Солнце за нас

Тайна и ложь – это то, что мы

принимаем, став взрослыми.

Джоан Роулинг «Гарри Поттер и Дары смерти»

Весь оставшийся день Диам не могла успокоиться. Она металась туда-сюда по квартире, ходила из угла в угол, иногда замирая на месте и вглядываясь в пространство тупым, ничего не значащим взглядом. Потом снова возобновляла движение по траектории, непонятной даже ей. Неужели это правда? Она не могла поверить в то, что изображено на рисунке. Её мать и Тони Старк. Они были вместе? Может ли оказаться, что Старк её отец? Вопросы к матери росли в геометрической прогрессии, вот только задать их возможности не было. Диам несколько раз набирала номер Эмилии, но раз за разом слышала одно и то же: телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Ничего необычного, но в этот день невозможность дозвониться до матери и поговорить с ней вызывала у Диам искреннюю досаду: рисунок не давал ей покоя. Два варианта, почему я его нарисовала: либо потому, что я много думала о моём возможном отце и это подсказка, либо с этим скоро будет связана какая-то история. Либо всё сразу, как третий вариант событий. В любом случае, мне нужно поговорить с Эмилией во чтобы то не стало! Словно во сне, девочка метнулась к зеркалу и ещё раз вгляделась в свои черты лица, отчаянно пытаясь понять, есть ли хоть какое-нибудь сходство между ней и Тони Старком. Сходство не находилось: ни тёмных волос, ни глубоких тёмных глаз, да и кожа явно бледнее, чем у него на снимках. Диам повернулась, разглядывая нос, вытягивая перед собой смартфон с открытым на нём изображением Старка. Не похоже. Ещё пару минут позависав у зеркала, она стрелой метнулась к старенькому, но рабочему ноутбуку и быстро застучала пальцами по клавиатуре, набирая в поисковике: «Тони Старк». Миллионы ссылок и фотографий тотчас выгрузились перед ней, открывая до нынешнего момента не интересное ей поле жизни. Железный человек как супергерой никогда не интересовал Диам, всё, что она о нем знала, что Железный Человек существует и, вроде бы, постоянно спасает мир, а большего ей знать и не хотелось. На мелькавшие то и дело новости про Тони Старка Диам никогда внимания не обращала. Он не был её любимым супергероем, это место давно и надёжно занял Соколиный Глаз. Если это окажется правдой, будет просто смешно. Диам лихорадочно открывала ссылки, бестолково бегала глазами по тексту, а когда поняла, что не понимает ни слова из написанного, простонала и ударилась головой о стол, сжимая кулаки. Я должна успокоиться. Пролежав в такой позе с минуту, девочка встала и, заставив себя передвигаться медленным шагом, двинулась к чайнику. Сейчас она сделает себе чай, неторопливо его выпьет и вернётся к ноутбуку. Иначе это уже какое-то безумие. Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша. Диам залипла, глядя на то, как заливает воду в пустой чайник. Потом осторожно поставила его на платформу и щёлкнула кнопкой, включая. Сложив руки на груди, она прислонилась к столешнице. Девочка потерла красные от недосыпа глаза и сложила руки обратно, закусив губу. О каком спокойствии может идти речь? Диам вздрогнула, когда зазвонил телефон. Даже в шуме чайника мелодия показалась чересчур громкой. — Да, Кейт? — устало выдохнула в трубку она. — Привеееееет! — раздался довольный голос подруги. — Ну что, ты отоспалась? Пришла в себя? Больше не снилось ничего? — завалила вопросами подруга с ходу. Диам поморщилась, берясь за чайник и наливая кипяток в уже подставленную заранее кружку. — Я не спала, — ответила девочка со вздохом. Кейт замолчала, осознавая, насколько безрадостно звучит голос подруги. — Что-то случилось? — уточнила деловито. Диам невольно оглянулась назад на столик, где рядом с ноутбуком лежал скетчбук со злосчастным рисунком. — Да не то чтобы, — пробормотала она, наконец. Диам сделала глоток чая и прикрыла глаза. — Давай-ка приезжай ко мне, — предложила вдруг Кейт. — Поболтаем нормально, по-девчачьи. У меня винишко есть, хорошо посидим, ммм? — Пожалуй, не сегодня, — отказалась Диам поспешно. Настроения не было ни говорить, ни куда-либо ехать вообще. Из дома выходить не хотелось даже на привычную пробежку, тем более, что ночью они набегали достаточно, если не на пару дней вперёд. — Так, — произнесла Кейт нехорошим тоном. — Если ты сама не хочешь ко мне ехать, то я приеду к тебе! Скидывай мне адрес, иначе я притащусь в Порт-Вашингтон и буду бродить тут как привидение, пока не найду тебя. — Мой город не настолько маленький, чтобы ты так быстро с этим справилась, — пробормотала Диам и без всякого энтузиазма пообещала скинуть адрес в сообщении. — Отлично, выезжаю, — объявила Кейт и сбросила вызов. Диам вернулась к ноутбуку и мрачно уставилась в экран, как будто это он был виноват в том, что девочка нарисовала. Приезд Кейт воспринимался ею без всякого восторга, хотя в любой другой день она наверняка бы обрадовалась, но сегодня Диам до боли хотелось побыть наедине с собой, чтобы хоть как-то переварить то, что происходит или, возможно, ещё произойдёт. Лишь бы это шло только от моего желания покопаться в прошлом. Не хочу пытаться спасти Тони Старку жизнь или что-то вроде того. Думаю, с этим он и без меня прекрасно справится. Диам сползла вниз по стулу, с упорством барана продолжая листать статьи и прыгать от сайта к сайту. Она рассматривала фотки, разбирала материалы, пока не ушла к далекому две тысячи восьмому, где Тони Старк стал известен публике не только как владелец Старк Индастриз, но и как Железный человек. Я родилась в две тысячи первом, значит, на момент теоритической встречи мамы и Старка он еще был просто крутым бизнесменом, но не супергероем. И скорее всего, о другой стороне жизни мамы не знал. Вряд ли она трещит каждому встречному-поперечному о том, что владеет суперсилой. Но на самом деле, её больше волновал другой вопрос: а сказала ли Эмилия Старку, когда забеременела? Судя по всему, нет. Диам тяжело вздохнула. Ей не хотелось думать о варианте, где Эмилия рассказала Старку правду, а он послал её гулять на все четыре стороны. Девочка не знала, от чего ей может быть больнее: от того, что Эмилия сама и добровольно вычеркнула отца Диам из жизни дочери, или от того, что отец это сделал сам? Ладно, может быть, это вообще не Тони Старк, и я просто сижу и накручиваю себя впустую. Диам быстро закликала мышкой, закрывая вкладки, захлопнула крышку ноутбука и, дойдя до кровати, рухнула в неё, накрыв лицо подушкой. А потом сдавленно застонала, радуясь тому, что сил закричать нет. Ужасно хотелось завалиться спать, но скоро должна была приехать Кейт. Возможно, позже, когда получится выпроводить подругу… Впаду в спячку вплоть до выхода на учёбу! Но Диам и сама не заметила, как на этой самой мысли провалилась в сон, сдвигая с лица подушку, и засыпая без неё.

***

Разбудил её звонок телефона, долго и настойчиво издающего мелодию. Диам попыталась на ощупь вытащить мобильник из кармана джинс, но попытка провалилась, и ей пришлось приоткрывать один глаз, чтобы увидеть на телефоне имя подруги. — Мммм? — промычала Диам в трубку нечленораздельно. — Ты думаешь, если не будешь открывать дверь, я подожму лапки и уеду обратно? — уточнила Кейт спокойно. — Уже минут пять долбаню тебе в дверь, а ты не открываешь. Я так легко не сдамся, так и знай! — Сейчас спущусь, — зевнула девочка, сбрасывая звонок. Она потянулась на кровати и рывком заставила себя сесть. С силой потерла лицо, пытаясь до конца проснуться, и отправилась вниз, встречать подругу. Диам жила в маленькой квартире на втором этаже над книжным магазином. Вход в квартиру был отдельный, с боковой лестницы первого этажа и чтобы открыть дверь, приходилось спускаться вниз. Другой вопрос в том, Диам делала это едва ли не впервые: до этого она спускалась только для того, чтобы забрать доставку, если была такая необходимость. Кейт помахала рукой с широкой улыбкой на лице и, с любопытством оглядываясь, поднялась наверх, следуя за Диам. — То есть я могла до бесконечности стучаться? — дошло до Бишоп. — А раньше ты меня предупредить не могла?! — возмутилась она. — Забыла, — Диам снова зевнула и поспешно прикрыла рот рукой. — Забыла она, — проворчала Кейт, но быстро отвлеклась, рассматривая обстановку, и тут же забыла все свои претензии. — Ого, прикольная квартирка. Маленькая такая и уютная. Наверное, одной здесь жить очень комфортно. Диам пожала плечами. Она в принципе жила только здесь, сравнивать было не с чем –/ разве что с ночёвкой в парке. — Кухню вижу, твою кровать вижу. А где спит твоя мама, когда возвращается? — без остановки сыпала вопросами подруга. — Диван у окна раскладывается, — Диам кивнула на маленький двухместный диван у окна на кухне. Кейт уставилась на него во все глаза. — Теперь я понимаю, почему твоя мама так редко бывает дома, — покачала головой она, оставив идею подобрать эпитеты, подходящие данной ситуации. Диам хмыкнула. Если бы Эмилия хотела бы комфорта, она бы его создала любыми правдами и неправдами. — Ты хоть чаем меня напоишь? — приступила к делу Кейт, падая на стул. — Я догадываюсь, что принимать гостей не в твоих привычках, поэтому можешь просто считать, что я подсказываю тебе порядок действий. Диам согласно кивнула, щёлкая чайником. На правду не обижаются. — Все будет, гость, — ответила она покладисто. — Ого, это что, твои рисунки? Те самые, события прошлого? — восторженно выдохнула Бишоп, заметив на столе скетчбук рядом с ноутбуком. Не спрашивая разрешения, она схватилась за блокнот до того, как Диам успела остановить её. Девочка попыталась выхватить скетчбук у подруги, но не преуспела. Кейт отвела руку в сторону, поспешно распахнула его и, увидев последний рисунок, замерла как вкопанная. Диам обречённо прикрыла глаза. — Это что? — дрогнувшим голосом спросила Кейт. — Мои фантазии, — вяло попыталась оправдаться девочка. Конечно, подруга ей не поверила. — Ты когда это нарисовала? — хмуро спросила Кейт, не отрывая взгляда от рисунка, будто пытаясь запечатлеть его в своей памяти. — Сегодня. С утра. Поэтому и спать не легла, — тяжело вздохнула Диам, доставая еще одну кружку. — Так! — Кейт резко захлопнула скетчбук и пристально посмотрела на подругу. — Это то, что я думаю? — Я не знаю, что ты думаешь, — попыталась отбиться Диам, но не слишком активно: она знала, что подруга так легко не отвяжется. — Я думаю, что это твоя мама, разве нет? — продолжала наступать Кейт. Диам поставила перед ней чашку с чаем. — Да, — буркнула она, падая на соседний стул. — Моя мама. — Значит, в прошлом твоя мама и Тони Старк… — начала было говорить Бишоп, но потом вдруг задохнулась от пришедшей в голову мысли и едва не закричала. — Тони Старк может быть твоим отцом?! — Не обязательно, — Диам скривилась от повышенного тона подруги. — Я нарисовала момент из прошлого, да. Но это ничего не подтверждает. — Но ведь… — Кейт мотнула головой. — Подожди! Ты рисуешь прошлое по той же причине, что и будущее: на нём завязано что-то, в чём нужно разобраться? — Да, — Диам едва не прокусила губу до крови, очевидно волнуясь. Она судорожно сжала пальцами чашку и через силу продолжила. — Либо я просто слишком много думала о своём возможном отце — больше, чем за всю прошедшую жизнь, мне кажется. И поэтому сознание решило подкинуть мне его образ. — Так и думала! — Кейт едва не хлопнула в ладоши, но сдержалась. — Старк может быть твоим отцом! — Но это не точно! — уже более отчаянно повторила Диам. — Да куда точнее! — Бишоп едва не расплескала чай, стукнув кулаком по столу. — Как будто бы ты просто так это нарисовала! — Я не знаю! — простонала Диам, роняя голову на стол, словно та ей не подчинялась. — Я не знаю, что мне думать, Кейт! — До матери пробовала дозвониться? — спросила подруга с сочувствием в голосе и с силой заставила Диам выпрямиться на стуле. — Телефон выключен, — мрачно ответила девочка. Диам приняла любимую позу: сложила руки на груди и, скривив губы, посмотрела на подругу. Кейт ответила ей понимающим взглядом. — Вот что, — заявила Бишоп после паузы. — Давай я наберу Клинта. Не факт, что он ответит, но если нам повезёт, может быть, он протащит нас в Башню, и ты сможешь поговорить со Старком сама, напрямую. Диам посмотрела на неё как на тяжелобольную. На голову. — Тебе заняться нечем? — спросила без выражения. — Ты сможешь узнать правду! — нетерпеливо пояснила Кейт. — А ты не думала, что может, мне не стоит её знать? — задала вопрос Диам со вздохом. — Я всю прошедшую ночь думала о том, что хотела бы хоть одним глазком взглянуть на своего отца. А потом приехала домой и нарисовала это! — девочка ткнула пальцем в скетчбук. — И знаешь что? Легче не стало! — Но ты же будешь мучиться! — Кейт продолжала настаивать на своём. — Или попытаюсь забыть, — серьёзно ответила Диам. — Может быть, некоторые тайны потому и являются тайнами, что людям лучше их не знать, иначе жизнь полетит кувырком. — Или станет лучше! — веско ответила Бишоп. — Да, конечно! — тяжело вздохнула девочка. — Я уже вижу, как Тони Старк бросается ко мне с распростертыми объятиями. Кейт, хватит фантазий! Он даже слушать меня не станет! Бишоп упрямо поджала губы. — Не попробуешь — не узнаешь! — ответила она с нажимом. — Кейт! — Диам, чуть нахмурившись, посмотрела на подругу. — Ты не будешь никому звонить и ни о чем договариваться. Пожалуйста, услышь меня! — Я слышу, — покачала головой Кейт. — Но не могу перестать думать о том, что Железный человек может быть твоим отцом. — К сожалению, — губы Диам дрогнули в грустной улыбке. — Даже если это так, то это ничего не изменит. — Тебе бы добавить уверенности в себе и своих силах, — заметила Бишоп. — Вдруг он бы обрадовался? — Чему? — задала риторический вопрос Диам. — Сама подумай: а если окажется, что он в курсе, просто не хотел воспитывать ребенка? По тому, как замолчала Кейт, девочка поняла, что подруга даже не рассматривала такой вариант, сосредоточившись на том, что Эмилия могла не рассказать предполагаемому отцу о его, собственно, отцовстве, и сейчас сильно загрузилась новой мыслью. Лицо подруги быстро помрачнело, и Диам кивнула себе самой: её предположение имело право на существование. — А вот это уже не круто, — изрекла, наконец, Кейт и снова потянулась к скетчбуку, открывая его на злосчастном рисунке. — Но судя по тому, что пишут о Старке в социальных сетях, это может быть правдой… Только Диам собиралась ответить, как снизу раздался громкий хлопок двери. Девочку подбросило на стуле, она вскочила на ноги, неверяще глядя на входную дверь. И в следующий момент дверь распахнулась. — Диаманта, привет! — огласила на всю комнату Эмилия, замирая на пороге. Несколько секунд женщина молчаливо играла в гляделки с присмиревшей Кейт, а потом перевела взгляд на дочь. — Вижу, у тебя появилась подруга… — сделала свои выводы Эмилия, скидывая небольшую дорожную сумку на пол. — Что ж, возможно, и пора бы… Но это довольно неожиданно, — сумбурно закончила речь она. Диам не делала даже попытки подойти к матери, только нервно теребила плетёный браслет на руке. — И тебе привет, мама, — пробормотала она. — Сложно предупредить человека, когда его телефон постоянно выключен. — Мне было не до звонков! — отмахнулась женщина. — Ну, и как тебя зовут? — она вновь перевела взгляд на Кейт. — Кейт Бишоп, мисс Геринг, — сдержанно представилась девушка. — Я рада, что у моей дочери появилась подруга, мисс Бишоп, — улыбнулась Эмилия неожиданно. Потом под двумя внимательными взглядами женщина прошла к Диам и, потянувшись, взъерошила ей волосы. — Видишь, а ты переживала, что у тебя совсем нет друзей, — произнесла она странным тоном. — Будет не скучно, пока я в командировках. — Мама, Кейт все знает, — пошла ва-банк Диам, понимая, что эту тайну все равно будет не скрыть. — Я ей рассказала. Эмилия застыла словно каменное изваяние. — Что? — ломким голосом переспросила она. — Извините, мисс Геринг, но раз такая постановка вопроса: вас сложно не узнать. Не один раз видела статьи про вас в интернете, — вмешалась вдруг Кейт в попытке спасти подругу. — Даже если бы Диам мне ничего не говорила, я бы всё равно сейчас вас узнала. Ну, а общаясь с вашей дочерью, сложно не обнаружить её дар. Эмилия стиснула зубы и хрипло выдохнула, осознавая новую правду жизни, а потом её взгляд упал на открытый рисунок в блокноте, который всё ещё держала в руках Кейт. Сердце у Диам забилось гулко-гулко в этот момент, она почти что слышала его стук в ушах: сложно было предсказать реакцию матери. — Это ты нарисовала? — Эмилия выхватила скетчбук у Бишоп. — Ты знаешь ответ, — помедлив, бросила Диам, нервно заламывая пальцы. — Ничего не хочешь рассказать мне, мам? Кейт вскочила со стула. — Думаю, мне пора. Напиши мне потом, — шепнула она девочке и, кивнув на прощание, поторопилась покинуть квартиру. Хоть в чем-то Бишоп была способна проявить деликатность. — Итак? — напомнила о себе Диам. — Не думала, что это время настанет так быстро, — устало выдохнула Эмилия, буквально падая на освободившийся стул. — Быстро? Мне четырнадцать, мам! — с нервным смешком напомнила Диам. — Да, тебе четырнадцать, — со вздохом согласилась Эмилия. — И видимо, пора тебе рассказать. Только, — женщина перевела задумчивый взгляд на дочь. — Пообещай мне одну вещь: Старк ни при каких условиях не должен узнать о том, что ты — его дочь. Мы договорились? — уточнила она серьезно. Значит, он всё-таки не в курсе. И он всё-таки мой отец. — Договорились, — с лёгкостью согласилась Диам. Для себя она решила, что так даже лучше. Слишком много возможных проблем могло быть, если Старк узнал бы о том, что у него уже многие годы есть дочь. — Тогда сделай нам горячего шоколада, что ли, — вздохнула Эмилия. — Я приму душ пока и потом всё тебе расскажу. «Мне нужно время, чтобы определиться, что говорить, а что нет» — тут же перевела Диам, но молчаливо согласилась, разворачиваясь к кухонным шкафчикам. В ванной почти сразу зашумела вода, а девочка одним глотком допила остывший чай, быстро помыла кружки — и свою, и Кейт — и стала засыпать порошок горячего шоколада. Её пальцы всё ещё были холодными и нервно подрагивали. Девочке не верилось, что мать вернулась и даже готова поделиться историей рождения Диам. Это казалось настолько невероятным, что перехватывало дыхание. Причём Диам понимала, что происходящее выбило из колеи и Эмилию: в другой раз, узнав о том, что дочь выдала их семейную тайну постороннему человеку, она бы просто разнесла Диам. Ведь не раз и не два твердила непутёвому ребенку держать язык за зубами. И Диам так и делала. До настоящего момента. Что-то пошло не так. — Ну что, как там мой горячий шоколад? От звука голоса матери Диам вздрогнула, едва не расплескивая воду из чайника. — Почти готов, — натужно улыбнулась она, стараясь не показывать внутреннего волнения. — Садись, я сейчас принесу. Эмилия, облачённая в домашний халат, развалилась на диване, оставив местечко для дочери, и с улыбкой взглянула на Диам. — Такая взрослая уже, — вздохнула она с ноткой сожаления. — Вымахала, а я и не заметила. Работа отнимает все время… — Тебе же это нравилось вроде как, — слегка пожала плечами Диам. — Ты же понимаешь, что то, что я делаю — это важно, — серьёзно произнесла Эмилия, не отрывая взгляда от дочери. Диам присела рядом с ней, подавая кружку с горячим шоколадом. — Главное, что это важно для тебя, — отстранённо ответила девочка. — Работа по спасению мира — главное в твоей жизни. — Это не так, — помрачнела Эмилия. — Да, это важно, но с возрастом я начала понимать, что есть вещи не менее важные. — Не менее, но не самые, — заметила Диам, делая глоток. — Итак? — Итак… — повторила за ней женщина. — Слушай. Мы познакомились со Старком в далеком двухтысячном году…

***

Нью-Йорк, США 2000 г. Эмилия улыбалась, стоя на тротуаре со стаканчиком кофе в руках. Сегодня был свободный день, первый за последнее время. Никуда не надо было спешить, нестись сломя голову, кого-то спасать, и можно было просто позволить себе прогуляться по Нью-Йорку, насладиться прекрасной погодой, почувствовать эту жизнь и улыбнуться ей. Лёгкий ветерок не портил этот день, а наоборот, добавлял настроения, приятно охлаждая в летнюю жару. Эмилия тряхнула волосами, поглубже вдохнула и продолжила путь в неизвестном направлении. Она специально не ставила себе конкретную цель до определённого места, думая, что прогулка будет именно прогулкой только тогда, когда ноги сами выбирают себе дорогу. Эмилия шла мимо бизнес-центра, когда шумная толпа репортеров едва не снесла её с тротуара на проезжую часть. Девушка остановилась, отошла немного в сторону, чтобы её не сбили и, приподнявшись на носочках, с интересом взглянула: на кого же ведут охоту пронырливые журналисты. Пару минут спустя в дверях бизнес-центра появился ослепительный Энтони Эдвард Старк собственной персоной. Под прикрытием телохранителя, который распихивал толпу в разные стороны, он прошёл к своей машине. Эмилия улыбнулась уголком губ. В кармане у неё было приглашение на сегодняшний вечер, где в элитном клубе будет проводиться аукцион редких картин. Но главной новостью был отнюдь не раритетный товар, а то, что там будет присутствовать Тони Старк. Вообще-то, Эмилия не собиралась туда идти, потому что в планируемой операции по перехвату преступника, который будет присутствовать на вечере, будут участвовать другие агенты — всё-таки не её уровень, но если посмотреть на дело с другой стороны… она же может поприсутствовать как посторонний наблюдатель и просто хорошо провести время. Почему бы и да? Определившись, Эмилия допила кофе и, выбросив стаканчик в мусорную корзину, обогнула ринувшуюся за добычей толпу журналистов, отправляясь в любимый магазин покупать платье к вечеру. Нужно было хорошо выглядеть. Перед самым вечером Эмилия посетила стилиста, который уложил её пушистые ярко-рыжие волосы в красивую причёску и визажиста, чтобы эффектно завершить образ роковой женщины. Длинное облегающее чёрное платье смотрелось на Эмилии так, словно было сшито именно для неё. Она долго крутилась перед зеркалом, чтобы насладиться картиной своего вида: Эмилия знала, что прекрасна и собиралась донести это до остальных самым обычным способом. Девушка добралась до места проведения вечера на такси бизнес-класса и, пользуясь помощью водителя, открывшего для Эмилии дверь и подавшего ей руку для удобства, вышла из авто. Вскоре она звонко стучала каблучками по залу, где перед аукционом должен был проводиться фуршет. С бокалом шампанского в руках Эмилия лавировала среди приглашённых гостей, иногда останавливаясь и мило беседуя, иногда просто кивая знакомым лицам, с кем не было желания даже полноценно здороваться. Старк появился как всадник на чёрном коне, в идеально отглаженном смокинге и тоже с выпивкой в руках, впрочем, было видно, что мужчина успел выпить и до приезда на вечер. Он скользнул по Эмилии взглядом, нахально подмигнув, а она лишь загадочно улыбнулась и отвернулась в другую сторону, делая вид, что не заинтересована в настолько разрекламированной персоне. В конечном итоге именно это и сыграло решающую роль. Тони Старк решил взять неприступную с первого взгляда крепость, задействуя все свои ресурсы. — Приятный вечер, — заметил он, подходя ближе к девушке. Эмилия улыбнулась, не глядя на него. — Вы так думаете? — уточнила без интереса. — А вы нет? — Старк встал совсем близко к ней. — Обычный вечер, — пожала плечами Эмилия. — Светские разговоры, скучные до зевоты, одни и те же люди, даже угощения — ничего особенного. — И что тогда вы тут делаете? — глотнув из бокала, спросил Тони. Эмилия усмехнулась, впервые за разговор переведя взгляд на мужчину. — То же, что и вы — жду начала аукциона, — повела плечиком она. — Бросьте, — Старк поморщился. — Если бы ждали только аукциона, то могли приехать позже, а не тратить свое время в бесполезном шатании по залу. — Да всё знаете лучше меня, — выдала ослепительную улыбку Эмилия. — И с какой же целью я, по-вашему, нахожусь здесь? — С целью найти спутника для приятного времяпрепровождения, — заявил Тони напрямую. — И кажется, я как никто другой подхожу на эту роль. Эмилия заливисто рассмеялась наглости мужчины, не в силах сдержать себя и повести более элегантно. — А в самомнении вам не откажешь, — весело заметила женщина, отсмеявшись. — С таким чувством собственного достоинства хорошо живётся, наверное? — Не жалуюсь, — с чувством ответствовал мужчина. — Так что, продолжим вечер в более приятной обстановке? Эмилия закинула в рот виноградинку с ближайшего фуршетного стола и окинула собеседника искрящимся взглядом. Омут его тёмных глаз нереально притягивал, а характер наглеца вызывал довольную улыбку. Это было то, чего хотела Эмилия. Развлечься и хорошо провести время. — И что вы можете предложить? — глотнув шампанского, уточнила она. — Вы даже себе не представляете…

***

— И что? — Диам едва не подпрыгнула на диване. — После этого вы стали встречаться? Старк влюбился в тебя? Эмилия рассмеялась точно так же, как и в тот далекий вечер. — Нет, — покачала головой она всё ещё с улыбкой на губах. — С Тони нельзя встречаться. Он не создан для этого, да и я на тот момент тоже. Но мы действительно виделись от случая к случаю. Так, ничего не значащий роман, который завершился так же быстро, как и начался. Мы общались телом, а не душой, — поведала Эмилия. — И поэтому ты ему не сказала, когда забеременела? — продолжила расспросы Диам, с непонятным выражением лица глядя на мать. — И не только, — женщина тяжело вздохнула. — Я знала, что ты у меня родишься не обычным ребёнком, а с особенными способностями, и никто об этом не должен был знать. Никто, Диаманта. — Даже мой отец, — скривила Диам губы в горькой, но понимающей усмешке. Проглотив внутреннюю обиду, она посмотрела на Эмилию. — Мам, но ведь пока твои родители были живы, ты росла в нормальной семье! — Я не знаю, как и из каких соображений, мой отец решился на такое, — честно призналась женщина. — И счастья нашей семье это не принесло. На нас вели охоту, Диам, которая в один не слишком счастливый день завершилась успехом. Моих родителей убили, а меня забрал один человек, который занялся моим воспитанием, чтобы сделать из меня супергероя и использовать мой дар с пользой, — Эмилия рассказывала историю отстранённо, будто мыслями была не здесь. — Но ведь охоту вели не потому, что дед рассказал бабушке правду о себе, не так ли? — продолжила настаивать на своём Диам. — Не так, — подтвердила Эмилия. — Каким-то чудесным образом твоя бабушка поняла и приняла особенные возможности нашей семьи, но то, что мой отец — твой дедушка — не особо скрывался, привело к тому, что на его дар объявили охоту. И в конце концов, убили, потому что работать ни на кого кроме себя он не хотел. А дар был разрушительным, и когда меня взяли в заложники… — она осеклась. Диам задохнулась от накатившего ужаса. — Тебя взяли в заложники? — переспросила она дрожащим голосом. — Да, — кивнула Эмилия, прикрыв глаза. — Меня взяли в заложники, и если бы мой отец задействовал свой дар, я бы погибла вместе с охотившимися на нас людьми. Не заставляй меня углубляться в эту историю, пожалуйста. Это не приносит мне радости, — призналась женщина. Диам слизала кровь, выступившую на внутренней стороне губы, и с сожалением коснулась рукой плеча матери. Эмили благодарно похлопала её по ладони. — Но ведь сейчас всё по-другому, — произнесла Диам уже не столь уверено. — Все знают о твоём даре, но никто на тебя не охотится. — Да, потому что я могу убить любого, — Эмилия настолько спокойно и хладнокровно сказала эту фразу, что у Диам побежали мурашки. — Но ты моё слабое место. Твой дар другой, он никак не поможет тебе защититься и, если на меня попробуют воздействовать через тебя, у них получится это сделать, — твёрдо закончила она. — А я не хочу твоей смерти. — Даже несмотря на то, что я не долгожданный ребенок? — в лоб спросила девочка, решив, что раз уж пошёл откровенный разговор… — Диаманта, ты сама себя слышишь? — с нажимом на имя дочери вопросила Эмилия. Она явно разозлилась. — Не делай из меня монстра, пожалуйста. Не спорю, тебе жилось не сладко, но ни один родитель не захочет уложить своего ребёнка в могилу! Я не для того тебя столько часов рожала. Диам чуть улыбнулась. — Некоторые детоубийцы с тобой бы поспорили, — ответила она. — Но я поняла тебя, мам. Но ты ведь не просто так не сделала аборт? — проницательно спросила Диам, не давая матери путей к отступлению. Эмилия тяжело вздохнула и медленно выдохнула, прикрыв глаза. Девочка внутренне предположила, что сейчас мать пытается найти душевное равновесие, чтобы не начать кричать, но Диам настолько хотела знать правду, что в этот момент готова была выслушать даже истерику. — Это не твоё дело! — резко ответила Эмилия. — Это было моё решение! — То есть правду ты мне не скажешь, — кивнула сама себе Диам. — До этой части рассказа ты ещё не доросла! — высказалась женщина. — Когда будешь старше, расскажу! — Через сколько? — терпеливо уточнила Диам. — Год, два? До совершеннолетия ждать? Сколько? — Я сама решу, — Эмилия встала с дивана, подходя к холодильнику. — Еда нормальная в доме есть, или ты опять на полуфабрикатах сидишь? «Когда мне понадобится, тогда и расскажу», вот что это значит. — Последние пару дней не готовила, — неохотно протянула Диам. — Хорошо, тогда другую историю ты мне рассказать можешь? — Какую? — подозрительно осведомилась женщина, разворачиваясь обратно к дочери и хмуро глядя на неё. — О том, как в нашей семье вообще появился этот дар или проклятие, — Диам подобрала ноги под себя, усаживаясь на диване поудобнее. — Откуда-то это все должно брать начало же? — Один вопрос лучше другого! — воскликнула Эмилия, раздражаясь как по щелчку пальцев. — С чего тебя это вдруг заинтересовало? — Меня всегда это интересовало, только ты никогда не соглашалась рассказать! — Диам отставила кружку с выпитым какао на маленький столик рядом с диваном. — Тоже скажешь, что рано ещё? — Диаманта, признайся, ты куда-то влезла? — уже забыв про еду, Эмилия одним рывком оказалась рядом с дочерью. — Что тебя побудило рисовать картинки с Тони и задавать вопросы о проклятии нашей семьи? — Я никуда не влезла, — произнесла Диам, твёрдо глядя в глаза матери. — Но ты до сих пор считаешь меня недостаточно зрелой для того, чтобы знать хотя бы правду о нашей семье? Это уже не твоё личное, как было с решением о моём рождении! Я заслуживаю искренности хотя бы в этом вопросе! — с отчаянием закончила она. Эмилия шумно выдохнула. — Может быть, — неожиданно согласилась женщина. — Может быть… ладно! — будто бы на что-то решаясь, сказала она. — Сделай нам ещё горячего шоколада, а я пока начну рассказывать. Диам не могла поверить своему счастью. Мозг решительно отказывался обрабатывать информацию о том, что из матери удалось вытрясти ещё хоть что-то, хоть какие-то крупицы правды. Если, конечно, то, что она расскажет — будет правдой. А Эмилия, тем временем, приступила к рассказу. — Всё, что я сейчас скажу, я знаю со слов своего отца, — кашлянув в кулак, начала женщина. — Будет вольный пересказ моими словами и за то, что это правда на сто процентов, я не ручаюсь. Потому что эта история уже больше похожа на предание нашей семьи, если честно. Диам согласно кивнула. Сейчас она уже была готова на что угодно. — Это случилось в начале двадцатого века, когда твоему прапрапрадеду Ансельму было около двадцати лет. Он шел по Мёльну — возвращался с работы…

***

Мёльн, Германия 1903 г. Ансельм Геринг возвращался с работы после тяжелого трудового дня. В их маленьком городке было сложно найти действительно достойную и хорошо оплачиваемую работу, но ему, на удивление, повезло. У единственного мельника в городе нашлось свободное местечко, а мужчина был другом отца Ансельма и после смерти того позаботился о парне, взяв его под своё крылышко. Кроме того, у мельника подрастала красавица-дочь, которой со дня на день должно было исполниться уже семнадцать лет, и в скором времени Ансельм планировал на ней жениться. Анели Ансельм знал с детства и был влюблен в неё до глубины своей души: он искренне считал её белокурым ангелом и был бесконечно счастлив от мысли, что девушка отвечает ему взаимностью. В его жизни всё так ладно складывалось, что Ансельму впору было задуматься, за что судьба осенила его своей милостью. И он размышлял об этом, но, не вдаваясь в подробности: просто был благодарен за то, что у него была Анели, за её отца, который отнесся к парню как к родному, за мать, которая, несмотря на тяготы судьбы, продолжала жить и воспитывать его сестёр. Ансельм был благодарен за жизнь. Он свернул в переулок, чтобы пройти к дому кратчайшей дорогой, но тут же налетел на парня — примерно своего ровесника — и поспешно извинился. — Прости, не заметил, — пробормотал Ансельм, уступая дорогу. Переулок был очень узкий и не удивительно, что ребята столкнулись. — Ничего, — кивнул незнакомец, потирая плечо. Ансельм дождался, когда парень пройдет мимо, и отправился дальше, как вдруг резкий удар по затылку отправил его в небытие. Спустя сколько времени он очнулся, Ансельм и сам сказать не мог. Перед глазами белел поток с грязными пятнами разводов, и парень уставился в него немигающим взглядом. Во рту было сухо, ужасно хотелось пить, а голова болела так, как будто ударили его как минимум кувалдой. Периодически картинка перед глазами начинала плыть, и тогда Ансельм усиленно моргал, стараясь снова восстановить зрение. Его тошнило, мысли ворочались еле-еле, а попытка дернуть рукой, чтобы потереть лицо, ни к чему не привела. Тогда с огромным опозданием до Ансельма дошло, что он крепко связан. — Что за чертовщина… — выдавил парень едва слышно. — Хотел бы я знать, что происходит… Он имел прекрасное самообладание для данной ситуации, поразившее даже его самого. Но почему-то испугаться по-настоящему у Ансельма не получалось. Ему казалось, будто это всё происходит не с ним, а он просто сторонний наблюдатель. Ещё бы голова так не болела… — Рад, что ты очнулся, — объявил кто-то над ухом, и парень с трудом повернул голову, чтобы расфокусированным взглядом обнаружить рядом с собой незнакомца, которого он задел в переулке. — Зачем? — едва ворочая языком, задал вопрос Ансельм, пытаясь до конца осознать своё положение на данный момент. — Мы давно за тобой следили, — почему-то улыбнулся собеседник. — С того момента как ты первый раз стал донором крови для своего отца. Профессор решил, что ты подходящий генотип для экспериментов. — Чего? — переспросил Ансельм. В первое мгновение он решил, что ослышался, но собеседник смотрел на него таким взглядом, что до парня быстро дошло: нет. Не ослышался. — Какой генотип? — уже растерянно уточнил Ансельм. — Какой эксперимент? О чём вообще идёт речь? Собеседник добродушно похлопал его по плечу. — Да ты не переживай. Ты вообще спать будешь, так что считай, тебе повезло. А вот нам нашего чокнутого профессора терпеть весь эксперимент! — пожаловался он. — Я иногда думаю, что лучше бы я на месте подопытного был. — За словами следи, — донеслось от двери. — А то и вправду на столе окажешься, не заржавеет ведь. Но как бы Ансельм ни пытался приподнять голову, второго говорившего разглядеть не удалось. — Можем поменяться, — предложил он собеседнику, наконец. До парня медленно, но верно доходило, что ничего хорошего его здесь не ждёт, и постепенно приходила твёрдая уверенность в том, что живым он отсюда не выберется. Как-то сами собой пришли мысли об Анели. Как она будет без него? Его сердце, его душа… С коротким смешком незнакомец отошёл от стола, чтобы через минуту вернуться со шприцем в руках. — Время поспать! — торжественно объявил он. В следующий раз Ансельм проснулся уже совсем в другом месте. Это была камера, чем-то похожая на тюремную, если бы не многочисленные медицинские аппараты, которыми была почти битком набита комната. На единственной койке лежал сам Ансельм. И чувствовал он себя при этом очень странно. Голова больше не кружилась, не было и накатывающей тошноты. Видел он все чётко и ясно, и если в чём-то и сомневался, так это в собственном здравии рассудка. Сколько он проспал, если последствия травмы головы сошли на нет? — Что же это такое? — вопросил парень, приподнимаясь. Впрочем, то, что он ещё жив, внушало ему надежду на светлое будущее. Может, он еще и вернётся к Анели, и сестрёнок с матерью тоже ещё увидит… Ансельм оперся ладонями на кровать, приподнимаясь, как вдруг днище кровати противно затрещало, проломилось, и парень в буквальном смысле провалился в образовавшуюся дырку. — Ну и рухлядь они сюда поставили! — в сердцах высказался Ансельм, выкарабкиваясь обратно на поверхность. Но стоило ему взяться за железную спинку койки и подтянуться, как он тут же полетел обратно с этой самой спинкой в руках. С минуту парень созерцал железную решетку в своих руках, а потом сплюнул, отбросил её в сторону и рывком доломал кровать, от души саданув по ней. Койка послушно развалилась. Дверь в помещение распахнулась, являя на пороге до этого момента незнакомого Ансельму человека. Это был высокий седовласый мужчина в очках из толстой роговой оправы, который с довольной улыбкой психиатра смотрел на парня. Ансельм недобро посмотрел в ответ. — Кто вы? Почему вы меня тут держите? Что за эксперименты вы со мной проводили? — без предисловий закидал парень вопросами вошедшего. Мужчина еще несколько секунд созерцал Ансельма в молчании, а потом почти радостным голосом изрек: – Быстро же вы справились с веревками! Надо было привязать вас чем-нибудь покрепче! – заявил он. Ансельм оглянулся, замечая путы на кровати и запоздало понимая, что он действительно был связан. Как он умудрился освободиться, даже не заметив этого? Да и так легко разломать кровать… Он вновь перевел растерянный взгляд на профессора, решительно отказываясь понимать, что же такое происходит. — Что вы со мной сделали? — в ужасе спросил он. — Меня зовут профессор Шнайдер, — вдруг представился мужчина. — Мы провели над вами эксперимент, и он завершился успешно. Я очень, очень доволен результатом! — торжественно закончил он. — Дальнейшая разработка сыворотки имеет право на жизнь, но те результаты, которых мы добились… это потрясающе… нужно будет ещё проверить… но если я прав, но гены… – забормотал он бессвязно, отходя к выходу. Ансельм настороженно попятился к стене, начиная понимать, что у профессора есть явные проблемы с психикой. — Вы меня отпустите? — рискнул спросить парень. — Конечно, отпустим! — отмахнулся мужчина. — На кой вы нам нужны теперь, позвольте спросить? Эксперимент продолжится, когда вы выйдете на волю… Он будет в ваших детях, внуках, правнуках… Ансельм замер, не в силах определиться радоваться ему или лучше не стоит. С одной стороны — вот она, свобода, маячит так близко. С другой же было похоже, что в кровь ему ввели какую-то дрянь, которая планирует задержаться в его организме на долгое время, а потом ещё и передаться потомкам. — Что вы мне ввели? — парень сжал кулаки от обуревавших его чувств. Профессор ответил ему задумчивым взглядом. — Как будто ваш разум может это осознать, — ответил он презрительно. Перемена была настолько резкая, что Ансельм ощутил желание вновь попятиться, да только было бы куда. Он и так уже почти упёрся в стену. — Но вы попробуйте, — всё же настоял на своем парень. — Если выражаться на твоём уровне — плебейским языком, — мужчина насмешливо фыркнул. — То мы несколько модифицировали и усовершенствовали твои гены. Проведём ещё одну проверку и отпустим тебя на все четыре стороны. Если изменения приживутся, то все твои потомки будут получать суперспособности, которые уже сейчас есть у тебя, — предположил профессор. Ансельм замер, а потом дрогнувшим голосом спросил: — И какие у меня способности? Мужчина пожал плечами, но его глаза за стёклами очков недобро блеснули. — Могу только предположить, что ты очень сильный. Дальнейшее покажет тест. За тобой скоро придут, — бросил профессор, захлопывая дверь. Ансельм осел на пол, сползя вдоль стены. Правда и в самом деле оказалась слишком тяжелой для его разума.

***

— Получается, с тех самых пор в нашей семье рождались одарённые дети? — с любопытством уточнила Диам. — А почему только старший ребенок? — Не знаю, — Эмилия отстранённо посмотрела в окно. — Должно быть, что-то в их эксперименте пошло не так. Как я поняла, это был первый раз, когда профессор и его подчинённые добились успеха. — Но ведь это значит, что, таких как мы семей, может быть множество, — Диам сдвинула брови, обдумывая услышанное. — Не обязательно, — женщина пожала плечами. — Кто-то мог погибнуть в ходе эксперимента, кто-то мог не обзавестись детьми вплоть до нынешнего поколения. Всякое могло быть, Диаманта, не стоит зацикливаться. — А что потом было? Ансельм всё-таки женился на той девушке, Анели? Это она моя прапрапрабабушка? — неутерпела Диам. — Да, она, — подтвердила Эмилия, доставая телефон и что-то быстро печатая. — У них родилось трое детей, в том числе твой прапрадед Дитмар, их первенец. — А про остальных наших предков ты что-нибудь знаешь? — девочка осторожно коснулась плеча матери, привлекая внимание. Эмилия дернулась, как от огня. — Хватит ворошить прошлое! — досадливо отмахнулась она. Диам обняла колени. Вторая порция горячего шоколада была выпита давным-давно, история была прослушана, а у Эмилии окончательно испортилось настроение. Она смерила дочь недружелюбным взглядом и резко поднялась с дивана. — Помни, что ты мне пообещала! Старк не должен узнать о том, что ты — его дочь! — наставительно произнесла она. Диам чуть кивнула, показывая, что помнит. — А вообще, держи язык за зубами. И не смей болтать о том, что узнала направо и налево! — продолжала сыпать комментариями мать. — Я же до этого только и делала, что всем рассказывала, — тихо ответила Диам, ощущая внутри какое-то странное чувство опустошения. — Ну, с тем, чтобы чесать языком, у тебя проблем нет, как оказалось, — едко заметила Эмилия. — Ты зачем всё растрепала этой девчонке? Понеслось. — Это было моё решение, — ответила Диам спокойно. — Я его приняла, и я за него буду отвечать. Этого достаточно? — Надеюсь, это решение не уложит тебя в гроб! — отрезала женщина. — Я понимаю, тебе хочется иметь друзей, но зачем было всё рассказывать? Я же столько раз просила тебя об этом! Что вдруг произошло? — Это получилось случайно, — терпеливо объяснила Диам. — И Кейт не будет никому рассказывать. Она понимает, что стоит на кону, мам. — Если бы на кону стояла её жизнь, я бы даже поверила! — не согласилась Эмилия. — Но с чего ей ценить твою жизнь? — Потому что бывают люди, которым не всё равно, — тон Диам звучал предельно серьёзно. – И до недавнего времени я думала, что ты тоже из таких людей. — А теперь? — хлестко вопросила Эмилия. — А теперь не уверена, — отозвалась её дочь. — Я думала, ты другая. — Это тебя твоя Кейт против меня настраивает? — хмуро спросила Эмилия. — А ты ведёшься, конечно! — Мам, ты сама себя слышишь? — не выдержав, Диам вскочила с дивана, в упор уставившись на Эмилию. — Ты видела человека две секунды, а уже приписала ей все грехи мира! Это ты пытаешься настроить меня против неё! — Диаманта… — женщина попыталась перебить дочь, но та не дала ей и шанса это сделать, лишь взмахнула рукой. — Подожди! — выпалила Диам. — Тебе очень удобно, конечно, держать меня как за баррикадой, чтобы я ни с кем не виделась, не общалась, и вообще не знала о существовании мира дальше этой квартиры! Наверное, если бы была возможность не пустить меня в школу, ты бы мне и туда ходить не разрешала! Но вот эта вот ситуация — это уже слишком, мама! — яро высказалась девочка. — Что-то я не видела в тебе раньше желания ходить в школу, — насмешливо бросила Эмилия, как будто защищаясь от неожиданного нападения дочери. — А благодаря кому? — с горечью вопросила Диам. — В том, что со своим даром ты выглядишь как припадочная, я точно не виновата! — ответила Эмилия зло. Это был удар ниже пояса. Диам вздрогнула, глаза сами собой наполнились слезами, она буквально задохнулась от переполнивших её чувств. Слёзы хлынули потоком и, сделав сначала один шаткий шаг в сторону, затем второй, Диам всё-таки разрыдалась и, захлебываясь, бросилась в ванную. Слишком много. Она плакала навзрыд, громко и отчаянно, не в силах поверить в то, что маленькая радость от возвращения матери закончилась жестокими словами и последовавшей за ними истерикой. Она не любит меня. И никогда не любила. Диам сжалась в комок на полу, рыдая. Если бы можно было сбежать, она бы сбежала, да только куда? Ногти врезались в кожу, оставляя заметные лунки на ладонях, но боли девочка даже не заметила. Разрывающая изнутри боль была куда сильнее. Как вообще можно любить такую как я? Где-то внутри квартиры хлопнула дверь. Эмилия предпочла покинуть поле боя победителем, не обратив внимания на то, что сотворили её слова. А Диам в очередной раз поняла, насколько шаток и зыбок её мир. Что в жизни Эмилии дочери места нет, да и не было вовсе.