Доктор Кто и не тот человек-паук

Кристаллов становилось больше. Они собирались в скопления, а те — в целые дороги, похожие на рассыпанное над головой стекло. Извиваясь, они вели Гиру все ближе к Лиосе. Острова начали попадаться чаще. Их соединяли мосты. Из упругой почвы выдавались наросты и выступы. Их форма что-то напоминала. С каждым новым наростом она становилась все определеннее, пока Гира не разглядел руки. Меньше, чем его, и явно женские. Часть рук тянулась к нему, часть — указывала тонкими пальцами направление. Лиоса молчала. Кристаллы тускло отблескивали от невидимого источника света. — Лиоса! — Когда она опять ему не ответила, Гира не на шутку встревожился. Лиоса говорила, что умирает. Что, если он не успел?! — Ты здесь?! Лиоса не ответила, но кристаллы едва замерцали и передали звук слабого дыхания. Гира снова бросился бежать. Скала выплыла внезапно. Как будто ее все время скрывал туман, и теперь он развеялся. Из исполинского массива из той же упругой, неопределенного цвета почвы, возносился гигантский кристалльный пик. Земля обнимала стеклянные грани, как полураскрытые лепестки цветка — сердцевину. Дорожки маленьких кристаллов тянулись к пику, складывались в него, как мозаика. Но, подбежав ближе, Гира понял, что ошибся. Кристаллы тянулись от. Только что на его глазах несколько кусков откололись от главного кристалла, зависнув в воздухе и оставив щербины. Такие сколы изъедали почти всю его когда-то гладкую поверхность. Почву «главного» острова покрывали трещины и разломы. Крошечные камни парили рядом. Маленьких островков от него не отходило, но Гира и так понял. Все, что он видел, было когда-то частью этого места. — Что это? — выдавил Гира. — Это… Лиоса слабо выдохнула и замолчала. — Это то, — ответила она после недолгих раздумий, — что осталось от моего мира. — О чем ты? — непонимающе переспросил Гира. — Это остатки моей планеты, — шокировала Лиоса. — Моего народа. Моей галактики. Тех, кто там жил. Меня. Гира, у меня нет дома. Мне некуда возвращаться. Гира попытался сложить образ огромной, наполненной жизнью и звездами галактики и это странное соединение стекла и земли. Получилось не очень. — Что… с вами случилось? — Глобальная катастрофа. Очень глобальная. Вся моя галактика исчезла. Все, что ты тут видел, кроме тьмы — то, во что она превратилась. Все это появилось из энергии звезд. Осколков планет. Их ядер. Кристаллы же… Это я. Мои мысли, мои воспоминания… мир из них. Не знаю, как лучше объяснить. У него бы лучше получилось, у моего друга. — Кто это с вами сделал? Она услышала его ужас и гнев. — Нет! — вдруг рассердилась Лиоса, и ее голос стал громче и увереннее. — Не вини его. На моем месте должен был быть мой друг, но я не позволила ему собой пожертвовать. А другие живые существа… были уже обречены. Гира мог бы спросить «зачем?» и «почему?». Попросить рассказать больше. Он сказал: — Тебе нужно выбираться отсюда. Молчание. — Мне некуда возвращаться, — едва разборчиво повторила Лиоса. — Тогда пойдем со мной на Терру. Я тебя тут не оставлю. Молчание — чуть более длинное. — Ты и правда хороший человек, — вдруг шепнула Лиоса. Гира смешался. — Как… как тебя вытащить? Где ты? — Прости… — тихо-тихо провибрировали кристаллы. — Что? Она заговорила отчетливее: — Подойди ближе к… скале? Горе? Я не знаю, как это выглядит для тебя, что-то, похожее на огромный кристалл кварца. — Это он и есть. — Гира по островам добрался до массива едва мерцающих граней. Кристалл был мутным, и неожиданно в его глубинах что-то шевельнулось. Из пелены тумана вынырнула ладонь и прижалась к поверхности, как ко льду. — Это твоя рука, Лиоса? — Да. — Ты внутри?.. — Мир из моих воспоминаний, — повторила Лиоса. — У меня есть… способность. Она была дарована мне, когда я стала императрицей. Я умею вызывать к жизни воспоминания. И я построила здесь дом из своих. Все, что выглядит здесь как кристаллы — это они. Часть меня. Поэтому я и могла разговаривать с тобой через кристаллы. Я… живу в воспоминаниях о лучших годах своей жизни. Я думала, так будет легче пережить… все. Гира не был уверен, правильно ли понял все, но в чем он был уверен, так это в том, что ужасно сочувствует Лиосе и очень зол на то, что привело их сюда. На языке вертелась куча вопросов, но на них не было времени. Потом, когда они выберутся на Терру. Гира примерно представлял, как это сделать. Он уже пытался звать Кувагона, и каждый раз далекий рык его друга-Богостража как будто становился все ближе. — Там с тобой есть еще кто-то? — спросил он. Едва уловимая пауза. — Все из моей галактики уже мертвы. Осталась только я. — Как тебя вытащить? — Ты видишь мою руку. Прикоснись к кристаллу в том месте. Гира прижался пальцами к переливающейся грани. На ощупь кристалл оказался теплым, как живой. Рука Лиосы проникла сквозь поверхность, словно через гладь воды, и Гира ухватился за ладонь. — Прости, — донеслось из глубин. И на этот раз Гира расслышал. — За что ты извиняешься? — Ты хороший человек, — повторила Лиоса. Печально и… виновато. — Очень искренний и добрый. Твоему народу повезло с королем. Мне жаль, что я обрекаю тебя на это. Ее пальцы впились в его кожу. — Что ты делаешь? — Гира еще не ощутил страх. Только непонимание. — Все, что я сказала тебе про мою галактику и воспоминания — правда. Но я солгала, когда сказала, что построила из них дом. Это не дом, а тюрьма. Тюрьма для существа, которое уничтожило мою галактику. Я — надзирательница этой тюрьмы. Ее смотрительница. Я думала, что выдержу, я обещала Доктору… но все пошло не так. Я умираю. С моей смертью это существо обретет свободу, и всему придет конец. Поэтому мне нужна замена. — Лиоса! Его рука погружалась в теплый кварц. — Прости, Гира. — Голос Лиосы раздвоился, на ее обычный наложился более взрослый и гораздо более усталый. — Но мы все равно никогда не выберемся. Гира попытался выдернуть руку, сопротивляться, неосторожно уперся ногой в кристалл и испугался, что сейчас ее тоже начнет засасывать. Не начало. Но это не помогло. Медленно рука погружалась внутрь. Внутренности кристалла — воспоминания — как будто тепло погладили. Извиняясь. И вдруг кисть сжало, как в тисках. — Наконец-то. Это был не голос Лиосы. Он был мужским. Он был раздраженным и одновременно довольным. И от него кровь стыла в жилах. — Можно б было и побыстрее. Чтоб ты знал, в этой дыре из развлечений только игра на ее нервах, и это быстро наскучивает. Тиски ворочались. Продвигались выше, сдавливая уже до плеча. Как будто в руку вкручивался червяк. Гира рванулся. Поверхность кристалла рывками расходилась в стороны, понемногу выпуская. Она тревожно мерцала. А тиски не торопились исчезать. — Гира, беги! Беги!!! — в крике Лиосы было осознание и безграничный ужас. — Неужели наконец-то поняла? Да, пока ты строила план против меня, я построил свой. Спасибо, что привела его ко мне, кстати. Достойно моего не такого уж и бывшего шута, а? Кристалл полыхнул чернотой и разрезался красными молниями. Их треск вспорол мертвую тишину. Они принесли эхо мученического крика. Гира смог вытащить руку. Но было поздно. Нечто перетекло выше плеча. Заполнило тело. Гира бросил всего себя на бой с ним, пытаясь не дать проникнуть куда-то глубже и страшнее. Мир полыхнул раскаленными звездами, тело скрутило судорогой — и с каждой секундой, сражаясь с болью, Гира все яснее осознавал, что проиграл. Последнее, что он увидел еще своими глазами — почему-то смутный силуэт Джереми. Последнее, что Гира смог выкрикнуть еще своим ртом — «уходи!».