Бесценный приз

«Ваша Империя Лян, — часто начинал Линь Чэнь, будучи в дурном настроении, — странная до изумления. Во многом даже до раздвоения личности». Как правило, он ждал, что в ответ с ним примутся спорить, и Мэй Чансу обычно оправдывал его ожидания — как же не оказать другу любезность? Он вежливо спрашивал: «Ты о чем?» — и Линь Чэнь тотчас принимался с азартом загибать пальцы, перечисляя. Один загнутый палец обычно обозначал двусмысленность положения женщин в Империи. С одной стороны, лянки беспрепятственно проявляли себя в науке, владели состоянием, служили в армии, снимались в голофильмах и вообще не чувствовали себя ущемленными. С другой — стоило какой-нибудь из них войти супругой в знатную семью и получить право носить фамилию с «фон» по мужу, и с этого момента для нее считалось неприличным слишком часто и открыто видеться с любыми мужчинами, не вписанными в ее список родственников. Абсурдность этого принципа заставляла Линь Чэня фыркать и надменно складывать руки на груди. Нет, он не мечтал о возможности соблазнить благородную лянскую даму, но сам факт! Гаремы в межзвездной Империи! Атавизм какой-то. Мэй Чансу поддакивал, но прекрасно знал, что взамен утраченной свободы у лянских аристократок есть свой закрытый мир, богатый, удивительный и полный интереснейших событий. Самым блестящим образчиком таких событий был прием у императрицы. Попасть туда имели шанс или знатные из знатнейших дам, или те, кого они желали видеть в качестве интересной диковинки. На нем принимались важные политические решения, заключались миллиардные сделки, союзы и помолвки. И только что приглашение на такой прием доставили в торговое представительство Ланъя. Оно было составлено на имя Гун Юй, а Мэй Чансу в нем хитрым образом не был обозначен вовсе и имел официальный статус интересной вещи, которую барышне Гун было рекомендовано взять с собой. Неофициально — он прекрасно понимал, что в его визите, собственно, и есть смысл вечеринки, что дорогую вещь будут смотреть, щупать и ненавязчиво рассказывать ей о преимуществах выбора одного из принцев. Императрица примется расхваливать своего приемного сына — принца Юя, супруга Юэ — своего обожаемого принца Сяня, прочие знатные дамы примкнут к той или иной стороне или будут перешептываться за веерами. Что ж, пусть развлекутся. * В Полуденном дворце — вотчине императрицы – он в последний раз бывал еще мальчишкой, к тому же воспоминания давних лет были все равно бесполезны: декорации залов приема неузнаваемо менялись от раза к разу. Сейчас были в моде виртуальные пейзажи с иллюзией бесконечного простора, вырастающая из земли грави-мебель, многослойные воздушные тропы в виде драконьих спин и распахивающиеся на потолке конусы тишины, похожие на венчики огромных причудливых цветов. Положение обязывало, и целые бригады дворцовых дизайнеров трудились над тем, чтобы ни разу не повториться. Мэй Чансу был уверен: вернувшись в свои покои, императрица переодевалась в халат и со вздохом облегчения опускалась в обычное деревянное кресло, стоящее всегда на одном и том же месте, а не услужливо выпрыгивающее из пола под твоей задницей. На этот раз мать Империи восседала во главе залы точно на облаке, в блеске своего изумрудно-золотого наряда и фениксовой тиары. А позади императорского облака грозовой тучей застыл стройный силуэт в темно-сером. Ся Дун. Ся Дун даже человеком по закону не была. Лабораторные конструкты не имели в Империи Лян статуса подданных, и многочисленные клоны Ся, которых глава госбезопасности тиражировал для служебных целей и давал им всем свою фамилию, под это правило тоже подпадали. С именами для них генерал-аншеф Ся Цзян тоже не заморачивался: вот эту серию именовал по временам года, предыдущую — по цветочкам, а одна из первых групп и вовсе звалась у него Ся И, Ся Эр, Ся Сань – «Первый, Вторая, Третий...». Генерал называл их своими ангелами, но «демоны» было бы верней. Сыщики, охранники, шпионы, тайные убийцы, следователи — на выбор, они были пригодны для всего. Может, и для дамских вечеринок тоже. Или присутствие смертоносной Ся Дун требовалось на приеме уже потому, что ранг присутствующих здесь зашкаливал? Сама императрица Янь; сразу три императорских супруги — Юэ, Цзин и Сюй; маркиза фон Стейниц, то есть тетушка Лиян — урожденная королевская принцесса; Нихуан — сейчас в роли не флаг-адмирала Му, а княжны фон Мольтке; супруга пятого принца Чжу Ланьцзинь; пожилая княжна Цинхэ — первая сплетница и одна из самых богатых дельцов столицы; ну и чусская принцесса Юйвэнь как вишенка на торт. Мэй Чансу поклонился перед императрицей и ее гостями; Гун Юй в знак почтения вручила всем знатным особам пристойные дамские подарки — тонкого аромата резные жемчужины из газового Моря Тянь, «дарующие спокойствие и доброе расположение духа; в них нет ценности, лишь безделица, выражающая почтение моего господина». На этом официальную часть они завершили, и Мэй Чансу поспешил ближе к августейшей хозяйке приема. Получил от нее заверения, что он тут самый драгоценный гость, предложение насладиться отдыхом и рекомендацию попробовать десерт из синих груш. — Ваше величество настолько добры, что не шутите над скромным мною, переспрашивая, ем ли я человеческую еду? — кинул он для пробы. — Я не сомневаюсь, что вы во многом подобны человеку, господин Мэй. В том числе и в свободе воли, позволяющей вам сделать выбор. Императрица даже не стала тянуть с намеками? Ну так и он не будет ходить кругами. — Жаль, что никакая воля не в силах нам помочь, когда мы сами не знаем, чего ищем. — Но разве «не знаю» — это ответ, достойный столь совершенного ума? — улыбкой императрицы Янь можно было бы легко разрезать ее же шелковый веер. — Я уповаю на то, что ваши выдающиеся способности помогут вам поскорее принять наилучшее решение к выгоде и вашей собственной, и Империи Лян. Ведь несравненному разуму будет под стать разумный и понимающий господин, не так ли? Мой сын несомненно наделен этими качествами. А пока будьте моим гостем, господин Мэй, и ни в чем не знайте отказа. Она сложила веер и тем завершила самую короткую и неласковую аудиенция из возможных. Не выставила его с приема, и на том спасибо. — Господин Мэй не желает выпить глоток вина «Цилисян» из императорских погребов? — а вот и благородная супруга Юэ в свою очередь подобралась из засады, как дрейфовавший у гиперперехода эсминец. Подхватила его под руку и потащила наверх по «драконьим мостикам». Вина ему было не то, чтобы можно, но аптечные дозы были безвредны, а наливали его из общих запасов для приема, поэтому опасаться нежелательных добавок нужды не было. Мэй Чансу вцепился в чарку и усердно кивал, почти не вслушиваясь, как госпожа Юэ расхваливает «прямой и честный характер» кронпринца, а также его «усердие и вовлеченность в государственные дела, которые были вознаграждены по заслугам отцовским признанием», и отсчитывал секунды. Пять минут фантазиям второй императорской супруги он обязан был уделить, хотя бы из протокольной вежливости. -… и у вас не будет ни единого повода быть сильнее расположенным к императрице и принцу Юй, нежели к нам с кронпринцем из-за недостаточной благосклонности с нашей стороны, поверьте! Мэй Чансу едва не рассмеялся. Ай да послушный сынок, успел похвастать маме, что намерен совершить выгодную покупку, и она решила немного поторговаться в его пользу? — Я не упущу ни одно из несомненных достоинств его высочества кронпринца, — поспешил он пообещать и двинулся дальше. Шаг к следующей по статусу императорской супруге дался ему нелегко. Тетушка Цзин совсем не изменилась. И глядела она с той же привычной мягкостью — только эта мягкость не была предназначена незнакомому ей господину Мэй и обтекала его склоненную в поклоне макушку, точно вода. — Мое почтение вашему высочеству... Уверен, у вас, как и у ваших августейших сестер, есть вопросы ко мне, продиктованные хотя бы любопытством? — Если вы настаиваете на вопросе... скажите, вам нравится печенье? — Она улыбнулась, и Мэй Чансу — вслед за ней. — Прошу, угощайтесь. И да, я понимаю, о чем вы спросили, господин. Но мой сын, увы, больше наделен смелостью и упрямством, чем честолюбием. Вы вряд ли найдете его интересы совпадающими с вашими. Мэй Чансу моргнул, услышав отчетливо прозвучавшее в ее словах «Не трожь!». Что-то он не знал про положение Сяо Цзинъяня прежде, чем кинулся клясться ему в верности? Тот был в опале у отца, или на него было совершено покушение, или он находился в разработке у «ангелов» Ся Цзяна? Нет и нет, информация Линь Чэня на этот счет была полной. — Нет сомнений в многочисленных добродетелях его высочества седьмого принца, — только и сказал он и отошел. Дальше было... проще. Супруга Сюй, родившая императору дочь, своих интересов в гонке не имела и выступала традиционно на стороне императрицы и принца Юя; тетушка Лиян неизменно поддерживала позицию своего мужа и считалась сторонницей наследного принца. Однако обе обменялись с Мэй Чансу лишь парой вежливых фраз. Нянь-Нянь с Нихуан вообще демонстративно держались в стороне, словно не замечая необычного гостя (и, как ни странно для двух таких разных женщин, завели вполне компетентную беседу об историческом фехтовании). Престарелая княжна Цинхэ... о, вот та вцепилась в Мэй Чансу как хищная гексапума в свежий кусок мяса. Но ее интересовал не будущий выбор андроида, а почему-то генетические проекты дома Линь. К которым она, как выяснилось, относила и Гун Юй. — Ваша телохранительница, господин Мэй — по какому набору она геномодифицирована? Мэй Чансу сначала опешил. — Боюсь это слишком интимный вопрос, чтобы я мог задать его барышне, даже если меня бы это интересовало. — Глупости! Вы же должны знать ее серию и спецификации. Надеюсь, вы уже проверили, что в ее генетическом коде не содержится недопустимых правок? «Линь Чэнь, о чем это она?» «Откуда мне знать, это какие-то ваши лянские глупости!» — Умоляю драгоценную княжну простить инопланетному варвару его невежество... Этикетная фраза слетела с его губ без усилий. Эх, сколько учитель Ли в их с Цзинъянем детстве вдалбливал в них правила поведения при дворе! И сколько они отбивались от этой науки с воплями, что, мол, «церемонный этикет — для простолюдинов, а нам-то он зачем?». А действительно, зачем? И Мэй Чансу договорил просто: — Я обучен как политический и военный стратег, но в генетике не силен. Вы о чем сейчас, госпожа? — Не пытайтесь меня дурачить, юноша, — отрезала княжна Цинхэ, и вправду годившаяся Линь Шу по возрасту в бабушки. — Я спросила, не содержит ли ее организм нечеловеческих генных последовательностей. Вы у себя на планетах совсем не следите за тем, что в этом отношении правильно и пристойно. Понятнее не стало. Княжна Цинхэ взглянула в его недоумевающее лицо и фыркнула: — Боги девяти небес, еще говорите, что вы военный стратег? Может, вы там у себя и про войны за человеческое наследие не слышали? Про вирусные генкомплексы «матерей-цветов»? У Мэй Чансу наконец-то щелкнуло в голове, в той ее части, где хранились за ненадобностью приключенческие книги его детства. А бабка-то, кажется, не в себе... — Я... кажется понял вас, госпожа, — проговорил он осторожно. — Но все это разве не из разряда мифов лянской культуры? Я немного ознакомился с ними, прежде чем приехать сюда. Архетипические ужасы, которые восходят к войнам времен еще основателя империи Фридриха-Фэн, да? Ну, «матери хуа», чудовище Сюаньцзи-крадущая-детей, насильственное привитые знатным младенцам звериные гены, суперсолдаты с клыками и все такое? — Мифы? Ха! — удовлетворенно каркнула престарелая княжна. Великая победа — переспорила ланъевского стратега! — Тебе недостает юридической подготовки, мальчик, возможно, и твоим много мнящим о себе владельцам тоже. Некоторые генные комбинации у нас до сих пор под строжайшим запретом, разберись с этим – и еще поблагодаришь меня за предупреждение, поверь! В моей молодости таких особей сразу пускали в дезинтегратор. Вы же не хотите доставить неприятности вашему будущему патрону и восстановить против него народ, а, господин Мэй? Поскольку девица прилагается к тебе, тебе и нести ответственность... "Линь Чэнь, проверь, есть ли такие законы?..» "Проверишь потом сам, Чансу, если тебе почему-то любопытно. Ведь наша барышня Гун не клон и не конструкт, ха-ха». Головоломка сложилась, и Мэй Чансу поспешил заверить: — Боюсь, это недопонимание. Я, может, и собственность Дома Линь, но барышня со мной — всего лишь сотрудница нашего торгового дома. — Обычная девочка? И ты ей доверился? — неподдельно удивилась лянская княжна. Странное сомнение для нобля Империи Лян, где все завязано на личной верности и персонально данных обещаниях. Стоило подумать позже, а пока отделаться туманным: — Если один человек может доверить андроиду быть его советником, почему бы андроиду не доверить свою безопасность другому человеку? Уверен, что учителя философии могли бы основать на этом парадоксе целые трактаты. — И ты хочешь сказать, что твоя телохранительница надежнее этих малышек? — княжна кивнула в сторону проходящей мимо служанки в красном, одной из многих — все на одно лицо. – Ты, должно быть, не знаешь, что во Внутреннем дворце нам прислуживают только сяо-клоны. Безусловно преданы, грациозны без дополнительного обучения, никогда не выражают неудовольствия, никогда не сбегут... А для охраны, если на то пошло, есть «ангелы» Ся. А твоя девочка кто? Наложница, телохранитель или служанка? С виду и не поймешь. Ни то, ни се. Мэй Чансу не заметил, как за время разговора «ни то, ни се» барышня Гун успела подобраться к нему под самый локоть. Что хотела? Придержать его от скандала или примериться, как бы незаметно всадить иголку в зловредную старуху? — Почтенная госпожа говорит чистую правду, — внезапно пропела она самым сладким голоском, и Мэй Чансу сразу почуял неладное. — Я юна и глупа, и мое мастерство незначительно. Мне пошел бы на пользу урок боевого искусства от старшей сестры. Вы не замолвите за меня слово перед офицером Ся? Мэй Чансу поперхнулся недопитым чаем, который только что поднес к губам. *** — От Фэйлю я бы такой глупости ждал, но ему все-таки пять лет! От вас же двоих… Линь Чэню завидно, что ли, что он поединка не увидел? Так вот она, запись, Мэй Чансу ее уже слил в вирт без всяких напоминаний. В любом случае, ответить ему, по-хорошему, могла только Гун Юй, сам Мэй Чансу лежал сейчас в ложементе медкапсулы и боролся с не имеющей никакой причины психосоматической тошнотой. Линь Чэнь уже грозился, что отыщет на этой планете психотерапевта-даоса с настоящим монашеским саном и наймет его в учителя, чтобы тот научил Чансу медитациям. «Будешь сидеть у меня по два часа в позе будды и сам приводить свой дух в спокойное состояние вместо того, чтобы я тратил на тебя драгоценные препараты». — А что такого? — буркнула Гун Юй. Смыв косметику, сняв пять слоев расписного шелка и закрутив волосы в небрежную улитку, она смотрелась нескладным подростком. — Ну пофехтовали мы на обеденных палочках, попрыгали немного, покрутились, ни одной чашки со стола не уронили. Она мне удар под челюсть обозначила, я ей паховую артерию как бы перерезала. Образчиков тканей друг другу не дали, поклонились и разошлись. Выводить меня из строя у этого Ся-клона приказа не было, я с самого начала поняла. — А у тебя какой приказ был, детка? — спросил Линь Чэнь вкрадчиво. Но не на ту напал. — Развлекать дам и защищать Мэй Чансу, командир! — отрапортовала Гун Юй, поднося два пальца к виску в пародии на салют. – Я же не совсем безнадежна, понимаю, что в этих тряпках, в которые вы меня завернули, приказ быть может только один — привлечь как можно больше внимания. Я и привлекла. Всем понравилось, все ушли с подарками, даже старая карга залюбовалась и господину мозг не до конца проела. Вы ведь этого хотели?