Доктор Кто и не тот человек-паук

— Доктор… Одно и то же слово, через равные промежутки времени. Повзрослевшим голосом самой Доктор. Да, он принадлежал не ей, но все же слышать почти одинаковый тембр было… интересно. Голос был слабый, дрожащий. И… — Это записанное сообщение, или ТАРДИС поймала лишь одно слово и воспроизводит его? — спросил Джереми. — Запись, — ответила Доктор. Она опиралась на консоль стиснутыми кулаками. — И она означает, что наш с Валгил план провалился. — То есть… — Да. Дагдэд вырвался. Джереми подумал о Гире. Об алом пространстве и его скорчившейся фигуре. А еще он подумал о… — Получается, ты оставила Валгил возможность связаться, если что-то пойдет не так. Или нет? Доктор стиснула кулаки еще сильнее. — Нет. Она пожертвовала собой неожиданно. Я не успела это осознать, как портал уже закрылся за ней. — То есть это… — Не Валгил. Просто ее пойманный голос и отправленный мне. Ловушка. Голос, звавший Доктора, повторялся и повторялся. Доктор медленным, преувеличенно аккуратным движением снизила громкость до минимума. Тишина нервировала еще больше. Джереми поймал себя на том, что опять тянется к левому предплечью — туда, где раньше была метка, — и с отвращением отдернул руку. — Гира. Если он на самом деле там. Что с ним? — Он там, — ответила Доктор с хмурой уверенностью. — Вместе с опасным существом, которому для чего-то нужен. Я не знаю, выживет он или нет. Пытаясь куда-то деть руки, Джереми скрестил их на груди. И сейчас ощутил, как даже сквозь ткань в кожу впиваются грани кристалла. — Дагдэд зовет тебя, — вдруг понял он. — Ты для чего-то нужна ему. — Возможно, без меня он не сможет выбраться. Одного Гиры недостаточно. Если это так, тогда… Джереми резко повернулся к ней, но Доктор с преувеличенной внимательностью смотрела в монитор. Возможно, в его черной пустоте она что-то и видела, но Джереми сомневался. И наконец она озвучила нависшую, как гильотина, мысль: — Если я не откликнусь, Дагдэд не покинет вневременье. Хотя бы какое-то время. Мои учителя отчитали бы меня за фактическую ошибку, хотя, по-моему, это просто забавный каламбур. Попытка пошутить, чтобы смягчить страшную правду. — Если ты не откликнешься на зов, Вселенная будет в безопасности, — договорил Джереми за нее. — Но Гира и Валгил умрут. Она молчала. Медленно шла вокруг консоли. Аккуратно нажимала на кнопки, тянула рычаги, осторожно поворачивала маленькие вентили, бережно щелкала клавиатурами и чем-то, очень напоминающим печатную машинку. Не смотрела на Джереми, как будто заглушила его так же, как фальшивый голос Валгил. Весь этот путь, подумал Джереми. Препятствия, которые они преодолели. События, что изменили их. Все, что шаг за шагом приближало к цели. Неужели все это было зря?.. — Ты ведь так и не пообещала, что не будешь становиться Воином. В согласном молчании Доктор провела ладонью по нескольким переключателям, одним движением ставя их в другое положение. Гул ТАРДИС растекся по консольной комнате. Поршень мерно задвигался внутри центрального стержня. — Держись, — негромко предупредила Доктор. По сравнению с тем, как обычно ТАРДИС перемещалась в их попытках найти Гиру, это была не тряска, а так, легкие покачивания. Джереми почти не держался, только смещал тело во время самых сильных встряхиваний. Быстро ТАРДИС замерла. Провода заканчивали качаться. Шипящие искры от монитора осыпались на пол и погасли. — Куда ты нас переместила? — Домой к тебе, — ровно и обыденно сказала Доктор. — Твое время. Твой замок. Вроде бы твоя спальня, но я не уверена. Я перенесла нас только на основе образа твоих покоев из обрывка. Резко, внезапно и бескомпромиссно. Вот так, значит, все заканчивается. Как лишь она хочет, чтобы закончилось. — Я не уйду. Доктор наконец-то повернулась к нему. Подняла брови. Джереми задыхался от обиды и гнева. Он постарался взять себя в руки. — Почти всем на моей планете казалось, что существует только два выхода, — заговорил он. Медленно и отчетливо, чтобы она услышала каждое слово. — Либо побеждают люди, либо Багнарек, а одна из рас исчезает. Пока я не показал, что существует третий выход. Мы с тобой нашли его и между выборами взорвать корабли эвсисуонов или умереть. Казалось, способов избежать возвращения Игрушечника тоже два, но ты нашла третий. Наши приключения показали, что ты всегда ищешь третий выход. Тот самый, неочевидный и незаметный, мимо которого пройдут все, и лишь ты одна заметишь его. Иногда не получается. Иногда тебе надо напомнить, что он есть. Для этого тебе нужны друзья, и вот я здесь. Да, я не хочу подвергать опасности Вселенную, но мне хватило потерять даже двойника Гиры в обрывке. Я больше не желаю этого и не желаю тебе потерять твою подругу. Поэтому давай… — Ты вообще о чем? — с искренним изумлением прервала его Доктор. Сбившийся Джереми сердито набрал воздух для новой тирады. И опять его прервали. — А. А-а-а! — Доктор даже взмахнула руками. — Ты решил, что я отправляю тебя домой? Открывший было рот Джереми чуть не прикусил себе язык. — А ты… не отправляешь?.. — Кто тебе сказал? — Твое красноречиво междустрочное молчание! — возмутился Джереми. — Джереми, я просто размышляла! — Доктор даже развернулась обратно к консоли, точно приглашая ТАРДИС возмущаться вместе. — Точно типичный автор, даже помолчать спокойно нельзя. Сразу оказывается, что слишком многозначительно дышала и свет как-то очень по законам физики падал. — Тогда зачем ты перенесла нас в мой замок?! Доктор явно решила его добить: — За твоим мечом. Джереми очень ясно вспомнил, как он в любимом междустрочном стиле пытался рассказать королям свою историю и донести желание мира между двумя расами. И очень ясно понял, что имели в виду короли, когда возмущенно орали ему: «А сразу прямо сказать не мог?!». Вряд ли они, конечно, испытывали настолько мощное облегчение. Но желание потрясти за плечи автора междустрочных высказываний определенно должно было быть. — Хорошо. Х… хорошо, — повторил Джереми. Нервная энергия все еще бурлила в нем, сталкиваясь волнами с облегчением. — Это… неожиданно, честно говоря. Ты ведь, кажется, не любишь оружие. — Не люблю, — согласилась Доктор. — Но в исключительных случаях им пользуюсь. А когда мы будем спасать Валгил и Гиру, нам понадобится все, что у нас есть. Волны облегчения все увереннее затапливали Джереми. — Доктор… Она улыбнулась. — У меня нет плана. Как обычно. Я не знаю, получится ли спасти наших друзей и отправить бывшего Игрушечника куда-нибудь еще дальше, но я знаю, что отлично умею импровизировать. И я обещаю. Обещаю, что не буду Воином. Точнее, я даю немного другое обещание. Что я буду Доктором. Джереми протянул ей мизинец. Доктор недоуменно наморщила лоб, но затем в ее взгляде появилось понимание. — О, у вас тоже есть этот жест скрепления обещаний. — Видимо, он самый. И тогда ты знаешь, что делать. Закрепи это обещание. Чтобы никогда не забывать. Их мизинцы переплелись. — Я обещаю, — сказала Доктор. *** Время спустя ТАРДИС переместилась снова. Разноцветный космос разливался за ее противоположной стороной, но впереди, за дверью, его заслоняла звезда. Гигантский огненный шар полыхал. Его корона закручивалась завитками. Даже с учетом того, что силовое поле ТАРДИС защищало от жара, радиации и яркого света, огонь звезды отпечатывался в зрачках и опалял лицо. Джереми держал в руках канат из паутины. Другой конец был обязан вокруг пояса Доктора. Ее ступни свисали с крыши ТАРДИС. Пояс самого Джереми оттягивала тяжесть меча, от которой он успел отвыкнуть, а внутри скреблось теплое и одновременно сосущее ощущение, которое поселилось в нем с того мига, как он переступил порог своей спальни в обычном, родном его мире, и за окном которой так и расцвечивало небо северное сияние. — Готово! — крикнула сверху Доктор. Одновременно от звезды отделилась голубоватая нить энергии. Раскаленным проводом она уткнулась в крышу ТАРДИС. Пахнуло горелым. Чуть раньше Доктор резво свесилась в проем и, качнувшись, прыгнула внутрь. Джереми помог, поймав за руку. Они проделывали это уже несколько раз. — Энергия звезд, — повторил он. С трудом верилось, что этот раскаленный океан, закругляющийся к горизонту, скоро перестанет существовать. Как и другие. — Проникнуть во вневременье будет проще, — повторила Доктор. — Сигнал, который нам послали, проведет нас. Звезды откроют разлом. Часть их энергии останется на обратный путь, выдернет нас через какое-то время, как крючок. Она говорила мрачно, но решительно. Но под конец неожиданно погрустнела. — Некоторые звезды живые, — добавила она. — Их жизнь не такая, как у нас, но она есть. Они испытывают эмоции. В основном на моей памяти, правда, они злились, но это так обстоятельства складывались. Пылающий газовый шар под ногами тянулся языками пламени в космос, будто изучая мир вокруг. Он был опасен точно так же, как и красив. — А эти звезды? — спросил Джереми. — Которые мы собираемся сжечь? Они ведь не живые? — Конечно, нет. Спасибо. — За что? — За то, что говоришь «мы». Доктор, которая имела в виду не сжигание звезд, прошла вглубь ТАРДИС. У лестницы стояло устройство. Его мало что объединяло с передатчиком сознаний, собранным Доктором в обрывке, однако общая черта у них несомненно была — оба выглядели устрашающим набором проводов, деталей, изоленты и кусочков металла. В его глубинах гудело что-то раскаленно-белое, металл рядом с этим сердцем светился красным. Доктор оглядела его с мрачным видом. — Да, не думала, что опять им воспользуюсь. — Выглядит безопасно, — сделал попытку пошутить Джереми. — Если не трогать вот за эту штуку, то будет не только выглядеть. По закону подлости Доктор дотронулась именно до упомянутой «штуки». В повисшей тишине можно было услышать шипение испаряющегося газа звезды. Да, несмотря на вакуум. — А, значит, не за эту, а за другую. — Доктор убрала руку и непринужденно поднялась по лестнице. Джереми задумался, смог бы он схватить инфаркт если бы не был бессмертным. Технически, умереть ведь он может, просто долго живет… — Ты задумывалась над тем, как тебя любит удача? — хмыкнул он, поднимаясь за Доктором. — Немного не так, у нас с ней лавхейтные отношения. Доктор нежно погладила консоль. Сложила руки и опустила на них подбородок. Всегда, когда она разговаривала с ТАРДИС, то остро напоминала Гиру и его беседы с Богом-Жуком-Оленем. — Милая, нам придется отправиться в очень опасное место. Не приспособленное для людей. Для тебя. Я знаю, ты очень не хочешь туда лететь. Там нет времени, тебе нечего там делать, я понимаю. Но там страдают моя подруга и друг Джереми. Поэтому прошу. Последний раз. Иди по следу Гиры и по пути, по которому пришел сигнал SOS. Да, я знаю, что это ловушка. Да, мы очень сильно рискуем. Но мы спасаем людей. Мы всегда это делаем, так? — Я могу с ней поговорить? — спросил Джереми. — Она ведь поймет меня? — Конечно. И конечно. Ладонь погрузилась в вибрацию консоли. Джереми знал, что хотел сказать, но внезапно осознал, что не понимает, как облечь смысл в слова. Не новое ощущение. Поэтому он произнес: — Пожалуйста. Поршень взлетел вверх и опустился. Замигала панель. Скрипящий рев сотряс пол. В устройстве у лестницы бешено забулькал хладагент. На потолке среди золотистых планет заплясали молнии. — Ох ты ж! Доктор вслушалась в рев ТАРДИС и фыркнула. — В общем, если не вдаваться в детали, она ответила, что мы задолбали принимать ее за нежный цветочек и она выбрала меня не для того, чтобы не лазать в опасные места. — «Выбрала»? — Конечно! Она моя девочка, а я ее Доктор! Джереми подумал, не ревновала ли к ТАРДИС одна очень близкая подруга Доктора. По любимой машине времени Доктора прошла знакомая дрожь. Молнии слились в одно ревущее сияние под потолком. Сияющими лозами они побежали внутри поршня. Заискрили ведущие к открывателю портала провода. Пахнуло тем, что окончательно указало им верность пути. Тем, чем пахло в тронном зале Шугоддама после исчезновения Гиры. Пахнуло озоном. — Держись! — крикнула Доктор. Тряхнуло всего один раз, зато так, что если бы они не успели схватиться, то отправились бы в свободный полет. ТАРДИС застыла, только по полу проходила мелкая дрожь, как будто она находилась на пределе. Стены растаяли — Доктор включила проекцию. Над их головами сияло… Ничто. Знакомое, неописуемое ничто, рваными краями вторгаясь в космос. Рядом, оттеняя его своей реальностью, разгоралась и вспухала умирающая звезда. И Доктор, решительно потянув за другой рычаг, направила ТАРДИС прямо в пустоту. — Доктор! Эта мысль могла была прийти к Джереми и пораньше. Рука Доктора дрогнула, чуть замедляя ТАРДИС. — Ты открыла портал, и что, если Дагдэду это и нужно было?! Доктор танцем пальцев заставила одну из сенсорных панелей переливаться незнакомыми цветами. Без удивления. Без растерянности. — Он нашел способ послать сообщение. С трудом, но открыл портал, чтобы похитить Гиру. Мой ему не нужен. Я даже не исключаю, что ошиблась… опять. И что я нужна ему не для того, чтобы выбраться. — Он жаждет мести. Джереми сказал это прежде, чем осознал, но тут же его пронзило ощущение, что это правда. Руки Доктора внезапно покинуло напряжение. Уголки губ едва изогнула жесткая усмешка. — О, тогда ему не повезло. Потому что я тоже ее жажду. А теперь, Джереми, нам нужно держаться по-настоящему крепко. ТАРДИС вонзилась в разлом. И оказалось, что все моменты с ее тряской были лишь тренировкой для того, что происходило сейчас. До этого можно было сказать, что ТАРДИС ехала по дороге. Порой ровной, порой ухабистой, порой это была еле заметная тропинка, кое-как выживающая среди пожирающей травы, или надвигающихся скал, или между двумя волнами прилива. Но все же она была. Теперь даже тропинка исчезла. В ушах запищало, появилось ощущение, что их забила вода. Если бы вестибулярный аппарат был человеком, можно было бы сказать, что он потерял сознание. Джереми утратил чувство пространства. Только ощутил удар по голове и провалился в успокаивающую черноту. Он очнулся от тишины. Свет погас. С проекции неба исчезли звезды, осталась лишь слабо мерцающая полуночная синева. Освещение шло лишь от нее, едва-едва давая угадывать очертания. Поршень посреди комнаты замер, а багнарекская рука ощущала от пола неестественное спокойствие. Неподалеку шевельнулся силуэт. Доктор с трудом дотянулась до консоли и что-то нажала. По ТАРДИС разлилось красное аварийное освещение. Под ладонью прошла успокаивающая вибрация, как будто сделало вдох затаившее дыхание существо. — ТАРДИС в порядке? — Приподнявшись, Джереми с тревогой огляделся. — Она питается от энергии бесконечно коллапсирующей звезды в нашем мире, но тут ее нет. Есть только запас энергии, который мы взяли с собой, — ответила Доктор. — Сейчас ТАРДИС в энергосберегающем режиме. Джереми поднялся. Не считая ушибленной головы, он был как будто в порядке. Только не проходило странное ощущение в ушах. Доктор уже стояла на ногах. Мимолетно она потерла ухо. — У тебя есть ощущение, что со звуками стало что-то не так? — Джереми тоже потянулся к уху. Заложено? Нет, звуки не были приглушены, просто… они казались неправильными. Едва-едва заметно Доктора передернуло. — Задержи дыхание. — Зачем? — Просто попробуй задержать его насколько можешь, — попросила Доктор с тревожащей мягкостью. Джереми набрал воздуха. — Я понятия не имею, что нас ждет снаружи. — Доктор попыталась включить монитор и кивнула своим словам. — Да. Не считая повернутого на очищении Вселенной древнего. Могу только догадываться, что будет, когда мы выйдем из ТАРДИС. И… дай мне минуту. Скажи, когда воздух кончится и ты вдохнешь. Доктор нажала на одну из кнопок. На консоли открылось отверстие, едва заметное среди ее деталей. Доктор протянула руку. Убрала с отвращением. Резко запустила туда кисть и выхватила что-то. Когда она раскрыла ладонь, на ней оказались… Карманные часы. Серебристые, круглые, с цепочкой. Аварийный свет тускло отблескивал от поверхности красным. Обычные карманные часы, Джереми помнил времена, когда они были много у кого. Даже у папы они, кажется, имелись. Хотя нет, это подводит память — рановато было для таких часов. Доктор смотрела на них. Ее пальцы впивались в края. В Джереми нарастала дрожь. Но не от часов. — Доктор. — Кончился воздух? — спросила она. — Нет. — Почему не дотерпел? — Потому что он не кончается. Доктор кивнула. Без удивления. — Вневременье, — повторил Джереми, осознавая смысл этого слова. — Пощупай пульс. Ты спрашивал, слышу ли я, что со звуками что-то не так? В пальцы Джереми не стукнуло биение. Пульса не было. Доктор коснулась своего запястья. Поморщилась. — Не люблю об этом вспоминать. Я уже сталкивалась с таким, и те обстоятельства связаны с… потом расскажу. Выберемся — и расскажу. — Мы застыли вне времени. Поэтому у нас нет пульса. И нам не нужно дыхание. — А звуки звучат неправильно, потому что к ним не добавляется стук сердца. Да. Мы выдернуты из временного потока. Повелители Времени освоили подобную технологию. Это… пугало. Но интриговало. Но пугало. И порождало вопросы. — Это странно. Мы вне времени, и даже дыхания и биения сердца у нас нет. Но мы думаем, разговариваем и двигаемся. Все это тоже существует во времени, так почему здесь эти процессы не остановились? — Повелители Времени очень умн… А, точно, это же не их. Не знаю, Джереми. У меня есть только гипотезы. Что в нас есть что-то, что неподвластно времени. Что мы сейчас лишь представляем себя в привычных образах, потому что если увидим, что происходит на самом деле, мы бы могли сойти с ума. А может, дело в воспоминаниях. Ах, да, мы же можем посмотреть, что снаружи, опять забыла о существовании этой штуки. Доктор включила проекцию. Стены исчезли. Их окружили… Наконец-то. — Острова и кристаллы! — вырвалось у Джереми. Бледные, больше похожие на осколки стекла, кусочки поблескивали повсюду и окружали острова с почвой неопределенного цвета. Их всех заключало в себе Ничто. Голова заболела. Ничто мигнуло и стало чернотой. Мозг как будто с облегчением вздохнул. — Ох, нет. Доктор выплюнула эти слова, как проклятие. — Итак, все плохо, — понял Джереми. В желудке затрепетала тревога. — Звезды, планеты и жизни на них превратились в тюрьму. Физическую. А Валгил с помощью знака императора создала тюрьму для разума. Заперла сознание Дагдэда в своем, превратив собственный разум в кристалл. Наверное. Я предполагаю, что для нас это будет выглядеть как кристалл, и эти летающие обломки, в принципе, подтверждают. Ее разум и воспоминания повлияли и на вневременье. Мы не можем дышать, не должны хотеть пить, есть и спать, не можем умереть от старости, но Валгил частично воссоздала знакомый мир, поэтому мы существуем тут, хотя не должны. Опять же предполагаю. Мое предположение подтверждается тем, что раньше вневременье выглядело и ощущалось по-другому. — Ты уже бывала здесь? — Да. Интересный опыт. Не очень хотела его повторять. Итак, Валгил создала тюрьму. Но эти обломки кристаллов и земли говорят о том, что тюрьма разрушена. — Значит, Валгил… В тусклом красном свете лишь мерцали глаза Доктора. — Не знаю, что с ней. Как и с Гирой. Джереми вновь вспомнил алую пустоту и Гиру среди нее. Настало ли это будущее? Движутся ли они к нему сейчас? — Тогда у нас есть один способ это узнать, — как можно спокойнее сказал он. — Идти прямо в ловушку. Но зная, что это ловушка. Значит, у нас уже преимущество. Доктор снова подняла ладонь с часами. Пальцы стискивали их, как капкан, который жаждет раздавить их. — Что это за часы? Доктор сжала их сильнее. Медленно опустила в карман. Когда она вынула руку, на коже остались глубокие отметины. — Это… мой козырь на случай, если все пойдет очень и очень плохо. *** Во вневременье за пределами ТАРДИС было не жарко и не холодно. Не тепло и не прохладно. Было никак. Джереми дышал, но не понимал, есть ли здесь воздух. Звуков тоже не было. Чернота порой отблескивала странной синевой, тревожащей до нутра. Кристаллы и острова с упруго-мягкой почвой казались в этом месте самыми определенными. Острова связывались цепочками мостов и каплями более маленьких островков. И чем дальше Джереми и Доктор продвигались, тем больше из пестрой земли росло рук. Все они указывали в одну сторону. — Ох ты ж, — проговорил Джереми, потому что у него на самом деле не было других слов. Доктор подошла к одной из рук и приложила свою. «Островная» в точности совпала с ее. Доктор с силой выдохнула. — Они неотличимы от твоих, — понял Джереми. — То есть… — Это руки Валгил. Копии ее рук. Звезды, планеты и жизни слились с ней, поэтому она может ими управлять. Эти острова — в какой-то мере ее тело. — Это… — Джереми не знал, какое слово подобрать. — Разрушительно для человеческой психики. — От Доктора снова веяло болью и виной. — Я не должна была позволять ей жертвовать собой. С потерянным ощущением тела, с членом пантеона в сознании… я не понимаю, как она держалась. Надеюсь, она хотя бы создала себе хороший мир в воспоминаниях. Джереми присмотрелся к рукам. — Она показывает нам путь. — Не нам. И не показывает. «Показывала». Она вела Гиру. Почва мягко пружинила под ногами. Подталкивала и словно бы помогала идти. Руки провожали их. Кристаллы собирались в звездные дороги и тоже указывали им путь. С каждым шагом тишина казалась все более зловещей. Доктор шла впереди тяжелым, четким шагом. Поначалу Джереми не понял, почему она так рвется вперед. Но когда в очередной раз она как бы невзначай не дала ему пройти, он осознал — она защищает его. Не было смысла задавать вопрос «сколько прошло времени» в месте, где его не существовало. Возможно, томительное ощущение ожидания здесь — лишь субъективное восприятие, возникшее из воспоминаний императрицы-стражницы. Но в какой-то момент чернота впереди побледнела и расступилась. Перед ними предстал гигантский остров. Его знакомая пестрая земля обнимала огромный кристалл. Когда-то гладкую поверхность сплошными ранами покрывали выщербины. Осколки — теперь Джереми в полной мере увидел, что это осколки — откалывались от него и повисали в пустоте. На их глазах по кристаллу лениво прошла трещина. Огромный кусок отделился от основной массы и завис в пустоте. Беззвучно. Медленно. Страшно. Доктор на миг остановилась. Точно налетела на невидимую стену. И, прорвавшись сквозь нее, возобновила шаг. Он стал еще тяжелее. Первым его заметил Джереми. Доктор шла слегка в стороне, и он машинально окликнул ее, хотя в первую секунду забыл о ее существовании. Гира сидел на краю гигантского острова. Его фигура отчетливо выделялась среди черноты. Его ноги были свешены в пустоту. Гира смотрел в сторону, не замечая их. Его рука размеренно похлопывала по колену. Джереми боялся надеяться. Его радость пыталась просочиться сквозь страх, что это опять обман. Ловушка и игра. Он дернулся вперед… И почти не удивился, когда Доктор резко взмахнула рукой, преграждая путь. Одновременно Гира повернулся. Его корпус двинулся с усилием, точно кто-то заставлял его это делать. Голова поднялась неуловимо чужим движением. И глазами Гиры на них посмотрел кто-то другой. Это было даже страшнее, чем с мужем Валгил. Тот хотя бы подсознательно внушал приятные ощущения. В нем хотя бы чувствовался человек — жестокий и бессердечный маньяк, но человек. Под лицом Гиры проступало нечто, что человеком никогда не было. — Какая же ты долгая, Доктор, — протянуло нечто. Голосом Гиры, но, если бы Джереми не видел его перед собой, он бы никогда не догадался, что это говорит его друг. — Ну, что ж. — Это был не голос Доктора, а клинок. — Привет, Дагдэд. Я пришла.