ОВЕРДРАЙВ-44

□ □ □ □ □ □ □ □ □ □

Дворец Какина в столице напоминает мешанину стилей, от которой болит голова; в этом нет эстетичной красоты, в этом нет ничего, если уж честно. Один сплошной лоск и шик, который понапихан сюда просто для того, чтобы место казалось богаче. Впрочем, Хисока все же прочитал пару статей про нынешнего короля — Халкенбурга, того самого типчика, что так рьяно агитировал за превращение страны в республику, а в итоге стал очередным новым монархом, что никак не может изменить строй — и потому осознает, что это скорее дело рук папеньки правителя, а не его самого. Сам Хисока не особо заинтересован в политических течениях или каких-то деталях, за которые жарко спорят на кухнях, потому его мало интересует личность и решения Халкенбурга. Главное, это то, сколько он платит. Это невероятно важная вещь в нынешнее время — стабильность денежного потока, окей? Халкенбург выглядит как парень, что всегда платит вовремя. На фотографиях он выглядит так, будто вот-вот потеряет сознание из-за передоза энергетиками и прочими веществами, о которых не говорят в приличном обществе. Хисоке его… Нет, не жаль. Ему довольно все равно, он здесь только потому, что его зовет Фугецу. К сожалению, ей он обязан по гроб жизни. Если бы не ее странная детская влюбленность, долго бы он в руках Фейтана не протянул. В этот момент он мог бы ощутить холодок воспоминаний, крадущийся по его затылку, но это все дело прошлого. Да, было неприятно. Да, он чуть не умер. Но в итоге все закончилось хорошо. Даже лучше, чем могло в его ситуации. Он даже больше не калека. Мысль об этом, пожалуй, беспокоит Хисоку больше всего. Не потому что это плохо внезапно перестать быть человеком, не способным существовать без чужой помощи, но все перемены происходят слишком внезапно. Для него прошло не так много времени на момент воскрешения. То есть, сначала был год пыток. Потом воссоединение с Гоном. Потом внезапное обретение сил обратно… Смерть, а потом резкое воскрешение. Для Хисоки с момента «выздоровления» проходит сколько? Неделя? Очень мало. В мозгу все еще неувязка. Он входит следом за Фугецу в тронный зал и широко зевает. Простите, уважаемые мертвые монархи, чьи портреты висят на стенах, но уважение к вам будет проявлено не сегодня. И вообще, Хисока не гражданин этой нации, ему-то что? Господи, а какой страны он вообще сейчас гражданин? Гойсана? Это вообще страной считаться может? Давайте скажем, что это такой хитрый способ уклоняться от налогов. Официально Хисока мертв еще с того момента, как его убил Куроро. В тронном зале их уже ожидают. К счастью, обходится без официальных речей и поклонов, Халкенбурга тут вообще нет, а сам зал напоминает простой большой офис, только трон как напоминание и остается. Ну спасибо! В центре кабинета стоит огромный стол с картой, на которой, Хисока видит изображение Темного Континента, точнее той части, которая была обследована человечеством. Вокруг нее стоит несколько человек, и, к своему сожалению, Хисока узнает каждого. Ну, то есть, это не то, чтобы прямо плохо. В конце концов, значит, он будет знать, чего от них ждать. Проблема скорее в том, что они прекрасно знают, кто такой Хисока! Очередных выволочек не нужно, спасибо, хватило от Гона. Группа небольшая. Сперва Хисока видит Биски — ту самую женщину с Острова Жадности, которая потом помогала Гону и Киллуа в Амдастере. Ее сложно не приметить, она словно диско-шар в своем роскошном дорогом одеянии с украшениями. Но вот от нее ждать подвоха не стоит; Биски — взрослый человек, который слишком много заботится о себе, а еще у них один тип нэн на двоих, так что они знают, что друг друга лучше избегать. Второй человек — это Леорио. Ох, вот с этим возникнут проблемы… Но он так смешно меняется. Хотя нет, не особо. Он все еще выглядит так, будто ему тридцать, хотя, кажется, сейчас ему реально столько лет. Это Хисока и Биски тут два цветущих обманчиво юных создания, а он… Взгляд Леорио полон неодобрения, и Хисока просто отвечает ему широкой улыбкой. Ну, если это избранные Фугецу люди, то понятно, почему она позвала его. Они и правда друг друга крайне хорошо знают. Плохо, но зато сработаются. Не надо раскрывать особенности хацу. Хацу Леорио, например, Хисока видел на выборах. Удобная вещь. Фугецу закрывает дверь. Цокот ее каблуков эхом откликается от стен. — Господа, я рада сообщить, что вы избраны для следующей крупной экспедиции Какина. Она связана с поиском артефакта, именуемого «древом познания», точнее его ветвью. О нет, официальные речи. Хисока зевает шире, намекая, как ему интересно. Он игнорирует тонкие острые пальчики Фугецу, что ложатся ему на плечо и сдавливают их, намекая, что так продолжаться не может. — Нет смысла всех вас знакомить, насколько мне известно, вы друг друга знаете и работали вместе при некоторых обстоятельствах. Итак, уточню. Госпожа Крюгер была избрана, т.к. осведомлена о поиске сокровищ. Господин Паладинайт был выбран в связи с тем, что нам был необходим опытный медик. Господин… Фугецу вопросительно смотрит на Хисоку. Тот наклоняет голову вбок. — … Моро был выбран в связи с наличием боевых навыков, а также тем, что он… — Да-да, можешь не скрывать. Зобаэ — такая полезная вещь! Фугецу закатывает глаза. — Да, это был один из факторов. — Это был решающий фактор. У меня не подходящее к таким экспедициям хацу вообще. Ни одно из них, — Хисока натягивает жвачку между пальцев. — Все в порядке. Ты можешь в этом признаться, я не обижусь. Мне все равно! Их прерывает покашливание. — Мы уверены, что стоит брать его? — Леорио тыкает пальчиком в Хисоку, и тот даже не обижается. Это нормальная реакция от Леорио. Они никогда не ладили. А еще Хисока врезал ему в челюсть один раз… Славные были времена на экзамене! — Не пойми превратно, Фуу-тян, но… Почему-то Леорио не договаривает, и в эту секунду — в момент, когда его взгляд скользит по Хисоке — что-то в его глазах меняется. Это не отвращение или раздражение, это чувство вины, будто Леорио… что? Что он пытается сказать? По какой причине он может это чувствовать? Удивительно, что он не слишком-то встревожен внезапным возвращением Хисоки с того света, но, как тот предполагает, скорее всего Фугецу сообщила об этом ранее, и потому Леорио уже успел побыть в шоке. Но что за вина? Или это он расстраивается, мол, как же так, что Хисока ожил, а Гон — нет? Хотя Леорио явно из тех людей, что не станут призывать воскрешать Гона… Да-да, из «логичных». Черт. Выходит, Хисока и сам из таких. Как-то этот разговор и не выходит. Но Хисока не успевает спросить, в чем дело, потому что дверь в кабинет вновь открывается, и следом внутрь проскальзывает тонкая фигура. Она кажется Хисоке смутно знакомой, пока он не вспоминает, что видел ее мельком на «Ките». Эта осиная талия, этот шрам через глаз… Фугецу кривит рот — она так и не научилась скрывать раздражение чем-то — и добавляет: — Это последний член экспедиции. Мы рекрутировали ее, потому что Морена способна… — Почему так неуважительно? — та морщится, проходя ближе к столу. Она кладет руку на карту и обводит всех взглядом, дольше всех задерживаясь на Хисоке. Ох, это, наверное, из-за возраста. Хотя Гон тоже не особо взрослым был, когда встрял в половину своих историй, нет? — Прошу прощения за опоздания, господа. Она так блаженно улыбается, что Хисока понимает — о, ненормальная. Ну хоть что-то веселое в их команде. — Можно было явиться к обговоренному времени. — Можно быть немножечко тише, — улыбается Морена. — Можно… — Они сестры? — Хисока наклоняется к Биски, и та вздыхает. — Да. Разные отцы. Со шрамом — нелегитимная дочь предыдущего монарха. Ах, это еще и с политикой связано… Сложные связи в Какине, ничего не скажешь. Хисока решает, что совершенно не хочет в это вникать. Есть вещи, которых лучше избегать, например, если политика тесно связана с родственными склоками, а так как тут у нас две дамочки, которые явно точат зуб друг на друга из-за всего, что было на «Ките»… Ох… Хисока не верит в то, что скучает по нэн-зверю Фугецу. Как ее звали, Качо? Черт, а ведь ее останки уже не найти. А если волос какой-нибудь? Ему-то хватило и пальцев… Хм… — Неважно, — Фугецу отворачивается к остальным и солнечно улыбается, лишний раз подтверждая, что взбешена до чертиков. — Госпожа Прудо нужна нам, так как способна дать новое хацу каждому. Насколько я знаю, она изменила условия получения способностей конкретно для всех членов экспедиции, так что… — Это временная клятва, — поясняет Морена с крайне довольным видом, будто бы это ее лучшее изобретение. — Итак, преступим. Некоторые из вас, — Фугецу обращается к Леорио, — уже знают про почившую госпожу Дюллахан и ее эскадрилью из Такетнана, которые занимались исследованиями Темного Континента по территориям старой Ишвальды. Они предоставили нам некоторые данные. Вместе с ними, до разрыва сотрудничества, нам помог господин Юйди из «Арбитров»… Хисока что-то слышал про «Арбитров» и Юйди. Кажется, это невероятно сильный мужик и местный абориген. Было бы неплохо с ним сразиться. — … он предоставил информацию о примерном местоположении ветви древа познания, так как искал эту информацию по заказу почившего Гона. Так как деньги были предоставлены нами, то он не стал скрывать сведения и передал все, что знал. Однако указанные им координаты, — Фугецу берет в руки указку и ведет по карте все дальше и дальше. В какой-то момент ее указка уходит за пределы рисунка и поднимается по прилегающей к столу стене выше, пока не доходит до странной фотографии панды в рамочке, — указали на это место. Некоторое время висит молчание. Потом Хисока медленно вскидывает бровь. Ого. Ого… — Эта ветка у панды? — Нет, — Фугецу одаривает его взглядом, каким обычно смотрят на дураков. — Это настолько далеко находится ветвь от известных нам земель. Это очень сложный путь. В данные территории совершали вылазки лишь старые экспедиции, ни одна из которых не вернулась, а также вольные охотники. Только они и смогли добыть информацию о старых территориях Ишвальды. Ваша команда, — принцесса указывает на собравшуюся группу, — является оптимальной для подобного рода вылазки. Ни одного лишнего человека. Мне долго пришлось уговаривать многих из вас, чтобы эта команда была собрана, однако, как мы видим, я преуспела. Молодец, Фугецу! — она дает себе пять. — Ладно, отступим от шуток. Это очень серьезная и долгая миссия, но по возвращению вы будете вознаграждены. Также вам будет выдано гражданство Какина, которое позволяет перемещаться по всему миру без каких-либо документов. Знаю, некоторые из вас — сертифицированные охотники, но некоторые страны уже не слишком признают удостоверение Ассоциации из-за раздора с госпожой Чидль, а так у вас будет двойная защита от всех проблем. Также это включает в себя освобождение от любых политических гонений. Морена улыбается шире. — Ой, это для меня? — … да. — Как мило с твоей стороны, змейка. — Заткнись, ведьма. — Коза. — Идиотка. Милые сестринские отношения двух взрослых дам! Дальше идет еще больше скучных обсуждений, подписаний договоров и, конечно же, прослушивания информации, полученных от вольных охотников. Все это невероятно скучно, и потому у Хисоки есть время подумать о своем. Итак, он отправляется на миссию, которая совершенно не вяжется с его образом, а еще делает это по чужой просьбе. Полное разрушение его старого образа. Но это же неплохо, да? В смысле, именно это Гон и пытался его заставить сделать до этого… Но теперь старые гештальты закрыты, нет смысла беспокоиться о чем-то еще. Хисока теперь не тот Хисока. Но он все же уже не старый Хило, потому… ну, пусть будет химерой по имени Хисока, но особой химерой. Ладно, это становится слишком сложно. Отправление назначено на следующую неделю, в которую будут проведены все подготовительные мероприятия. Вот так. Он даже не успел толком собраться и выпить. Хотя никто не даст ему алкоголя, потому что он в слишком юном теле. Пока Фугецу что-то тщательно объясняет с помощью проектора, указывая на какие-то фото, Хисока слышит шорох рядом. Это Биски; она подсаживается ближе. Наверное, она уже слушала всю эту лекцию. Легко догадаться, что она и будет лидером их команды. Это неплохо. Она сильная. Хисока бы с ней сразился. Ему нравятся сильные люди. Он видел ее истинную форму на «Ките», и она была чертовски хороша. — Ну как? — Биски заглядывает ему в глаза. — Послушался Гона? — В смысле? — тот вскидывает бровь. Это настолько внезапно, что он даже не злится. — Закончил со своими самоубийственными наклонностями? Это что еще значит?! Но Хисока хмурится. Хмурится, потому что… Ну в самом деле, что тут еще отвечать? Он просто разводит руки в стороны. — А что мне еще остается? Я же обещал.

□ □ □ □ □ □ □ □ □ □

В последние ночи в Какине меланхолия накатывает окончательно, и потому чаще всего вечерами Хисока просто гуляет по крышам, размышляя, как же он докатился до такой жизни, что копирует Гона, потому что это Гон должен отправляться на безумные экспедиции вглубь опасного континента со своими бывшими приятелями (он в курсе, что у него был союз с Мореной), а не Хисока. Но как-то так и выходит… В какой-то момент его ночные прогулки замечает и Фугецу, а потому одним вечером, прямо перед отъездом, она приглашает его прогуляться вместе. Перспектива выглядеть словно мать и сын Хисоке не очень прельщают, но делать ему все равно нечего, а с Фугецу они давно не говорили наедине, кроме того мелкого эпизода на крыше, так что почему нет? Столица Какина напоминает дворец — слишком много роскоши, сотворенного из воздуха. В этом смысле Йоркшин нравится Хисоке гораздо больше: эстетика стеклянных небоскребов хотя бы понятна, а это?.. Но теперь он ни за что в жизни не увидит ИТЦ, где иногда прогуливался по торговым рядам, потому что какой-то умник решил его взорвать. Как его звали? Джайро? Гон что-то рассказывал про него, но Хисока в ту пору был слишком занят ненавистью к Куроро. Возможно, стоило слушать повнимательней. Хотя что бы это дало? ИТЦ все равно взорван, торговые ряды пропали, а сам Хисока вернулся к жизни спустя лишь столько лет. Дети, в которых он видел потенциал, уже давно не дети. Все слишком стремительно меняется. Черт. Как же хочется курить. А он и этого не может! Ему нужно плацебо… Нужны шоколадные палочки… Фугецу шагает рядом с ним, словно не боясь, что ее кто-то узнает. Наверное, овладела уже своим хацу. Сражаться с ней, впрочем, у него нет ни малейшего желания. Хисока лишь один раз просит остановиться и, пока он выбирает шоколадные палочки в торговом автомате, Фугецу молча рассматривает его со спины. Лишь когда он наконец выбирает между клубничными и малиновыми, вдруг роняет: — Ты согласился быстрее, чем я рассчитывала. — А что мне еще делать? — он беспечно пожимает плечами. — В Гойсане скучно. Мелкие миссии мне надоели. А тут хоть что-то интересное. Хотя с людьми драться веселее. Понимаешь, у меня есть некоторые стандарты… Звери — это скукота. Но вот люди? Назови эти вкусы слишком ванильными — не ошибешься. — Забавно от тебя такое слышать. Хисока оборачивается на Фугецу и одаривает ее выразительным взглядом. Потом закатывает глаза. — А у тебя как дела? — Честно говоря, не очень. Они вдвоем идут по набережной. Та неожиданно пуста сегодня. Фугецу кутается в свою меховую накидку и смотрит на воду, вяло текущую по каналу. — Брат не в себе. — Халкенбург-то? — Да. Он медленно теряет благоразумие. Думаю, все случившееся на корабле тяжело ему далось. Разумеется, он умелый политик, потому никто ничего еще не осознал, никаких проблем не возникло, но я подозреваю, что другие правители начали что-то чуять. Ему просто тяжело морально. Слишком много проблем возникло из-за утонувшего «Кита». Они останавливаются и смотрят на проплывающий мимо корабль. Скоро в городе начнется фестиваль, и Хисока видит лежащие на нем гигантские украшения. Будет устроен парад с гигантскими куклами. Когда огромный дракон смотрит тебе в душу, становится как-то не по себе. — Основные проблемы из-за нашей армии. — А с ней что не так? — У нас самые продвинутые в использовании нэн солдаты. Другие государства не слишком довольны такой монополией. — Их проблемы, не? В ответ на этот он слышит только вздох. Тонкости политических игр всегда были слишком далеки от Хисоки. Даже когда в Ассоциации шла борьба за кресло председателя, он не был заинтересован в этом совершенно; лишь поучаствовал в небольшой игре, чтобы повеселиться, спасибо безумной одержимости Иллуми младшим братом. Он же кого-то убил, да? Кажется… Хисока плохо помнит. Такие моменты часто забываются, потому что в них нет никакого интереса. А еще они были слабыми противниками. Другое дело Куроро, раскатавший его три раза, это другой разговор. Да, он сделал это не один, но... В этом же и суть… вместе проще добиться результата… Что это за мораль из детских книжек? Но ведь она и правда работает! Столица по ту сторону реки выглядит красиво. Ладно, черт с ним. Есть в старых городах что-то чарующее. Но Хисоке все равно ближе стекло и бетон. Он достает еще одну шоколадную палочку и раскусывает ее пополам. — Так смешно. Теперь я тебя старше. Он бросает взгляд в сторону Фугецу. Та облокачивается на перила у реки, и ветер треплет ее короткие волосы. — Побывать на том свете и вернуться… Как тебе этот опыт? — Никак. Я будто просто уснул и проснулся. Ничего чарующего. — Но ты сумел обмануть смерть уже который раз. Мне кажется, это невероятно. Я бы тоже хотела ее обмануть, чтобы вернуть Качо, — налетающий бриз раздувает полы ее накидки, но Фугецу не отворачивается. Она просто прикрывает глаза, наслаждаясь прохладой. Хисока смотрит на город вдали вновь. Прекрасный, но в то же время столь безжизненный. Чувствуется, будто скоро это место захватит война. Фугецу верно переживает за Халкенбурга. Возьмет ли она правление страной на себя? — Не хочешь вернуть брата? Ты ведь мог бы. — Не. Мы с ним не виделись больше, чем ему было лет, когда он умер. Мы уже совершенно незнакомые люди. Жалко, конечно. Он скучает по брату. Но мертвых лучше не возвращать. Это он сам постоянно играется со смертью, но есть же разумные пределы, нет? Потому все это надо оставить так, как есть. Брат умер. Его не вернуть. Надо думать о будущем, а не о прошлом. Плюс… слишком уж они теперь разные. Брат ни за что не признает в нем того, кем Хисока был когда-то давно. Так что зачем расстраивать себя неудавшимся семейным воссоединением? Бессмыслица. Наверное, так и с Качо. Фугецу грустит, но не вернет ее именно поэтому. Потому что так будет верно. Брат. Качо. Гон. Да и от брата вряд ли остались останки. Каффка же все сжег. Вряд ли прах подойдет. Плюс там намешано было… — Да и нельзя воскрешать кого-то против его воли. — Даже тебя? — Даже меня! Особенно меня! Меня мало того, что не спрашивали, так еще и пришлось жить со своими убийцами! Отстой! К счастью, я очень терпелив. Потому мы друг друга не поубивали, хотя пару раз пытались сделать это, — Хисока смотрит на корабль, потом вновь на Фугецу и очень тяжело выдыхает. Признавать свои ошибки очень сложно, запомните это. — Гон был прав. Надо прекратить гоняться за прошлым. Это только больше путает мозги. Все равно мы его не исправим. Я-то знал это. Потому отсек его от себя. Но все равно это было вранье, ведь я взял это имя… И так далее… Но теперь — по-настоящему! А к имени я просто привык. Боже! Я хочу покурить. У тебя есть сигарета? Мне надоел шоколад. Не верю, что это произношу. — Ты так изменился. Фугецу подступает ближе. К счастью, сегодня она без каблуков. Они примерно одного роста. — Тебе еще нельзя курить. — Мне уже за тридцать, дорогуша. — Не сейчас. Ее рука касается лица Хисоки и проводит пальцами по скулам, по подбородку. Хисока просто прикрывает глаза. Ах, эта юношеская влюбленность. Сколько же от нее мороки. Переросла ли ее Фугецу? Да, скорее всего. Сейчас это просто воспоминания о былом. Они слишком разные теперь, она не сможет глупо влюбиться в него повторно. Тем более пока Хисока выглядит как слегка усохшая версия себя. Да, он все еще милашка, но где там подростки, и где — взрослые мужчины? Это как бы две разные лиги. И он предпочитает вторую. Объятия у нее не очень крепкие. Хисока решает не быть козлом и обнимает ее в ответ. Это все дружеские обнимашки, ок? Никакого интима. — Если вдруг тут начнется какая-то проблема, ты мне звякни. Если я к тому времени вернусь, то я тебе помогу. Спасти страну не обещаю, но тебя из задницы вытащу. Тяжело такое говорить, когда вы безразличный убийца со стажем. — Говоришь, прямо как Гон. Судя по голосу, Фугецу улыбается. Хисока фыркает. — Реально? Он предлагал тебе свои услуги? Надеюсь, бесплатно. Он же не пропитался местным душком капитализма, нет? На ухо ему смеются, и они расходятся. Фугецу продолжает улыбаться, а затем поправляет меховую накидку. — Бесплатно, не беспокойся. Хотя в последние годы он стал наемником, который брал очень дорого за свои услуги. Гон, он… — взгляд ее темнеет. — Жалко, что Церредрих его убил. Но с ним действительно что-то случилось. Жалко, не было никого, кто сумел бы ему помочь, как тебе. Ты попытаешься его вернуть? — Нет. Кажется, она даже не удивлена. На всякий случай Хисока добавляет: — Что от него осталось? Плюс он может быть опасен. Но, на самом деле, я подумаю. Может, если я вдруг чокнусь, то вернусь. Ты уж не серчай, — снисходительно произносит он. — Я тоже не самая яркая лампочка в холодильнике, люблю поступать глупо. — Ну, твоим решениям сейчас я могу доверять. Что бы это еще значило?

□ □ □ □ □ □ □ □ □ □

Следующая точка назначения — какой-то торговый город на краю земель, чье название Хисока так и не удосуживается запомнить. Помогает им в прыжке на огромное расстояние корпорация «НЕФРИТ». Это не та же, что замочила Гона?.. Впрочем, что Хисока вообще сможет сделать с этой информацией? Он чувствует себя неуютно в форме, которую им выдают, это больше похоже на солдатское обмундирование, со всеми этими берцами, штанами из этой охрененной ткани, что отталкивает воду… Он привык одеваться красиво, а не практично! Но там вроде как дикие земли? Они с остальной группой встают в нарисованный на полу круг. Сотрудник «НЕФРИТ» кивает Фугецу, и та напоследок произносит: — Удачи. А затем показывает знак пис, два пальце. Прежде чем мир смазывается в цветную кляксу из-за транспортировки, Хисока думает о том, чем может закончиться это странное приключение. Ох, лишь бы его болезнь бессмертия реально оказалась таковой…