Бес с глазами из сапфиров

Засыпая помните, что Вы отвернулись от меня - Владычицы снов во славу Солнца. Засыпая помните, что Безликие сядут на Ваши груди и утопят Вас во славу Луне. Засыпайте и помните, что Вы не скроетесь. Ведь где-то рядом бродит бес, рождённый человеком. Бес с сапфировыми глазами, воспевающий псалмы во славу преданной, во славу меня...

— Зеркало, что открывает портал в мир снов. — Вики, лёжа на животе и болтая ногами в воздухе, сосредоточенно шептала самой себе. — Но это ведь слишком очевидно. — зажав карандаш между зубами, она рылась в старых и новых бумагах. Пальцы еë бегали по древним строкам выпущенным из-под пера ведающих столетиями назад и украденным ищейкой совсем недавно. — Пусть зеркало есть портал, но его не открыть из-за раскола. Что случится, если преступить его? Тоже самое, что и на озере? — светлые брови съезжались к переносице, губы кривились, а зрачки подрагивали цепляясь за фолиант одолженный у рейнджера. — Озеро ведущее в лапы к Богине. Очередной бесполезный портал! Почему он не работает? И если есть он, значит есть и другие... Пушистые ресницы тяжело опускались. Веки наливались свинцом, но охотница упрямо перебирала лист за листом, зная, что не сможет заснуть сегодня. Зная, что будет ворочаться с боку на бок и злиться на все миры за то, что те не могут дать ей покоя. Зная, что в тех письмах, возможно написанных под действием дурмана, она не отыщет ни одной разгадки. Лишь тайны! Непроглядные, тугие, с поволокой лжи. Пугало ли это её? Заставляло ли опускать руки? Прогоняло ли это кровожадную жажду из еë утробы, что обязывала ищейку идти вперёд, идти к душегубным порталам, идти к ней, той, что некогда предали? Нет! Потому Уокер со стоном разминала шею и потирала глазницы продолжая нашёптывать идеи и теории. — Хорошо. Начнём с начала. Чего я желаю? — проговаривать каждый свой шаг, казалось верным решением, отзывалось же лучшей концентрацией. — Я желаю кромешной тишины во всём мире, отплаты каждому предателю, что лишил меня возможности на мирный сон, на тишину. Сходила ли она с ума, когда язык еë молвил о казни для всего человечества? Возможно лишь отчасти, потому как, Вики никогда не нуждалась в обществе, еë нужда была иной. Ей требовалась эмансипация! Выход из-под власти каждого, из-под власти Солнца, навязанных правил и мнения взрощенного инкубаторами. И это делало еë гедонистом. Или, может быть, мизантропом? Сухие губы сжались в тонкую линию. Нет, она ведь не ненавидела каждого поголовно, некоторых она могла стерпеть, с некоторыми она даже завязывала плотские отношения. И только с одной единственной, шатенка забывала о мирах и их судьбах, забывала о себе, погружаясь в молчаливые, озлобленные глазницы, блуждая во спокойствии. В идеале своих мечт. — Это ещë хуже... — чуть отросшие ногти срывали корочку с губ, успокаивали вдруг разбушевавшиеся нервы. — Она путает собой планы и знает через чур много для того, кто провёл пол жизни на Севере. А если Совет узнал о том, что грядёт и решил так остановить меня? — паника насильно скармливала охотнице огромные порции кислорода, заставляя прикладывать ладонь к сердцу, ко скоро вздымающейся груди. — Да нет, чушь! Мими бы утопила меня в том озере, ведь так, всë стало бы намного проще. — странное чувство, то, которое ищейка Собвелов испытывала пред грядущим боем, забиралось ей на плечи, заставляло вновь хвататься за фолиант с легендой о зеркальном озере и перечитывать в тысячный раз последние строки пророчества. — Пути ведущие к той, что предали. Что если, всë сработало так, как и должно было? Если портал рабочий, тогда Мортем и есть та, которую я должна отыскать... Вики перекатывалась на спину с дьявольским смешком. И эти надрывные хихиканья, сотрясающие еë тело в бумагах на простынях, никак не получалось остановить, ведь она понимала, что что-то, что отвечало в еë голове за логику, исчезало. Какой бы вздор она несла в последнее время. Какой бы вздор она не творила раз за разом, будто не подвластная себе. Сейчас, под яркими звёздами и приглушённой лампой, эти слова оказывались крайностью полоумного. И от этого губы еë растягивались в вымученной улыбке, в насмешках над самой собой. Глупой, пытающейся придумать, что угодно, лишь бы дать себе возможность выбраться из тупика! Мими Мортем - рейнджер из специального, секретного отряда Совета. Мими Мортем - женщина, что умело осаживала словом и не велась на провокации. Мими Мортем - девушка, что вытягивала из лап смерти незнакомку, что запутывала ищейку в сети из нитей сотканных в цвет своих волос. Мими Мортем - чьё молодое, свежее лицо никак не могло быть легендой на протяжении длинных веков, чьи пухлые, тёмные уста никак не могли править безликими, стражами и всей псарней. Мими Мортем. Мими Мортем. Мими Мортем... Тёплые ладони до боли растирали загоревшее лицо. Пальцы усердно массировали пульсирующие чужим именем виски, что бы выгнать его, что бы отчистить разум и думать лишь о собственных целях. Нежданно, ресницы распахивались от щебечущего предположения, что вторило. А что если выгнать её не получиться? Что если теперь это имя, выкрашенное в четыре мрачных цвета, становилось одной из целей Вики? Что если, надеясь отринуть каждого из живущего под пламенной звездой, она оступалась и сама запутывалась в сетях? — Бред! — охотница насильно оттягивала волосы у корней, стараясь той болью освежить себя. — Лучше думай о том, что нужно сделать, а не о том, с кем ты хочешь переспать! — злость прыгала с кончика языка и притаивалась в одном из углов комнаты, что бы после, в подходящий момент, накинуться на Вики, изнеженную безмятежностью. — Нужно найти сведения о первом пришествии стражей. Нужно найти реальную историю о том, как люди заточили Луну. И вот, еë накалённая и искрящаяся фантазия рисовала картинки. И на тех неосязаемых полотнах была Мими, что направляла своих стражей. Такая, до сухости в глотке, властная в своих приказах - бёдра девушки внезапно дёргались. Такая, до сладостной асфиксии, жестокая в своих действиях - пульс забивал свои тирады не в висках, а ниже. Такая, до безумного голода, гордая, вскинувшая нос кверху и смотрящая на тебя, как на ничтожество своими горящими глазами - мышцы вдруг сокращались от густого возбуждения. — Думай, Вики! — дрожащая челюсть выпускала жалкие звуки, а руки, под вскинутые кверху кончики бровей, плотнее скручивали простыни. — В историях должны быть сведения об артефактах с помощью которых заточили Луну. — она старалась не грешить в мыслях, но, о каким же жестоким по отношению к себе это казалось! — Я отыскала многие реликвии, но не одна из них не оказалась нужной. Так может, речь пойдёт о тех вещах, что некогда украли из Алевосо, о тех, о которых говорили Советники?! Значит, нужно искать легенды или тех, кто хранит память своих предков. Те памятные моменты, в которые создавали кокон. И в том коконе, Вики вновь представляла непокорную женщину. Представляла, что тот прозрачный, призрачный силуэт слонявшийся в еë снах по пустошам, был силуэтом рейнджера. Недостижимый и прекрасный. Идеальный и совершенно нагой! — О, Святые! — взревев, усевшись в одеялах и прижав колени к своей груди, охотница с яркими искрами в зрачках пялилась в стену. Она не просто желала тела этой женщины, она желала саму женщину. Ту, что захватывала и покоряла Вики Уокер, но не действиями и словами, а попросту собой, феромонами из пор и дыханием. — Просто, найди эту чёртову историю, Вики! — она пропускала сквозь свои пальцы локоны вместе с косами, стараясь разобраться в том, что же сейчас гоняет кровь в еë теле. Сердце или завезённые нервы с чувствительными окончаниями. — Просто найди историю, а после, делай, что хочешь... Девушка кивала своим же словам, старалась рассчитать, где, при каких обстоятельствах и главное как, можно было бы завладеть правдивыми историями о кошмаре на яву. Во сколько бы ищейке обошлись эти записи, если получилось бы выйти на дилера реликвий, в горы золота или во всего-то голову продавца? А что если, те письменна хранились в бункерах Совета? Она бы своровала у матери? Ответ был один - да, на всë да. Но думать об этом под покровом тьмы, казалось бессмысленным. Ведь, что она могла сейчас, сбежать из Фиделидадда в который сама же так рвалась, улизнуть из-под носа отряда и вернуться после? Нет, потому как на этой священной земле, запятнанной человеческими жизнями и их гнилыми языками, оставались незаконченные дела. Старейшина Изая со своим внуком и она... — Да что-ли бес попутал?! — рявкнув в пустоту комнаты, Вики нервно подскакивала на ноги, сметая с кровати безразличные ей бумаги. Еë ступни скользили по деревянным полам, ладони, провернув замок, толкались в ставни окон и распахивали те настежь. Ведь здесь, в ней самой, в этом доме и месте, на удивление, оказывалось слишком мало леденящего и остужающего кислорода. И Уокер, уложив локти на подоконник, чуть высунувшись телом за пределы стен, дышала так глубоко, как только могла. Она требовала от воздуха ожогов на стенках трахей и лёгких, она требовала от себя силы, что помогла бы охотнице устоять пред запретным в эту одинокую ночь. — Мне нужно остановиться на одном. — взгляд, блестящий и переливающийся в свете звёзд, бегал по просторам. Нос краснел от прохлады. А мурашки, предательские отклики спинного мозга на красивое серебристое полотно, преданно дребезжали под эпидермисом. — Либо иной мир, либо эта женщина... — предполагала ли Вики, что услышав собственный голос голова еë в ужасе и безвольно повиснет, а спина сгорбится будто от ударов хлыста? Да ни в жизни. — А вот так, Вики, и гибнут правители в книжках по истории. Тихий, печальный смешок срывался с саднящих губ. Потому-что, ищейка видела как разваливается еë мир, что она ещë не успела построить. Она ощущала, как сердце, маневрируя и напевая, затмевает мозг. И она слышала тихий скулёж, раздавшийся под еë окном, показавшийся тогда целой речью, поддержкой... Голубые глазницы в тот же миг распахнулись, а зрачки в них расширились от силуэта прекрасного, великолепного создания. Волк, огромный, до селе невиданный, глазел своими бесцветными, горящими глазами на девушку, смутно знакомо наклоняя голову набок. И Вики, в ответ, не смела оторваться от его иссиня-черной шерсти, от его громоздкой морды и тех глаз, что описывали старые охотники клана Собвелов. Говорили, что такие оборотни давно вымерли. А если же и волокли свою жизнь и службу Богине, то шанс остаться в живых после встречи с ними, приравнивался к невозможному. Но вот, молодая ищейка Собвелов, вновь убеждалась в том, что верить в этом мире можно, исключительно, самой себе. Ведь этот волк с глазами призрака, смирно сидел разглядывая еë, а после, мирно скрывался из виду, оставляя за собой лишь пыль и ошмётки грязи вылетающие из-под его лап. Светлые локоны ударялись о горящие в улыбке щеки, ударялись о счастливое лицо, воодушевлённое встречей. Встречей, что казалась благословенным поцелуем и святой водой помазанной знаком Собвелов на чуть загоревшем лбу. — Не спишь? — воздух замирал в только остывшем теле. Вот она, та, которая находясь в десятках метрах от шатенки, заставляла Вики жалобно дышать и изворачиваться. Та, которая на расстоянии в несколько шагов, могла заставить забиться в конвульсиях не только тело Уокер, но и всë еë естество. — Нет. — ищейка, засмотревшись на рейнджера через плечо, не могла остановить уголки своих губ, что вскакивали в радости, — Не спится. Мими, тихо хихикнув в пол, сделав ту пару шагов, останавливалась возле Вики наслаждающейся ею. Тёмный затылок упирался в стену, что плавно переходила в ставни. Бледные руки переплетались на груди, а взгляд, пронзительный, разбирающий охотницу по частям, нежно обтачивал взволнованный силуэт. — Почему ты не спишь? — Уокер наскоро закрывала окна, повинуясь желанию коснуться Мими. — Обычно, ты храпишь в это время. В насмешках, схватившись одной ладонь за подоконник и дёрнув бровями, Вики зависала перед девушкой. Которая скептически вскидывала бровь, толкалась тазом в чужой и тихо смеялась над румянцем, что проступал на щеках охотницы, от короткого давления. — Ты не пришла сегодня ночью ко мне в кровать, вот я и решила подняться к тебе. В добавок, ты прекрасно знаешь, что я не храплю, а вот ты, Вики... — веки распахивались в страхе и в немом вопросе на эти слова, а после, прикрывались в неге, от тонких пальцев Мортем, ласково скользящих по точенной челюсти. — Не переживай так, мне нравится то, как ты тайком, даже для меня, пробираешься в мою постель. Но это слишком громко, Вики, что бы я не проснулась и слишком приятно, что бы я спала. — Почему тогда, ты ничего не сказала мне? — прильнув к прохладной ладони поближе, Уокер вновь распахивала ресницы, в попытках насытиться этим безмятежным лицом. — Я бегала к тебе четыре дня подряд, а ты молчала об этом. — Эти дни были сплошным сумбуром, каждый занимался своим делом, уходил после завтрака и возвращался измотанным к ужину. Ты выглядела уставшей. — Мортем, с интересом играясь серёжками в ушах ищейки, выпячивала губы, давая безмолвные намёки шатенке, что вздыхала каждый раз, стоило еë взгляду зацепиться за соблазнительную плоть. — Да и к тому же, тебе нравилось сбегать от меня перед рассветом, хотя, ты могла бы остаться и получить чуточку большее, чем простой сон рядом со мной. — Мими нравилось слушать неровное дыхание и тугие глотки спускающиеся вниз по горлу Вики. Мими нравилось смотреть на то, как тело Уокер отзывается на еë тихий голос и на инфантильные касания. — Но, наверно, ты гордилась собой, тем, как тебе сходило с рук такое, да? — Я не хотела тебя будить. — поджав губы, охотница с детским интересом касалась кончиком своего пальца бледного лица. — Прости за это, но тебе так же следует извиниться за то, что ты отпускала меня каждое утро. — она выводила узоры на чистой коже, очерчивала контур челюсти и спускалась ниже, к тонкому горлу, которое сразу же покрывалось слоем мурашек. — Знаешь ли, могла бы и сказать о своих планах и о том, что я могла бы получить. — Ты была слишком милой в те моменты, я ничего не могла с собой поделать, Вики. Тем более зная как ты умеешь смущаться рядом со мной. — и Мими не лгала облизывая вдруг иссохшие губы. Ей, до сладкого оцепенения, нравилось чувствовать пристальный, сапфировый взгляд и тёплые ладони, убирающие с еë лица выбившиеся прядки волос. — Да и, кажется, что пока что задевать друг друга намного веселее и интереснее. Это даже приятно. — Что? — ищейка шептала вровень, прижимаясь своей грудью к чужой, обхватывая руками бледные щеки, скользя по ним большими пальцами. — Приятно думать о тебе, после того, как ты уходишь или когда ты не приходишь и представлять то, что могло бы произойти, если бы я призналась в том, что не сплю. И то, о чем говорила Мортем, сладкой пеленой окутывало их тела. Размеренными вибрациями, от голосов и слившихся в одно дыханий, на расстоянии указательного пальца, спускалось вниз по позвоночникам и поднималось вверх по сухожилиям, встречаясь где-то посередине. Пока ещë приятными пульсациями отзывалось на изгибе бёдер. И вырывалось громкими вздохами. — Ты представляешь меня? — охотница должна была услышать о фантазиях Мими, что бы не чувствовать себя столь виновной и богомерзкой. Должна была услышать, что бы в следующий раз не скручивать руками простыни, а позволить себе немного ласки и воображения. — Ты представляешь, что это делаю я, Мими? — А почему не должна, когда хочу, что бы это была ты и знаю, что ты хочешь того же? — их уста горели от выпущенных признаний изнутри и пекли снаружи от поцелуев, что девушки не могли разделить сегодня. Может быть, когда-нибудь позже? — Ты ведь тоже думаешь обо мне, Уокер? — Вики кивала, прикрывая свои очи, вспоминая то, что совсем недавно рисовало еë воображение. Чувствуя, как брюнетка водит своим носом по еë, как вдыхает каждую еë мысль и даёт ей жизнь хриплым от жажды голосом. — Представляешь какая я? — Жестокая... — краткий поцелуй, вместе с одобрением, загорался на щеке Вики. — Даже сейчас? — женщина целовала еë у самого краешка уха, целовала рисунок на еë коже, что, по незнанию, Вики наносила и посвящала той, что обцеловывала принадлежащее ей сейчас. Что заставляла чувствовать боль вместе с пульсацией, от нехватки давления. — Я никогда не была жестока к тебе, но ты представляешь меня именно такой. — Сейчас особенно. — эти поцелуи, обычные отпечатки влажных губ, сводили с ума не только ищейку, но и саму Мими. А ногти, скользящие по черепу, заставляли женщину утробно урчать и кротко вздрагивать. — Кажется, что чем нежнее становятся твои губы, чем теплее становятся твои поцелуи, тем хуже мне, Мими... Голос еë обрывался в приглушённом стоне и застревал где-то на пол пути в гортани. И Мортем ловила его зубами возле кадыка, чуть ощутимо скользя по горячей плоти. Охотница же на это, выпутавши ладони из густых волос, задевая подрагивающие лопатки и напряжённую поясницу, притягивала рейнджера к себе поближе. — Может быть ты и права, Вики. — она чувствовала, как внутри всë взрывается, как умоляет еë на коленях, попробовать каждый кусок загорелого эпидермиса. Сначала совсем нежно, губами. После, смелее и откровеннее, языком. И напоследок, с отчаянием и животным голодом, зубами. — В таком случае, нам нужно остановиться. — бледные пальцы скользили по кисти Вики, обхватывая еë. — Потому-что, я бы с удовольствием отдалась бы тебе прямо сейчас, но знаешь... — Но не время, знаю. — шатенка, удивляясь своим же словам, тяжело сглатывала в надеждах прийти в себя, но было ли это возможным?. Стоять, здесь, возле идеальной женщины, слушать о еë желаниях и ощущать еë касания - уже казалось непосильным. — Ты удивительная, Мими. Одна единственная к которой я хожу по ночам что бы уснуть. Одна единственная... — осмелев и чуть поддавшись вперёд, припадая устами к самому уголку, растянутых в улыбке губ, ищейка слышала эту надоедливую фразу. Так погибают правители в книгах по истории!.. — Ты пойдёшь в кровать или мы простоим так всю ночь? — Мне осталось совсем немного, я так и не прочла письмо от Ребекки. — Что ж, это можно сделать и в кровати. И вот, в конце концов, скинув прямо на пол плед вместе с бумагами и забравшись под тёплые одеяла, охотница вынимала из ящика до селе нетронутое ею письмо. А вместе с ним, из тубуса, ей на ладонь, падало пять серебряных колец. Чёрные ресницы с удивлением распахивались на высоко вскинутые светлые брови. — Ты каждый раз удивляешься, получая эти несчастные кольца? — тёмные брови, вслед за чужими быстро подскакивали кверху. Ведь от одной лишь только мысли, что эта девушка вплетёт в свои локоны смертельные приговоры, Мими чувствовала гордость. Как же так вышло? — Или, это говорит о чем то другом? — Да нет. Я просто не знаю, как поступить. Одно кольцо для Вилло за еë беса, но эти четыре, — играючись с украшениями она ждала тихих слов, ждала отчего-то разрешения надеть их. — Не мои? — Ты думаешь, что Ади и Люцифер обидятся, если не получат их? — Мортем, усаживаясь возле задумчивой ищейки, блаженно пропускала сквозь свои пальцы длинные косы. — По чести, ты должна забрать и кольцо Вилло, ведь если бы не твоë чутье, мы бы так и продолжили спать. Если бы ты не поняла, что происходит, в ту ночь погибла бы последняя девочка, бес утопил бы ещё несколько душ, а меня бы сожрал оборотень. — Вилло это заслужила. — Значит, она мне просто не нравится! — острый подбородок, в ответ на тихий смешок и пристальный взгляд, опирался на чужое плечо. — Что ты так смотришь, Вики? Я шла сюда и думала, что ты выбрала этой ночью еë. Думала, что из-за неë ты не спускаешься ко мне. — Глупости. — как можно было думать о ком-то другом, когда душа еë рвалась в объятия жестокости, в объятия брюнетки? — Когда-то ты сказала, что та ночь ничего не меняет для нас. Возможно для нас и не меняет, но лично для меня, другие стали ещë более безразличными. Что странно, я знаю, что останусь с таким же мнением, даже если для тебя ничего не изменилось. — Глупости. — еë губы вторили так тихо, как только могли. И сама Вики не услышала бы этих слов, если бы воздух не хлестнул по еë шее клятвой. — Так значит, теперь ты будешь оставаться со мной после рассвета? Уокер, опустив голову, скрывая за локонами своë довольное лицо, не могла не почувствовать медовый привкус на кончике языка от чужих слов. Она погибнет, как те правители в книгах по истории! Она, будучи призраком, станет приходи к Мими, что бы остаться с ней до рассвета! Она развалит свой мир, лишь бы Мими не запачкала свои руки!.. — Хочешь себе кольцо? — забавно скривившись, девушка качала головой. Нет, она не станет носить с собой те жизни, что были отданы в жертву в еë священном отмщении. Но она любовно вплетёт их в естество ищейки Собвелов, что отмстит еë и каждого павшего. Она преподнесёт всë, что только Вики попросит взамен, она сделает всë, что бы эта женщина отмстила еë под именем рейнджера, а не под сущью Владычицы! — Хочу заплести тебе косу, если ты конечно не против. — эта фраза выбивала воздух из лёгких шатенки, эта фраза распахивала и без того огромные глазницы. — Я знаю, что это может быть немного интимно для охотников. Дино рассказывал, что никто, кроме самых близких и смотрителей, не имеет права касаться чужих кос. — Мими. — ищейка, хихикая, прерывала скорую, нервную речь, поглаживая большим пальцем кисть рейнджера, что с тревогой игрался старыми кольцами. — Всë в порядке, я хочу что бы ты помогла мне. Дино рассказал тебе, как плетут косы? — Десять нахлестов, а после первое кольцо, три оборота внутри него, четыре нахлеста и следующее кольцо. — Да ты готовилась! — О, тише, Вики! — с важным видом и с улыбкой до ушей, Мортем усаживалась позади Уокер, деловито выбирая тонкую прядь. — Иначе, я предам твоë доверие и вырву все волосы. Они молчали какое-то время. Рейнджер медленно, но с идеальной точностью повторял узоры клана Собвелов. Кажется, она вспоминала, как дурно ей становилось от одного лишь взгляда на знак убийц. Как гнев еë нарастал, желая вырваться и обрушить всю свою мощь на человечество, что позволило себе такую дерзость. Как она впервые смотрела на одну из них и не чувствовала ничего яростного, ничего вовсе. И как после, на этой постели, она ласково вплетала частичку себя в лучшую из всех рождённых и почивших. Вики сидела смирно, вновь замирала в попытках разобраться, почему эти пальцы не приносили ей боли, как пальцы матери чуть задевшие переплёты. Вики прикрывала веки в неге от излишне аккуратных движений, размышляя о своём выборе. В тайне надеясь, что эта женщина станет еë единственной целью на все века. — Какой ты была до Севера? — неожиданно, охотница понимала, что вовсе не знает человека, который без права на возврата забирал у неë всю сущь. — О чем ты? — закусив до боли губу, Мими старалась найти правдивый для них ответ. — Ты знаешь обо мне многое, знаешь об обычаях моего клана, знаешь о том, чего я желаю. Но я о тебе, не знаю ничего. Отсюда и вопрос. Какой была твоя жизнь, до вступления в супер рейнджеры? — Супер рейнджеры? — еë тихий смешок тревожно бился в светлую макушку и охотница вздрагивала, напрягаясь. — Это потому-что отряд секретный? Или потому-что ты считаешь, что мы лучше Собвелов? — Ну что за вздор, Мортем! — и вот, глаза еë подкатывались, а кулаки сжимались. Как бы Вики не бредила идеальной женщиной, противоречивая злость от еë слов, всегда преследовала девушку. Это было интересным. — Может я и не фанатка большинства охотников, может я и не ярый приверженец законов Собвелов. Но лучших воинов не сыскать! — Из всех тех, кого я успела повидать, Вики, ты единственная, что значит хоть что-нибудь. — Мими, доплетая косу, всë дальше и дальше уводила мысли ищейки. Она не хотела лгать, не хотела придумывать на ходу и шептать на уши о своей прекрасной жизни, которую у неë отобрали. — Но по совести, я не одобряю того, что делают эти люди, того, что делаешь ты. — Вот оно как?. — всхлип вырывался из ноздрей и не был он печальным, в нём, вместе с воздухом, мешалось удовлетворение. Вот он, единомышленник! — То есть, я просто беспринципная женщина отлавливающая нелюдей за тем, что бы отобрать у них человеческие жизни. То есть, ты так решила перевести тему разговора, потому-что не хочешь делиться со мной своим прошлым. Что ж, пусть так... Вики кивала своим словам, выпячивала губы, потирая тяжёлые веки и следила за безмятежностью на бледном лице. Мими же, отбив языком от неба, уперевшись щекой о свою ладонь, растягивалась в постели, обводя контуры рисунков на загорелом бедре. — Тебе ведь плевать на человечество, Вики. И, исправь меня, если я не права, но, будь у тебя возможность и побольше власти, ты бы сама таскала людей в иное измерение. — Уокер вздыхала, что бы оспорить верное, что бы защититься, но тут же умолкала, ощущая приятные ногти, что проходились по её коже. — Не говори ничего и не ври, просто помни, что мне глубоко плевать на то, что ты делаешь или сделаешь с народом. — густые брови поднимались к самому потолку. Неужели Мими заявляла о том, что разделит с охотницей крах мира? — При одном условии. Я не должна оказаться в их числе. И другая принимала это условие. Безмолвно и трепетно, еë нос вновь прятался в изгибе белесой шеи. Понимающе и беспрекословно, руки еë повыше натягивали одеяло, находя под ним тонкую талию. А в ответ, преданно и сердечно, прохладные пальцы пропадали в волосах. В ответ, Мими Мортем, с чувством вины, надолго печатала свои уста к тёплому лбу. — Моя жизнь была прекрасной какое-то время. Такой, какую ты себе и не представишь, такой, какую я покажу тебе однажды. — Какое-то время? — Уокер сонно бурчала, плотнее прижимаясь к мягкой груди. — Поэтому не хочешь говорить о себе? — Потом всë рухнуло, покатилось прямиком в преисподнюю и стало для меня мученическим котлом из ада. Это неприятно вспоминать, но я расскажу тебе всë, о чем ты только спросишь, как только чуть осмелею. — Ты храбрая! — на выдохе, ищейка вторила самой себе в истине. — Ты уже говорила мне об этом, Вики! — они вдвоём тихо посмеивались, вновь и вновь печатая губы в блаженный сводящий с ума эпидермис. — Помнишь? — Ты совершенна, Мими, что бы с тобой не случилось, — бредила ли ищейка в полудрёме, позволяя своему языку откровения? Нет, она была честна, она была поражена и бесполезна рядом со страстным рейнджером. — Что бы там не произошло, ты осталась идеальной. Жестокая, чувственная, прекрасная. И ещё то многое, что в тебе взросло в том мучении. Ты венец творения для меня. Зрачки в серебряных глазницах, разрастались и складывались в облик этой женщины. Зрачки в тех блестящих от непонятных слез глазах искрились слабостью. А вены и артерии наполнялись необычайной, вязкой теплотой. В голове шумело. Она покажет ей рай в кошмаре, она, ледяное Божество, сотворит эдем для человека и падёт неправедной самой себе. Она восславит ищейку Собвелов, но не как Обещанную еë царству, а как возлюбленную. Как Вики Уокер, для всех бесчувственную и только для одной единственной слабую... — Пусть тебе приснится священный брег, что утопит любую печаль. — Вики давно спала, но Мими напевала для неë старинную колыбель. Мими становилась преданным проводником, что голосом, даровал девушке все блага мира под Луной. — О, благословенна Луной, засыпай. Пусть тропы ведут тебя вдаль, туда где ты сыщешь свой рай... Тихое пение не стихало ещë долго. Под звёздами, во всех уголках мира, выли оборотни и бесы принимали свой старый лик, хором твердя гласу, что даровал в эту ночь. Что звучал лишь для одной, что в сонном мраке, посылал Вики Уокер улыбку... — М-да, вот вам и обычная старуха из Фиделидадда. — Ади уныло водил ладонями по лицу, стараясь проснуться. — А еë внучок! Это же просто что-то... — Не начинай, Ади, — Вилло учтиво предлагала каждому бодрящий напиток, а после, поочерёдно ставила кружки на стол. — Я наслушалась от тебя достаточно за эти дни. — О, да что ты говоришь, Денни, какая неженка! — его светлые брови изгибались в издевательстве, на что девушка лишь хмыкала. — Неужели ты забыла, как просила меня рассказать тебе о... — Нет, закройся, Темптон! — их глаза встречались и тот поединок, что накалял воздух в комнате, заставлял остальных устало вздыхать. — Ты не можешь распускать своего языка! Сам так говорил. — Прошу вас, успокойтесь. — Дино, в своей излюбленной манере, выбирал путь миротворца вскидывая ладони. — Мы не успели собраться, а вы уже разводите скандал. — Ты просил напомнить, что бы Вики впредь не ставила этих двоих в пару. — Люцифер, что до этого озабоченно шептался с Мими, безразлично встревал в разговор и, сам того не понимая, привносил ещë большего разлада в уже закипевший спор. — На самом деле, я скорее сам попрошу еë об этом и если наш генерал Уокер в этом откажет, да сожрут меня бесы! — тёплая улыбка растягивала собой уста брюнетки при упоминании покладистого и нежного этой ночью Собвела. — К слову, Вики спустится сегодня? — Салаз, поглядывая на лестницу, обеспокоенно выдыхал вопрос. — Или она снова не спала и будет в кровати целый день, Мими? — А что Мими может знать об этом, Дино? — Вилло, придирчиво вскинув подбородок, усевшись подле знакомого, спесиво кривила лицо. — Так говоришь, будто они ночуют в одной кровати, зная, что Вики ненавидит делить с кем-то ночь. А тем временем, в высокие потолки на маленькой кухоньке ударялся разнообразный смех. Кто-то, как Ади и Морни, посмеивался над судорожно ревнивыми словами. Кто-то, как Дино, пускал тихие смешки, отмечая причудливость всей ситуации, что была известна всем, кто не вздыхал по ищейке и проходила мимо той, что вздыхала по каждому движению Вики. А кто-то, как подпирающая ладонью подбородок Мими, тихо тянул улыбку, что одновременно скрывала всë происходящее и как на духу выкладывала каждую тайну произнесённую этой ночью. — Да простят меня миры, но ты, Вилло, не простая неженка, ты крупная дура! — Андер, задыхаясь в своём смехе, вовсе не обращал внимания на злобу в рубиновых глазах охотницы. — Ты так говоришь, будто, — его бархатный голос кривлял голос Денни, — Ни разу не встречала Вики этими ночами, пробирающуюся в комнату Мортем. — Вот оно что. — серые глазницы довольно прикрывались в ответ на грубую печаль, которую источала другая, которая подпитывала брюнетку и приносила за собой усладу. — Что сказать, Уокер всегда была непредсказуемой. Да и мы живём на разных этажах, потому я и не могу следить за тем, кого она имеет этой ночью. — Сильнее сжав челюсти, Денни зло шептала лишь для одной Мортем, что будто пахла безразличием к еë словам. — А ты, Дино, видимо следишь за каждым шагом Вики, поэтому знаешь, что Мими спит с ней! — О нет, не вмешивай меня во всë это! — мужчина на секунду отвлекался, что бы сделать спасительный глоток. — Я спускался ночью на кухню, а Мими как раз возвращалась с улицы и спросила, у себя ли Вики. — Что ты делала ночью на улице? — Морни, понизив тон голоса, с подозрением поглядывал на бледный профиль. — Только не говори, что ты носилась по лесу, а после пошла в объятия к ищейке... — Не о чем переживать. — Женщина с достоинством обрывала брюнета, с наслаждением проходясь костяшками пальцев по своей глотке, где до сих пор оставались отпечатки сладких губ. — Даже если я приду к ней с кровью на лице, она ничего не поймёт, отмоет меня и обцелует. — Кажется, что я слышу в твоём голосе жажду этого. — Ади, качнувшись на стуле, встревал в разговор с дрянной ухмылкой. — Собралась загрызть кого-нибудь вместе с пёсиками Люци? Или отведать тёплой плоти с моими бесами? — Может ты хочешь стать обедом, Ади? — Морни, вскинув одну бровь, грубо выдыхал прямо в лицо украшенное веснушками. — Вот это будет пир моим пёсикам! — Не смейте говорить об этом здесь!.. — еë уста вновь вещали для всех. — Вики спустится, потому-что это она разбудила меня. — Как мило с еë стороны проявлять такую заботу о незнакомке! — Денни обиженно качала головой, стараясь сдержать колючие слезы. — К слову, о той, из-за которой еë чуть не загрыз зверь! — Ты права, Денни, Вики очень нежна в своей заботе. — Однозначно, это было выпущено рейнджером лишь для того, что бы задушить девушку в ненависти к себе, что бы преисполниться еë чувствами. — То, как она спасает незнакомку жертвуя собой, то, как она пробирается к незнакомке ночью, то, как забывает о тебе в еë присутствии. Миры, всë это, наверное, так больно. — Она никогда и не помнила обо мне. — бурча себе под нос, та слышала спасение. — Ну хватит, Мими, незачем так давить на того, кто возможно окажется с тобой в одном бою. — взаправду, Салаз был голосом самой совести, логики. — На того, у кого возможно появиться выбор, защитить тебя или бросить. — Надеюсь, что этого не случится. — подводя итоги, все оборачивались на скрип очередной ступени. — Мне хватает защитников. — Святые, вы и десяти минут не продержитесь без ссор. — она. Заспанная, с растрёпанными волосами собранными в пучок, с поджатыми в отвращении губами, с безразличием на лице — она, та, на которую нельзя было насмотреться даже проведя целую ночь в одной постели. Она, та, что без ведома, не нарочно приносила за собой некий оргазм для жемчужных глаз. Виктория Уокер, та, что предзнаменовала поражение каждому! — Как ни странно, это твоя вина, Вики. — Люцифер, поднимаясь на ноги, недовольно вздыхал. — Нужно было спуститься вовремя, а не дожидаться того, как некоторые из нас передерут друг другу глотки. — Меньше людей, меньше голодных ртов. — ищейка безразлично дёргала бровями, волоча за собой стул, что издавал душераздирающий скрип. — Так что, я могла бы и подольше посидеть в своей комнате. Подождала бы ставок, — Вилло, отпустив свой взгляд, жалобно поджимала губы. — Дождалась бы криков и накалов страстей, — неприятный звук прекращался, ведь стул достигал желанного места, а сама Вики втискивала себя между рейнджерами. — Может быть первой крови, а после, уже бы и спустилась. Но, — оказавшись наравне с женщиной, с нежностью зацепившись за еë мнимую холодность глазами, еë горячие пальцы находили под столом тонкую кисть. — к сожалению, мы все собрались здесь не за этим. — Ты слышала, Денни, — Ади, громогласно и довольно окликая раздосадованную девушку, чуть привставал хватаясь за плечо Уокер. — К сожалению! Спорим, что я знаю, на кого бы ставила Вики! — Да закройся уже, Темптон. — резкий холод окатывал всех покидая тёмные уста. — Нам и правда пора покончить с этим делом. — Наконец-то, — Вилло, посмеиваясь над теперь кротким мужчиной, вскидывала руки в молитве. — Мы хоть в чём-то согласны. — И так, для начала, разложим всë по полочкам. — ищейка захлёбывалась воздухом забываясь в словах, от тонких пальцев Мортем, что чуть касаясь, выводили причудливые узоры на загорелых ладонях. Что одновременно путали рассудок и придавала уму ясности. — Кто такая Айка Изая? Старейшина в поколении, один из столбов этой деревни, которая связывает народ со всем Фиделидаддом, который в свою очередь является центром преданных старому режиму. — Ты имеешь ввиду тот режим, что был сотни лет назад? Имеешь ввиду людей, что черпали свою силу в мире под Луной? — Дино задумчиво поджимал губы, размышляя. — Людей, что сейчас, должны танцевать с бубнами и сдерживать иной мир? — У неë есть бубен. — закинув один локоть на спинку своего стула, Морни выкидывал пальцы в утверждении. — Но думаю, что это просто какая-то реликвия. Полагать то, что старуха скачет вокруг костра и завывает, что бы сдержать врата, глупо. — Дело в том, что она скорее скачет, что бы открыть врата бесам. — Мими с лёгкостью выдыхала эти слова и с трудом боролась с жаром, что источала девушка сидевшая рядом с ней. — Хотя это и глупости, но шаманизм всегда имел вес в общинах. Проблема в том, что в еë аптечке есть волчья слюна, которую добывать не так-то просто и в этом явно не задействованы бубны. — Что забавно, — его пальцы потирали затылок, забавно бередя рыжие отросшие волосы. — Когда мы с Денни старались узнать о том, кто такая Айка в этом времени, у нас ничего не вышло. Потому-что мы узнавали лишь о еë прошлом. И выяснилось, что твоя семья, Вики, и еë, тесно связаны. — Да это ни для кого и не секрет. — охотница тяжело выдыхала. — Моя бабушка, до своей кончины, была старейшиной этой деревни Фиделидадда. И так как в общине, так же как и везде, есть иерархия, Уокер всегда стояли выше Изая из-за умений ткать ловцы. — Это так сложно? — Брюнет надменно хмыкал. На что Вилло вступала в дискуссию. — И именно поэтому Айка сейчас старейшина? — Видишь ли, никто не знает почему, но плести обереги и ловцы умеют лишь женщины. К тому же, никто не знает почему, но Уокер испокон веков делали лучшие амулеты. Кто-то считает, что это из-за чистоты крови и из-за того, что каждая предыдущая женщина, рождала лишь дочь. Кто-то считает, что это из-за сговора с нечистью. Но это старые разговоры, ведь Аппа, бабушка Вики, родила мальчика. — Тогда пошли новые слухи. — Салаз внимательно вещал каждую подробность. — Женщины этого дома утратили силу! Проклятия, что сыпались на головы дома столетиями из зависти, наконец сбылись! Изая, что хотели прибрать власть себе, нашли способ и выход в порче! Но, я считаю, что всë намного проще. Сама суть в том, что Алевосо город отступник, а Фиделидадд, как и было сказано, община желающих сновидений. После смерти Аппы, мост между полисами окончательно рухнул и люди здесь, преданные памяти, решили избрать путь Луны. — Не все люди, Дино. — Вики протестовала, пользуясь лишь логикой. — Сам подумай, целой деревне подвластно пробудить силу, впрочем, как и одному человеку. Но! — какими же тяжкими казались фразы в тот момент, когда еë плоть чувственно раздирали серые глазницы! — Один или два человека не смогут сдержать то, что пробудили или позвали. Пусть Изая со своим внучком выбрали путь Луны, пусть у них есть соратники, что мало вероятно, пусть даже смерти окажутся делом их рук. Тогда почему Айка писала Совету с просьбой о помощи? — Потому-что она думала, что справится и подчинит себе теперь греховное, а на деле, она поняла, что пробудила то, с чем не стоит тягаться. — Каждый на мгновение затихал, ведь голос Андера, что обычно заставлял всех смеяться или, наоборот, ступать на путь вражды, сейчас, точно и неопровержимо подводил итог. — Да, пока что, мы не можем гнаться за старейшиной и обвинять ту женщину во всех бедах. Но разве не для этого мы собрались здесь, не для этого каждый собирал информацию и следил? Конечно же, мой вывод может быть поспешным, но чутье моë подсказывает, что Айка изменилась став столбом Фиделидадда, да и не одна она! — этот мужчина говорил о чутье будучи тем, кто знал наверняка! — Я думаю, что в каждой деревне общины есть тот, чья власть служит лишь на пользу Богине иного мира. — и глаза из сапфиров метались к бледному лику, метались к женщине, что нежно водила по еë коже, что представала пред взором на слове "Богиня". — Я думаю, что Айка Изая и Роан Изая, виновны! — Что вы узнали, Денни, ты поддерживаешь Ади? — ищейка испускала звуки с придыханием, но лишь от того, что чувствовала запах скорой крови, которая облачит еë. Которую она преподнесёт Властительнице доказывая то, что только она может помочь, может безропотно служить еë миру. — Как я помню, ваша задача была таковой: узнать, что Изая представляет из себя сейчас и узнать, что она делает в тайне от остальных. — Она лгунья. — еë рубиновые глаза находили контакт с охотницей, что одаривала еë своим вниманием. — С кем бы, где бы мы не говорили о ней, слышали одно "Да будет путь еë под Солнцем окроплён лишь счастьем!" Люди видят в ней защиту и получают материнскую любовь. — Ади, закусив губы, кивал каждому слову девушки. — Каждый говорит, что с еë приходом на пост старейшины, община расцвела, обогатилась, вкусила беззаботной жизни... — И поплатилась за своë счастье, что никогда не даётся задаром. Вздор, мы с Денни, пришли к тому, что получив власть, Айка получила доступ к фолиантам и реликвиям и сама назначила цену за чужое счастье. Она паршивая овца! — его трясло от злости на человека, что возвысил себя и сам нарёк себя властителем короновав свою голову. — Старуха каждую ночь подкладывает под одеяла подушки, делая вид, что сама спит в постели и пропадает. — Что значит пропадает? — Мими хмурилась наскоро переплетая пальцы на столешнице, а Вики так же скоро от грубости в еë голосе, от ненависти и презрения, что для неë были новы, поджимала губы. — Ты что, все эти дни попросту шлялся без дела?! Серьёзно, Ади? Как, немощная старуха смогла укрыться от тебя, я ведь говорила делать всë, что необходимо! — Это правда, Мими. — на удивление, Вилло вступалась за парня, что так же на удивление, бледнел и прятал глаза. — Мы каждый раз меняли место для того, что бы найти тропу по которой она ступает. — чёрные волосы в негодовании и дерзости бились о щеки. — Но ничего, она будто сквозь землю проваливается. — Подвал. — Подвал? — Люцифер, ядовито хмыкнув, втягивал голову в плечи. — Отлично, она что, скачет с бубном в подвале? — Да оставь ты этот бубен! — Уокер нервно подскакивал на своём месте, удивляясь тем чувствам, что бурлили в ней, тем, что ещë пару секунд назад выскакивали из глотки женщины. — Все дома здесь построены одинаково и если в моём доме есть подвал, то в еë доме, так уж точно! И поверь мне, она не скачет с бубном, она там что-то прячет! — Вики? — Салаз, размеренным и мягким басом, гасил ту ненависть и злобу, что седлала ищейку. — Мы разговариваем только об Айке забывая о Роане. — Ох и поверьте, этот скользкий тип, намного интереснее повёрнутой старухи! — Что ты имеешь ввиду, Морни? — Мими не могла успокоить свой бурный нрав, язык еë всë продолжал изрыгать с яростью, но пальцы, нежные и мягкие, так ласково скользили по бедру ищейки, что бы успокоить, умиротворить. — Вы с Дино нашли что-то? — Конечно, родился и до четырнадцати лет рос на этих холмах. Единственный сын и внук, мать погибла утопнув, отец обрёл веру и стал отшельником. — Ему было будто бы плевать, грубые руки испещрённые рисунками, переплетались на груди во время рассказа. — И вот, Айка взяла его к себе как и подобает, а после Роан пропал. — Пропал? — брови Вилло спускались всë ниже с каждой догадкой и выдохом. — Сбежал или ведьма отослала его? — Кто знает? Всем она сказала, что мальчик сбежал к отцу, что поклялся найти его и вернуть в общину. Но, вздор полнейший. На него есть документы у властей Алевосо, я проверил. — Он был в колониях, Дино? — охотница блаженно прикрывала веки во спокойствии проговаривая. — Бери выше, — мужчина грубо выдыхал, потирая светлую щетину, — он оформлен, как расхититель личных архивов главного Советника Габбиса и до сих пор находится в розыске. — Сбежал перед судом? — Ади довольно тянул губы, смеясь над все ситуацией. — Что он украл? — Иноязычную книгу, правильно перевести которую никто не смог. Но поговаривают, что в той книге, хранятся все ключи отпирающие каждый портал. — В доме у Изая, с два десятка таких книг. — пять пар глаз ошеломленно кидались к сдержанной Денни. — Что? Пока мы ждали ужин, я рассматривала еë библиотеку. Как видите, это было правильным решением. — Что ж, этот Роан не только скрывается под юбкой своей бабки. — Мими, повернув голову в сторону мирной охотницы, тихо хмыкала, выпуская прохладный воздух рядом с загоревшей кожей, что тут же, от слабости, покрывалась плотными мурашками. — Но и бродит по лесу после захода Солнца. — Ты ходила за ним, Мими? — Андер возмущался в вопросе и Люцифер поддерживал друга своим тяжёлым взглядом. Она драгоценность. Единственная. — Серьёзно, так ещë и одна?! А что если бы... — Что, если бы? — еë подбородок взлетал в изысканном жесте. — Это был всего лишь закат и это было моим дело, следить за ним, к тому же ты знаешь, что мне ничего не угрожало. — Ты же говорила, что возьмёшь с собой кого-нибудь, Мими. — Вики, пошире распахнув ресницы, тревожно разглядывала улыбающуюся девушку. — Ты обещала, что не пойдёшь одна за ним. А что если бы, он тебя заметил или... — Или, всë хорошо. — она клялась себе держать свои чувства под засовом при людях, но делать вид и бороться с невыносимой жаждой поцелуев для взволнованной девушки, казалось смертью, отравой! — Тем более, я одна была намного менее заметна, чем целая орава. — О да, не сносить нам головы, я чувствую. — Денни шептала на ухо Салазу, что смирял еë взглядом. — Как же мы могли, оставить эту совсем одну, какая бедняжка... — Не лезь в это, Денни. Смирись с тем, что Уокер, наконец, нашла того, по ком может болеть. — Так значит, лес и Роан? — Морни вновь придавал всем внимания. — И мясо, много мяса с костями. — Смотря лишь в голубые глазницы, видя как они скоро меняют свой размер, Мими слышала стук напуганного сердца ищейки. Обещанной ей. Покорившей еë. — Каждую ночь он ходит в лес и волочит за собой телегу со свежим мясом, копытами, шкурами. Доходит до той поляны, на которой мы нашли младенцев, оставляет телегу между камней и бежит прочь. Так скоро, как только может. — Не поэтому ли он ходит с разбитым носом? — Дино посмеивался в кулак. — Бежал в объятия дерева? — Видели бы вы! Каких сил мне стоило удержаться и не засмеяться во весь голос, когда он влетел в ствол. — они смеялись, довольно, заразительно, а ищейка молчала качая в панике головой. И чувство это, безумные, навязчивые мысли о мнимой опасности для Мортем, сжирали еë. — Во всяком случае, раз за разом он возвращался с той же телегой в тоже время. И только глупый не понял бы, что этот Изая кормит волков, перевертышей, что бы они не сожрали его и бабку, что потревожили их души. — Ты видела их? — Вики недобро, искоса смотрела на беззаботную брюнетку, что некогда, уже чуть не стала мясом в той телеге. — Видела перевертышей? — Слышала, их гортанные стоны не забыть, впрочем, как и звуки смыкающихся челюстей. — Мортем видела этот страх, что шатенка специально показывала ей и утроба еë неприятно сжималась. О как бы им было бы проще если бы только, еë уста поведали правду в одну из ночей! Как бы эта девушка смотрела на неë после? Так же страстно и любовно или же так же любовно, но раболепно? — Я не стала дожидаться трапезы и пускалась вслед за Роаном. Хоть где-то его голова работает. — она не знала как поведёт себя женщина Собвелов, но точно знала, что еë руки продолжат нежно выводить на коже той рисунки, а губы не прекратят шептать колыбели для сладкого сна. — Кстати, отсюда и выходит ответ, почему Айке так хочется твоей свадьбы с Роаном. — Что? — Вики качала головой, пытаясь привести себя в порядок. — Твоя фамилия. Власть твоей матери, что спасёт еë внука ради тебя. Наследие твоего отца в этой общине, что возвысит его, в случае вашего союза. И сама ты, следующая на трон Совета, следующая к званию главы Собвелов. — Да, — брюнет, хохоча, тянул руки к потолку разминая затёкшую спину. — Хотелось бы и мне такого. — Много хочет эта Айка. — Денни была готова к борьбе с Мортем, если бы ищейка подала ей знак. Но не была готова к борьбе со всем Фиделидаддом. — Он то, что может предложить в ответ?! — Успокойтесь, сейчас речь совсем не об этом. — сжав кулаки, Дино плотнее сжимал челюсти ожидая полного внимания. — Сейчас речь идёт о том, что благодаря нашей слежке, мы можем с уверенностью говорить о том, что дом Изая виновен. Но, Вики, — мужчина с вопросом заглядывался на охотницу, что рьяно желала скорейшего окончании этого собрания. Ведь нужда, которую распаляла в ней Мортем, отчаянно вводила еë во влажный ступор. — Ты ещё не высказалась. Я знаю, что тебе есть, что сказать. Я видел, как ты уходила вместе с нами и приходила позже остальных. И мне интересно, что смогла узнать ты. — Лишь больше загадок. — еë веки в уныние опускались, а грудь сводило и стягивало будто тугим жгутом от собственного провала. — И никаких ответов. — Ты расскажи нам, — Вилло так по-доброму хлопала ресницами, заставляя другую находить еë глазами. — может у кого-то и найдутся ответы. И ищейка тянула мягкую улыбку, кивая чужим словам. Ладони еë выбирались из-под стола, из хватки бледных пальцев. На что брови Мими вскакивали в изумлении, а воздух жёг ноздри раздражая рецепторы гнилым душком, что сквозил каждую букву выбравшуюся из глотки Денни. Вики была своевольной, как дикие ветра с сухих пустошей. Вики была независимой, как холодный мир дурманов. Вики была опией, убийственным средством для любого Властителя, из любого измерения. — На том ужине, Айка передала мне письмо с печатью одного из Советников. Ничего необычного, ведь по законам общины, каждое письмо передаётся лишь в руки старейшины. Но есть предписание, которое запрещает вскрывать и уж тем более читать письмо с государственной печатью. — Если ты заговорила о предписании, значит им поступились. — Люцифер искоса наблюдал за напряжённой девушкой, что в ненависти поджимала губы, коротко качая головой в утверждении. — Уверена в этом? — Живя с Советником Алевосо под одной крышей, тяжело не заметить его любви к роскоши. А не знать того, что высокопоставленные люди перетягивают тубус шёлком, непростительно, дурной тон. — они не понимали к чему здесь шелка и моветон, к чему такому человеку, как Уокер говорить о роскоши, от того, все они и молчали. Ждали пояснений. — Тубус был перетянут обычной бичевкой и я бы не предала значения этому, если бы письмо было от Кирро, но на нём стояла печать моей матери. — Наглецы! — грубые ладони Салаза с силой опускались на столешницу, заставляя Андера пошатнуться на стуле. — Просто бесстыдники и упыри, что зовутся святыми! — Ого, впервые вижу Салаза в гневе, а всë из-за какой-то несчастной нитки. — Ади с ядом насмехался над покрасневшим в злости мужчиной, беспечно закидывая в рот кусочки оставшейся еды. — Сказали бы раньше, я бы повеселился. — Да что ты знаешь! — Дино истерил. — Успокойся, это ещё не всë. — охотница холодно отдёргивала друга, замечая ошеломлённые взгляды. — Но ты, Ади, держи язык за зубами, потому-что это не просто печать, это замок к любой преграде, что станет перед тобой в любой части мира. — Хорошо, Изая прочли письмо Ребекки, там было что-то важное? — Мортем, со спокойствием, направляла разговор и его настроение в нужное русло. — Или это было просто личное письмо? — О его содержании, я расскажу позже, как только мы разберёмся с делом этой общины. Но мне было интересно кто именно, Роан или Айка, читали это письмо. Потому, я решила найти гонца, что доставил послание. — вдохнув поглубже, сосредоточившись, Уокер выкладывала всё как на духу. — Он не мог уйти далеко, привалы на ночь, длинный путь, я должна была нагнать его где-то посередине пути. Как оказалось, гонец и вовсе не покинул врат общины. Никто не видел его тем днём, но я подумала, что он мог пролезнуть тайком, поэтому и покинула общину надеясь найти его в поле. — Не нашла? — Денни внимала каждому слову, что бы помочь, как и обещала, найти ключи к загадкам. — Нашла. — ищейка эгоистично и обиженно хмыкала, напрягаясь всем телом. — Его труп прикопанный неподалёку. — лица каждого вытягивались, а глазницы озадаченно бегали по силуэту Собвела. — Я бы поверила, что это было нападение или разбой. Но то, в каком состоянии было его тело, нет, это было убийство. И на тех местах, что остались менее осквернёнными виднелся знак. — Что за знак? — Тот, о котором говорилось в писаниях. Знак, что был высечен на каждом черепе натянутом вместо лица на каждого нелюдя. — трое из них, старались сдержать свой восторг, старались спрятать потные ладони, старались не выдать своего гнева на того, кто посмел выдавать себя за войско Луны. — Это всë, что я смогла узнать. — Нужно убираться отсюда поскорее, — его синие глаза нервно скакали по знакомым лицам. — разберёмся с Изая и пустимся дальше. Потому-что это предупреждение, Вики! Мы не выберемся отсюда живыми если будем медлить. Эта первая деревня из сотен, что нам ещё предстоят и я не хочу, что бы меня нашли прикопанным неподалёку! — Я согласен с Дино. — Морни цеплялся за Мортем, что хмурилась. — Гнилое дело. Заговоры, прикорм оборотней, убийство гонца. — Ну уж нет! — Мими возмущалась, распахивая веки, проходясь пальцами по волосам. — А что если это не они?! Ты хочешь вернуться сюда потом и снова искать тех, что творят бесчинства? — Нам нужно в дом Изая. — Ади дело говорит, нужно забрать те книги, вдруг кто-то да сможет прочесть их. — о, ещё как! Кто-то, чьи имена были высечены молниями на тех страницах, могли бы пересказать каждую книжонку! — Я могу пойти через пару ночей. — Нет, Вилло, пойду я, потому-что нужно найти ещë и подвал. Вряд ли кто-то из вас знает где находится лестница к нему. — Кто-то должен пойти с тобой. — Салаз качала головой в сторону рейнджеров, нервно вбирая тёплый воздух. — Я не пойду, буду только обузой. Денни тоже нет, скандалы это последнее, что вам нужно... — Я пойду. И еë бледную плоть рвали на куски. Каждый по-своему. Каждый по разному. Соратники из Алевосо недоверчиво косились, просчитывая все исходы, что могли накликать на себя две девушки под пеленой тьмы. Преданные стражи недовольно оспаривали еë заявление душным молчанием, зная, как всë могло бы сложиться. Зная, что эта женщина могла бы выкинуть от одной прихоти голубых глаз и разрушить свои же планы, что некогда казались такими далёкими. И эти голубые глаза. Они, полные необъятной печали, медленно скользили по еë коже, стараясь отыскать то, что называлось сомнением. То, чего Мими Мортем никогда не испытывала. — Значит, так и поступим. Обсуждая, продумывая, составляя идеальный план с разными ответвлениями и переменными, отряд, наконец, расходился со спокойствием. Желая тихого сна, отдыха после бессонных дней, некоторые брели в свои комнаты. Но не ищейка, что схватив Вилло за локоть, бережно передавала той кольцо отвечая на тёплую улыбку своей. — Это не навредит нам? — они стояли чуть поодаль, наблюдая за тем, как одна охотница заботливо касается тёмных прядей другой, выплетая узоры из непослушных волос. — Кажется, что всë только нам на руку. — Темптон прав, глупо наказывать тех, кто готов встречать тебя на коленях и с подношениями в сотни душ. Мими эгоистично хмыкала задрав нос. Мими до боли скручивала кулаки, лишая себя права на покой. Мими чувствовала желчь, что захватывала собой всю еë сущь от вида нежной Вики Уокер, которая хихикала на шёпот поганой Денни. Которая при всех касалась того, что было самым интимным в жизни клана. — Чем бы дети не тешились, так у них говорится?. — еë зрачки ревностно расширялись, наблюдая, как длинные пальцы шатенки путаются в ненавистных ей волосах. — У меня другой план и потому я не спроста иду в дом Изая. — Ты хочешь помочь Роану? — Морни прозорливо шептал, заглядываясь вровень остальным на девушек, воркующим посередь бела дня. — Если так, то нам нужно будет обсудить, как сделать всë это и не оставить следов. Мортем кивала, ощущая, как тяжесть всего мира виснет на еë плечах. Как тяжело смотрят на неë глаза цвета зеркального озера, как целый мир обрамлённый длинными ресницами виновато встречается с ней. Как эта тяжесть, становится лучшим проклятием. Становится бесценным подарком для нуждающегося в милостыне...