Бесценный приз

Флагманский корабль «Самшитовый лес» умирал. Истекал кислородом из треснувших секций, рассыпался замерзшим черным крошевом выгоревших конструкций, опасно выстреливал при вращении расшатанной бронечерепицей обшивки, фонил радиацией от пораженных атомными торпедами отсеков. Зияющая дыра вскрытого борта тянулась длинной чернильно-черной-раной, уже запекшейся, больше не истекающей кровью. Как ребра обглоданной туши, в проломе виднелись зазубренные края сломанных переборок. Его когда-то гордый и сияющий, а ныне искореженный корпус напоминал комок фольги, безжалостно смятый великанской рукой. Корабль умирал – а его экипаж был уже давно и безоговорочно мертв. Рентгеновские лазеры с термоядерной накачкой прошили его столько раз, что на борту не оставалось ни единой живой души, расплавили металл и сожгли плоть. Вся военная мощь супердредноута оказалась бессильна против превосходящего могущества оборонной станции «Мэйлин», как бессильна ярость хорька перед свирепостью тигра. Да и кто, входя в ворота родного дома после долгого странствия, ожидает обнаружить там свирепого полосатого хищника? Его Императорского Величества-Отца Нации флот «Алого пламени» возвращался из тяжелого, однако несомненно победоносного похода. Впрочем, полного именования требовали на борту лишь от рядового состава, для внушения почтения к славному знамени. Гранд-адмирал Линь Се фон Лютцов говорил просто «Чиянь», и слово звучало гулким ударом тревожного колокола. И контр-адмирал Линь Шу фон Лютцов в свои девятнадцать тоже произносил короткое гордое «Чиянь», любовно поглаживая нашивку на рукаве. Линь Шу, сын командующего и сам второй по иерархии в командовании флотом, несмотря на молодость, водил под своим началом мобильный арьергард. Дивизион легких атакующих крейсеров, когти и зубы флота. Выбитые зубы, кувыркающиеся сейчас в пространстве безжизненными обломками металла. Вселенная обезумела. Выйдя из-за гиперграницы в подвластный Империи Лян сектор пространства, флот «Чиянь» был встречен не поздравлениями со славной победой, а огнем и приказом об истреблении. «Смерть предателям!» – гремело на всех частотах. Как неумолимый меч, рассек не прикрытый щитами борт флагмана луч главного калибра станции. Боевая станция, страж границы, кромсала корабль концентрированными пучками жесткого излучения, как едок палочками – мясной колобок: пронизывая отсеки, убивая людей, заставляя светиться шпангоуты и переборки. Флот пытался сопротивляться, но тщетно. Флагману оставалось жить считанные минуты. Последний приказ, отданный смертельно раненым гранд-адмиралом, был: «Всем рассеяться! Бежать!». Транспорты и истребители отваливали от истекающей воздухом развалины дредноута, но их крошечные точки упорно выцеливали системы наблюдения станции «Мэйлин» и посылали наперерез торпеды. Вечное противостояние сенсоров и постановщиков помех оставляло мало шансов спастись – однако мало не значит «ни одного». Истребитель флаг-коммандера Вэй Чжэна летел таким же одиноким камушком среди прочих осколков. Пожертвовав драгоценным запасом воздуха, Вэй Чжэн выстрелом бластера вскрыл герметичный колпак, заглушил системы и теперь, кувыркаясь, уносился в сторону гиперграницы, отчаянно надеясь, что автоматическое сканирование распознает его кораблик как мертвый. Маневр уклонения, отработанный как-то в тактической игре среди сонма прочих таких же задач, практически бесполезных в привычной ситуации боя. Благодарение острому разуму младшего командующего Линь Шу, не позволявшему пилотам своей эскадры заскучать без упражнений ни на минуту! Нынче они все разлетались в разные стороны сухими семечками с клена, невидимыми пылинками в луче, камешками, брызнувшими из-под копыт проскакавшей армии… Вэй Чжэн своими глазами видел, как истребитель его командующего тоже успел отвалить от борта умирающего флагмана, и теперь его судьба была в руках богов – и оставалось только молиться благодетельным духам предков, чтобы везения хватило на все корабли москитного флота Чиянь… А если уж не хватило, то он сам, замком эскадры, с радостью отдаст свою долю удачи командиру!.. Не хватило. Вспыхнуло искрой у самой гиперграницы, куда уже подлетал истребитель Линь Шу, рождая резь в глазах, выжимая из них непрошенные слезы. Вспыхнуло – и исчезло. Подраненный истребитель ушел в пятимерное пространство. Неуязвимый для удара и неуправляемый, потому способный вывалиться в произвольной точке космоса, обрекая своего мертвого пилота на вечное странствие среди звезд. Что ж, смерть не хуже любой другой.