Gli Innamorati

      — Будьте осторожны, — встревожилась мать Аякса, нежно касаясь теплой ладонью щеки юноши.       Ее беспокойный взгляд был устремлен в глаза сына, в которых не было ни единого огонька жизни.       Такая тревожность была вполне объяснима: матери всегда будут беспокоиться о своих детях, какими бы они ни возмужали и независимо от того, скольких опасных чудищ они перерубили, доказывая свою преданность Ее Величеству Царице.       Особенно, если этот ребенок — Аякс. Парня преследовали неприятности, куда бы он ни шел после того инцидента четырехлетней давности. Тогда его мать и сестры нашли его в лесу по прошествии трех дней исчезновения, и с тех пор Аякс уже никогда не был прежним.       — Не волнуйся, — заверил ее муж, лучезарно улыбаясь. — Я же с ним, — он обвил свою мускулистую руку вокруг шеи сына, едва не задушив того своей любовью.       Аякс откашлялся от внезапной нехватки воздуха, но всё же смог выдавить из себя легкий смешок: — Да, мама. Всё будет хорошо, — прокряхтел он.       Женщина нахмурилась и покачала головой, явно не убедившись в их словах. Не в силах отпустить юношу, она продолжала искать повод, чтобы оставить его стоять у двери. Ее руки шевелились, поправляя черно-красное пальто агента Фатуи; вскоре оно заменится на белое, как снег, пальто Предвестника.       Аякс тяжело вздохнул, наблюдая за своей матерью, теребящей его и так идеальную форму.       Отца Аякса охватила тревога, когда он понял, что данный прощальный ритуал может затянуться на долго. Он махнул рукой между ними, сказав:       — Ну всё, хватит уже. Нас ожидает господин мэр.              Женщина неохотно отступила в дом.       — Увидимся, — проговорил Аякс с теплой улыбкой на лице.       Отец же его кивнул на прощание перед тем, как дверь столь родного дома захлопнулась перед ними.       Сегодня наступил день, важный и неповторимый в жизни каждого воина. Этот день отмечал конец прежней жизни и начало новой. Именно сегодня Аякс достигнет новой ступени своего пути: он получит собственный Глаз Порчи и вступит в ряды Предвестников.       Новости о новом Предвестнике уже давно гуляли по всей стране. Ведь столь историческое событие случалось отнюдь не часто.       Аякс и его отец взошли на роскошное ландо, коих надо было еще сыскать в маленькой приморской деревушке Морепесок. Пульчинелла действительно позаботился обо всем.       Согласно его словам, лишь наилучшее подобает Предвестнику. Поэтому он и не пожалел затрат на экипаж, соответствующий величию самой Царицы. Колесница прибыла прямиком к дому Аякса, предназначаясь перевезти его со спутником весь путь до города. Хотя, возможно, подобные дорогие путешествия, часть привычного образа жизни Предвестников и в этом нет ничего удивительного.       Аякс же, почитающий силу и мужество, презрительно отнесся к тратам на колесницу, убежденный, что более почтенно — встретить вызов странствия пешком, одолевая могучих врагов на своем пути.       Оставшись наедине со своим отцом, Аякс внезапно ощутил тяжкий груз неловкости. Хотя отец уже давно не рассматривал его вступление в Фатуи как разочарование, а скорее наоборот как гордость, юноша не мог забыть выражение лица его отца, возникшее в тот момент, когда Аякс одолел целый отряд зрелых воинов. На тот момент ему едва исполнилось четырнадцать лет.       К тому же, мнение отца изменилось, лишь когда Аякс достиг значимых успехов в рядах Фатуи. Конечно, кто бы не стал гордиться сыном-Предвестником?       Тем не менее, Аякс не держал зла на отца и вообще не придавал его мнению особого значения. Пока Аякс мог сражаться и становиться сильнее, ничего не имело значения.       Под покровом снежного ковра, расстилающегося за окном уединенной повозки, грядущей сквозь замерзшие озера и заснеженные пейзажи, в душе Аякса пробудились давно уснувшие воспоминания о детстве. Воспоминания о безмятежных часах, проведенных вместе с отцом во время рыбалки, вновь ожили в его сердце.       Рассказы отца о невероятных подвигах героев навсегда пронзили душу мальчишки, оставив незабываемый отпечаток.       В этой мгновенной вспышке ностальгии Аякс обратился к отцу, стремясь разделить с ним свои чувства, заодно разрядив обстановку:       — Эй, пап, — окликнул он.       — Да? — малодушно отозвался его отец, лишь мельком подняв голову от газеты, на которой жирными буквами сообщалось о великом торжестве, происходившем сегодня.       Казалось, отец был поглощен жаждой наслаждения: он стремился прочитать как можно больше почитающих известий о своем же сыне.       — Расскажешь мне какую-нибудь историю? — Аякс наконец, осмелился и встретился с отцом взглядом. — Пожалуйста, — вдруг опомнившись, добавил он.       Отчий взгляд наполнился нежностью. Он прекрасно понимал, на что намекает его сын, но все же решил уточнить:       — О какой истории идет речь?       — Ну, наподобие тех, что ты мне рассказывал, когда я был еще маленьким, — ответил Аякс, с улыбкой вспоминая прошлые дни. — Ты же помнишь, как мы ловили рыбу?       Его отец громко засмеялся, схватившись за живот. Вот уже не ребенок, а настоящий мужчина. И действительно, что же еще он может узнать от своего отца? Но Аякса это нисколько не смущало.       Теперь сам Аякс, казалось бы, превратился в героя из любимых детских сказок и уцелевших историй разных эпох, которыми он всегда восхищался. К тому же он обладал духом, подозрительно схожим с Аяксом из одного из таких рассказов, в честь которого и получил свое имя.       — Тогда слушай внимательно, — шутливо пригрозил ему пальцем отец, всё с такой же доброй, словно с самого детства, улыбкой.       Аякс кивнул и принялся внимательно слушать рассказ отца.       За разговорами длинная поездка прошла незаметно, и по наступлению вечера они достигли ворот города.       — Мы на месте! — воскликнул кучер.       Из окна колесницы открылся вид на высокие каменные стены, пересеченные воротами. Булыжники, замостившие их, напоминали скорее лед, нежели камень.       Аякс и его отец спешно выпрыгнули из повозки и приблизились к передку, дабы выразить благодарность кучеру и попрощаться, когда вдруг позади них послышался голос:              — Ах, вот и вы!       Обладатель голоса приблизился к Аяксу, позволяя тому рассмотреть свое лицо. Это был никто иной, как Пульчинелла. Его седые волосы и усы поблескивали под лунным светом. Он был одет в свой привычный, и на взгляд Аякса несколько комичный синий костюм с шаровидными штанами. Однако этой ночью костюм сиял, явно украшенный в честь важного события.       — Здравствуйте, — Аякс широко улыбнулся и кивнул в качестве приветствия.       — Господин мэр! — Его отец радостно схватился за руку недоумевающего Пульчинеллы и принялся трясти ее с энтузиазмом.       Пульчинелла, притомившись ненадолго перед ответом, таки встретил с восторгом протянутую руку: — Вы, стало быть, отец Аякса. Я о вас наслышан, — проговорил он с политической улыбкой.       На лице Аякса вспыхнуло пламя стыда. Однако, он бы не посмел возражать самому Пятому Предвестнику, а потому остался стоять неподвижно, наблюдая, как двое мужчин продолжают трясти друг другу руки.       Отец Аякса засмеялся. — Правда? То же самое могу сказать и о Вас. Аякс столько всего рассказывал. Я премного Вам благодарен, что взяли его под свое крыло.       Аяксу стало еще хуже. При желании он хотел бы, чтобы слова его восхищений не достигали ушей тех, кем он восхищался. Но, возможно, Архонтам такое желание показалось слишком эгоистичным. Он хотел было отвернуться, но вдруг Пульчинелла обратил свой взор на него.       — Волнуешься? — спросил Пульчинелла, наконец высвободив свою ладонь от крепкой хватки мужчины.       — Нет, — твердо ответил Аякс. Хотя надо признать, что после того, как Пульчинелла поднял этот вопрос, он внезапно осознал масштабы предстоящего события. Глядя сквозь ворота на Заполярный Дворец, он почувствовал, как бабочки зашевелились в его животе, и легкая тошнота охватила его.       — Это замечательно, — протянул Пульчинелла, потирая руки. — Если честно, я сам слегка беспокоюсь, потому и спросил. Я даже боялся, что не смогу вас найти. Тут ведь столько карет. Я и вправду сначала подошел не к той.       Аякс окинул взглядом ряд повозок, который выстроился позади них. Дамы высшего круга в пышных нарядах, спускались по ступеням карет, поддерживаемые галантными кавалерами за руки. Аякс понял, что многие из этих людей, если не все, явились сюда исключительно для него. Прежнее чувство тревожности уступило место гордости, наполняя его сердце.       — Я провожу вас, — сказал Пульчинелла, двигаясь к воротам. Аякс и его отец, воспользовавшись предложением, последовали за ним.       У ворот стояли два стражника, облаченные в форму Фатуи. Им было приказано никого не пропускать раньше установленного времени и без строгой проверки. Само собой, мэр города и его почетные гости не нуждались в подобных формальностях.       Покорно склонив головы, оба стражника приветствовали Пульчинеллу, когда тот переступил порог ворот. По проходу Аякса сквозь ворота, стражники, будто расцветающие цветы, приветливо улыбнулись. — Поздравляем, — протянул один из них, на что Аякс ответил искренней улыбкой и словом благодарности.       Дорога во дворец лежала сквозь грандиозную парадную площадь со многочисленными фонтанами, которая, как и стоило ожидать, была украшена ослепительной пышностью праздника. Музыка, разносящаяся отовсюду, пела гимн всесильной Царицы. Вдоль центрального из фонтанов, простирающегося к самым вратам дворца, расстилались прилавки, где предлагались самые разнообразные вещи: уличная еда, книги, сувениры и даже игрушки, олицетворяющие Предвестников.       Аякс задался вопросом, скоро ли начнут делать игрушки и по его образу и подобию, и придется ли ему, подобно знаменитости, подписывать автографы.       Как только мэр и его спутники вошли в город, отовсюду послышались щелчки камер прессы и радостные возгласы. Молодые дамы восхищенно оглядывали красноволосого юношу, краснели и шептались между собой.       Стражи порядка, которым было вменено задание очистить дорогу от людей, тем самым обеспечив проход для высокопоставленных гостей и мэра, едва могли совладать с толпой.       — Целый праздник ради тебя, — Пульчинелла улыбнулся, поворачиваясь к Аяксу. — Было бы лучше, если бы ты надел капюшон, — предостерег он, рукой отмахиваясь от настырных журналистов.       — Всё в порядке, — заверил Аякс, уже всячески кривляясь и позируя для снимков. К нему присоединился и его отец.              Пульчинелла лишь рассмеялся и покачал головой.              Аякс испытывал глубокое удовлетворение от окружающего его хаоса, связанного с бурным вниманием к его персоне. Великолепные мероприятия и украшенный город — всё это было устроено для него одного. Без сомнения, он заслужил это. С радостью трудился, не щадя сил, чтобы, наконец, добиться признания Царицы и ее народа.       Дорога во дворец не была долгой, так как Пульчинелла заранее распорядился довезти гостей к тем воротам города, куда допускались только люди самого высокого статуса. Именно эти ворота — ближайшие к дворцу.       И когда Аякс взошел по величественной лестнице, перед ним предстал центральный вход Заполярного дворца, пристально сверкающий и завлекающий своим блеском.       Он, казалось бы, был знаком с Заполярным дворцом, ведь здесь в роли агента Фатуи он исполнял свои обязанности по службе. Однако, для обычных агентов и для Предвестников Заполярный дворец представлял собой два разных мира. Если первые посещали его в рамках деловых обязанностей, последним открывались возможности даже для проживания в его стенах. В самом здании существовало целое крыло, доступное лишь Предвестникам и самой Царице.       — Вы проделали столь длинный путь, — начал Пульчинелла, проходя во всё еще пустующий главный зал. — Я допускаю, что вы желаете прилечь и немного отдохнуть. Перевести дух, так сказать. К тому же время до церемонии еще имеется.       Аякс промолчал. Отдых его не прельщал. Он хотел заполучить Глаз Порчи. Но от одного желания время не ускорится, и это он отлично знал. Таким образом, у него не оставалось выбора, кроме как прислушаться к уговорам Пульчинеллы:       — Аякс, тебе ведь известно, что каждому Предвестнику полагаются личные покои во дворце?       — Известно, — Аякс кивнул.       — Восхитительно, восхитительно. Эти покои лично твои. Ты волен здесь пребывать, принимать гостей, в общем, пользоваться по своему усмотрению, — произнес Пульчинелла, оглядывая своих спутников. Они медленно поднимались по лестнице, ведущей как раз таки к запретному крылу с апартаментами Предвестников.       — Прошу, — Пульчинелла вручил ключ Аяксу, останавливаясь подле одной из дверей.       С готовностью Аякс скользнул ключом в замочную скважину, распахивая дверцу перед собой. В содрогании удивления он вступил в роскошное пространство, увенчанное золотом во всех своих украшениях.       Слово «комната» показалось здесь чрезвычайно скромным: скорее это был небольшой дворец, превосходящий в размерах даже целые жилища. Высокий потолок и великолепное окно возвышались над огромной кроватью. Мелькали здесь и маленькая кухня, и уютная гостиная, создававшие атмосферу невероятного изобилия.       Жизнь семьи Аякса тоже не знала нужды, особенно с тем, что Аякс стал членом Фатуи. Тем не менее, комната была истинным произведением искусства, достойным даже самих Архонтов.       От увиденного, глаза Аякса и его отца расширились в изумлении, но Пульчинелла, казалось, остался невозмутим. Его больше волновали имеющиеся у него обязанности мэра, которые он еще не в силах полностью выполнить, пока на его шее висели Аякс и его отец.       — Через час я обязательно зайду за вами. Будьте готовы, — произнес Пульчинелла, прощаясь, и тотчас же покинул их. В душе Аякса возникло странное чувство вины за то, что он якобы отвлекает мэра от его обязанностей, но он не стал придавать этому значения.

***

      Как и предполагалось, Пульчинелла встретил Аякса и его отца через час и провел их через уже оживленные коридоры дворца к Большому залу.       Они оставили отца Аякса у входа для гостей, а сами прошли к особому, предназначенному для Предвестников, входу. Место было отгорожено от остального зала кулисами.       Аякс, овладев любопытством, не удержался и выглянул за них.       От увиденного у него перехватило дух. Привычные колонны и стены были едва заметны за пышными платьями и шляпками собравшихся. Единственное, что можно было разглядеть — находилось в конце зала: на возвышении восседал величественный трон Царицы. Пока еще пустующий.       — А где Ее Величество? — отрываясь от кулис, поинтересовался Аякс.              Пульчинелла что-то недовольно пробубнил себе под нос. Аякс задал неверный вопрос.              — Ладно, тогда где остальные Предвестники?       — Очень надеюсь, что они, как и полагается, уже среди гостей. Надо будет проверить, — взволновался Пульчинелла, бродя туда сюда в узком пространстве, при этом делая заметки в блокноте.       Он уже было выскочил, как вдруг наткнулся на двух девушек, только что вошедших через тот же проход, что и Аякс с Пульчинеллой. Обе были одеты в большие белые шубы Предвестников.       — Ну девочки! — воскликнул Пульчинелла, выталкивая недоумевающих девушек за кулисы. — Я ведь сто раз вам всем повторял, чтобы все сегодня ожидали в зале. Сюда — не заходить! — чеканил Пульчинелла слово за словом.       — Господин мэр, не горячитесь. Мы непременно уйдем, — спокойно ответила высокая из двух девушек. Аякс мгновенно распознал в ней Слугу.       Он понял, что девушки его тоже заметили и взгляды их прикованы к нему. Они явно разгадали его личность.       По указанию Пульчинеллы они направились к занавесу, где стоял сам Аякс. Пока он думал, что сказать, вторая девушка с повязкой на глазах, которая была ему незнакома, смело дотронулась до его головы и потрепала его рыжие волосы.       — Милашка, — произнесла она с улыбкой прежде, чем покинуть кулисы.       Слуга приветливо кивнула в направлении Аякса и последовала за своей спутницей.       Аякс, ошеломленный, застыл на месте. Он осторожно ощупал волосы, словно желая убедиться в их целостности.       — Арлекино и Коломбина, — Недовольно покачал головой Пульчинелла.       — Ах, вот оно что, — Аякс рассмеялся, — мои новые коллеги?       — Боюсь, что да.              Аякс усмехнулся. Взаимоотношения Предвестников были, мягко говоря, раскаченные. Тем не менее, если Пульчинелла по каким-то причинам не питал доверия к этим юным дамам, то у Аякса нет и причины пытаться им довериться.       — Я отправлюсь проверю, всё ли в порядке, — сказал Пульчинелла. — Не стоит ожидать моего сопровождения на церемонии. Когда придет время, занавес расступится. Просто выйди вперед и преклони колено, как мы и учили.       Аякс кивнул.       — Когда моя речь подойдет к концу, я приму свое место среди остальных Предвестников у подножия пьедестала Царицы, — завершил Пульчинелла прежде, чем вновь покинуть Аякса.              Не прошло и пяти минут, как Аякс услышал громкую музыку, обозначающую начало торжества.       Его охватила грусть, что ему не суждено увидеть церемонию, посвященную самому себе. Ведь согласно правилам, именуемый Предвестник должен появиться лишь в самом конце, после звучных речей остальных.       Аякс считал это несуразным, поскольку кто бы вообще обратил внимание, если бы он затаился в углу зала? Всё равно никто не знал его в лицо.       По-видимому, дело заключалось в дурных приметах, которыми Аякс и так уже успел пренебречь, став наблюдать за представлением сквозь зазор между занавесками.       Возвышенные особы: герцоги и герцогини, князья и княгини вступали на пьедестал один за другим, и произносили свои речи и поздравления.       Аякс заметил, что некоторые из их высказываний слабо имели отношение к нему и вообще к сегодняшнему дню. И, вероятно, служили лишь для демонстрации социального статуса перед остальными аристократами.       Ему порядком это всё наскучило. Один лишь образ Царицы и его ближайший выход к ней вызывали в нем волнение.       И, наконец, прозвучал искусно модулированный голос мужчины, наполнивший пространство громче всех предшествующих звуков. Голос взывал к Аяксу:       — А сейчас, дамы и господа! Пришло время представить того человека, ради которого мы сегодня собрались.              Из зала сразу же раздались громкие одобрительные аплодисменты.              Служащий отодвинул ткань, и перед Аяксом предстала невероятная картина: толпа расступилась. И он наконец, смог увидеть Царицу во всей ее красе. Величественно усаженная на своем троне, скрестив ногу на ногу. Ее взор был направлен прямо на него.              Ноги Аякса неожиданно понесли его, словно оживленные собственной волей. Ибо иначе он с высокой долей вероятности не удержался бы и повалился с грохотом.       Он прокладывал путь сквозь десятки глаз, нацеленных на него, но его это нисколько не смущало.              Приблизившись, Аякс рассмотрел выражение лица Царицы. Взгляд ее был холоден и чист, надменен и остер. Она была не только возвышающимся надо всеми Крио Архонтом, но и настоящим воином.              Прошествуя мимо первого ряда от платформы, принадлежавшему Предвестникам, до ушей Аякса донеслись недоумевающие шушуканья. В зале властвовала гробовая тишина, так что ему даже удалось разобрать отдельные фразы:              »… Но он ведь так молод.»              «Выглядит как слабак.»              «Ее Величество уверена?»              Сие грубые высказывания Аякс даже удостоил взглядом. Выражения лиц его новых коллег были столь же многозначительны, что и их упреки. Но всё это не имело ни малейшего смысла и Аякса нисколько не задевало. Всё его внимание было приковано к одной только Царице.              Оказавшись перед замерзшим троном на трибуне, Аякс мгновенно пал на колени. Он склонил голову и приложил руку к сердцу.              — Благородный муж, произнеси клятву! — потребовал мужчина, державший в руках Глаз Порчи.              Половина его лица была скрыта маской, но та словно и не существовала вовсе, так совершенно она сочеталась с его обликом. На нем была белая нарядная одежда, схожая с одеждой других Предвестников. То был Шут, также известный под именем Пьеро. Сам предводитель Фатуи.              — Морозным северным ветром пронесусь по этим землям, замораживая врагов до самого костного мозга. — Эта клятва была давно известна Аяксу, уже произнесенная им в день его вступления в ряды Фатуи. — Царица ожидает от меня верности, жестокости и обстоятельности…              Осмелившись, Аякс повел голову вверх, чтобы вновь увидеть тот холодный взгляд Архонтки, которая за время всей церемонии не проронила ни слова. Вот он — эталон идеала воина, к которому следует стремиться.              — … Ибо суровые испытания ожидают меня, — продолжил Аякс, самодовольно оскалившись.              Впервые он заметил, как переменилось лицо Царицы. Купившись на такую наглость, ее зрачки расширились, а губы расплылись в едва заметной ухмылке.              — Отказ подчиниться приравнивается к измене, а изменники будут с позором изгнаны из рядов Фатуи, — завершил Пьеро. — Поднимайся.              Аякс послушно встал на ноги и в конце концов, встретился взглядом с Главным Предвестником. В отличие от Царицы, в его взгляде читалась не только строгость, но и некая меланхолия. Аякс склонил голову и перед ним, в знак уважения.              — Рассматривай этот Глаз Порчи в качестве медали, — сказал Пьеро, прикрепляя амулет к одежде Аякса у самого сердца. — Медаль за былую славу и доказательство силы. Награда за победу над ужасными монстрами и память о бесчисленных сражениях.              Аякс пребывал в восторге, но вовсе не от знака почета, доставшемся ему, который рано или поздно мог получить любой солдат. Душа его была преисполнена почтения лишь к одной Царице, которая так и продолжала пристально глядеть на него.              Конечно, он и был безумно ей признателен за предоставленную возможность участия в еще более масштабных битвах и иметь еще больше поводов для сражений. А потому ее дар он принял охотно.              Прикрепив Глаз Порчи, Пьеро шагнул назад.              — Отныне и навсегда звать тебя Тарталья, а титул твой «Чайльд», — Номер Одиннадцать из Предвестников Фатуи.