Gli Innamorati

      Тренировочная площадка в запретном крыле Предвестников вечно пустовала.       Все они — напыщенные лорды, преисполненные неимоверной гордыней; силой, которую Царица вручила им, подобной своей собственной.       Разумеется, для таких выдающихся личностей, которые достигли всего, чего только можно пожелать, не существовало необходимости в подобных глупостях, как тренировочные площадки.       Скарамучча осуждал столь предвзятое отношение к работе своих коллег, но сам он, конечно же, тоже не обременял себя посещением этого захудалого места. В самом деле, какую пользу можно извлечь, бесцельно колотя неживых манекенов, не способных выразить ни малейшего сопротивления?       В то время, когда со всех уголков дворца раздавались военные клики солдат, звуки столкновения металла и треск тренировочных манекенов, эта громадина молча оставалась в стороне. Здесь лишь ветер завывал вечным монотонным напевом, да шелест листьев доносился с ограждающих деревьев. По-видимому, юным новобранцам Фатуи были вполне безразличны устаревшие методы тренировок внутри дворцовых стен; им было важно лишь дать волю своей силе и похвастаться несущественным мастерством перед товарищами.       Скарамучча несся домой после очередного трудового дня, полного бесконечным потоком документов. Весь день он просидел в королевской библиотеке, погруженный в заботы о скучном бумажном царстве.       Прошествуя по одному из вечно пустующих, запретных коридоров, в котором как раз-таки был выход на ту самую площадку, до Скарамуччи донесся звук, будто кто-то стрелял в мишени из лука. В его разуме мелькнула мысль о незаконном вторжении в крыло Предвестников. Однако, пройдя немного дальше к роскошной арке ведущей на террасу, он стал свидетелем поразительного зрелища: на заброшенной тренировочной площадке действительно находился кое-кто.       Однако, этот кое-кто оказался вовсе не злоумышленником, а самым подходящим кандидатом из всех Предвестников на подобную бессмысленную тренировку. И в самом деле, перед Скарамуччей предстал новый член Предвестников — Тарталья. Тот же самый, с которым он должен был вскоре отправиться на миссию.       Скарамучча даже не торопился уходить, наслаждаясь зрелищем перед собой. Тарталья, весь промокший, с запутанными волосами и мятой одеждой, неустанно выпускал стрелы в манекен, промахиваясь большей частью из них. Когда стрелы в колчане иссякли, он со стоном приблизился к цели, собрал рассыпанные по земле стрелы, и вернулся к своей тренировке.       При виде этого, Скарамучча ехидно улыбнулся. Такой страстный пыл говорил лишь об одном: Тарталья был еще совсем зеленым.       Что, конечно, не лишено своей ценности. Но в уме Скарамуччи родилась непроизвольная мысль о том, сколько времени потребуется, прежде, чем рвущаяся в бой целеустремленность Тартальи разобьется о ледяной пол Заполярного дворца его же глубоко почитаемой Царицей.       Хотя Скарамучча в предыдущий раз, когда они встретились — что, к слову, было их первым знакомством — пообещал убить Тарталью, на деле у него не зрело никаких негативных чувств к нему. По крайней мере, в отличие от многих других Предвестников. Да, Тарталья был чрезмерно преданным Царице и, по всей видимости, невероятно уязвимым, что как-раз сейчас было подтверждено. Но Тарталья не представлял собой прямой угрозы ему лично.       Однако, без всяких сомнений, и Тарталья вскоре проявит свою истинную уродливую природу. Конечно, Скарамучча давно привык к тому, что Предвестники — не более, чем союзники, а не настоящие товарищи — это было просто фактом жизни. В их мире не было места для подлинных союзов, и в этом не было ничего такого. Все они использовали друг друга в своих личных интересах, при этом натягивая свои лживые улыбки; но даже они не меняли простейшей сути: среди Предвестников не бывает настоящих друзей.       Скарамучча уже собрался было уходить, полностью насладившись зрелищем и вдоволь насмеявшись, когда вдруг Тарталья издал грозный рык, бросил лук на землю и принялся избивать манекен кулаками. Это заставило Скарамуччу замедлить шаг, вглядываясь в столь неудержимый порыв гнева. Он не мог пройти мимо такого, смотря на боевую стойку Тартальи, которая была ужасна даже, когда он просто разбрасывался кулаками.       Тогда, Скарамучча медленно спустился по ближайшим ступеням, ведущим к большой каменной платформе усыпанной снегом, подкрался к Тарталье, и почти незаметно встал позади него, словно призрак.       Заметив товарища, Тарталья лишь на мгновение повел взглядом в его сторону, но ни приветствовать, ни возражать он не стал. По-видимому, в данный момент Тарталье было не до него, поскольку он неустанно метался, запуская кулак за кулаком в беспомощный манекен.       Стойка Тартальи совершенно не соответствовала стандартам Предвестников. Он немного сутулился, словно плечи несли тяжкий груз, ноги были расставлены слишком широко, создавая впечатление неуверенности. Каждое движение казалось несколько неуклюжим, как будто его тело боролось с невидимыми силами.       — Неправильно, — скомандовал Скарамучча.       Тарталья не прореагировал, лишь снова ударил, заставляя манекен покачнуться из стороны в сторону.       — Нет, — повторил Скарамучча, следя за каждым последующим ударом.       Новый удар, еще одно «нет» от Скарамуччи.       Тарталья сменил атакующую руку, но и здесь пришел отказ:       — Нет.       В глазах и движениях Тартальи отчетливо стал читаться накипающий гнев, но он продолжал бессмысленно наступать, даже не высказывая претензий в адрес Скарамуччи.       При виде этого Скарамучча тяжело вздохнул и покачал головой: — Напряги вот здесь, — указал он, положив обе руки на талию Тартальи и слегка надавливая, показывая, как именно должны вести себя соответствующие мышцы. Скарамучча поднял глаза, чтобы убедиться, что юноша уловил его, но тот даже и не встретил взгляда, просто молча следуя указаниям.       У Тартальи даже немного перехватило дыхание. Вероятно, он думал, что серьезное выражение лица сможет скрыть его невольное изменение от Скарамуччи. Хотя возможно, сбой в дыхании и гримаса не были вызваны внезапной физической близостью, а скорее тем, что Тарталья так сильно напряг свои мышцы, следуя Скарамучче.       — Вот так? — наконец заговорил он, тяжело дыша.       Его взгляд мимолетно встретился со взглядом Скарамуччи. Он медленно выпустил воздух, при этом стараясь поддерживать напряжение в нужных мышцах. Скарамучча кивнул, оценивая его стойку.       — Посмотрим, — произнес Скарамучча, став кружить вокруг него, осматривая где еще можно подправить. — Вот тут вытяни… Да, вот так, — он указал на определенную область, как внезапно столкнулся с сопротивлением, и передвигать Тарталью, чтобы тот принял нормальную позу, оказалось затруднительно. — Ты чего так сопротивляешься? Вот тут наоборот, нужно немного расслабить. Да не бойся ты так. Я же не кусаюсь, — Скарамучча усмехнулся, пытаясь создать легкую атмосферу, чтобы снять неловкость.       — А я и не боюсь, — заверил Тарталья, с гордостью выпрямляя спину. Всё то время, пока Скарамучча помогал ему корректироваться, он внимательно следил за каждым его движением.       Скарамучча ухмыльнулся, заканчивая поправлять его. При этом у него не иссякло терпение, помогая Тарталье, как это случалось почти всегда с подчиненными. Возможно, это связано с тем, что Скарамучча действовал по своему усмотрению, а не просто по-профессиональному обязательству. Или, быть может, неопытность Тартальи показалась ему немного милой.       У Скарамуччи в принципе была слабость к привлекательным мужчинам, независимо от того насколько тупыми они ни были. Это не всегда сводилось к романтическим чувствам, а просто к тому, что они как-то благоприятно действовали на него. Тарталья, в свою очередь, не был тупым вовсе. Он, скорее, склонен был чрезмерно переоценивать свои способности. Такое Скарамучча мог легко простить, особенно учитывая смазливую мордашку Тартальи.       Он шагнул назад, открыв Тарталье широкое пространство для атаки, и в то же время внимательно оценил результат своей работы: — Выглядит неплохо, — прозвучало одобрительное замечание Скарамуччи, который, устраиваясь поудобнее на голове ближайшего манекена, готовился наслаждаться представлением. — Теперь ты больше похож на Предвестника, — добавил он с оскалом, который придавал его лицу игривый оттенок.       Тарталья ответил ему легкой улыбкой и кивком. Затем, с ловкостью кошки, он метко занес удар. В тени его глаз мелькнула решимость, и с каждым движением руки он словно погружался в бескрайний океан мастерства.       Скарамучча, сидя на своем троне в виде манекена, не мог удержаться от восхищенного молчания, наблюдая за тем, как формируется этот великолепный театр боевого искусства: — Намного лучше, — с одобрением кивнул он, но в следующее же мгновение он обнаружил, что осанка Тартальи снова вышла из строя. — Эй! ты опять испортил стойку! — его брови насупились. Все усилия пошли прахом.       — Да кто это заметит? — проревел Тарталья. Он снова стукнул по манекену, заставив того практически коснуться пола. — Главное, что удар силен, вот и все, — Тарталья указал на шатающееся из стороны в сторону чучело, стремящееся возвратиться к своей изначальной форме. — Ну, видишь?       Скарамуччей внезапно овладело дикое желание врезать коллеге, но он сдержался. — А с чего ты взял, что твой удар сильный? — он оскалился, брови его были сведены, воплощая угрозу. Всё-таки самодовольство Тартальи начинало раздражать. — Если я возьмусь за этот манекен, от него не останется и следа. Нет, вернее, останется только обожженный след на земле, и больше ничего.       Тарталья сжал руки в кулаки, но уголки его губ так и не опустились, хоть и было видно, что они едва заметно дрожали. — Раз так, может, ты, наконец, спустишься оттуда и покажешь, как это делается? — прозвучали его слова вызовом.       Скарамучча, в ответ, вскинул брови, словно оценивая ситуацию. Внезапное напряжение в воздухе словно замедлило время.       — Хорошо, — наконец хмыкнул он, и легко спрыгнул с манекена. Он принял вызов, ведь это — плевое дело. Он нисколько не беспокоился о возможных последствиях или о том, что придется позже компенсировать Панталоне за возможный ущерб. Так сильно тянуло его продемонстрировать Тарталье свое мастерство.       И, в точности выполнив свое обещание, от тренировочного манекена Скарамучча не оставил и следа. Спустившаяся с небес внезапная молния поразила его, словно кара божественная. И в мгновение ока всё, что осталось от манекена, — это черный, подгоревший след на каменной платформе, вокруг которого растаял снег.       Скарамучча с гордостью потер руки, и устремил свой взгляд на Тарталью, ожидая восхищенного признания. В его глазах словно блистала та самая молния, которой он только что выстрелил в манекен.       — Это не честно! — воскликнул Тарталья, выходя за рамки своего обычного тонa. Но тут он опомнился, прокашлялся и произнес уже спокойным голосом:       — Я тоже мог использовать элементальную энергию. Мы ведь здесь меряемся физической силой.       — На войне нет места чести, — выдохнул Скарамучча, устремив взгляд куда-то вниз. В его словах звучала толика грусти. Внезапно воздух будто наполнился напряжением, и тишина повисла в нем, как невидимый покров. Скарамучча первый разрушил этот молчаливый момент, снова обращая внимание на Тарталью:       — Элементальная энергия, да? — его голос звучал с издевкой. — А я-то думал, ты только кулаками и луком махать горазд.       Брови Тартальи дернулись, и Скарамучча обрадовался, что смог разозлить его. Однако, его удовлетворение было недолгим. Почти кислая мина Тартальи моментально сменилась привычной лыбой. — Так значит, ты следил за мной? Как давно? — звучало вопросом, но в глазах Тартальи проглядывался налет игры, словно он уже предвкушал возможные ответы.       — С чего ты взял? Я увидел лук на полу, вот и подумал, что ты им маялся, — хладнокровно заявил он. Но всё же, понимая, что лицо его говорило об обратном, отвернулся от Тартальи, скрывая едва выступивший румянец.       Разве это вообще можно назвать слежкой? Скарамучча ведь просто проходил мимо и случайно застал отчаянные попытки Тартальи попасть в мишень, которыми он не мог не насладиться. Для него нет смысла следить за простыми смертными, кроме как для того, чтобы использовать их неудачи как источник развлечения.       — Так я тебе и поверил, — дразнил Тарталья, приближаясь к Скарамучче. — Признавайся, ты следил за мной, чтобы выявить мои слабые стороны, верно? — Он схватил Скарамуччу за шиворот. — Ты хочешь сразиться со мной, да?       Скарамучча, косо оглянулся на Тарталью, и шлепнул его по ладони, чтобы тот выпустил клочок одежды. — Зачем мне это, если ты толком ничего не умеешь? — лениво протянул он.       Тарталья раздражился: — Ты… — начал он, но не договорил, будучи перебитым Скарамуччей:       — Так уж и быть, — тяжело выдохнул он. — Покажи на что ещё ты способен, и, может быть, я предоставлю тебе честь сразиться со мной.       Он не любил сдерживаться, и потому не видел смысла сражаться с теми, кто был ему не по уровню. Но, кажется, Тарталья не собирался отступать, пока Скарамучча не примется за оружие.       Казалось бы, пустые глаза Тартальи наполнились надеждой и неимоверным счастьем. Он восторженно запрыгал вокруг Скарамуччи, затем, полным энтузиазма, он принялся бегать по площадке, излучая радостные возгласы.       В то время, как Тарталья восторженно вопил, Скарамучча, наблюдая за этим представлением, уже успел пожалеть о принятом решении.       — Смотри, Скарамучча! — воскликнул Тарталья внезапно остановившись. В его руках возникли клинки из чистой воды, с их кончиков медленно капала вода. Однако, несмотря на свою жидкую природу, они казались прочными и острыми, словно самая настоящая сталь.       Скарамучча и вправду удивился. Оказывается, он сильно недооценивал Тарталью. Нет, конечно, он никогда не считал, что один из Предвестников мог быть настолько слаб, как он насмешливо утверждал, но применение такой интересной техники вызвало в нем самое настоящее уважение.       — Впечатляет, — признался он, стараясь сохранить максимальное равнодушие на лице. — Эти клинки созданы из Гидро энергии?       — Ага, — Тарталья ухмынльнуся, ловко перекидывая клинки между собой в руках, словно играясь с ними.       — Значит, у тебя Гидро Глаз Бога? Это многое объясняет, — заметил Скарамучча, подходя ближе к Тарталье, чтобы внимательнее рассмотреть это чудо в виде клинков.       Но внезапно, один из клинков устремился прямо на него. Лишь на мгновение мелькнула самодовольная фигура Тартальи, стоящая уже с одним клинком, прежде чем Скарамучча успешно уклонился. Он не рискнул блокировать удар. Кто знает, что могло произойти, среагировав его Электро с оружием непонятного происхождения, столкнувшись в опасном танце воды и молний?       — С этим можно работать, — похвалил он, наблюдая, как клинок, словно живое создание, проворно сделал небольшой круг в воздухе, а затем легко возвратился к Тарталье в руку.       — Нравится? — Тарталья выдал наглый смешок, подбрасывая недавно вернувшийся клинок в руках. — Это еще не всё, — он указал острием в область живота Скарамуччи. — Посмотри внимательно.       Скарамучча опустил взгляд, и к его удивлению, на его животе красовалась сияющая синяя метка. Она отдаленно напоминала герб Фатуи, но в отличии от четырех концов на их метки, в этой имелось всего три. «Как такое возможно? Он ведь не попал в меня. Или попал?» — Скарамучча задумался, не отводя взгляд от пульсирующего света.       Голубой знак светился и пульсировал, словно звезда, расположенная прямо на его теле. Скарамучча усердно разглядывал его, пытаясь понять его происхождение. Он был уверен, что нечто подобное он уже видел, но никак не мог вспомнить где именно.       — Три конца, три конца… — бормотал он себе под нос, как внезапно метка исчезла. Вокруг него образовался водяной круг, который в следующее же мгновение разразился взрывом, омывая Скарамуччу водой с ног до головы.       На него сразу же нахлынула неимоверная глухая боль. Он схватился за живот и упал на колени. Одежда стала иссечена множеством порезов, открывая белоснежную кожу. Он был уверен, будь он обычным человеком, на месте голой кожи расстилались бы красные раны, из которых бы хлынула кровь. Боль пронзила всё его существо, и Скарамучча, с трудом удерживаясь даже на коленях громко простонал.       — Я смотрю, твою шляпу оно всё равно не сбило, — заметил Тарталья с издевательской насмешкой. — Слушай, мне тут стало интересно. Ты и спишь в ней?       Скарамучча не воспринимал ничего из того, что говорил Тарталья. Его внимание целиком и полностью поглощала пульсирующая боль, уже заполнившая каждый уголок его тела, в том числе и уши.       — Вода… соленая… — прокряхтел он едва слышно. То, что эта вода, далеко не пресная, а морская, могло оказаться для обычного смертного источником не только невыносимых страданий, из-за соли, проникающей в его раны, но и возможного летального исхода. Воистину страшное оружие.       — А? Что ты сказал? Прости, я не расслыша…!       Скарамучча, не дав Тарталье закончить свои издевки, зарядил в него молнией. — Ты труп!       Тарталья ловко увернулся совершив прыжок. — Так значит, мы начали? Ух! Как захватывающе! Мне прям невтерпеж, — с этими словами он тут же ринулся к противнику, соединив оба клинка в такое же Гидро копье.       Скарамучча оказался в явной проигрывающей позиции, будучи раненым. Он кое-как заблокировал первый выпад, скрестив руки, но от последующих ему пришлось уворачиваться кувырками по полу.       От снега, попавшего на мокрую одежду, Скарамучча заморозился, застывший лед покрыл его и он стал похож на ледяную скульптуру. Он на какое-то мгновение остался неподвижен. В таком случае, мало того, что удары Тартальи были режущей соленой водой, в снежной области они еще и замораживали. Благо, Скарамучча, будучи куклой, не чувствовал холода.       Тарталья, совершив мощную атаку, разбил лед, но, к несчастью для него, не причинил повреждений Скарамучче, а только освободил его из замороженного состояния.       Скарамучча, игнорируя боль, усилием воли поднялся на ноги. Не обращая внимания на дискомфорт, он стал без разбора метать своими молниями в Тарталью, ловко уворачиваясь от его выпадов и медленно отходя назад.       — Ты катализатор? — тяжело дыша, заметил Тарталья. — Как ты сражаешься без книги заклинаний?       Скарамучча громко рассмеялся, легко запрыгивая на голову манекену и отправив заряженную атаку в сторону Тартальи. — За столько лет было бы стыдно не запомнить заклинания, которые я регулярно использую, наизусть. Если я и беру оружие как проводник для элементальной энергии, то предпочитаю драгоценные камни. Они хотя бы красивые! — выкрикивал он, наблюдая за огромным электрическим шаром несущимся к Тарталье.       Когда Скарамучча закончил свои хвастовства, Тарталья уже лежал на земле, на достаточном расстоянии от него. Пораженный электрическим разрядом, он пытался подняться, но его усилия оказались тщетными.       — Ой, прости! Видимо, я чуть перестарался! — воскликнул Скарамучча, ехидно улыбаясь. Он завел шляпу за спину, готовясь к истинному столкновению, при этом боль уже не мешала ему, будто она вовсе исчезла, заменяемая каким-то кукольным адреналином. Возможно, с Тартальей можно и не сдерживаться. В конце концов, тот и так представлял собой суицидника, раз решил бросить вызов Шестому Предвестнику аж дважды.       Заметив, что Тарталья уже достаточно прилично времени валяется на полу, Скарамучча подбежал к нему, и ткнул в него ногой, проверяя, не лишился ли он вдруг жизни. — Эй, Тарталья, ты вставать собираешься? — его голос слегка дрожал.       Тарталья медленно поднял взгляд, в его глазах мелькнула мимолетная решимость сразиться до конца.       Внезапно в Скарамуччу полетел водяной меч. Да, такого отвлекающего маневра от Тартальи он немного не ожидал. Скарамучче пришлось круто наклониться всем телом, уходя от метящего вперед оружия. Меч мелькнул буквально над самым носом, едва не касаясь его кожи.       Отступив назад и ловко воспользовавшись моментом, он начал глупо уворачиваться от каждого выпада, не прибегая к активной атаке. В это время Скарамучча, оценивая ситуацию, заметил, что стойка Тартальи и его выверенные выпады с мечом выглядели абсолютно идеально. В каждом движении таилось мастерство.       — А ты молодец, — отметил Скарамучча. — Если честно, я даже начал сомневаться в твоей компетентности, сильно тебя недооценивал, — продолжая свой изящный танец, он ловко уворачивался от каждого выпада.       — На самом деле, у меня проблемы с одним только луком, поэтому я тренируюсь исключительно с ним, — сказал Тарталья, улыбаясь.       — Ничего, я тебя выдрессирую, — прозвучал голос Скарамуччи, и в следующий момент он внезапно исчез из поля зрения. И словно тень, он мгновенно появился позади Тартальи. Ловким ударом тыльной стороны ладони поразил его по затылку. Тарталья согнулся, подавшись вперед, и в это же мгновение Скарамучча подхватил его и там, совершив точный удар в грудь, приправленный невидимой элементальной силой.       Тарталья промычал от боли, упав на колени. Скарамучча был настороже, не желая попасться на подобные уловки вновь. Тем не менее, это не помешало Тарталье достать следующее оружие. На этот раз — вновь клинок.       Но в отличие от меча, который он запустил в воздух, клинок, он едва удерживал в неимоверно дрожащей руке, нацелив острие на оппонента. Видимо, напряженная схватка и в особенности последний выпад Скарамуччи, не прошли бесследно для Тартальи, и он чувствовал немалую измотанность.       Скарамучча внимательно оглядел Тарталью, насколько это было возможно. Тот лежал практически неподвижно, еле дыша, не в состоянии даже поднять голову. Одежда и кожа покрылась грязными пятнами, волосы сделались еще более потрепанными. Глубокие порезы покрывали его руки, ноги и спину, а костяшки пальцев были сбиты в кровь.       — Люди такие хрупкие… — прошептал Скарамучча, нагнувшись ближе. Казалось бы, аккуратно, кончиком пальца он дотронулся до конца водяного клинка, заряжая его электричеством.       От Тартальи вырвался пронзительный вопль. Клинок, растворившись у него в руке, образовал дождь капель, что, шурша, упали на землю, оставляя мокрое пятно.       Так вот что бывает, если соединить их силы воедино. Как и ожидалось по большому счету от слияния воды и электричества. Для Скарамуччи это оказалось безвредным, в то время, как Тарталья получил мощный разряд, пронизывающий с ног до головы.       Скарамучча присел на корточки. Склонив голову, он стал внимательно следить за состоянием Тартальи. — Ты в порядке? — побеспокоился он, без малейшей издевки.       — Я еще не сдался, — прохрипел Тарталья, пытаясь подняться, но вновь валясь на четвереньки.       — Да… — недоверчиво протянул Скарамучча. Один взгляд на состояние Тартальи наводил на мысль, что дальнейшая борьба для него была неосуществима. — Слушай, раз мы здесь закончили, я пойду, хорошо? — Скарамучча указал на возвышающийся за ними дворец, давая понять, куда направляется, будто Тарталья мог видеть его жесты, будучи прижатым к полу. Как и ожидалось, ответа так и не последовало.       Тогда он молча поднялся и направился в том направлении, откуда пришел.       И в то же мгновение перед ним упало Электро-копье, перегораживая ему путь. «Электро? — подумал Скарамучча. — Он что, каким-то образом обратил мою же силу против меня?»       Но обернувшись, он понял, что дело состояло не в этом. Тарталья, уже стоявший на двух ногах, как ни в чем не бывало, полностью сменил свой облик: его серая с красным, до сего форма, переменилась в черную с фиолетовым, а на его лице красовалась красная маска, словно насмехающаяся над Скарамуччей. Тарталья самодовольно хмыкнул, и копье возвратилось к нему.       — Ты что, совсем тупой?! — крикнул Скарамучча. Его лицо исказилось в недоумении. — Использовать Глаз Порчи по всяким пустякам… Ты хоть понимаешь, какой вред своему здоровью ты наносишь? — лишь самонадеянный идиот мог бы использовать Глаз Порчи так, как это делает Тарталья сейчас. За все много сотен лет, что Скарамучча провел в Фатуи, он еще ни разу не видел, чтобы кто-то был настолько по-глупому самоуверенным.       — Только не говори, что беспокоишься обо мне. Всё равно не поверю, — Тарталья, едва заметно, по-садистки улыбнулся, опираясь на свое копье. Его как-будто подменили.       Однако, Скарамучча не знал о такой функции Глаза Порчи, что может так внезапно изменить личность своего обладателя. Подарить новые силы после полного изнеможения — да, но не таким радикальным образом. Правда была в том, что Тарталья просто заигрался, и в данный момент единственным, кто мог усмирить этого неспокойного щенка был Скарамучча. Как же Тарталье повезло, что их интересы со Скарамуччей временно совпали.       — Так! Тебе по-моему хватит! — уже совсем не на шутку разозлился Скарамучча, заряжая свой финальный удар.       Завидев это, Тарталья тут же помчался к нему, преобразуя свое копье в два клинка, как всегда.       Скарамучча быстро проанализировал текущую ситуацию. По-видимому, стиль боя Тартальи с Глазом Порчи был таким же, как и с Глазом Бога, за исключением того, что теперь использовалась энергия Электро, а не Гидро. К этому, хоть и захватывающему стилю, Скарамучча уже привык, и ему не составило труда предугадать атаку Тартальи.       Или так он думал, пока не увидел, что Тарталья безошибочно скопировал прием, который придумал сам Скарамучча: удар правой рукой, удар левой рукой, и затем выход в выпад. Его соперники раньше не проявляли интереса к тому, чтобы учиться у него, даже в плане копирования приемов. Поэтому улыбка неудержимо вырвалась у Скарамуччи. Тарталья оказался не только достойным противником, но и отменным учеником.       Но к несчастью для Тартальи, этот прием Скарамучче было заблокировать еще проще. Вложив всю элементальную силу в одну руку, он схватил Тарталью за горло и, с силой пронес их обоих аж за пределы боевой площадки.       Тарталья с грохотом ударился о дерево, и обрушился на заснеженную землю, а Скарамучча уселся сверху него, всё еще с силой удерживая его горло. От сильного удара кусочки снега и листва с деревьев посыпались на них, но ни один не обращал внимания на это.       Тарталья сжимал зубы, шипел и упорно пытался освободиться из захвата Скарамуччи, но все его усилия оказались напрасными. В конце концов, он сдался, и его руки упали на землю.       Осознав, что борьба окончена, Скарамучча вдохнул воздух в свои механические легкие, откинул голову назад, и со стоном проговорил:       — Ты и вправду ненормальный, — он отбросил челку назад рукой. — Теперь я понимаю зачем ты нужен Царице.       Тарталья, не давая ответа, уже едва слышно продолжал кряхтеть и пыхтеть, что заставило Скарамуччу вспомнить о его положении. Он убрал руку с горла Тартальи, но тот так и не пошевелился. Тогда Скарамучча осторожно снял с него маску и отложил в сторону. Под ней предстало всё то же измученное, но до ужаса смазливое лицо, а одежда Тартальи вернулась к своей первоначальной форме, означая, что действие Глаза Порчи спало на нет.       Он выглядел, как будто он прямо здесь и сейчас заснет, но вот неожиданность: внезапно распахнув глаза, он просто молча уставился на Скарамуччу, тяжело дыша.       От увиденного глаза самого Скарамуччи расширились в удивлении. Этот по-детски наивный взгляд, полный восхищения, был ему до боли хорошо знаком. Так смотрят неопытные мальчишки, видящие в сильных воинах свое будущее. В этом взгляде, однако, присутствовала также и некая наглость, словно кричащая: «Смотри на меня! Я обязательно тебя превзойду!»       Когда-то и сам Скарамучча смотрел так на кого-то. То был не только благородный воин, но еще и отменный кузнец — первый во всей Татарасуне. И что толку? Он предал Скарамуччу и исчез, оставив лишь горькое чувство разочарования. Такие взгляды, наполненные юношеским идеализмом, ни к чему хорошему не приведут.       Просто Скарамучча и подумать не мог, что кто-то когда-нибудь будет так смотреть на него. А каким образом он смог различить в пустых глазах Тартальи столько эмоций — оставалось загадкой.       Скарамучча решил не придавать значения напрягающему взгляду Тартальи, чтобы не усложнять ситуацию. Вместо этого он решил немного подразнить:       — И к чему всё это было? — насмехался он, подаваясь ближе к Тарталье. — В конце концов, я победил. Ты весь израненный и измученный, но теперь, полагаю, довольный? — он хихикнул и вновь выпрямился, смотря на Тарталью свысока. — Теперь ты знаешь, как бросать вызов вышестоящим Предвестникам. Не зря… А?       Скарамучча, в очередной раз ерзая, ища удобную позицию для сидения на Тарталье, задом наткнулся на нечто крупное и твердое.       Он повернул голову, дабы убедиться, что его предположение верно. — Кажется, кто-то не на шутку разгулялся, — проговорил он, ехидно улыбаясь, и глядя на выпуклость в штанах. Естественно, уж теперь Скарамучча не собирался слезать с Тартальи, когда у него появился такой повод его побесить.       Вновь оглянувшись на товарища, Скарамучча удивленно обнаружил, что тот краснел и смотрел куда-то в сторону, прикрывая рот обратной стороной ладони. Скарамучча впервые видел такое состояние у Тартальи. Он-то, казалось, никогда не испытывал смущения, учитывая его горделивый характер.       Такая реакция, по правде говоря, казалась милой, но Скарамучча никогда не стал бы в этом признаваться.       — Слушай, а у тебя ведь встал еще когда мы сражались, да? — издевался он. Схватив Тарталью за подбородок, он развернул его голову обратно. Таким образом, он заставил смотреть в глаза. — Тебя такое заводит? Вот почему ты постоянно хочешь с кем нибудь сразиться.       — Это не так! — смущенно возразил Тарталья. — Просто… это нормальная физическая реакция, — едва слышно прошептал он, опять уводя взгляд.       Скарамучча моргнул, брови едва заметно приподнялись.       — С тобой совсем не весело, — тяжко выдохнул он, слезая с Тартальи.       И что, с Тарталей уже нельзя шутить? Нет ни привычных отнекиваний, ни попыток флирта, как это обычно делают со Скарамуччей в подобных ситуациях. — Конечно, я знаю, что в твоем возрасте такое нормально, — спокойно бросил он, отряхивая свою одежду от снега, уже повернувшись к нему спиной. — Ты всё собираешься сводить к научным фактам? — Ладно, увидимся на задании. Ты ведь не забыл?       Скарамучча собрался уйти, но, как только он шагнул, его руку схватили, и он полетел на землю. «Да что же такое?! — выругался про себя он. — Я могу сегодня дойти до дома?!»       К счастью, слой снега был достаточно толстым, чтобы он не ударился головой. Его руки мигом потеряли контроль, и он почувствовал, как что-то мокрое крепко свело их вместе над его головой.       Распахнув глаза, он обнаружил, что Тарталья навис над ним, угрожающе прижимая к его горлу кинжал. Эта сцена невольно напомнила их первую встречу, хотя, похоже, роли теперь поменялись.       — Удар со спины? И это почетный одиннадцатый Предвестник? Глазам не верю, — саркастически заметил Скарамучча, сохраняя ту же бесстрашную ухмылку, что и у Тартальи. Даже в таком положении он не собирался проявлять слабость.       — Ты сам говорил: «на войне нет места чести».       — Заметь, мне в тот раз не понадобилась элементальная веревка, чтобы обездвижить твои руки. Скарамучча поднял перед Тартальей свои, обвитые энергией Гидро, словно веревкой, связанные руки, чтобы продемонстрировать его недочет.       Тарталья ничего не ответил, лишь убрал руки Скарамуччи снова ему за голову, крепко придавив их к земле всего одной своей.       Скарамучча, конечно, имел возможность уничтожить Тарталью одними своими ногами, но всё же решил, что с Тартальи хватит. И к тому же у него самого уже не оставалось сил на эти детские игры.       — Так уж и быть. Признаю, ты победил, — сдался Скарамучча. — Хороший мальчик, — похвалил он, и если бы его руки были свободны, он бы потрепал и так спутанные, рыжие волосы.