"Клуб романтики" в Нью-Пари 2: Сказка не для тебя

— Доброе утро, месье, — отзеркалила улыбку инвестора Дезире. — Как идет работа над приложением? "На хрена он спрашивает, если я каждую неделю высылаю отчет?" — Все по-прежнему: наши основные ресурсы задействованы в разработке финала истории, который должен выйти через месяц. По прогнозам месье Прево, — Дезире кинула выразительный взгляд на голографическое изображение красавчика-маркетолога, который, храня обычно невозмутимое выражение лица, сидел по левую руку от Мишеля, — после этого средняя выручка на одного активного пользователя увеличится почти в полтора раза. Сценарист написал больше трех десятков разных концовок, и игроки захотят перепройти новеллу заново. — Как раз о выручке я и хотел поговорить, — произнес Мишель, взглянув на массивные наручные часы и беря со стола лист бумаги. — Вы же в курсе, какую комиссию берет платежная система, с которой вы сотрудничаете? — Четырнадцать процентов. — И сколько это, если посчитать в абсолютных цифрах? Дезире не раз считала эту сумму. Получалось, мягко говоря, до хрена, но это был самый приемлемый вариант. На меньшую комиссию никто не соглашался, поскольку не видел выгоды в работе с едва барахтающимся на плаву стартапом. Транзакции мизерные, а эквайринг банку за каждую из них вынь да положь. Как говорится, визгу много, шерсти мало. Но что ей было делать? И к чему вел Монтепен? — Месье, вы знаете сколько, — ровным тоном ответила Дезире. — Если хотите проверить мое умение умножать, то подождите, пока я открою статистику, потому что на память… — Нет-нет, мадемуазель Дюран, — запротестовал Мишель. — Это был риторический вопрос. Мы теряем на комиссии внушительную сумму, не так ли? — Это вынужденная мера. — Разумеется. А что произойдет, когда возрастет выручка? Дезире ненавидела, когда он с ней говорил как с неразумным ребенком. "Что будет, если бросить камушек в воду? Правильно, он утонет". Благо, ее сдержанность помогала не рассориться со спонсором и молча сносить любой тон. — Вырастет сумма комиссии, — ответила она, словно прилежная ученица. — Верно. А теперь давайте подумаем, как нам этого избежать. "Да он, мать его, издевается что ли?" Дезире пожала плечами. — У вас есть идеи? — Конечно, мадемуазель, — кивнул Монтепен, явно радуясь ее сговорчивости. — Вы напишете для вашего приложения собственную платежную систему. Дезире удивленно распахнула глаза. Он серьезно? Тут кучка мечтателей, можно сказать, на коленке клепает игру, а он предлагает заняться коммерческой разработкой? — Месье Монтепен, вы, видимо, что-то перепутали. Мы занимаемся разработкой игры, а не… в целом, разработкой. — Тем не менее, ваших навыков и ресурсов хватило, чтобы параллельно сделать автоматизатор для вашей игры. — Это необходимый для работы инструмент. — Как и платежная система. — Допустим, но на данный момент все наши ресурсы брошены на разработку игры. Как я уже говорила, у нас сложный этап, плюс несколько синематиков… — Перераспределите ресурсы. — У меня два человека, — попыталась образумить инвестора Дезире, обведя взглядом до сих пор молчавших Руперта и Ноэля. — Трое, включая меня, и у нас без того полно работы. — Наймите еще. "На какие деньги, козел?!" — хотелось выкрикнуть Дезире, но она ответила более дипломатично: — Боюсь, на это нет средств. — Увольте кого-нибудь. Сколько у вас там художников? Вам точно нужно так много? Она устала от этого тенниса бесполезными фразами и заявила категорично: — Месье Монтепен, мы же утвердили бизнес-план… — О, вы вспомнили про бизнес-план? — едко произнес юноша. — И где в том бизнес-плане оговаривалась разработка автоматизатора? Я закрыл на это глаза, а теперь, когда прошу вас прислушаться ко мне и принять верное решение, вы встаете в позу? — Не в этом дело, просто мы работаем над финалом новеллы, и такого сложного у нас никогда не было. Считайте, проверка на профессионализм. — Отложите его, — вклинился в беседу Рэнделл. Дезире перевела взгляд на голограмму маркетолога и ощутила внутри едкий вкус предательства. Рэн так рьяно бился за их продвижение, что казалось, будто он заинтересован лично, а теперь уступает хотелкам Монтепена? — Месье Прево, вы же сами говорили, что снижение темпа выпуска новых серий негативно сказывается на восприятии. — Я говорил о первых сериях, там тормозить нельзя, чтобы сформировать привязанность. Но с финалом, которого пользователи и так ждут, можно позволить себе простой. — А вам не кажется, что прежде, чем думать о том, как брать с игроков деньги, нужно довести до ума то, за что их брать? — Параллельно отдавая часть прибыли, которую можно в дальнейшем пустить на ту же разработку? — не сдавался Мишель. — Можно переложить часть комиссии на пользователей. — Исключено, у вас и без того цены кусаются, — запротестовал Рэнделл. — Дайте нам доделать финал, и мы напишем платёжку. Я уже приостанавливала эту историю, и вы не представляете, как отреагировали пользователи! Блин, да мне даже сдохнуть желали! — Я подготовлю пресс-релиз, в котором мы объясним задержку тем, что хотим сделать все на высшем уровне. Дезире сидела скрестив руки на груди и мрачно глядя перед собой. — Мадемуазель Дюран, не делайте такое лицо, как будто мы заставляем вас навсегда отказаться от вашей "Сказки", — произнес Мишель тоном оскорбленной добродетели. — Я уже понял, что вам интереснее заниматься игрой, и рад, что вы так ей горите, но, увы, ради дела иногда приходится заниматься и скучными вещами. — Я вас поняла, — сквозь зубы ответила Дезире. — Вот и славно. Когда будет готов рабочий прототип? Дезире удивленно вскинула подбородок. — Откуда я знаю?! Я никогда не занималась разработкой платежных систем. Пацаны, а вы? — обратилась она к Руперту и Ноэлю. Оба отрицательно покачали головой. Дезире повернулась к спонсору, картинно разведя руками. — Я понятия не имею, сколько времени это займет. Может, годы! — Не смешите, мадемуазель. Рэн говорил, что вы смышленая, схватываете на лету. К тому же не забывайте, что чем быстрее вы закончите с платежной системой, тем быстрее сможете вернуться к игре. Кстати, могу порекомендоваться отличного веб-дизайнера, он мой приятель и оформит вам интерфейс за бесценок. — Да погодите вы с интерфейсом, — простонала Дезире, — у нас функционала еще нет. — В общем, имейте в виду. С сегодняшнего дня в еженедельных отчетах в обязательном порядке должно быть подробное описание процесса разработки платежной системы, договорились? Дезире кивнула. — Прекрасно, — просиял смазливый засранец, вновь взглянув на часы. Видимо, новые, никак не налюбуется. — Рэн, нам есть, что еще обсудить? Тот отрицательно покачал головой, и Монтепен вновь посмотрел в камеру. — В таком случае, коллеги, спасибо. Желаю всем продуктивного дня. Когда голограмма погасла, в переговорке воцарилась тишина. Дезире смотрела перед собой, сложив ладони в треугольник, и анализировала ситуацию. Главным вопросом на повестке было "Какого хера?". С одной стороны, Мишель прав: текущая платёжка брала конский процент и после выхода финала сожрет нехилую сумму, но оправдано ли его откладывание на неопределенный срок? Истории Сесиль и того новенького сценариста — как там его? — можно будет выпустить в ближайшем обновлении: у них на данный момент не было ничего выходящего за рамки того, с чем справлялся автоматизатор; падение лояльности можно будет как-нибудь компенсировать. Но проблема заключалась еще и в том, что игроки, читающие Алекса и Сесиль — это на 60 процентов разная аудитория, а значит, у 6 из 10 человек, проходящих "Кровавый аллюр", начнется отвыкание. Алекс, безусловно, очень талантлив и умеет создать такое напряжение, которое вряд ли пройдет быстро, но, черт подери, как она ему скажет о том, что финал откладывается? Дезире видела, с какой самоотдачей он работал, как вкладывал душу в каждый слайд и каждого персонажа, а теперь ей нужно прийти к нему и сказать что-то вроде "Помнишь, как я подвела тебя год назад? Так вот, подведу снова…" Нет, он ее пошлет после этого, и если Алекс уйдет, Дезире не найдет такого другого. Он держал большой процент аудитории, и лишиться его будет концом для ее игры. Да и чисто по-человечески так поступать было свинством. Она еле уговорила маститого рекламщика попробовать себя в написании сценария к ее игре. Алекс быстро втянулся, можно даже сказать, подсел, но по-прежнему метался между стабильной работой, которая обеспечит его до конца жизни, и чем-то эфемерным, что предлагала ему Дезире. — Ди, начнем с ТЗ? Я знаю библиотеку с готовым API для основных операций, — послышался голос Ноэля, пожилого седовласого программиста. Дезире наняла его после госпереворота, когда фирма, в которой он работал, обанкротилась и распустила сотрудников, задолжав зарплату за три месяца. Она покачала головой. — Возвращайтесь к текущим задачам. — А платёжка? — Мы не пишем платёжку, мы делаем игру. Коллеги переглянулись. — Но Монтепен сказал… — Срать я хотела, что сказал Монтепен! Это моя компания, и я буду решать, чем мы занимаемся! У нас по плану выпуск обновления через месяц, в котором будет финал"Аллюра". Мало того, что сценарист разошелся так, что мы еле вывозим, так еще и само приложение глючит шопипец — надобавляли фич на свою голову! — А в отчете что напишешь? — Наплету что-нибудь, — отмахнулась Дезире. — Засыплю техническими терминами так, что он и не поймет толком. — А что он скажет, когда мы выпустим финал в срок, а по платежке не будет сдвигов? Явно ведь сложит два и два. — Ноэль, это не твоя проблема, я разберусь. А ты разбирайся с… Чем ты сейчас занимаешься? — Утечка памяти. — Вот! — всплеснула руками Дезире. — Займись лучше ей. — Ди, я как раз хотел поговорить на эту тему, — ответил кодер и посмотрел на нее с видом врача, который готовился сообщить больному, что его диагноз — рак в терминальной стадии. — Надо переписывать загрузчик. Осознав услышанное, Дезире устало прикрыла лицо руками. — Почему? — не отнимая ладоней спросила она. — Слишком много статических переменных, а еще очень странно переопределен метод сравнения строк, из-за этого накапливаются дубликаты объектов. Я там в задаче все подробно расписал. — И чей это говнокод? — Эээ… твой. — Блядь! — в сердцах выругалась Дезире. — Ладно, я посмотрю, спасибо. Можете идти. Когда программисты ушли, она взяла со стола ноутбук и вместо своего кабинета, который также был отделен от основного пространства стеклом, отправилась в серверную. Это была отдельная комната с наглухо задраенными окнами, кондиционером и контролем влажности, большую часть времени освещаемая лишь подсветкой двух стоек и мигающими индикаторами на самих железках. Она никого сюда не пускала — это место было ее храмом. Дезире точно знала, где живет сказка, — она здесь, в недрах едва слышно гудящих машин, которые ежесекундно обрабатывали тысячи запросов, посылая ответы в виде ноликов и единиц, где-то там, на смартфонах, становившимися красивой картинкой. Казалось бы, магия, но нет, в сказке Дезире ей не было места. Заклинаниями служили горы отборного мата, когда после нескольких часов возни с настройками что-то работало не так, а зельями — литры кофе. Дезире по натуре была интровертом, но с ее текущей ролью в компании приходилось много — очень много, по ее меркам — взаимодействовать с людьми. Это утомляло, хотелось уединения, а у ее рабочего кабинета вместо стен были чертовы стекляшки, поэтому она приходила сюда. В одиночестве и полумраке она чувствовала себя спрятавшейся и защищенной. В противоположном от стойки углу стояло большое офисное кресло, обитое синтетической кожей, раскинувшись на котором и поставив ноутбук на колени, Дезире могла часами шелестеть клавиатурой. Сотрудники поначалу удивленно поглядывали на нее, когда Дезире выходила из серверной спустя несколько часов, щурясь от яркого света, но со временем привыкли, что начальница со странностями. Скрывшись в серверной, она вспомнила, что обещала записать Соланж к врачу. Развалившись в кресле и перекинув ноги через ручку, она зашла на сайт клиники при "Партнерском контроле", где наблюдались нестабильные. С утра Марк скинул Дезире номер медстраховки, после чего чмокнул в висок и прошептал "Спасибо", отчего та затрепетала. В первую очередь она делала это для него. Выбрав время через неделю, когда у Соланж закончится ее первый "период", она скинула ей скриншот с датой и временем приема у гинеколога. "Сходишь со мной?"— пришел ответ спустя минуту. "Схожу". "Спасибо. Сегодня приду после трех". Соланж, разумеется, говорила не о возвращении домой, а о времени, когда влетит в офис, заряженная на работу. "Кстати, видела вчерашний видос Алекса?)"— прилетело следом. "Нет". За соцсетями авторов Дезире не следила, считая, что это работа Рэна. Тот не увиливал, исправно напоминая, что пора бы проявить активность и пообщаться с подписчиками. Точнее напоминать приходилось только Алексу; Сесиль вела соцсети исправно и без напоминаний, правда постила всякую херню. "Посмотри, он такой зайка)))" Дезире закатила глаза. Соланж по-прежнему сохла по Алексу, наивно полагая, что тот не догадывается. Осуждать за это Дезире не могла — она сама год назад была в похожей ситуации, когда страдала по Марку. Подумать только, в тридцать лет вела себя как четырнадцатилетка! Из любопытства Дезире зашла в соцсеть глянуть видео. Ролик явно был записан из-под палки, поскольку на лице Алекса была вселенская усталость. Он ехал в машине и апатично вещал, глядя в камеру смартфона, закрепленного на передней панели автомобиля. За окнами была глубокая ночь. "Знаете, что я сейчас понял… — сценарист присмотрелся к экрану смартфона. — Во-первых, у меня херовая фронталка, — мрачно сообщил он и вновь стал следить за дорогой. — А во-вторых, лучшая музыка для того, чтобы есть… — он прервался и осмыслив, что сказал, тряхнул головой, — есть блядь… Для того, чтобы ездить…" Несмотря на великолепный писательский слог Алекс был тот еще матерщинник. Дезире связывала это с тем, что при помощи обсценной лексики он выплескивал эмоции, потому что в остальном всегда был очень спокоен и сдержан. В этом они с Дезире были похожи. Мужчина на видео тем временем признался: "Я очень устал, у нас куча работы над финалом "Ночного приврат…", — он вновь оборвался на полуслове, поняв, что произносит название своей первой истории, которую дописал полтора года назад, и закатил глаза, — блядь, "Кровавого аллюра". Сука, ничего не вышло!" С этими словами он, судя по всему, саданул по телефону так, что тот упал на пассажирское сидение экраном вверх. Видео оборвалось спустя пару секунд, и Дезире непроизвольно хихикнула. Забавно, что перфекционист Алекс запостил такое видео, сделанное явно на отъебись. "Надо будет сказать Рэну, чтобы не наседал на него в ближайший месяц", — сделала она себе мысленную пометку и, сунув смартфон в карман, с наслаждением размяла пальцы. В последнее время ей редко выпадала возможность покодить, потому что в основном приходилось заниматься управленческими вопросами: бюджет, планирование, кадры. Из технических обязанностей она только проверяла коммиты Руперта и Ноэля, но сама редко что-то писала. Сейчас же Дезире решила, что это знак. Она написала загрузчик шесть лет назад, и с того времени значительно улучшила навыки программирования, поэтому с готовностью взялась за рефакторинг. Когда в дверь постучали, Дезире непроизвольно взглянула на время в углу экрана и обнаружила, что просидела почти четыре часа. Странно, что за все это время желудок, который обычно был не дурак заняться чем-нибудь вроде переваривания пищи, не подал ни одного сигнала. Держа ноутбук в руках, Дезире открыла дверь и увидела встревоженное лицо Адама. Он был одним из двух художников, которые оставались с Дезире до самого конца, работая за идею до появления Монтепена. — В чем дело? — Ди, там полиция, требуют главного. Она внутренне напряглась. Хоть с ее единственной встречи с полицейскими прошел почти год, ощущение свободного падения после прыжка с моста все еще было ярко в памяти. Захлопнув ноутбук и сунув его под мышку, Дезире направилась к входу. Краем глаза заметив Соланж и остальных сотрудников, которые не отрывали от нее встревоженных взглядов, Дезире постаралась не поддаваться панике. Она больше не могла позволить себе быть мямлящей трусихой — теперь она руководитель, лидер и должна быть примером для подражания. На входе стоял высокий светловолосый мужчина в синей полицейской форме и с папкой в руках, а за его спиной — двое силовиков в масках. Хвала Единому хотя бы не с оружием наголо. — Чем могу помочь? — подходя настороженно поинтересовалась Дезире. — Вы здесь главная? — строгим сухим тоном спросил полицейский. — Да. — Меня зовут Артур Бейль, как я могу к вам обращаться? — Мадемуазель Дюран. — Мадемуазель Дюран, в целях выполнения оперативно-розыскных мероприятий мы должны провести обыск в вашем офисе. "Не паниковать!" — На каком основании? — сдержанно спросила Дезире. — На основании судебного решения, — Бейль раскрыл папку, достал из нее листок бумаги и протянул собеседнице. — Электронная копия, завизированная цифровой подписью, будет выслана на почту вашей организации. Дезире приняла из рук полицейского бумагу и, вчитавшись, похолодела. "На основании уголовного дела, возбужденного по статье…" "Блядь, еще и уголовка", — она непроизвольно сглотнула. "…в отношении Эрика Тревельяна по подозрению в незаконном сбыте наркотических веществ". Дочитав, она медленно подняла глаза на Артура. — Вам знаком месье Тревельян? — поинтересовался он, кивком головы указав на листок в ее руках. — Да. — Он является сотрудником вашей организации? — Да. — Проводите нас или самим поискать дорогу? — хищно спросил Бейль, и Дезире поняла, что в ее интересах было выбрать первый вариант, поскольку поиск дороги явно предполагал некоторую порчу имущества. Она обернулась и встретилась глазами с русоволосым композитором, стоявшим в толпе остальных. Тот мгновенно переменился в лице. — Что? — напряженно спросил Эрик. — Это он? — догадался Артур и, не дождавшись ответа Дезире, коротко распорядился: — Берем. Дважды приказывать не пришлось. Мужчины в масках подлетели к музыканту, один заломил его руки за спину и уложил лицом на ближайший стол. — Что вы делаете, он же не сопротивляется! — воскликнула Дезире. — Месье Тревельян, вы имеете право хранить молчание, — заговорил второй, наяривая по карманам задержанного. — Все, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если вы не можете оплатить его услуги, вам его предоставят. У Дезире скрутило живот, пока она наблюдала за этой сценой и вспоминала, как меньше года назад сама была на месте Эрика. Вот только грозила ей не тюрьма, а что похуже — Инквизиция вершила правосудие по своим правилам, дознаватели выполняли одновременно роли адвоката, прокурора и судьи, и нельзя было наперед знать, кого в каком случае в них больше. Проводивший дознание Арман Трюдо был настроен сгнобить Дезире, считая, что та причастна к травме его дочери. Если бы Марк тогда не вмешался, то не известно, чем бы все закончилось, поскольку ни о какой объективности со стороны Армана речи не шло. Именно поэтому инквизиторов ненавидели и боялись — все понимали, что нужно быть святым, чтобы иметь в руках такую власть и не воспользоваться ей в личных интересах. А святыми инквизиторы не были, обычные люди со своими слабостями. Закончив со стандартными процессуальными действиями, силовики вывели не сопротивляющегося Эрика из офиса. Тот напоследок бросил на Дезире виноватый взгляд и прошептал одними губами "Прости". — Мадемуазель Дюран, проводите меня к его рабочему месту, — вновь привлек к себе внимание Артур. — Будете понятой? Она обреченно кивнула. По пути к небольшой импровизированной студии мужчина указал пальцем на новенького сценариста, велев ему "Будете вторым понятым". Не сказав ни слова, юноша направился вслед за ними. Дойдя до студии Эрика, Бейль вновь открыл папку, выудил два листа бумаги и коротко проинструктировал Дезире и новенького, как их нужно заполнить. Краем глаза покосившись на бланк своего сотрудника, Дезире заметила имя "Бертран Лурье". Точно, фамилия как у того чела, который двигает сельхозку и которого постоянно хвалят в новостях. Она еще на собеседовании хотела спросить, не родственник ли, но на что-то отвлеклась. Дождавшись, пока они подпишут документы, Артур принялся осматривать рабочее место Эрика. Подойдя к небольшой тумбочке в углу, он выдвинул верхний ящик и изучил содержимое. Наушники, моток кабелей, набор медиаторов и — Дезире поджала губы — грамма два травки, не меньше… Эрик, вот же мудило грешный! Она, конечно, знала, что творчество зачастую толкается на узкой дорожке с психотропными препаратами, и сама в этом плане не была святой, но тащить ганджубас в офис?! О чем он только думал?! — Месье Тревельян употребляет? — подал голос Артур. — Да, иногда. Но не в офисе. И я понятия не имела, что он продает на сторону. Собеседник внес всю информацию в протокол и протянул ей. — Ознакомьтесь и подпишите. Устало проведя глазами по списку изъятых вещей и убедившись, что нет ничего лишнего, Дезире устало подмахнула подпись и передала листок Бертрану. Тот последовал ее примеру. Когда полицейский собрался уходить, Дезире нагнала его. — Месье Бейль, вы можете сказать, что именно он сделал? Я давно знаю Эрика, он бы не стал толкать наркотики. Мужчина смерил ее оценивающим взглядом и, видимо, сдавшись под умоляющим взглядом, ответил: — Месье Тревельян передал наркотическое вещество женщине с пониженной социальной ответственностью, которая оставила препарат без присмотра, из-за чего ее трехлетний сын отравился, проглотив порядка пятисот граммов каннабиса. Дезире в ужасе прикрыла рот рукой. — Что с ребенком? — Он очнулся в состоянии острого наркотического отравления. Галлюцинировал, не ориентировался в пространстве. Было несколько припадков гипервозбуждения, он пытался поранить себя, но сейчас начал приходить в сознание. Все это может в дальнейшем привести к ухудшению умственных показателей. — Повреждение мозга? — с замирающим сердцем спросила Дезире, для которой подобный диагноз был сродни смертному приговору. — Врачи допускают появление проблем с обучением и речью, эмоциональные и поведенческие нарушения. Дезире опустила глаза. — А Эрик? В смысле месье Тревельян? — Его отвезут в мой отдел для регистрации и медосвидетельствования, а потом в городской суд. Можете подъехать туда часа через три, чтобы узнать, что ему предъявляют, но предупреждаю сразу: без адвоката месье Тревельяну светит серьезный срок. Любой уважающий себя прокурор устроит дело о наркоторговле. — Ясно, спасибо, — упавшим голосом произнесла она, после чего полицейский откланялся. Проводив мужчину взглядом, Дезире направилась в свой кабинет, ощущая на себе напряженные взгляды подчиненных, которые тихо переговаривались, ясно на какую тему. Сев за стол, она открыла ноутбук и зашла в общее пространство, где план работы для каждого сотрудника был визуально представлен в виде доски с карточками, на которых были расписаны задачи. По мере их выполнения карточки переходили из статуса "Новая" на статус "В работе" и, наконец, "Завершена". Такой метод здорово помогал отслеживать прогресс, чтобы повысить эффективность. Открыв доску Эрика, Дезире просмотрела его задачи и ужаснулась тому, сколько еще было не сделано для грядущего обновления. Висела карточка с техзаданием от Сесиль, три от Бертрана и целых пять от Алекса! — Нет, — простонала Дезире и уронила голову на руки. Она не представляла, как будет искать нового композитора. Во-первых, в Нью-Пари, в целом, было мало сумасшедших, которые решили избрать сочинение музыки своей профессией, и все они были пристроены: кто на телевидении, кто в сфере развлечений: от ночных клубов до театра. Свободных художников днем с огнем не сыщешь. Во-вторых, даже если она найдет кого-нибудь, то сколько времени понадобится новичку, чтобы понять специфику, влиться в коллектив и притереться к сценаристам? Особенно к Алексу, который мог три шкуры спустить, пока не получит устраивающий его результат. Дезире страшно было вспомнить, сколько конфликтов у них с Эриком было на первых порах. Спасала только выдержка сценариста, потому что музыкант был языкастый и очень остро воспринимал критику в свой адрес. До выпуска финала оставался месяц, и написать за это время пять годных треков для "Кровавого аллюра", таких, чтобы игроки рыдали, просто слушая их с закрытыми глазами, мог только Тревельян. Дезире подняла голову и зарылась пальцами в волосы. Как его вытаскивать, она понятия не имела. Из знакомых юристов был только Монтепеновский, но тот был юрисконсультом ее компании и не возьмется за дело отдельного сотрудника, тем более уголовное. Ее "Сказка", ее детище, которое она создала с нуля, сейчас загибалось у нее на глазах: сначала Мишель с его ультиматумом, теперь Эрик, что дальше? Офис сгорит? "Не сдамся", — решила Дезире. Через два часа она проверила в кармане куртки ключи от машины и смартфон и решительно направилась к выходу из офиса. Нужно было узнать, что предъявляют Эрику, и есть ли шанс, что до суда ему разрешат выйти под залог. В этом случае он хотя бы успеет дописать музыку для "Аллюра" перед тем, как сесть окончательно. На улице она оглядела парковку в поисках своей машины и чертыхнулась. Она совершенно забыла, что та в ремонте! "Ну что за день", — мысленно простонала она и уже было достала смартфон, чтобы вызвать такси, когда заметила въезжающий на парковку знакомый автомобиль. Алекс закончил с делами в рекламном агентстве и теперь приехал на "вторую смену". Дезире не уставала поражаться работоспособности этого человека. Она рассеянно махнула рукой, когда Алекс припарковал машину, вышел и, очевидно, заметил трагедию на лице начальницы. — Ди, что-то случилось? — участливо спросил он. Решив, что Алекс в любом случае узнает о том, что произошло спустя пару секунд после того, как зайдет в офис, Дезире подумала, что лучше пусть от нее. Сейчас она подберет нужную интонацию, выражение глаз и прочие невербальные факторы… — Эрик сел за наркоту, финалу пиздец! — выдала она. "Зашибись, умные мысли преследовали ее, но она была быстрее". Алекс замер, осмысляя услышанное. Он несколько раз открывал рот, порываясь что-то произнести, но закрывал, не издав ни звука. — Дюран, это самая дебильная шутка, которую я от тебя слышал, — наконец, выдал он и вонзил взгляд в собеседницу, очевидно, ожидая, что та мило улыбнется и извинится за неуместный розыгрыш. — Его забрали час назад, я собираюсь в суд, чтобы узнать подробности. Поняв, что она не шутит, мужчина прикрыл глаза, медленно втянув носом воздух. — Не хочу вслух упоминать назаретянина, но, Господи Иисусе, какого хера?! — Алекс, я позже все расскажу. — Нет, ты все расскажешь прямо сейчас. Садись. С этими словами он подошел к своей машине и распахнул для нее переднюю дверцу пассажирского сидения. Дезире глянула на экран смартфона, где говорилось, что автомобиль ждать еще четыре минуты, отменила заказ и забралась в авто Алекса. По дороге слушая рассказ о маски-шоу в офисе, сценарист только что не бился лбом о руль. — Вот же… Блядь, у меня слов нет! Конченный, просто конченный! Залупа ослиная! "А говорил, слов нет, скромняга". — Ты уже разместила вакансию? — Ты слишком торопишься, может, все обойдется, — наивно предположила Дезире. — Обойдется?! Ди, наркотики и трехлетний ребенок! У него хоть деньги на адвоката есть? — Зная Эрика, сомневаюсь, — вздохнула она. — Но ему же предоставят госзащитника. — Госзащитнику на него похуй, он свои бабки получит вне зависимости от результата. Дезире устало вздохнула и закрыла лицо руками, понимая, что если все настолько плохо, то вытаскивать Эрика придется ей. Из родственников у него только мама и бабушка, которых он же и содержал, а друзья были такие же сомнительные творческие личности, как и он сам. Из всего окружения Дезире была самой влиятельной, если можно так выразиться. — Ты-то сама как? Дезире отняла руки от лица и вымученно улыбнулась собеседнику. — Подзаебалась, честно говоря, — призналась она и уже собралась было рассказать об утренних переговорах с Монтепеном, но прикусила язык. Не стоит Алексу знать, что его финал повис на волоске уже второй раз за день. Она и так доставила ему немало проблем в прошлом, не сумев создать комфортные условия для работы после того, как с пеной у рта уговаривала присоединиться к ним, наобещав трехметровых перспектив. А теперь он вынужден работать по 14 часов в сутки, совмещая работу в агентстве и ее студии. Ему нравилось писать сценарии к новеллам, она видела, как горят его глаза, когда он читал отзывы, но в то же время Алекс не мог оставить стабильную работу, опасаясь положиться на управленческие навыки Дезире. Она со всем разберется сама. Увидев издалека здание Инквизиции, Дезире подумала про Марка. Интересно, что он сейчас делает? Пытается кого-нибудь разговорить в одной из допросных Корпуса или засел над документами в своем кабинете. Мысленно перенесясь туда, она закусила губу, вспоминая их тайные встречи, первые прикосновения, украдкой сорванные с губ поцелуи… Их первый раз, когда в порыве оргазма она разбила ему нос. А теперь она, пусть и не каждое утро и в не до конца понятном ей статусе, просыпается в его доме и видит его лицо на соседней подушке. Почувствовав прилив нежности, Дезире достала смартфон и открыла их переписку. Она редко писала ему сообщения в течение дня, потому что не хотела отвлекать от работы, да и самой было не до того, но сейчас не могла справиться с желанием напомнить ему о себе, хоть они и виделись несколько часов назад. "У меня тут возникло непреодолимое желание тебя расцеловать, поэтому отправляю сообщение." Спустя секунд пять сообщение пометилось как прочитанное, и Дезире расплылась в улыбке, представляя, как он видит написанное и тоже улыбается. Может, даже напишет что-нибудь в отве… Пишет! "Это взаимно, оленёнок." Единый, ну как можно быть таким… самым лучшим на свете! Уведомление "Печатает…" не исчезло. Дезире почувствовала, как сердце забилось чаще. Наверное, он собирается уточнить, что она хочет на ужин. Они давно не ели рыбу, как насчет матлота? С шампиньонами, глазированными луковичками и гренками… "Ты забрала машину из сервиса или тебя вечером подвезти домой?" Домой? Дезире поджала губы. Они с Марком не жили вместе, и каждое его не-приглашение остаться у него ощущалось как гвоздь в сердце, заставляя чувствовать себя девочкой по вызову. Ну почему он никак не хотел впустить ее в свое сердце? Почему, как бы она ни пыталась сблизиться, он по-прежнему держал дистанцию, закрываясь временами так глухо, что казался абсолютно чужим, незнакомым человеком? Умом она понимала, что у инквизитора случился непростой период в жизни, но от бессильной злости в такие моменты возникало желание не помочь, а добить. Как можно тише всхлипнув, она коротко напечатала: "Заберу и завезу Соланж". "Спасибо, моя хорошая". На душе заскребли кошки. Что он будет делать сегодня вечером без нее? Может, у него другая? Их роман начался, когда он еще был женат, так почем бы ему не проделать это вновь, особенно если нет женщины в статусе супруги? Она надеялась, что рано или поздно наберется смелости и поговорит об их совместном будущем. Или не наберется. Если Жонсьер ничего с ней не планировал, то в ответ Дезире получит указание на дверь с фразой о том, что если что-то не устраивает, ее никто не держит. Это разобьет ей сердце, и в попытке его собрать она умрет от кровопотери, порезавшись об осколки. Дезире отвернулась к окну, чтобы Алекс не заметил застывшие слезы в ее глазах. Здание городского суда представляло собой двадцатипятиэтажный небоскреб спиралевидной формы, отделанный зеркальными панелями, как и все здания в Центре, создававшие единый величественный ансамбль. Словно корона, венчавшая Нью-Пари как колыбель возрожденного человечества, в то время как остальные заселенные территории прозябали в унынии. Когда они зашли внутрь, подчеркнуто вежливая секретарь сообщила, что дело месье Тревельяна будет рассматриваться через полтора часа в зале номер 520. Алекс повел Дезире в ближайшем кафе, где она заказала себе луковый суп и кофе, хотя аппетит напрочь отсутствовал. — Уже придумал, про что будет следующая новелла? — спросила она, глотнув воды из стакана. — Да. Дезире замерла в ожидании продолжения, но Алекс молчал, глядя на нее с видом "Чего смотришь? Какой вопрос — такой ответ". — Ну расскажи, — попросила она в предвкушении того, что он придумал. Честно говоря, порой самой хотелось попросить его писать побыстрее, потому что ну очень интересно, что дальше. — Про любовь. — Я же все равно узнаю. — По фабуле: вторжение инопланетного вируса. — Фабула… Мои комплименты вашему вокабуляру, месье, — Дезире картинно развела руки, приподнимая полы несуществующего платья. — А вирус не такой, как в порнухе, когда после заражения людей тянет неистово совокупляться? — У тебя оригинальный вкус, Дюран. Заводит такое? — Да я один раз случайно наткнулась, — смущенно призналась она. Алекс рассмеялся, наблюдая за ее реакцией. — Не такой, но мыслишь в правильную сторону. — А ты становишься предсказуемым: в первой истории у нас был криминал, во второй война, в третьей — пандемия. Напоминаю, что приложение называется "Сказка для тебя", а не "Короткий путь в депрессию". — В такое время живем — есть запрос на рефлексию над темной стороной жизни, — наставительно пояснил собеседник. — А что касается названия, то сказка — это не всегда про цветочки и сахарную вату. — Я подразумевала вату. — Моя ты хорошая, — умилился Алекс, — если хочешь, я еще подумаю. — Нет-нет, делай как считаешь нужным. Я обещала тебе полную свободу действий и сдержу слово, это во-первых. А во-вторых, я просто тебе верю. Ты больше общаешься с аудиторией и знаешь их запросы. Я в этом плане вообще оторвана — для меня они просто цифры в статистике. — А зря, у нас замечательное комьюнити токсичных людей, — усмехнулся сценарист. — Вчера выложил видео, в комментариях какой-то хер написал "Бесит его подбородок. Как у долбоёба". От неожиданности Дезире прыснула и хохотала до тех пор, пока им не принесли еду. Когда они поели, Алекс вызвался заплатить, несмотря на то, что Дезире настаивала поделить счет. — Это странно, учитывая, что я плачу тебе зарплату, — вздернула она нос. — Зарплату платишь, а у самой-то деньги есть? Дезире поджала губы. Чисто по-человечески его забота ей польстила, но как его начальнице будто бы щелкнула по носу. — На еду хватает, — буркнула она, на что собеседник широко улыбнулся, что делал крайне редко. — Ди, не нагнетай. Я просто так воспитан, да и приятно угостить красивую девушку. Дезире слегка смутилась от комплимента. На работе ее преимущественно окружали мужчины, и когда кто-то проявлял знаки внимания, она терялась, не зная, как реагировать. Вернее, не зная, какая реакция устроила бы Марка. Ей, как любой женщине, льстило мужское внимание, но каждый раз она боялась даже взглядом выдать реакцию на очередную фразу о том, что она хорошо выглядит или что сегодня ее волосы растрепаны особенно сексуально (уникум, выдавший последнее, был уволен в тот же день). По-хорошему, ей бы поговорить с Марком на эту тему и обсудить границы в общении с противоположным полом, но Дезире опять же не решалась — его позиция могла ей не понравиться. Что если он скажет, что они ничего друг другу не должны, а если Дезире что-то не устраивает, ему не трудно еще раз напомнить, где дверь? Когда они с Алексом вышли из кафе и направились обратно в здание суда, день уже начал уступать место сумеркам. Нью-Пари понемногу загорался, начав с фар автомобилей: лунных по встречке и огненных у машин, уносящихся прочь. Вскоре тысячами огней зажгутся окна небоскребов, и город вновь оденется в свой самый красивый золотистый наряд. Дезире могла вечность любоваться этими сверкающими стеклянными высотками, чувствуя, что это ее место силы. Больше всего на свете ей хотелось стать для Нью-Пари кем-то значимым. Кем-то, кого бы он заметил… В здании суда они с Алексом повторно прошли через металлодетектор и предъявили электронные удостоверения личности. Миновав обширный холл с полом из черного мрамора, они поднялись на пятый этаж и направились в один из залов суда, который был обставлен как университетский лекториум. Зона для слушателей была заполнена примерно наполовину. Присутствующие тихо перешептывались, пока вусмерть уставший судья в строгом темном костюме изучал очередное дело, выведенное на голограмму. Сразу перед президиумом стоял длинный стол для представителей подсудимых. Адвокаты и прокуроры не отрывали сосредоточенных взглядов от планшетов, кто-то делал пометки на бумаге. Сами подсудимые находились за стеклянной ширмой сбоку, куда их вводили и выводили через отдельную дверь. Эрик, облаченный в тюремную робу, сидел на скамье вместе с остальными, уныло глядя перед собой. Когда Дезире с Алексом зашли, музыкант поднял взгляд, и в его глазах мелькнуло сначала удивление, а затем теплота и благодарность. Дезире непроизвольно махнула ему рукой в знак приветствия. С грустной улыбкой музыкант повторил ее жест двумя руками, закованными в наручники. Дезире поежилась. Она до последнего не верила, что Эрик сделал то, в чем его обвиняют. Они с Алексом заняли места сбоку и через пару дюжин минут секретарь объявил: — Эрик Тревельян, дело "С-188214". Эрик встал с места, а Дезире от волнения сжала кулаки. В целом, паниковать было рано — сегодня только рассмотрят дело, выслушают самого Эрика и вынесут предварительное решение. До окончательного приговора пройдет еще какое-то время, за которое следовало каким угодно способом вытащить из композитора музыку для финала "Аллюра". Пусть хоть, сидя на шконке, пишет на туалетной бумаге! — Адвокат присутствует? — судья перевел покрасневшие глаза в сторону стола представителей. — Да, Господин Председатель, — подала голос юная блондинка и подошла к трибуне для защиты. На вид ей было около двадцати, а в лучистых голубых глазах была такая пустота, что казалось, если присмотреться, то можно увидеть затылочную кость, не запятнанную мозговыми клетками. — Ебанный планетарий, — шепотом простонал Алекс, прикрыв лицо руками. Дезире была с ним полностью солидарна. Делать выводы было рано, но с вероятностью 99 процентов от этой девицы помощи как от фонарного столба. — Зачитайте обвинение, — обратился судья к прокурору. Тот бесстрастным голосом зачитал текст обвинения, в основе которого было хранение наркотических средств с целью сбыта. Также обвинитель упомянул, что в беседе с дознавателем месье Тревельян отказался назвать имя того, у кого приобрел наркотики, что расценивалось как отказ от дачи показаний. "Сука, Тревельян, какого хрена ты творишь?" Дезире встретилась глазами с другом, мечтая оказаться по ту сторону разделявшей их стеклянной перегородки и хорошенько ему вмазать. — Что на это скажет подсудимый? — задал вопрос судья, даже не глядя на Эрика. — Не виновен, Господин Председатель, — ровным тоном ответил тот. — Защита просит выпустить обвиняемого под залог, — не слишком бойко заявила девушка-адвокат, придавая слову "просить" буквальный смысл. — Отравившийся марихуаной трехлетний ребенок все еще в реанимации, — напомнил прокурор. Раздумывая не больше пары секунд, судья озвучил сумму залога, от которой у Дезире потемнело в глазах. Адвокат возражать не стала. Овца гребанная! — Дату предварительного слушания узнаете у секретаря, — сообщил судья и объявил следующее дело. Дезире успела в последний раз поймать взгляд музыканта прежде, чем его вывели из зала. Она осталась сидеть, глядя перед собой и производя в уме подсчеты, реально ли каким-то образом где-то наскрести такую сумму. У нее самой за душой ни гроша, а брать из бюджета студии все равно что сократить оставшееся до банкротства время почти на треть. Твою мать, почему так много, словно Эрик кого-то расчленил? Она отвлеклась, когда по проходу мимо нее, цокая каблуками, продефилировала юная адвокатесса, направляясь к выходу. Дезире вскочила и устремилась за ней. — Мадемуазель! — окликнула она ее, оказавшись в коридоре. Та обернулась, вопросительно глядя на собеседницу. — Я по поводу Эрика Тревельяна. Почему такой большой залог, а вы даже не попытались оспорить? Это же всего лишь марихуана. — А вы кем ему приходитесь? Дезире замялась, не зная, хватит ли статуса "Друг" для получения необходимой информации. — Родственники, — раздался за ее спиной уверенный голос подоспевшего Алекса. Блонди окинула их задумчивым взглядом, в котором начали проступать зачатки интеллекта. — Послушайте, возражать не было смысла. Наркотики и пострадавший от них трёхлетка — скажу честно, дело дрянь. Я смогу попытаться снизить сумму до предварительного слушания, если ребенок придет в себя. Дезире устало прикрыла глаза. — Если что, в качестве залога принимаются равноценные вещи: квартира, машина, — попыталась подбодрить девушка. — Я поняла, спасибо, — проговорила Дезире, после чего собеседница откланялась. Они с Алексом стояли молча, думая каждый о своем. Дезире прикидывала, где взять деньги. Вариант распотрошить тщательно распланированный бюджет студии она отмела сразу же. Если не останется денег на зарплаты, то встанет весь процесс, который она с таким трудом наладила. У нее самой из ценных вещей был только автомобиль, который с натяжкой можно было назвать ценностью. Эта машина была ее первой крупной покупкой после того, как она, окончив университет, устроилась работать в Инквизицию. Сейчас ее старушка регулярно требовала техобслуживания, и ее можно было разве что сдать на металлолом. Недвижимости тоже не было, Дезире жила на съемной квартире. Из прочих ценных вещей, помимо жизненно необходимой ей техники, был только браслет, который Марк подарил ей в тот вечер, когда они пошли в театр. Инкрустированный сапфирами падпараджа, прозрачными, словно слеза ангела, он стоил… Разумеется, Дезире не стала такое спрашивать, но по ее прикидкам столько, что процентов 70 суммы залога точно бы покрыл. А если при продаже как следует поторговаться, то и всю целиком. Стоп! Какой еще продаже? Нет, нет и еще раз нет! Она в жизни не отдаст никому то, что подарил Марк. Хоть она и была равнодушна к шмоткам и брюликам — насколько девочка может быть к ним равнодушна, — эти вещи были для нее подтверждением того, что она что-то для него значит. На кого попало такие суммы не тратят. — Не переживай, что-нибудь придумаем, — услышала она ободряющий голос Алекса и вымученно улыбнулась. Проходя по холлу, она увидела знакомое лицо и отвернулась, мечтая, чтобы этот человек ее не заметил, поскольку чувствовала, что тот обязательно заведет беседу — есть люди, которые, однажды получив отказ, будут припоминать это до конца жизни. Присутствие Николя Триаля в здании суда ее не удивило. Из новостей она знала, что миллиардер недавно развелся с популярной оперной артисткой, и сейчас полным ходом шел бракоразводный процесс, за которым следил весь Нью-Пари. Она ускорила шаг, спеша пройти мимо, и, поравнявшись, приготовилась облегченно выдохнуть, когда услышала его голос: — Дезире. Краем глаза она заметила, как шедший рядом Алекс удивленно посмотрел на Триаля, затем на начальницу. Мысленно выругавшись, она обернулась, вопросительно глядя на бизнесмена. — Не узнала? — с усмешкой спросил тот, делая шаг навстречу. Дезире сжала зубы. Она могла сколько угодно поливать его грязью про себя, но хамить вслух, определенно, больше не станет. Этот высокий темноволосый мужчина с пронзительными голубыми глазами был опасен, особенно для Дезире сейчас, когда она еще не встала на ноги, но уже было что терять. — Узнала, месье, — ровным тоном ответила она. — И не поздоровалась? Я думал, мы друзья, — притворно обиделся он. — Хотя согласен, в нашем общении следующий шаг, безусловно, должен быть за мной. Она вскинула брови. — Общении? Несмотря на то, что знакомство с одним из самых влиятельных людей Нью-Пари могло открыть ей множество путей, никакого общения с Николя Триалем она не планировала. Этот мстительный сукин сын в прошлом подставил Дезире так, что та чудом выжила, и все из-за того, что когда-то она, возможно, не в самой корректной форме отказалась от сотрудничества. К слову, первым послал ее он, когда Дезире сунулась к нему с предложением инвестировать в "Сказку", так что ответная реакция была обоснована. — Я, кажется, так и не извинился, — он подошел еще, оказавшись на неприлично близком расстоянии. — Я готов загладить свою вину. Любой каприз. Дезире. Она внутренне сжалась, когда собеседник так беспардонно вторгся в ее личное пространство, словно подавляя, лишая выбора. — Месье Триаль, мне от вас ничего не нужно, — вежливо, но твердо заявила Дезире. — Если вас мучает совесть, можете прислать открытку. "Буду чередовать ее с ряхой Мартена на дартсе". Мужчина ничего не ответил. Он просто стоял напротив, сверля ее небесно-голубыми глазами, и казался озадаченным. Дезире не отводила взгляд, надеясь, что в нем не отражалось смятение, вызванное всей этой ситуацией. Он ведь не воспримет ее слова как хамство? Она правильно сделала, что отказалась?? И какого хрена он так нависает? — Столько времени прошло, а ты все так же меня бесишь, — протянул Триаль, едва заметно улыбнувшись. — Всего хорошего, детка. С этими словами он развернулся и пошел, куда направлялся изначально, а Дезире осталась стоять, хлопая ресницами ему вслед. Как он ее сейчас назвал? — Как он тебя сейчас назвал? — озвучил вслух ее вопрос Алекс. — Забей, он ебанутый, — отмахнулась она. — Это же Николя Триаль? — продолжил расспрос сценарист, когда они миновали КПП и вышли из здания. — Угу. — Он тебе предложил, цитирую, "любой каприз", а ты его послала? — Не посылала я его, просто не хочу связываться, — возразила Дезире и задумалась, не погорячилась ли. Вдруг миллиардер и впрямь был готов на широкий жест? Учитывая, сколько денег он зарабатывал ежесекундно, он мог дать сумму залога целиком, и ему это было бы даже не на сдачу. Чего она испугалась? Их конфликт вроде как исчерпан, а в остальном Триалю ничего не могло от нее понадобиться. Дезире ему не конкурент и вряд ли когда-то станет. Если бы он что-то от нее хотел, то просто взял бы без всяких ухищрений. Видимо, тот факт, что Триаль был не прочь взять ее, о чем мужчина недвусмысленно намекнул в их последнем разговоре в стенах Инквизиции, заставлял все инстинкты вопить: "Беги!". — Что у тебя с ним за тёрки? — Долгая история, которую я не имею права разглашать, но тебе бы понравилась, — вздохнула Дезире, садясь в машину Алекса. — Подбросишь до автомастерской? Мне надо тачку забрать. — Без проблем. Она вбила адрес в его навигаторе и уже через двадцать минут беседовала с механиком, который коротко отчитался о выполненных регулировках развала-схождения колес. Осмотрев свою старушку на предмет визуальных дефектов, Дезире осталась довольна. Расплатившись, она села за руль и завела двигатель. Машина мягко заурчала, приветствуя хозяйку. "Подумаешь, семь лет! Да мы еще столько же проездим". Вспомнив свой восторг, когда Марк впервые пустил ее за руль своего авто, Дезире печально вздохнула, надавив на педаль газа и выезжая из мастерской. Вернувшись в офис, она продолжила работу над загрузчиком и оторвалась ближе к вечеру, в последний раз запустив компиляцию и полюбовавшись на окно вывода, в котором не было ни одной ошибки. Ожидавшая ее Соланж тем временем развалилась в своем кресле, залипая в телефоне, время от времени бросая томные взгляды на Алекса, который крутил карандаш в длинных пальцах, сосредоточенно смотря в монитор. — Соль, поехали, — позвала Дезире, и та лениво встала и поплелась следом. По дороге они молчали. Дезире рулила, оценивая поведение автомобиля, а ее спутница не отрывалась от телефона. Когда Дезире притормозила у дома Жонсьера, Соланж выскользнула из машины, бросив "До завтра, Ди". Дезире кивнула и, дождавшись, когда рыжеволосый ураган скроется в стенах дома, откинулась на сидении, выдохнула и разревелась. День основательно вымотал, хотелось утешения, поддержки. Хотелось уткнуться носом в плечо Марка и знать, что Дезире для него самая важная, единственная, и тогда она свернет горы, чтобы доказать, что он не ошибся, выбрав ее. Но вместо этого она в очередной раз перед сном будет кусать край подушки, не понимая, что сделала не так, и почему Жонсьер предпочел провести вечер без нее. Он позвонил через два часа, побеспокоившись, не разбудил ли, и сообщив, что только вернулся с работы и завтра ему нужно уехать по службе на несколько дней. Дезире знала, что спрашивать что-то сверх того, что он сказал, бессмысленно, поэтому просто призналась, что будет скучать. — И я по тебе, оленёнок, — послышался теплый голос на том конце. — Позвоню, как приеду. — Хорошо. — У тебя грустный голос, — заметил Марк. — Не люблю, когда ты уезжаешь. — Он был таким до того, как я сказал. — Устала. Уже спать собиралась. — Отдыхай, хороших снов. — И тебе. Ее сны хорошими не были, прошедший день не дал для них кормовой базы. Дезире сначала долго ворочалась в попытках уснуть, затем плюнула и приняла снотворное, а когда проснулась, была мокрая от пота. В последнее время такое случалось все чаще. Если ночевала у Марка, то подрывалась в душ раньше него, чтобы вернуться на утренний секс свежей благоухающей нимфой. На следующее утро, когда она занималась проверкой вчерашних коммитов Руперта и Ноэля, зазвонил телефон. Увидев имя вызывающего, Дезире ответила мгновенно. — Да, привет. — Доброе утро. Извини, что отвлекаю. Можешь выйти ненадолго? — Конечно. Как ужаленная, она подскочила с места, достала из ящика расческу и быстро привела в порядок волосы, которые после душа тронула лишь ее пятерня. Потянулась было за блеском для губ, но передумала. Оценив свой внешний вид как сносный, Дезире поспешила к выходу. Марк ждал ее в паре десятков метров от здания возле черного тонированного внедорожника. В его руках был большой букет цветов. От этой картины сердце Дезире затрепетало, и она не смогла сдержать счастливую улыбку. Стараясь не сорваться на бег, она подошла к инквизитору. — Это тебе, оленёнок, не грусти, — с этим словами он вручил ей букет, собранный из кустовых роз, гербер, белоснежных хризантем и бледно-голубых гортензий. Если бы слово "нежность" могло обрести физическую форму, то стало бы этим самым букетом. — Спасибо, — прошептала растроганная Дезире, принимая цветы и гадая, можно ли поцеловать Марка, поскольку в машине, наверняка, был кто-то еще. Судя по тому, что инквизитор стоял со стороны пассажирского сидения, как минимум, водитель. Жонсьер развеял сомнения, накрыв ее рот чувственным поцелуем. Дезире неосознанно прикрыла глаза и запрокинула голову, отдаваясь ощущениям. Марк целовался умопомрачительно, и она всякий раз гнала прочь мысли о той, на ком он практиковался до нее. Через мгновение пришло осознание, что из машины их прекрасно видно, как и из ее офиса на втором этаже. Она смущенно прикрыла свободной рукой место соединения их губ. Заметив жест, Марк усмехнулся. — Обожаю этот режим скромницы на людях, — выдохнул он и, обхватив ладонями ее лицо, бесцеремонно ворвался горячим языком в ее рот. "Кто-нибудь, спасите, я сейчас взорвусь", — взмолилась Дезире, когда ее тело непроизвольно выгнулось, и она прильнула ближе к нему. Марк прервал поцелуй и резко втянул носом воздух. — Так, ладно, еще немного, и я затолкаю тебя в машину и трахну прямо в ней. — А как же водитель? — хихикнула Дезире. — Поскучает снаружи. — Ты в курсе, что ты похотливое животное? — прощебетала она, не переставая улыбаться. — Да, — самодовольно протянул Марк, одаривая ее хищным прищуром, отчего Дезире невольно закусила губу. Они молча смотрели друг на друга, словно влюбленные подростки, прежде чем Жонсьер произнес: — Мне пора. — Береги себя, — шепнула она, чувствуя, как сердце уже рыдает от тоски. "Я люблю тебя". — И ты себя, оленёнок, — с этими словами Марк поцеловал ее в лоб и отстранился, делая шаг к автомобилю. — Пока. Дезире помахала свободной рукой и, развернувшись, направилась обратно в офис. По пути она на автомате подняла глаза на уровень второго этажа и едва не запнулась от неожиданности. У панорамного окна столпились, кажется, все ее сотрудники, которые были в офисе. Кто-то прихлебывал кофе, кто-то жевал круассан, кто-то просто прижался носом к стеклу. Хвала Единому, не было Сесиль — сценаристка давно питала нездоровый интерес к Инквизиции и всему, что с ней связано, и сейчас устроила бы такой допрос, что сам Жонсьер подошел бы пожать руку. "У кого-то мало работы?!" — возмущенно подумала Дезире, но в глубине души ликовала. Пускай все видят, какой у нее мужчина. Поднявшись к себе, она попросила офис-менеджера Адель принести вазу, на что та ответила, что такого добра у них с роду не водилось. Дезире пришлось поставить букет в ведро и вместо того, чтобы украсить им свой стол, задвинуть в угол. Закончив с чужими коммитами, она вернулась к рефакторингу загрузчика, но зудящая на окоеме сознания мысль мешала ей сосредоточиться на коде. Эрик, чтоб его… Идей, где взять деньги, по-прежнему не было. Кредит разве что взять. Да только ей если и одобрят, то под заоблачный процент, поскольку ее кредитная история была отнюдь не безупречной. Вспомнилась вчерашняя встреча с Триалем. Интересно, насколько невменяемой он ее сочтет, если она придет к нему со словами "Я пошутила, готова принять ваши извинения. Если можно, в денежном эквиваленте"? Не то чтобы ее волновало, что он подумает, но в бизнесе репутацию нужно беречь, как говорится, смолоду. Вдруг она вопреки всему все же станет богатой и успешной, а там вдруг вскроется факт, что на заре своей карьеры бизнес-вумен она вела себя как ебанашка с биполяркой. Когда Дезире попыталась вернуться к коду, в дверь ее кабинета аккуратно постучались. Она подняла голову от экрана и через стекло встретилась взглядом с Алексом. С виду он был, как всегда, спокоен, но во взгляде читалось нетерпение. Она тут же показала ему жестом войти, испытывая неловкость. Они оба знали, что он ей нужен сильнее, чем она ему, но играл роль дисциплинированного подчиненного. — Ди, я знаю, что дела у тебя… у нас не очень, — с порога начал он, — но ты сможешь выделить из бюджета пятую часть от суммы залога? Прикинув, сколько это в абсолютных единицах, Дезире тяжело вздохнула. — Смогу, но как это поможет? — Я нашел остальное. Большая часть из моих личных сбережений, часть займу у коллеги. Осмыслив сказанное, Дезире почувствовала, как сердце сжалось от восхищения и благодарности. Она знала, что Алекс был к ней бесконечно лоялен, но чтобы настолько? Тратить собственные деньги, чтобы исправить ее косяк? Это она не доглядела за своим подчиненным, она спускала Эрику с рук слишком многое! Ну и что, что друг? Дисциплина есть дисциплина. Ситуация была для нее в новинку, и она понятия не имела, как поступить. Что-то внутри нее требовало отказаться. Раз уж она провозгласила себя самой главной, то и ответственность за всех должна нести сама, а брать деньги у подчиненных, пусть и на время, — это чересчур! — Алекс, я не… — Только попробуй сказать "Я не могу", Дюран, и я с тобой в жизни больше не заговорю! Дезире с удивлением посмотрела на собеседника. Похоже, с верой в его лояльность она погорячилась. Сейчас он казался жестким и непримиримым. Впрочем, она не могла его осуждать. От Эрика зависел успех его работы длиной в полтора года. Алекс вложил в "Аллюр" слишком много, чтобы просто так слить историю в унитаз. В отличие от рекламного агентства, где он вынужден был прогибаться под руководства, в ее студии он требовал, чтобы все было как он скажет. Дезире порой казалось, что начальник он, а не она. — Просто скажи, сможешь выделить остаток денег? — потребовал Алекс. — Если нет, я найду, но это займет еще пару дней, а нам как можно быстрее нужен этот душевнобольной мешок с органами, который допишет музыку. — Смогу, — заверила Дезире, решаясь на очередную авантюру. — Завтра внесем залог. Алекс смягчился. — Все, Ди, все хорошо. Я же говорил, что-нибудь придумаем. Если что, до возврата залога разрешаю сэкономить на моей зарплате. Дезире растроганно выдохнула. — Алекс, ты… Ты лучший из людей! Клянусь, я бы обняла тебя, если бы не корпоративная этика! Он собрался ответить что-то, когда в прозрачную дверь ее кабинета постучалась Адель. Дезире сделала жест, разрешая зайти, и девушка сообщила: — Дезире, там месье Триаль. Сказал, что к тебе.