Доктор Кто и не тот человек-паук

— Полностью, пожалуйста. «Пожалуйста» Дагдэд произнес так, словно впервые использовал это слово и в принципе сомневался, правильно ли его употребляет. — Что с Лиосой и зачем тебе тело Гиры? — проигнорировала Доктор. Дагдэд махнул рукой. Огромный кристалл зашелся в беззвучных конвульсиях. Новые трещины рассекли его, рассыпая вокруг сверкающее крошево. Из глубины раздробленным эхом донесся крик. Его жуткая похожесть на вопль Лиосы стиснула внутренности Джереми. — Я, вообще-то, вежливым быть пытаюсь. — В подчиненном голосе Гиры прорезалось раздражение. — Но раз тебе это не надо, я могу перейти к более увлекательным методам. — Стой! — выкрикнула Доктор. Пауза — и тщательно контролируемый тон: — Хорошо, давай сначала. Зачем тебе тело этого мальчика, Дагдэд Дюжарден? Кажется, то, что бывший Игрущечник пытался выразить лицом Гиры, было удовлетворением. — Ты сделала хорошую ловушку, Доктор. Даже использовала для этого частицу моей силы, мне это нравится. В отличие от того, чтобы быть здесь. Хотя, разумеется, я неплохо проигрался с психикой твоей спутницы, проникая в ее воспоминания и искажая их до всяких разных кошмаров. Доктор резко выдохнула. Это был единственный признак жизни от ее застывшей фигуры. — Но вечно так не поразвлекаешься, сама понимаешь. И я начал думать, как выбраться. Думать пришлось долго: предвестников я не мог использовать из-за вневременья… — почему-то Дагдэд не вспомнил о Галине и Василисе, — …мое тело растворилось и стало частью тюрьмы, а эта мелочь на роли надзирательницы хоть и начала потихоньку умирать, но с ее смертью я бы просто остался болтаться в кристаллах по всему вневременью. Спасибо, кстати. Большое. Саркастическое. Мстить будет еще приятнее. Так что я собрал все силы, чтобы незаметно открыть портал и привести сюда подходящего носителя. Догадываюсь, почему он подошел, но ты же любишь все сама разгадывать, Доктор, разгадай это. Необычный юноша, управляющий Богостражами и понимающий язык, который даже ТАРДИС не переводит для людей и Багнарека. — А дальше все сделала твоя подружка. Хотя, надо отдать ей должное, она долго успешно притворялась, что всего лишь хочет спастись, но не верит в это. Играла роль сразу для него и меня. Заодно пыталась убедить меня, что ты мертва — видимо, чтобы я тебе не мстил. Но это было неважно, ведь она не знала, что я призвал этого малыша себе. И мне только нужно было, чтобы она привела его к тюрьме. После чего я смог спокойно вселиться в него. Кстати, на самом деле она хотела, чтобы он занял ее место. Жестоко, не правда ли? Я бы свел с ума и убил сначала ее, а потом его. И она это знала. Говорю же, так и осталась моим шутом по уровню коварства. На предплечье Джереми больше не было метки, и все же ее призрак обжег огнем. Доктор, как и бесчисленные руки вокруг, казалась высеченной из странной земли островов. — Что. С. Лиосой? — с жутким спокойствием отчеканила она, все еще используя фальшивое имя. Дагдэд опять махнул рукой Гиры. Поверхность кристалла брызнула обломками. В их облаке зависла… Она была сплавом земли и кристаллов. Она выглядела взрослее. И все же сходство с Доктором было неоспоримо. Голова женщины — императрицы, Валгил, — свешивалась на грудь. Ее тело поддерживали вцепившиеся руки, тянущиеся из воздуха. — Она не мертва, — сообщил Дагдэд тоном, не внушающим облегчения. — Пока что. Но скоро будет. И даже не по моей вине… почти. Быть тюрьмой все-таки слишком напряжно для людишек. Сквозь ледяное спокойствие Доктора дохнуло гневом. — Отпусти их. — В ее словах грохотала приближающаяся буря. — Отпусти Лиосу и Гиру. Губы Гиры, подчиненные чужой воле, дернулись в подобии улыбки. — И с чего бы мне это делать? — О, да ни с чего, в принципе, — вдруг согласилась Доктор. — Кто я такая, чтобы диктовать условия королю Вселенной и богу игр? Я всего лишь безоружная путешественница во времени с инстинктом самосохранения. Я боюсь древних. Даже больше — вы внушаете мне ужас всякий раз, когда я о вас думаю. Вы можете превратить меня в пыль движением брови, если у вашего выбранного облика они есть, а я при этом могу находиться на другом конце космоса. Но вот что интересно. — Каждое новое слово звучало все более вкрадчиво. — Почему-то я открыто признаю свой ужас перед тобой. А вот ты по какой-то причине не можешь признать свой. Глаза Гиры сейчас напоминали крошечные черные дыры. И в их глубине шевельнулось то, что Гире не принадлежало. Страх. И пропал. — Не смеши меня, мы твои речи уже проходили. Давай напомню. Я Дагдэд и Игрушечник. И в нашу последнюю встречу ты в панике металась по моей игровой площадке, а я смеялся с твоих попыток всех спасти. По телу Доктора прошла дрожь. Ее бравада дала трещину. Словно слова были ядом, который с некоторым запозданием достиг сердца. — Ну и заметь. — Удовлетворение в тоне Дагдэда росло. — Я выбрался из тюрьмы. Я знаю, как вернуться обратно. Ты снова проиграла. «Если бы мы сдавались каждый раз, когда в начале пути слышали, что проиграли, ни одна дорога не была бы пройдена до конца. А ты настолько боишься Доктора, что пытаешься запугать ее сам». Джереми дернулся было вперед, чтобы бросить эти слова в лицо существу, посмевшему издеваться над его друзьями, но Доктор не дала ему заговорить: — Чего ты хочешь, Дагдэд? Мести? — И ее тоже. Но для начала я хочу, чтобы ты открыла свои часы. Доктор отшатнулась. Остатки ее спокойствия разлетелись осколками, обнажив непонимание и ужас. — Конечно, я догадался, что они у тебя есть. Я ведь знаю другой твой секрет, вневременное дитя. Я играл с твоей историей и превратил ее в решето для того, чтобы он появился. — Так вот что ты имел тогда в виду… — еле слышно выговорила Доктор. — Когда мы играли второй раз. Когда я вернулась к одному из старых лиц, снова встретила мою подругу Донну и рассыпала соль на краю Вселенной, на той хрупкой границе возможного и невозможного. Когда сказала, что суеверия реальны и соль на самом деле может остановить злые силы, и тем самым сделала магию реальностью и освободила тебя из твоего заточения. Так это ты создал вневременное дитя. Слишком много информации, Джереми не успевал за ней, и он ухватил самое важное и страшное: — Доктор, что это за часы? Впервые за все время нечто из глаз Гиры посмотрело на него. Показалось, что в них блеснуло что-то знакомое. Но лишь на миг. — А, я думал, это декорация, а это твой новый питомец, оказывается. — Не смей его так называть, — прошипела Доктор. — А твои малыши чем-то от них отличаются? Ах да, они тебя еще и развлекают, но «шуты» тебе тоже не нравятся. Не угодишь тебе. — Они мои друзья. Прекрати натягивать свои понятия на меня. Мы не одинаковы. Как бы ты ни старался убедить меня в обратном. — А я даже не собирался касаться этой темы. Пока что. Но раз уж ты начала. Раз мы не одинаковы, тогда ты на вопрос «кто в итоге уничтожил жизнь в той галактике» ответишь, что я? Доктор дернулась, как от удара. Джереми с каждой несуществующей здесь секундой все сложнее было не выхватить меч, и только то, что он атаковал бы и Гиру, сдерживало его. — Кстати, ты знала, что они какое-то время были живы? — заинтересованно добавил Дагдэд. — Сплавленные разумами и телами в один большой комок. Слушай, очень забавно вышло, даже мне фантазии не хватило так сделать. Я запомню, спасибо. Они быстро посходили с ума и умерли, к сожалению, но на твою бывшую спутницу произвели большое впечатление. Я ей какое-то время даже подкидывал этот образ, пока не надоело. Новый выдох Доктора был прерывистым и судорожным. — А еще я догадываюсь, что ты знала, — все продолжал вгонять в нее слова Дагдэд. — Знала, что будет именно так. И все равно отправила бедняжек за мной. — Я не знала, — глухо возразила Доктор. — Тогда догадывалась. Догадывалась же? И интересно — твой новенький знает, как ты обошлась с этой галактикой? Да и не только с ней. Сколько, говоришь, видов во Вселенной пугают детишек твоим именем, и сколько детишек погибло лично от твоей руки? Ладони Доктора стиснулись в кулаки до побелевших костяшек. Джереми открыл было рот, желая защитить ее, но, словно ощутив, она обернулась. И ожгла предупреждающим взглядом. — О, да мы совсем не одинаковы. — Дагдэд пристально следил за ними. — Ты совсем не главенствуешь над «друзьями». Не заставляешь их себе подчиняться. А может, он что-то дельное бы сказал. Может, я бы даже проникся и отпустил вас. Эй, ты. Не обращай на нее внимания, скажи, что хотел. — Оставь его в покое! — рявкнула Доктор. — Вот видишь. И ты после этого утверждаешь, что мы с тобой не одинаковы? Бессмертная, ищущая, как скрасить вечную скуку, подбирающая мало-мальски интересных существ, чтобы было хоть немного повеселее. Минимально заботишься о них и следишь, чтобы не сорвались с поводка. Не осуждаю. Я поэтому позволил императрице Алирна убить этого, как его, ее мужа, потому что он надоел своими замечаниями — тут не надо планы раскрывать, тут светиться нельзя, там могут догадаться. Мы вас для чего брали, чтобы вы под ухом нудели, да? Наше различие только в том, что мне интереснее давить букашек, а тебе — нянчиться с ними. Скажешь, ты ни разу не думала, что лучше своих «друзей»? Умнее? Не считала свою жизнь важнее их? Не воспринимала их как забавных людишек, задающих свои забавные вопросы? И не воспринимаешь ли их в первую очередь как свои тормоза, чтобы сохранить эту свою «человечность»? А еще ответь — точно ли ты уничтожила меньше существ, чем я? Только честно, Доктор. Ответишь честное «нет», и так и быть, в этом вопросе я от тебя отстану. Доктор молчала. Ее стиснутые кулаки дрожали, и она молчала. «Ни один бессмертный не защищен от этих мыслей, — подумал Джереми. — Что мы лучше, важнее, значительнее. Они приходили и ко мне. Разница только в том, одергивать себя или подкармливать их. Ты ведь должна понимать это. Должна понимать, что он навязывает тебе свое видение». Но она молчала. — Ну раз нет слов, — удовлетворенно закончил Дагдэд, — можешь хотя бы объяснить своему шуту, что за часы. Доктора трясло. Ярость и боль сочились из нее. Когда она обернулась к Джереми, в ее глазах плясали призраки тех, кого она не сумела спасти. — Доктор. — Джереми… — Я знаю. «Может быть, я и младше тебя на несколько миллиардов лет, но я знаю, о чем он говорит, и знаю, что мы оба не такие». Призраки побледнели. Доктор кивнула. И объяснила: — Часы — это часть технологии Повелителей Времени, которая называется аркой хамелеона. Она изменяет генетический код существа на другой и запирает прежнюю личность в этих часах. Повелитель Времени может стать человеком и считать себя человеком. У него будет другая история, другой характер… другая мораль. Пока не откроются часы и он не вернет себя. То, что читалось между строк… — Когда-то давно на мне использовали арку хамелеона, — подтвердила его мысль Доктор. Она выдавливала из себя слова. — В этих часах — мои воспоминания. Мое… мой… гигантский пласт жизни. Который я забыла. И если я открою их… — Доктор исчезнет, — вклинился Дагдэд. — Ее личность заменится новой. Это то, чего я хочу, и она это сделает. Джереми искал настоящий ответ во взгляде Доктора. И видел в нем только подтверждение. — Доктор, — прошептал он, — ты собиралась умереть. Легкое пожатие плечами в ответ. «И это твой план? Выпустить твою скрытую личность, в которой ты почему-то уверена и которую очень сильно боишься, и потерять себя?» — Был, — сказала Доктор. Пока она думала, что Дагдэд не знает про часы. И похоже, считала, что другой выход не сработает или… страшнее. Джереми вдохнул, точно нырял в ледяную воду. В темноте опущенных век мелькнули руины мира в обрывке, двойник Гиры и иголки ненависти в глазах другого него. Джереми открыл глаза. — Я вызываю тебя на игру, Игрушечник. — Джереми, нет!!! — В крике Доктора был безграничный ужас. Лицо Гиры дрогнуло. Чужое выражение вдруг сменилось болезненно знакомым. Гира обхватил себя руками. Неведомая сила сотрясла его. — Бегите, — с трудом выдавил Гира. — Я вижу, что он… По его телу прошла судорога. Джереми почти увидел, как нечто вкручивается в его позвоночник и добирается до головы. — Гира! — закричал он. — Да не ори ты, — выговорили губы друга чужие слова. — А он ничего, сильный. Может, даже не умрет и я смогу навсегда в нем остаться. Дагдэд посмотрел на Джереми. В его взгляде обозначился мимолетный интерес. — А я смотрю, шары все еще не у Доктора. Давно меня не вызывали на игру. Я перестал распространяться, что так можно. Масштабно играть интереснее. Насколько помню, о возможности вызова знают только Доктор и Мастер. Из выживших, конечно. Когда Доктор рассказывала Джереми о галактике Тюльпан, она сказала одну очень важную вещь об Игрушечнике-Дагдэде. Джереми совсем не жалел, что задал уточняющий вопрос об играх. Потому что именно на информацию в ее ответе Джереми и сделал ставку. — Ведь ты не можешь проигнорировать вызов. Ты захочешь сыграть. Доктору ты не ответил в предыдущий раз, потому что она уже была в игре, но меня не было в галактике Тюльпан. Поэтому мне ты не откажешь. И если ты проиграешь, то будешь заточен, а я имею право потребовать что угодно. Не так ли? — Да-да. Еще, пока игра не закончится, я не могу уйти с игрового поля. Отсюда. Но есть нюанс. Никто не выигрывал. Только Доктор. Джереми обернулся. Доктор почти светилась в темноте от бледности. — Я хочу поменяться с ним, — быстро сказала она Дагдэду. — Играй со мной. Дагдэд уже почти естественным движением закатил глаза. — Вы посмотрите на нее, опять никакой самостоятельности не дает. Доверие и равенство в отношениях, да-да. Букашенька, бросай ее, переходи ко мне, я хотя бы честно скажу, что главный я. Да, я, пожалуй, заберу тебя, когда выиграю. Не то чтобы ты мне прям нужен, у меня шутов достаточно, но хочу видеть отчаяние на ее лице. К горлу Джереми подкатила тошнота. Заболели призраки паучьих лап. Он с трудом сохранил невозмутимый вид. Его руку сжали. Доктор лихорадочно блестела глазами. — Запомни главное правило. Игрушечник жульничает. Будь предельно осто!.. Джереми ударил ее. И это было не его желание. Его правая рука сама взмыла вверх и обрушилась на нее. Доктор успела среагировать и уклонилась, но он задел ее по плечу. Джереми схватился за руку второй. Чужая сила проворачивалась в ней. Расползалась по костям, мышцам и нервам, подчиняя себе. — Доктор, беги! Доктор круто развернулась. От нее, как кипятком, плеснуло яростью. — Ты не имеешь права! — прорычала она в сторону Гиры. — Вы даже не обговорили правила! Дагдэд лениво пошевелил пальцами. То же движение повторили пальцы Джереми. Джереми изо всех сил сдерживал разносящийся по жилам страх. — А похоже, что очень даже имею. Интересно, вроде бы на одно из моих созданий не похож. А насчет правил и выбора игры — честно, мне впадлу с вами возиться. Не похоже, что это будет что-то увлекательное, так что давайте по-быстрому. Ну что, кроха человека или какого ты там вида. Поборись со мной за часы Доктора. Если их откроешь ты — выиграл ты. Если я — яимею право сделать с тобой все, что захочу. Чужая воля стиснула руку и проникла в грудь. Она остановилась на границе, где багнареские пластины переходили в человеческую кожу. Задыхаясь, Джереми практически повис на подчиненной руке, стараясь удержать. Но она вырывалась. Тянулась к поясу с мечом. А Доктор смотрела точно так же, как в обрывке. Точно так же в ее глазах разрасталось отчаяние. «Скажи, что ты играешь. Как и тогда. Прошу». — Отпусти Джереми, — прошептала Доктор. — Пожалуйста. Я сделаю то, что ты хочешь. Только отпусти его. — Что хочу? — Что угодно. Лицо Гиры разрезала чужая ухмылка, пока Джереми пытался хотя бы замедлить руку, которая вытаскивала меч и направляла его на Доктора. — Тогда делай то, что у тебя получается лучше всего. Беги. *** Один раз Джереми почти все испортил. Только снявший маску, опьяненный этой победой, наивный и самоуверенный. Он влез между людьми и Багнареком, и бывший король Шугоддама воспользовался его наивностью в своей политической игре. Джереми от души надеялся, что сейчас не такой случай. Остальное тело по-прежнему контролировал он сам, вот только это не имело никакого значения. Рука тащила его за Доктором со злой, страшной силой. Джереми попробовал упасть, но его тут же дернуло наверх, едва не выломав кость из плечевого сустава. Ноги взрыли землю. Джереми неудачно оперся на одну из них и чуть не вывихнул ее. Доктор убегала. Все, что он мог — тормозить себя насколько возможно. Остров скрылся во тьме. Гира и древний в нем — тоже. Была видна лишь фигура Валгил, облепленная руками. Земляные руки, растущие из островов, попадали под ноги. Тормозили — к счастью. Дергали одежду, царапали. Доктор бегала быстро. Джереми замедлялся как мог. И все же он настиг ее. — Уклоняйся! Меч пролетел в миллиметре от ее шеи. Доктор увернулась скупым, отработанным движением. Отпрыгнула за скопление рук. — Держись! Я что-нибудь придумаю! — крикнула она. Земляные руки оказались хрупкими. Джереми снес преграду одним ударом — они осыпались странными хлопьями, похожими на снег. Но Джереми смог улучить момент и выстрелил паутиной из второй руки. Белая сеть пригвоздила его к земле за предплечье. Подчиненная рука рванулась. Ее пронзила боль. Показалось, что что-то хрустнуло. Джереми вскрикнул, Доктор дернулась, словно разделила с ним боль. — Джереми! — Не волнуйся, — вымучил улыбку Джереми. — По мне не видно, но я как раз ищу третий выход. Я же все-таки собирался править всем, а не разрушать все. Паутина затрещала. Подчиненную руку не жалели, а человеческая создавала не такие крепкие нити. Рывок — и Джереми грубо подняли на ноги. Чужая воля пробежалась по кисти и достигла паутинных желез. — Доктор, я сейчас!.. Нити вышли тонкими и полетели не туда. Дагдэд явно не разобрался, как ими управлять, и Джереми постарался не облегчать ему задачу. После нескольких попыток вхолостую рука метнулась к мечу. Джереми успел подхватить его другой. Правый кулак врезался в левую кисть. Пальцы разжались, подчиненная кисть сомкнулась на оружии. Джереми проиграл и этот раунд. — Нужно в первую очередь избавить тебя от контроля! — успела договорить Доктор, прежде чем Джереми обрушился на нее с новыми ударами. Она успела перекатиться по земле. Обрыв оказался под ее пятками. Доктор удержала равновесие, уклонилась от очередного выпада, и Джереми почти повис над пропастью. Подчиненная рука дернула его чуть вперед и спустя длинное мгновение дала отшатнуться. В воздухе прозвенел едва слышный издевательский смех. Джереми попытался опять прилепить подчиненную руку паутиной — к телу или к земле. Меч полоснул по левой — кровь заалела на разрезанном рукаве, но острие не вошло глубоко. В правой руке провибрировал шепот «в следующий раз отрублю». — Мое вдохновение сталкивается с некоторыми трудностями! — прохрипел Джереми. — Извини, мне тоже слегка тяжеловато думать! — Доктор как раз пришлось уворачиваться от новых ударов. Ее взгляд скользнул ему за спину и немного вверх. Уголок ее рта вдруг дернулся вверх. — Осторожно! Джереми не успел с предупреждением. Позади Доктора высилась скала. Доктор успешно избегала попыток загнать себя в угол, но сейчас отвлеклась. И оказалась прижата к скале. Джереми еле успел изменить направление меча, и клинок вошел в странную почву слишком близко от ее головы. Он увидел ее расширившиеся глаза. Пальцы разжали рукоять, чтобы сомкнуться на шее Доктора. — Нет! — Паника стиснула собственное горло. — Стой! Джереми бросил все силы на разжимание. Он пытался преодолеть контроль и разжать пальцы другой рукой. И все было бесполезно. Они сдавливали ее горло все сильнее. Доктор захрипела. Ее пальцы царапали его, и они вдвоем пытались ослабить хватку, и их усилий все равно не хватало! — Тебе ведь не была нужна ее смерть! Пальцы разжались. Доктор сползла вниз. Стискивая правую руку, Джереми упал рядом с ней на колени. Прижался ухом к ее грудной клетке, надеясь услышать сердцебиение. Хотя бы одного из двух сердец. Ну же!.. — Если сработает, прости. Доктор шевельнулась. Ее сердцебиение началось внезапно и почти оглушило. И ее пальцы надавили на точку в левом плече Джереми. Боль не была сильной, но мышцы оцепенели от нее. Как будто в его тело снова ввели парализующий яд. Не сумев вскрикнуть, Джереми завалился на землю. — И еще раз прости. На этот раз она надавила на артерию. Мир пропал. Джереми успел подумать лишь облегченное: «Обходная дыхательная система».