Gli Innamorati

      Приготовления на корабле шли полным ходом. Экипаж казался не на шутку довольным своей работой, особенно учитывая, что подчиненные Тартальи так усердно и с такой искренней добротой помогали им.       И сам Тарталья, как всегда, не оставался в стороне. Не мог он пассивно наблюдать, как его команда старательно трудиться, оставаясь безучастным. В начале своего пути, таким образом, он вызывал у подчиненных нескрываемое восхищение, особенно у тех, кто перешел к нему из отрядов других Предвестников.       Тарталья, уже имея опыт работы с большинством Предвестников, не испытывал удивления от такой восторженной реакции. Другие Предвестники предпочитали перекладывать всю ответственность на свои дивизии, самим оставаясь в тени и действовать скрытно, словно крысы.       И по мере того как Тарталья проводил всё больше времени на своей должности, жалобы от его дивизии о жестоком отношении со стороны других Предвестников приобретали всё больший вес. Ведь теперь, он мог с твердой уверенностью утверждать, что не питал особой любви к своим коллегам.       Конечно, и они предвзято относились к нему. Та небольшая часть из них, которая подошла к нему для знакомства во время его первого совещания, и та проявила себя на совместной работе как нахальная и бездушная. А те улыбки, что они на себя тогда натягивали оказались дешевой фальшивкой.       Более того, среди Предвестников царила тенденция распространять сплетни друг о друге. Таким образом, Тарталья неожиданно узнал, что его охарактеризовали как глупого, преданного пса Царицы, которого ничего не волнует, кроме бессмысленных сражений. А он всего-то предложил своим коллегам разделить с ним честь боя и закаливания духа. Он не мог сказать, что он чувствовал обиду от таких слухов, но распространяя их, Предвестники дали ему понять всё, что ему нужно знать о них.       Пока что единственным, кто согласился сойтись в поединке с Тартальей, оказался Скарамучча. Однако, даже это сражение не казалось просто дружеским поединком; будто Скарамучча действительно стремился убить Тарталью, поэтому и принял вызов. Но даже несмотря на это, схватка выдалась просто великолепной. Тарталья давно не испытывал такого восторга от битвы, за что он был глубоко признателен Скарамучче.       И как раз-таки один из Предвестников, с которым ему еще не довелось сотрудничать, был Скарамучча, которого Тарталья ожидал сейчас на палубе. Он прекрасно понимал, что даже если Скарамучча согласился на поединок с ним, это еще не означает, что на рабочем месте он проявит такую же покладистость и сможет хоть как-то гармонично сработаться с Тартальей.       Именно поэтому он не питал чрезмерных надежд, но в чем он был абсолютно уверен — он не допустит, чтобы какой-то жалкий Предвестник испортил ему первую важную миссию. И что, если эта миссия была совместной? Если потребуется, Тарталья может справиться с ней сам.       Спустя некоторое время, проведенное на палубе, из-за высоких деревьев по дороге в порт появилась маленькая фигура в своей привычной большой шляпе. За этой фигурой следовал десяток солдат, каждый из которых был выше своего начальника хотя бы на голову.       Заметив Скарамуччу, Тарталья моментально подбежал к борту корабля и, оперевшись рукой о поручень, начал радостно махать в его сторону.       Скарамучча всё это время смотрел вперед, а потому не было и шанса, что он упустил из виду знаки Тартальи. Значит, это именно в ответ на приветствия Тартальи, Скарамучча, будто смущенный, отвернулся и прикрыл лицо своей шляпой.       Тарталья прекрасно осознавал, что, вероятно, Скарамучче стало не по себе перед своими подчиненными, когда кто-то столь усердно нарушал образ жесткого и непреклонного начальника, встречая его так дружелюбно. Но заботили ли Тарталью эти внутренние драмы? Как будто не замечая реакции Скарамуччи, он продолжал махать, сверкая при этом лучезарной улыбкой, вплоть до того момента, пока тот не подошел к кораблю.       Тарталья поспешил помочь Скарамучче и его людям забраться на палубу. Спустившись по первым двум ступеням трапа, он вежливо вытянул свою руку, готовый предложить помощь своему товарищу.       — Давно не виделись, — весь сияя радостью, протянул Тарталья.       Скарамучча озлобленно посмотрел на него сквозь свою шляпу: — Мне не нужна помощь, — упрямо буркнул он, внимательно оглядывая руку Тартальи, будто оценивая достойна ли она касаться его.       — Ой, да ладно тебе, Скара. Я просто не хочу, чтобы ты поскользнулся из-за этой твоей шляпы, — сказал Тарталья, сопровождая слова легким смешком. Несмотря на недовольство Скарамуччи, он так и продолжал тянуть руку.       Скарамучча фыркнул, но вопреки этому, аккуратно вложил свою маленькую руку в теплую ладонь Тартальи, воспользовавшись предложенной помощью.       Тарталья обратил внимание, насколько ручка Скарамуччи оказалась мельче его собственной, и в душе умилился, хотя не выдал этого в лице.       Отходя назад по ступеням, Тарталья взошел на палубу и, поддерживая Скарамуччу, помог ему подняться наверх следом. Он оградил Скарамуччу очередной лыбой, прежде, чем принялся помогать его подчиненным, чтобы они могли проследовав за своим лидером, занять свои позиции на палубе.       — «Скара?» — недоумевающе переспросил Скарамучча, наблюдая, как его солдаты поднимаются один за другим на корабль, при помощи Тартальи.       — А что? Не нравится? — задорно спросил Тарталья, затягивая последнюю в ряду солдатку на палубу. — Тогда, может лучше господин Сказитель? — Тарталья усмехнулся, вставая рядом со Скарамуччей.       Он заметил, как уголки губ Скарамуччи едва дрогнули. Было очевидно, что тот хотел рассмеяться, но удержал себя в узде, тут же возразив:       — Если ты думаешь, что я теперь начну называть тебя Чайльд, то ты глубоко ошибаешься, — Скарамучча отвернулся и прошел дальше по палубе, удаляясь от Тартальи, не предоставив тому и возможности насладиться своей маленькой победой в шутке.       Тарталья внезапно осознал, что Скарамучча даже не возразил на новую кличку, которую он ему подарил. Это давало ему уверенность, что он мог спокойно продолжать называть его так, не беспокоясь о возможных протестах.       — Эй, Скара! Ну, ты чего убегаешь? — крикнул Тарталья ему в след, однако, ответа не последовало. Скарамучча всё продолжал отдаляться. — Ты что, даже не поблагодаришь меня за помощь? Джентльмен из тебя никудышный! — добавил он с легким насмешливым тоном.       Тарталья покачал головой. Невзирая на отсутствие реакции от Скарамуччи, он был абсолютно уверен, что в его ответе таилась улыбка.       Решив больше не докучать своему спутнику, Тарталья взглянул вокруг, оценивая палубу. Именно в этот момент к нему неспешно приблизился капитан судна.       — Все готовы, господин? — поинтересовался моряк, дружелюбно улыбаясь.       — Готовы к отправлению, — вежливо подтвердил Тарталья, ответив на улыбку.       — Отлично. Позвольте лишь закончить последние приготовления, и мы сразу отправимся в путь, — вежливо кивнул капитан Тарталье и уже собирался уходить, как вдруг Тарталья его окликнул:       — Подождите, я вам помогу.       — Нет, что Вы! — Мужчина нервно замахал своими руками, ладони которых были облечены в белые перчатки моряка. — Вы и так уже сделали слишком много. Мы вам чрезвычайно благодарны.       Тарталья тяжело вздохнул: — На самом деле, мне вовсе не трудно, — заявил он. — Просто скажите, где еще нужна моя помощь.       Капитан, хоть и изначально смущенно отказывался, в конце концов сдался под настойчивыми уговорами Тартальи и разрешил ему завершить последние приготовления. Он подробно указал Тарталье, что именно необходимо сделать, и Тарталья немедленно принялся за работу:       Сначала он поспешил вниз, чтобы осмотреть их запасы: бочки с водой были аккуратно расставлены, провизия была надежно закреплена. Быстрая проверка выявила, что у них имеется достаточное количество припасов для предстоящего путешествия.       Вернувшись на палубу, он принялся помогать поднимать трап, в то время как матросы отбрасывали веревки, отвязывая корабль от причала. В конце концов, с треском дерева и плеском весел они оттолкнулись от берега.       Корабль лениво качался на волнах, и паруса словно ждали момента, когда их расправят на ветру. Тарталья легко поднялся высоко на такелаж и принялся сражаться с вздымающимся парусом. Этот процесс потребовал определенных усилий, но в конце концов развернувшиеся полотна начали наполняться ветром.       Убедившись, что всё в порядке, Тарталья повернулся и заметил, как берег медленно стал уходить позади, в то время как корабль набирал скорость, подчиняясь приливу. Теперь лишь несколько чаек кружили в том месте, где ранее гремел шумный берег. Капитан, сопровождаемый громкими командами, направлял юного рулевого, и в целом, всё продвигалось как задумано.       Теперь, когда корабль плавно шел под наполненными ветром парусами, задачи Тартальи были успешно выполнены. Он спустился на палубу легким прыжком и вытер пот со лба. В этот момент он заметил Скарамуччу, одиноко стоявшего у самой кормы корабля. Он взирал куда-то вдаль на бескрайние удаляющиеся волны, облокотившись на поручни.       — Не холодно? — поинтересовался Тарталья, подходя к нему. Несмотря на весьма противную погоду, Скарамучча остался верен своему привычному наряду: короткие шорты, легкая накидка и открытые сандали.       Скарамучча повернул голову, услышав голос Тартальи, и осмотрел его: — Я не чувствую холода, — лениво ответил он, подпирая щеку рукой. Он снова отвел взгляд в сторону, ускользнув от внимания к Тарталье.       Тарталья не сдержал смешка. Конечно, кукле, вроде как, холод не страшен. Но несмотря на это, даже Тарталье, который мог бы сейчас свариться в собственном поту от недавней физической деятельности, становилось холодно просто от того, что он смотрел на Скарамуччу.       — Держи, — проговорил Тарталья, накидывая свою белую шубу на плечи Скарамуччи. — Мне всё равно жарко, а ты хотя бы не позорься в такую погоду в летней одежде.       Скарамучча фыркнул, но всё же натянул на себя шубу поудобней: — Какая разница что подумают остальные?       — В этом что-то есть, — с легкой иронией в голосе заметил Тарталья. Он также облокотился на поручни, складывая руки вместе, — но я заметил, что на последнем собрании ты был в шубе. Неужели мнение Предвестников тебе всё-таки важно? — дразнил Тарталья, пытаясь разглядеть глаза Скарамуччи сквозь его шляпу.       Скарамучча ничего не ответил, видимо, посчитав вопрос Тартальи настолько глупым, что с ним и спорить не было смысла. Он продолжал сосредоточенно глядеть куда-то вдаль, утопленный в своих раздумьях.       По сравнению с их последней встречей, Скарамучча стал каким-то более спокойным. Тогда, на тренировочной площадке, он бы не упустил возможность подколоть и поиздеваться над Тартальей. Как и говорил Тарталья, хорошая битва выпускает настоящий дух человека.       Однако, по-видимому, Скарамучча всё-таки относился к своей работе с определенной ответственностью и собранностью, что конечно не могло не радовать, в какой-то степени. Тарталья лишь опасался того, что теперь Скарамучча мог бы стать слишком серьезным, что, в свою очередь, поставило бы крест на их будущих сражениях. Боялся, что даже общение с ним станет невозможным, делая его лишь еще одним из коллег, с которыми не поддается совместная деятельность.       Не теряя надежды, Тарталья решил попробовать всё-таки разговорить Скарамуччу. Наблюдая, как тот устремленно глядит в морскую даль, Тарталья произнес первые слова, которые пришли ему в голову:       — Ты тоже любишь море?       Скарамучча недоумевающе взглянул на него.       — Я с самого детства любил море, — начал Тарталья, теперь уже самим вглядываясь в горизонт. — Мы с семьей всегда ходили на пляж, как только появлялась такая возможность. Ну… возможность — это когда лед вокруг нашей деревни начинал хоть немного таять, — он легко рассмеялся. — Сейчас, конечно, я бы мог купаться и в проруби, мне то что? Но в то время мама категорически запрещала, и приходилось ждать весны, — он шутливо надул губы.       Тарталья всегда отличался умением легко находить темы для общения с кем угодно, особенно если предоставлялась возможность поделиться воспоминаниями о своей семье. Этот навык был у него настолько отточен, что любой человек находясь рядом с ним, неважно знакомый то или нет, почти никогда не чувствовал неловкости. Однако несмотря на легкость общения, каждый раз, когда Тарталья начинал разговор о своей семье, в его душе просыпалось глубокое чувство тоски.       — Твоя семья… — начал было Скаркмучча, но был перебит Тартальей:       — Они живут далеко от столицы, и я очень давно их не видел, — тяжело выдохнув, признался он. — Нет, не подумай, я не жалуюсь. Мне нравится работать Предвестником, просто… — он, к своему же удивлению, запнулся.       — Я понимаю, — почти шепотом проговорил Скарамучча.       Тарталье даже показалось, что он слегка улыбнулся ему, на что Тарталья просто не смог не ответить тем же.       В ветреном воздухе повисло молчание, но оно вовсе не казалось неловким, хоть и Тарталье, даже не пришлось слишком стараться, чтобы наладить нормальный контакт. В том, как Скарамучча смотрел на него, явно читалось, что он понимал его и без слов.       — На, держи, — слегка напугав Тарталью, проговорил Скарамучча, внезапно разрешив долгое безмолвие. Из-за пазухи он извлек несколько листов и протянул их Тарталье.       — Что это? — поинтересовался Тарталья, халатно перебирая листы между собой.       — А ты читать разучился? — насмешливо спросил Скарамучча, подходя ближе к Тарталье. Он указал пальцем на заголовок листа, где аккуратным почерком красовалось: «Вероятные сценарии развития событий: анализ». — Это мои догадки по делу, основанные на той скудной информации, которую нам выдал Пьеро, — Скарамуча нахмурился. — На самом деле, это всего лишь очевидные вещи. Ты бы тоже пришел к этим выводам, если бы утрудился почитать предоставленные сведения.       — Я читал! — воскликнул Тарталья, чья гордость была задета. Конечно, он ознакомился с материалами по делу, но он и не предполагал, что ему нужно так усердно погружаться в детали, ведь всё казалось предельно ясным. Хотя, скорее всего, настолько заморачиваться с составлением всяких списков не стоило вовсе, а это просто его предположение о том, что Скарамучча мог оказаться занудой, только что подтвердилось.       Тарталья, держа бумаги над открытым морем, принялся теперь уже внимательно читать их: — Да, то, что монстры вылезли из брежи, звучит логично, — согласился он. — Подожди, ты считаешь, что эти монстры — волки Разрыва?! — удивился он, переводя взгляд с бумаг на Скарамуччу.       — А кем еще они могут быть? — прислонившись к поручню спиной, Скарамучча сложил руки. — О каких монстрах Бездны еще тебе известно, обладающих когтями и светящимися глазами?       — Но разве наши агенты не доложили бы об этом? — усомнился Тарталья, возвращая листы Скарамучче. — Да, и возможно, монстры пришли не из Бездны вовсе, а разлом, ведущий туда, просто заманивает их.       — Вот чего я и не могу понять, — задумался Скарамучча, убирая документы за пазуху. — Если только весь отряд не состоит из самых зеленых новичков, не видавших поля битвы, агенты явно сталкивались с волками Разрыва раньше, даже не имея отношения к Бездне.       Тарталья тяжко выдохнул: — Ладно, поживем увидим, — заключил он, легко похлопывая Скарамуччу по плечу. — Вот почему я не вижу смысла строить догадки заранее.       В ответ, кулаки Скарамуччи сжались, а брови его нахмурились. Если бы он мог бросить вызов Тарталье, он бы это сделал. — Так что, лучше так легкомысленно относиться к заданиям?! — обозлился Скарамучча, отворачиваясь от Тартальи в очередной раз.       — Именно, — с гордостью подтвердил Тарталья.       — Да? А почему тогда на собрании ты так внимательно записывал речи Панталоне?       Самодовольная улыбка Тартальи дрогнула. Неужели Скарамучча только что воспользовался его приемом? Это ведь именно он несколько мгновений назад дразнил Скарамуччу по поводу шубы на собрании.       — Брось, Мучча, ты тоже должен меня понять. — Он перевел взгляд на скривившийся рот Скарамуччи. Только он успел привыкнуть к глупому коверкание его имени, Тарталья уже нашелся с новым. — Я был тогда совсем новеньким и боялся упустить важную информацию, — продолжил Тарталья. — Кто ж знал, что Панталоне в основном болтает о непрактичной ерунде?       Раз он уже смог осторожно зацепить Скарамуччу, Тарталья продолжил стараться вывести его из себя, не останавливаясь на достигнутом. Всё это делалось в надежде на то, что когда-нибудь Скарамучча вновь подарит ему удовольствие сойтись в разгоряченном поединке.       Однако, несмотря на старания Тартальи, Скарамучча остался безразличным, не дав ни единого ответа, кроме явного недовольства в лице на новое прозвище. Вместо этого, он лишь достал какой-то конверт и принялся распечатывать его.       — А это что? — полюбопытствовал Тарталья, наклоняясь ближе к Скарамучче, в надежде разглядеть, что же спрятано внутри конверта.       — Не твое дело, — резко бросил Скарамучча, забирая уже развернутый конверт и его содержание подальше от Тартальи.       Но к несчастью для Скарамуччи, Тарталья уже успел мельком взглянуть на детали письма. В нем говорилось о каких-то медицинских проверках, а сам документ был подписан Дотторе.       Учитывая, что Дотторе был не обычным доктором, и был известен тем, что совершенствовал тела многих Предвестников, вероятно термин «медицинские проверки» использовался ради сохранения конфиденциальности. В мире Предвестников всякие подобные процедуры были обычным делом.       Убедившись, что в документе ничего интересного и быть не может, Тарталья решил больше не совать нос не в свое дело.       Хотя возможно, он всё-таки заблуждался; эта внезапная неуверенность особенно подтверждалась, наблюдая за дрожащими руками Скарамуччи во время прочтения этого письма. Как же так — вечно собранный и холодный Скарамучча так яро реагировал на что-то? Тарталья больше всего желал разглядеть его лицо в этот момент, но как всегда его шляпа преграждала вид.       Тарталья медленно вытянул руку, стремясь коснуться плеча Скарамуччи. Однако это пришлось ему с необыкновенным трудом, словно он сражался с невидимой силой, запрещающей ему касаться Скарамуччи. Его рука дрожала еще сильнее, чем руки самого Скарамуччи, а сердце его будто охватило неприятным холодком, который лишь нарастал с каждым новым ударом сердца.       «Невидимая сила», которую, казалось бы, следовало назвать здравым смыслом, всё же одержала верх: рука Тартальи тяжело опустилась, так и не достигнув плеча товарища. Поджав губы, Тарталья, наконец, отступил, оставляя Скарамуччу вновь стоять в одиночестве.       Неприятный осадок остался, однако Тарталья был уверен — он сделал правильный выбор. Он лучше всех знал, что в таких моментах лучше не докучать людям, особенно тем, кто так гордо придерживался своей самостоятельности. Тем не менее, он, конечно же, и не собирался унывать.       Тарталья с легкостью натянул улыбку и приблизился к своим подчиненным, которые весело сидели в кругу на палубе. В руках у каждого были карты, а игральные кости были разбросаны по палубе между ними. Смех и радостные разговоры целиком и полностью наполнили воздух вокруг них. Огненная вода, распиваемая из изящных кубков, видимо согревала не только тело, но и дух. Шутки сменялись интересными историями, и каждый вкладывал в свой повествовательный акт щедрую долю эмоций.       — Я могу присоединиться? — спросил Тарталья.       — Конечно, господин Чайльд, — отозвалась Екатерина — его главная подчиненная, уже слегка захмелевшая. С громким смехом она схватила его за руку, будто они были старыми друзьями, и усадила на единственное свободное место, рядом с ней.       Тарталья не стал возражать такому легкомысленному и непринужденному отношению к себе со стороны его подчиненной. В отличие от него, другие Предвестники, как минимум, провели бы дисциплинарную беседу, напоминая о важности уважительного обращения к начальству.       Не успел он сесть, как Тарталью уже окликнул один из более молодых членов его команды:       — Господин.       — Да? — отозвался Тарталья, вежливо отмахиваясь от Екатерины, которая настойчиво пыталась запихнуть ему в руки рюмку с уже налитой огненной водой.       — Вы дружите с тем… господином? — Очевидно, что подчиненный предпочел бы использовать другое обращение, нежели «господин». Он неловко повел глаза вниз, в руке он держал несколько карт, и многозначительно перемешивал их, словно пытаясь найти укрытие от взгляда начальника.       Конечно, Тарталья не собирался так легко отпустить человека, пока тот не скажет прямо что у него на уме: — С кем? — якобы недоумевающе спросил Тарталья, склоняя голову в бок.       До сих пор смущенно опущенная голова подчиненного взметнулась вверх, встречая проницательный взгляд Тартальи: — С господином Скарамуччей, — едва слышно пробормотал он, спеша объясниться.       Само собой, подчиненный не мог знать, что это всего лишь третья встреча Тартальи и Скарамуччи, тем не менее, вопрос показался Тарталье несколько комичным и даже немного детским. Разве дружеские отношения между Предвестниками вообще имели место быть?       — Я, конечно, не вправе говорить Вам такое, — не давая Тарталье и слова вставить, проговорил подчиненный. — Но не советую Вам сближаться с ним, — гордо завершил он, сопровождаемый одобрительными возгласами товарищей.       Тарталья закатил глаза. Это уже второй раз, когда он слышит подобное о Скарамучче в свой адрес, и ни в один из этих разов он не выдал ни малейших признаков того, что хотел бы с ним сблизиться: — Почему это? — слегка подняв тон и едва заметно нахмурившись, спросил Тарталья.       Если бы и подчиненный начал плести сказки о постельных похождениях Скарамуччи, до которых никому и дела быть не должно, Тарталья бы не выдержал. К счастью, юноша говорил не о том:       — Помните, я Вам рассказывал об ужасном отношении моего предыдущего начальника? — с нарастающим энтузиазмом, но всё же с тихим голосом, будто опасаясь, что Скарамучча мог его услышать, проговорил юноша. — Так вот, это был он! Посмотрите, даже его подчиненные разбросаны по группам по всему кораблю, а он стоит в стороне, будто ему наплевать на всех! Они не так сплочены, как мы. И сейчас он смотрит на меня, потому что завидует, что Вы смогли обуздать столь большой мой талант, а он даже и не пытался!       — А, — отстраненно протянул Тарталья. Он не собирался больше ничего отвечать.       Нет, конечно, Тарталья бы поддержал своего подчиненного, если бы он действительно столкнулся с плохим, незаслуженным обращением со стороны Скарамуччи. Однако, основываясь на том, что Тарталье уже известно о Скарамучче, и на том, что он только что услышал, он пришел к выводу, что парень просто требовал излишнего внимания к своим, скорее всего, никудышным боевым умениям, а Скарамучче это было попросту неинтересно. Потому он либо просто игнорировал неопытного солдата, либо приказывал ему убираться.       С момента вступления Тартальи в Фатуи, до него непрерывно доносились слухи о бесчеловечном, свирепом Шестом Предвестнике — самом ужасном из всех. И казалось бы, стоило стать Тарталье Предвестником, этой славы вокруг Скарамуччи стало еще больше. Ну или скорее всего, он просто стал больше обращать на это внимание, будучи знакомым со Скарамуччей.       Тарталья не мог сказать, что ему жалко Скарамуччу, учитывая что едва знаком с ним. И возможно, Скарамучча был действительно ужасным человеком. Но стоило лишь вспомнить, как многие уже стали распространять абсурдные слухи и о самом Тарталье, становилось ясно, что большинство из этих разговоров в корне лживы.       Когда Тарталья повернул голову в сторону Скарамуччи, он обнаружил, что тот и вправду глядел в их сторону, но он вовсе не обращал внимания на того юношу, который утверждал, будто Скарамучча таращился именно на него. Это лишь подтвердило предположение Тартальи относительно самолюбия его подчиненного.       Более того, взгляд Скарамуччи был прикован к одному только Тарталье, и в нем не читалась ни зависть, которую описывал подчиненный, ни та злоба, как на заседании, ни даже та безудержная радость, как во время их сражения. Мужчина представший перед ним выглядел до горячи в душе спокойным, и если честно, немного одиноким.