Доктор Кто и не тот человек-паук

С Доктора градом катился пот. Ее колотило. Даже на коленях она не смогла удержать равновесие и уперлась руками в землю. Ее дыхание было судорожным и хриплым. Оно не утихало, потому что во вневременье они не нуждались в воздухе, но Доктору было необходимо спокойствие, которое никак не приходило. Джереми сел — почти упал — рядом. Лица Доктора не было видно, а ему очень, очень нужно было на него взглянуть. — Доктор! Ты слышишь меня? Посмотри на меня! Она продолжала дрожать, но медленно подняла голову. Открыла глаза. Внутри Джереми все перевернулось, потому что в них он не увидел ничего. — Доктор, ты… помнишь меня? Она моргнула опять. На этот раз в ее взгляде появился проблеск осмысленности. — Говори со мной, — прохрипела она. — Что угодно, только говори. — Ты ведь понимаешь, — схватил Джереми первую попавшуюся ниточку из клубка мыслей, — что только что пробудила закон подлости, когда все темы для разговора мгновенно вылетают из головы? — Он через силу усмехнулся. — Что ж, ты сама виновата, потому что в первую очередь писатель всегда вспомнит о своих книгах. Как насчет путешествия в прошлое Терры? Две тысячи лет назад. Похоже, мне надо будет внести в мой труд по истории Терры кое-какие правки. Джереми говорил и говорил, наспех высказанные мысли превращались в обрывки историй. Доктор слушала, не мигая. Осмысленность угасала. Ее взгляд медленно застилало нечто, пробуждающее первобытный страх. — Доктор… — Джереми… — проговорила она его имя как чужое. — Да?.. — Ты чувствуешь вращение планеты? Джереми заморгал, пытаясь вникнуть во внезапный вопрос. — Н-нет. — Ты ощущаешь временные потоки? — Она пронзала его чужеродным взглядом. — Видишь их каждую секунду, каждую крошечную вероятность того или иного события? — Нет. — Правильно. Потому что мы не на планете и в безвременье, а у меня, похоже, кружится голова. И она вдруг превратилась обратно в Доктора. Завалилась на него. Ее дрожь угасала. Джереми крепко обнял Доктора, пытаясь защитить от жуткого нечто, кружившего возле нее. Гира, оказывается, сидел рядом. Джереми был уверен, что его собственное лицо сияло тем же облегчением, что и у друга. — Ты так и не нашел, что такое радужная джурурира? — спросил он у Гиры с нервной шутливостью. — После таких приключений я бы не отказался отпраздновать победу ею. — Нет. Ни один повар по-прежнему понятия не имеет, что это за блюдо. — Гира посерьезнел. — И рано еще. Мы еще не выбрались. — Дело поправимое. — Доктор вслепую пошарила рукой и, наткнувшись на часы, убрала их в карман. — Только доберемся до ТАРДИС. Руку из кармана с часами Доктор не вытаскивала. Гира, как и Джереми, тоже бросил взгляд на нее. Потом он повернул голову. Воспоминания и фантомное войско развеялись, и на них вновь упала мертвая тишина. Над головами еле угадывалась разбросанная мозаика из обломков кристалла. Сам гигантский кристалл потух. Его едва мерцающие грани казались продолжением паутины, серебристыми путями протянувшейся между островов. Некоторые нити шли туда, куда смотрел Гира. На путь, откуда они пришли — Лиоса… — Гира тряхнул головой, вспомнив. — То есть, Валгил. Ее нужно забрать. — Конечно. — В голосе Доктора струилась печаль. — Разумеется, мы заберем ее. Ей здесь больше нечего делать. Гира помог встать Джереми, а Джереми помог встать Доктору. На него надвинулось внезапное ощущение нереальности. ТАРДИС так часто путала след, что, оказывается, Джереми чуть-чуть разуверился, что найдет Гиру. Когда Гира помогал ему встать, материальное теплое прикосновение было слишком мимолетным, но почему-то Джереми не стал его продлевать. Со смешанными чувствами он повернулся к Доктору. Она подняла голову к центру копии паутины времени, туда, где на нитях, как цепях, повис кокон с древним внутри. Кокон был неподвижен. Он казался до странности мирным. — Дагдэд больше не вырвется? — опередил Гира вопрос Джереми. — Он поставлен в позицию, в которой бесконечно приближается к началу времен, но никогда не сможет его достичь, — ответила Доктор и покачала головой. — Нет. Он не вырвется. Странный тихий звук вырвался из ее рта. Подавленная усмешка. Злая радость мелькнула в ее глазах. И… страх. Что все же он вырвется. — Идем, Доктор, — позвал ее Джереми. — Нет смысла оставаться здесь. Он имел в виду не только физическое безвременье. Сведенные плечи Доктора медленно расслабились. — Все в порядке, паучок, — отозвалась она — Время скоро запустится. *** Они нашли остров, на котором оставили Валгил, и саму Валгил. Она казалась безмятежной и даже счастливой. Кристаллы, обломки ее сознания, мерцали светом отражений звезд. Гира взял ее на руки. Похоже, он был единственным из них, кто прежде не носил ушедших друзей. Джереми шел рядом с ним. Доктор — впереди. Указывая путь и скрывая лицо. Когда синие бока ТАРДИС уже виднелись впереди, Гира споткнулся. Крепче сжал руки. На его лицо упали волосы. — Гира? — позвал Джереми. Гира выпрямился. — Можешь… понести Валгил? Я немного устал, — тихо попросил он. «Когда-то я упоминал, что он не умеет лгать». — Дело только в этом? — мягко спросил Джереми. Гира тряхнул головой, и волосы только сильнее застали ему обзор. — Я обещал показать ей Терру. Мне просто грустно, что некоторые обещания нельзя исполнить. Когда я становился королем, то хотел помогать всем достигать их мечтаний. Пока не началось… ну, понимаешь… Королевские тяжелые будни, кучи документов и желание не строить лучший мир, а завалиться спать на пару лет. — Когда-то, — сказал Джереми, — Доктор говорила, что Вселенная настолько необъятна, что в ней случилось или случится в будущем все, что мы можем вообразить. Думаю, что это относится и к мечтам. — Теперь я понял, что имела в виду Валгил, когда говорила, что ее друг несет надежду. Спасибо, что пришли за мной. Что ты пришел за мной, — вдруг добавил Гира. — Я всегда приду за тобой, — ответил Джереми. Гира передал ему Валгил. Она была легкой и прохладной. Они уже дошли до ТАРДИС, и Доктор, открыв дверь, вошла внутрь. — Спасибо, — повторил Гира. И все сильнее в его словах мерещился тревожащий подтекст. — Джереми… позаботься о Шугоддаме. И Гира толкнул Джереми в проем. Тело Валгил выскользнуло из рук. Окружили потухшие стены и аварийное освещение, ночное беззвездное небо накрыло собой. Джереми даже не вскрикнул, хотя не удержался на ногах и упал. Слишком нереальным казалось происходящее. Гира замер в проеме. Его улыбка была мягкой и грустной. Вокруг его головы оборачивался полупрозрачный вытянутый силуэт оранжевого цвета. Внутри него темнело какое-то маленькое тело. — Бегите, — сказал Гира. И дверь захлопнулась. О, Джереми побежал. Вскочив, устремился к двери. Толкнул. Она не поддалась. Встала между ними стеной. Доктор отпускала один из рычагов. — Открой дверь, Доктор. Она смотрела на него самым ненавистным взглядом на свете. Сожалеющим. — Открой. Дверь, — повторил Джереми. — Мне жаль, — тихо проговорила Доктор. Джереми бросился к консоли. Доктор перегородила ему путь. Они застыли на лестнице и оказались вровень взглядами. Джереми почти ненавидел ее безжизненное спокойствие. — Мне жаль, — повторила Доктор. — Какая-то частица Дагдэда осталась в Гире. Затаилась, чтобы ее не нашли раньше времени. И сейчас она пытается обрести сознание и вновь захватить его тело. — Тогда мы должны это исправить. И снова этот взгляд. — Даже если получится изгнать частицу силой кристалла воспоминаний, ее тоже нужно запечатать, а я не выдержу второй раз открывать часы. Есть только один способ. И Гира тоже это понял. Джереми казалось, что он читает книгу, которую дописывал другой автор. Менее опытный и талантливый. Такое же ощущение фальши. — Как давно ты поняла? — очень, очень спокойно спросил он. — Как только Гира закрыл двери. Что ж, она только что спасла себя. — Или кто-то один, или Вселенная, Джереми, — ровно проговорила Доктор. — Выбор очевиден. Кто-то один. «Значит, вот такая у нас история. Но ты ошибся, Гира. Здесь ты не главный герой». Доктор скользнула по лестнице мимо него. Совсем не в сторону двери, совсем не за Гирой. Совсем. Точнее, она попыталась. Скорее всего, она была готова, но не учла, что он сражается чаще и тоже был готов. Звуковое кольцо выплюнуло щит с запозданием в крошечное мгновение. Ее рука уже была прикована к перилам паутиной. Быстро за ней последовала и вторая. — Джереми, освободи меня. Джереми взбежал по лестнице и отыскал среди рычагов нужный. Вернул в прежнее положение. — Не делай этого. Джереми!.. — Конечно, Доктор уже все поняла. Ее голос звучал спокойно, но в него начал просачиваться страх. — Сколько раз срабатывала эта фраза? — Ты даже не знаешь, что надо делать. Он уже был возле двери. — Тюрьма из воспоминаний с помощью знака императора Валгил, верно? Похоже, им легко управлять. Ты сама сказала это Гире. Доктор бешено задергалась. Спокойствие испарилось, как крошечная капля от жара вулкана: — Ты обречешь себя на вечные страдания в компании древнего, для которого ты просто букашка! Он будет искажать твои воспоминания, истощать тебя, ты не сможешь от него скрыться! Ты сойдешь с ума или умрешь! А каково Гире будет без тебя?! Ты подумал о нем?! А о своем народе?! Ты лишаешь Багнарек короля! Пожалуйста. — Она резко сменила тон, гнев превратился в отчаянную мольбу. — Пожалуйста, прошу тебя. Улетайте с Гирой вдвоем. Я настроила ТАРДИС так, что она отнесет вас на вашу планету. Оставьте это на меня. Прошу. Дверь легко распахнулась. Острова в объятиях тьмы лежали дорогой к финалу. Джереми обернулся к Доктору и улыбнулся ей в последний раз. — На Терре существует одна хорошая книга. Возможно, подобные книги написаны и на других планетах людей. Ее суть в том, что в основе каждой истории лежит один и тот же сюжет. Однажды герой слышит зов приключений. Он входит в опасный мир, плутает по реальным и душевным лабиринтам, сражается с внешними и внутренними чудищами. Он спускается в логово самого опасного своего врага. Он может победить и вернуться домой, изменив себя и мир вокруг, он может проиграть и умереть физически или морально. На своем пути он встречает друзей, которые помогают ему. Спасибо, что помогла мне, Доктор. Приключения с тобой были одними из лучших в моей жизни. Во множестве лиц ты разыгрывала этот сюжет, и сейчас время сыграть его мне. — Нет!!! Джереми закрыл дверь. *** Усталость ушла. Рука больше не болела. Тело наполняла какая-то пьяная легкость. Дорога сама ложилась под ноги. Джереми не бежал — его несла вперед некая сила. Она не принадлежала никому из самозванных богов, ведь была выше их. Ответы на главные вопросы были найдены. Все указывало правильный путь. Острова медленно двигались по нему. Кристаллы наполнились серебристым блеском. Они стаей стремились вперед, собираясь в некогда утраченное единое целое. Гира парил у главного кристалла, в облаке складывающихся обломков, посередине собирающейся тюрьмы. Позади него кристаллы заключили в себе оранжевое вытянутое нечто, что чуть раньше оборачивалось вокруг его головы. Острова подтягивались к тюрьме. Срастались. Медленно они и кристаллы заключали в себя Гиру. По его телу бежала почва, от прозрачного, почти невидимого знака императора во лбу расползалось стекло. Джереми не сомневался. Ядомикс-пушка выстрелила паутиной. Серебристая тонкая дорога потянула к Гире. Ох, вообще-то Джереми думал, что подтянет его к себе. Но это было не так важно. Они зависли в невесомости. Звезды кристаллов мерцали. Плечи Гиры были холодными, по ним прокатывалась дрожь. Ощутив присутствие Джереми, Гира с трудом приоткрыл глаза. — Холодно, — разомкнул Гира губы. Он глядел сквозь Джереми. Наверняка инстинктивно Гира потянулся к нему, ища тепла, и Джереми обнял его, гася дрожь — одну на двоих. Он был рад сделать это напоследок. Он жалел, что больше не сделает этого никогда. И он был счастлив, что Гира и дальше сможет обнимать друзей и близких. Щеки Гиры порозовели. Во взгляде зарождался огонек осмысленности. — Отдай мне кристалл, — шепнул Джереми. — Джереми?.. — Ты доверяешь мне? — Да. Гира словно пытался не заснуть. Он все еще слепо тянулся к Джереми. И доверял ему, как и Джереми — Гире. Кристалл скользнул с его лба и приблизился. Джереми ощутил холодок уже в центре своего. Запомнит ли Гира? Хотелось и да, и нет. Джереми повернул их вокруг своей оси, сжимая Гиру за плечи и занимая его место. Связал паутиной его и остров. И толкнул от себя. — Джереми! Почва и стекло исчезали с тела Гиры, и он приходил в себя. Уже достаточно, чтобы его глаза расширились в понимании. Гира рванулся за Джереми, отталкиваясь от невесомости, но паутина держала его. — Как-то так, — шепнул ему Джереми. Ставя точку. Завершая историю. Холодок распространялся по телу. Гира и вневременье расплывались. Сознание утягивало в омут, на дне которого ждала мама. Джереми только надеялся, что получилось то, что задумал. Что в ТАРДИС возникает его копия. Двойник из воспоминаний. Ведь если ты помнишь, кто ты, ты и есть настоящий… верно? В конце концов, не хотел же он оставлять Багнарек без короля и чтобы его друзья страдали. Он слышал голоса родителей и близких. Он ощущал их ласковые прикосновения. И Гира был там. И Доктор. И нежный звук ТАРДИС унес его. *** Наверное, он снова попал в ледяной лимб. Лед заключал его в нежных объятиях. Он был теплым и ласковым. Перед глазами Джереми мерцала водная пелена, солнечные блики рассыпались по ее глади. В бликах таились воспоминания. Они по очереди проскальзывали перед глазами, дышали теплом. — Джереми, очнись! Одно из воспоминаний остановилось и развернулось перед ним ночным небом. Джереми летел или падал — как маленькая синяя будка, что ныряла меж звезд. Лед таял. Стылая вода обожгла неприятным холодом. Джереми съежился, пытаясь сохранить тепло. — Джереми! Глухие голоса — как из-под воды, из-за толщи льда. Над Джереми мерцали дорогие лица. Воспоминания звали его к звездам и в такой знакомый тронный зал Шугоддама. Холодная вода рассыпалась брызгами. Джереми было холодно, он дрожал, он тянулся к теплым огням, к любимым воспоминаниям. Небо падало. Кто сказал, что космос холодный? Прохладный разве что. Холодной коже Джереми он показался обжигающим. Потухшее небо и тусклый аварийный, красный свет ТАРДИС вынырнули из колышущей глади. Джереми потер глаза, смахивая несуществующую воду. Тела коснулась твердость пола. Поселившийся было холодок во лбу медленно таял. — Очнулся, — с облегчением вздохнул Гира. Джереми автоматически взялся за протянутую руку. Придерживая его, Гира помог встать. Консольная комната качнулась будто отдельно от органов чувств. Джереми отстраненно отметил, что тело Валгил куда-то пропало — его унесли, или так решило сознание? Горло слегка сжала тошнота. Душа пребывала в смятении. — Мне нравятся мои чертоги разума, — попробовал пошутить Джереми. — Разума, ага. Доктор легко неслась вдоль консоли. Ее руки летали над ней. От стен начинал разноситься гул. — Разумеется, — продолжала Доктор, не останавливаясь. — Ты сейчас делишь воспоминания с поехавшим древним, а твои друзья покинули вневременье с твоей копией, спокойно обменяв ее на тебя. Ее слова проникали сквозь толщу тающего льда. Джереми, не ощущая движения, провел пальцами по лбу. Гладкость кожи и ни намека на кристалл. Подозрение медленно разворачивалось внутри. — Вы… настоящие? — Разумеется, мы настоящие. — Доктор выдала трескучую мелодию на клавиатуре, напоминающей пишущую машинку. Треск неприятно резанул по ушам. Почти как смысл происходящего. — Я подлетела на ТАРДИС и вытянула вас обоих. Кристалл спрятала. ТАРДИС вам его не отдаст. Поворот еще одного переключателя. Доктор ударила по нему с размашистой легкостью. Без сомнений. Это выглядело как сон. Может, это и был сон? Это не должно… не должно быть реальным. И его облегчение тоже не должно быть ре!.. — Частица. — Легкие забила стылая вода. — Что с ней? — Все вопросы потом. Нам надо убираться отсюда. Он понял. Он все понял. — Зачем?.. — прошептал Джереми. — Задай этот вопрос себе. Ответил Гира, не Доктор. Гира, с чьей жертвой Джереми не смирился. И договорил друг уже на бегу к консоли. Нажал на какую-то кнопку. — Эй! Держи руки подальше, ты только что… о. Сделал все правильно, — задумчиво договорила Доктор. — Она мне подсказала. ТАРДИС, — объяснил Гира. — Ты понимаешь ТАРДИС? — переспросила Доктор после короткой, но выразительной паузы. — Да. Как Богостража. Она чем-то на них похожа. Как будто дух-защитник, но только твой. — Ага, — сказала Доктор после еще одной паузы. — Как интересно. Она еще что-нибудь говорит? — Что лучше нажать вон ту кнопку, а не эту. — Ты ему подсказываешь?! — Доктор возмущенно вскинула лицо к стеклянному поршню. — Да хоть бы один раз мне что-то предложила! ТАРДИС прогудела что-то ехидное. — Дома поговорим, — пробурчала Доктор. — В родном уютном потоке времени. А сейчас вы нужны мне оба, встаньте здесь и здесь. Все еще как во сне, Джереми встал на нужное место. Гира оказался напротив. Джереми бросил взгляд на консоль. Может, он увидит кристалл? — Даже не думай, — очень ровным тоном предупредила Доктор. — Мы оставляем… — начал Джереми. — Как я и сказала, все вопросы и мучительные размышления потом. Я не знаю, когда частица наберет силу. Может быть, она делает это уже сейчас и очень быстро захочет нам помешать. В Джереми разрасталось чувство. Мощное, всеобъемлющее, перебарывающее, к его стыду, все остальное. Чувство облегчения. По указанию Доктора они с Гирой нажали нужные кнопки. ТАРДИС тряхнуло. Доктор дернула рычаг, отвечающий за проекцию, и стены растаяли. Они неслись по черноте вневременья, лавируя между островками. Обломки кристалла били по бокам. Гира, не готовый к зрелищу, вцепился в первый попавшийся выступ на консоли. — Все в порядке, это проекция! — крикнул Джереми. Гира кивнул, но отпускать не торопился. Они неслись к копии паутины времени. Ее потоки мерцали, одновременно контрастируя с чернотой и сливаясь с ней. Кокон в центре почти утонул во тьме. И рядом с ним все отчетливее проявлялся знакомый оранжевый вытянутый силуэт. Он походил на обтесанный кусок янтаря. Или… на спасательную капсулу. И ее нос уверенно развернулся в сторону ТАРДИС. — Хотелось бы все-таки услышать план, — пробормотал Джереми. — План простой, — отозвалась Доктор все с той же беспечной легкостью. — Видишь паутину, которую ты создал? Она связана с настоящей паутиной времени. Вот мы и летим в ее ответвление. В нашу временную линию. — Откуда ты знаешь, что нам именно туда? — Ниоткуда. Интуиция. — И насколько она точна? — А этот вопрос мы тоже оставим на потом. ТАРДИС неслась. Пол и стены вибрировали, свет мигал. Сначала Джереми хотел спросить, как она летит, если в прошлый раз ТАРДИС еле приземлилась, но затем сообразил — времени здесь нет, но пространство осталось. — Летит к нам! — крикнул Гира. Доктор заложила вираж, от которого они втроем едва не разлетелись по отдаленным уголкам ТАРДИС. Она пнула углом будки маленький островок. Он пролетел сложной траекторией, рикошетя от других островов, и врезался точно в центр капсулы. Частицу Дагдэда снесло вбок и закрутило в облаке кристаллов. — Охладись, — бросила Доктор. Чем ближе они подлетали к паутине, тем сильнее трясло ТАРДИС. Почти родной возмущенный гул загулял по консольной комнате. Разгорелись ярко-оранжевым круги на стенах, краснота аварийного света усилилась до слепящей тревожности. Нити паутины разворачивались в разноцветные потоки. Один надвигался на них. Он казался слепленным из облаков, пыли и света. По нему гуляли молнии. — Нам нужно войти под определенным углом, чтобы нас не размазало по пространству-времени! — крикнула Доктор. — Джереми, на тебе пилотирование. Гира, крутани вон тот вентиль на полный оборот. ТАРДИС что-нибудь говорит? Гира вслушался в рев ТАРДИС: — Что все будет хорошо! — Моя девочка, — мурлыкнула Доктор. Молнии потянулись к ним. Опять запахло озоном. Облака и свет вращались наэлектризованным омутом. Их пальцы медленно облекали ТАРДИС. Еще одна молния ударила в бок, но шла она не от воронки. Нос оранжевой капсулы угасал. А их тряхнуло. И отклонило. Достаточно, чтобы свет вдруг обрушился свирепым штормом. — Нет-нет-нет, не смей, не смей! — завопила Доктор. Но воронка вгрызлась в них, как свирепый зверь, и куски обшивки ТАРДИС полетели в нее. Верх и низ перестали существовать. Все заполнил оглушительный треск ломающегося дерева. А потом остался только вой. Рыча и дрожа, ТАРДИС неслась внутри воронки. Она вращалась так бешено, что и без того кружащаяся голова Джереми всерьез вознамерилась отделиться от тела. Доктор выключила проекцию. Красные стены сомкнулись. Доктор понеслась вокруг консоли, бесцеремонно оттолкнув Джереми и Гиру. Дергала, отключала, включала, крутила, вглядывалась в мигающие графики на мониторе, чтобы буркнуть: «Да что ты говоришь!». Пол ходил ходуном. Вой ТАРДИС стал жалобным поскуливанием. Джереми и Гира держались друг за друга и за перила. Все резко остановилось. Джереми дернуло вперед, желудок подскочил к горлу. Гира едва не упал с лестницы. Доктор силой тренировок удержала равновесие. Вновь включила проекцию. Черный космос и огни звезд обрамляли зелено-голубую планету с такими знакомыми очертаниями материков. Ее нежный теплый свет тянулся к ним. Заполнял до краев. Смывал спокойствием лихорадку боя и побега. Терра. — Это. Так. Красиво, — с расстановкой выговорил Гира. Он застыл, ошеломленный. Он жадно вбирал зрачками тепло и цвет Терры, разноцветные звезды и бархатную тьму. — ТАРДИС. — Доктор распласталась на консоли, пытаясь ее обнять. — Она нас спасла. Она нас вытащила. Ты же могла на кусочки разлететься, милая… Сами собой глаза Джереми отыскали заснеженный материк, где располагались Срединная Земля и Гоккан. Ощущение нереальности затопило его. Он снова видит родной мир. Он думал, что этого больше не случится. — Все кончено? — тихо спросил Джереми. И ему ответили то, о чем он знал. — Нет. Ничего не кончено. Все снова как во сне. Джереми повернулся к Доктору. Когда-то она успела подойти к нему. Остановилась рядом, подняв спокойное лицо. — Он выберется, — не спросил Джереми. — Скорее всего, — сказала Доктор. — Мы могли остановить его! — Злость и непонимание расперли изнутри и вылетели криком. — Даже если бы Дагдэд выбрался, это произошло бы не так быстро, у вас было бы время!.. — Есть одна проблема, Джереми. Точнее, их больше, но эта самая важная. — И какая же? — Я ненавижу, когда мои друзья жертвуют собой. Призраки боли и вины, казалось, окутали Доктора мантией. Злость Джереми развеялась. Остался лишь клубок неясных чувств, среди которых… звездой мерцало облегчение. Он не в тюрьме во вневременье. Не наедине с сумасшедшим древним. Разум кричал, что они упустили шанс, и сплелся со светом в душе единством противоположностей. — Ты сказала, выбор между одним человеком и Вселенной очевиден, — лишь смог выговорить Джереми. — Верно, — кивнула Доктор. — Друг — мой очевидный выбор. Теперь его хватило только на: — Почему?.. Вместо ответа Доктор протянула Джереми единственный оттопыренный палец. Мизинец. — Когда-то один король на одной маленькой планете рассказал историю, как он и другие короли пообещали — в их бою никто из друзей не умрет. Он рассказал эту историю одному существу, которое очень устало терять друзей. И, как и многие до него, король взял с этого существа обещание никогда не быть Воином. Только Доктором. Прогудел монастырский колокол. Не тревожно и не предупреждающе. В нем растекалось такое же мощное, уверенное согласие. — Всего на миг, — добавила Доктор. — На миг у меня мелькнула мысль сделать по-твоему, Джереми. Оставить тебя там защищать Вселенную. Все же это был твой выбор. Только миг, в который я поняла, что не прощу себя за это. Я хотела занять твое место, но этот отчаянный и очень злой король, — кивнула Доктор на Гиру, — вцепился в меня примерно так же, как твоя паутина. Еще и рвался отобрать у меня кристалл. Чуть не передрались, пока ты валялся без сознания. К тому же… на примере Валгил я поняла, что это бесполезно. Частица Дагдэда все равно вырвется, рано или поздно, а ты или Гира умерли бы напрасно. Гира успел незаметно подойти к Джереми, и его ладонь легла на плечо. — Я не позволю, чтобы мой друг страдал, — твердо сказал он. — Мы найдем другой выход. А еще мне Доктор тоже дала обещание. — Что я позабочусь о Вселенной. Как делала всегда. Джереми кружило. Он рассыпался среди звезд и падал дождем на Терру. Его сердце билось, его биению вторила пульсация родного кристалла в его груди. Он был жив. Они проиграли, и исчезни время, он попробовал бы опять. Но звезды были так ярки, его дом так прекрасен, а сердце билось так горячо. И они смотрели, вбирая свет и жизнь мира под их ногами, время обнимало их, и на миг Джереми ощутил вращение Вселенной.