Доктор Кто и не тот человек-паук

— Лиоса предвидела похищение сестры и заменила ее, — выговорил Джереми. — Возможно, без ее согласия. Доктор утвердительно качнула подбородком. Кожа на ее линии челюсти была натянута до предела. — Да. Так и было. Лиоса увидела фрагмент будущего. Будущего, где умирала ее сестра. Она не стала связываться со мной — возможно, потому что я все равно бы не успела, или время поджимало… или она видела смерть не только Валгил. Лиоса заперла сестру, надела ее одежду и вышла на прием. Она редко появлялась на публике. Она также скрывала, что может предвидеть будущее, чтобы ее не впутывали в политику, а все предсказания передавала через Валгил. Наконец, сестры отлично умели изображать друг друга. И похитители ничего не заподозрили. Как только Лиоса вошла в зал, рядом с ней возник портал, и ее утащила фигура в черном. По коже Джереми прокатилась холодная волна. — Николай? — Будущий муж Лиосы, — подтвердила Доктор. — Точнее, Валгил, играющей Лиосу. Уже тогда он принял участие в этой игре. Новая тишина была тяжелой и болезненной. — Я была в другой звездной системе. Даже не успела узнать, что кого-то из сестер похитили. Рядом со мной открылся портал, и человек, которого я еще не знала, втащил меня внутрь. Мы оказались на другой планете. По ее пейзажу и расположению звезд я поняла, что она принадлежит врагам Алирна. Точнее, потенциально бывшим врагам — оба вида должны были скоро подписать мирный договор. Это в его честь проходил прием. Человек в черном удерживал Лиосу. Даже я ее сначала не узнала, настолько она старалась походить на сестру. Только по маленьким движениям лицевых мышц я поняла, что это не Валгил. Человек сказал, что я мешаю его работе, и вместе с выполнением очередной он меня утихомирит. Я начала как обычно. Постаралась узнать про этого человека побольше и что ему надо. Он не ответил на мои вопросы и предположения, а по его языку тела ничего не получалось прочитать. Как будто кто-то намеренно лишил его выражений чувств. Человек сказал только, что собирается убивать Валгил и делать это медленно. Почему — потому что. Тогда я пошла в атаку. С классическим «я Доктор, и в принципе, тебе надо бежать», много-много пафосных красивых слов, описывающих мои деяния и что я тут самая страшная. Я закончила словами, что у меня уже есть план, и если этот человек не хочет узнать, насколько сильно меня надо бояться, то пусть даст нам с подругой уйти. И Джереми понял, что было дальше. — И… — пальцы Доктора вцепилась в край дивана, — и он сказал: «Давай. Исполни свой план. Но у тебя его нет, верно?» От нее физически веяло болью, страданием и виной. — Я расслабилась. Привыкла, что мне достаточно сказать слово, чтобы победить. Привыкла говорить, а не делать. Мой ум притупился. И я не видела выхода. Не могла придумать план. Точнее, что-то начало возникать, но слишком медленно. Я попыталась потянуть время, что-то сказать, но он обезвредил меня настораживающим знанием болевых точек Повелителей Времени. Связал меня, отобрал звуковую отвертку и психобумагу. Все было быстро, и я не успевала подстроиться, я была медленной, как откормленная и разленившаяся домашняя кошка. Я не видела выхода. И тогда я сказала, что сделаю что угодно, только пусть он не трогает мою подругу. Снова тишина тянулась, как смола. Доктор смотрела перед собой расширенными глазами. Они опять казались лишь изображением. Пустыми объективами, перед которыми проигрывалось нечто страшное. — И он сказал: «Смотри», — наконец шелохнуло воздух. Вдох болезненно втиснулся Джереми в легкие. Доктор оставалась неподвижной, только приподнимались от дыхания плечи. — Муж Валгил был создан психопатом, — мерно продолжила она. Как запись, лишенная чувств. — Кто-то вроде Кита, который проиграл жажде чужих страданий. Живое оружие, скрывающее эмоции и любящее страдания других. Я не знаю, был он человеком раньше или с самого начала только имел его облик. Он пытал Лиосу. Я видела, как в ее глазах угасает надежда на спасение, а боль сменяется равнодушным ожиданием смерти. В них мелькало только облегчение, что через это проходит не ее сестра. А я смотрела. Потому что это было единственное, что могла сделать. Не оставлять ее одну. В ушах Джереми гуляли крики из алого пространства в сказочном измерении. Сорванные хрипы и в конце — нежное слово. «Сестренка…». — Он вышвырнул меня обратно на Алирн вместе с… ней. Мертвой. Сказал, что хотел бы сделать то же самое со мной, с поправкой на мою биологию, но решил пока не делать. Уже потом я поняла, что ему приказали ничего со мной не делать. Он исчез, а потом Алирн услышал, что Валгил убили враги, предав мир, и им помогла я. Тогда я не знала, что мы не вдвоем. Мы втроем. Он послал звуковую запись родителям Валгил и Лиосы. И самой Валгил. Император и императрица не смогли дослушать. Они не выдержали. Никто такое не смог бы выдержать. И только Валгил дослушала. По той же причине, по которой и я не отводила взгляд. Чтобы не оставлять сестру одну. Ее пустые глаза подернулись влагой. Доктор сморгнула ее. Она по-прежнему глядела перед собой. Джереми во время рассказа переложил ладони на перила и теперь ощущал, как дерево впивается в стиснутые пальцы. — Я не успела поговорить с Валгил и ее родителями, передать им, что в смерти Лиосы виновата не та планета. За мной тут же началась охота. Мне пришлось бежать на первом попавшемся корабле. Я попробовала связаться с Валгил из него, но передачи не проходили. А мир между двумя планетами разрушился. Вслед за ним, как карточный домик, полетели другие союзы. Конфликты вспыхивали тут и там. Меня искали как Алирн, так и вторая планеты — обе были уверены, что это я убила Лиосу, которая считалась Валгил. Алирн считал, что я вступила в сговор с их врагами, та планета — что у меня была цель их подставить. Что для любой из этих целей я так долго и подбиралась к правящей верхушке. Другие планеты перестали мне доверять. Меня гнали и не слушали. Пытались убить. Один раз даже поймали и чуть не казнили, я чудом смогла обмануть систему, выбить пожизненное заключение и сбежать спустя какое-то время. «Какое-то время» — понятие растяжимое. — Сколько лет прошло? — Пятьдесят три года, — почти не обманула Доктор ожидания Джереми. — Я с другими заключенными разрабатывала очень тщательный план побега. Когда я оказалась на свободе, выяснилось, что галактику охватила война. Несколько планет уже было уничтожено. И по Тюльпану распространялся непонятный культ еще более непонятного спасителя, который тянулся от Алирна. — И это был культ Игрушечника, — не спросил Джереми. — Дагдэда, — поправила Доктор. — Обновленная личность, новое имя, новые тараканы в голове. Но да, его самого. — И конечно, он не собирался никого спасать. — Разве что какие-то корабли смогли улететь в другие галактики и найти новые планеты, как эвсисуоны. И, возможно, как ваши Богостражи. — Думаешь, их планета тоже?.. — Да, но это лишь предложение. Возможно, все по-другому. — Почему культ распространялся от Алирна? Что случилось с Валгил? Она вышла замуж, — тут же ответил Джереми сам себе. — Этот… Николай манипулировал ее чувствами, как было с моим двойником. Но Доктор покачала головой. — Нет, не думаю. Его способности не настолько сильны — даже с другим тобой понадобилась душа Тарантино, чтобы стереть тебе память. К тому же это было бы слишком быстро и неинтересно. И для него, и для его работодателя. А еще для него, как для манипулятора эмоциями, настоящие чувства ценнее. Так что он просто воспользовался душевным состоянием Валгил. Оказался в нужном месте и в нужное время, сказал правильные слова, сделал правильные действия, которые можно принять за поддержку. Был с ней рядом. Долго. Мягко, но настойчиво. Скорее всего, оказывал слабое воздействие на разум Валгил, чтобы потихоньку сделать ее более восприимчивой. Был очень аккуратен в словах и действиях. Как отчасти телепат, понимал, что нужно сделать, чтобы заработать в ее глазах дополнительные очки. И она в конце концов полюбила его. «Мразь». — Валгил скрыла, что на самом деле погибла Лиоса, — продолжала Доктор. — Возможно, она хотела, чтобы похититель продолжал думать, что все идет по плану. Возможно — не могла смириться с потерей. Скорее всего, все вместе. Она назвала себя Лиосой. Она начала вести себя как Лиоса. Она вела политические игры так, как не вела бы Валгил — тихонько, скрытно, аккуратно. Когда ее родители погибли в подстроенном недоброжелателями несчастном случае, она взошла на трон как Лиоса. Никто не знал правду, она была одинока, все ее близкие были мертвы. Она помнила, как погибла настоящая Лиоса. Каждый миг. Как я. И ни с кем не могла поделиться. Даже с будущим мужем. Она не могла допустить, чтобы эта тайна вышла наружу. Ее мир рушился, ее психика не выдерживала, и поэтому, когда Николай — надо же, я все-таки помню его имя, — сказал, что есть шанс спастись… Конечно, она в итоге рассмотрела этот вариант. При вступлении в культ происходит церемония посвящения. Подозреваю, туда является сам Дагдэд и демонстрирует свои возможности. Люди впечатляются и тут же соглашаются следовать его указам. И вступают в это общество. Как и Валгил. Метку, которая была у твоего двойника, я впервые увидела именно на ней. — Неужели она так легко приняла это за правду? — не поверил Джереми. Внезапно Доктор слегка улыбнулась. — Конечно, нет. Да, на ее разум влиял муж. Она все еще искала убийцу сестры и частично была отвлечена этим. Сами члены культа — а их было уже очень много — влияли на нее. Но с самого начала она согласилась вступить в культ с одной целью — докопаться до истины. Внимательно посмотреть и задать неудобные вопросы — себе и осторожно другим. А они воспринимали ее как Лиосу. Как замкнутую, тихую, более наивную сестру, которая гораздо меньше разбирается в политике. Она усыпила их бдительность. Улыбка исчезла. Доктор помрачнела вновь. — Валгил старалась вести себя как Лиоса. За полвека непрерывного притворства она практически слилась с ней. Поэтому, когда я наконец смогла встретиться с Валгил, то еле узнала ее. Не потому, что прошло пятьдесят три года — я вообще постоянно забываю, что люди меняются внешне со временем, к тому же из-за большей продолжительности жизни Валгил повзрослела примерно… только на двадцать терровских лет. Но она очень сильно изменилась внутренне. Она не просто слилась с Лиосой, а словно забрала часть ее души себе. Когда я назвала ее настоящим именем, она поправила меня. Ее мимика и жесты… под ними виднелась прежняя Валгил, но для постороннего это была Лиоса. В основном она молчала. Когда я сказала, что это не я убила Лиосу, она просто ответила: «Знаю». После того, как я закончила, Валгил сказала, чтобы я уходила и больше не попадалась ей на глаза. Что не может не винить меня в смерти сестры. Что она справлялась все это время без меня, пока я где-то пропадала. Что зря Валгил — она сама — так сильно полагалась на меня. Вся информация, которая ей была нужна от меня — знаю ли я, кто убийца сестры. Но я не видела лица ее мужа и на тот момент видела его только мельком. И я сказала, что не знаю. Если бы я была более внимательна… Доктор закрыла лицо руками. — Тебе бы понравилась Валгил. — Она внезапно слабо усмехнулась. — Потому что она умеет говорить между строк. Строить фразы так, чтобы их скрытый смысл поняли те, кому надо, и чтобы он ускользнул от посторонних. Показывать едва заметными жестами и сокращениями лицевых мышц, лжет она сейчас или нет. Это она и сделала в разговоре со мной. Я поняла, что Валгил боится слежки и даже наедине со мной вынуждена не раскрывать истинных чувств. Что она рада меня видеть. Что предлагает свою помощь. Я постаралась дать ей понять, чтобы она была осторожнее и… что тоже рада видеть ее. После этого Валгил завуалированно посоветовала мне тоже быть осторожнее с культом и отключилась. Я впервые за долгое время ощутила что-то, похожее на облегчение. Я этого не заслуживала, но она продолжала мне доверять. Мы по-прежнему на одной стороне. И вместе пытаемся спасти галактику. И я, и Валгил видели, как под влиянием культа почти незаметно, с виду становясь благополучнее, начали гибнуть миры. Валгил осторожно, как можно незаметнее поворачивала события так, чтобы ситуация улучшилась. Помогала мне. Я, в свою очередь, помогала ее усилиям не пропасть даром, забирала все мало-мальские подозрения на себя и в принципе пользовалась тем, что могла действовать чуть более открыто. Мы старались. Но было уже поздно. Горечь в последней фразе смешалась со злостью. — Несмотря на усилия, все летело к чертям. Влияние культа распространялось. Галактическая война разгоралась. Где-то на этом моменте попытались вмешаться эвсисуоны, и их планету уничтожили. Понемногу эта участь постигала и другие миры. Их становилось все больше. Пока я действовала на одной планете, уничтожалась другая. Пока спасала одних дорогих людей, умирали другие. К тому же я все еще была в розыске. Меня преследовали полиция и члены культа — сейчас ты знаешь их как шутов. Меня ловили, убивали, я сбилась со счета, сколько раз регенерировала. И каждый раз, меняя лицо, воскресая, вырывая маленькие победы, которые быстро прекращали значить хоть что-то, я пыталась понять — кто? Кто стоит за всем этим? Кто знает меня так хорошо, что может угадывать мои действия, кто так сильно ненавидит меня, что оставляет мне послания на телах людей и планет? Я даже думала, что это Мастер, но нет, у меня получилось один раз с ним связаться, он был в недоумении, и я поняла, что он не лжет. И однажды я не выдержала. Я только-только спасла маленькую космическую станцию от нападения очередных монстров, которых наслала другая планета. И едва я вылетела из нее, как ее, а затем и ее планету, разорвал в клочья метеоритный дождь. Взявшийся из ниоткуда. Просто из пустоты. И я смотрела на это, и я наконец-то поняла, что все это время это был кто-то из древних, из пантеона, и я сопоставила все, и я, дура тупая, только тогда осознала, кто именно это был, и я закричала его имя, и я потребовала игру, и он открыл портал и забрал меня. В Джереми поднималась дрожь. Приближалась кульминация, и ему было страшно услышать ее. — Игру? — решился он нарушить ткань повествования. — Игрушечнику — пока у него было это имя, по крайней мере, — можно бросить вызов. Суть в том, что ты можешь сыграть с ним в любую игру, и если выиграешь, то можешь выставить ему свои условия и даже заточить его. Он слишком любит игры и не отказывается. Вернее, не отказывался раньше. В общем… Возвращение к главной истории. Доктор все больше мертвела глазами и лицом. — Я оказалась в карманном измерении. Или больше… как будто вся Вселенная стала карманным измерением. Маленькие огоньки звезд, планеты, выглядящие как парящие стеклянные шарики, их можно было взять в руки и… — Доктор прерывисто вдохнула, — раздавить легким движением. Там были муж Валгил, прячущий лицо, и Дагдэд. Древние могут менять облик, как мы одежду, у него была другая внешность, но я сразу узнала Игрушечника. А еще там находилась Валгил. Она явно была растеряна и не понимала, что происходит. И, наконец… я увидела мою ТАРДИС. Все это время она находилась там. Неосознанно Доктор погладила диван, через него передавая нежность к своей машине времени и злость на того, кто ее похитил. Теперь в ее тоне тихо вибрировала знакомая ненависть. — Первое, что мне сказал Игру… Дагдэд — «Долго ты соображала». А потом он все рассказал. Что ему надоели старые игры, да и в принципе все надоело. Что он хочет очистить Вселенную и втянуть ее в последнюю игру на выживание, где не выживет никто. На мой вызов он ответил, что это бессмысленно, потому что я уже в его игре. Сказал, что специально создал Николая, чтобы он разгадывал мои планы и мешал мне. Он рассказывал с удовольствием и даже с каким-то облегчением. Как будто очень хотел хоть с кем-то поделиться. Он это подтвердил, когда сказал, что устал скрываться и в следующий раз сделает все более прямолинейно. Николаю, кстати, это не понравилось. Это явно он настаивал на скрытности. Но он молчал. Дагдэд спрашивал меня, удалось ли превзойти Войну Времени. Несмотря на всю ситуацию, в этот момент мне захотелось расхохотаться ему в лицо. Наивный. Ничто не сможет превзойти Войну Времени. В коротких словах скользнула тень чего-то более разрушительного и чудовищного, чем весь рассказ. — Потом Дагдэд повернулся к Валгил и сказал, что знает, кто убил ее сестру. И ее муж показал лицо, и я тоже наконец-то узнала его. Я увидела, как Валгил складывает кусочки паззла с этим дурацким культом. Видела ее шок и ярость. А Дагдэд смеялся над ней и говорил, что она очень повеселила его, и если раньше он хотел убить и ее, чтобы причинить мне еще больше боли, то сейчас рад, что не сделал этого. Под конец… он раздавил Алирн. Со всеми жителями. Чтобы посмотреть на ее реакцию. По ощущениям, Джереми чуть не переломил перила. Невольно он представил на месте Алирна совсем другую планету. — Только он допустил одну ошибку. — Тень улыбки Доктора слишком сильно походила на жестокую улыбку ее двойника из обрывка. — Они оба. Они забыли про меня. Пока Дагдэд был поглощен издевательствами над Валгил, а ее муж — ее страданиями, я бросилась к ТАРДИС. И оказалась в ней. Они даже ее не защитили, самоуверенные дурни, потеряли бдительность. Я выполнила очень отвратительный с непривычки маневр, перехватила Валгил и скрылась. Я помню… что очень сильно хотела упасть на консоль ТАРДИС и разрыдаться от облегчения. От счастья, что наконец-то нашла ее. У меня… промелькнула мысль, что наконец-то я могу убраться отсюда. Галактика обречена. А я так устала. Разве я не заслужила отдых? Я… предложила Валгил уйти. Она на меня очень долго смотрела. Молча. Она была… непроницаема, как стена. Таким же непроницаемым, очень спокойным тоном Валгил сказала, чтобы я высадила ее на дружественной планете, где у нее была резиденция, и вернулась через неделю. Именно через неделю. Я выполнила ее просьбу. И так хотела затем уйти. Переместиться во времени, найти укромный уголок и посидеть там лет сто. В одиночестве. Никаких людей, никакого шума, никаких смертей. Я почти сбежала, но моя рука так и не нажала на рычаг. Потому что я не могла уйти. Не могла не попытаться спасти другие галактики от участи Тюльпана. Не могла не отомстить. Глаза Доктора сверкнули стальным блеском. — И я вернулась за Валгил через неделю. Я застала ее в крови бывшего мужа. В зале с пыточными инструментами. Она нашла его. Обхитрила. Украла браслет телепортации, схватила и сделала с ним все то же самое, что он сделал с Лиосой. Я была… — Доктор заторможенно покачала головой, — не знаю, как описать мои чувства. Она издевалась над живым существом. Это отвратительно. Но как же я ее понимала. — Пытки — отвратительная вещь, — негромко поддержал Джереми. — Я не могу одобрить ее решение. Но он издевался над ее сестрой. Доктор медленно кивнула. — Все, что я у нее спросила — «Тебе стало легче?». Валгил вместо ответа посмотрела на ТАРДИС. Это был безмолвный вопрос. Возьму ли я ее с собой теперь. И я отошла от открытых дверей, давая пройти. Она вошла как оглушенная. Даже не отреагировала на разницу размеров внутри и снаружи — ни в первый раз, ни сейчас. Я слышала, как она пошла к коридору, зашла в первую попавшуюся комнату. Я вошла в ТАРДИС, но не пошла за ней. Только слышала… насколько ей не стало легче. Новая пауза. Доктор невидяще смотрела на сцепленные руки. Когда она подняла голову, то впервые за время разговора ее взгляд был устремлен прямо на Джереми. В нем горело… Вина. В водовороте чувств в центре застыла она. — Мы укрылись в пространственно-временной воронке. Валгил немного отошла. Я смогла взять себя в руки. И вместе мы придумали план. Ужасный план. План, за который я ненавижу себя. Но план, с которым мы могли победить. Доктор не открывала взгляд от Джереми. Джереми боялся моргнуть. — Хочешь знать, что я сделала? — хрипло спросила Доктор. — Что я сделала с галактикой Тюльпан и Валгил? — Расскажи мне, — шепнул Джереми. Потому что это было нужно не ему, а ей. И она рассказала. Каждое слово гудело от вины. — Я построила кое-что. Одно устройство, части которого я раскидала по всем оставшимся планетам и звездам. Дагдэд ничего не заподозрил. Был слишком поглощен умирающей галактикой. Потом, когда я все сделала, то прилетела в открытый космос и позвала его. На этот раз он пришел сам. Я защитила ТАРДИС как могла от нового похищения, так что он не смог телепортировать ее к себе. Все как надо. Мужа Валгил больше не было, чтобы предостерегать, а сам Игрушечник стал слишком самоуверен. Прямо как я, когда у меня шла череда нескончаемых побед. И тогда я… То, что она произнесла дальше, отразилось в ее глазах: — И тогда я сожгла звезды. Взорвала планеты с оставшейся на них жизнью. И всей этой энергией я открыла портал во вневременье, где планировала заточить его навечно. Тишина. Только когда грудь стиснуло, Джереми осознал, что задержал дыхание. Безмолвие дрогнуло от мерных, безжизненных слов Доктора: — Вневременье — страшная штука. Зазор в смерчах вихря времени. Тишина между ударами сердца. Там ничего и вечность. Подвешенное, сводящее с ума состояние — ты живешь, но не живешь, твои страдания никогда не кончатся, потому что не длятся и секунды, ты не умрешь от голода, жажды или старения — только если тебя убьет еще кто-то. Но сначала попробуй найди там кого-то. Оттуда очень трудно выбраться. Но возможно, особенно если ты древний с неограниченными силами. Поэтому я не просто отправила Дагдэда туда. Я построила ему тюрьму из энергии звезд и планет. Из множества жизней и их вероятного будущего, которое больше никогда не настанет. И я планировала сгинуть вместе с ним. Запереть его еще и собой. Своей энергией, своими жизнями и своими мыслями. Я бы слилась со всем этим и стала бы непроходимым лабиринтом, где он бы скитался вечно и никогда. Я должна была это сделать. — Но тебя опередила Валгил, — послал Джереми и свои тихие слова. Кивок Доктора был еле заметен. — Наш план включал в себя одну вещь. Одну очень ценную для Алирна вещь, которой обладала Валгил как императрица. Ее народ называл его знаком императора, и он похож на ваши символы правления. Королевская реликвия, обладающая силой. Поэтому я и заинтересовалась вашими символами правления. Благодаря этой вещи императрица или император Алирна могли оживлять воспоминания. Чувства. Эмоции. Воплощать их в какой-то форме и использовать. Например, как оружие. Конечно, как оружие их и использовали. А еще этой штукой можно было тоже превратить свои воспоминания и чувства в тюрьму. Сделать из ненависти стражей, из ярости — огненные ловушки, из боли — оковы. Валгил хотела пожертвовать собой. И конечно, я не могла этого допустить. Я ничего не сказала ей о том, что хочу стать тюрьмой сама, потому что не переубедила бы. Поэтому я просто украла знак и взломала его, чтобы он принимал меня за Валгил. Пока сиял разлом в пространстве, а Дагдэд падал в него, я приготовилась активировать знак. И… замешкалась. Всего на секунду. Одна секунда прощания со Вселенной с ее бестолковой и прекрасной жизнью, одна секунда на преодоление страха смерти. И ее было слишком много. Валгил выхватила у меня свой знак. И прыгнула в разлом вместо меня. Кульминация спадала упругой холодной волной. Бурлящей водой, оставшейся от цунами. Отлив уходил последними словами: — Так галактика Тюльпан перестала существовать. Взрывной волной ТАРДИС отбросило в пространстве и времени. Я упала на твою планету и от полученных ран регенерировала в очередной раз. Те несколько часов, пока я брела по снегам к твоему замку и ничего не помнила, были самыми лучшими за последние годы. Было жарко, меня штормило, приливы бешеной энергии сменялись ужасной усталостью, но как же я была счастлива без воспоминаний. О том, как я… добила всех там, и о том, как я хотела оборвать регенерацию и просто умереть. Вот так… все кончилось. Никто не победил. Только пустота, сияние звезд, которые уже мертвы, и отдельные бездомные виды, которые смогли сбежать и которые, может быть, спустя поколения найдут подходящие планеты. Вот только, вероятнее всего, они сгинут в космосе. Тишина снова укрыла их. Доктор не отводила взгляд. Хотя ее зрачки дернулись, а голова чуть опустилась. Она что-то искала во взгляде Джереми. И молчала. И Джереми молчал. Он был оглушен. Все слова ушли вместе с отливом рассказа и оставили только опустошение. Понемногу в нем формировалось действие. Джереми, невольно стараясь ступать тише и не нарушать безмолвие, подошел к дивану. Сел. Доктор продолжала смотреть перед собой. Она казалась призраком, застрявшим в воспоминаниях. Как погибшая звезда, чей свет все еще виден с далеких планет. Джереми по-прежнему не знал, что сказать, но действие перетекало из разума в руки. Медленно, но верно. Он осторожно положил руку на плечо Доктора. Она моргнула. Тогда он так же осторожно привлек ее к себе и обнял. Доктор прерывисто вздохнула. Она не обняла в ответ, но напрягшаяся было спина расслабилась. Джереми ощутил частый стук ее двух сердец. Доктор вздохнула еще раз. Джереми показалось, что она сейчас заплачет, но ее дыхание выровнялось вместе с сердцебиением. Кажется, он нашел слова. Неправильные и не выражающие его чувства, но не исключено, что других и не существовало. — То, что ты сделала, непростительно. Звук его голоса показался слишком громким. Доктор еле ощутимо вздрогнула. — Спасибо, — шепнула она. — Что напомнил мне об этом. — Возможно, был другой выход. — Может быть. — Но я не был там и не знаю, могло ли все пойти по-другому. Это известно только тебе. Я не имею права судить тебя за твой поступок и никому бы не пожелал такой ноши, как у тебя. И, похоже, самый жестокий судья для тебя — ты сама. Доктор все-таки обняла его в ответ. Сильнее уперлась в его грудь лбом. — Это не так. Мои судьи — мои друзья. Те, кто напоминают мне, какой не надо быть. Кто скажет остановиться, когда я захочу зайти слишком далеко. Сама себя я как раз могу оправдывать сколько угодно. — И получается? — Никогда. — Тогда пообещай мне одну вещь. Что ты не станешь Воином. И если нужно, я буду с тобой, чтобы напомнить тебе. Чтобы поддержать тебя. Чтобы быть твоим другом. — Я бы очень этого хотела.           Она подняла голову, не размыкая объятий. И он не разомкнул свои. Их взгляды вновь встретились. Но больше она ничего не произнесла. Тогда Джереми задал вопрос, ради которого в том числе затевался рассказ Доктора: — Но какая роль в этой истории у Гиры? На этот раз Доктор высвободилась из его объятий. — Самая прямая. Продолжающая. Он во вневременье. Дагдэд нашел способ открыть портал и затащить его туда. Грудь и позвоночник Джереми стиснули колкие кристаллы льда. Дыхание перехватило. — Почему ты так решила?.. — ТАРДИС не могла нащупать его след. Но она вела нас по местам, которые напоминали мне о Дагдэде. Которые были связаны с ним. Утопия и мальчик-оружие, слишком похожий на мужа Валгил, созданный, я уверена, по его подобию. Беженцы с планеты в Тюльпане, предвестница Игрушечника и его попытка вырваться из заточения. Альтернативная реальность, где он победил. Слова твоего двойника. ТАРДИС все это время пыталась найти проход во вневременье. Она ощущает, что Гира там, но не может попасть туда, кружит рядом и дает нам намеки. Это существо посмело… — Но зачем ему Гира? — взял чувства под контроль Джереми. — Я не знаю. Но узнаю. Истории имеют свойство порой продолжаться самым необычным образом. И продолжение этой заставило их обоих дернуться. Резкий писк шел от консоли ТАРДИС. Два длинных, три коротких. Интересно, на скольких планетах совпадает сигнал SOS? Доктор вскочила первой и буквально ссыпалась по ступеням. Джереми, опять миновав лестницу, ринулся вниз на паутине. Они оказались у консоли одновременно. Доктор с силой вдавила одну из кнопок. Писк смолк. Вместо него из динамиков зазвучал слабый голос. Женский, более взрослый, низкий, но все еще так похожий на голос… — Доктор…