Письмо по ошибке

      Огромный дом больше, похожий на дворец, в последнее время всё больше и больше пустовал. Теперь комнаты и коридоры, которые когда-то были полными за счёт одной счастливой семьи, казалось, потерял все краски, окутывая себя в тёмную, не менее жуткую атмосферу.       Длинные коридоры с тусклыми цветами теперь выглядели словно сценка из дешёвого фильма ужасов. По крайней мере, так всё видела маленькая Со Хён.       После ухода отца дом буквально перестал быть домом, а просто остался зданием, в которое так не хотелось возвращаться. Не только из-за атмосферы, как и сказано было выше. Но и из-за матери, которая, после того как папа ушёл, стала совсем другим человеком.       — Ким Со Хён! — звонкий голос матери из-за эха, откуда-то образовавшегося, слышался ещё громе, чем обычно. — Живо иди сюда!       Словно по приказу командира, маленькая девушка, быстро перебирая ногами, прибыла в гостиную. Честно говоря, гостиной её уже сложно было назвать. Ведь тут каждый день Хэ Джин устраивала что-то похожее на собрание, всё время отчитывая дочку за что-то.       — Да, мама? — пряча руки за спину, тихо подала голос она.       — Что это? — без лишних слов начала она разговор. — Что это такое, а?       — Обёртки… — не в силах поднять на неё глаза, ответила она.       — Обёртки от чего? — уже повышая голос на дочку, Хэ Джин взяла её за руку, начиная трясти.       — От… конфет… — начиная хныкать, сказала она, еле сдерживая слёзы.       — Верно, от конфет, — более спокойным голосом она добавила: — А знаешь, где я их нашла? В мусорке, Со Хён. Ты съела конфеты? Отвечай.       Маленькая девочка, услышав последние слова, уже не в силах держать слёзы, начала плакать, громко хмыкая при этом.       — Тихо, не плачь, — начиная раздражаться, прошипела она. — Умолкни, я сказала!       Переходя на крик, она слишком резко дёрнула дочь за руку, и Со Хён, потеряв равновесие, упала. Но, даже несмотря на её крики и слёзы боли, мать подняла её на ноги, заставляя ровно стоять.       — Со Хён, что я тебе говорила, а? — держа её одной рукой за лицо, чтобы дочь наконец-то посмотрела на неё. — Что я тебе говорила насчёт сладкого?       — Что сладкое… это вредно для фигуры… — шмыгая носом, чтобы ещё сильнее не заплакать, ответила Со Хён.       — Верно-о, умничка, — натянуто улыбнулась и следом погладила её по голове. — Ты же в курсе, что у тебя диета, в которую сладкое не входит от слова совсем, да? Тогда скажи, доченька, зачем ты эту дрянь-то ела, а?       — Мне… мне их… — плечи подпрыгивали от плача, пытаясь успокоиться, а пальчики нервно сжимали подол рубашки, — подруга отдала… она хотела поделиться со мной, вот и всё…       — Подруга? — тут же её глаза округлились, словно от страха. — Дорогая моя, если она тебе даёт такую дрянь, то никакая она тебе не подруга. Ты разве не помнишь, что я тебе говорила?       — Мама лучше знает, что мне нужно и с кем общаться, — словно выученную мантру, повторила Со Хён вместе со своей мамой, из-за чего вызвала довольный смех.       — Вот видишь? Так намного лучше, верно же? — дрожащими руками обняв её, Хэ Джин посмотрела куда-то вдаль, словно что-то удумала. — Со Хён? Ты же не так давно съела её, да?       После утвердительного кивка дочери зловещая улыбка на лице матери стала ещё шире.       — Тогда, дорогая, пошли в уборную. Нужно успеть выплюнуть её, пока не поздно…       Маленькая Со Хён тогда не знала, что она имела в виду и как это ужасно обернётся в будущем. Но в тот момент она доверяла матери, слепо следуя за ней, словно марионетка в руках кукловода.       Словно это было только вчера. В этой же гостиной, на этом же месте, Со Хён всегда стояла и отчитывалась перед матерью за любые косяки в её жизни. Конечно, со временем, после того как Со Хён стала послушной, Хэ Джин перестала так на неё кричать, уже понимая, что она полностью под её контролем. Ведь манипулировать ею для неё не составляла труда. Но теперь, когда ошейник, который она повесила на шею дочери, стал слабеть, начиная давать сбои, верно предполагать, что старая Хэ Джин вернётся.       И как же Со Хён не прогадала. Мама сидела на диване, смотря на разбросанные бумаги вокруг неё. В этих бумагах Со Хён быстро узнала тем самые скомканные бумаги с низкими баллами от экзамена. Юна знала, что они все находились у неё под столом, видимо, собрав их все, она решила показать её матери как доказательство своих слов. Ну, этого, в принципе, можно было от Юны ожидать.       — Мама… — не зная, что сказать, выдавила из себя слова она, обратив на себя внимание. Глаза Хэ Джин, которые и так были в ужасе от того, что увидели, раскрылись вдвойне при виде дочери. Со Хён стояла перед ней, полностью промокшая от дождя, с мокрыми волосами, без единой капли макияжа, с мокрой одеждой.       — Со Хён? — медленно снимая очки, встала она с места. Глаза то и дело бегали по внешнему виду дочери, которая выглядела совсем по-другому, не так, какой она видела её в прошлой раз. — Что… что с тобой случилось?       — Я… — заикнулась она, впервые за долгое время боясь солгать ей, — я попала под дождь… после дополнительных внезапно пошёл ливень, а зонт я… забыла взять, — попыталась она улыбнуться, несмотря на холод, пронзающий ее тело.       — Дополнительные?.. — поморщилась она, словно не веря в эту чушь. — Как ты можешь так нагло врать своей матери? Мне же вчера позвонили из центра, сказали ясно и внятно, «ваша дочь не посещает занятия уже месяц». И как это теперь понимать, Со Хён?       Девушка после этих слов замолчала от понимании того, что и вправду, оказывается, уже месяц прошёл. Как быстро-то время летит…       — Ты не собираешься мне отвечать, да? — задав риторический вопрос, Хэ Джин кивнула себе, словно не ожидая от неё ответа. — Тогда хотя бы объясни мне, что это, — кинув в её сторону кучу бумаг, которая лежала на диване, съязвила она, еле сдерживая ярость. Нога Со Хён подкосились, уже не в силах держать вес собственного тела, но она держалась изо всех сил, прикусывая губы и хмурясь. — По математике восемьдесят девять, по естествознанию восемьдесят семь, а по английскому вообще восемьдесят два, — уже выучив данные на бумаге, начала она перечислять. — Скажи, где ты взяла эти цифры? Как ты вообще умудрилась так низко пасть? Ниже девяноста — это уже не балл, у нас это за балл не считается, ты же прекрасно это знаешь, Со Хён!       По волосом стекали капли от дождя, постепенно проникая под одежду девушки, но вместе с этим и еле заметные слёзы прошли вниз. Весь настрой, с которым она пришла сюда, в моменте исчез, после того как она увидела мать. Все эти годы она жила по её правилам и уставам, и теперь Со Хён предстоит пойти против неё, что оказалось не так уж и легко.       «Давай, ну же, скажи хоть слово!»       — А это ещё что? — смотря в лицо девушки, Хэ Джин с ужасом заметила, что её щёки стали больше и тело заметно для неё самой изменилось. — Ты ещё и в весе прибавила? Сколько ещё будешь меня разочаровывать, скажи уже, Со Хён? Что ещё ты натворила в моё отсутствие? Не молчи уже, скажи хоть слово!       От крика матери Со Хён дрогнула всем телом, сделав шаг назад. Это была моментальная реакция, даже она сама не поняла, как так быстро отступилась. Руки дрожали, голова была опущено, не в силах смотреть маме в глаза. Был ли это страх? Или стыд? А может быть, все вместе?       Внезапно в голове возник образ Минги. Такого радостного, весёлого и такого же родного. Он стал тем самым звеном в её жизни, который заставил её взглянуть на другую жизнь, где всё-таки можно быть счастливой. Он научил её, что можно любить просто за то, что ты есть, не за какие-то достижения, не за какие-то поступки, а за то, что просто рядом. И ради этого же парня можно пожертвовать тем, что она имела все эти годы. В какой-то мере ради своего человека можно пойти против матери.       — Я… — осмелившись, она наконец-то подняла глаза, встретившись с взглядом матери. — Я стала счастливой, мама.       — Что? — поморщилась она.       — Вы спросили у меня, что ещё я успела сделать в ваше отсутствие, так вот, я отвечаю. Я наконец-то стала счастливой, пока вас не было, — с улыбкой она добавила: — У меня… наконец-то появились друзья, настоящие друзья, которые всегда рядом и всегда готовы меня поддержать. Не потому что их родители вас знают и пытаются извлечь из дружбы выгоду, а просто так, потому что сами захотели.       Это было совершенно не то, что хотела Хэ Джин услышать, совершенно не то, что она ожидала сегодня увидеть. Она не узнавала свою дочь. Дочь, которая была покорна все эти годы и слушалась её, делая всё, как она говорит. Всё выходило из-под контроля.       — На что это ты намекаешь? Ты меня плохой пытаешься сделать? — наигранно хмыкнула Хэ Джин. — Я же всего лишь хотела как можно лучше сделать, для тебя, для твоего будущего.       — Но, к сожалению, не сделали, — довольно громко заявила она. — Вы сделали, наоборот, только хуже. Чтобы вы понимали, мама, я все эти годы чувствовала себя настолько одинокой, что обращалась к психологу, что винила себя во всех моих бедах и старалась быть лучшей в ваших глазах.       Слёзы подступали к глазам, а ком в горле лишь усиливался, не давая ей возможности громко говорить. Каждая слова, каждая буква давалась тяжело, давила на голову, словно вот-вот взорвётся.       — Скажите, мама, — прошептала Со Хен. — За все эти годы, что я была послушной дочерью для вас, вы хоть раз меня похвалили? Хоть раз сказали мне: «Я горжусь тобой, дочка»?       — Говорила! Я говорила тебе эти слова, не выдумывай! — ответила она криком, тыча в неё пальцем.       — За сброшенный вес? За полученный высокий балл? За это вы меня хвалили же? — старалась она держаться, выдерживая её слова.       — Я хотела как лучше, я хотела, чтобы ты в будущем ни в чём не нуждалось! Чтобы тебе было легче жить и вступать во взрослую жизнь! Скажи, я в этом виновата? Я виновата, что хотела как можно лучше?!       — А я этого и не просила! — переходя на плач, выкрикнула она, остановив мать. — Вы… ни разу не спрашивали у меня… чего я хочу… Я не хотела быть моделью, я не хотела каждый день сидеть на диете, питаясь одним рисом и льдом. Я не хотела чувствовать вину за каждый проглоченную пищу, чтобы потом блевать в уборной всё, что ела. Я не хотела учиться на отлично, только чтобы вам угодить. И, в конце концов, я точно не хотела… быть одинокой…       В глазах Хэ Джин на мгновение показалось хоть что-то похожее на сожаление, когда она посмотрела на измученную и разбитую дочку, которая уже плакала, не пытаясь сдерживаться. Неужели она где-то прогадала? Идеальная схема в её голове не могла давать сбоя. Она… она же всё спланировала с самого рождение дочери. И даже после ухода мужа она знала, что делать, она знала, как поступать, идя по чётко написанному сценарию. Но теперь схема начала давать сбои, и она теперь понятия не имела, что делать.       — Точно… — тихим и дрожащим голосом произнесла Хэ Джин. — Точно-о, это из-за того парня, да? Как же его там зовут… М…Минги, Сон Минги!       — Что?.. — думая, что ей послышалась, прошептала Со Хён. — Откуда…       — Откуда я его знаю? О, доченька, я же твоя мать, — до ужаса неправдоподобно улыбнулась она. — Я всё о твоей жизни знаю и тем более про этого до невозможности жалкого, нищего ублюдка-курьера! Как этот мудак мог так запудрить мозги моей малышке? Ну ничего, ничего, мы всё исправим, ничего страшного.       — Что? Нет… нет, он тут ни при чём мама, — пытаясь оттолкнуть её руки, которые тянулись к ней, начала поднимать голос она. — Пустите меня! Говорю же, он тут совсем ни при чём!       — Госпожа Чхве, отведите, пожалуйста, Со Хён в её комнату! — игнорируя слова дочери, крикнула она в сторону. Девушка даже не знала, что дома есть ещё люди, но как только тётя Чхве появилась на пороге гостиной, она в этом убедилась. — Чего стоите? Делайте что сказала!       — Да почему ты меня не слушаешь, мам! — пытаясь оттолкнуть руки тёти, сорвала голос она. — Послушай меня хоть сейчас, всё, что я тебе сказала, это мои слова, никто мне не говорил эти слова! Я сама, сама не хочу жить этой жизнью! Мам! Мама!       — Отведите её в комнату и заприте на ключ, может быть, тогда она наконец придёт в себя, — полностью игнорируя её существование, продолжила она говорить с тётей Чхве, тем самым вызвав у Со Хён приступ ярости.       — Вечно ты такая! Ты не видишь проблемы в себе, вечно ищешь недостатки в других! — слова выходили сами по себе, заставив женщину застыть. — Ты просто не способна принять тот факт, что ошиблась, провинилась в чём-то. Тебе легче указать на ошибку других, превращая их в собственных рабов, которые только и делают, что повинуются тебе! Из-за этого же папа и ушёл! Скажи, если не права!..       Громкая пощёчина влетела в девушку изо всех сил, заставив того умолкнуть. Тётя Чхве от ужаса прикрыла рот, переводя взгляд на Хэ Джин. В её глазах не было хоть капли сожаления, лишь ярость и злость, скопившаяся за всё это время. Со Хён прекрасно знала границы позволенного, что можно говорить, а что нельзя. И она специально пересекла эту грань.       — Ты совсем из ума выжила, я смотрю, — до ужаса ледяным голосом проговорила она, смотря, как дочь всё ещё держалась за щёку. — Как ты вообще с матерью-то разговариваешь? Разве этому я тебя учила все эти годы?       Грубо взяв её за запястье, она теперь сама начала тащить её, направляясь в сторону лестницы.       — Мам, прости! Мама, я не это имела в виду, мам! Прости! — крича одновременно от боли и ужаса, Со Хён сопротивлялась изо всей сил, что у неё есть, но Хэ Джин словно выпала из реальности, безжалостно затаскивая свою же дочь на верхний этаж. Тётя Чхве не отставала сзади, борясь с желанием помочь юной девушке или же вовсе не вмешиваться. Ей ли не знать, какая госпожа Ким в ярости. — Мам, мне больно, клянусь… хватит, мам… — держа её за руку, что схватила намертво, уже молила Со Хён, понимая, что совсем не осталось сил сопротивляться. В это время Хэ Джин, дойдя до её комнаты, распахнула дверь, заставив ту с грохотом удариться об стену. Без лишних слов она на минутку застыла, смотря на лицо дочери. — Мама… — с глазами, полными слёз, с одышкой прошептала Со Хён. — Мам, не надо…       — Госпожа Чхве, возьмите её телефон, пока я держу её за руки.       — Нет-нет-нет, только не телефон, пожалуйста, мам, прости меня, я правда извиняюсь, — пытаясь скрыть сумку, в которой и был телефон, извивалась она, но всё было тщетно, Хэ Джин держала её за обе руки.       Как только госпожа Чхве достала телефон и показала Хэ Джин, она тут же затащила девушку в комнату, словно не слыша её.       — Мам, нет, мам, пожалуйста, — лёжа на полу, повторяла она это, видя, как её закрывают. — Мама! Мама, открой!       Подбежав к двери, Со Хён стала бить по ней настолько сильно, насколько могла, чтобы передать маме всю боль и отчаяние в себе. Но ничего не выходило.       — Не давайте ей есть, пусть подумает над своим поведением, — приказным тоном произнесла она, хмурясь от криков дочери.       — Выпусти меня, мам! — не сдавалась она почти что на грани истерики. — Выпусти меня!       Крикнув что есть силы, она оттолкнулась от двери, ужасающим взглядом осматривая комнату. Взгляд остановился на стуле, и, взяв его, она тут же бросила его в дверь, надеясь, что хотя бы так мама услышит.       — Чёрт… — с отдышкой, безысходно прошептала она, хватаясь за волосы. — Чёрт-чёрт-чёрт-чёрт!       Круша всё, что было на столе, Со Хён кричала что есть силы, при этом не сдерживая слёз. Злость вперемешку с отчаянием ударили в голову, заставляя действовать без раздумья. Спектр эмоций повалились на неё в один миг, а желание выйти отсюда во что бы то ни стало лишь увеличилось. Но, внезапно остановившись на секунду, девушка поняла, что ноги начали подкашиваться, а в глазах потемнело насколько, что всё вокруг стало вдруг чёрным, словно она ослепла.       — Нет… только не это… — надрывающие грудь рыданья не дали ей докончить речь — она повалилась боком на пол и горько, горько заплакала, прижимая колени к себе. Сил не было ни на что, даже на то, чтобы встать. Лёжа на холодным полу, рядом с разбросанными вещами, Со Хён думала лишь об одном.       «Я снова… снова осталась одна…»

* * *

      Проснувшись утром, как всегда, рано, тётя Ли не спеша направилась в сторону кухни, одновременно с этим зевая. Запахнув халат и морщась от холода, она хотела было по привычке взять банку с кофе, но вздрогнула всем телом, когда увидела человека на кухне.       — Ой, батюшки… — хватаясь за сердце, заныла женщина, смотря, как Минги сидел там, попивая воду. — Ты чего так рано проснулся? Да ещё и сидишь, как призрак, в тусклом свете, — включив свет, произнесла она, бормоча под нос. Но, заметив опустошённое состояние парня, застыла на месте. Минги словно был в трансе, смотря в одну точку, да и ещё с задумчивым видом. — Ты чего, сынок? — обеспокоенно спросила женщина, подходя поближе. — Случаем не заболел?       — Нет-нет, всё хорошо, тёть, — не дав ей потрогать лоб, наконец-то подал голос он. — Просто… странное ощущение тревоги. Всю ночь не мог заснуть.       — Бессонница? — выгнув бровь, спросила она, садясь рядом, на что парень помотал головой.       — Не похоже на неё, — тихо произнёс он. — Просто на душе неспокойно.       — Айгу-я, видимо, из-за экзаменов стрессуешь, — сердито проворчала она, одновременно делая массаж плеч. — Сказала же так сильно не паниковать, вся жизнь впереди, ничего, не сдашь — не сдашь. Это же твоя жизнь, в конце-то концов.       Парень улыбнулся, услышав в голосе тёти искренние переживания и желание поддержать его. Но дело, правда, было не в учёбе, а в кое-чём другом. Если конкретнее, то в Со Хён. Девушка со вчерашнего дня не отвечала, да что там, она даже последние сообщения парня не прочитала, из-за чего он и не смог ночью глаз сомкнуть. Вот и сидел теперь, собравшись заранее, чтобы побыстрее пойти в школу и встретиться с Со Хён. Мозг вырисовывал разные варианты событий. Наверняка у неё сломался телефон, или же раньше легла спать, не проверив сообщения, или же…       Помотав головой, с решительным настроем Минги встал с места, закинув рюкзак на плечо. Заметив это, тётя Ли в замешательстве посмотрела на него, прерывая готовку.       — Уже уходишь? — произнесла она. — Время же ещё есть, сядь, я тебе кушать готовлю. Ты и так в последнее время дома не бываешь.       — Прости, тётя, но мне правда надо идти, — обувшись, быстро протараторил в ответ он, хватая куртку.       — Ну вот опять, — уперев руки в бока, недовольно сказала тётя. — Хотя бы в школе нормально покушай, понял меня?       — Хорошо, тётя, пока-а! — уже закрыв дверь за собой, крикнул Минги, в то время как женщина, оставшись на месте, покачала головой, волнуясь за сына.       Бег парня с каждой секундой становился быстрее, даже несмотря на то, что навстречу ему дул несильный ветер. Брови были нахмурены, а губы поджаты, пока в голову лезли всякие мысли, которые он всеми силами пытался отогнать.       Глазами он заметил, как его автобус уже уезжал, успеть на него он, скорее всего, уже не мог, поэтому, не остановившись ни на секунду, продолжил бежать.       Дойдя до школы, парень первым же делом направился в сторону класса Со Хён. Уроки совсем скоро должны начаться, а это значит, что она уже должна быть там. Уж кто-кто, но Со Хён никогда не опаздывала, её пунктуальности можно лишь позавидовать.       Удержавшись за дверь, парень с сильным звуком ударился об неё, одновременно тяжело дыша. Все в классе уставились на него с лёгким шоком на лице. Но они и вовсе не интересовали парня, ведь нужный ему человек там отсутствовал.       Когда глаза остановились на пустующей парте, Минги на миг помрачнел, словно его самый страшный кошмар стал явью. Но так быстро сдаваться он вовсе не планировал.       Повернувшись, он побежал в другую сторону, думая, может быть, она в спортзале, но, увидев идущих ему навстречу друзей, остановился.       — Минги? — осторожно спросила Чэвон, смотря на его запыхавшийся вид. — Что случилось?       — Чэвон, ты по дороге сюда не видела Со Хён? — спросил он.       — Нет, — кинула она взгляд в сторону Юнхо и Минджон.       — Да что случилось, Минги? — не сдержался парень.       — Черт… — со вздохом взялся тот за голову, снова осматриваясь. — Она со вчерашнего дня не читает и не отвечает на сообщения, а вызов вовсе не идёт и сразу сбрасывается.       — Тихо, ты, успокойся, мелкий, — заметив одышку, похлопал его по спине Юнхо, пытаясь успокоить.       В это время, как по воле судьбы, пришёл Сонхва и подслушал их разговор, сняв наушники.       — Всякое может быть, кто знает, может, телефон сломался? — сразу же предположила Чэвон.       — Или, может, заболела, — следом добавила Минджон.       — Или же, может, наказана и заперта в своей комнате под домашним арестом, — неожиданно появившийся лишний голос заставил всех врасплох. Обернувшись назад, Минги встретился глазами с Соль Юной, которая стояла там, оперевшись о стенку как ни в чём не бывало. — А, упс, простите. Я сказала это вслух?       — Что ты только что сказала? — проигнорировав её последние слова, спросил Минги на грани ярости. — Повтори.       — Что слышал, умник, — съязвила она в ответ, медленно приближаясь к нему. — А что? Я разве сделала что-то плохое? Всего лишь раскрыла правду, которую твоя девушка Со Хён так тщательно хотела скрыть от своей же матери. Я лишь ускорила процесс, понимаешь? Вы все должны быть мне благодарны, ублюдки.       Минги незаметно для всех сжал кулаки, борясь с желанием наброситься на неё, но мозг пока что работал стабильно, ведь поднимать руку на девушку он вовсе не хотел, даже если это было Юна. Заметив эти терзания внутри парня, Сонхва тут же разрулил ситуацию.       — Какая щедрость с твоей стороны, так на тебя не похоже, — с сарказмом пустил смешок он. — Что? Так сильно нравится портить жизнь людям?       — А кто это первый начал-то? А? — повысила голос Юна. — Верно. Ким Со Хён. Из-за неё теперь со мной все общаются как с изгоем, издеваясь каждый раз, словно я для них пустое место! — голос дрогнул, а на лице появилась ухмылка. — И вы думали, я буду сидеть и молчать в тряпочку? Ну уж нет, зуб за зуб, око за око. Ровно так же, как она разрушала мою жизнь, я разрушу её, заставлю пожелать, что связалась со мной!       — Да хватит орать уже, — недовольно сказал Сонхва, слегка повысив голос. — Думаешь, это Со Хён виновата, что ты по натуре такая? Она виновата, что тебя тут все ненавидят, включая учителей? Скажи, она виновата, что почти каждый в классе, что прямо, что косвенно был жертвой твоего буллинга? Она в этом виновата, хочешь сказать?       — Да, виновата, — выпучив глаза, ответила Юна. — Не стоило ей лезть в мои дела, тогда бы всего этого и не было. И вообще… Пак Сонхва, почему ты так яро защищаешь эту сучку? Вот что мне правда интересно. Вы все!.. — показала она пальцем на каждого из них, при этом неестественно криво улыбаясь. — Вы все… почему ведёте себя так, будто вам не наплевать? А? — пустив смех, она продолжила: — Не смешите меня, пожалуйста. Да вы же знаете Со Хён от силы месяца три и так переживает за неё? Волнуетесь и защищаете? — остановив взгляд на Минги, уже без улыбки добавила. — Смешно. Очень смешно. Влюбиться в человека, которого знаешь только три месяца, вот что правда смешно, да, Минги? Думаешь, она тебя полюбила за такой маленький срок? Думаешь, она такая добрая, хорошая?       Истерический смех заполнил коридор, в котором школьники с интересом наблюдали за происходящим. Хлопая в ладони и одновременно смеясь, Юна буквально выглядела как сумасшедшая.       — Какие же… какие же вы все наивные придурки, — прекратив смех, сказала она. — Со Хён никогда тебя не любила и никогда с вами и не дружила, ясно? Она двуличная стерва, которая только и умеет что завидовать остальным! Шлюха, которая готова прыгнуть с одного парня на другого лишь для собственной выгоды и удовольствия!..       Сильный удар прошёлся изо всех сил по лицу девушки, заставив её заткнуться и пошатнуться назад, потеряв равновесие. Все присутствующие ахнули от удивления, явно не ожидая такого поворота. Моментально взявшись за больное место, Юна безумными глазами уставилась на этого человека, одновременно удивившись. Ведь ударила её не кто иная, как Чэвон, которая словно и не ожидала от себя такого.       — Не смей… — тихо произнесла она всё ещё в состоянии адреналина. — Не смей так называть и осквернять имя Со Хён.       Наконец увидев решительную сторону подруги и то, как она давала отпор, Юнхо просто не мог не улыбнуться. Он был одновременно и восхищён, и горд, как никогда, в то время как Юна глазами, полными ненависти, продолжала пристально смотреть на неё, постепенно чувствуя, как слёзы наворачивались, но она держалась. Держалась из последних сил, ведь плакать перед этими людьми она не собиралась. Пустив нервный смешок, она криво усмехнулась.       — Ударила меня, да? — голос предательски дрожал. — Что? Наконец-то твоя двуличная маска слетела с лица, да?! Вонючая сучка!       Рука девушки замахнулась в попытке ответить на удар ударом, но, в отличие от Юны, у Чэвон были друзья. Ведь тонкое запястье с лёгкостью перехватил Юнхо, с недовольным вздохом смотря на неё. В то время как Юна правда была в шоке от происходящего, постепенно теряя уверенность.       — Что ж, перевожу твои слова на наш, человеческий, — всё ещё крепко держа руку, несмотря на её попытки выдернуть, он продолжил: — Ты, Соль Юна, прекрасно справляющаяся с ролью уверенной стервы, держала всё под контролем. Но как только Со Хён отдалилась от тебя и наконец стала счастливой, зависть, твоё второе имя, взяла верх, и теперь ты всячески пытаешься испортить ей жизнь, чтобы вернуть всё на свои места. Но вот беда, в отличие от тебя, у Со Хён правда есть друзья, которые готовы ей помочь и поддержать. А ты, к сожалению или к счастью, остаёшься тут, топая ногами и нервно кусая ногти. Поправь меня, если я не прав.       С силой выдернув запястье, Юна ничего не ответила, лишь поочерёдно сверля взглядом каждого из них. Но глаза постепенно находили и других людей, которые, встав вокруг, с удовольствием наблюдали за ними, словно на клоуна посередине цирка. Видя озадаченную девушку, что вот-вот заплачет и запсихует, Сонхва решил подлить масла в огонь.       — Вон там уборная, лучше там поплачь, — похлопав её по плечу, он как ни в чём не бывало, развернувшись, ушёл. За ними не спеша уходили и другие, сначала Минги, который был только рад уйти отсюда, а потом неуверенная Минджон, после Чэвон и только потом Юнхо без стеснения совести, до конца следя за лицом девушки.       Юна в это время, сжимая кулаки, действительно начала плакать, быстро побежав в сторону уборной, одновременно прикрывая лицо руками, оставив после себя толпу негодующих школьников.       Некоторые смеялись, в открытую издеваясь и шутя над ней, а некоторые вовсе и успели снять всё на видео. И даже те, которые когда-то были её друзьями, не были в сторонке, наоборот, с удовольствием наблюдали за этой сценкой, полностью забив на бывшую подругу.       Уроки уже давно начались, и подростки должны были разбегаться по своим классам и сидеть за своими партами. Но Минги, который до сих пор не находил себе места, вышел из школы, направляясь к воротам. За ним вышли и остальные, пытаясь равняться с ним и переходя тоже на бег.       — Да притормози ты, — не выдержал Юнхо, дёрнув Минги за плечо. — Хватит вести себя как ребёнок, успокойся уже.       — Времени нет, нужно найти Со Хён, она наверняка там совсем одна, — как в бреду, бормотал он, одновременно смотря по сторонам, думая, что пешком будет гораздо быстрее дойти.       — Допустим, да, ты её найдёшь, но это проблему никак не решит, ты же это понимаешь? — вмешался в разговор Сонхва, скрестив руки на груди.       — И что ты мне предлагаешь?! — психанул Минги в ответ, сделав к нему шаг. — Стоять здесь и ничего не делать?!       — Минги, — довольно грубо и громко произнесла Чэвон, схватив его за запястье. Посмотрев ему в глаза, она попыталась взглядом дать понять, что пора прийти в себя. Парень, поджав губы, отступил, слушая слова девушки. Напряжение потихоньку стихло, и все наконец-то смогли отдышаться и успокоиться. И через некоторое время Сонхва решил первым начать разговор.       — Тебе нужно… — сделал он многозначительную паузу, кинув на него взгляд, — поговорить с её мамой. С Ким Хэ Джин. Вот где кроется настоящая проблема, если ты правда хочешь её решить.       Юнхо, почесав затылок, вздохнул, понимая, насколько всё серьёзно. Он даже и предполагать не мог, что всё вот так обернётся. Но Минги, кажется, вовсе не собирался быстро сдаваться.       — Как мне с ней связаться? Ты можешь уговорить её со мной встретиться? — обратился он к Сонхва, ведь он единственный из них, кто хоть как-то имел связь с ней. И, конечно, сам парень в курсе об этом, но даже если бы захотел ему помочь, так просто встретиться с Хэ Джин не получится. А если ещё учитывать, из-за чего они попали в такую ситуацию, то становится просто невозможно.       — Эм, ребята? — всё время тихо стоящая рядом Минджон вдруг подала голос, смотря куда-то вдаль, рассматривая что-то. Все без исключения обратили на неё внимание, а после в ту сторону, куда она смотрела. Недалеко от ворот остановилась чёрная машина, откуда вышел одетый в костюм мужчина, которого Сонхва с лёгкостью узнал.       — Минги, тебе повезло. Похоже, Хэ Джин сама за тобой вышла за охоту, — то ли с сожалением, то ли со скрытным сарказмом сказал Сонхва.       — Добрый день, господин Пак, — за это время подошедший мужчина средних лет решил сначала поздороваться с уже знакомым человеком. — А вы, как я понимаю, господин Сон Минги?       — Да, — довольно серьёзно ответил в ответ он, выровнявшись. От образа весёлого придурка ничего не осталось, вместо него можно было увидеть взрослого человека, который готов пойти на что угодно ради любимой.       — Госпожа Ким Хэ Джин желает с вами встретиться с глазу на глаз. И послала меня сюда, чтобы отвезти вас на назначенное место, — словно выученной фразой, как робот, произнёс он, следом добавив: — И, к сожалению, отказы не принимается.       — Не волнуйтесь, я и не собирался, — сглотнув ком в горле, сказал Минги, тем самым вызвав у мужчины в какой-то мере уважение. В следующую секунду водитель, кивнув, направился в сторону машины, молча говоря следовать за ним. И, дождавшись, пока он не отошёл на приличное расстояние, Сонхва подал голос.       — Минги, дам тебе совет, — кладя руку ему на плечо, тем самым обратив его внимание на себя. — Думай с холодной головой и не пытайся показывать эмоции. Хэ Джин противоречивый человек, у которого характер не подарок. Не ведись на её манипуляции. Понял меня?       Хоть и неуверенно, но Минги кивнул, принимая совет друга, который, казалось, впервые говорил что-то от всего сердца, беспокоясь за него.       Остальные же стояли в сторонке, явно понимая, насколько всё стало серьёзной. Минджон была слегка не в себе из-за того, что никак не могла помочь им, ведь не знала всю ситуацию. Но вдруг что-то в подсознании щёлкнуло, и она вспомнила кое о чём.       — Погоди, Минги, — тихий голос остановил парня, который собирался уже уходить. Он смотрел на неё в ожидании, пока та шарила в сумке. — Вот.       В руке у парня оказался фотоаппарат, с которым Минджон всюду таскалась и снимала фото и видео каждый раз, когда они собирались в компанию. Минги переводил взгляд с фотоаппарата на неё, всем видом спрашивая, зачем это.       — А ну… — замялась она, думая, что сказать. — Возможно, он хоть как-то тебе поможет. Просто забери его, потом вернёшь, если что.       — Хорошо, — кивнув в ответ, Минги быстро закинул его в сумку, спеша в сторону автомобиля, где заждался водитель. Все, даже Сонхва, следили за ним, до тех пор, пока машина, тронувшись с места, не скрылся из вида.       — Я за машиной, — быстро сказал Юнхо, не думая просто так их отпускать. Сонхва примерно ожидал, что он такое выкинет, поэтому особо не удивился, лишь идя за ним. Девушки тоже не отставали, взявшись за руки, побежали в их сторону, чтобы догнать.

* * *

      В доме Ким было полная тишина. Настолько, что звук тиканья часов звучали до ужаса громко и раздражающе. Тусклый свет рядом, и атмосфера в целом была угнетающей и до ужаса жуткой.       Домработница Чхве сидела на кухне, нервно перебирая пальцы и поджимая губы. На самом деле, у неё сегодня выходной, но в связи с последними событиями она просто не могла не прийти сюда, чтобы проведать Со Хён. Но вот беда, девушка уже который час не отвечала ей и не выходила на связь, что жутко напугало женщину. Госпожа Ким велела ей не давать еду, чтобы та голодала, но доброе сердце женщины не смогла отставить девушку без пищи и решила заново подняться на второй этаж, но теперь уже с подносом.       — Со Хён? — осторожно постучалась она, поднеся ухо к двери. — Дорогая, я тебе покушать принесла, покушай, пока госпожи тут нет, хорошо?       И опять тишина. Даже не слышно хоть каких-то звуков, хоть какого-то движения внутри комнаты, что и пугало женщину. Дрожащими руками она поставила поднос на пол, судорожно ища в кармане ключ от комнаты. Так она просто не могла, сердцем чувствовала, что что-то с ней случилось. В спешке открыв дверь, женщина, тут же войдя в неё, задохнулась от ужасной вони сигарет.       — О боже… — зажав нос, не веря своим глазам, прошептала она. Вся комната была вверх ногами, столы перевёрнуты, а вещи были раскиданы повсюду. Окурки от сигарет были везде, начиная кроватью, заканчивая дверью. Но сама девушка нигде не виднелась. — Со Хён? Ты где, Со Хён?       Переходя на крик, Чхве начала рыться в комнате, пытаясь найти её, но всё было тщетно, она будто бы испарилась в воздухе. Женщина всюду искала её и, не зная, что делать, застыла на одном месте. Но внезапно послышался всплеск воды, заставив её повернуться в сторону ванной комнаты.       — Со Хён? Ты там?! — дёргая за ручку двери, крикнула она, но её догадки подтвердились, она было заперта. — Открывай, Со Хён, пожалуйста, открой дверь.       Стуча по ней, женщина теперь была точно уверена, что девушка там и явно делает с собой что-то нехорошее. Ведь так просто в ванных комнатах не закрываются, особенно если учитывать те самые фильмы, что смотрела Чхве, она была просто уверена в этом.       — Так, что делать, что делать… — перебирая в голове все варианты, она решила остановиться на одном. — Телефон, да, точно. Нужно позвонить, пока не поздно.       Ещё раз кинув взгляд в сторону запертой двери, женщина тронулась с места, чтобы взять в другой комнате смартфон девушки. А дверь так же оставалась закрытой, скрывая всё, что происходило там. Пока не послышался щелчок с внутренней стороны.