали бы все они, с кем этим вечером делят трапезу! Знали бы они, чьи уста молвят о равенстве! И Мими тянула хищную улыбку, от возбуждения Андера, пряча еë за краями бокала, — Простите мне мой интерес, но я не могу не узнать. Как такую красивую и умную женщину муж отпускает на длительную охоту? Терпкое вино застряло острой занозой в бледной глотке, а над столом поднялся тихий смех. Ади краснел от нехватки воздуха, от попыток удержать смешки, представляя Мими на свадебной церемонии вторящую чужой клятве. Морни заботливо похлопывал подругу по спине, с яркой улыбкой наблюдая за распахнутыми чёрными ресницами. Дино, опускал голову, прикрывал ладонью губы, вспоминая сегодняшний завтрак и сегодняшний страх девушки от возможного отказа ищейки. Которая сейчас находила смущённый силуэт рейнджера, впиваясь в неë взглядом, трусливо ожидая ответа. И в голове Уокер раздавался назойливый отголосок, заставляющий скинуть ладони увлечённого Роана со своего тела. Ну а вдруг?! Вдруг эти красные щеки были не от конфуза ситуации, а от стыда! Вдруг эта женщина предавала не раз, пользуясь своим совершенством?! — Да вы видели, Мортем?! — Вилло, ухмыляясь, напомнила всем о своём существовании. — Она ведь точно, как и Вики, без раздумий откусит руку мужчине, что решится ею управлять. — Хорошо, что я не тот мужчина, который станет управлять, да, Вики? — смех моментально утихал. Да, Изая пытался утвердить своë право на ищейку Собвелов, которая изумлённо распахивая веки, вымучено смотрела в карие глазницы наглецу. — Мы хорошо друг друга знаем, я бы не посмел так рисковать. — Мы не знаем друг друга, Роан. И, будь так добр, убери от меня свои руки. — Его брови удивлённо вскакивали, но охотнице было совершенно плевать на чувства очередного сноба. Ведь она ощущала, как с каждой минутой пот накатывал новыми волнами. Она ощущала как бинты начинали скользить по коже. И в тот момент она ощущала, что не могла позволить себе уйти, что ей нужно было услышать ответ растерянной Мортем и потому, влага сочащаяся из открытой раны не казалась проблемой. — Почему же ты молчишь, Мими? Обычно тебе есть, что сказать. Мортем задыхалась имея полные лёгкие кислорода, от хищного, прозрачного взгляда, что срезал с еë плоти слой за слоем. Мортем сглатывала воображаемые слюни из сухой слизистой, потому как от этого низкого, чуть слышного тембра вся влага еë организма собиралась ниже. Мортем отвечала саднящими губами, повинуясь... — У меня нет мужа и никогда не будет, потому как... — Потому как, что? Она не имеет права на чувства? Она холодная женщина, желающая лишь отмщения? Всë это в миг обращалась ложью, особенно пред гордой ищейкой, знающей об обратном. — Потому как, мне и без того есть о ком заботиться. Мими чувствовала, как тело еë затрясло крупной дрожью от признания. От того, как на это, Вики пренебрежительно дёрнула бровями отвернувшись. Вот оно что! Дрожь прошла, остался лишь надменно приподнятый нос и заносчивый смешок. Вики было плевать на всех! И всë это раболепство, что Мими безвольно источала на протяжении долгих дней, оказывалось бесполезным. Она зря унизительно вымаливала прощения глазницами! Она зря говорила всë это сейчас! Вики было плевать... — Что ж, Мими, в таком случае я думаю, что те, о ком вы заботитесь, должны ценить вас. — Айка казалась отвратным, мерзким кинжалом, кулаком, что выбивал из лёгких брюнетки весь воздух. И она попросту кивала головой на слова, пропуская их через себя и не предавая значения. Ведь Уокер сидела прямо перед ней и всë ещë казалась самым красивым, что только можно было отыскать. Ведь эта же Уокер мило ворковала с парнем! Ведь улыбка на лице Уокер путала собою рассудок. — За одну ночь здесь вы сотворили то, что мы не смогли сделать за многие месяцы. Вы, все, стали героями для нашей общины, но и без того на вас заглядывались молодые девушки и парни. Так что, глядите, может отыщете на этих землях того, кто захочет заботиться о вас. — Мы ещë ничего не сделали, Айка. Словить псов не так уж и сложно, как оказалось. — Морни прерывал старицу, отмечая излишнюю грусть на лице подруги. — Да и этого бы у нас не вышло, если бы не Вики. Настоящая ищейка. — Не неси чепухи, Люцифер. — Милая, — женские, сморщенные кисти обрывали охотницу, внутри у которой, всë колотилось. Как же тяжело ей было сделать глоток воздуха, после честных слов испущенных тёмными устами... — Не принижай себя и своих заслуг. Ты была тем, кто смог вернуть дитя в руки его родителей. Кто сделал их счастливыми. — еë тоже только что сделали счастливой мягким голосом и потому не хотелось даже спорить. — Кто дал другим семьям тела, которые можно оплакать. Кто разбил их надежды быстро и своевременно, так, что бы они сокрушались, а после, начинали жить по новому. — Всë ещë поражаюсь тому, какой ты стала, Вики. Главный охотник Собвелов! — Роан наседал всë отчаяннее, стараясь похвалой возвысить себя в глазах ищейки, что не замечала никого. Лишь еë, разгневанную молчанием. — Храбрая ты женщина, просто великолепная. — Храбрая... — опустив глазницы под стол, шатенка вспоминала, как на том берегу еë уста воспевали женщину. Как она пала пред воспетой женщиной на том берегу... — Ах, я совсем забыла, Вики. — старица поражённо хлопала в ладони, вынимая из передника маленький тубус. — Сегодня утром пришло письмо с печатью Совета. Я полагаю, что оно от твоей матери. Светлые брови чуть заметно подпрыгивали, когда в еë руках оказывался футляр с письмом. Взломанный и запертый по новой. Вики не подала виду и не устроила допроса, лишь продолжила крутить и рассматривать вещь со всех сторон. Ребекка никогда не использовала бичевку под восковой печатью, она оборачивала тубус исключительно шёлком, как и другие Советники, привыкшие к роскоши. И это могло означать лишь одно. Футляр вскрывали, личное письмо читали, а после ставили печать Советника Уокер здесь. В Фиделидадде! В общине славившейся своей преданностью, в общине, что трещала по швам. — Спасибо, что лично отдали это мне в руки, Айка. — она щурилась, стараясь выявить на старческом лице нервозность. — Ведь не мало пытливых, что распечатали бы письмо от Совета Алевосо. — Ты что такое говоришь, Уокер. — Роан тут же, с размаху и в шутке шлёпал тыльной стороной ладони охотницу. — Помни, что в Фиделидадде живут по совести. — Интересно по какой... Охотница шипела сквозь зубы, крепко хватаясь пальцами за края своего стула. Кончики еë бровей вздергивались. Костяшки белели от напряжения. А воздух замирал в грудине, ведь мужчина, ударом, задевал и без того ноющие отпечатки челюстей. Вики замирала на своём месте, ведь теперь, любое движение могло раздаться слезами и стонами. Она чувствовала, как тот нарыв запульсировал сильнее прежнего. Как по воспалённому эпидермису стали медленно растекаться влажные дорожки. И, о каких же сил, ей стоило стойко подняться из-за стола! С каким усердием она заставляла себя выговаривать и не корчиться от боли! Какой воли требовала непреклонная жёсткость еë лица! — Извините, я отойду ненадолго. Вики, развернувшись спиной к остальным, под монотонные, короткие шаги, всхлипывала. С ладоней, ещë чуть чуть, и начали бы стекать ручьи от лихорадки. — Она в порядке? — Изая, обеспокоенно поглядывающий на удаляющуюся спину, готовился скакать вслед за девушкой. — Я задел еë? Отряд недобро, взволнованно переглядывался и вся атмосфера сходила с ума от их накала. Каждый знал о том, что Уокер пожертвовала собой, без колебаний подставилась под зверя и должна была остаться разодранной на части оборотнем. Но благодаря скорым рейнджерам она выживала, мучаясь по сей день от шрамов нанесёнными затхлыми клыками. — Она в порядке. — Мими знала, что нет. Мими помнила, что Уокер любит больное одиночество. И Мими всë же опережала Изая, поднимаясь со своего места, шепча на ухо Андера. — Оторви ему руки Ади, я самолично оставлю дверь сюда открытой! Темптон, ухмыляясь, кивал нашёптывая Мортем в ответ, где она могла найти охотницу. Ведь не зря же перед ужином он расхаживал по дому, проверяя каждую комнату, запоминая каждый поворот этого дома. И благодаря его памяти, Мортем уверенно пускалась вслед. Тогда в еë голове не было этих надоедливых, рокочущих мыслей: как подойти, как коснуться, как Уокер посмотрим на неë?. Нет. Шагая вверх по лестнице, в самую дальнюю ванную комнату из которой никто бы не услышал всхлипов ищейки, она думала лишь о том, что та девушка истязала себя из-за неë. Что та девушка долгие дни храбрилась и жила с нестерпимой болью только потому, что защищала. Возможно, увидев ту несчастную дверь, Мими сглотнула громче обычного. Возможно, скрутила кулаки отваживаясь. И точно почувствовала, как сердце еë бешено ударилось о рёбра, призывая скорее распахнуть дверь. Обвив пальцами круглую ручку, она тихо улыбнулась, осознав, что повинуется сердцу. Не охотнице, своему сердцу, что отныне чувствовало и теперь это не казалось настолько ужасным, как тогда на пустоши. Это приживалось с молниеносной скоростью и приходилось женщине по вкусу. Тому самому, что оседал в еë фантазиях мёртвыми губами... Которые сейчас были до крови закушены идеальными, ровными зубами. Из которых вылетало сдавленное, тихое хныканье. Обладательница которых, испугавшись, резко вскидывала голову, оттягивая край своей кофты, стараясь скрыть слои бинтов. Они замирали. Молчали. Слушали дыхание друг друга. Тусклые, голубые глазницы, через зеркальную гладь, обтачивали рейнджера прижавшегося спиной к двери. Читали в тех бездонных, дымчатых омутах сожаление, что растягивалось в отголоски жалости. И тогда, пшеничные косы ударялись о раскрасневшиеся щеки, от кого от кого, но от Мортем ищейке не нужна была жалость! Она так думала, покуда не услышала твёрдые шаги. Она была уверенна в этом, покуда не ощутила прохладный воздух, что ударялся во взмокшую ткань меж лопаток. Она возжелала большей жалости, когда ледяные пальцы пробежались по еë дрожащим кистям. — Уходи, Мими. — когда то охотница давала себе обещание, что та слабость, спрятанная в белесой шее женщины станет единственной. Она держала обещания, даже тогда, когда веки тяжелели от нежных рук скользящих по коже. — Я справлюсь сама. — Ты справлялась сама целую неделю, Уокер. — был ли шанс того, что Мими послушает надломанный голос? Нет, особенно тогда, когда Вики блаженно выдыхала от дарованной ей прохлады. — И из этого, как я вижу, не вышло ничего хорошего. Не будь упёртой хотя бы сейчас, потому-что я не знаю, как можно спасти человека от заражения крови. Уокер хмыкала, вскидывая глаза к потолку от подступивших слез, которые выбивал из неë ласковый голос. Уокер вырывала свои руки из чужих, хватаясь за края раковины, пресекая свои же попытки ответить на эти касания. И Уокер всë ещë чувствовала эти приятные выдохи на своём эпидермисе, успокаивающие агонию. — В первый раз у тебя не получилось возыметь с меня долг. И ты опять пришла с благородными целями, что бы после кичиться своей помощью и требовать с меня оплаты. — Мортем тяжело сглатывала, ведь, да, всë это выглядело, как очередной план. Ведь, да, она понимала Уокер, что выбирала свою безопасность. И, нет, потому-что она переживала, она болела вместе с Вики от чего, кончики еë бровей вздергивались, а губы поджимались. — Мими, пойми пожалуйста, что это не помощь, а понт. И что мне не нужно, что бы ты меня спасала. Больше никогда. — Хорошо, — понт, какое причудливое слово, отмечала про себя Мортем. Мими, как красиво это слетало с языка ищейки. — Считай это чем хочешь, Вики, но я останусь и сделаю то, чего ты не смогла сделать за эти дни. Потом, разойдёмся по своим мирам и будем просто выполнять свою работу. — Святые, ты что, не расслышала меня?! — она не понимала почему продолжала гнуть эту бессмысленную браваду, почему так остро реагировала на женщину позади себя. — Я сказала, что мы разойдёмся сейчас, не потом. Я сказала, что мы... От громких возгласов на придыхании. От скорых выдохов в заляпанное зеркало, ищейка прикусывала свой язык наклоняясь вперёд от гноя, что насмешливо пульсировал под кожей. А рейнджер продолжал стоять, рейнджер оставался рядом зная, что отвадить его от этой девушки может лишь собственная, невозможная смерть. — У тебя сил говорить то нормально нет, Вики. — еë пальцы, аккуратно собирали длинные локоны на подрагивающей спине. И в утробе не разрасталась неприязнь от кос, что полоснули по ладоням. — Последний раз ничего не изменит. — Не надо... — Вики не знала о чем просила, потому-что тупая боль мешалась с мягкими поглаживаниями вдоль еë хребта. Потому-что она не знала, что из этого хуже. — Прекрати, Мортем! Уходи и празднуй, а я разберусь сама! — Хватит! — терпение женщины кончалось и она, поняв что уговоры ни чем не помогут, хваталась за плечи охотницы, поворачивая еë к себе лицом. Заставляя смотреть ту на себя и видеть лишь грубую решимость. — Хватит вести себя как ребёнок, Уокер! Я не пойму, тот на чью защиту ты рассчитываешь, что, вездесущ и вечен?! Или где он сейчас?! Его тут нет. — она лгала, что бы казаться убедительной. Ведь, вот же она, та, что из своего заточения, приглядывала за этой девушкой с малых лет. Не видя лица и не слыша голоса, она оберегала Обещанную. И она здесь! — Но я стою здесь и я хочу, что бы ты вбила в свою голову то, что если я пришла, то не уйду без того, что мне надо. И сейчас, к твоему сожалению, я собираюсь помочь тебе с этой раной. Потому-что ты еë запустила! И уж, уволь меня, но я не собираюсь тащить твой труп обратно в Алевосо! — Да кто бы говорил, Мими! Это ты тогда бездумно попёрлась к камням, — Уокер отвечала в тон, плевалась словами, ощущая как пальцы на еë плечах, сжимаются от хмурых бровей всë сильнее. — это тебя могли сожрать! И это бы я потом, тащила твой труп невесть куда! Так что не смей мне ничего говорить! — А, да что ты! — еë веки распахивались в ярости. — Теперь ты сделаешь меня виноватой во всём?! — Да! В приглушенных криках, Вики не замечала ничего кроме свирепых огней, погрязших в пепле. Не замечала того, как тонкие пальцы хватались за края плотной, обтягивающей кофты. — Отлично, но мне как-будто бы плевать. — О, просто замечательно. Удивлена ли я?.. Они замолкали, ведь в момент накала, Мортем тянула вещь кверху. И не осознавая, желая продолжить спор, Уокер поддавалась давлению поднимая руки, избавляясь от заслоняющей обзор ткани. И лишь когда воздух оказался чуть прохладнее, лишь когда по загорелому эпидермису поползли ладони скатывающие бинты, девушка осознавала, что просто повелась. — Что ты... — Молчи. — ей взаправду надоедала чужая, неоправданная спесь. Надоедали пререкания, которые она не могла обойти и остановить. Потому, опустившись на колени, аккуратно обвив бедра зафиксировав их, Мими недобро качала головой, разглядывая желтовато-серую расходящуюся рану. — Ты называешь это, сама справлялась? — Вики безмолвно глядела сверху вниз, вовсе позабыв о шрамах. — Серьёзно? Это уму не постижимо! Открыв шкафчик, в котором на удивление, сразу же стояла аптечка, женщина сосредоточенно отыскивала полотенце. Чуть приподнявшись и смочив ткань в кипятке, она вновь занимала своë положение, командуя теперь согласной на всë шатенкой. — Просто, схватись за что нибудь, Вики. Это будет неприятно. Вики очнулась лишь тогда, когда горячая тряпка с силой прижалась к развороченной плоти. Глаза еë распахнулись, а губы так и норовили выпустить стон, но та вовремя останавливала себя, корчась и сжимая челюсти. Бёдра дергались, пытались оградить тело от боли, но Мортем не отпускала их. Уверенно, раз за разом, проходясь полотенцем по корочке, она срывала еë с мяса до конца. После, откинув тряпку в раковину, взглянув на громко дышащую ищейку с извинениями, она с силой надавливала на края плоти. С каждым движением, жидкость изрыгаема телом, становилась всë краснее и краснее. Но она не останавливалась, даже тогда, когда колени перед ней задрожали, даже тогда, когда в еë макушку ударилась одинокая слеза, ведь отчистить любое заражение, можно было лишь грубостью и страданиями. И вот, когда кровь становилась насыщенной и густой, приходило время подняться. Взять щедрый кусок ваты и обильно смочить его в спирте, что бы тот, прижёг очаг. Но не успела еë ладонь приблизиться к покрасневшему месту, как горячие пальцы девушки схватились за руку, покоившуюся на талии ищейки. Мими отдернула себя, всë же, исключительная жестокость в ней была только для людей, Вики же была чем-то иным. — Хорошо, это будет быстро. — и Вики верила, кивала и видела перед собой лишь странные цвета, что скакали вокруг. Белый. Чёрный. Серый. Бордовый. Она, везде она. Пекло разошлось по всему телу нежданно, без предупреждения вколачивая в кровь спирт. И глотка зачесалась от звуков, которые она не могла позволить себе выпустить. Бордовый. Белый. Черный. Серый. Она, глядя в глаза которой, охотница забывала о боли. А пальцы всë плотнее прижимали к и так ноющей ране вату. Заставляли жмурить обычно безэмоциональное лицо и хвататься ладонями за плечи рейнджера. Серый. Белый. Бордовый. Чёрный. Она, в чьих силах было полное излечение ищейки. Боль отступала, прекращалась так резко, что дышать без неë оказывалось непривычным. Да, кожа горела, но это жжение притуплялось, когда поверх шрамов накладывали марлю, закрепляя ту пластырями. Это жжение казалось таким ничтожным, когда Мортем нежно поглаживала подушечками пальцев ноющую талию. Это жжение было ни чем, по сравнению с улыбкой на тёмных устах. — Ты дольше спорила, чем я делала. — Вики тяжело дышала и от чего именно, еë грудь вздымалась так скоро, нельзя было точно сказать. А пальцы брюнетки всë не останавливались. — И было бы как нельзя лучше, если бы ты иногда молчала так же, как и сейчас. — Это клан... — почему еë язык говорил без ведома? Потому-что она наслаждалась всем, что давала ей Мими, забываясь. — Твоя сила воли может возрасти лишь тогда, когда тебе больно... — Послушай сейчас, Вики. — Мортем прерывала Уокер, находя в себе силы на честный разговор, — Ты можешь молчать когда захочешь, с кем захочешь, но, пожалуйста, не веди себя как ребёнок, когда ты обижена на меня. — Мими мягко улыбалась, замечая тот блеск в сапфировых глазницах. Убирая прилипшие светлые пряди со лба, проводя ладонью по влажное щеке Вики, Мими замирала, ощущая, как девушка льнёт к ней. — Не молчи, когда тебе есть, что мне сказать. Будь достаточно сильной для того, что бы высказать мне всë в лицо, а не ходить и делать вид, что меня нет. Потому-что, я готова на твои истерики, а не на твоë молчание. — Ты, — плотный воздух спускался вниз по трахеям на вдохе. — ты обещала мне и не сдержала своë обещание. Почему? — Потому-что, я так испугалась тогда. Это, — женщина делала шаг назад, но еë не отпускали руки обвитые вокруг еë шеи. Заставляющие признаваться. — Это было ужасно, давить на твоë сердце, но видеть, что это не помогает. Мне нужно было поговорить с кем-нибудь, о своих переживаниях. О тебе. — стыд не давал серым глазам встретиться с лицом ищейки. С лицом, на котором растягивалась кривая, довольная улыбка. — Ты можешь говорить со мной о том, что чувствуешь. — Мортем удивлённо вскидывал голову, а Вики забавно выпячивала губы дергая бровями. — Днём, ночью. Тогда, когда тебе это будет нужным. И она, подвластная порыву, прижималась к тёплой груди охотницы. Еë руки плотно обхватывали рёбра шатенки, а пальцы смело разгуливали вдоль по хребту растягивая мурашки. Лоб же, упирался о ключицу, на которой причудливыми линиями собирались узоры. И Вики не смела вдохнуть в тот момент. Не смела слушать свой пульс в оцепенении. Она позволяла ладонями поближе притягивать к себе девушку, водить короткими ногтями где-то за острым ухом. Тереться щекой о ближнюю и печатать губы у виска, там их и оставляя. Воистину, стоять в этом доме, в объятиях друг друга без угрозы жизням, оказывалось счастьем. Искренним, чистым счастьем замещающим собой все органы в утробах. Тихим, хриплым смешком из бордовых уст и таким же голосом следующим за ним. — Твой возможный жених, будет в шоке если увидит нас здесь. — Боюсь, что любой, кто увидит нас будет в шоке. — Она, широко улыбаясь, вновь печатала губы к прохладной щеке. — Вилло, думает, что ты откусишь руку тому, кто решиться тобой командовать. А, выходит, что ты таскаешься за мной и помогаешь. — Выходит, что ты тот, кто может не бояться за свои руки. — еë голос, еë ногти расчерчивающие кожу под лопатками ищейки, вместе, производили смертоносную смесь. Возбуждение, оседающее между дрожащих ног и кризализм, заполняющий безопасностью все мысли. — Но, нам стоит спуститься, как бы не хотелось обратного. — Хорошо. Нехотя оторвавшись от до ужаса приятных тел, они ощущали себя неполными. Но и оставаться в этой комнате, склеенными, взбудораженными, казалось опасным, желанным. Тем, что услышит весь дом. Тем, о чем хотелось поведать каждому. Во всяком случае, натянув на себя кофту, Вики прибиралась. Кидала к грязному белью полотенце, в мусор бинты и вату. Баночку со спиртом в аптечку, которую закрыть, оказывалось намного сложнее чем открыть. Ведь зрении еë цеплялось за знакомую пробирку с вязкой, чуть мутноватой жидкостью. — Ты идешь? — уложив подбородок на плечо охотницы, Мортем с интересом наблюдала за действиями девушки. Что вынимала эту вещь из всей кучи. Аккуратно распечатывала, что бы не уронить ненароком. А после морщилась вместе с брюнеткой от ужасного смрада разнесшегося в ту же секунду. — Святые... — Ну и вонь. — Мими морщилась и вспоминала, как делала это каждый раз возле Люцифера, что возвращался со своей псарни. — Это то, о чем я думаю. — Слюна обортня в доме старейшины? О чем ты думаешь, Мими? — прищур и хитрый оскал, наконец, вновь короновали Уокер. — Старуха вместе с внуком знает, как держать общину в страхе. Глупцы. Раннее этим вечером, уста Мортем глаголили о людском разнообразии, о том, что нет похожих и одинаковых. Но вот же они, две девушки скрывающие свои истинные цели с хищными ухмылками. Обнажающиеся лишь друг перед другом в немом восторге, что может чувствовать лишь добыча пред тем, кто стоит выше в пищевой цепочке. Но эту свою сторону, слабую и покорную, они оставят интимной. Миру же, Фиделидадду, они явятся карой небесной!