Бесценный приз

– Позвольте вас спросить, Сыма Лэй, – произнес Линь Чэнь ядовито, – вы что, на приеме у лянского наследного принца затеяли ссору с командующим флотом? Именно такому обращению с генералитетом вас учил ваш почтенный отец, или вы это здесь, в Империи Лян, набрались особых манер? Я не говорю о том, что отправил вас на этот прием с совершенно другими целями, но вы пренебрегли... Сыма Лэй был уроженцем Ланьи, и не абы каким, а сыном нынешнего тайвэя. Хотя ланъевские чиновники такого ранга и не принадлежали к «воздушным господам», но в голосовании планетарными акциями стояли наравне с главами корпораций. Молодой Лэй принадлежал к «золотой молодежи», и ему прочили неплохую карьеру, однако он внезапно уехал в Лян несколько лет назад. История была запутанная, в ней фигурировал несостоявшийся брак, наркотики и неудачная ссора. То, что Сыма Лэй отнюдь не порвал с родиной и сотрудничает с Бюро безопасности, отец сообщил Линь Чэню буквально перед отъездом. Лояльность молодого господина Сымы в отношении корпорации Линь была им гарантирована, но лояльность, увы, не означает добросовестности. – Я не затевал ссоры, мастер, – отозвался его ассистент хмуро. – Можно мне чего-нибудь попить? Я только-только уснул. – Если понадобится, – рявкнул Линь Чэнь, – я тебя свяжу, подвешу вверх ногами и продержу в таком виде без сна и воды сутки! Так что, если ты не желаешь подобного обращения, то немедленно расскажешь, что сегодня произошло. Как ты посмел оставить Мэй Чансу? Где ты был? Что произошло у тебя с княжной Му? Каким образом ты нашел его и в каком он был состоянии? Кто проводил ему детоксикацию и как вы оба смели мне соврать? И почему, черт тебя побери, я должен узнавать обо всем случайно и тянуть из тебя доклад клещами? Это я пока молчу о взыскании за проваленное тобой задание. Сыма Лэй потер лицо, пытаясь отогнать и сон, и опьянение разом. Линь Чэнь прыснул в стакан с водой дозу стимулятора и протянул, чтобы помочь тому вернуть человеческий облик. К милосердию он был не склонен, но желание получить быстрые и четкие ответы возобладало. – Виноват, господин Линь, старался как мог. Вам, возможно, лянские гвардейцы так – одним крылом повести, и разбросал… а мне, когда их служба безопасности говорит «стоп» и подкрепляет этот приказ бластером в одной кобуре и лазерным пистолетом в другой, остается только вежливо поклониться и ретироваться.  – К делу! – оборвал Линь Чэнь эту нетрезвую болтовню.  Хотя смысл в ней был. На телохранителя Сыму Лэя никто не готовил. «Золотой мальчик» благодаря данному отцом обучению был стрелком не из последних, но это помогло бы разве что отбить его подопечного от банды уличных хулиганов. А никак не преодолеть охрану лянского кронпринца.  – Я уже в деле, мастер. Наследный принц пригласил господина Мэя побеседовать наедине. А тот своей волей пошел с ним и не дал мне сигнала симулировать неисправность. Аварийный вызов он отправил уже потом, из той части дворца, что была за оцеплением. – Так у вас были оговорены сигналы?  – Разумеется, мастер! Все по инструкции. – Голос Сымы Лэя был еще запинающийся, но отчетливо обиженный. – Перед приемом я специально попросил Мэй Чансу повторить их для меня – сказал, что это я сомневаюсь в последовательности команд, хотя хотел удостовериться, что их помнит он сам. Он… не слишком рад любым напоминаниям о собственной уязвимости, вы, наверное, знаете… – Да не отвлекайся же!  – Надо было его вытаскивать, и пришлось импровизировать, – признался Сыма Лэй, глядя на начальство честными и покрасневшими глазами. – Но я не учел, что у госпожи флаг-адмирала такая быстрая реакция… и тяжелая рука.  *** – Ваша светлость княжна Му. – Ученый господин, посланник Линь. Линь Чэнь не планировал начать знакомство с лянцами именно с этой дамы; в конце концов, обстоятельства, связывающие Мэй Чансу с бывшей невестой, были наиболее щекотливыми. Иная страна – иные обычаи; то, что брак был пожалован ей императорской семьей, давало ей права почти что вдовы, которые никто не смел оспорить даже после того, как младшего командующего фон Лютцова казнили. Глядя в это решительное лицо, Линь Чэнь ничуть не усомнился, что она и на раненого Линь Шу, и на искалеченного, и на разум в теле андроида согласилась бы не глядя, спрятала бы его у себя, выстроила бы вокруг дома линию обороны и смонтировала бы у входа главное плазменное орудие с крейсера.  Но так уж причудливо сложились обстоятельства и инициатива его ассистента, что этот разговор был настоятельно необходим. И время поджимало. – Соизволите пройти в сад, господин посланник?  – Вы можете звать меня просто «мастер Линь», флаг-адмирал. Над зимним садом чуть помаргивала, переливаясь радужным блеском, пленка силового купола. Если бы не она, можно было продумать, что они прогуливаются в старомодном садике где-то на Древней Земле. Гудели неведомые насекомые, вьющиеся растения заплетали деревянные обрешетки, камни под ногами казались выглаженными ногами гуляющих за множество лет. – С дорожки не сходите, мастер, – остерегла его хозяйка дома. – Ваш облик хорош, и вряд ли ему пойдет на пользу, если вы окажетесь искусаны пчелами.  Вот как, пчелы? Ловко, ловко. Мобильная звуковая глушилка вместо обычного конуса тишины плюс охранная система из наноботов. Эта предусмотрительность облегчало предстоящий разговор. – Я признателен вам, мэм, за своевременную помощь. И спасенные вами прибавляют свой благодарный голос к моему.  – Спасенные? – она вопросительно приподняла бровь, глядя на него снизу вверх. – Мой ассистент был в подлинном отчаянии, когда увидел, в какой тупик все зашло. Я почти уверен, что если он не смог бы исправить ситуацию, то зачах бы от огорчения. Флаг-адмирал Му рассмеялась, как колокольчик зазвенел. – Зная господина Сыму, я позволю себе удивиться. Все это время его интересовали только знатные девицы, игра в воздушное поло и редкие вина. Вы благотворно влияете на бездельную молодежь, мастер. Кстати, господин Сыма не пеняет мне за резкость? Вины за мной нет, но есть сожаление. Ему следовало бы лучше подумать, прежде чем хватать боевого офицера за руку и тащить куда-то в темный угол. Любой из моих гардемаринов уклонился бы, однако я не рассчитывала на штатского.  – Не беспокойтесь, мэм. Есть такая старинная поговорка у медиков, «если делая искусственное дыхание, ты не сломал спасаемому ребро, значит, ты мало старался». Ассистент Сыма ее знает.  – Допустим. Хорошо, а откуда же множественное число?  – Господин Мэй, возможно, ограничен в правах ввиду своего происхождения… но оказаться жертвой дурного обращения ему столь же неприятно, как и любому из нас. Если мы дали ему достаточно свободы воли для выбора – а мы дали, то он по сути человек, и всякое насилие нестерпимо для него так же, как и для любого другого. – Я не терплю насилия, в любой форме, – в голосе адмирала Му лязгнуло железо. – И полагаю, ваш ассистент знал об этом, прося меня о помощи.  – Полагаю, мэм, в минуту отчаяния он даже вспомнил, что слова «насилие» и «Сяо Цзинсюань» вместе для вас особенно отвратительны. – Даже так? – недобро прищурилась адмирал Му. – Все, вплоть до посланников с далеких планет, знают, что где-то десять лет назад у вас двоих случился некий... инцидент. И ничего не было доказано. – Линь Чэнь пожал плечами. – Спарринг между офицерами – обычное дело, а его еще не наследное высочество просто проявил пагубную неосторожность и отделался сломанной рукой. Тем более вы в тот момент еще не достигли совершеннолетия и были всего лишь кадетом Флотской Академии. Верно? Говорят также, что с одного решительного молодого человека вы сразу взяли обещание не отрывать вашему обидчику части тела, так необходимые носителю указанного титула, а предоставить эту честь вам. Лицо Му Нихуан при намеке на ее покойного жениха потемнело, будто облачко набежало на солнце.  – Посланник с далекой планеты имеет наглость рассуждать о том, кого не знает и в чем не разбирается. Полагаете, господин Линь, за чересчур вольные речи я не смогу задать трепку и вам? – Э-эй, прекрасная госпожа Му, не надо калечить союзника! – Линь Чэнь возмущенно повел крылом и изобразил намерение отпрыгнуть. – Хотите, принесу самые искренние извинения за то, что мой человек вообще вспомнил о вашей давней ссоре? Но чрезвычайные обстоятельства требовали отчаянных мер.  – У нас с четвертым молодым господином Сяо не ссора, – отрезала та. – А принципиальные разногласия. Разумеется, он был совершенно не рад моему сегодняшнему вторжению, однако понимал, что именно причина этого вторжения способна обострить наш конфликт до крайности. Так что он принял мое объяснение, будто встроенные коммуникации господина Су в окружении первых лиц государства наши флотские системы слежения идентифицировали как угрозу. Разумеется, он не поверил сказанному, однако это позволило ему сохранить лицо. Вряд ли наши отношения с его высочеством стали после этого хуже, и я ни о чем не сожалею. И все же потрудитесь дать мне обоснование, почему мне стоило так поступить. «Союзник» – это всего лишь слово. Линь Чэнь был готов к этому вопросу и пустился в подробный рассказ о ланъевских андроидах. О том, что верность заложена в их природе, известно всем, вот только сейчас многие упускают тот факт, что Мэй Чансу пока не принес клятву верности никому – а, следовательно, руководствуется собственными суждениями о достойной преданности и обязательств не забывает. Адмирал смотрела задумчиво, не спорила, обвинениями не бросалась, обещаний не давала. Линь Чэнь не отступал, разливался древней птицей соловьем, намекал на признаваемый ими всеми долг благодарности и пускал в ход все свое обаяние. Он быстро уговорил княжну Му на следующую встречу – «на которую господин Мэй, несомненно, явится в должной форме, чтобы исправить ваше впечатление о себе».  И, уже раскланиваясь, он вложил ей в руки запечатанный, не помеченный никакой надписью бокс. – Эти обломки подобрал один из наших дальних конвоев. Наверное, известный вам бортовой номер скажет вам больше, флаг-адмирал, чем мне – инопланетнику, штатскому ученому и коммерсанту. Но поверьте, даже я в состоянии понять и разделить ваши чувства. Ее пальцы замерли над кодовым замком, набрали знакомые цифры почти без запинки. Обломок капсулы Линь Шу фон Лютцова, одновременно надежда, обещание и угроза. Линь Чэнь опасался, что она сейчас крикнет, прикажет ему остановиться, распорядится своей охране задержать гостя – но она сдержалась, лишь прожгла его взглядом, обещавшим в будущем как минимум допрос с пристрастием.