Эхо доверия: цена нашего молчания

— "Всё на ваших экранах". Слова, прозвучавшие в комнате, повисли в воздухе, обрушив на всех тяжёлое молчание. Казалось, будто сам звук исчез, уступив место напряжению, которое сковало каждого из них. Чан, вжав плечи, нервно провёл рукой по лицу, его взгляд упёрся в экран телефона. Хан стоял неподвижно, хотя его рука, державшая записку, едва заметно дрожала. Сынмин вглядывался в пустоту, стараясь успокоить бешено бьющееся сердце. Лишь Минхо оставался внешне спокойным, но его глаза скользнули по лицам каждого в комнате, задерживаясь дольше обычного, как будто он искал малейший намёк на подозрения. — Нам нужно поговорить, — начал Чан, но его голос прозвучал неуверенно. — Эти люди больше не скрываются. Теперь они готовы нападать открыто... И это значит, что у нас мало времени. — "Мало времени" для чего? — напряжённо отозвался Феликс, сложив руки на груди. Его голос был мягким, но в нём проскальзывали нотки тревоги. — Мы даже не знаем, что им нужно. — Мы знаем больше, чем кажется, — неожиданно вмешался Чанбин. Он сделал шаг вперёд и быстро посмотрел на Сынмина. — Чанбин... — начал тот, но был прерван. — Нет, Сынмин, хватит молчать. Нам пора рассказать остальным, — резко сказал он. Хан нахмурился, переводя взгляд с одного на другого. — О чём вы? Чанбин достал свой телефон, прокручивая галерею, пока не нашёл нужные снимки. Он протянул устройство Чану, который нахмурился, разглядывая фотографии. На них был старый документ, покрытый пылью и пятнами. — Что это? — спросил он. — Это списки, которые мы нашли, когда проверяли одно из зданий, связанное с этими угрозами, — объяснил Чанбин. — Вот, посмотрите. Здесь есть имена... включая одного из нас. Чан замер, его глаза быстро пробежались по строчкам. — Ли Минхо, — прошептал он, читая запись. В комнате вновь повисла гнетущая тишина. Все взгляды устремились на Минхо, который оставался неподвижным. — Это какая-то ошибка, — холодно сказал он, глядя прямо на Чанбина. Его голос был ровным, но в нём чувствовалась едва заметная напряжённость. — Вы думаете, что я как-то связан с этим? — Мы ничего не утверждаем, — поспешно вмешался Сынмин, стараясь успокоить ситуацию. — Но мы не можем игнорировать то, что нашли. — Там были не только списки, — добавил Чанбин, его голос звучал жёстче. — Я нашёл ещё одно сообщение, адресованное "внутреннему информатору". В нём говорилось, что если группа не будет следовать их указаниям, они начнут действовать. И угадайте, кто был указан как получатель? Чан вопросительно посмотрел на Чанбина, но тот задержал паузу, словно решая, говорить или нет. — Хёнджин, — наконец произнёс он. В комнате раздался тихий, но ощутимый вздох удивления. — Что?! — Феликс шагнул вперёд, глядя на Хёнджина так, словно тот вдруг стал незнакомцем. Хёнджин, стоявший немного в стороне, резко напрягся. Его лицо побледнело, но он быстро сделал вид, что это его не задело. — Это невозможно, — резко бросил он. — Я не знаю, о чём ты говоришь. — Посмотри сам, — Чанбин показал фотографию с экрана своего телефона. Там, среди зашифрованных строк, было отчётливо видно: "Информатор: Хван Хёнджин". — Они использовали тебя, Хёнджин, — пробормотал Сынмин, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Они, возможно, отправляли свои угрозы через тебя, чтобы запутать нас или вынудить тебя пойти у них на поводу. — Я… я ничего не делал, — прошептал Хёнджин, его руки задрожали, когда он попытался взять телефон, чтобы рассмотреть документ ближе. — Это не я. — Мы не обвиняем тебя, — мягко сказал Чан, хотя в его голосе чувствовалась осторожность. — Но это означает, что они могли использовать тебя как посредника. — И что, теперь все будут подозревать меня? — Хёнджин посмотрел на каждого из них, и в его глазах зажглась ярость. — Думаете, я с ними заодно? — Никто так не думает, — быстро ответил Феликс, встав рядом с ним. — Но ты должен быть честным. Если ты хоть что-то заметил или знал об этом, нам нужно знать сейчас. — Я ничего не знаю! — Хёнджин вдруг повысил голос, что случалось с ним редко. — Я... я не понимаю, как моё имя оказалось в этих документах! Чанбин тяжело вздохнул. — Хёнджин, они могли манипулировать тобой. Может быть, через что-то, что ты даже не считал важным. Минхо, всё это время молча наблюдавший за разворачивающимся конфликтом, внезапно вмешался. — Если кто-то из нас оказался замешан в это, даже против своей воли, — его голос прозвучал резко, — лучше признаться сейчас. Чем дольше это будет скрываться, тем опаснее для всех. Хёнджин обернулся к Минхо, и их взгляды встретились. В воздухе повисла гнетущая напряжённость. — Я сказал, что ничего не делал, — медленно произнёс он, и в его голосе звучала смесь обиды и боли. Минхо кивнул, но его взгляд оставался жёстким, как будто он пытался что-то выудить из слов или жестов Хёнджина. Хан вдруг нарушил молчание. — Мы теряем время. Если они знают, что мы нашли это, то могут перейти к следующему шагу. Нам нужно быть готовыми. Его голос прозвучал настолько уверенно, что все обернулись к нему. — У нас проблема, — продолжил Хан, подняв телефон. На экране было новое сообщение с видео их последнего концерта, снятое с разных ракурсов. За кадром снова раздавался искажённый голос: — "Ваш следующий шаг станет последним. Решайте, что вам важнее: правда или безопасность". Тишина вновь поглотила комнату. Чан крепко сжал телефон, его взгляд стал твёрдым. — Мы должны выяснить, кто это сделал. И на этот раз мы сделаем это вместе. Тишина, нависшая над комнатой, словно впитала в себя каждый шёпот страха и недоумения. Никто не осмеливался заговорить первым, словно любое слово могло стать искрой, которая разожжет хаос. Хан наконец поднял взгляд на экран. Его пальцы сжимали край стола, а глаза бегали по тексту, словно он пытался найти в сообщении скрытое значение, не замеченное остальными. — Почему Хёнджин? — его голос прозвучал срывающимся, но он тут же прочистил горло, будто хотел скрыть свою слабость. — Почему всё это шло именно к нему? Минхо отвёл взгляд. Ему хотелось сказать что-то, что развеет сомнения, но вместо этого он только глубже спрятал свои истинные мысли. — Это может быть случайностью, — ответил он ровно, но его голос звучал слишком уверенно, чтобы быть правдой. — Или... те, кто за этим стоят, знали, как использовать его. Сынмин, который всё это время стоял молча, наконец сделал шаг вперёд. — Знали? — переспросил он, прищурившись. — Это не объясняет, почему все угрозы шли только ему. Выходит, они целились в нас через него? Минхо хмуро кивнул. — Логично. Если бы они сразу напали на всех, мы могли бы объединиться. Но если они изолируют Хёнджина, они делают его слабее... а нас — уязвимее. Чанбин нахмурился, его руки были скрещены на груди. Он шагнул ближе к Сынмину, будто пытаясь встать между ним и экраном. — Но это не объясняет, почему они выбрали именно его, — сказал он, его голос звучал угрожающе. — Они могли выбрать любого из нас. Что-то здесь не сходится. Сынмин взглянул на Чанбина. — Может, это связано с ним? — его голос был тихим, но решительным. — Он не говорил нам всего. Мы знаем это. Слова повисли в воздухе, и все повернулись к Минхо. Он почувствовал этот взгляд и только сильнее сжал руки в кулаки. — Я поговорю с ним, — бросил он, словно отрезал. Чанбин прищурился. — А если он не скажет? — спросил он холодно. — У нас нет времени ждать, Минхо. Тот бросил на него предупреждающий взгляд. — Я разберусь, — ответил он, его голос был пропитан сталью. — Просто... дайте мне время. — Мы его уже потеряли, — резко ответил Чанбин, но тут же отступил, чувствуя нарастающее напряжение. Сынмин потянулся к документам, которые они забрали с собой. — Тогда давайте посмотрим, что у нас есть, — сказал он, его голос звучал спокойнее, чем он сам чувствовал. — Если есть хоть какая-то зацепка, она должна быть здесь. Он разложил бумаги на столе, и все сосредоточились на них. Минхо сделал шаг назад, его взгляд блуждал, будто он искал что-то, что никто из них не мог увидеть. «Я должен защитить их. Любой ценой», — подумал он, чувствуя, как тяжесть этой мысли наваливается на него всё сильнее.

***

Пыльный свет проникал сквозь окна, разбитые до рам. Пространство склада казалось бесконечно пустым, но в центре внимания был лишь деревянный стол, заваленный бумагами, телефонами и доской, на которой стрелками были соединены ключевые точки расследования. На доске, словно крик, в центре красовался вопрос: "Кто нас шантажирует?" Чанбин стоял перед ней, держа в руках документ. Его лицо было сосредоточенным, взгляд мрачным. Хан, скрестив руки, нервно расхаживал по комнате. Сынмин сидел за столом, углубившись в записи и файлы. — Мы уже две недели разгадываем эту загадку, — начал Чанбин, его голос разрезал тишину. — И всё ещё нет чёткого ответа. Но есть одно, что мы знаем наверняка. Он повернулся к доске и ткнул маркером в надпись "Угрозы". — Они знают нас лучше, чем мы думали. Началось с записок, которые мы могли бы проигнорировать. Затем — сообщения, затем это... — он бросил взгляд на телефон, где всё ещё хранилось последнее видео с концерта. Сынмин поднял голову. — "Ваш следующий шаг станет последним", — процитировал он, глядя в глаза Чанбину. — И это явно не просто слова. Они следят за нами в реальном времени. — Следят, и используют нас, — добавил Хан, остановившись рядом с доской. — Вся команда на грани, мы подозреваем друг друга, а это именно то, чего они хотят. Сынмин нахмурился, опуская взгляд на документы, которые они успели собрать: Что они нашли: Угрозы и их эскалация. Записки в рюкзаке Сынмина. Сообщения с искажёнными видео их выступлений. Последнее видео с концерта с явной угрозой. Вывод: антагонист близок и может быть частью их окружения. Документы и внутренний информатор. Документ со списками, найденный Чанбином. Среди имён — "внутренний информатор", подписанный как Хёнджин. Аргументы "за": он мог быть использован в слепую. Аргументы "против": Хёнджин явно испуган и не понимает, как его имя оказалось в документах. Минхо и его странное поведение. Замечен у здания, связанного с угрозами. Молчаливый наблюдатель, часто уходящий от вопросов. Аргументы "за": возможная связь с антагонистом. Аргументы "против": он мог сам что-то расследовать, пытаясь защитить группу. Финансовые записи. Подставные компании, через которые шли деньги. Часть сумм поступала прямо из их агентства. Последнее видео. Снято с разных ракурсов, с искажённым голосом. Указывает на прямую связь с кем-то из команды. Сынмин отложил документ и поднялся. — Мы всё это время смотрели не туда, — его голос звучал устало, но в нём чувствовалась твёрдость. — Мы искали внешнего врага, когда он всё время был ближе, чем мы думали. Хан нахмурился. — Ближе? Насколько ближе? Сынмин бросил взгляд на доску и затем взял распечатку с перепиской, найденной в одном из зданий. — Вот насколько, — он протянул лист Хану. — Здесь чёткие указания, как манипулировать командой. Взгляни на имя получателя. Чанбин нахмурился. — И это ещё не всё, — добавил он. — Если сопоставить это с последними переводами, то получается, что часть денег на подставные компании шла прямо из нашего агентства. Сынмин подошёл ближе к доске и подчеркнул слово "Агентство". — Они явно либо купили кого-то внутри, либо... либо это руководство. На мгновение в комнате повисла тишина, нарушаемая только шумом ветра за окном. — Значит, угрозы начались не случайно, — пробормотал Хан, сжимая кулаки. — Они знали, что нас можно разрушить только изнутри. — Но почему именно сейчас? — задал вопрос Сынмин. — Это тоже не совпадение. Чанбин молча кивнул и направился к столу. — Есть ещё одно, что я заметил, — сказал он, поднимая телефон. — Посмотрите на ракурсы в последнем видео. Сынмин и Хан переглянулись. — Что с ними? — спросил Хан. — Один из ракурсов явно был снят из-за кулис, — сказал Чанбин. — То есть, кто-то из нас был там с камерой. Дверь склада скрипнула, заставив всех обернуться. На пороге стоял Феликс, его лицо было бледным, а глаза тревожными. — Нам нужно вернуться, — сказал он тихо. — Чан только что звонил. Всё стало ещё хуже. — Что случилось? — спросил Сынмин. Феликс вытащил телефон и показал заголовок: "Эксклюзив: внутренние документы Stray Kids просочились в сеть!" — Это... — Хан схватил телефон и начал читать. — Они слили всё, что у нас было. — И теперь они контролируют не только нас, но и весь наш имидж, — добавил Феликс.

***

Минхо сидел за столом, склонившись над документами, которые они успели собрать. Его лицо было серьёзным, глаза неотрывно смотрели на экран. Чан, напротив, не мог сидеть спокойно, он часто вставал, подходил к окну и останавливался, смотря в пустоту. Тишина, которая царила в комнате, была пронизана неизбывным напряжением. — Мы не можем позволить себе колебаться, — сказал Минхо, не поднимая глаз от экрана. — Если нужно рискнуть, я сделаю это. Мы не знаем, сколько времени у нас осталось. Чан застыл, слушая его слова. С каждым днём давление на команду становилось всё сильнее. Не только угроза разрушения их карьеры, но и внутренние конфликты. Они оба понимали, что каждый шаг может быть решающим, но методы Минхо всегда казались слишком агрессивными. — Минхо, — начал Чан, стараясь успокоиться. — Ты понимаешь, что риск может стоить нам всего? Мы должны быть осторожными. Если они знают нас так хорошо, они могут использовать любой наш шаг против нас. Минхо обернулся к нему. В его глазах горел огонь решимости, но за этой решимостью скрывался скрытый страх. Он не мог позволить себе потерять ещё кого-то из группы. — Мы уже почти проиграли, если будем тянуть, — сказал Минхо. — Нельзя просто сидеть и ждать, когда всё разрушится. Я готов выставить себя приманкой, если это поможет нам вытащить врага на свет. Если они видят слабые места, я буду этим слабым местом. Чан помолчал, он мог видеть, как тяжело Минхо даётся эта идея. Его намерения были благими, но метод был опасен. — Это безумие, — сказал Чан, наконец решившись. — Но я понимаю, что других вариантов нет. Ты прав — если мы не действуем сейчас, всё может закончиться хуже. Но давай хотя бы попытаться продумать всё до конца. Мы не можем просто броситься в это, не зная, что нас ждёт. Минхо тихо кивнул, хотя понимал, что всё это — лишь частичная победа. Он хотел действовать решительно и немедленно, но знал, что в таких ситуациях важно учитывать все детали. — Я сделаю всё, что нужно, чтобы защитить группу, — продолжил Минхо. — Я не могу позволить, чтобы что-то случилось с Ханом, или Хёнджином, или с кем-то ещё. Они уже затронули нас слишком сильно. Чан подошёл к столу, взял лист бумаги с черновыми заметками, который Минхо оставил на столе. — Ты хочешь, чтобы я тоже стал частью этого плана? — спросил он. Минхо молча кивнул. — Да, — ответил он. — Мы должны держаться вместе, иначе нас просто уничтожат поодиночке. Напряжение в комнате росло. Чан мог чувствовать, как Минхо пытается скрыть свой страх. Его решительность не была лишь внешней. За ней стояла глубокая тревога. Чан знал, что Минхо никогда бы не рисковал своей жизнью без необходимости, но сейчас ситуация ставила их обоих на грань. — Хорошо, — сказал Чан, наконец. — Давай действовать, но с умом. Мы сделаем всё, чтобы остаться живыми, и если нужно будет — бороться за это. Минхо взглянул на него, глаза его слегка сузились от усталости и напряжения. Но теперь было ясно, что они согласны на риск. У них не было другого выбора. Минхо стоял перед доской, его пальцы неуверенно постукивали по краю бумаги, где были записаны все события, факты и вопросы, касающиеся угроз. Каждая строка была покрыта пометками и пересечениями — это был не просто список, а попытка понять, что происходит и кто стоит за этим. Его взгляд скользил по этим записям, но даже он не был уверен, что сможет найти нужный ключ среди всех этих данных. В его голове продолжали всплывать изображения последних угроз, встреч с анонимными сообщениями и кодированными указаниями, которые они всё ещё не могли расшифровать. Он остановился на одном из документов, перевёл взгляд на Чана. Чан, стоявший рядом, не отрывал взгляда от Минхо, его чёткие глаза фиксировали каждое движение, каждую его реакцию. Он знал, что Минхо на грани, и напряжение, которое чувствовалось в воздухе, вызывало у него растущее беспокойство. Чан осознавал, что ситуация была критической, но сам не знал, какой ход будет верным. Он пытался оценить риски и просчитать возможные последствия, но внутри него не было уверенности. Они оба знали, что рано или поздно нужно будет пойти на риск, только вот какой шаг окажется правильным? — Мы не можем продолжать так, — сказал Минхо, его голос был решительным, но в нём всё равно слышалась тревога. — Угрозы становятся всё более конкретными. Нам нужно выйти на контакт с этим человеком. Минхо не мог больше сидеть сложа руки. Он чувствовал, как время уходит, как давление растёт. В глубине души он знал, что их движение в тени не приведет к победе. Они были на грани разоблачения, и каждый шаг мог быть последним. Но чтобы получить ответы, нужно было действовать. Чан морщил лоб, не в силах скрыть сомнения, которые нарастали в нём. Он понимал, что Минхо прав — ситуация обострялась, и отмалчиваться больше нельзя. Но идти на такой риск? Для Чана это было не так просто. В его голове возникали вопросы, которые он не мог игнорировать. — Ты предлагаешь идти в их ловушку? Мы не знаем, кто стоит за этим. Мы можем только предполагать, но ни одно из предположений не даёт нам гарантии, что это не конец. Он обдумывал каждое слово. Они могли встретить кого-то, кто был более опытен, чем они, и кто, возможно, знал о них всё, что нужно. Могли попасть прямо в ловушку. Но Чан знал, что иного пути уже не было. Они были загнаны в угол. И если не действовать сейчас, они могли потерять всё. Минхо сделал шаг к столу, где лежали документы, и покачал головой, как будто сам пытался отогнать сомнения. — Мы не можем позволить себе сидеть в тени и ожидать, когда они снова нас подставят. Я знаю, кто стоит за этим — я знаю, как они работают. Это не случайность. Они знают всё о нас. Но мы всё равно ничего не знаем о них. Мы должны выйти на контакт. Он говорил с такой уверенностью, что Чан почувствовал, как внутри него что-то начинает меняться. Минхо был слишком решителен, чтобы просто сдаться. Чан не мог забыть его странное спокойствие, когда они впервые столкнулись с угрозами. Минхо не был человеком, который бы терял контроль, и сейчас, несмотря на всю неизвестность, он снова проявлял этот железный характер. Но Чан всё равно не был готов. Минхо повернулся к Чану, его лицо стало напряжённым, как никогда. Он уже знал, что не сможет убедить Чана без последнего аргумента. Его голос стал более твёрдым, а взгляд — решительным. — Если они думают, что смогут манипулировать нами, они ошибаются. Нам нужно установить контакт, чтобы понять, кто за этим стоит. Я готов рискнуть. Чан молча посмотрел на Минхо, его взгляд был полный борьбы. Внутри него бушевали эмоции, но он понимал, что Минхо не отступит. Он сам не был уверен, что такой шаг принесет им успех, но сомнения теперь звучали как слабость, а Минхо, казалось, не замечал их. Чан кивнул, но это был кивок человека, который не был полностью уверен в своём решении. — Хорошо, — сказал он, чуть замедляя дыхание. — Я понимаю, но если что-то пойдет не так, ты будешь отвечать за это. Мы не можем позволить себе ошибаться. Минхо, не скрывая облегчения, но с тенью тревоги в глазах, подошёл к компьютеру и начал вводить информацию. Он знал, что за этим контактом стоят огромные риски. Но если им удастся выйти на след, у них появится шанс одержать победу. Игра, в которую они вступили, могла стать решающей. Минхо собирался использовать информацию, которой он обладал, когда впервые столкнулся с этим противником. В голове его вертелись детали, которые он знал, и он был готов применить все свои связи и методы, чтобы выйти на контакт с этим незнакомцем. Он помнил, как когда-то, еще в начале их карьеры, столкнулся с аналогичной ситуацией — когда они с кем-то работали, и все пошло не так. Те методы манипуляции, которые использовались тогда, были ему хорошо знакомы, и теперь он знал, как их обыграть. Этот опыт теперь мог стать их единственным шансом. — Я знаю, как действуют такие люди, — продолжил Минхо, его голос стал более уверенным, но в нем все еще звучала скрытая тревога. Он подошел к столу, на котором лежали распечатки с угрозами и видеозаписями. — Я встречался с ними раньше. Они всегда используют фальшивые следы, пытаясь нас подставить. Но это также их слабое место. Мы сможем это обыграть. Он указал на документы с угрозами, которые они собрали, и на экран ноутбука, где были зашифрованы контакты. На его лице была решимость, но и понимание риска. Он знал, что противник может быть на шаг впереди, но их преимущество — это их способность действовать неожиданно. — Мы создадим ложный след. Я дам им понять, что могу быть на их стороне. Отправлю им сообщение, которое выглядит так, как если бы я уже был с ними в деле. Сделаем вид, что мы начали сотрудничество. Я знаю, как это сделать. Важно показать, что я знаю их методы, и что я готов к их играм. Чан стоял рядом, погруженный в раздумья. Он знал, что Минхо имеет опыт в таких делах, но рисковать всем было опасно. Чан с сомнением смотрел на экран, где Минхо уже начал редактировать текст сообщения. — Но как ты собираешься это сделать? — спросил Чан, скрещивая руки. — Ты предлагаешь, чтобы ты сам стал приманкой? И если они захотят узнать, кто мы, как ты будешь защищаться? Минхо остановился и обернулся, глядя на Чана. Его лицо было напряжено, но решительно. — Это не будет прямой ловушкой. Я не буду передавать им информацию о нас. Я собираюсь провести их через несколько этапов. Я отправлю им послание, которое вызовет их интерес. Мы создадим фальшивую переписку — как бы подкупим их доверие. Это старый метод: я буду вести их к мысли, что я на их стороне, но на самом деле подстрою их так, чтобы они все начали действовать по моим правилам. Минхо шагнул к компьютеру, и его пальцы застопорились над клавишами. Он набрал первое сообщение. «Я не хочу, чтобы вы втягивали других в это. Давайте работать вместе, я могу помочь, но только если вы гарантируете, что не будете трогать других мемберов. Нам нужно действовать аккуратно, чтобы не навлечь лишние проблемы. Если это устроит, мы можем двигаться дальше.» Он знал, что это сообщение, несмотря на свою простоту, может вызвать нужный отклик. Он планировал выждать несколько дней, дать противнику почувствовать, что он контролирует ситуацию, и только затем начать двигаться к цели. — Мы будем действовать через несколько шагов, — продолжил Минхо, не отрываясь от экрана. — Следующее сообщение будет более конкретным, я смогу предложить им свою помощь в обмен на информацию о том, кто стоит за угрозами. Но для этого нужно будет немного времени, чтобы они поверили. Чан прислонился к стене, внимательно наблюдая за действиями Минхо. Он знал, что это опасный ход, но другого пути не было. Если они не выйдут на контакт с этим человеком, они останутся в темноте. — Хорошо, — сказал Чан, его голос стал спокойнее, но все равно в нем оставалась нотка тревоги. — Но если что-то пойдет не так, мы должны быть готовы быстро отступить. Как ты собираешься защититься, если они вдруг решат, что ты не на их стороне? Минхо обернулся и взглянул на Чана. Его глаза были твердыми, и он не сомневался в своем решении. — Если они решат действовать против нас, я буду использовать их же методы. Я знаю, как манипулировать ими. Мы будем на шаг впереди. Чан кивнул. Он понял, что Минхо не просто готов рисковать, он был готов вести их в свет. Но это требовало выдержки и невероятной уверенности. И теперь, когда они сделали этот шаг, они оба знали, что отступать уже некуда. Минхо нажал кнопку отправки, и сообщение ушло в пустоту, оставив за собой ощущение того, что они теперь действительно играли в чужую игру, но с шансом на победу. Минхо и Чан завершили свои приготовления и осторожно отправили первую часть своего плана в ход. Они рассчитывали, что приманка сработает, и антагонист откликнется, дав им зацепку. Но стоило прийти первому отклику, как всё начало рушиться. На экранах в комнате зажглись тревожные заголовки, пестрящие крупными буквами: «Эксклюзив: внутренние документы Stray Kids просочились в сеть!» Чан застыл, его дыхание сбилось. Он всматривался в экраны, пытаясь осознать происходящее, но в голове всё гудело от нарастающего страха. — Это… не мы, — прошептал он, с трудом выдавливая слова. Его голос дрожал. Минхо был неподвижен, как статуя. Его взгляд не отрывался от строки текста, словно он хотел выжечь её из реальности. Всё, что они пытались сделать, обернулось катастрофой. — Это они, — подтвердил Чан, голос становился всё ниже. Он обхватил руками голову, чувствуя, как вся ситуация выходит из-под контроля. Минхо резко развернулся к ноутбуку, начав лихорадочно проверять каналы связи и данные, которые они использовали для своего плана. Ещё несколько секунд назад он был уверен, что контролирует игру, но теперь стало ясно, что их просчитали и превратили их же усилия в оружие против них самих. — Они знали, — произнёс Минхо хрипло, пальцы судорожно били по клавиатуре. — Они следили за нами с самого начала. Всё, что мы сделали, — только подтолкнуло их. Чан с трудом удерживал себя от паники, но холодок страха пробежал по всему его телу. — Мы поставили группу под удар… — прошептал он, но Минхо перебил его: — Это не конец. Мы ещё можем перевернуть ситуацию. Минхо закрыл ноутбук с грохотом, в его глазах сверкала решимость. — Они сделали ход, чтобы нас сломать, — сказал он с тихой яростью. — Теперь мы знаем, как далеко они готовы зайти. Мы отреагировали слишком быстро, и они воспользовались этим. Чан не отвечал. Его мысли были в хаосе. Как они могли справиться с ситуацией, когда их враг всегда на шаг впереди? — Минхо, — наконец заговорил он, — это же не просто угроза. Это война. Они хотят уничтожить нас публично. — Я знаю, — ответил Минхо, его голос был твёрдым. — И если мы хотим выжить, нам придётся перестать играть по их правилам. Он поднял глаза на Чана, который всё ещё колебался, борясь с внутренним страхом и виной. — Но сейчас нам нужно собрать группу. Все должны знать, что происходит, — добавил Минхо. — Потому что теперь они тоже стали мишенями. Чан кивнул, хотя его сердце сжалось от тяжести ситуации. Они совершили ошибку, но другого выбора не было: нужно было найти способ исправить её, даже если это потребует пойти на крайние меры. — Хорошо, — наконец сказал Чан. — Но мы будем действовать вместе. Никто больше не должен остаться в неведении. Минхо повернулся обратно к доске, но в этот раз его руки больше не дрожали. Они потеряли первый раунд, но в следующем они должны были быть умнее. И быстрее.

***

Айэн беспокойно крутил в руках телефон, стоя перед дверью комнаты Хёнджина. Сердце билось чаще обычного, и это было не от физической нагрузки, а от беспомощности. Хёнджин был для него больше, чем просто другом или соседом по общежитию. Он был старшим братом, наставником, защитником. С тех самых дней, когда они вместе ездили на занятия и возвращались с репетиций, его громкий смех и драматичность наполняли жизнь яркими красками. А сейчас Айэн чувствовал, как всё это угасает. Он глубоко вдохнул и открыл дверь. Комната Хёнджина когда-то была наполнена светом, уютом и жизнью. Теперь она казалась серой и холодной. Разбросанные кисти, краски, холсты — все эти предметы, которые раньше говорили о креативности и вдохновении, сейчас выглядели как вещи, брошенные в спешке. На полу валялась одежда, забытая чашка с засохшим кофе стояла у кровати. Этот хаос напоминал комнату Джисона, но это совсем не было характерно для Хёнджина. Окно было широко распахнуто, впуская ледяной воздух зимнего вечера. Айэн почувствовал, как холод проникает через одежду. На кровати лежал Хёнджин. Он выглядел почти как статуя — идеально красивый, но безжизненный. Айэн бросился к нему, прикоснувшись к его холодной щеке. — Хён, ты в порядке? Ты замерз, — его голос дрожал от волнения. Глаза Хёнджина медленно открылись. В них была пустота, смешанная с усталостью. Он казался разбитым, словно внутри него что-то треснуло. Вдруг он резко поднялся, и прежде чем Айэн успел что-то сказать, Хёнджин заключил его в крепкие объятия. — Прости, Чонинн, — его голос дрожал, в нём звучала горечь. — Хён тебя подвёл… Очень подвёл. — О чём ты? — Айэн попытался освободиться, чтобы посмотреть Хёнджину в глаза. — Я не понимаю, что ты имеешь в виду. Я видел, как все смотрят на тебя… Но никто ничего мне не говорит! Мне надоели эти тайны. Я ничего не понимаю. Что происходит с тобой? Почему ты оказался в этих списках? Ты… Ты действительно причастен к этим угрозам? Слова повисли в воздухе, как лезвие, готовое нанести удар. Хёнджин медлил с ответом. Его плечи опустились, и он выглядел так, будто каждая клетка его тела боролась с самой собой. — Прости, — снова прошептал он. — Просто скажи мне, что случилось! — Айэн не смог сдержать раздражения, его голос стал громче. — Я не могу больше гадать. Ты мне как брат, хён. Ты можешь мне доверять! Тишина в комнате казалась оглушающей. Хёнджин, казалось, сражался с собственными демонами. Его губы дрожали, прежде чем он смог выдавить: — Мне очень жаль… — он на мгновение замолчал, собираясь с мыслями. — Год назад… Айэн замер. Он видел, как тяжело давались Хёнджину эти слова, как он боролся с чувством вины, которое давило на него все эти месяцы. — Это началось год назад… — Хёнджин поднял взгляд на Айэна, его глаза были полны боли. — Я оказался в ситуации, из которой не смог выбраться. Меня использовали, Айэн. Они угрожали мне… и группе. Я думал, что смогу справиться сам, что смогу вас защитить, но всё стало только хуже. Он отвернулся, не в силах смотреть на Айэна. — Мне так стыдно, — голос Хёнджина почти сорвался. — Я не хотел, чтобы кто-то из вас пострадал. Айэн чувствовал, как земля уходит из-под ног. Он знал, что Хёнджин скрывал что-то, но не представлял, насколько это серьёзно. — Почему ты не рассказал никому? — прошептал он. Айэн сжал кулаки, чувствуя, как внутри него растёт гнев, смешанный с болью. — Почему ты молчал всё это время? — его голос дрожал, но он старался говорить твёрдо. — Почему ты позволил им разрушить тебя? Ты думаешь, что тебе одному тяжело? Мы все страдаем! Хёнджин закрыл глаза, его плечи сгорбились. Он был похож на человека, который наконец сломался под тяжестью своих секретов. — Я... Я хотел защитить вас. Я думал, что справлюсь сам... — его голос стал едва слышным, и Айэн ощутил, как что-то в его сердце оборвалось. — Потому что я боялся… Боялся, что вы меня возненавидите. Что я подведу всех, — Хёнджин сжал кулаки, пытаясь удержать слёзы. — Никто бы тебя не возненавидел, — сказал Айэн твёрдо. — Мы команда. Мы семья. Ты должен был довериться нам. — Я знаю… Теперь я знаю. Но тогда… я просто хотел защитить вас. Айэн хотел сказать что-то ещё, но увидел, как Хёнджин опустил голову, и понял, что сейчас его брату нужно не осуждение, а поддержка. Вместо слов он просто обнял его. — Мы разберёмся с этим, — сказал он, сжимая Хёнджина в объятиях. — Вместе. Айэн крепко держал Хёнджина в своих объятиях, чувствуя, как его плечи едва заметно подрагивают. Тишина, казалось, заполнила всё пространство комнаты. А потом, тихим и надломленным голосом, Хёнджин начал говорить. — Всё началось год назад… Я бы всё отдал, чтобы этого не произошло, — его голос звучал почти шёпотом, но в нём было столько боли, что Айэн едва мог её вынести. Слова Хёнджина, словно всплески воды, унесли их в воспоминания. Флешбек: год назад Хёнджин стоял у входа в клуб. Шумная музыка, разноцветные огни, и толпа людей вокруг. Он не хотел здесь быть, но коллеги из другого агентства настаивали. Они говорили, что это просто дружеская вечеринка, шанс завести полезные знакомства. — Расслабься, Хёнджин! Ты заслужил немного отдыха, — один из них подмигнул, протягивая ему стакан. Он не хотел пить, но вежливый отказ не помог. "Это всего лишь один бокал, — подумал он. — Ничего страшного." Но через несколько минут всё стало размытым. Музыка казалась глухой, лица — расплывчатыми, а тело вдруг стало тяжёлым. Последнее, что он помнил, — кто-то поддержал его под руку и увёл в сторону. Утром он проснулся в незнакомой комнате от яркого света, пробивающегося через щели в шторах. Голову раскалывало, а тело казалось чужим. Оглядевшись, он понял, что находится в отеле. В комнате никого не было, только на столе лежал конверт. Хёнджин медленно подошёл к столу и открыл его. Внутри были фотографии. Его фотографии. На некоторых он выглядел так, будто был совсем не в себе. Его сердце замерло. — Что… это? — прошептал он, чувствуя, как паника поднимается волной. На дне конверта лежала записка: "Если хочешь, чтобы всё это осталось в секрете, ты знаешь, что делать." Голос Хёнджина вернулся в настоящее. — Они знали всё о нас, Айэн. О группе, о наших проектах, о каждом из нас. Они угрожали, что разрушат всё, если я не начну передавать им информацию. Сначала это были мелочи, почти незначительные детали. Но потом… потом они потребовали большего. Продолжение флешбека Прошло несколько месяцев после того злополучного случая. Хёнджин пытался сохранить видимость нормальной жизни, но всё стало другим. Он стал тише, отстранённее. Его привычная яркость угасла, уступив место постоянной тревоге. Минхо заметил это почти сразу. Он наблюдал за младшим, который избегал разговоров, не задерживался на тренировках и даже не спорил, когда остальные дразнили его. Но самым странным было то, как Хёнджин стал исчезать вечерами. Однажды вечером, когда Хёнджин задержался дольше обычного, Минхо решил, что настало время разобраться. Он незаметно последовал за ним, увидев, как тот направился к студии 3RACHA. Минхо прижался к стене, наблюдая, как Хёнджин, оглядываясь, вошёл внутрь. Минхо подождал минуту, затем тихо вошёл следом. Он застал младшего, который отчаянно рылся в столе, явно что-то ища. Бумаги и флешки валялись на полу. — Хёнджин! — громкий голос Минхо заставил того вздрогнуть. Хёнджин обернулся, его лицо застыло от страха. — Хён… это не то, что ты думаешь, — попытался оправдаться он, но взгляд Минхо пронзил его насквозь. — Тогда объясни, что я должен думать? — голос Минхо был твёрдым, почти агрессивным, но в нём ощущалась тревога. — Ты избегаешь нас, ты прячешь что-то. Что происходит? — Я… я просто… — Хёнджин осекся, опуская взгляд. — Я не могу тебе рассказать. — Не можешь? — Минхо подошёл ближе, сжав кулаки. — Я твой хён, Хёнджин. Я здесь, чтобы защищать тебя. И ты думаешь, что я просто оставлю это так? Эти слова прорвали что-то внутри Хёнджина. Его плечи поникли, и он тяжело вздохнул. — Они угрожают мне, — наконец выдавил он. — И не только мне. Всем нам. Минхо замер, глядя на него. — Кто? И чем они угрожают? — голос Минхо стал мягче, но решимость в нём не угасла. Хёнджин начал рассказывать всё — о клубе, о фотографиях, о шантаже. Его голос дрожал, а глаза наполнялись слезами. — Я не знал, что делать, хён, — он закрыл лицо руками. — Я просто хотел защитить вас. Минхо потянулся к нему и положил руку на плечо. — Ты не должен был делать это один, — тихо сказал он. — Мне стыдно, что я не заметил раньше. Стыдно, что я не смог защитить тебя. Но теперь всё будет иначе. Хёнджин покачал головой. — Я могу исправить это. Я просто должен встретиться с ними и сказать, что больше не могу это делать. — Ты хочешь пойти один? — Минхо прищурился. — Даже не думай об этом. — Хён, я справлюсь, — тихо сказал Хёнджин, но в его голосе не было уверенности. Минхо понял, что если он будет давить, Хёнджин просто закроется. Поэтому он позволил ему уйти, но решил проследить за ним.

***

Хёнджин вошёл в тёмный переулок, где его уже ждали. Минхо стоял в тени неподалёку, наблюдая. — Я не могу больше это делать, — твёрдо сказал Хёнджин, стоя перед двумя мужчинами. — Если вы продолжите угрожать, я всё расскажу. Мужчины переглянулись и усмехнулись. — А кто тебе поверит? — один из них сделал шаг вперёд. — Ты разрушишь не только себя, но и всех своих друзей. Минхо понял, что время действовать. — Ошибаетесь, — раздался его голос, и он вышел из тени. — У меня есть записи ваших угроз. Оба мужчины напряглись, их самодовольные улыбки исчезли. — Если вы не отстанете от Хёнджина и группы, я отдам их полиции. И да, у меня есть связи, чтобы это стало достоянием общественности. Мужчины замерли, понимая, что их поймали. — Хорошо, — наконец сказал один из них. — Но если мы узнаем, что вы играете против нас… — Вы ничего не узнаете, — перебил его Минхо. — Потому что мы забудем об этом моменте, как о плохом сне. Мужчины бросили последний угрожающий взгляд и скрылись в тени. Минхо повернулся к Хёнджину, который смотрел на него с недоумением. — Ты записал их? — тихо спросил он. Минхо усмехнулся. — Конечно, нет, — он слегка хлопнул его по плечу. — Но они об этом не знают. Хёнджин на мгновение был ошеломлён, а затем рассмеялся — впервые за долгое время. — Хён, ты лучший. Минхо улыбнулся, но затем стал серьёзным. — Мы никому об этом не расскажем, — сказал он. — Но если что-то подобное повторится, ты первым придёшь ко мне. Понял? Хёнджин кивнул, и они вместе покинули переулок, оставив эту главу своей жизни позади. Настоящее Хёнджин поднял взгляд, полный усталости и вины. — Несколько месяцев назад они начали писать мне снова, — его голос дрожал. — Они узнали, что Минхо их обманул. Я не знаю, как... но это их только разозлило. Айэн нахмурился. — Что они хотят теперь? Хёнджин прикрыл лицо ладонями, словно пытаясь спрятаться от реальности. — У меня не было выхода, — прошептал он. — Мне страшно... но не за себя, а за вас. Я бы справился с последствиями, если бы всё обрушилось на меня. Но группа... Он опустил руки, его глаза заблестели от слёз. — Тогда мне оставалось только делать то, что они требовали: подбрасывать записки, передавать информацию, рассказывать про наш день, про наши планы. Это ужасно, Айэн. Он тяжело вздохнул и закрыл глаза, вспоминая всё, что произошло за последние недели. — Я видел, как это пугает Хана... как это ломает сдержанного Сынмина. Но я ничего не мог сделать. Я был в ловушке. Айэн замолчал на мгновение, его кулаки сжались, а потом он твёрдо сказал: — Хён, не переживай. Чани-хён обязательно что-то придумает. Минхо-хён нас защитит. И Чанбин, и Хан, и Сынмин... и я. Мы все вместе. Мы — Stray Kids. Мы всегда были вместе и всегда будем. Нас не может быть ни больше, ни меньше. Нас ровно столько, сколько нужно. И мы точно что-то придумаем. Хёнджин посмотрел на него, пытаясь улыбнуться, но вдруг его лицо снова потемнело. — Или уже поздно... Он достал телефон и показал экран Айэну. На экране светилось сообщение: «Эксклюзив: внутренние документы Stray Kids просочились в сеть!» Айэн почувствовал, как внутри всё обрушилось. В голове эхом звучали слова Хёнджина: "Я не мог ничего сделать..."

***

Группа сидела за круглым столом в конференц-зале, на экране перед ними горел тот самый заголовок: «Эксклюзив: внутренние документы Stray Kids просочились в сеть!». Обстановка была накалена до предела. Все молчали, впитывая масштабы катастрофы. — Это было сегодня утром? — голос Чана прорезал тишину. Минхо кивнул, его взгляд был тяжёлым, усталым. — Да, — сказал он глухо. — Я проверил источник. Это не просто слухи, там настоящие документы. Они знали, куда ударить. — И откуда у них эта информация? — Хан, всегда спокойный и саркастичный, теперь выглядел напряжённым. Хёнджин хотел ответить, но Сынмин опередил его: — Это больше не важно. Она уже у них. Нам нужно думать, что делать дальше. — А что мы можем сделать? — Минхо стукнул кулаком по столу, его голос срывался от гнева. — Мы слишком поздно поняли, что происходит. Они обвели нас вокруг пальца! Чан, сидевший с перекрещенными руками, встал из-за стола. Его голос был тихим, но наполненным решимостью: — Мы справимся. Мы — команда, несмотря ни на что. — Чани-хён, ты не понимаешь, это может уничтожить нас! — Айэн впервые подал голос, его лицо было бледным. — Наши записи, наши планы, даже личные данные... Всё это уже не вернуть. Чан глубоко вдохнул, посмотрел на всех и наконец заговорил: — Слушайте. Мы сейчас находимся в ситуации, где любое наше движение может ухудшить положение. Но мы не можем просто сидеть и ждать, пока нас разорвут на части. Он повернулся к Минхо, Хану и Сынмину. — У вас есть хоть какие-то идеи, как это остановить? Минхо молча покачал головой, его обычно уверенный взгляд был полон сомнений. Хан нервно покусывал губу, обдумывая варианты. Сынмин, напротив, выглядел сосредоточенным. — Если мы не можем убрать информацию, — начал он медленно, — то мы должны перехватить управление её интерпретацией. — Что ты имеешь в виду? — спросил Хан, нахмурившись. — Мы признаем часть утечек, но подадим это так, чтобы казалось, что они сфабрикованы. Если мы сможем убедить людей, что большая часть данных — фальшивка, мы выиграем время. — Это рискованно, — пробормотал Минхо. — Если мы сделаем хоть один шаг не так, это нас закопает окончательно. — Но это лучше, чем ничего, — твёрдо ответил Сынмин. Чан задумчиво кивнул, затем посмотрел на всех. — Мы попробуем этот план. Но одновременно я хочу, чтобы вы, Минхо и Хан, узнали, кто за этим стоит. Хёнджин... — он сделал паузу, глядя на младшего участника, который сидел тише всех. — Ты должен помочь нам собрать всё, что ты знаешь. Хёнджин, хотя и казался подавленным, всё же кивнул. — Я сделаю всё, что смогу.

***

Где-то в тишине позднего вечера, когда остальные разошлись по своим комнатам или продолжали работать, Хан стоял у окна. Свет из города пробивался через стекло, играя бликами на его лице. Он выглядел потерянным, словно все эмоции, которые он сдерживал весь день, начали просачиваться наружу. Минхо нашел его там, молча подошел и встал рядом. Несколько секунд они просто смотрели в ночь. — Тяжелый день, — наконец сказал Минхо, нарушая тишину. Хан вздохнул, не отрывая взгляда от огней за окном. — Тяжелый год, — ответил он тихо. — Я всё время думаю… что если это конец? Что если мы больше не сможем вернуться к тому, что у нас было? Минхо нахмурился, посмотрев на друга, а затем мягко положил руку ему на плечо. — Это не конец, — сказал он уверенно. — Ты думаешь, что сейчас всё рушится, но это не так. Мы восстановим всё, что потеряли. Хан опустил взгляд, его голос стал почти шепотом: — А если я сломаюсь раньше? Минхо повернулся к нему и легонько потряс за плечо, заставив того взглянуть ему в глаза. — Слушай, — начал он, его голос звучал мягко, но твердо. — Ты не сломаешься. Не со мной рядом. Я здесь, как всегда. Ты сильнее, чем думаешь. На мгновение Хан колебался, но потом позволил слабой улыбке коснуться его губ. — Спасибо, — тихо ответил он, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Без тебя я бы не справился. — Ты справился бы, — ответил Минхо, мягко, но уверенно. — Но я рад, что ты не должен делать это в одиночку. Их разговор растворился в тишине, но атмосфера в комнате смягчилась. Минхо оставался рядом, как якорь, пока Хан продолжал смотреть в окно, уже с меньшим страхом и большим спокойствием. Хан всё ещё смотрел в окно, но теперь его взгляд был мягче, словно разговор с Минхо помог ему немного снять тяжесть с души. — Ты всегда так уверен, — вдруг сказал Хан, тихо смеясь. — Даже когда всё катится к чертям, ты остаёшься таким спокойным. Минхо хмыкнул, скрестив руки на груди. — Это только снаружи. Внутри я иногда так же волнуюсь, как и ты. Просто кто-то должен быть "хёном", чтобы остальные могли держаться. — Но почему всегда ты? Почему не кто-то другой? — Потому что я могу, — ответил Минхо просто. Он повернулся к Хану, его взгляд стал мягче. — И потому что ты этого стоишь. Хан резко обернулся к нему, не ожидая услышать такие слова. Минхо сделал шаг ближе, почти стирая расстояние между ними. — Ты должен перестать думать, что ты слабее всех нас, — сказал Минхо, его голос стал ниже, а взгляд — глубже. — Ты — часть нашей команды. Без тебя всё рухнет, понимаешь? Хан молчал, его глаза будто изучали лицо Минхо. Он собирался что-то ответить, но слова застряли в горле. Тишина между ними сгущалась, но в ней не было напряжения — только тепло и близость. — Ты всегда знаешь, что сказать, — пробормотал Хан, чувствуя, как его сердце начинает стучать быстрее. Минхо чуть усмехнулся, а затем сделал ещё один шаг вперёд. Теперь между ними оставалось лишь несколько сантиметров. — Иногда слова — это не всё, — сказал он. Он медленно наклонился, давая Хану время отстраниться, но тот не сделал ни шага назад. Их губы встретились в коротком, мягком поцелуе. Минхо тянулся медленно, словно боялся спугнуть этот момент. Когда они отстранились, Хан смотрел на него с легкой растерянностью, смешанной с теплом. — Это... было неожиданно, — пробормотал он, но в его голосе не было ни грамма жалобы. — Просто иногда нужно делать то, что правильно, — ответил Минхо с лёгкой усмешкой, которая делала его выражение лица ещё более тёплым. Хан фыркнул, пряча улыбку. — Ты просто любишь быть драматичным. — А ты любишь притворяться, что тебе это не нравится, — парировал Минхо, а потом мягко добавил: — Но это нормально. Они стояли молча ещё несколько секунд, пока напряжение от предыдущего дня окончательно не растворилось в их спокойной близости. Затем Минхо слегка похлопал Хана по плечу, возвращая в реальность. — Пойдём, остальные нас ждут. У нас ещё много работы. — Да, — кивнул Хан, его голос стал немного твёрже. Он уже чувствовал, как уверенность возвращается к нему. Минхо повернулся к двери, но перед тем как выйти, оглянулся через плечо: — И запомни, что бы ни случилось, ты не один. Хан улыбнулся, глядя ему вслед. — Я знаю.

***

Сынмин сидел на краю сцены, пустая тренировочная комната казалась ещё тише из-за приглушённого света. Он смотрел в пол, рассеянно крутя в руках бутылку с водой. Ему просто нужно было немного времени в одиночестве, чтобы собраться с мыслями. Но, как оказалось, у него был другой план на этот вечер. — Эй, ты тут драму разыгрываешь без меня? — донёсся голос Чанбина, когда дверь со скрипом открылась. Сынмин даже не поднял головы, только тяжело вздохнул. — Иди к другим, Чанбин-хён. Я просто... думаю. Чанбин зашёл в комнату, оставив дверь приоткрытой, и без лишних слов сел рядом. — Ты знаешь, что от меня так просто не избавишься, да? — с улыбкой сказал он, наклоняя голову, чтобы заглянуть в лицо Сынмину. Сынмин бросил на него короткий взгляд и снова уставился в пол. — Ты мог бы хотя бы раз послушать меня. — И что, оставить тебя тут мучиться в одиночестве? Нет уж, уволь. Чанбин ткнул его плечом, заставляя Сынмина слегка покачнуться. — А ну, улыбнись, — сказал он. — Я ведь пришёл сюда не для того, чтобы смотреть на это мрачное лицо. — Хён... — Сынмин скривился, но всё же чуть заметно улыбнулся. — Вот так лучше, — кивнул Чанбин, скрестив руки на груди. — Ну, кто ещё выдержит тебя таким? Конечно, я. Сынмин тихо фыркнул, но в его глазах мелькнуло тепло. — Ты правда думаешь, что всё так просто? Чанбин помедлил, прежде чем ответить, его выражение лица стало серьёзнее. — Конечно, нет. Я знаю, как тяжело тебе сейчас, — его голос стал мягче. — Но я ведь не просто так здесь. Я хочу, чтобы ты понял: я с тобой, Сынмин. Всегда. Сынмин наконец поднял взгляд и встретился с его глазами. — Ты не обязан, — сказал он тихо, но голос его чуть дрогнул. Чанбин мягко коснулся его плеча, затем накрыл его руку своей. — Может, и не обязан, — сказал он, улыбаясь чуть мягче. — Но я хочу. Это разные вещи. Сынмин опустил глаза на их руки и тяжело вздохнул. — Спасибо, — пробормотал он, его голос был чуть слышен. Чанбин неожиданно обнял его, крепко прижав к себе. — Хватит благодарить меня, — пробормотал он где-то у его уха. — Просто запомни, ты можешь на меня положиться. Сынмин замер, ощущая тепло его объятий, а затем медленно поднял руки, обнимая Чанбина в ответ. — Ты действительно неисправим, — пробормотал он, но на его лице появилась лёгкая улыбка. Чанбин отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза, его руки всё ещё лежали на плечах Сынмина. — Это часть моего обаяния, — сказал он, снова улыбаясь. И прежде чем Сынмин успел что-либо ответить, Чанбин наклонился ближе, осторожно и немного неуверенно коснулся губами его щеки. Сынмин замер, а затем слегка покачал головой, глядя на Чанбина с лёгким укором. — Хён, ты даже в такие моменты шутишь. — Ну, а ты не против, — парировал Чанбин, усмехнувшись. На этот раз Сынмин позволил себе рассмеяться. — Только если обещаешь не оставить меня одного. Чанбин чуть сильнее сжал его плечи. — Я обещаю. Ты застрял со мной навсегда, парень. И хотя комната по-прежнему была пустой, Сынмину показалось, что этот момент наполнил её теплом и спокойствием, которых ему так не хватало.

***

Несколько часов спустя группа собирается в студии. На стене висит табличка: “Только вперёд, несмотря ни на что”. Чан стоит перед всеми, в руках у него планшет с графиком запланированных шагов. — Мы вступаем в самую сложную битву, — говорит он уверенно. — Мы будем бороться до конца. Не потому, что у нас есть выбор, а потому, что это то, кем мы являемся. Мы — Stray Kids. — Stray Kids до конца, — повторяет Хан, в его голосе звучит горькая решимость.