Солнце за нас

Воздух сжат стенами, слишком туго, не до смеха.

Кен Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»

Германия Начало XX века — Профессор Шнайдер, всё готово! — вышколенным голосом отрапортовал молодой солдат в немецкой военной форме, вытянувшийся по стойке смирно. Седовласый мужчина кивнул. Его глаза хищно блеснули через толстые стёкла очков. Он провел рукой по коротко стриженным волосам. — Что ж, время пришло... — пробормотал он себе под нос. — Время провести эксперимент! Вот он, тот самый момент.. Солдат в его речь особо не вслушивался и, тем более, не отвечал. Он знал, чем чревато напоминать о своём присутствии лишний раз. Молчание — залог здоровой и долгой жизни... если повезёт. Тем временем профессор Шнайдер отставил пробирку, которую до этого держал в руке, и поспешил на выход из помещения, засунув свои крупные ладони, совсем не похожие на руки профессора, в карманы белого халата. По рассеянности он задел плечом косяк, но даже не заметил этого, целеустремленно направляясь к месту проведения главного эксперимента всей его жизни. Вытянутый коридор подвальной лаборатории был слишком длинным. — Как состояние нашего подопытного? — поинтересовался он, залетев в операционную и чуть не сбив с ног ещё одного солдата, стоящего у двери. — Наркоз уже введен, сыворотка готова к применению, — отчитался лаборант, с некоторой опаской кидая взгляд на профессора. Даже для этого места мужчина считался ненормальным. — Можно было обойтись без наркоза, — цокнул языком Шнайдер. — Ну да ладно, неважно, приступаем! Лаборант проглотил рвущиеся наружу слова о том, что запасных подопытных у них нет, и, если этот откинется, не выдержав боли, эксперимент придётся перенести еще на некоторое время, пока не найдется подходящий тип. Сообщать и так очевидную информацию этому чокнутому профессору было опасно для жизни. Поэтому парень просто схватил шприц и под внимательным взглядом Шнайдера ввёл препарат в вену мужчины, лежащего на операционном столе и крепко привязанного за руки и за ноги к железным столбам, что были вбиты с каждого угла стола. Во рту у него на всякий случай был вставлен кляп. Второй лаборант, молодая рыжеволосая девушка, тем временем отслеживала показатели подопытного на мониторе. Пока всё было в пределах нормы. Профессор, невольно потирая руки, в нетерпении вглядывался в лицо мужчины, над котором проводили эксперимент. — Жаль, что мы не знаем, как скоро подействует сыворотка, к сожалению, точно рассчитать время не вышло, — проворчал Шнайдер себе под нос. — Жаль, очень жаль, но ничего не поделаешь. Наблюдать за ним не спуская глаз! Позвать меня, как только что-то изменится! Широко шагая, профессор всё-таки покинул операционную, случайным взглядом мазнув по столу, где лежали отчеты о разработке сыворотки. Сегодня туда довнесли новую информацию: имя подопытного. Ансельм Геринг.

***

США Конец ХХ века — Эмилия, объясни по-нормальному, – голос Фьюри звучал довольно сухо. — Как будто Вам есть до этого дело, – ядовито отозвалась женщина, недовольно тряхнув волосами. — Ты и Старк, серьёзно? — Фьюри фыркнул, сложив за спиной руки и отходя к окну, держа идеально прямую спину. — Он просто обычный избалованный ублюдок, ничего серьезного, — всё также неохотно отозвалась девушка. Обернувшись, Фьюри с усмешкой посмотрел на подопечную. — Он знает о твоих возможностях? — спросил он, не сдерживая сарказма. — Понятия не имеет, — покачала головой Эмилия. — Ему ни к чему эта информация. И давать её Старку я не собираюсь. — Зато с удовольствием даёшь ему кое-что другое, — вновь фыркнул Фьюри. — Приносить удовольствие умеем мы оба, — нагло согласилась девушка. — Избавь меня от подробностей, — мужчина покачал головой. — Если ты поймешь, что всё стало слишком серьёзным, ты прекратишь, поняла меня? — Слишком серьёзным? Со Старком? — Эмилия громогласно засмеялась, даже не думая сдерживаться. — Я Вас умоляю. Скоро все закончится, как будто и не было ничего. Фьюри решил не отвечать. Помолчав, он приказал: — Свободна! Печатая шаг, Эмилия Геринг покинула кабинет. Приказы не обсуждаются. Она была не слишком довольна исходом разговора, но что-то было лучше, чем ничего. Она сама не знала, почему так увлеклась Старком, он показался ей забавным. И несомненно, очаровательным. Эмилии нравились эти темные глубокие глаза, эта проскакивающая морщинка на лбу и непостоянный характер. Постоянства в её жизни не было никогда, да и не будет. Заводить романы при её работе — вообще опасное дело, но вот такие, на пару встреч, было можно. Эдварда Энтони Старка интересует её тело, а не душа, и совсем скоро они расстанутся, чтобы больше никогда не встретиться. У девушки со сверхспособностями и миллиардера мало общего, кроме как отчаянной нелюбви к постоянным отношениям. Когда Эмилия была младше, она часто мечтала о том, что когда-нибудь встретит того самого, бросит Фьюри, всю эту супергеройскую деятельность и уйдёт. Будет жить со своим мужчиной в собственном доме, работать на обычной работе и растить детей. Обычно как раз на мыслях о детях она спускалась с небес на землю. Сложно продолжать мечтать, когда знаешь, что первенец обязательно унаследует проклятие их семьи, и это ещё неизвестно, какой дар будет у ребёнка. Ладно, если, как у Эмилии, что-нибудь полезное, но относительно безобидное, то, что можно превратить в силу лишь путём долгих и упорных тренировок. А если что-нибудь разрушительное? Да и как объяснить мужчине, почему их малыш поджигает занавески, просто хватаясь за них руками, или в истерике разносит всю посуду в доме одним лишь криком? Эмилия понимала, что лучшим решением было бы отдать ребёнка Фьюри, он-то как никто знает, что делать со сверхспособностями, но опять-таки воображение подкидывало новую сцену: как Эмилия говорит своему мужчине что-то вроде: «Дорогой, всё не так страшно, давай отдадим нашего малыша на воспитание моему бывшему шефу, а мы других нарожаем, ладненько? И их уже сами воспитывать будем, они тебе землетрясение на заднем дворе устраивать не будут, первый блин комом, как говорится». И вытянувшееся лицо мужика в этот момент. Эмилия вздохнула, поджав губы, и покачала головой. Шанс на счастливую жизнь у неё был только в том случае, если, родив первого, она сбагрит ребёнка на воспитание или вырастит сама, и только потом займется личной жизнью. Такой себе выбор. — Ты ещё здесь? Отлично, иди за мной, — приказал возникший как привидение из-за спины Фьюри. — Шеф? — полувопросительно позвала Эмилия, но последовала за мужчиной. Они уже обсудили всё, что требовалось, но не последовать приказу девушка не могла. С гордо поднятой головой она шагала след в след за начальством, пока они не зашли обратно в его кабинет. Там Фьюри уселся за стол и кивнул Эмилии на свободное кресло, стоящее недалеко от него. — Хотел оттянуть этот момент как можно дольше, но видимо, время пришло, — начал мужчина ровным тоном. — Существует пророчество... Эмилия заставила себя промолчать и только крепче стиснула зубы. Фьюри идиотом не был, и как бы невероятно не прозвучала фраза про какое-то там пророчество, нужно было выслушать начальника до конца. — Много лет назад я узнал о нём. Если верить этому пророчеству, то когда-то в ночи родится ребёнок, который спасёт наш мир, — продолжал Фьюри. — Ребёнок, обладающий сверхспособностями. Долгое время я думал, что это дитё — одна маленькая светловолосая девочка, которая управляет воздухом лучше, чем машиной. Но прошло несколько лет, конец света всё не наступал, и я понял, что это не ты. Но это вполне может быть твой первенец, — огорошил Эмилию мужчина и замолчал. Девушка удивленно смотрела на начальника. — Так же, как и мой внук или правнук, или вообще, может быть, что этот ребёнок не имеет ко мне никакого отношения, — произнесла она. — А у Вас есть полный текст пророчества? — Может, – согласился Фьюри. — Но пока мне известно только о странных генах вашей семейки, других не встречалось. Он потянулся к ящику, достал какую-то бумагу, пожелтевшую от времени и вообще выглядевшую очень ветхой, а затем протянул Эмилии. Девушка взяла её, повертела в руках и, глубоко вздохнув, вчиталась в текст.

Дорога вдаль ведет от дома,

И крепче стали нити зла.

Она не встанет у порога,

Пойдет, куда зовет судьба.

Ребёнок, что родился ночью,

В ночи же и покинет дом.

И жизнь её лишь многоточье

Из дара виденья и снов.

Пойдёт, не глядя на преграды,

В ее руках весь мир лежит.

Спасенье будет ей наградой,

И шанс, что смерти избежит.

Наступит мрачное мгновенье

И тьмой затянет города,

И только та, в ком вдохновенье,

Сквозь сон пойдет на битву зла.

И встанет солнце выше крыши,

Лишь жертвуя, мы можем жить.

Но тише, тише, тише... слышишь?

Ей нужно подвиг совершить.

Идя наперекор желаньям,

Заканчиваю свой рассказ.

Ее мечты, ее признанье,

И солнце все-таки за нас.

Закончив читать, Эмилия бросила на Фьюри странный взгляд. — Странно, ничего не понятно, и выглядит просто как какой-то стих из фэнтезийной книжки, — высказала она своё мнение, возвращая листок. — Не понимаю, почему Вы посчитали это творение пророчеством. — Потому что его написал человек, обладающий пророческим даром, подтверждение которого мы находили не раз, — оборвал её Фьюри. — То, что это настоящее пророчество — даже не обсуждается. Вопрос лишь в том, что и когда произойдёт, и кто этот ребёнок. — Ну, точно не я, — пожала плечами Эмилия, не решаясь и дальше перечить начальству. — Как бы там ни было, в стихе идёт речь о неком даре, очевидно, связанном со сном и видениями. Я ими не обладаю. Она дёрнула пальцами и лёгкий ветерок пронёсся по столу Фьюри, всколыхнув лежащие на нём бумаги. Мужчина криво улыбнулся. — Это я уже понял, — кивнул сам себе. — Но всё равно считаю, что это может быть твой ребёнок. — Если у меня родится когда-нибудь дочь, тогда и посмотрим, — хмыкнула Эмилия. — В пророчестве речь явно идёт о девочке. А пока это всё преждевременно. — Посмотрим, — Фьюри был уже не здесь, глубоко погружаясь в свои мысли. — Посмотрим...

***

США Начало ХХI века Эмилия шипела, как разъярённая кошка, мечась по собственной комнате из угла в угол. Злость и негодование буквально бурлили внутри неё, переливаясь через край. Шаг, другой, вдох, выдох, она уперлась на вытянутых руках в стену и сквозь зубы выдавила ругательство, проклиная на чём свет стоит собственную беспечность, безалаберность и так, за компанию, самовлюблённого эгоиста Энтони Эдварда Старка. Их роман, начавшийся в прошлом году, уже пришёл к своему логическому завершению ещё несколько месяцев назад. И меньше всего Эмилия рассчитывала сейчас увидеть две полоски на тесте, который убедила себя сделать на второй неделе непрекращающейся утренней тошноты. Она понять не могла, в какой момент они с ним умудрились проколоться, но в том, что «прокол» точно был, сомневаться уже не приходилось, вторая полоска на тесте явно была не дорисованной вручную. — Чёрт бы тебя побрал, Старк! — выругалась она опять. — И меня заодно! Ну что я за курица тупоголовая?! Эмилия уже себе примерно представляла, с каким лицом встретит эту новость её начальник. Обязательно выскажется на тему, как Эмилия всеми силами способствует исполнению пророчества. — Может, аборт сделать? — с тоской спросила она сама себя, впрочем, прекрасно зная, что не решится на этот шаг. Дура. Дура. Дура. Дура! Эмилия обессилено упала на кровать, раскинув руки в сторону, и теперь смотрела в потолок тупым и бессмысленным взглядом. Она пыталась найти в себе силы на то, чтобы хоть как-то решить эту проблему. Например, понять, что мне делать с этим ребёнком. Не нужным мне ребёнком. Вздохнув, Эмилия достала из кармана джинс передатчик и быстро направила Фьюри сигнал о том, что она нуждается во встрече с ним, но не очень срочно. Сигналов вообще было три вида: Первый: о помощи, второй: о срочной встрече, и третий: о встрече, с которой можно было не торопиться. Девушка знала, что затягивать специально начальник всё равно не будет. Он в курсе, что по пустякам Эмилия его не дёргает и если просит о встрече, то это действительно имеет значение.

***

Тремя днями позже Эмилия открыла дверь своей съёмной квартиры, без труда угадав, кого увидит на пороге. Кисло улыбнулась, приглашая войти. — Дай угадаю, что-то всё-таки пошло не так? Фьюри зашёл, взметнув воздух полами плаща. Эмилия мрачно уставилась на него. — Всё не так, — призналась начальству. — Я залетела. От Старка. И да, это вышло случайно. — Ему эту счастливую новость уже донесла? — хмыкнув, спросил Фьюри. — Чай налей хоть. Эмилия прошла на кухню, крикнув уже оттуда: — Нет, конечно, он ничего не знает! Мужчина отправился на звук голоса. — Я подумала... — продолжала девушка. — Если это необходимо, я сделаю аборт, — решительно заявила она. — И убьёшь ребенка, который должен спасти мир? — Фьюри хмуро взглянул на неё единственным глазом. — Гениальнейшая идея, лучшая, что у тебя когда-либо была! Эмилия полезла доставать чашки. — Это ещё не факт! — упрямо заявила она. — Срок небольшой, пока не известно мальчик это или девочка, да и эта фигня с пророчеством притянута за уши. — Хочешь рискнуть? Фьюри сложил руки на груди, с каменным выражением лица глядя на девушку. Чувствовалось, как много хорошего он хочет ей сказать. — А что мне тогда делать? — сорвалась Эмилия. Она резко рванула к кипящему чайнику, сняла его с плиты и стала разливать кипяток по кружкам, буквально заставляя себя не разрыдаться самым позорным образом на глазах у начальства. Фьюри раздражённо фыркнул. — Рожать и воспитывать! — припечатал он. Эмилия протянула ему кружку, закинув туда пакетик черного чая — другого у неё не было, да и в квартире она бывала не так уж часто, работы хватало. — Как Вы себе это представляете? — поинтересовалась девушка. — Как шанс на то, чтобы дать родиться ребёнку, который может спасти мир. Фьюри сам прошёл к столешнице и схватил сахар, не спрашивая разрешения, а затем потянулся за ложкой. — Нанять для неё няню? Или для него, — поспешно добавила она, показывая, что всё ещё не верит в пророчество. — Для начала организовать прикрытие, люди не должны знать, чем именно ты занимаешься, а также купить нормальное жилье. А там и о няне можно подумать, — просветил её мужчина. Эмилия скептически взглянула на Фьюри. — Уже всё придумали? — без обиняков спросила она. — Ожидал чего-то в этом роде, — протянул начальник с хитрецой во взгляде. Он отпил чая, вздохнул и приступил к изложению плана. — Тебе нужен свой небольшой бизнес, такой, у руля которого можно поставить управляющего и свалить всю работу на него. Лучше всего магазин. Квартира где-нибудь рядом. Пока ты носишь ребенка, в миссиях участвовать не будешь, чтобы не рисковать им, а как родишь, вернёшься. — Класс, — без энтузиазма отозвалась Эмилия. — Не думаю, что мне хватит на собственный бизнес. — Выбирай, — с нажимом отозвался Фьюри. — Остальное я организую. — Тогда лучше что-нибудь вроде книжного магазина или лавки. И наверное, подальше от города. Эмилия смотрела в окно на темнеющий Нью-Йорк. — Согласен. Присмотрю тебе магазинчик в пригороде Нью-Йорка. Фьюри отставил чашку. — Никто не должен знать о том, что у тебя будет ребёнок, даже когда он родится — о его существовании ни слова! Никому! — Да поняла я, — вздохнула Эмилия. — Буду молодой мамашей, которая пытается в одиночку растить малыша, держать на плаву бизнес и выживать в нашем безумном мирке. Всё так сказала? — Так, — мужчина кивнул. — И вот ещё что... с дочерью не сюсюкай. Если всё правда, она должна быть не изнеженным цветком, а готовой к бою девчонкой. — Если это вообще девчонка, — пробормотала Эмилия. — Надеюсь, Вы не собираетесь её тащить в ЩИТ прямо с детского сада? Про себя Эмилия подумала, что не сюсюкать с ребенком, который и нужен-то не особо, будет легче лёгкого. — Я вообще не собираюсь её никуда тащить. Сказал же, пусть растёт как нормальный ребенок, только без лишних нежностей, — отрезал Фьюри. Эмилия снова посмотрела на вечерний Нью-Йорк. Как обычный ребёнок, ну-ну... Ей почему-то стало жаль малыша.

***

Спустя три месяца Мысленно качая головой, Эмилия смотрела на снимок УЗИ и не могла до конца поверить в то, что всё-таки у неё будет девочка. — Пока один-ноль, Фьюри, и не в мою пользу, — пробормотала она. Девушка сидела в машине у частной клиники небольшого городка Порт-Вашингтон, где начальник купил ей книжный магазин и заодно квартиру на втором этаже, сразу над магазином. Тихая спокойная жизнь, которую вела сейчас девушка, вообще её не прельщала, Эмилии уже очень хотелось избавиться от постепенно растущего пуза и скорее вернуться к своей супергеройской деятельности. Если задуматься, это была как насмешка судьбы. Не Эмилия ли мечтала раньше о жизни обычного человека? Три месяца прошло, а ей уже хочется взвыть от тоски. — Бойтесь своих желаний, — сказала сама себе девушка. Видимо, пора бы заняться трудоустройством детской. Надо же ребёнку где-то жить, а квартиру я пока так и не обжила по-нормальному. Какого чёрта я на это подписалась? Но выбора теперь не было. И она справится с этим испытанием, как справлялась со многими другими.

***

Двадцать пятое мая 2001 года Срывая голос, Эмилия кричала от боли, по ощущениям как будто разрывающей её внутренности на части. — Проклятье! — закричала она с новой схваткой. — Проклятье! Почему ж никто не говорил, что рожать так больно?! Врач, присутствовавшая в палате, со смешком покачала головой. — Ну, а Вы что думали, милочка? Детей приятнее делать, нежели воспроизводить на свет, — ответила она. Эмилия разве что не зарычала. — Да что вы говорите! — выкрикнула раздраженно. — А то я не поняла уже! И дайте мне эту чёртову анестезию! Я сейчас взорвусь! — Спокойнее, милочка, спокойнее, — назидательно произнесла врач. — Сейчас сделаем, не торопите события. — Их не я тороплю, а этот чёртов ребенок! — разгневанно ответила Эмилия. — Разве можно так говорить о своём ребенке? — врач покачала головой. За окном царила глубокая непроглядная ночь, освещаемая лишь тусклым светом уличных фонарей. Этот факт не добавлял радости девушке, осознававшей, что и этот пункт совпадал с пророчеством. Ладно, два-ноль в Вашу пользу, Фьюри. Через несколько часов на свет в одной из Порт-Вашингтонских клиник появилась Диаманта Кристалл Геринг, или просто Диам.

***

Спустя один день Дверь в палату широко распахнулась, и Фьюри вошёл, сразу впиваясь взглядом в младенца, который лежал в специальной прозрачной кроватке рядом с больничной кроватью Эмилии. Он подошел ближе, желая получше рассмотреть малышку. – Дар пока не проявился? – коротко спросил, склоняясь над кроваткой. Эмилия безэмоционально взглянула на начальника. — И Вам здравствуйте. Спасибо, со мной все хорошо, — с издевательским смешком ответила она. — Нет, не проявился. Фьюри даже головы к ней не повернул. — Сарказм засунь себе в одно место, — недружелюбно ответил он. — Ты знаешь, что стоит на кону. Эмилия скривилась. Иначе, как буйством гормонов её поведение назвать было нельзя. Вообще-то она всегда относилась к начальнику с уважением и почтением. — Меня воротит от мысли, что я родила этого ребенка только для того, чтобы мир спас свою задницу, когда придёт время, — довольно резко ответила она. Фьюри оторвался от кровати и подошёл к своей прямой подчинённой. — Ты тоже живёшь в этом мире, — напомнил он. — Да, и возможно однажды я похороню свою дочь, чтобы продолжать жить, — язвительно произнесла Эмилия. — Про это Вы как-то забыли упомянуть! Хотя, Вам-то что с этого, не Ваш же ребенок! — Замолчи и приди в себя, – с абсолютным спокойствием Фьюри окинул девушку взглядом. — Я сделаю всё, чтобы не допустить гибели девочки, если тебе от этого станет легче, конечно. Он сел на край кровати, облокотившись на железный поручень. — Что Вы имеете ввиду под «станет легче, конечно»? — с подозрением осведомилась Эмилия. — Только то, чтобы ты уже определилась, наконец, нужен тебе этот ребёнок или нет! Я всю беременность слышал твое нытьё, что ты не хочешь рожать! А теперь тебе, видите ли, стало жалко девочку, — Фьюри покачал головой, как бы удивляясь. — Я её несколько часов рожала, мне себя жалко, — снова завелась Эмилия, но потом резко сбавила тон. — И её тоже жалко. Она живой человек и маленькая такая. Мне не нужен ребенок, но и смерти её я тоже не хочу. Девушка искоса бросила взгляд на дочь. — Никто не хочет её смерти, и я позабочусь о том, чтобы с ней всё было в порядке, когда придёт время, — дал обещание Фьюри. — А ты пока позаботься о том, чтобы о ней никто не узнал. И когда проявится дар, научи её с ним жить. — Сделаю, — в свою очередь хмуро пообещала Эмилия. Фьюри поднялся, направляясь к выходу. — Помни, ты пообещала. Матерью ты можешь и не быть, а вот опекуном — должна! — напоследок сказал он. Диаманта, словно вторя словам мужчины, расплакалась в кроватке.