Бесценный приз

Сказать, что новости от Линь Чэня Мэй Чансу ошеломили, значило бы сильно преуменьшить. Вопросы носились в его голове, беспорядочно сталкиваясь, как мелкие обломки в двойных кольцах пояса Юнтай, и при столкновении только порождая новые. У тетушки Цзин есть крылья? Точнее, могли бы быть, не скрой она особенности своей природы решительно и надежно, прежде чем отправиться мстить на Лян. Они с императрицей Чэнь — родные сестры? И у покойной матушки Цзинъюя-дагэ тоже были крылья, и она их даже не прятала? Мэй Чансу, кажется, никогда не смотрел голозаписей со второй императрицей, умершей еще до его рождения, не считая виденной мельком официальной съемки с ее коронации. Теперь ему отчаянно хотелось их поискать. Нет, не о том он думает! Что гораздо важнее: Цзин-фэй, улыбчивая и спокойная тетя Цзин — замаскированный инопланетный агент, способный на расчетливое, никем не раскрываемое убийство. И один раз ей такое уже удалось. Они с Линь Чэнем точно говорят об одной и той же женщине? И все-таки — у Сяо Цзинъяня могли бы быть крылья?! Крылья Линь Чэня, при всей их полезности, выглядели для Мэй Чансу просто еще одним его инопланетным пижонским атрибутом, таким же, как его резная заколка из нефрита, в которой прятался наноусилитель мыслеволн, или веер, который биохимику с Ланъя был вообще бесполезен. Но мысль о несуществующих крыльях Цзинъяня вызывала в нем чувство, с удивлением опознанное как возбуждение. Совершенное неуместное сейчас возбуждение, ведь ему предстояло говорить с Сяо Цзинъянем о вещах весьма неприятных. Он ничуть не сомневался, что ни вовлечение матушки Цзинъяня в их заговор в качестве деятельного агента, ни спланированный ими на ближайшее время хаос и неизбежные жертвы не получат его одобрения. Сколь сильно будет это неодобрение: негодование вплоть до раздраженного генеральского рыка и прямых запретов или всего лишь нахмуренные брови — напрямую зависело от того, насколько Мэй Чансу поторопится. И он сорвался к Сяо Цзинъяню, едва предупредив того о скором визите. Резиденция принца Цзина, действующего военного, была не одним зданием, но городским поместьем — с тренировочными полигонами, складами, энергокомплексом и транспортным ангаром, прячущим не один десяток летающих машин. Собственно жилая башня стояла посредине, формой напоминая цветок лотоса, как его рисовали в незапамятной земной древности, и на раскрывающейся плоской чашечкой поверхности крыши располагалась главная посадочная площадка. Мэй Чансу успел увидеть издалека, как на посадку ссыпался чей-то кортеж из полудюжины машин, похожий из такой дали на ряд продолговатых металлических бусин, и тут же автоматический диспетчер задал его флаеру переадресацию. Его сажали в технической зоне поместья; очевидно, с парадного входа явились более важные гости. — Его высочество сейчас занят и просит господина недолго подождать, — прозвучал в гарнитуре смутно знакомый голос. — Мы встретим вас на посадке. Этот голос Мэй Чансу сопоставил с лицом, уже выходя из машины. Конечно, полковник Ле Чжаньин — уже полковник, такой бравый, хоть на вербовочный плакат, в своем полупарадном темно-сером мундире с бронзовыми пуговицами и оранжевыми выпушками. Он-то помнил Ле еще молоденьким адъютантом Цзинъяня, молчаливым, деловым и очень старательным, и молча порадовался, что в катастрофе дела «Чиянь» тот сохранил не только звание, но и своих прежних офицеров. Второй встречающий, широколицый парень в городском камуфляже, улыбающийся Мэй Чансу так, будто встретил долгожданного родственника из провинции, был ему незнаком и при представлении оказался майором Ци Мэном. — Генерала Сяо навестила матушка, — доложил Ле Чжаньин коротко, не размениваясь на уточнения «августейшей» и «его высочества». — Он попросил пока занять вас, советник, и ответить на ваши вопросы. Нечего советнику прохлаждаться, правда ведь? Вместо того, чтобы отправить его в гостиную с чаем, пирожными и вышколенной прислугой, Сяо Цзинъянь выдал ему своих старших офицеров, готовых ввести его в курс дела. Ассистент Сыма помахал Мэй Чансу с водительского сиденья флаера и удобно откинул спинку, открывая ридер, мол, идите, я уверен, что эти храбрые ребята вас защитят лучше меня самого, а я пока отдохну. Он и пошел. В экскурсию по поместью. Вопреки тому, что вопросы должен был задавать он, главным любопытствующим оказался майор Ци, амплуа «шебутной провокатор». Все-то ему хотелось знать, как будто он прочитал брошюрку «Андроиды с Ланъи: сто самых дурацких вопросов». В результате Ци Мэн ежеминутно поддевал его, Мэй Чансу язвил в ответ, а Ле Чжаньин смотрел на все это со снисходительной улыбкой будды и, вероятно, записывал реакции советника для последующего анализа. — Вот здесь у нас ангар для летсредств нижнего и среднего эшелона, как это у нас традиционно называется, «следующих путями птиц»... нет, стартовый стол для шаттлов и заправщик далеко, мы туда сейчас не пойдем. А вы тоже летать умеете, господин Мэй? Как все на Ланъя? — Не так уж и все: это исключительная привилегия «воздушных господ», майор. Как видите, у меня и ракетного двигателя в за... гм, за спиною нет, так что я приземлен наравне с вами. — Кстати, а вот дальше — видите поле? Как раз релакс полигон для таких наземных ребят, как мы. В личном отряде генерала человек восемьдесят, и все ходят тренироваться сюда. Но сейчас пересменка, и дартс, например, свободен — хотите поиграем? Плазменные мини-стрелки на дистанции до десяти метров, считаем до двух десятков попаданий. Или вам это скучно, вы плазменные заряды умеете ладонью пускать? — Да вы меня с охранным дроидом спутали, Ци Мэн! Я кабинетный стратег, боевые столкновения — совсем не моя специальность. Если начнут стрелять — могу и в обморок упасть. — Андроид — и в обморок? Ха-ха-ха, да вы шутник, господин Мэй! — Перезагрузиться — так лучше звучит?.. По внутренним часам Мэй Чансу прошло с полчаса, за которые он успел ознакомиться с половиной технических зон поместья Цзин и мысленно оценить организацию лагеря как превосходную, а чувство юмора Ци Мэна — как катастрофу. Но наконец Ле Чжаньин выслушал сообщение в наушник и, с облегчением скинув с себя обязанности гида, повел гостя к своему генералу. Сяо Цзинъянь был зол. Он резким поворотом кисти схлопнул висевшие над столом файлы и начал сразу на повышенных тонах: — Советник Мэй, разве я давал вам дозволение вмешивать в ваши дела мою матушку, подвергая опасности ее благополучие? То, что я выполнил просьбу вашего... владельца устроить аудиенцию с ней, не дает вам право вести себя с подобной бесцеремонностью! — И вам добрый день, ваше высочество, — отозвался Мэй Чансу. — Жаль, что встреча с матерью не принесла вам той безмятежности и понимания ситуации, которых у госпожи более чем хватает. Скромному советнику вряд ли по силам то, что не удалось ей. — Что?! — Цзинъянь, вышагивающий по кабинету, запнулся на полушаге. — Вы смеете дерзить? — Где есть обида, почему не быть дерзости? А вы постарались меня обидеть: и кричать стали с порога, и назвали вещью, принадлежащей хозяину, и даже в непреклонности и уме собственной матушки усомнились, предположив, что коварный я сумел ее обмануть и подставить. — А идите вы, господин советник... — буркнул Цзинъянь. Но все же не заорал — уже прогресс. — Я только что пришел, — поправил Мэй Чансу кротко. — Позволите присесть? Он придвинул себе кресло и устроился поудобнее. Под ребрами неприятно ныло, словно он пробежал полосу препятствий на скорость. — Итак, если ваше высочество в настроении выслушать своего советника, я готов начать. Первая новость, собственно, для вас уже не новость: госпожа Цзин готова поддержать ваши притязания на трон. Что вы, возможно, упустили в мотивах ее решения: не просто возвысить единственного и любимого сына, но и обеспечить справедливое воздаяние виновным в гибели ее близкого — Сяо Цзинъюя. Надеюсь, вы не обманываетесь относительно того, что и она, и мы считаем справедливым. — Я… — начал Цзинъянь и поморщился. — Да, я понимаю. А кто такие «мы»? — Вам знакомы только несколько имен — сам Линь Чэнь, Му Нихуан, Мэн Чжи. Главное наше правило — делать все самим, чтобы вы никаким образом не оказались причастны… скажем так, к цепи случайностей. Но случайности могут также зацепить и случайные жертвы. Не важно, насколько незапятнанной останется ваша репутация, избежать моральной ответственности перед самим собой вам не удастся, как и всем нам. — Вот уж мораль мне подобный вам… подобное существо еще не читало! «Существо» Мэй Чансу решил пропустить мимо ушей, Цзинъяню сейчас и так было очень не по себе. Впрочем, не только не ему. — Принц Цзин, уверяю вас, не вам одному сейчас неловко. Мне, знаете ли, пришлось дать Линь Чэню слово быть с вами откровенным. Поэтому обо всем важном и морально сомнительном обещаю предупреждать вас заранее. Хоть это и противоречит всем моим привычкам расчётливого и скользкого советника, который резонно считает, что прощение получить всегда легче, чем разрешение. — Наглец, — сказал Цзинъянь невыразительно. — Не без того, — согласился Мэй Чансу. — И вообще, почему вы что-то обещаете этому Линь Чэню, если служить намерены мне? «Ах ты зараза ревнивая!» — Может, потому, что он сделал меня тем, кем я есть? Или просто потому, что он мой друг. Вы наверняка тоже храните обещания, данные друзьям... живым и не только. — не сдержался он, и Цзинъянь вздрогнул. Не забывай, приятель, что советники все сплошь бессердечные и прагматичные люди, даже если они андроиды! — Впрочем сказанное мною — лишь вступление к содержательной части. Дальше прошу ваше высочество приготовиться запоминать. Он четко и без прикрас изложил последовательность грядущих событий. Известно, что наследный принц Сяо Цзинсюань значительную часть своего состояния получил на распространении контрабандных наркотиков среди лянской знати; в качестве канала доставки он использует флот под командованием своего союзника гранд-адмирала Се Юя. Поскольку принцу внезапно потребовались средства на непредвиденные расходы, то удачно подвернувшаяся партия дунъинских психотропов от его постоянного посредника «Тяньцюань» окажется ему весьма кстати. Однако дженерик есть дженерик, побочные эффекты непредсказуемы, и никто не знает, что разные препараты конкретно в этой поставке в сочетании друг с другом могут приводить к передозировке, галлюцинациям или даже летальному исходу. В скором времени следует ожидать многочисленные случаи смерти и сумасшествия среди пристрастившейся к запрещенным веществам золотой молодежи. Скандал такого масштаба замять будет невозможно; вдобавок честные офицеры флота помогут полиции с разоблачением и задержанием виновных — а уже через тех цепочка торговцев смертью обязательно будет прослежена до самого верха. — Разумеется, и среди фармакологов Дунъина, и среди контрабандистов «Тяньцюань», и на флоте действуют наши люди. А размер взятки, которая гарантирует получение драгоценного ланъевского андроида, я сообщил принцу Сяню лично, — договорил Мэй Чансу. — В остальном мы положимся на милость десяти богов и на человеческие пороки. Цзинъянь выслушал все молча и еще выдержал паузу как лучшая драматическая актриса. — Мне это не нравится, — хмуро произнес он наконец. — Ненавижу планировать потери среди гражданского населения. — Знаю. — Но я не стану накладывать вето на ваш план. — Тоже знаю. — Так что мне нужно делать? — Можете в ближайшие дни поймать кого-нибудь из младших офицеров на покуривании травки и устроить такие последствия, чтобы пламя от подгоревших задниц освещало небо аж до пояса астероидов, а думать о наркотиках все сослуживцы этого несчастного зареклись бы до самой отставки, — фыркнул Мэй Чансу и полюбовался забавным выражением лица Цзинъяня, когда тот услышал из уст андроида скабрезность. — Так вы будете спокойны за своих подчиненных. А дальше — просто ждите. Он втайне надеялся, что веселый майор Ци не окажется из тех идиотов, которые поддерживают свое веселье расширяющими сознание средствами. *** Торговое представительство Су, по сути, ничем не торговало, и дел у персонала, кроме как присматривать за ценным андроидом на выезде и за Фэйлю — в родных стенах, не было. Именно этим Линь Чэнь объяснил громогласное разрешение своим подчиненным проводить свободное время в любых развлечениях, какие может предоставить изобильный Цзиньлин. Ну и небольшая премия оказалась для них весьма кстати: ведь все четверо, включая совсем юную «агента Гуцинь», облюбовали ночные шоу и клубы. В падкой на роскошь имперской столице молодым людям хватало где повеселиться, и Сыма Лэй как старожил подсказал им самые лучшие места. Танцы, раскрепощенность и обилие выпивки сочетались там с самыми привлекательными зрелищами. Например, «Летучий дворец» — огромная парящая махина, выполненная в виде трехпалубного корабля в стиле древней земной Евразии и висевшая в воздухе над озером Байхэй — в своих сорока трех ресторанных залах угощал аутентичными блюдами исторической кухни, в том числе поющими трепангами, антиграв-икрой летучей рыбы и праздничными пельменями, в которых на каждую сотню таился один драгоценный сюрприз — синтекойн-кристалл. «Дом чарующих звуков» устраивал каждый вечер грандиозное световое шоу под музыку, в которой западные оркестровые инструменты сплетали свое звучание с китайскими гуцинями и пипами; говорили. что к разработке мелодий приложили руку не только лучшие композиторы, но и спецы по биоволновой терапии, поэтому прослушавший представление несколько раз до конца исцелится от многих болезней и выровняет течение своей ци. А «Цзиньлин-палас» заманивал, как говорилось в их рекламе, «визуализацией сверхчувственного путешествия в свой внутренний мир», фактически представлявшим собой грандиозное выступление кабаре — чего стоил один канкан, где полторы сотни живых танцовщиц, выстроившись в идеально ровную линию, повторяли одни и те же движения с точной синхронностью клонов. И таких было множество. Вернувшись посреди ночи из одного такого загула, Цзюнь Нян коротко доложила своему патрону: «Началось». Назавтра у дверей торгового представительства Су объявился весьма необычный посетитель. Он представился как Тун Лу, следователь второго ранга столичной службы правопорядка, и желал поговорить наедине с одним из чужестранцев с Ланъя — а конкретно, «с госпожой, э-э-э, Цзянь? Нет, Цзюнь». Линь Чэнь сделал удивленный вид, и потребовал ответа, в чем это обвиняют его сотрудницу, но узнав, что она проходит лишь как свидетель по делу, согласился допустить полицейского до разговора с ней, конечно, в своем собственном присутствии. Цзюнь Нян, хорошенькая и растерянная, искренне была готова помочь полиции. Да, вчера она была в «Саду орхидей», вот, может скинуть господину следователю геометку с сопряженного браслета в подтверждение своих слов. Вот как пришла туда примерно перед закатом, так пробыла до самого… этого самого ужаса. Ужас, со слов барышни Цзюнь и по подтверждающему кивку следователя Тун, состоял в следующем. В «Орхидеях», как обычно, для разогрева обстановки по ночам выступала труппа с танцами у шеста, голограммой замаскированного под ту самую орхидею. После танцев девушек часто приглашали в приватные кабинеты — ну, Цзюнь Нянь до этого дела никакого не было, просто она обратила внимание на гостя, который ушел сразу с тремя танцовщицами. Господин Лоу Чжицзин, говорили, очень богатый человек, один коммуникатор у него на руке стоил как два легких посольских флаера, она — специалист по системам связи, в этом-то понимает... Цзюнь Нян танцевала, когда услышала, как в стороне вдруг завизжали, один раз, потом еще. Она обернулась и увидела, как этот самый Лоу стоит на верху лестницы, которая ведет на танцпол, и держит в руке... что-то тяжелое, и такой звук, как вода капает. Тут вспыхнул свет, и она очень хорошо разглядела, что это голова. Женская отрезанная голова, кровь с нее текла на пол, а он держал ее за волосы. И улыбался. Тут все, конечно, закричали, бросились прочь от него, а он выкрикнул что-то вроде: «Берите, у меня еще есть!» — и швырнул эту ужасную голову в толпу... Она судорожно вздохнула, но не заплакала и даже платка к глазам не поднесла. Умная девочка, не переигрывает. Лишь взяла крошечную паузу и продолжила рассказывать дальше. Тогда, конечно, на убийцу кинулась охрана с сеткой-парализатором, скрутили, отобрали вибронож… или не было у него в руке ножа? Она точно не помнит. Помнит, что этот человек не сопротивлялся, только смеялся, мерзко так и страшно. А когда пошли в комнату — там две оставшиеся девушки тоже… Ну, такие же. Без голов. И всё в кровище. Она сама не стала смотреть, конечно, она что, совсем ненормальная? Ой, извините. Просто она слышала, как говорили про кровь и головы. Отвратительно. «Какие у Лоу Чжицзина были причины совершить упомянутое убийство с отягчающими обстоятельствами?» Да она понятия не имеет. И не видела и не слышала от него никакого шума и ссоры тоже. Да, он выглядел как нормальный, она его и раньше в клубе встречала, но близко не подходила, этот мужчина не в ее вкусе. Только вот что в этот вечер было — он головой тряс постоянно, шум ему мешал, наверное? Да, она может слить все те записи, что делала с браслета этим вечером, но у нее мало чего сохранено, она не любит снимать в темноте. Лянский полицейский смотрел на Цзюнь Нян с сочувствием и вежливо прятал досаду: хорошая девушка и отвечает вроде бы честно, но от ее допроса пользы никакого. Линь Чэнь смотрел строго: попала в такую историю и не сообщила начальству, как так, голубушка? Цзюнь Нян виновато опускала глаза. Под глазами у нее были темнели круги — ну конечно, барышня вряд ли уснула после такого происшествия... Когда следователь ушел, она приступила к докладу. Растерянная барышня исчезла, агент службы безопасности проявился: — Лоу Чжицзин барон Лефард, сорок два года, финансист, владелец миллионного состояния и нескольких банков. Держит сторону наследного принца, завсегдатай его приемов, в последний раз их прилюдно видели вместе с неделю назад. Выступал личным кредитором Сяо Цзинсюаня в нескольких финансовых операциях. Она подсмотрела что-то в коммуникаторе и продолжила: — Разведен, отношения с бывшей женой отвратительные, есть сведения, что посещает незарегистрированные публичные дома в районах, заселенных эмигрантами из космокластера Фанлун. Я взломала его коммуникатор и скачала текущие показания био, сколько смогла в этой толпе — есть подозрение, что мозг уже пострадал и при всех усилиях полиции до суда он может и не дожить. Делирий по любым другим причинам, конечно, никто не отменял, но вероятность, что на нем сработала именно наша закладка — процентов восемьдесят. Посмотрите данные сами, мастер, вы у нас медик, а не я. — Спасибо, сестрица Цзюнь, — похвалил Линь Чэнь искренне. — Отличная работа. — Я нам еще поискового бота сделала, он будет сводить новости по этому скандалу с банкиром-убийцей, потом по схожим прецедентам. Лишь бы не захлебнулся объемом, они сейчас во всех каналах, — похвасталась она и зевнула. — А вот теперь я бы правда поспала. Думаю, мои разгульные дежурства по ночам временно прекращаются, да? А то этот симпатичный полицейский сильно удивится, чего это испуганная барышня и дальше по клубам продолжает гулять… Она вдруг хихикнула: — Пусть теперь мелкая Гун Юй за барами следит, с ее печенью никакой алкоголь не страшен!